Дуэль N 18
Date: 22-10-96
Title: КАКАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НАМ ГРОЗИТ?
Author: Сергей КАРА-МУРЗА
В "Дуэли" N 11 Ю. Мухин дал жесткий сценарий будущего России:
ограбленное население не вытерпит наглости угнетателей и начнет против
них большую гражданскую войну. Что победа в том случае будет за
"красными", сомневаться не приходится (да на деле никто и не
сомневается). Вопрос в другом: исходит ли угроза войны от угнетенных -
или с их стороны она может быть лишь ответом на агрессию. Иными
словами, за кем сегодня инициатива в запуске маховика войны и до
какого момента этот процесс будет находиться под контролем
стабилизирующих сил общества. У меня по этому поводу совершенно иная
точка зрения, чем у Ю. Мухина. Инициатором гражданской войны в России
может быть только слой криминальной буржуазии ("новые русские") и
обслуживающий ее политический режим.
Сама проблема давно вышла за рамки умозрительных - гражданская
война реально стоит в повестке дня, к ней усиленно приучают ежедневно.
Особенно нас пугали ею перед выборами - и в Думу, и президентских.
Сергей Филатов прямо угрожал: если придут к власти коммунисты и начнут
передел собственности, будет гражданская война. Дескать, те, кто
захватил собственность, ради нее пойдут на все и пустят по России
кровавое колесо.
Еще недавно эта угроза казалась абсолютно беспочвенной, и
рассуждения экспертов воспринимались как чисто теоретические. Устами
Филатова режим признал, что всего за четыре года привел страну на
грань гражданской войны. Вспомним - 14 марта 1991 г. Ельцин сказал по
ТВ: "не надо опасаться угрозы гражданской войны, потому что у нас нет
противоречий между социальными слоями". И вот как все изменилось за
срок его президентства. Тема стала актуальной, а общественное
сознание, а тем более знание политиков резко отстали. Оно плетется в
хвосте у событий. На деле, сама декларированная угроза войны уже есть
акт войны, который должен был бы быть воспринят серьезно и тщательно
изучен. Но никто не обратил внимания даже на такой абсурдный факт:
министр обороны хлопочет по всему миру в связи с участием его
ведомства в "миротворческой акции" в Боснии, уже сгоревшей в пожаре
гражданской войны - и никакого внимания на декларации с угрозами войны
у себя в стране. Врач бы сказал: реакция общества неадекватна.
Общество больно.
* * *
Итак, "декларация о намерениях" начать превентивную войну против
населения сделано именно режимом Ельцина - ни одна самая радикальная
сила оппозиции никогда не угрожала насилием и не включает его в свою
стратегию борьбы. Это же все знают! А если организованные силы не
включают войну в свою доктрину борьбы (как у Ганди и у Зюганова), со
стороны масс возможна лишь "спонтанная", неорганизованная вспышка
гнева. Но такие вспышки к войне не ведут, если этого не желает власть.
Все, что известно о подобных акциях социального протеста, говорит, что
они не перерастают в войну. Как правило, "обнищавшие массы"
выплескивают энергию в ходе набега на супермаркет. Разумная полиция
даже не вмешивается - просто потом оплачивают владельцу ущерб. Что же
касается советских людей, то за четыре года реформ они показали такую
небывалую сдержанность, такое достоинство и правосознание, что нет
никаких оснований ждать от них приступов разрушительной ярости.
С другой стороны, и угрозы "новых русских" ответить на смену
курса "классической" гражданской войной - пока что блеф. Для этого у
них нет ни силы, ни идеологии, ни даже чувства законности своих
приобретений. Потому-то они отправляют наворованное за рубеж. Но чем
дальше, тем их угроза становится реальнее. У них возникает и
идеология, и "привыкание" к собственности, и сила в виде новой, уже не
советской армии. Оттягивание перемен повышает угрозу миру.
* * *
Известно, что "классическая" гражданская война может возникнуть в
двух случаях: или когда раскалывается примерно пополам армия, или
когда возникает неформальная вооруженная сила, по мощи сравнимая с
армией. Первый случай был в Испании в 1936 г., второй - в России после
распада армии в 1917 г., когда солдаты вернулись по домам с оружием.
Если армия переходит на сторону мятежников как целое, происходит не
война, а переворот, как в Чили.
