Бог свидетель, нам было отчего переживать. Лекс прятался от правосудия; я его покрывала; нашу общую знакомую недавно задушили; а мы так и не обсудили, что случилось с нами в туалете на Хокстон-сквер. Как сказали бы американцы, у нас имелись проблемы.– Смотри-ка, – сказала я, парируя тычок Лекса, от которого наверняка вылетела бы на проезжую часть, – это уже Вторая авеню. Где-то здесь.– Знаешь, – задумчиво протянул Лекс, – где-то я уже слышал название этого бара.– Понятное дело. Ты и там ведь наверняка побывал. Наш пострел везде поспел. Как это тебе удалось? Расщепил себя на части и тусовался сразу в нескольких местах?– Кончай язвить, – обиделся Лекс. – Как раз здесь я и не был. Мне просто знакомо название, ясно?Он на время отказался от американизмов, к великому моему облегчению. Но благодарить я его не стала, сосредоточившись на поисках бара. Спросить было некого – немногочисленные живые души неслись по улице с такой скоростью, словно объявили воздушную тревогу, и они торопились в бомбоубежище. Пока я вертела головой, мимо быстро прошла девушка в вязаном шлеме камуфляжной раскраски, закрывавшем все лицо, и армейской шинели. Я недоуменно смотрела ей вслед. Это что, крайний случай городской паранойи? Или, может, у нее все лицо в прыщах?На поиски бара пришлось потратить время. В этих краях чем более модным считает себя бар, тем лучше он прячет свой вход за невзрачными и крайне неприветливыми кирпичными стенами, уходящими вертикально вверх. Звукоизоляция у стен отличная, так что единственный признаком бара был небольшой табурет сюрреалистического вида, стоявший прямо на тротуаре. Даже самые обычные бары здесь корчат из себя ночные клубы.Наконец мы отыскали дверь, распахнули ее, и из помещения вылетел хип-хоп, мигом расцветив угрюмую улицу. Вышибала, подпиравший стену, окинул нас шаблонным взглядом: дескать, ведите себя прилично. В его тусклых глазах угрозы было не больше, чем в фарфоровых глазах чучела. Внутри царил роскошный и чувственный полумрак, словно мы, подобно Алисе, попали в шкатулку, обшитую изнутри красной и золотой парчой. С потолка вместо люстр свисали алые китайские фонарики, а столики прятались за занавесями из бордового бархата. Бутылки, поблескивавшие за стойкой бара, казалось, заполнены золотистым светом. Я даже слегка разочаровалась, когда обнаружила, что на Ким нет вышитого китайского халата из рубинового атласа. Укороченный топ из черной джинсы смотрелся, правда, неплохо, но, на мой взгляд, Ким могла бы приодеться под стать интерьеру.– Похоже на фильмы, в названиях которых есть слово «шанхайский», – заметила я, присаживаясь у бара и одобрительно озираясь.Ким оделяла напитками каких-то яппи на другом конца стойки. Я помахала ей рукой, она в ответ скорчила рожу и кивнула на клиентов.– «Шанхайский экспресс», – подсказал Лекс. – С Марлен Дитрих.– И «Шанхайский сюрприз». Помнишь, все эти сцены в казино?Ким с улыбкой подошла к нам.– Привет, Сэм. Рада, что добралась.– А здесь классно! – восторженно сказала я. – Так Голливуд в сороковых изображал опиумные притоны.– Классно, правда? – согласилась она. – И работать тут приятно. Впрочем, с танцами было еще лучше.– А что случилось с танцами?– Случился Рудольф Джулиани. Это мэр Нью-Йорка, – объяснила она в ответ на моей непонимающий взгляд. – Джулиани всерьез взялся за уличную преступность. Поначалу все было хорошо, но затем барам запретили устраивать танцы. Так что теперь, если, скажем, один-единственный пьянчужка вздумает поплясать, нас могут закрыть. Для того тут и нужен вышибала.