Кэркленд ткнул пальцем в кнопку приема, но не поднял головы от бумаг, пока не услышал тихий, хорошо знакомый голос:
– Привет, Бред!
– Привет, старик!
Лицо на экране монитора тянуло лет на сорок, но редеющие седые волосы и тени под глазами все же выдавали правду. Это был Доминик Дж. Растин – старый приятель, полицейский с двадцатилетним стажем, теперь на пенсии, подрабатывающий в тепленьком местечке местной корпорации безопасности. Работенка, кроме всего прочего, давала и льготы на косметическую хирургию.
– Ты еще не собрал пенсионные бумаги? Кэркленд откинулся на спинку кресла и прикурил сигарету.
– Да еще осталось несколько дел. Как живешь, Дом?
– Ты мне сообщи, когда соберешь. Я тебя включу в нашу платежную ведомость на завтра!
Кэркленд в этом не сомневался.
– Что там у тебя?
– Брэд, ты знаешь клуб «Семь Кругов»?
– Нет, я же в Трентоне живу, а Филли навещаю только по уик-эндам.
Растин ухмыльнулся:
– Ну, ты – орел!
Любой, кто работает в северо-восточном Филли, знает клуб «Семь Кругов». Такое адское местечко, специально для дегенератов, любителей секса, син-тесенсорных чипов, наркоты и насилия. Каждый месяц энное количество добропорядочных горожан, забредших туда, чтобы вкусить прелестей мира подонков, бесследно исчезали. Несколько попыток прихлопнуть эту лавочку были сорваны одним из пользующихся дурной славой городских судей, которого и Кэркленд, и остальные копы подозревали в том, что кто-то хорошенько ему приплачивает.
– Ладно, так или иначе, – сказал Растин, – недавно в клубе поставили телекамеры безопасности.
– Правда?
– Может быть, они сами хотят разобраться, кто там у них чем занимается. А может, решили подчиститься.
– Ну, конечно, Дом, как же иначе!
– В общем, представь себе мое изумление, когда я обнаружил, что некоторые программисты сумели залезть в их систему.
Кэркленд кивнул, чтобы не тратить слов даром. Старый засранец Растин доносит ему – якобы хочет уберечь свою задницу. Он не упустит случая сообщить Кэркленду то, что ему становится известно о преступниках. Скорее всего, Растин прослышал о новых телекамерах в «Семи Кругах» от какого-то осведомителя, а потом сам уже запустил программиста покопаться в их системе. Коп, даже на пенсии, все равно на всю жизнь остается копом. Прелесть сообщения Растина состоит в том, что сведения, полученные от граждан, не связанных с силовыми агентствами, считаются пригодными для представления в суде, независимо от того, законным или незаконным путем они были добыты.
– Естественно, – продолжал Растин, – как законопослушный служащий, я решил передать эти улики тебе. Мне кажется, взлом защищенных коммуникаций все еще считается преступлением, правда?
– Так, по крайней мере, говорят.
– Ужасно только, что этот хакер сбежал! Но ты посмотри, что я тут нашел.
– Давай, прокрути.
В левом верхнем углу экрана телекома Кэрклен-да открылось окно, в котором появилось изображение сомнительного ночного клуба, по всей видимости, того самого. Кадр сфокусировался на парочке, сидящей в кабинете ресторанного типа. У мужчины, одетого в опрятный черный костюм, были европейские черты лица, редеющие черные волосы, аккуратно подстриженная бородка. На лице блуждала приятная улыбка, в пальцах он вертел трость. Рядом с ним сидела стройная женщина с красно-черным макияжем, одетая в кожу таких же цветов.
Картинка замерла.
– Узнаешь кого-нибудь? – спросил Растин.
– Черт, может быть, – ответил Кэркленд.
Картинка вновь ожила. Мужчина на экране улыбнулся и сказал:
– Есть проблемы?
Дамочка покачала головой. Это была она, Потрошитель. Кэркленд узнал ее сразу. Внимание его старого приятеля привлекло то же, что бросалось в глаза и ему. Растин всегда говорил: «Никогда не забывай лица!» В этом есть глубокий смысл.
Видеозапись продолжалась.
– Хорошо. Очень хорошо, – заметил с улыбкой человек на экране. – Обсудим следующую задачу.
– Сейчас? – откликнулась Потрошитель.
– Ладно… Позже. Сейчас у меня другие заботы, ты понимаешь.
– Конечно.
– Моя Леандра. У тебя что-то еще? Потрошитель кивнула.
– Что именно?
– Конкуренты.