Считать, что половина регулярной армии преступит закон и начнет
воевать против своих сослуживцев за интересы Борового, не приходится.
Однако уже прекрасно изучен механизм разжигания современных,
"неклассических" гражданских войн. Известна роль прессы, школы,
церкви, армии и спецслужб, преступных организаций. Выступая со своим
заявлением, Филатов, разумеется, имел, хотя бы в общих чертах, план
поджога России, ибо представлял самую активную и владеющую ресурсами
силу - аппарат президента. Как должностное лицо, он просто обязан был
изложить этот план. Даже рэкетир, шантажируя лавочника, излагает ему
план своих действий. Вспомним и предупреждение Гайдара: при попытке
смены курса реформ "они призовут молодежь". Под словом "молодежь",
видимо, подразумеваются деклассированные "предприниматели" -
единственная социальная группа, которую можно подстрекнуть к насилию.
И если рассмотреть заявления Филатова и Гайдара вместе, положение
меняется. При современных технических возможностях террор,
организуемый мятежной частью госаппарата (а именно так представляет
себя Филатов), по своим разрушительным последствиям может быть вполне
подобен гражданской войне. Для этого мятежникам даже нет необходимости
иметь мало-мальски широкую социальную базу, а только деньги и доступ к
вооружениям. Всегда найдется несколько летных экипажей наемников для
бомбардировки города, где возник "социальный взрыв". Всегда можно с
помощью быстрых и массовых убийств населения в национальных автономных
республиках создать очаги конфликтов - пустить огонь
"псевдогражданской" войны. Мы это видели и в Фергане, и в Карабахе.
Вспомним еще: заполучивший "Уралмаш" К. Бендукидзе предупредил,
что если его "приобретение" будет аннулировано, он возьмет автомат и
уйдет в лес. И позовет с собой рабочих Уралмаша! То есть, он заявил,
что располагает оружием для войны с законной властью, будь она ему
неугодна. Причем оружием в очень больших количествах - на сто тысяч
рабочих "Уралмаша", не шутка. Хозяином таких арсеналов может быть
только само правительство. Это нереально? Но ведь совершенно
аналогичная ситуация уже произошла в Чечне: там, чтобы решить
политическую задачу разгона советской власти, демократы вооружили явно
преступную группировку Дудаева. Правда, занимался этим не Филатов, а
Бурбулис. Сегодня, упреждая события, обещают сделать аналогичную вещь
уже в центре России.
* * *
И Ельцин, и оппозиция, говоря об угрозе войны, упирают на чисто
классовые причины. Одни говорят о войне за собственность, другие - о
социальном взрыве. Но поражает сам факт, что, твердя о "социальном
взрыве", никто никогда не пояснил, что же все-таки имеется в виду.
Какова будет структура и динамика этого взрыва, кто будет
"взрывателем"? На деле классовые причины - лишь фон. Страшная
гражданская война в США - насколько она была классовой? И почему в
нашей гражданской войне офицерство разделилось между красными и белыми
ровно пополам? Сам вид крови соотечественника становится важнейшим
фактором войны, по сравнению с которым часто бледнеет исходная
причина. Важно умело разжечь первый очаг пожара. Босния - классический
пример искусственного, почти лабораторного разжигания войны вообще без
классовых предпосылок.
Думаю, в истории вообще не было гражданских войн, вызванных
"противоположными классовыми интересами трудящихся и эксплуататоров".
Воюют не из классового интереса, а "за правду".
Положение особо усложнилось, когда крупной социальной силой стала
организованная преступность. Вот, на наших глазах война разрушает
цветущую Колумбию. В 50-е годы здесь, как и на Кубе и в Никарагуа,
возникло партизанское движение. Крестьяне, согнанные с земли богатыми
фермерами-скотоводами, боролись за свои земли и освобождали целые
районы. Войска были бессильны. Тогда фермеры создали из преступных
элементов целую армию для борьбы с партизанами. Но эта армия занялась
наркотиками - доходнее и безопаснее. А "инструкторы" помогли наладить
сбыт в США. Возник мировой преступный синдикат - с заводами,
аэродромами, системой здравоохранения и образования, с оборотом в
сотни миллиардов долларов. И вот, партизаны прекратили борьбу, а война
расширяется, ее ведет армия этого синдиката. И его щупальца уже в
России - собираются отмывать деньги через скупку земли.