– Ты хочешь сказать, что он ходит по залу и не позволяет людям дрыгать ногами? – удивилась я.Ким рассмеялась.– Ну, примерно. Иногда это немного раздражает. Но знаешь, все ведь знают, что танцевать нельзя. Гляди.Она показала на стену у себя за спиной, где на красном фоне золотыми буквами было выведено «НИКАКИХ ТАНЦЕВ».– А если извиваться, но ногами не двигать? – поинтересовалась я.– Это на грани допустимого. Раскачиваться мы позволяем, а извиваться – это уже предосудительно.Теперь хохотали мы обе.– Я так по тебе скучала, – с тоской сказала я, отсмеявшись. – Тосковала, что не могу подурачиться с тобой.– Я тоже скучала.Я прокашлялась. Приступы сентиментальности обычно длятся не больше пятнадцати секунд, а потом из меня начинает переть такое…– Ладно, хватит распускать нюни. Кого я должна трахнуть, чтобы получить здесь выпивку?– Дурачишься, как всегда, – с нежностью сказала Ким. – Только произнося эти слова, ты должна приложить руку к промежности и понизить голос.– Глянь-ка, у вас и ди-джей есть!У дальней стены я разглядела микшерский пульт, а за ним девушку, в сравнение с которой Камерон Диас показалась бы простоватой дурнушкой. Хорошенькие девушки в Нью-Йорке используют свои данные на полную катушку; не прячут, так сказать, свою красу под спудом. Наоборот, выставляют на всеобщее обозрение, да еще обставляют рефлекторами, чтобы все разглядели.– Везде есть ди-джеи, – небрежно ответила Ким. – Вон за углом суши-ресторан, так и там есть ди-джей. Но от этого он не становится клубом. Так ты хочешь выпить?– Папа римский сменил веру?– Ну?– Слинг Напиток из рома, коньяка и т. д. с лимонным соком, водой и сахаром
по-сингапурски, – сказала я. – В самый раз для такого декора.– Годится.– А мне можно? – встрял Лекс.Внимание Ким переключилось на него. Мы настолько увлеклись беззаботным трепом, как в былые времена, что я совсем забыла представить Лекса. А Ким и в голову не пришло, что я заявлюсь не одна.– Ким, это Лекс, – запоздало сказала я. – У нас совместная выставка.Мне показалось, что я представила Лекса просто и сдержанно. Ни словом не упомянула о его статусе главного подозреваемого в деле об убийстве. Так чего же они так вытаращились друг на друга?– Так вы же тот самый друг Лео! – воскликнула Ким. – Я так и знала, что где-то вас уже видела.Судя по физиономии Лекса, ему очень хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила его.– Как тесен мир, – наконец выдавил он.Ким покачала головой. Это движение было таким родным, что от ностальгии у меня засосало под ложечкой. Оно означало, что Ким чего-то не понимает.– У вас ведь какие-то неприятности, да? – спросила она в конце концов. – Лео говорил, что вы пустились в бега или что-то в этом духе. Вот черт, это же как-то связано с убийством Кейт! Вспомнила! Вы скрываетесь от копов!Ким не повысила голос, но вся так и напряглась. Соседи за стойкой с любопытством оглянулись на нас.– Сэм! – повернулась ко мне Ким. – Что происходит? Почему ты с этим парнем? Может, это он убил Кейт!– Сэм разрешила переночевать у нее! – жалобно выпалил Лекс. – Она не верит, что я убийца…– Ты разрешила ему переночевать? Да ты, должно быть, рехнулась! Этот парень прикончит тебя во сне! Ты должна немедленно сдать его полиции!