Я требую!
— Мадам, постарайтесь, пожалуйста, смотреть на вещи трезво, — устало сказал Дросс. — Постарайтесь понять точку зрения других, а не только свою собственную. Среди нас есть человек, который медленно умирает, — имейте и вы к нему уважение, миссис Зулькифар. Предоставьте все решать мне, хотя бы сейчас. Думаю, мистер Данецкий вполне может решить, что нам делать!
— Возможно, леди станет легче, если я посоветуюсь с Бригадиром, — предложил Данецкий, — и с Доктором.
Миссис Зулькифар потупила взор.
Халия разжала кулак. Ей очень бы хотелось ответить грубиянке, которая только усиливала напряженность ситуации, в какой все они оказались.
— Так что, мистер Данецкий? — спросил Дросс. — Что мы можем сделать, чтобы спасти мистера Нэггса?
— Получить помощь от вашего корабля, — без промедления ответил Данецкий, — даже учитывая тот риск, что могут прийти в действие некоторые системы форта.
— Думаете, это возможно?
Данецкий указал на слабо мерцающий экран, который, по всей видимости, был центром огромной панели управления и располагался перед креслом командующего. Серая пустота экрана начала постепенно превращаться в едва заметную бледно-голубую мерцающую дымку. Казалось, экран ожидает, что кто-нибудь вернет его к жизни.
— Вспомогательные системы начинают функционировать! — сообщил Данецкий. — И если мы применим любой тип электрического импульса, то и другие системы будут приведены в состояние готовности. Потребуется совсем немного, чтобы заработали и главные системы.
— Тогда почему же они до сих пор бездействую!? — неожиданно для себя спросила Халия. — Почему же сейчас форт не приведен в состояние готовности? Ведь, как заметил Бригадир, мы здесь самозванцы. Почему же от нас до сих пор не потребовали объяснений о причинах нашего вторжения?
Такой вопрос Данецкий уже задавал самому себе, но не высказал его вслух. Он понимал, в какой ситуации они оказались, и смирился с ней.
— И я себя об этом спрашивал! — подхватил Уордл. — Удивительно, Доктор, не правда ли?
— У меня тоже мелькали такие мысли, — сказал Дросс, обращаясь к остальным. — Но я прогнал их. Видите ли, Вторая Межпланетная Конфедерация была одержима идеей безопасности.
Они жили, полностью надеясь на роботов. Кибернетика была единственным смыслом их жизни. По-видимому, автоматические системы, которые обнаружили наше присутствие, сочли, что мы здесь находимся по какому-то праву. Бригадир упомянул, что нас обеспечили светом, теплом и воздухом. Таким образом, мы являемся законными пришельцами. К тому же мы попали в форт самым обычным для них путем — через вращающуюся шахту, как вы помните, принадлежащую Конфедерации. Я согласен с мистером Нэггсом — только в том случае, если бы мы сделали какую-нибудь попытку воспользоваться системами управления, пас сочли бы вторгшимися сюда самозванцами. Значит, пока мы являемся членами Второй Межпланетной Конфедерации.
— Но ведь прошла уже тысяча лет! — удивилась Халия. Ее несколько смутила такая идея.
— А работает так же надежно, как когда-то! — заверил се Уордл.
— Может, и так, — отозвался встревоженный чем-то Данецкий. — Но тысяча лет — слишком большой срок, чтобы все механизмы остались совсем без изменений. И когда основные системы придут в действие, тогда-то мы и хлебнем горя!
Нэггс застонал в агонии.
— Время не на нашей стороне, как бы вы ни относились к сложившейся ситуации, — сказал мистер Мунмен. — Разве можно поставить на одну чашу весов определенность состояния мистера Нэггса и относительную неизвестность по поводу оборонительных сооружений?
Все повернулись и уставились на него. Мистер Мунмен улыбнулся в ответ. Его тонкое призрачное лицо исказило кариказурное подобие извинения. Он был похож на тень в склепе.
— У вас есть персональный коммуникатор? — спросил Данецкий Дросса.
— Нет, — ответил Дросс. — И как я теперь об этом жалею! Мы с мистером Нэггсом договорились никогда не носить их с собой. Мы отказались от гнусных и никчемных устройств после того, как несколько раз поссорились из-за методов работы.
Миссис Зулькифар никак не могла смириться с тем, что ее заставили замолчать. Она следила за разговором, стараясь не смотреть в сторону Данецкого.
— Бригадир! — наконец она обратилась к Уордлу.