– Действительно? Кто-то готовит контрдействия?
– Возможно.
– Ты имеешь в виду, что у меня стараются выбить из рук главное оружие?
Потрошитель кивнула.
– Что ты думаешь делать?
– Может быть, устрою себе каникулы, – сказала она.
Человек усмехнулся, а потом рассмеялся в голос.
Фильм продолжался еще некоторое время, но Кэркленд больше не прислушивался. Он открыл на экране еще одно окно, нашел файл, касающийся «Экзотек», и быстро просмотрел фотографии, полученные из отдела кадров. Лицо, которое привлекло его внимание, принадлежало Адаме Малику, бывшему сотруднику Отдела Специальных Проектов. Малик пережил взрыв и пожар в Джерментауне, а потом куда-то исчез. Его фото из личного дела было настолько похоже на физиономию того парня из «Семи Кругов», что Кэркленд про себя сформулировал: «Полное совпадением».
– Брэд! Где ты? – окликнул его Растин.
– Я здесь.
– Что это за парень в кабинете?
– Понятия не имею. Я только исполняю свой гражданский долг. Надеюсь, чем-то помог. Конец связи.
– Хорошо. Спасибо.
– Не забудь сообщить мне про свои пенсионные дела.
– Может быть, на следующей неделе. Кэркленд записал видеоданные, убрал с экрана
картинку, оставшуюся после разговора с Домом, потом снова просмотрел видеозапись, растянув окно на весь экран.
– Хорошо. Очень хорошо, – сказал мужчина. – Обсудим следующую задачу.
– Сейчас?
– Ладно… Позже. – Это он ей. – Сейчас у меня другие заботы…
Потрошитель кивнула, встала и огляделась. Практически каждое ее движение наводило Кэркленда на мысль, что это солдат, убийца. Руки расслаблены, свободны, поза обманчиво небрежная. Она ему напоминает еще одну женщину-киллера, которая умела вести себя настолько естественно, настолько легко смешивалась с толпой, что молодой коп прошел мимо нее не оглянувшись, хотя всего за час до этого получил ее подробное описание и приказ на задержание.
Неожиданно у Кэркленда глаза полезли на лоб – он увидел последние кадры видеозаписи. К Малику в его кабинете присоединилась компания красавиц. И все – рыжие. Кэркленд пялился на это зрелище несколько мгновений, а потом торопливо стал открывать на экране еще одно окно. Быстрый поиск в файле «Экзотек» обнаружил фотографию Леандры Форрестер, которая в отличие от Малика, Наймана, Джорджа и Харриса погибла при катастрофе в отделе СП в Джерментауне. Леандра Форрестер, женщина за тридцать, сногсшибательная рыженькая.
Кэркленд прокрутил запись назад.
– Кто будет моей Леандрой? – спросил Малик. Кэркленд нажал на кнопку интеркома:
– Все сюда!
– Лейтенант…
– Немедленно!
– Есть, сэр!
Через три минуты почти все детективы, занимающиеся делом «Экзотек», во главе с капитаном Энрикесом и лейтенантом из отдела Особо Опасных Преступлений, столпились в кабинете Кэркленда. Он развернул телеком к вошедшим: в окнах экрана были фотографии Малика и Форрестер из их личных дел, а также сцены в «Семи Кругах» с Маликом, Потрошителем и рыженькими. Кэркленд пустил видеозапись.
– Кто будет моей Леандрой? – сказал Малик.
– Ого, круто, – заметил сержант-детектив Мэрфи, – мы получили особо опасного психопата, который пользуется услугами профессионального киллера.
– Что мы на самом деле получили, – заявил Кэркленд, – это мотив!
– Если Адама Малик и Леандра Форрестер спали друг с другом, – сказала детектив Шэклфорд.
Кэркленд кивнул.
– Кто-нибудь хочет возразить? Желающих не нашлось.
44
С самого начала это был не просто секс.
Это было как метеор, прорывающийся сквозь атмосферу. Это захватывало, зачаровывало. Сила, слишком огромная, чтобы ее можно было удержать, сталкивала их снова и снова. Одного раза оказалось мало. И дюжины – тоже. Это длилось часами, пока они не истекли этой силой, пока воздух не пропитался тысячей влажных мускусных запахов, и это стало ароматом не двух тел, а одного-единого.