Я посмотрела на Ким, потом – на Лекса. Глубоко вздохнула и с размаху уронила голову на стойку. Но этого оказалось недостаточно. Они по-прежнему сверлили меня взглядами. Тогда я начала легонько колошматиться головой о деревянную поверхность стойки. Странно, но стало легче. Глава четырнадцатая Я перестала колотиться головой прежде, чем на ней остались неизгладимые отметины. Впрочем, к тому времени перед нами уже стояли сингапурские слинги – и они были прекрасны.– Она думает, что я убил Кейт! – затравленно промямлил Лекс, когда Ким отошла.Моя подруга настороженно косилась на Лекса через плечо, словно предупреждая, что будет присматривать за ним, чтобы он ненароком не вытащил из кармана удавку и не начал поигрывать ей, примериваясь к моей беззащитной шее.– Как и полиция, наверное, – заметила я. – Так что не суди Ким слишком строго. Она лишь хочет защитить меня.– А ты? – встрепенулся Лекс. – Ты же, правда, не думаешь, что убил я?.. Почему?Я вздохнула.– Не тянешь ты на убийцу, Лекс. Уж поверь. В свое время я была знакома с несколькими убийцами, – очень полнокровная жизнь у меня, правда? – но ты на них не похож. Хотя, конечно… – я глотнула коктейля, – …я могу и ошибаться. Ты ведь запросто можешь оказаться психованным душителем. Вдруг у тебя мания? И каждый октябрь на Земляничной поляне ты приносишь в жертву молодую красавицу, во искупление убийства Джона Леннона. Словно посылая кумиру служанку в его загробную жизнь. Очень по-египетски.Лекс испуганно смотрел на меня. Если бы, сидя на табурете, можно было отпрянуть, он наверняка так бы и поступил.– Понимаешь, что я имею в виду? – я дружелюбно улыбнулась ему. – Ты боишься меня гораздо больше, чем я тебя.– Не понимаю, как ты можешь говорить об этом так… несерьезно… Ведь Кейт мертва. Ее кто-то убил. Это не я, понятно? Но где-то рядом ходит тот, кто ее задушил. Может, даже мы с ним знакомы. А ты ведешь себя так беззаботно…– И вовсе не беззаботно.– Ладно, ведешь себя так, словно тебе плевать, грозит нам опасность или нет.Я пожала плечами.– Лекс, да нам постоянно грозит опасность. Попасть под машину, добираясь отсюда до моей квартиры, или угодить в массовую аварию из-за какого-нибудь чокнутого таксиста. Знаешь, это более вероятно, чем встретить душителя с Земляничной поляны.– Но я боюсь, Сэм! И не стыжусь об этом говорить. – Лекс одним долгим глотком допил коктейль. – Как думаешь, твоя подружка принесет мне еще один или голову откусит, если я попрошу?Дрожащей рукой Лекс поставил пустой стакан. Я похлопала его по руке:– Послушай, все будет в порядке.Но Лекса мои слова почему-то не успокоили.– Как ты можешь так говорить? – всхлипнул он. – Откуда ты знаешь?– Ничего я не знаю. Просто пытаюсь тебя подбодрить.– Не вышло. Еще больше напугала. Эй… Ким? – неуверенно окликнул он, когда та с воинственным блеском в глазах направилась в нашу сторону.– Сэм, с тобой все в порядке?– Все отлично. Честное слово. Можно нам еще по стакану твоего слинга?– Ты уверена, что тебе стоит пить при… при этом? А вдруг ты расслабишься, и он…– Черт возьми! – возмутился Лекс. – Да Сэм меня запросто перепьет, а когда я свалюсь под стол, еще ногами попинает, ясно? Она стойкая как… ну, не знаю, как цемент. Если кому и стоит тревожиться, так это мне.Ким посмотрела на меня, слегка сбитая с толку.– Вообще-то он прав, – скромно потупилась я.– Значит, ты такая же, как прежде? – Ким весело улыбнулась. – Хорошо. Сейчас принесу два слинга.– Подозрения сняты? – подобострастно спросил Лекс.– До поры до времени. Но следи за собой.– Слушаюсь, мэм! – Он отдал честь. – А у тебя хорошенькая подружка, – сказал он, когда Ким удалилась. – Не знаешь, она с кем-нибудь встречается?Чего у него нельзя отнять, так это упорства.