— Да, Эмма? — отозвался Уордл на ее холодный, приказной тон.
— Это не то, что вы называли зоной командования? Я имею в виду командования фортом.
Уордл был приятно удивлен тем, какую оценку хорошенькая женщина дала пещере.
— Да, несомненно, — ответил он.
Халия знала, что это было действительно так. Ряды бесчисленных кнопок, которые слабо подрагивали, что свидетельствовало о возвращении их к жизни, требовали наличия десятков рук, способных ими управлять. Огромный голубоватый экран, покрывшийся рябью, готов показать командующему битвой расположение противника. Воздух в пещере стал насыщен какой-то опасностью, чего они не ощущали, когда вихрь принес их сюда, на стальной пол подземелья. Форт ожидал командира.
— И все системы действуют? — продолжала расспрашивать миссис Зулькифар. — И коммуникаторы пригодны к работе?
Халия поняла, что миссис Зулькифар все еще никак не смогла разобраться, что к чему.
— Кажется, все в безупречном порядке, мадам. Насколько мы можем видеть, — проговорил Дросс.
— Тогда почему же нельзя воспользоваться собственными коммуникаторами машин? — не унималась миссис Зулькифар.
— Я полагал, что объяснил все достаточно понятно, — сказал Дросс устало. — Если мы попытаемся управлять какой-либо из систем, то уничтожим себя.
— Да нет же! Конечно, нет! — закричала миссис Зулькифар. — Я прекрасно знаю, что вы заблуждаетесь, Доктор! Разве все роботы не должны подчиняться Законам Робототехники? Разве в них не заложена программа, согласно которой они обязаны свято относиться к человеческой жизни?
— Вы должны поверить этому, мадам, — сказал Дросс, покачав головой. — Законы Робототехники! С таким же успехом вы могли бы говорить об интимной жизни роботов! А что касается святости человеческой жизни… Нет! Мы с мистером Нэггсом несколько недель тому назад нашли прототип робота времен Конфедерации. Вы знаете, что входило в его обязанности? — Он посмотрел на хладнокровную, безукоризненно одетую женщину. — Он охранял зону вокруг форта и был сконструирован так, что мог по запаху определить любое живое существо, пытавшееся проникнуть в наземную базу. Любое существо, в том числе человека. А потом убить его.
— Думаю, Доктор прав, — сказал Уордл, кашлянув. — Мы должны признать, что форт для нас — нечто враждебное.
— Только если мы сами приведем его в состояние готовности, — добавил Данецкий. — И это мы все же должны сделать, чтобы получить помощь.
Халия услышала сухой мучительный звук, вырвавшийся из горла мистера Нэггса. Она подумала, что он умирает.
— Мистер Нэггс! — испуганно вскрикнула Халия.
Нэггс смотрел на Дросса. Его глаза были похожи на две тусклые серо-черные крошечные лужицы — они резко выделялись на землистом лице, выражая боль и страдание. Нэггс пытался что-то сказать.
Все они услышали булькающие слова:
— …попытайтесь… использовать робота… попытайтесь…
— Нэггс! Мистер Нэггс! — позвал Дросс. Он опустился на колени возле маленькой фигурки. — Если бы я только знал — вы все слышали! Вы знаете, о чем мы говорили!
* * *
— Вы знаете, что нам необходима помощь? — Данецкий смотрел прямо в глаза Нэггса, полные невыразимой муки. Он был рядом с Дроссом. Халия хотела остановить его, чтобы он не тревожил мистера Нэггса, но Данецкий мягко отстранил ее. — Вы знаете, что мы должны получить помощь до того, как форт начнет действовать?
— Не говорите с ним! — закричала Халия.
Выражение сочувствия и команда Данецкого успокоили ее. Все остальные вытянули шеи и ловили малейший звук, произнесенный умирающим инженером по системам. Даже джакоб, очнувшийся на мгновение от своих страданий, придвинулся поближе к группе, пораженный их вниманием.
— Отойдите назад! — приказал Дросс. Все неохотно подчинились.
Нэпе закрыл глаза. Невнятные слова пробулькали сквозь кровянистую пену, слишком тихие и неясные, чтобы кто-то мог их услышать и разобрать.
— Вы сказали, чтобы мы постарались использовать робота, — напомнил Данецкий. — Перед этим вы запретили нам прикасаться к системам управления. Покачайте головой, если это так.