* * *
Есть ли надежные симптомы того, что "новые русские" практически
готовятся к гражданской войне как вероятному сценарию? По крайней
мере, один важнейший симптом есть: в течение уже почти десяти лет в
культуре этого возникающего класса изживается запрет на убийство
ближнего. Это вовсе не обязательно делается сознательно (хотя и такие
подозрения имеют основание), важно, что это делается. Всю эту
программу можно назвать сменой господствующей в обществе
антропологической модели, то есть, представлений о человеке.
Перед идеологами встала трудная задача: убедить, что "человек
человеку - волк", что "ворон ворону глаз выклюет". Нужно было
разрушить все узы солидарности, приучившие нас считать друг друга
братьями. Вот как "Московский комсомолец", морально готовя людей к
рыночной экономике, излагал сущность человека: "Изгнанный из эдемского
рая, он озверел настолько, что начал поедать себе подобных -
фигурально и буквально. Природа человека, как и всего живого на земле,
основывается на естественном отборе, причем на самой жестокой его
форме - отборе внутривидовом. Съешь ближнего!".
Один из духовных лидеров демократической интеллигенции Н. Амосов
дает такую трактовку человека: "Человек есть стадное животное с
развитым разумом, способным к творчеству... За коллектив и равенство
стоит слабое большинство человеческой популяции. За личность и свободу
- ее сильное меньшинство. Но прогресс общества определяют сильные,
эксплуатирующие слабых".
Здесь дана жесткая формула российского капитализма конца XX века:
человечество делится на подвиды; меньшинство ("сильные") подавляет и
эксплуатирует большинство ("слабых"); носителем свободы и прогресса
является меньшинство, эксплуатирующее "человеческое стадо".
В такой идеологической обработке братоубийство - эффективное и
сильное средство. Привыкший к присутствию братоубийства в нашей жизни
человек уже не ужаснется при виде угасающих в бедности пенсионеров:
"Эва! Вон в Фергане турок живьем сжигают - и ничего!". И убийства на
этнической почве взяты лишь как пусковой механизм, снимающий запрет на
убийство ближнего. Этот механизм и был запущен, как самый мобильный,
уже в начале перестройки.
* * *
Особое место в новой идеологии заняла "биологическая"
аргументация (которая соблазнила и кое-кого из
патриотов-антикоммунистов). Доказывалось, что в результате революции,
войн и репрессий произошло генетическое вырождение большинства
населения СССР, и оно уже не поднимается выше категории "человек
биологический". Социолог В. Шубкин в журнале "Новый мир" доказывает,
что "качество населяющей нашу страну популяции" удручающе низко: "По
существу, был ликвидирован человек социальный, поскольку любая
самодеятельная общественная жизнь была запрещена... Человек перестал
быть даже "общественным животным". Большинство людей было обречено на
чисто биологическое существование... Человек биологический стал
главным героем этого времени". А человек биологический, ясное дело, не
принадлежит к тому же виду, что наша новая элита.
Это биологизаторство и есть расизм. "Социальный" расизм
заключается уже в самом предположении, что все "лучшие гены" нации
были сосредоточены в нескольких сотнях тысяч (пусть даже в нескольких
миллионах, не будем сейчас спорить о цифрах) избирательно уничтоженных
людей - "репрессированных". Примечательно, что этот абсолютно
антинаучный бред не вызвал никакой реакции ни у обществоведов, ни у
генетиков с достаточно весомым именем, чтобы пробиться на страницы
центральных журналов. Идеологический интерес пересилил их научную
совесть.
Поскольку проблема биологизаторства культуры после опыта фашизма
была в обществоведении одной из центральных, мы должны считать, что
разделение человечества на под виды приложено демократами к
большинству населения России вполне сознательно. Никогда ранее в
России элита (вернее, те, кто относил себя к элите) не осмеливалась
декларировать такого презрения к народу своей страны, противопоставляя
ему меньшинство. Новодворская просто выходит из себя: "Холопы и
бандиты - вот из кого состоял народ. Какой контраст между нашими
самыми зажиточными крестьянами и американскими фермерами, у которых
никогда не было хозяина!".