– Привет, это Джоан Риверс Актриса комедийного жанра и писательница. Прославилась малопристойными остротами
. Поболтаем, да? Пристегните ремень… кстати, отлично выглядите! Этот цвет вам идет! – Все это искусственный голос выдал на одном дыхании.– Ух ты, – выдохнул Лекс, когда такси сорвалось с места и понеслось по Третьей авеню, словно реактивный снаряд.– Знаете что? – нагнулась я к таксисту, переведя дух. – Мы вообще-то не торопимся.– Зато я тороплюсь! – прокричал водила, ловя мой взгляд в зеркальце. – Мне очень, очень надо. Понимаете, о чем я? Надо мне очень.Я недоуменно взглянула на Лекса.– В туалет ему надо, дура, – прошипел он.– А-а, ну да…Мы мчались через город с ревом сверхзвукового самолета перед взлетом. Успеем ли мы добраться до перекрестка Вест-Энд-авеню и 72-й улицы, прежде чем с водителем приключится беда? И почему мне так везет на таксистов-психов?– Ой, не могу! – взвизгнул водитель.Мы с Лексом отчаянно переглянулись. Таксист дал по тормозам, и все вокруг внезапно погрузилось во тьму, потому что меня чуть не задушил ремень. Когда зрение вернулось, я обнаружила, что такси стоит у китайского ресторана, а шофер на всех парах мчится к двери.– Сейчас вернусь! – завопил он на бегу. – Вернусь, вернусь, вернусь… На счетчик плевать…– Сюр какой-то, – пожаловался Лекс.– Х-х-х-х, – отозвалась я.Наконец мне удалось стащить с шеи ремень. Плохо, когда не вышла ростом, зато вышла бюстом: ремни безопасности скользят по груди и впиваются в шею. Я оглянулась на Лекса:– Ждать будем?Он пожал плечами.– Ну если он повезет бесплатно… Он же сказал, что на счетчик плевать.– Ладно, может, и впрямь скинет.– Ты видела, куда он пошел?– Не-а. Я лишь надеюсь, что он успеет, ради общего блага.Лекс задумчиво смотрел на дверь китайского ресторана.– Смотри-ка, у них даже свой сайт есть.– И какой же – Diarrhea – понос (англ.)
На мое остроумие Лекс ответил лишь едва заметным взмахом ресниц. Его заботил более серьезный вопрос.– Интересно, а навынос они торгуют?Наши взгляды встретились. Последовала краткая пауза.– Что-нибудь типа фаршированных блинчиков, жареного риса и острых креветок, – облизнулась я. – Подожду в машине на тот случай, если бесплатному такси вздумается уехать без нас.Ресторан управился быстрее, чем таксист. Когда водила наконец вернулся с видом человека, которому объявили помилование, мы уже вовсю сравнивали достоинства английских и американских китайских забегаловок.– Мне нравятся коробочки, куда они все упаковывают, – восторженно говорила я, жуя блинчик, пока водитель усаживался на сиденье.Мы быстро запихивали в рот еду, чтобы наша одежда не превратилась в произведение художника-абстракциониста, когда машина рванет с места.– Все нормально, приятель? – спросил Лекс.– Ага. Вы уж извините. Знаете, как бывает. Когда приспичит, то уж приспичит.– Точно, – сочувственно сказал Лекс и принялся рассказывать анекдот, как кое-кому приспичило в пабе, где были длинные очереди в туалет.Водитель время от времени понятливо хмыкал. Они с Лексом так дружески болтали, что я на мгновение лишилась дара речи, когда таксист затормозил у моего дома и объявил:– Пятнадцать баксов.Из столбняка меня вывела лишь мысль, что Лекс сейчас заплатит, а потом весь вечер будет скулить по этому поводу. В таких делах мужчины – жалкие мокрицы.– Еще чего! – твердо сказала я, быстро приходя в себя. – Вы заставили нас ждать по меньшей мере десять минут, но даже если бы мы не останавливались, то все равно слишком много. Три доллара.– Три бакса! Ни хрена себе! Двенадцать.– Четыре.– Десять.– Пять, и это мое последнее предложение. В противном случае мой друг опустошит коробочки с едой на сиденье.Водитель пробормотал что-то подозрительно похожее на «С-сука хренова», и нажал на какую-то кнопку. Счетчик отпечатал чек, и искусственная дебилка снова затарахтела:– Привет, это опять Джоан. Не забудьте забрать свои вещи и взять у водителя чек. Вы не дадите мне знать, когда подъедем к могиле Кэри Гранта? У меня с ним свидание!