Миссис Зулькифар не удержалась и пожала плечами. Халия почти касалась сильного плеча Данецкого, а слабенькие пальцы Нэггса ухватились за ее руку. Его глаза на мгновение открылись, и Халия увидела, как в них засветилась жизнь. Потом они опять закрылись.
Нэггс едва заметно кивнул. А потом произнес сквозь кровянистую пену какие-то другие слова, сопровождавшиеся невнятными звуками, — Нэггс из последних сил старался набрать побольше воздуха в свои израненные легкие.
Халия подумала о том, как долго он сможет вынести все эти мучения. Она смотрела на него с беспомощным сожалением и восхищением. А Нэггс делал невероятные усилия, чтобы произнести ряд звуков, которые сложились бы в понятные слова.
В течение следующих нескольких секунд не было даже попыток что-то сообщить. Глаза Нэггса еще раз открылись.
Данецкий ждал, пока Нэггс остановит на нем свой взгляд.
— Нет! — заявил Данецкий. — Я не понимаю, что значит совет постараться использовать робота. Какого робота?
Губы Нэггса зашевелились.
Миссис Зулькифар начала хныкать.
— Что же нам делать? — прошептала Халия.
Лицо умирающего не дрогнуло. На нем отразилась такая боль, что он отключился от общего напряженного внимания, которое завладело сейчас всеми членами пойман-лой в ловушку группы. Они ждали в полном молчании. И все видели в его глазах, потемневших от боли, отражение здравого рассудка и понимания.
Нэггс выдохнул два слога и потерял сознание.
— Ну? — резко спросил Уордл, не в силах сдержаться. — Что он сказал?
Данецкий выпрямился. Он отвернулся от инженера по системам. Халия следила за его взглядом. Данецкий уставился на поломанное бронзово-зеленое тело сопровождавшего их робота.
— Батти! — произнес он наконец. — Мистер Нэггс назвал робота Батти.
Глава 7
— Но, черт побери, робот поломан! — запричитал Уордл. — Разбит!
— Но что бы там ни было, — обратился к нему Дросс, — звучит довольно убедительно, в этом есть здравый смысл. По крайней мере мистер Данецкий убедил меня. Я так понял, вы предлагаете попытаться восстановить Батибасагу, чтобы он хоть как-то функционировал?
— Если смогу, — ответил Данецкий,
Уордл потрогал лежавшего без движения робота, похожего на никуда не годные обломки. Дросс осмотрел бронзово-зеленый автомат, его разбитый огнеметом остов.
— Мистер Данецкий немного разбирается в системотехнике. Он говорил, что хорошо знаком с такими типами роботов, как наш Батибасага. В любом случае Батти действительно не такая уж сложная машина, не то что некоторые автоматы, которые обслуживают Галактический Центр. Когда нам выделили машины первого класса, мы думали, что они вполне современны. Но наш Батти недалеко ушел от музейных экспонатов.
Данецкий показал на неподвижный остов робота.
— Мне надо во всем разобраться, — сказал он. — То, что вы рассказали, Доктор, не поддается никакой логике. Ведь только очень совершенный робот способен управляться со всеми этими автоматическими системами.
— И тогда мы сможем выбраться отсюда? — спросила миссис Зулькифар, обращаясь к Данецкому.
— Я сделаю все, что в моих силах, — ответил он. Когда он говорил, то заметил, что джакоб пришел в сознание. Парень в упор смотрел на Данецкого, пытаясь согнать с лица исказившую его маску страдания.
— Я все слышал! — тихо сказал он заплетающимся языком. — Но ты не сбежишь, не улизнешь от меня! — джакоб застонал и умолк.
Данецкий не обратил на пего никакого внимания. Он повернулся к обугленному роботу.
Халия очень хотела, чтобы он поторопился. В форте пробуждалась жизнь. Откуда-то из глубины громадного древнего комплекса доносились странные завывания. В какой-то момент послышалось глухое уханье, и все насторожились — это было похоже на шум двигателя, возвращавшегося к новой жизни. Клавиши и кнопки на передней панели управления, расположенной перед креслом командующего, чуть подрагивали, будто искали руки давно погибшего командующего Конфедерации. Жизнь начала пульсировать также в огромных голубоватых экранах.
Нэггс теперь уже и не видел, и не слышал. Он прерывисто и с трудом дышал. Струйка крови стекала по его губам. Время от времени Халия обтирала эти тонкие побелевшие губы.
Как долго мог протянуть мистер Нэггс?
— Торопись! — молила она. — И будь осторожен, непрошеный гость!