Тикки изменилась, приняв четвероногую форму. Вначале она не хотела ничего другого, а под конец это уже не играло никакой роли. Важнее всего было то, что она ощущала, как зубы Рамана сжимают ее шкуру на шее, а когти – бока; что она ощущает его орган, чувствует его мощь. Когда она стала осознавать, что, собственно, происходит, оказалось, что это не имеет ничего общего с вопросом, любит ли она его, любит ли он ее – вообще ничего общего с таким понятием, как любовь, и со всеми прочими романтическими бреднями. Это было что-то первобытно неистовое и неуловимое, захватывающее их животную сущность, их разум и эмоции.
– Ты неутомима, – пробормотал Раман. Тикки посмотрела на него через плечо, потом повалилась на бок. Легкая улыбка коснулась ее губ.
Часы тянулись, и с течением времени их секс из грубого стал изящным и даже нежным. После очередного особенно восхитительного захода она положила лапу ему на грудь, а он взял ее и положил себе на спину. Она тихо зарычала ему в лицо, и он накрыл ее губы своими. К удивлению Тикки, ей не была неприятна такая близость. Обычно после секса она предпочитала свободу – с того момента, как мужчина соскальзывал с нее. Но теперь с этим самцом, Раманом, все было по-другому. Тикки не знала, хорошо это или плохо, но отрицать очевидное невозможно.
Она была в полусне, когда ее внезапно пробудил странный запах. Она не знала, сколько времени она его вдыхала – секунду или минуту, до того как осознала, насколько этот аромат диссонирует с прочими запахами в комнате. Инстинктивное побуждение заставило ее содрогнуться, потянуться через матрас к своему «кангу», но пистолет вдруг вылетел из ее пальцев, прежде чем она успела сомкнуть их на рукоятке.
Слишком поздно.
В нескольких шагах от себя она увидела человечка, женщину с утонченно изящными чертами лица и копной белых волос. На ней был длинный плащ и сапоги на невероятно высоких каблуках. Лицо выражало насмешливое удовольствие.
– Верни мне пистолет.
Женщина надменно улыбнулась:
– Тебе он сейчас не нужен.
Тикки старалась справиться со своими эмоциями. В ней боролись страх и оскорбленное самолюбие. От женщины пахло травами и снадобьями, так пахнет от волшебников – магов или шаманов. И те, и другие опасны. Тикки глянула на Рамана – на лице его было написано огорчение.
– Ее зовут Элиана, – сказал Раман, – мы работали вместе. Но здесь я ее не ждал.
– Это правда, – поддержала его Элиана. Тикки не уловила в этих словах запаха лжи.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Раман у волшебницы.
– Вы нуждаетесь в моей помощи, – ответила Элиана.
Раман опешил, потом возразил:
– Не думаю.
– Ты заблуждаешься.
Внезапно Элиана сбросила плащ с правого плеча и растопырила пальцы, как когти. Тикки инстинктивно отпрянула и уперлась спиной в стену. Элиана улыбнулась и что-то пробормотала. То, что произошло потом, было настолько поразительно, что Тикки вся сжалась от страха. Это могло быть только волшебством.
Комната вдруг изменилась, как будто цветную фотографию превратили в черно-белую голограмму. Возвышение, на котором она лежала, пластиковые растения, практически все в комнате и даже сама комната стали какими-то бесплотными, иллюзорными, стали призраками самих себя в странном обманчивом сне. Элиана тоже преобразилась. Окруженная тьмой, она излучала свет. Ее лицо вдруг приобрело черты странной потусторонней кошки. Простертые руки превратились в лапы, ажурное белое сияние блистало сильнее, чем многочисленные украшения на шее и запястьях, – пульсировало, переливалось, как живое.
Тикки попыталась встать на ноги, но неожиданно воздух оказал сопротивление, удерживая ее на месте со всевозрастающей силой. Она рванулась было, дрожа от напряжения, но так и не смогла сдвинуться с места.
– Ты останешься там, где сидишь, – сказала Элиана таким звучным голосом, который подавил все прочие звуки в комнате. – Тебе надо кое-что увидеть. Смотри, тигрица-оборотень. Посмотри на себя.
Теперь к страху Тикки от того, что она попала во власть магической силы, добавился другой: волшебница знала, кто она. Тикки попыталась скрыть свой страх и огляделась. То, что она увидела, было невероятно. Ее тело, как и тело волшебницы, светилось белым светом. Удивительный светящийся узор, более яркий, чем все остальные, лежал у нее на груди, словно ожерелье. Он пульсировал и переливался, как и узоры вокруг шеи и запястий волшебницы.
– А теперь оглянись.