– И вовсе не смешно, – сказала я, вручая водителю бумажку.Таксист рванул еще до того, как Лекс вылез из машины. Китайская еда чуть не упала, слава богу, я вовремя ее подхватила. Впрочем, последними смеялись мы: такси унеслось прочь, помахивая открытой задней дверцей.– Скотина, – сердито сказал Лекс, смущенный тем, что едва не грохнулся на асфальт.– Интересно, этот идиот остановится, чтобы закрыть дверцу? – задумчиво спросила я, глядя, как такси разворачивается и уносится в центр города. Возможно, шофер рассчитывал, что от такого маневра дверца закроется сама. Если так, то он ошибся; произошло как раз обратное.– Господи! – простонал Лекс.– Знаю. Еще один чокнутый таксист в моем списке.Но Лекс смотрел вовсе не на такси. Он только что увидел швейцара в фуражке и с блестящими пуговицами, который поджидал нас у подъезда.Я хмыкнула и взмахнула рукой:– Добро пожаловать в мой мир! Смотри, тут даже навес есть. – Я направилась к подъезду. – Тут тебе не Ист-Виллидж, мой мальчик.
– Ааа! Ааа! Черт! – Лекс ударился об ограждение так, как расплющивается о стену персонаж мультфильма.– Боже, Лекс, – неодобрительно сказала я. – Возьми себя в руки. Это был просто вираж… ой… аааааа…Чтобы не упасть, я ухватилась за ограждение. Тут же к ногам моим с рыком кинулась маленькая собачонка. К счастью, от псины меня отделял толстый слой пластика, и если тварь вознамерилась меня укусить, то наверняка сломает зубы. На что я очень рассчитывала. Но собачье отродье тявкнуло в последний раз и засеменило прочь, позвякивая миниатюрным колокольчиком. Я проводила ее гневным взглядом. Верхний Вест-Сайд просто наводнен такими собачонками – избалованные комки шерсти с языками цвета малинового шербета, семенящие на острых птичьих коготках. Выгуливают их представительные дамы в пальто из свалявшейся шерсти – полное впечатление, будто пальто пошили из целого стада всех тех же чихуахуа.– Эй! – окликнула нас Ким. Расставив руки, она непринужденно выписывала широкие круги. – Ребята, вы весь день будете цепляться за эту штуку?– У меня отлично получается, – надменно сказала я, отпуская ограждение и отталкиваясь роликом. И тут же споткнулась. – Вот черт! Тут главное сдвинуться с места.– Мне ботинки жмут, – заскулил Лекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
по-сингапурски, – сказала я. – В самый раз для такого декора.– Годится.– А мне можно? – встрял Лекс.Внимание Ким переключилось на него. Мы настолько увлеклись беззаботным трепом, как в былые времена, что я совсем забыла представить Лекса. А Ким и в голову не пришло, что я заявлюсь не одна.– Ким, это Лекс, – запоздало сказала я. – У нас совместная выставка.Мне показалось, что я представила Лекса просто и сдержанно. Ни словом не упомянула о его статусе главного подозреваемого в деле об убийстве. Так чего же они так вытаращились друг на друга?– Так вы же тот самый друг Лео! – воскликнула Ким. – Я так и знала, что где-то вас уже видела.Судя по физиономии Лекса, ему очень хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила его.– Как тесен мир, – наконец выдавил он.Ким покачала головой. Это движение было таким родным, что от ностальгии у меня засосало под ложечкой. Оно означало, что Ким чего-то не понимает.– У вас ведь какие-то неприятности, да? – спросила она в конце концов. – Лео говорил, что вы пустились в бега или что-то в этом духе. Вот черт, это же как-то связано с убийством Кейт! Вспомнила! Вы скрываетесь от копов!Ким не повысила голос, но вся так и напряглась. Соседи за стойкой с любопытством оглянулись на нас.– Сэм! – повернулась ко мне Ким. – Что происходит? Почему ты с этим парнем? Может, это он убил Кейт!