Проверь, есть ли свежий хлеб. Если нет, пошли Лютера за ним в город.
– Хорошо, – отозвался Мортон.
– У Лютера нет времени на выполнение подобных поручений, – пробормотала я.
– Правда? Ну, лучше будет, если он найдет время.
– Зачем ты их так дразнишь? Они такие беззащитные и достаточно настрадались. Они…
– Как вас не тошнит вот так прикидываться! – возмутилась тетя Ферн.
– Мы не прикидываемся. Гейвин помогает Лютеру в его работе, я убирала в доме и помогала тете Шарлотте готовить…
– О, ты же такая чудесная! Я все время забываю.
– Мортон! – закричала она. – Ты встал?
– Встал, встал, – ответил он. – Мне нужна ванна. Я хочу умыться, побриться и…
– Ну, найди другую. Мы будем заняты еще некоторое время. Принцесса собирается также сделать мне маникюр. – Она улыбнулась. – Так ведь, принцесса?
Я не ответила. Я закончила с ее ногтями на ногах и отвернулась, чтобы она не видела моих слез и не радовалась, что ей удалось довести меня до этого. Я глубоко вздохнула. Они наверняка уедут сегодня отсюда, думала я, и мы наконец от них избавимся. Что касалось меня, то я не огорчилась бы, если бы избавилась от своей тети навсегда. Фактически я этого хотела. Я понимала, как это огорчило бы папу, если бы он узнал, что я ненавижу его сестру, но я не могла сдерживать себя.
Тетя Ферн заставила сделать ей маникюр. Она продолжала расспрашивать меня о подробностях сексуального нападения дяди Филипа, но мои ответы ее не удовлетворили, и она бросила это занятие. Потом мне пришлось разложить ее одежду. Она потребовала, чтобы я, пока она одевается, прибрала ее постель и привела в порядок ванную комнату. Ей нравилось наблюдать меня в качестве служанки. Наконец мы спустились вниз позавтракать. Ее приятель сидел за столом и изучал карту автодорог.
– Ты послал Лютера за свежим хлебом? – спросила тетя Ферн.
– Я не смог его найти, а твоя тетя не слишком-то мне в этом помогала, – ответил он. – Она на улице с Гейвином, Джефферсоном и с кем-то еще красит сарай. В зеленый цвет, – добавил он и рассмеялся.
– Красят сарай в зеленый цвет? Думаю, нам лучше позвонить в ближайший сумасшедший дом и попросить их прислать машину, – сострила тетя Ферн.
– Они счастливы здесь, тетя Ферн, и ни для кого не опасны, – сказала я.
– Как насчет того, чтобы поехать в город и позавтракать в ресторане, – предложил Мортон.
– В этом нет необходимости. Моя племянница может приготовить яичницу. Она уже доказала, что может готовить кофе. Я люблю яичницу всмятку, – приказала она. – Смотри, не высуши ее как бумагу. Ну, – протянула она, видя, что я не сразу двинулась с места. – Накорми нас. Бедняжка Мортон умирает с голода. Чем ты занят? – спросила она, подходя к нему.
– Просчитываю, как нам лучше попасть на основную магистраль.
– У нас есть время. Разве ты не хочешь провести часть каникул с этими людьми?
– Конечно, – кивнул он. – Но как долго ты хочешь здесь оставаться?
Я затаила дыхание.
– Пока не заскучаю, – ответила она. – Кроме того, – добавила тетя Ферн, улыбаясь мне, – мы не хотим оставить мою бедную племянницу, когда она нуждается в нас больше всего, правда? О, ты еще не знаешь, почему она убежала из дома. Ну, как-то ночью…
Я выронила яйцо, оно шлепнулось на пол и разбилось.
– Тетя Ферн!
– Посмотри, что ты наделала, – сказала тетя Ферн. – Мисс Криворучка! Ну, собери его, Кристи. Это будет твое, – она рассмеялась.
Я с ненавистью посмотрела на нее. Это была последняя капля в чаше моего терпения, но одного взгляда на ее лицо было достаточно, чтобы понять, что именно этого она и добивается. Она искала возможность, чтобы сделать жалкой жизнь всех окружающих, такой же жалкой, как ее собственная. Я закусила губу и подавила свою гордость.
– Так почему она убежала? – спросил Мортон.
– Неважно. Это наше личное дело, правильно, принцесса?
Я тряпкой собрала разбитое яйцо и старалась не обращать на нее внимания, но она не отставала. Она была тем человеком, которому нравилось сыпать соль на раны других. Мне пришлось признать, что она не сожалеет о том, что случилось со мной. Она занята собой, и в ней нет места для сожалений.
– Правильно?
– Да, тетя Ферн, – кивнула я, глотая слезы.