* * *
— Прежде всего мне надо связаться с вашим кораблем, — сказал Данецкий. — Загляните в карманы мистера Нэггса, может быть, он носил с собой какие-нибудь инструменты.
В карманах было пусто. Дросс дрожащими руками осторожно ощупывал Нэггса, но ничего не обнаружил.
Данецкий взял ритуальный кинжал молодого джакоба. В его руках, под насмешливым взглядом парня, скривившего рот в презрительной улыбке, нож стал орудием труда. Данецкий быстро извлек мозг робота с помощью кинжала.
— Не поврежден! — воскликнул он, пораженный этим открытием.
— Слава Богу! — с облегчением воскликнула миссис Зулькифар. — Выполняйте свои обязанности, Доктор! Вы должны вызволить нас отсюда! Ваш инженер очень хотел бы этого, ведь ваша первоочередная задача — заботиться о посетителях!
Халия понимала, что женщина мысленно уже приговорила Нэггса к смерти. Она говорила о нем так, как будто он уже перестал бороться за свою жизнь. Но больше никто не обратил никакого внимания на миссис Зулькифар.
— Вот что меня беспокоит, — произнес Данецкий. — Смотрите-ка!
Дросс и Уордл внимательно разглядывали чувствительные механизмы на бронзово-зеленом щитке. Халия тоже посмотрела, хотя ровным счетом ничего не поняла. В ее жизни не поощрялось, чтобы женщины занимались техникой. Она заметила пульсирующие волны управляемой энергии, которые медленно перемещались через замысловатую паутину электронных схем. На коже, защищающей мозг, мерцали силовые поля. Халия поняла, что Данецкий был чем-то очень встревожен.
— Ну, парень, заставь его заработать! — умолял Уордл. — Передай послание! В робота наверняка заложены программы по спасению людей, и он выполнит все операции за минуту! II мы выберемся отсюда еще до наступления ночи!
— Там, снаружи, сейчас уже ночь, — сказал Дросс. — Да и какое это имеет значение! За час мы могли бы поместить мистера Нэггса в какое-нибудь укромное и спокойное место. Вы правы, Бригадир!
Данецкий медлил.
— Что вас так встревожило, Данецкий? — заинтересовался Уордл.
— Давайте быстрее! — подхватил Дросс. — Основные двигательные зоны коры головного мозга не нарушены, никаких повреждений в топливных элементах — Батти еще можно использовать!
— Да, он может быть использован, — подтвердил Данецкий. — Но я хочу, чтобы сначала вы меня выслушали. Все должны это услышать, прежде чем я включу команду о помощи. — Он обвел взглядом группу людей, неподвижно застывших в страхе и надежде. — Робот вызывает у меня тревогу.
— Да забудьте вы о роботе! — перебила его миссис Зулькифар. — Подумайте о себе и обо всех нас!
Халия смотрела на Данецкого — тот обратился прямо к Дроссу:
— Состояние робота беспокоит меня. Видите ли, он был выведен из строя не огнеметом. Была какая-то внешняя опасность, которая повредила его остов — конечности с одной стороны полностью сожжены. Огнемет не мог пробить главные защитные экраны!
— Замечательно! Крепкий орешек! Отлично! — начал Уордл и замолк. — Это не огнемет лишил его способности действовать? Тогда…
— Форт, — не дал договорить ему Данецкий.
Он ждал, когда смысл его слов дойдет до каждого. Миссис Зулькифар — единственная, кто совсем ничего не поняла.
— Хотите сказать, что вы испортили его? — резко, с раздражением проговорила она.
— Нет, — разъяснил ей Дросс. — Он совсем не это имел в виду. Если я правильно понял мистера Данецкого, он намеревается предупредить нас о том, что военное укрепление взяло под контроль сложившуюся ситуацию. Сам форт вывел из строя Батибасагу.
— Именно так, — не задумываясь, отозвался Данецкий.
Дросс посмотрел на Данецкого, перевел взгляд на бронзово-зеленого робота, а потом — на мистера Нэггса.
Халия ощутила нестерпимую угрозу, исходившую от сверкающих стен из голубой стали и наполнявшую все подземелье.
Дросс пожал своими широкими, сильными плечами. Он тоже выглядел озабоченным и напряженным.
— У нас осталась только одна возможность, — сказал он. — Мы поступим так, как говорил нам инженер Нэггс. Мы используем робота. Но было ли известно мистеру Нэггсу, что робот поврежден фортом?