– Сэм разрешила переночевать у нее! – жалобно выпалил Лекс. – Она не верит, что я убийца…– Ты разрешила ему переночевать? Да ты, должно быть, рехнулась! Этот парень прикончит тебя во сне! Ты должна немедленно сдать его полиции!Я посмотрела на Ким, потом – на Лекса. Глубоко вздохнула и с размаху уронила голову на стойку. Но этого оказалось недостаточно. Они по-прежнему сверлили меня взглядами. Тогда я начала легонько колошматиться головой о деревянную поверхность стойки. Странно, но стало легче. Глава четырнадцатая Я перестала колотиться головой прежде, чем на ней остались неизгладимые отметины. Впрочем, к тому времени перед нами уже стояли сингапурские слинги – и они были прекрасны.– Она думает, что я убил Кейт! – затравленно промямлил Лекс, когда Ким отошла.Моя подруга настороженно косилась на Лекса через плечо, словно предупреждая, что будет присматривать за ним, чтобы он ненароком не вытащил из кармана удавку и не начал поигрывать ей, примериваясь к моей беззащитной шее.– Как и полиция, наверное, – заметила я. – Так что не суди Ким слишком строго. Она лишь хочет защитить меня.– А ты? – встрепенулся Лекс. – Ты же, правда, не думаешь, что убил я?.. Почему?Я вздохнула.– Не тянешь ты на убийцу, Лекс. Уж поверь. В свое время я была знакома с несколькими убийцами, – очень полнокровная жизнь у меня, правда? – но ты на них не похож. Хотя, конечно… – я глотнула коктейля, – …я могу и ошибаться. Ты ведь запросто можешь оказаться психованным душителем. Вдруг у тебя мания? И каждый октябрь на Земляничной поляне ты приносишь в жертву молодую красавицу, во искупление убийства Джона Леннона. Словно посылая кумиру служанку в его загробную жизнь. Очень по-египетски.Лекс испуганно смотрел на меня. Если бы, сидя на табурете, можно было отпрянуть, он наверняка так бы и поступил.– Понимаешь, что я имею в виду? – я дружелюбно улыбнулась ему. – Ты боишься меня гораздо больше, чем я тебя.– Не понимаю, как ты можешь говорить об этом так… несерьезно… Ведь Кейт мертва. Ее кто-то убил. Это не я, понятно? Но где-то рядом ходит тот, кто ее задушил. Может, даже мы с ним знакомы. А ты ведешь себя так беззаботно…– И вовсе не беззаботно.– Ладно, ведешь себя так, словно тебе плевать, грозит нам опасность или нет.Я пожала плечами.– Лекс, да нам постоянно грозит опасность. Попасть под машину, добираясь отсюда до моей квартиры, или угодить в массовую аварию из-за какого-нибудь чокнутого таксиста. Знаешь, это более вероятно, чем встретить душителя с Земляничной поляны.– Но я боюсь, Сэм! И не стыжусь об этом говорить. – Лекс одним долгим глотком допил коктейль. – Как думаешь, твоя подружка принесет мне еще один или голову откусит, если я попрошу?Дрожащей рукой Лекс поставил пустой стакан. Я похлопала его по руке:– Послушай, все будет в порядке.Но Лекса мои слова почему-то не успокоили.– Как ты можешь так говорить? – всхлипнул он. – Откуда ты знаешь?– Ничего я не знаю. Просто пытаюсь тебя подбодрить.– Не вышло. Еще больше напугала. Эй… Ким? – неуверенно окликнул он, когда та с воинственным блеском в глазах направилась в нашу сторону.– Сэм, с тобой все в порядке?– Все отлично. Честное слово. Можно нам еще по стакану твоего слинга?– Ты уверена, что тебе стоит пить при… при этом? А вдруг ты расслабишься, и он…– Черт возьми! – возмутился Лекс. – Да Сэм меня запросто перепьет, а когда я свалюсь под стол, еще ногами попинает, ясно? Она стойкая как… ну, не знаю, как цемент. Если кому и стоит тревожиться, так это мне.Ким посмотрела на меня, слегка сбитая с толку.– Вообще-то он прав, – скромно потупилась я.– Значит, ты такая же, как прежде? – Ким весело улыбнулась. – Хорошо. Сейчас принесу два слинга.– Подозрения сняты? – подобострастно спросил Лекс.– До поры до времени. Но следи за собой.– Слушаюсь, мэм! – Он отдал честь. – А у тебя хорошенькая подружка, – сказал он, когда Ким удалилась. – Не знаешь, она с кем-нибудь встречается?Чего у него нельзя отнять, так это упорства.