Положение ухудшается тем, что новая элита, как будто чувствуя
себя загнанной в угол, проявляет большую агрессивность по отношению к
массе. В отдельные моменты оскорбления в адрес "совков", "люмпенов" и
т.д. доходили до истерики - так неуравновешенный хулиган взвинчивает
сам себя, "нарываясь" на драку. Эта кампания, впрочем, почти
выдохлась, погашенная поразительной невозмутимостью и незлобивостью
русского народа. Это было стихийное и массовое интуитивное решение -
не поддаваться на провокацию. Замечательные слова написал в письме
один читатель, инвалид Великой Отечественной войны: "Будем вспоминать,
как мучили нас сатанисты и издевались над нами, как хотели. И как мы,
Россия, русский народ, все вытерпели, истощили их силу на себе за весь
мир!".
* * *
Кстати, на самом деле никакой незлобивости у русских нет, и если
непредсказуемые движения души приведут к изменению настроения, то все
эти лыка вдруг пойдут в строку, и переход от невозмутимости к ярости
будет поразительно быстрым. А лыка за десять лет накопилось
поразительно много.
Имеет ли это прямое отношение к созданию условий для гражданской
войны? Да, судя и по всему опыту истории, и по данным науки это -
абсолютно необходимое условие. Лауреат Нобелевской премии антрополог
Конрад Лоренц в статье 1955 года "Об акте убийства себе подобного"
писал: "К несчастью, пропагандисты войны всех времен показали, что они
обладают гораздо более верным практическим знанием человеческих
инстинктов, чем те моральные истины, которое вещают философы. И они
знают, что инстинктивный запрет на убийство противника можно снять,
говоря людям, что противник не является "подобным им", что он не
принадлежит к тому же виду, что и они".
Вспомним, как вызревало братоубийство в России. Наш
интеллигент-демократ очень любит цитировать книгу Ивана Бунина
"Окаянные дни". Смотрите, как Бунин воспринимает, чисто физически,
тех, против кого в сознании и подсознании элиты уже готовилась
гражданская война. Он описывает рядовую рабочую демонстрацию в Москве
25 февраля 1918 года, когда до реальной войны было еще далеко:
"Знамена, плакаты, музыка - и, кто в лес, кто по дрова, в сотни
глоток:
- Вставай, подымайся, рабочий народ!
Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские,
мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо
сахалинские... И Азия, Азия - солдаты, мальчишки, торг пряниками,
халвой, папиросами. Восточный крик, говор - и какие мерзкие даже и по
цвету лица, желтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело
грохочущих на грузовиках, морды торжествующие". И дальше, уже из
Одессы, поминая уголовную антропологию Ломброзо: "А сколько лиц
бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих
красноармейцев и вообще среди русского простонародья, - сколько их,
этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме!
Весь, Мурома, Чудь белоглазая...".
Здесь - представление всего "красного простонародья" как
биологически иного подвида, как не ближнего.
1 2
Date: 22-10-96
Title: КАКАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НАМ ГРОЗИТ?
Author: Сергей КАРА-МУРЗА
В "Дуэли" N 11 Ю. Мухин дал жесткий сценарий будущего России:
ограбленное население не вытерпит наглости угнетателей и начнет против
них большую гражданскую войну. Что победа в том случае будет за
"красными", сомневаться не приходится (да на деле никто и не
сомневается). Вопрос в другом: исходит ли угроза войны от угнетенных -
или с их стороны она может быть лишь ответом на агрессию. Иными
словами, за кем сегодня инициатива в запуске маховика войны и до
какого момента этот процесс будет находиться под контролем
стабилизирующих сил общества. У меня по этому поводу совершенно иная
точка зрения, чем у Ю. Мухина. Инициатором гражданской войны в России
может быть только слой криминальной буржуазии ("новые русские") и
обслуживающий ее политический режим.
Сама проблема давно вышла за рамки умозрительных - гражданская
война реально стоит в повестке дня, к ней усиленно приучают ежедневно.
Особенно нас пугали ею перед выборами - и в Думу, и президентских.
Сергей Филатов прямо угрожал: если придут к власти коммунисты и начнут
передел собственности, будет гражданская война. Дескать, те, кто
захватил собственность, ради нее пойдут на все и пустят по России
кровавое колесо.