— Черт побери, но ведь мы же не знаем этого наверняка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Мадам, постарайтесь, пожалуйста, смотреть на вещи трезво, — устало сказал Дросс. — Постарайтесь понять точку зрения других, а не только свою собственную. Среди нас есть человек, который медленно умирает, — имейте и вы к нему уважение, миссис Зулькифар. Предоставьте все решать мне, хотя бы сейчас. Думаю, мистер Данецкий вполне может решить, что нам делать!
— Возможно, леди станет легче, если я посоветуюсь с Бригадиром, — предложил Данецкий, — и с Доктором.
Миссис Зулькифар потупила взор.
Халия разжала кулак. Ей очень бы хотелось ответить грубиянке, которая только усиливала напряженность ситуации, в какой все они оказались.
— Так что, мистер Данецкий? — спросил Дросс. — Что мы можем сделать, чтобы спасти мистера Нэггса?
— Получить помощь от вашего корабля, — без промедления ответил Данецкий, — даже учитывая тот риск, что могут прийти в действие некоторые системы форта.
— Думаете, это возможно?
Данецкий указал на слабо мерцающий экран, который, по всей видимости, был центром огромной панели управления и располагался перед креслом командующего. Серая пустота экрана начала постепенно превращаться в едва заметную бледно-голубую мерцающую дымку. Казалось, экран ожидает, что кто-нибудь вернет его к жизни.
— Вспомогательные системы начинают функционировать! — сообщил Данецкий. — И если мы применим любой тип электрического импульса, то и другие системы будут приведены в состояние готовности. Потребуется совсем немного, чтобы заработали и главные системы.
— Тогда почему же они до сих пор бездействую!? — неожиданно для себя спросила Халия. — Почему же сейчас форт не приведен в состояние готовности? Ведь, как заметил Бригадир, мы здесь самозванцы. Почему же от нас до сих пор не потребовали объяснений о причинах нашего вторжения?
Такой вопрос Данецкий уже задавал самому себе, но не высказал его вслух. Он понимал, в какой ситуации они оказались, и смирился с ней.
— И я себя об этом спрашивал! — подхватил Уордл. — Удивительно, Доктор, не правда ли?
— У меня тоже мелькали такие мысли, — сказал Дросс, обращаясь к остальным. — Но я прогнал их. Видите ли, Вторая Межпланетная Конфедерация была одержима идеей безопасности.
Они жили, полностью надеясь на роботов. Кибернетика была единственным смыслом их жизни. По-видимому, автоматические системы, которые обнаружили наше присутствие, сочли, что мы здесь находимся по какому-то праву. Бригадир упомянул, что нас обеспечили светом, теплом и воздухом. Таким образом, мы являемся законными пришельцами. К тому же мы попали в форт самым обычным для них путем — через вращающуюся шахту, как вы помните, принадлежащую Конфедерации. Я согласен с мистером Нэггсом — только в том случае, если бы мы сделали какую-нибудь попытку воспользоваться системами управления, пас сочли бы вторгшимися сюда самозванцами. Значит, пока мы являемся членами Второй Межпланетной Конфедерации.
— Но ведь прошла уже тысяча лет! — удивилась Халия. Ее несколько смутила такая идея.
— А работает так же надежно, как когда-то! — заверил се Уордл.
— Может, и так, — отозвался встревоженный чем-то Данецкий. — Но тысяча лет — слишком большой срок, чтобы все механизмы остались совсем без изменений. И когда основные системы придут в действие, тогда-то мы и хлебнем горя!
Нэггс застонал в агонии.
— Время не на нашей стороне, как бы вы ни относились к сложившейся ситуации, — сказал мистер Мунмен. — Разве можно поставить на одну чашу весов определенность состояния мистера Нэггса и относительную неизвестность по поводу оборонительных сооружений?
Все повернулись и уставились на него. Мистер Мунмен улыбнулся в ответ. Его тонкое призрачное лицо исказило кариказурное подобие извинения. Он был похож на тень в склепе.
— У вас есть персональный коммуникатор? — спросил Данецкий Дросса.
— Нет, — ответил Дросс. — И как я теперь об этом жалею! Мы с мистером Нэггсом договорились никогда не носить их с собой. Мы отказались от гнусных и никчемных устройств после того, как несколько раз поссорились из-за методов работы.
Миссис Зулькифар никак не могла смириться с тем, что ее заставили замолчать. Она следила за разговором, стараясь не смотреть в сторону Данецкого.
— Бригадир! — наконец она обратилась к Уордлу.