– Привет, это Джоан Риверс Актриса комедийного жанра и писательница. Прославилась малопристойными остротами
. Поболтаем, да? Пристегните ремень… кстати, отлично выглядите! Этот цвет вам идет! – Все это искусственный голос выдал на одном дыхании.– Ух ты, – выдохнул Лекс, когда такси сорвалось с места и понеслось по Третьей авеню, словно реактивный снаряд.– Знаете что? – нагнулась я к таксисту, переведя дух. – Мы вообще-то не торопимся.– Зато я тороплюсь! – прокричал водила, ловя мой взгляд в зеркальце. – Мне очень, очень надо. Понимаете, о чем я? Надо мне очень.Я недоуменно взглянула на Лекса.– В туалет ему надо, дура, – прошипел он.– А-а, ну да…Мы мчались через город с ревом сверхзвукового самолета перед взлетом. Успеем ли мы добраться до перекрестка Вест-Энд-авеню и 72-й улицы, прежде чем с водителем приключится беда? И почему мне так везет на таксистов-психов?– Ой, не могу! – взвизгнул водитель.Мы с Лексом отчаянно переглянулись. Таксист дал по тормозам, и все вокруг внезапно погрузилось во тьму, потому что меня чуть не задушил ремень. Когда зрение вернулось, я обнаружила, что такси стоит у китайского ресторана, а шофер на всех парах мчится к двери.– Сейчас вернусь! – завопил он на бегу. – Вернусь, вернусь, вернусь… На счетчик плевать…– Сюр какой-то, – пожаловался Лекс.– Х-х-х-х, – отозвалась я.Наконец мне удалось стащить с шеи ремень. Плохо, когда не вышла ростом, зато вышла бюстом: ремни безопасности скользят по груди и впиваются в шею. Я оглянулась на Лекса:– Ждать будем?Он пожал плечами.– Ну если он повезет бесплатно… Он же сказал, что на счетчик плевать.– Ладно, может, и впрямь скинет.– Ты видела, куда он пошел?– Не-а. Я лишь надеюсь, что он успеет, ради общего блага.Лекс задумчиво смотрел на дверь китайского ресторана.– Смотри-ка, у них даже свой сайт есть.– И какой же – Diarrhea – понос (англ.)