Я поняла, что убегая из одной ужасной западни, я попала в другую. Каждый раз, когда я разрывала одно звено в этой цепи, которая приковала меня к проклятью нашей семьи, кто-то снова соединял ее. Словно я ношу кандалы на шее, руках и ногах. Медленно и механически передвигаясь, как какой-нибудь раб, я приготовила тете Ферн и ее приятелю яичницу. Я изо всех сил старалась, чтобы слезы не попали в еду.
– Почему ты не завтракаешь? – спросила тетя Ферн, когда я поставила им на стол яичницу и кофе.
– У меня нет аппетита, – сказала я.
– Ну, ты уж поешь чего-нибудь, – настаивала она. – Тебе нужно поддерживать силы, так как предстоит еще много работы. Позже, вечером, ты сможешь развлечь нас своей игрой на рояле.
– Что-то не хочется.
– Уверена, что хочется, – возразила она, наслаждаясь каждой секундой моего унижения. – Это еще одна возможность для тебя показать себя снова, и ты это любишь, принцесса.
– Я никогда не выставляюсь напоказ, тетя Ферн.
– Да нет же. Особенно после всех этих расходов! Мой брат потратил на ее уроки целое состояние, – сообщила она Мортону, тот кивнул, не очень заинтересованный этим. – Намного больше того, что он тратил на меня, – с ненавистью добавила она.
– Мне жаль тебя, тетя Ферн, – сказала я, качая головой. – Внутри тебя сидит чудовище, зеленое чудовище, пожирающее твое сердце. Мне жаль тебя больше, чем себя, – я направилась вон из кухни.
– Не уходи далеко, принцесса! – крикнула она мне вслед и рассмеялась. – Вдруг мне понадобится еще что-нибудь.
Эхо ее смеха разносилось по дому. Этот смех приветствовали все мрачные закоулки старого особняка. Я не сомневалась, что это было такое же зло, которое так хорошо обосновалось в этих стенах.
Хуже некуда
Несмотря на яркое солнечное утро и небольшие облачка, которые казались приклеенными к ярко-голубому небу то тут, то там, я была так несчастна, что лучше бы, открыв дверь, я увидела серый пасмурный день. Даже щебетанье воробьев и малиновок казалось унылым и неестественным. Большой черный ворон уселся на спинку старого шезлонга и уставился на меня с нездоровым любопытством. Он почти не двигался и походил больше на чучело, чем на живую птицу. Вместо аромата свежескошенной травы и диких цветов, я вдохнула затхлый запах прогнивших деревянных досок пола. В воздухе вокруг дома суетилась мошкара, словно праздновала находку огромного тела, которым собиралась питаться вечно.
Я вздохнула, поняв, что настроена только на то, что опечалит меня. Я могла замечать только то, что отвратительно и мрачно, и неважно, каким замечательным был день. Я привыкла думать, что погода влияет на мое душевное состояние, но теперь я понимаю, что это далеко не так. Это мама с папой делали для меня мир ярким и удивительным. Их улыбки и радостные голоса создавали солнечный свет. Красота без людей, которых любишь ты и которые любят тебя, несовершенна, не так ценна. И только нежно любящие тебя люди могут сделать твой мир ярче, радостней, так же как люди эгоистичные и жестокие, у которых каменные сердца, а вместо крови – ледяная вода, могут сделать твой мир ничтожным и мрачным. Тетя Ферн была как грязное темно-серое облако, которое зависло теперь над моей головой, то и дело угрожая пролить на меня свой холодный дождь и сделать меня еще более жалкой. Стремясь убежать от того ужаса, в который превратился мой дом, взяв с собой моего младшего брата и приняв помощь от Гейвина, я привела их к тому, что теперь кажется больше похожим на дорогу в ад. Я нашла убежище в старом поместье, но этим я только позволила проклятью проникнуть и в эти две простые нежные жизни.
Я чувствовала себя Енохом. Если я сяду на корабль, он утонет, если я поеду на поезде или полечу самолетом, они разобьются. Может, даже если я попаду на небеса, то ангелы там замолкнут навсегда. Мне было жалко себя и людей, которые любили меня. Под влиянием этих мрачных мыслей, я решила убежать и исчезнуть. Если меня здесь не будет, тете Ферн некого будет мучить, и она, заскучав, уедет; Гейвин сможет забрать Джефферсона к себе, и они заживут счастливо, а Шарлотта, Лютер и Хомер снова вернутся к идиллии, к своему простому миру, как раньше.
Я прошла несколько шагов, и мой взгляд остановился на разбитом шоссе. Качаясь под усилившимся ветром, деревья и кусты словно манили меня. Голос, приносимый ветром, шептал:
– Беги, Кристи, беги, беги!