— Да, Эмма? — отозвался Уордл на ее холодный, приказной тон.
— Это не то, что вы называли зоной командования? Я имею в виду командования фортом.
Уордл был приятно удивлен тем, какую оценку хорошенькая женщина дала пещере.
— Да, несомненно, — ответил он.
Халия знала, что это было действительно так. Ряды бесчисленных кнопок, которые слабо подрагивали, что свидетельствовало о возвращении их к жизни, требовали наличия десятков рук, способных ими управлять. Огромный голубоватый экран, покрывшийся рябью, готов показать командующему битвой расположение противника. Воздух в пещере стал насыщен какой-то опасностью, чего они не ощущали, когда вихрь принес их сюда, на стальной пол подземелья. Форт ожидал командира.
— И все системы действуют? — продолжала расспрашивать миссис Зулькифар. — И коммуникаторы пригодны к работе?
Халия поняла, что миссис Зулькифар все еще никак не смогла разобраться, что к чему.
— Кажется, все в безупречном порядке, мадам. Насколько мы можем видеть, — проговорил Дросс.
— Тогда почему же нельзя воспользоваться собственными коммуникаторами машин? — не унималась миссис Зулькифар.
— Я полагал, что объяснил все достаточно понятно, — сказал Дросс устало. — Если мы попытаемся управлять какой-либо из систем, то уничтожим себя.
— Да нет же! Конечно, нет! — закричала миссис Зулькифар. — Я прекрасно знаю, что вы заблуждаетесь, Доктор! Разве все роботы не должны подчиняться Законам Робототехники? Разве в них не заложена программа, согласно которой они обязаны свято относиться к человеческой жизни?
— Вы должны поверить этому, мадам, — сказал Дросс, покачав головой. — Законы Робототехники! С таким же успехом вы могли бы говорить об интимной жизни роботов! А что касается святости человеческой жизни… Нет! Мы с мистером Нэггсом несколько недель тому назад нашли прототип робота времен Конфедерации. Вы знаете, что входило в его обязанности? — Он посмотрел на хладнокровную, безукоризненно одетую женщину. — Он охранял зону вокруг форта и был сконструирован так, что мог по запаху определить любое живое существо, пытавшееся проникнуть в наземную базу. Любое существо, в том числе человека. А потом убить его.
— Думаю, Доктор прав, — сказал Уордл, кашлянув. — Мы должны признать, что форт для нас — нечто враждебное.
— Только если мы сами приведем его в состояние готовности, — добавил Данецкий. — И это мы все же должны сделать, чтобы получить помощь.
Халия услышала сухой мучительный звук, вырвавшийся из горла мистера Нэггса. Она подумала, что он умирает.
— Мистер Нэггс! — испуганно вскрикнула Халия.
Нэггс смотрел на Дросса. Его глаза были похожи на две тусклые серо-черные крошечные лужицы — они резко выделялись на землистом лице, выражая боль и страдание. Нэггс пытался что-то сказать.
Все они услышали булькающие слова:
— …попытайтесь… использовать робота… попытайтесь…
— Нэггс! Мистер Нэггс! — позвал Дросс. Он опустился на колени возле маленькой фигурки. — Если бы я только знал — вы все слышали! Вы знаете, о чем мы говорили!
* * *
— Вы знаете, что нам необходима помощь? — Данецкий смотрел прямо в глаза Нэггса, полные невыразимой муки. Он был рядом с Дроссом. Халия хотела остановить его, чтобы он не тревожил мистера Нэггса, но Данецкий мягко отстранил ее. — Вы знаете, что мы должны получить помощь до того, как форт начнет действовать?
— Не говорите с ним! — закричала Халия.
Выражение сочувствия и команда Данецкого успокоили ее. Все остальные вытянули шеи и ловили малейший звук, произнесенный умирающим инженером по системам. Даже джакоб, очнувшийся на мгновение от своих страданий, придвинулся поближе к группе, пораженный их вниманием.
— Отойдите назад! — приказал Дросс. Все неохотно подчинились.
Нэпе закрыл глаза. Невнятные слова пробулькали сквозь кровянистую пену, слишком тихие и неясные, чтобы кто-то мог их услышать и разобрать.
— Вы сказали, чтобы мы постарались использовать робота, — напомнил Данецкий. — Перед этим вы запретили нам прикасаться к системам управления. Покачайте головой, если это так.