На мое остроумие Лекс ответил лишь едва заметным взмахом ресниц. Его заботил более серьезный вопрос.– Интересно, а навынос они торгуют?Наши взгляды встретились. Последовала краткая пауза.– Что-нибудь типа фаршированных блинчиков, жареного риса и острых креветок, – облизнулась я. – Подожду в машине на тот случай, если бесплатному такси вздумается уехать без нас.Ресторан управился быстрее, чем таксист. Когда водила наконец вернулся с видом человека, которому объявили помилование, мы уже вовсю сравнивали достоинства английских и американских китайских забегаловок.– Мне нравятся коробочки, куда они все упаковывают, – восторженно говорила я, жуя блинчик, пока водитель усаживался на сиденье.Мы быстро запихивали в рот еду, чтобы наша одежда не превратилась в произведение художника-абстракциониста, когда машина рванет с места.– Все нормально, приятель? – спросил Лекс.– Ага. Вы уж извините. Знаете, как бывает. Когда приспичит, то уж приспичит.– Точно, – сочувственно сказал Лекс и принялся рассказывать анекдот, как кое-кому приспичило в пабе, где были длинные очереди в туалет.Водитель время от времени понятливо хмыкал. Они с Лексом так дружески болтали, что я на мгновение лишилась дара речи, когда таксист затормозил у моего дома и объявил:– Пятнадцать баксов.Из столбняка меня вывела лишь мысль, что Лекс сейчас заплатит, а потом весь вечер будет скулить по этому поводу. В таких делах мужчины – жалкие мокрицы.– Еще чего! – твердо сказала я, быстро приходя в себя. – Вы заставили нас ждать по меньшей мере десять минут, но даже если бы мы не останавливались, то все равно слишком много. Три доллара.– Три бакса! Ни хрена себе! Двенадцать.– Четыре.– Десять.– Пять, и это мое последнее предложение. В противном случае мой друг опустошит коробочки с едой на сиденье.Водитель пробормотал что-то подозрительно похожее на «С-сука хренова», и нажал на какую-то кнопку. Счетчик отпечатал чек, и искусственная дебилка снова затарахтела:– Привет, это опять Джоан. Не забудьте забрать свои вещи и взять у водителя чек. Вы не дадите мне знать, когда подъедем к могиле Кэри Гранта? У меня с ним свидание!– И вовсе не смешно, – сказала я, вручая водителю бумажку.Таксист рванул еще до того, как Лекс вылез из машины. Китайская еда чуть не упала, слава богу, я вовремя ее подхватила. Впрочем, последними смеялись мы: такси унеслось прочь, помахивая открытой задней дверцей.– Скотина, – сердито сказал Лекс, смущенный тем, что едва не грохнулся на асфальт.– Интересно, этот идиот остановится, чтобы закрыть дверцу? – задумчиво спросила я, глядя, как такси разворачивается и уносится в центр города. Возможно, шофер рассчитывал, что от такого маневра дверца закроется сама. Если так, то он ошибся; произошло как раз обратное.– Господи! – простонал Лекс.– Знаю. Еще один чокнутый таксист в моем списке.Но Лекс смотрел вовсе не на такси. Он только что увидел швейцара в фуражке и с блестящими пуговицами, который поджидал нас у подъезда.Я хмыкнула и взмахнула рукой:– Добро пожаловать в мой мир! Смотри, тут даже навес есть. – Я направилась к подъезду. – Тут тебе не Ист-Виллидж, мой мальчик.
– Ааа! Ааа! Черт! – Лекс ударился об ограждение так, как расплющивается о стену персонаж мультфильма.– Боже, Лекс, – неодобрительно сказала я. – Возьми себя в руки. Это был просто вираж… ой… аааааа…Чтобы не упасть, я ухватилась за ограждение. Тут же к ногам моим с рыком кинулась маленькая собачонка. К счастью, от псины меня отделял толстый слой пластика, и если тварь вознамерилась меня укусить, то наверняка сломает зубы. На что я очень рассчитывала. Но собачье отродье тявкнуло в последний раз и засеменило прочь, позвякивая миниатюрным колокольчиком. Я проводила ее гневным взглядом. Верхний Вест-Сайд просто наводнен такими собачонками – избалованные комки шерсти с языками цвета малинового шербета, семенящие на острых птичьих коготках. Выгуливают их представительные дамы в пальто из свалявшейся шерсти – полное впечатление, будто пальто пошили из целого стада всех тех же чихуахуа.– Эй! – окликнула нас Ким. Расставив руки, она непринужденно выписывала широкие круги. – Ребята, вы весь день будете цепляться за эту штуку?– У меня отлично получается, – надменно сказала я, отпуская ограждение и отталкиваясь роликом. И тут же споткнулась. – Вот черт! Тут главное сдвинуться с места.– Мне ботинки жмут, – заскулил Лекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32