Еще недавно эта угроза казалась абсолютно беспочвенной, и
рассуждения экспертов воспринимались как чисто теоретические. Устами
Филатова режим признал, что всего за четыре года привел страну на
грань гражданской войны. Вспомним - 14 марта 1991 г. Ельцин сказал по
ТВ: "не надо опасаться угрозы гражданской войны, потому что у нас нет
противоречий между социальными слоями". И вот как все изменилось за
срок его президентства. Тема стала актуальной, а общественное
сознание, а тем более знание политиков резко отстали. Оно плетется в
хвосте у событий. На деле, сама декларированная угроза войны уже есть
акт войны, который должен был бы быть воспринят серьезно и тщательно
изучен. Но никто не обратил внимания даже на такой абсурдный факт:
министр обороны хлопочет по всему миру в связи с участием его
ведомства в "миротворческой акции" в Боснии, уже сгоревшей в пожаре
гражданской войны - и никакого внимания на декларации с угрозами войны
у себя в стране. Врач бы сказал: реакция общества неадекватна.
Общество больно.
* * *
Итак, "декларация о намерениях" начать превентивную войну против
населения сделано именно режимом Ельцина - ни одна самая радикальная
сила оппозиции никогда не угрожала насилием и не включает его в свою
стратегию борьбы. Это же все знают! А если организованные силы не
включают войну в свою доктрину борьбы (как у Ганди и у Зюганова), со
стороны масс возможна лишь "спонтанная", неорганизованная вспышка
гнева. Но такие вспышки к войне не ведут, если этого не желает власть.
Все, что известно о подобных акциях социального протеста, говорит, что
они не перерастают в войну. Как правило, "обнищавшие массы"
выплескивают энергию в ходе набега на супермаркет. Разумная полиция
даже не вмешивается - просто потом оплачивают владельцу ущерб. Что же
касается советских людей, то за четыре года реформ они показали такую
небывалую сдержанность, такое достоинство и правосознание, что нет
никаких оснований ждать от них приступов разрушительной ярости.
С другой стороны, и угрозы "новых русских" ответить на смену
курса "классической" гражданской войной - пока что блеф. Для этого у
них нет ни силы, ни идеологии, ни даже чувства законности своих
приобретений. Потому-то они отправляют наворованное за рубеж. Но чем
дальше, тем их угроза становится реальнее. У них возникает и
идеология, и "привыкание" к собственности, и сила в виде новой, уже не
советской армии. Оттягивание перемен повышает угрозу миру.
* * *
Известно, что "классическая" гражданская война может возникнуть в
двух случаях: или когда раскалывается примерно пополам армия, или
когда возникает неформальная вооруженная сила, по мощи сравнимая с
армией. Первый случай был в Испании в 1936 г., второй - в России после
распада армии в 1917 г., когда солдаты вернулись по домам с оружием.
Если армия переходит на сторону мятежников как целое, происходит не
война, а переворот, как в Чили.
Считать, что половина регулярной армии преступит закон и начнет
воевать против своих сослуживцев за интересы Борового, не приходится.
Однако уже прекрасно изучен механизм разжигания современных,
"неклассических" гражданских войн. Известна роль прессы, школы,
церкви, армии и спецслужб, преступных организаций. Выступая со своим
заявлением, Филатов, разумеется, имел, хотя бы в общих чертах, план
поджога России, ибо представлял самую активную и владеющую ресурсами
силу - аппарат президента. Как должностное лицо, он просто обязан был
изложить этот план. Даже рэкетир, шантажируя лавочника, излагает ему
план своих действий. Вспомним и предупреждение Гайдара: при попытке
смены курса реформ "они призовут молодежь". Под словом "молодежь",
видимо, подразумеваются деклассированные "предприниматели" -
единственная социальная группа, которую можно подстрекнуть к насилию.
И если рассмотреть заявления Филатова и Гайдара вместе, положение
меняется. При современных технических возможностях террор,
организуемый мятежной частью госаппарата (а именно так представляет
себя Филатов), по своим разрушительным последствиям может быть вполне
подобен гражданской войне. Для этого мятежникам даже нет необходимости
иметь мало-мальски широкую социальную базу, а только деньги и доступ к
вооружениям. Всегда найдется несколько летных экипажей наемников для
бомбардировки города, где возник "социальный взрыв". Всегда можно с
помощью быстрых и массовых убийств населения в национальных автономных
республиках создать очаги конфликтов - пустить огонь
"псевдогражданской" войны. Мы это видели и в Фергане, и в Карабахе.