Что изменится от того, куда я пойду, какой поворот сделаю или где я остановлюсь? Кто-то, наверное, будет скучать обо мне некоторое время. Некоторое время у Гейвина на сердце будет тяжесть, но со временем я затеряюсь в его памяти, и он вернется к счастливой жизни, полной надежд. Достаточно тяжело жить в мире, в котором огонь уничтожил таких замечательных людей, как мама и папа, в котором такие злые люди, как сестра Шарлотты Эмили, процветают и доживают до старческого возраста, где болезни и бедность живут рядом с богатством и процветанием, где ни с того, ни с сего наносят удары и прогоняют счастье в любой момент. Зачем добавлять еще и эту свинцовую тяжесть проклятья? Мои шаги становились уверенней, шире и быстрее. Может, мне лучше спрятаться в зарослях, чтобы убедиться, что тетя Ферн и Мортон уехали, а потом и Гейвин с Джефферсоном. Тогда мне будет легче. Да, я…
– Эй! – услышала я. Я остановилась и увидела, что ко мне быстро приближается Гейвин, удивленно подняв брови.
– Куда ты направляешься? – спросил он.
– Я просто…
– Просто что, Кристи? Это шоссе приведет тебя назад к дороге. Ты решила сбежать, да? – понимающе взглянул он. – Ферн еще что-то сделала, – продолжал он, прежде чем я успела ответить. – Что она сделала? Я вернусь туда, и я… – Он повернулся к дому.
– Нет, Гейвин, пожалуйста, – взмолилась я, стиснув его предплечье. – Ничего не делай. Я не хотела сбежать. – Он подозрительно посмотрел на меня. – Я просто хотела погулять и решила, что лучше всего пройтись по шоссе. – Я надеялась, что он не увидит боли в моих глазах. Но именно это он и увидел.
– Кристи, я говорил тебе, что огражу тебя от того, кто обижает тебя, так? – сказал он.
– Я знаю, знаю. Как там Джефферсон? – спросила я, решив переменить тему, чтобы он успокоился.
– Он на седьмом небе от счастья, вместе с Хомером размазывает краску по стенам сарая. Я ждал тебя все утро. Что еще заставила она тебя делать после того, как ты принесла кофе?
– Ничего страшного. Я помогла ей принять ванну и вымыть голову, а потом приготовила им завтрак. Все будет хорошо, – пообещала я, несмотря на то, что я не была в этом уверена. – Думаю, сегодня им все равно наскучит, и они уедут.
– Гм, может быть.
– Конечно, уедут, Гейвин. Что им тут делать? Ты же знаешь, как Ферн любит новые впечатления. Она же всегда жаловалась на скуку в отеле, несмотря на то, что он был полон суеты и шума.
Стараясь убедить его, я убеждала и себя. Но, казалось, что ужасный рок, висящий надо мной, услышал мои отчаянные надежды и твердо решил задушить даже крошечные намеки на оптимизм. Тетя Ферн и Мортон выскочили из дома, со смехом и шумом пробежав по крыльцу и ступенькам к своей машине.
– Неужели они уезжают? – пробормотал Гейвин Мы с Гейвином отошли в сторону, наблюдая, как они, дав задний ход, развернулись и поехали по шоссе Они остановились возле нас, и тетя Ферн опустила стекло своего окна.
– Куда, черт возьми, вы направляетесь?.. К своему любовному гнездышку на озере? – спросила она и рассмеялась.
– Мы просто решили прогуляться, тетя Ферн, – ответила я.
– Конечно, конечно. Ну, а мы – в город за покупками. Мортон хочет на ужин бифштекс, и мы хотим купить кое-что приличное из еды. А мне не понравились мыло и шампуни, которые у тебя есть здесь.
– Не забудь о свежем виски, – сострил Мортон, и они засмеялись.
– Да, здесь нет джина, а мы оба любим джин. А тебе лучше вернуться и прибраться в кухне, – добавила она. – Нам следует содержать наше укромное местечко в чистоте. Кстати, я хочу, чтобы и другие комнаты были приведены в порядок и в них можно было жить. Позже мы пройдем по дому и я покажу тебе, что я хочу, чтобы было сделано.
Она подняла стекло, и Мортон тронул машину с места. У меня сжалось сердце и перехватило дыхание.
– Ты так надеялась, что они уедут сегодня, – сказал Гейвин. – Клянусь, если она совершит еще какую-нибудь подлость, я схвачу ее за шиворот и вышвырну из дома.
– Давай просто будем потакать им еще немного, Гейвин. Им очень скоро станет скучно, – умоляла я. – Я не хочу больше причинять неприятности кому-либо еще.
Он прищурил глаза.
– Хорошо, но я не хочу, чтобы ты уходила из дома без меня. Обещаешь? Пообещай мне, что не наделаешь глупостей, Кристи.