Тикки попыталась поднять руку к груди, но оказалось, что это так же тяжело, как попробовать поднять дом с фундамента. Ее мышцы напряглись до предела, но рука оставалась неподвижной. Невероятно, но она все же смогла повернуть голову, и это, как и дыхание, не требовало никакого усилия. То, что она увидела у себя за плечами, поразило ее еще больше, чем все остальное. Пульсирующая, сверкающая нить белого света протянулась откуда-то от ее шеи к стене.
– Знаешь ли ты, что это такое? – спросила Элиана.
Тикки посмотрела на нее, но ничего не сказала.
– Это цепь, – сказала Элиана, – астральная цепь. Ты во власти могучего мага.
– Ты лжешь!
Тикки поразилась тому, как она ответила: ее слова разнеслись так же звучно, как и то, что говорила Элиана, но ведь Тикки не открывала рта, она и не собиралась произносить это вслух, она только подумала.
Тут она услышала другой голос – голос Рамана.
– Нет… Она не лжет. Если уж она говорит, то говорит правду. Ей что-то нужно, поэтому… поэтому она все это делает, ну… показывает все это нам.
– Слушай его, – сказала Элиана, – он умный.
Тикки настолько испугалась, что была не способна не то что слушать, но даже думать, захваченная силой, с которой не могла бороться, силой, ввергающей ее в ужас. В смятении она попыталась превратиться. Ничего не получилось. Тикки провалилась в темноту.
Когда она пришла в себя, ее голова лежала на груди у Рамана. На ступенях ложа, обратившись к ней лицом, стояла волшебница. На Тикки накатилась новая волна ужаса, и она снова попыталась превратиться, и снова ничего не вышло. Превращения просто не происходило, и Тикки не могла понять почему. Руки Рамана сжимали ее с такой силой, как будто он хотел ее раздавить. Она стала молотить его кулаками и локтями, пока их обоих не залила его кровь, пока она не обессилела, а он не заревел ей в уши:
– Перестань драться!
Внезапно Тикки лишилась сил. Волшебница прошептала какое-то слово, глаза Тикки закрылись, и она заснула. А когда очнулась, оказалось, что Раман крепко сжимает ее в объятиях. В воздухе носились запахи крови и ужаса, но почему-то они не волновали ее, она чувствовала себя совершенно спокойной.
– Не пытайся бороться со мной, – сказала Элиана, – ты проиграешь.
И Тикки поверила.
– Твой парень прав, – продолжала волшебница, – мне действительно кое-что от вас нужно. Помогите мне, и я помогу вам, но не стоит больше испытывать мое терпение.
– Она тебя не знает, – сказал Раман.
– Именно поэтому я так терпелива. – Элиана откинула голову и перевела взгляд с Рамана на Тикки: – Кто тот человек, на которого ты работаешь?
Тикки удивилась: откуда волшебница знает, что она на кого-то работает? А как волшебники вообще что-то узнают? Неужели нет никакого способа избавиться от ее магической силы?
– Расскажи ей, – сказал Раман. Тикки глубоко вздохнула:
– Адама.
– Назови его полное имя, – сказала Элиана.
– Адама Хо. Сейчас это вопрос жизни. Поэтому она и назвала имя. Она не может сражаться и на все сто уверена, что и попытка к бегству тоже не принесет ничего хорошего, даже если ей удастся сбежать. Эта волшебница слишком могущественна. Страшно, но Тикки должна смириться. Это реальность, которую она обязана принять, если хочет выжить.
–Адама Хо – маг, – сказала Элиана. – Нет.
– Я тебе говорю – он маг. Он пользуется чарами, чтобы запутать тебя, чтобы держать под контролем.
Тикки подумала, что это невозможно, и открыла было рот, чтобы произнести это вслух, однако вспомнила, какую мощь продемонстрировала Элиана без малейшего усилия. А не мог ли и Адама быть магом? И на самом деле контролировать ее? Возможно, что-то в этом есть.
Тикки вспомнила свою встречу с Молотком, которого убила, сама того не желая, и эту репортершу с оператором, которым почему-то позволила бежать, хотя собиралась убить. Она вспомнила свои неприятности с Жирным Андрэ и его подпольным банком. Деньги, которые она относила к нему, – это те самые деньги, которые ей платил Адама. Если то, что говорит Элиана, правда, может быть, она ей никогда и не платил. Может быть, он все это время работала даром? Может быть, большую часть времени, которое она провела в Филадельфии, она была просто игрушкой в руках Адамы? Она вспомнила и то, как обнаружила своего заказчика, ожидающего ее там, в чайнатауне, где было спрятано оружие. Это было в высшей степени странно.
– Его власть над умом и духом велика, но физические силы ограниченны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32