Вспомним еще: заполучивший "Уралмаш" К. Бендукидзе предупредил,
что если его "приобретение" будет аннулировано, он возьмет автомат и
уйдет в лес. И позовет с собой рабочих Уралмаша! То есть, он заявил,
что располагает оружием для войны с законной властью, будь она ему
неугодна. Причем оружием в очень больших количествах - на сто тысяч
рабочих "Уралмаша", не шутка. Хозяином таких арсеналов может быть
только само правительство. Это нереально? Но ведь совершенно
аналогичная ситуация уже произошла в Чечне: там, чтобы решить
политическую задачу разгона советской власти, демократы вооружили явно
преступную группировку Дудаева. Правда, занимался этим не Филатов, а
Бурбулис. Сегодня, упреждая события, обещают сделать аналогичную вещь
уже в центре России.
* * *
И Ельцин, и оппозиция, говоря об угрозе войны, упирают на чисто
классовые причины. Одни говорят о войне за собственность, другие - о
социальном взрыве. Но поражает сам факт, что, твердя о "социальном
взрыве", никто никогда не пояснил, что же все-таки имеется в виду.
Какова будет структура и динамика этого взрыва, кто будет
"взрывателем"? На деле классовые причины - лишь фон. Страшная
гражданская война в США - насколько она была классовой? И почему в
нашей гражданской войне офицерство разделилось между красными и белыми
ровно пополам? Сам вид крови соотечественника становится важнейшим
фактором войны, по сравнению с которым часто бледнеет исходная
причина. Важно умело разжечь первый очаг пожара. Босния - классический
пример искусственного, почти лабораторного разжигания войны вообще без
классовых предпосылок.
Думаю, в истории вообще не было гражданских войн, вызванных
"противоположными классовыми интересами трудящихся и эксплуататоров".
Воюют не из классового интереса, а "за правду".
Положение особо усложнилось, когда крупной социальной силой стала
организованная преступность. Вот, на наших глазах война разрушает
цветущую Колумбию. В 50-е годы здесь, как и на Кубе и в Никарагуа,
возникло партизанское движение. Крестьяне, согнанные с земли богатыми
фермерами-скотоводами, боролись за свои земли и освобождали целые
районы. Войска были бессильны. Тогда фермеры создали из преступных
элементов целую армию для борьбы с партизанами. Но эта армия занялась
наркотиками - доходнее и безопаснее. А "инструкторы" помогли наладить
сбыт в США. Возник мировой преступный синдикат - с заводами,
аэродромами, системой здравоохранения и образования, с оборотом в
сотни миллиардов долларов. И вот, партизаны прекратили борьбу, а война
расширяется, ее ведет армия этого синдиката. И его щупальца уже в
России - собираются отмывать деньги через скупку земли.
* * *
Есть ли надежные симптомы того, что "новые русские" практически
готовятся к гражданской войне как вероятному сценарию? По крайней
мере, один важнейший симптом есть: в течение уже почти десяти лет в
культуре этого возникающего класса изживается запрет на убийство
ближнего. Это вовсе не обязательно делается сознательно (хотя и такие
подозрения имеют основание), важно, что это делается. Всю эту
программу можно назвать сменой господствующей в обществе
антропологической модели, то есть, представлений о человеке.
Перед идеологами встала трудная задача: убедить, что "человек
человеку - волк", что "ворон ворону глаз выклюет". Нужно было
разрушить все узы солидарности, приучившие нас считать друг друга
братьями. Вот как "Московский комсомолец", морально готовя людей к
рыночной экономике, излагал сущность человека: "Изгнанный из эдемского
рая, он озверел настолько, что начал поедать себе подобных -
фигурально и буквально. Природа человека, как и всего живого на земле,
основывается на естественном отборе, причем на самой жестокой его
форме - отборе внутривидовом. Съешь ближнего!".
Один из духовных лидеров демократической интеллигенции Н. Амосов
дает такую трактовку человека: "Человек есть стадное животное с
развитым разумом, способным к творчеству... За коллектив и равенство
стоит слабое большинство человеческой популяции. За личность и свободу
- ее сильное меньшинство. Но прогресс общества определяют сильные,
эксплуатирующие слабых".
Здесь дана жесткая формула российского капитализма конца XX века:
человечество делится на подвиды; меньшинство ("сильные") подавляет и
эксплуатирует большинство ("слабых"); носителем свободы и прогресса
является меньшинство, эксплуатирующее "человеческое стадо".