Я опустила взгляд и кивнула, но это его не убедило. Он приподнял мою голову за подбородок так, что мне пришлось взглянуть ему в глаза.
– Кристи?
– Все в порядке, Гейвин. Я обещаю.
– Хорошо.
– Я пойду в дом и приберу в кухне. Зачем заставлять Шарлотту выполнять лишнюю работу, – сказала я и направилась назад в дом.
Тетя Ферн и Мортон вернулись с сумками, полными их любимой еды. У них были две бутылки джина и дюжина маленьких бутылочек тоника. Мортон сразу же приготовил выпивку. Мне приказали распаковать сумки и приготовить обед. Пока я этим занималась, тетя Ферн сделала обещанный осмотр дома. Некоторое время спустя я услышала, что она зовет меня. В это время Шарлотта вернулась, чтобы приготовить ланч для Лютера и остальных.
– О, Боже, почему она так кричит? Чего она хочет? – спрашивала Шарлотта, следуя за мной. Мы увидели Ферн на верхней площадке лестницы. В одной руке у нее был стакан с джином, а в другой – кукла из колыбельки в старой детской. Шарлотта обмерла.
– Пожалуйста, осторожней! – закричала она ей.
– Осторожней? С чем? Что это? Почему в колыбели лежит кукла? – спросила она.
– Пожалуйста, положи ее на место, тетя Ферн, – попросила я, поднимаясь к ней. – Это принадлежит Шарлотте.
– Она до сих пор играет в куклы? – удивилась Ферн.
– Нет, но это важные для нее воспоминания и…
– Это глупость. Что за идиотское место!
– Пожалуйста, – сказала тетя Шарлотта. – Положи его на место. Мы не выносим его из детской.
– Да? – поддразнивая, сказала тетя Ферн. – А что, по-вашему, тогда случится? Он расплачется?
Она взяла куклу за ноги и, покачивая ею, как маятником, опустила за перила, угрожая уронить куклу.
– Остановись! – закричала Шарлотта и бросилась вверх по ступенькам за мной.
– Тетя Ферн, не дразните ее.
Ферн в очередной раз отпила свой джин с тоником и рассмеялась.
– Морти, – позвала она. – Ты должен выйти и увидеть это. Ты не поверишь. Морти!
– Положи назад его! Пожалуйста, положи его назад, – умоляла тетя Шарлотта, ускоряя шаг.
Из гостиной вышел Мортон.
– Играем в «собачки», – объявила Ферн и показала куклу Мортону. Тетя Шарлотта потянулась за ней, и Ферн бросила ее Мортону, который поймал ее.
– Остановись! – закричала Шарлотта, схватившись за виски.
– Тетя Ферн, как вы можете? – возмутилась я и, повернувшись, направилась к Мортону, тот улыбался, глядя на Ферн. – Дай мне куклу, пожалуйста, – попросила я.
Он засмеялся и, как только я потянулась к нему, швырнул ее назад Ферн. Она уронила ее, но прежде чем Шарлотта успела взять ее, схватила куклу и хотела бросить ее назад Мортону.
Шарлотта снова закричала. Ферн хихикнула и бросилась прочь. Я посмотрела на тетю Шарлотту и увидела в ее взгляде боль и страх. Она еще раз переживала потерю ребенка, подумала я. Как это ужасно и жестоко со стороны Ферн делать то, что явно причиняет боль тете Шарлотте.
– Тетя Ферн, – позвала я и бросилась наверх за ней. За мной по пятам следовала Шарлотта. Но, повернув за угол в конце коридора, мы никого не увидели.
– Где она? Куда она понесла малыша? – спросила Шарлотта. – Где Ферн?
Мы услышали хихиканье где-то справа и медленно пошли в ту сторону. Но прежде чем дошли до двери, мы услышали, как стакан, который был у нее в руках, упал на пол, и она закричала. Через секунду перед нами появился Хомер, неся в руках куклу, словно настоящего младенца. Он подошел к Шарлотте и осторожно передал куклу ей в руки. Она нежно погладила ее по голове и направилась в детскую.
– Что он здесь делает? – спросила тетя Ферн, стоя в дверях. – Он напугал меня до смерти. Хомер повернулся и с ненавистью глянул на нее. – Я же говорила тебе, чтобы ты убрала его из дома. Он появился неизвестно откуда и выхватил у меня эту дурацкую куклу.
– Все в порядке, Хомер, – сказала я. – Все в порядке. Иди к себе.
Но он продолжал стоять, не двигаясь, пристально с ненавистью глядя на Ферн, сжав свои большие руки в кулаки.
– Иди, Хомер, – сказала я уже более уверенно. Он взглянул на меня, повернулся и направился прочь.
– Откуда, черт возьми, он взялся? – возмутилась тетя Ферн, смело подходя ко мне теперь, когда Хомер ушел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40