Миссис Зулькифар не удержалась и пожала плечами. Халия почти касалась сильного плеча Данецкого, а слабенькие пальцы Нэггса ухватились за ее руку. Его глаза на мгновение открылись, и Халия увидела, как в них засветилась жизнь. Потом они опять закрылись.
Нэггс едва заметно кивнул. А потом произнес сквозь кровянистую пену какие-то другие слова, сопровождавшиеся невнятными звуками, — Нэггс из последних сил старался набрать побольше воздуха в свои израненные легкие.
Халия подумала о том, как долго он сможет вынести все эти мучения. Она смотрела на него с беспомощным сожалением и восхищением. А Нэггс делал невероятные усилия, чтобы произнести ряд звуков, которые сложились бы в понятные слова.
В течение следующих нескольких секунд не было даже попыток что-то сообщить. Глаза Нэггса еще раз открылись.
Данецкий ждал, пока Нэггс остановит на нем свой взгляд.
— Нет! — заявил Данецкий. — Я не понимаю, что значит совет постараться использовать робота. Какого робота?
Губы Нэггса зашевелились.
Миссис Зулькифар начала хныкать.
— Что же нам делать? — прошептала Халия.
Лицо умирающего не дрогнуло. На нем отразилась такая боль, что он отключился от общего напряженного внимания, которое завладело сейчас всеми членами пойман-лой в ловушку группы. Они ждали в полном молчании. И все видели в его глазах, потемневших от боли, отражение здравого рассудка и понимания.
Нэггс выдохнул два слога и потерял сознание.
— Ну? — резко спросил Уордл, не в силах сдержаться. — Что он сказал?
Данецкий выпрямился. Он отвернулся от инженера по системам. Халия следила за его взглядом. Данецкий уставился на поломанное бронзово-зеленое тело сопровождавшего их робота.
— Батти! — произнес он наконец. — Мистер Нэггс назвал робота Батти.
Глава 7
— Но, черт побери, робот поломан! — запричитал Уордл. — Разбит!
— Но что бы там ни было, — обратился к нему Дросс, — звучит довольно убедительно, в этом есть здравый смысл. По крайней мере мистер Данецкий убедил меня. Я так понял, вы предлагаете попытаться восстановить Батибасагу, чтобы он хоть как-то функционировал?
— Если смогу, — ответил Данецкий,
Уордл потрогал лежавшего без движения робота, похожего на никуда не годные обломки. Дросс осмотрел бронзово-зеленый автомат, его разбитый огнеметом остов.
— Мистер Данецкий немного разбирается в системотехнике. Он говорил, что хорошо знаком с такими типами роботов, как наш Батибасага. В любом случае Батти действительно не такая уж сложная машина, не то что некоторые автоматы, которые обслуживают Галактический Центр. Когда нам выделили машины первого класса, мы думали, что они вполне современны. Но наш Батти недалеко ушел от музейных экспонатов.
Данецкий показал на неподвижный остов робота.
— Мне надо во всем разобраться, — сказал он. — То, что вы рассказали, Доктор, не поддается никакой логике. Ведь только очень совершенный робот способен управляться со всеми этими автоматическими системами.
— И тогда мы сможем выбраться отсюда? — спросила миссис Зулькифар, обращаясь к Данецкому.
— Я сделаю все, что в моих силах, — ответил он. Когда он говорил, то заметил, что джакоб пришел в сознание. Парень в упор смотрел на Данецкого, пытаясь согнать с лица исказившую его маску страдания.
— Я все слышал! — тихо сказал он заплетающимся языком. — Но ты не сбежишь, не улизнешь от меня! — джакоб застонал и умолк.
Данецкий не обратил на пего никакого внимания. Он повернулся к обугленному роботу.
Халия очень хотела, чтобы он поторопился. В форте пробуждалась жизнь. Откуда-то из глубины громадного древнего комплекса доносились странные завывания. В какой-то момент послышалось глухое уханье, и все насторожились — это было похоже на шум двигателя, возвращавшегося к новой жизни. Клавиши и кнопки на передней панели управления, расположенной перед креслом командующего, чуть подрагивали, будто искали руки давно погибшего командующего Конфедерации. Жизнь начала пульсировать также в огромных голубоватых экранах.
Нэггс теперь уже и не видел, и не слышал. Он прерывисто и с трудом дышал. Струйка крови стекала по его губам. Время от времени Халия обтирала эти тонкие побелевшие губы.
Как долго мог протянуть мистер Нэггс?
— Торопись! — молила она. — И будь осторожен, непрошеный гость!
* * *
— Прежде всего мне надо связаться с вашим кораблем, — сказал Данецкий. — Загляните в карманы мистера Нэггса, может быть, он носил с собой какие-нибудь инструменты.
В карманах было пусто. Дросс дрожащими руками осторожно ощупывал Нэггса, но ничего не обнаружил.
Данецкий взял ритуальный кинжал молодого джакоба. В его руках, под насмешливым взглядом парня, скривившего рот в презрительной улыбке, нож стал орудием труда. Данецкий быстро извлек мозг робота с помощью кинжала.
— Не поврежден! — воскликнул он, пораженный этим открытием.
— Слава Богу! — с облегчением воскликнула миссис Зулькифар. — Выполняйте свои обязанности, Доктор! Вы должны вызволить нас отсюда! Ваш инженер очень хотел бы этого, ведь ваша первоочередная задача — заботиться о посетителях!
Халия понимала, что женщина мысленно уже приговорила Нэггса к смерти. Она говорила о нем так, как будто он уже перестал бороться за свою жизнь. Но больше никто не обратил никакого внимания на миссис Зулькифар.
— Вот что меня беспокоит, — произнес Данецкий. — Смотрите-ка!
Дросс и Уордл внимательно разглядывали чувствительные механизмы на бронзово-зеленом щитке. Халия тоже посмотрела, хотя ровным счетом ничего не поняла. В ее жизни не поощрялось, чтобы женщины занимались техникой. Она заметила пульсирующие волны управляемой энергии, которые медленно перемещались через замысловатую паутину электронных схем. На коже, защищающей мозг, мерцали силовые поля. Халия поняла, что Данецкий был чем-то очень встревожен.
— Ну, парень, заставь его заработать! — умолял Уордл. — Передай послание! В робота наверняка заложены программы по спасению людей, и он выполнит все операции за минуту! II мы выберемся отсюда еще до наступления ночи!
— Там, снаружи, сейчас уже ночь, — сказал Дросс. — Да и какое это имеет значение! За час мы могли бы поместить мистера Нэггса в какое-нибудь укромное и спокойное место. Вы правы, Бригадир!
Данецкий медлил.
— Что вас так встревожило, Данецкий? — заинтересовался Уордл.
— Давайте быстрее! — подхватил Дросс. — Основные двигательные зоны коры головного мозга не нарушены, никаких повреждений в топливных элементах — Батти еще можно использовать!
— Да, он может быть использован, — подтвердил Данецкий. — Но я хочу, чтобы сначала вы меня выслушали. Все должны это услышать, прежде чем я включу команду о помощи. — Он обвел взглядом группу людей, неподвижно застывших в страхе и надежде. — Робот вызывает у меня тревогу.
— Да забудьте вы о роботе! — перебила его миссис Зулькифар. — Подумайте о себе и обо всех нас!
Халия смотрела на Данецкого — тот обратился прямо к Дроссу:
— Состояние робота беспокоит меня. Видите ли, он был выведен из строя не огнеметом. Была какая-то внешняя опасность, которая повредила его остов — конечности с одной стороны полностью сожжены. Огнемет не мог пробить главные защитные экраны!
— Замечательно! Крепкий орешек! Отлично! — начал Уордл и замолк. — Это не огнемет лишил его способности действовать? Тогда…
— Форт, — не дал договорить ему Данецкий.
Он ждал, когда смысл его слов дойдет до каждого. Миссис Зулькифар — единственная, кто совсем ничего не поняла.
— Хотите сказать, что вы испортили его? — резко, с раздражением проговорила она.
— Нет, — разъяснил ей Дросс. — Он совсем не это имел в виду. Если я правильно понял мистера Данецкого, он намеревается предупредить нас о том, что военное укрепление взяло под контроль сложившуюся ситуацию. Сам форт вывел из строя Батибасагу.
— Именно так, — не задумываясь, отозвался Данецкий.
Дросс посмотрел на Данецкого, перевел взгляд на бронзово-зеленого робота, а потом — на мистера Нэггса.
Халия ощутила нестерпимую угрозу, исходившую от сверкающих стен из голубой стали и наполнявшую все подземелье.
Дросс пожал своими широкими, сильными плечами. Он тоже выглядел озабоченным и напряженным.
— У нас осталась только одна возможность, — сказал он. — Мы поступим так, как говорил нам инженер Нэггс. Мы используем робота. Но было ли известно мистеру Нэггсу, что робот поврежден фортом?
— Черт побери, но ведь мы же не знаем этого наверняка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24