В такой идеологической обработке братоубийство - эффективное и
сильное средство. Привыкший к присутствию братоубийства в нашей жизни
человек уже не ужаснется при виде угасающих в бедности пенсионеров:
"Эва! Вон в Фергане турок живьем сжигают - и ничего!". И убийства на
этнической почве взяты лишь как пусковой механизм, снимающий запрет на
убийство ближнего. Этот механизм и был запущен, как самый мобильный,
уже в начале перестройки.
* * *
Особое место в новой идеологии заняла "биологическая"
аргументация (которая соблазнила и кое-кого из
патриотов-антикоммунистов). Доказывалось, что в результате революции,
войн и репрессий произошло генетическое вырождение большинства
населения СССР, и оно уже не поднимается выше категории "человек
биологический". Социолог В. Шубкин в журнале "Новый мир" доказывает,
что "качество населяющей нашу страну популяции" удручающе низко: "По
существу, был ликвидирован человек социальный, поскольку любая
самодеятельная общественная жизнь была запрещена... Человек перестал
быть даже "общественным животным". Большинство людей было обречено на
чисто биологическое существование... Человек биологический стал
главным героем этого времени". А человек биологический, ясное дело, не
принадлежит к тому же виду, что наша новая элита.
Это биологизаторство и есть расизм. "Социальный" расизм
заключается уже в самом предположении, что все "лучшие гены" нации
были сосредоточены в нескольких сотнях тысяч (пусть даже в нескольких
миллионах, не будем сейчас спорить о цифрах) избирательно уничтоженных
людей - "репрессированных". Примечательно, что этот абсолютно
антинаучный бред не вызвал никакой реакции ни у обществоведов, ни у
генетиков с достаточно весомым именем, чтобы пробиться на страницы
центральных журналов. Идеологический интерес пересилил их научную
совесть.
Поскольку проблема биологизаторства культуры после опыта фашизма
была в обществоведении одной из центральных, мы должны считать, что
разделение человечества на под виды приложено демократами к
большинству населения России вполне сознательно. Никогда ранее в
России элита (вернее, те, кто относил себя к элите) не осмеливалась
декларировать такого презрения к народу своей страны, противопоставляя
ему меньшинство. Новодворская просто выходит из себя: "Холопы и
бандиты - вот из кого состоял народ. Какой контраст между нашими
самыми зажиточными крестьянами и американскими фермерами, у которых
никогда не было хозяина!".
Положение ухудшается тем, что новая элита, как будто чувствуя
себя загнанной в угол, проявляет большую агрессивность по отношению к
массе. В отдельные моменты оскорбления в адрес "совков", "люмпенов" и
т.д. доходили до истерики - так неуравновешенный хулиган взвинчивает
сам себя, "нарываясь" на драку. Эта кампания, впрочем, почти
выдохлась, погашенная поразительной невозмутимостью и незлобивостью
русского народа. Это было стихийное и массовое интуитивное решение -
не поддаваться на провокацию. Замечательные слова написал в письме
один читатель, инвалид Великой Отечественной войны: "Будем вспоминать,
как мучили нас сатанисты и издевались над нами, как хотели. И как мы,
Россия, русский народ, все вытерпели, истощили их силу на себе за весь
мир!".
* * *
Кстати, на самом деле никакой незлобивости у русских нет, и если
непредсказуемые движения души приведут к изменению настроения, то все
эти лыка вдруг пойдут в строку, и переход от невозмутимости к ярости
будет поразительно быстрым. А лыка за десять лет накопилось
поразительно много.
Имеет ли это прямое отношение к созданию условий для гражданской
войны? Да, судя и по всему опыту истории, и по данным науки это -
абсолютно необходимое условие. Лауреат Нобелевской премии антрополог
Конрад Лоренц в статье 1955 года "Об акте убийства себе подобного"
писал: "К несчастью, пропагандисты войны всех времен показали, что они
обладают гораздо более верным практическим знанием человеческих
инстинктов, чем те моральные истины, которое вещают философы. И они
знают, что инстинктивный запрет на убийство противника можно снять,
говоря людям, что противник не является "подобным им", что он не
принадлежит к тому же виду, что и они".
Вспомним, как вызревало братоубийство в России. Наш
интеллигент-демократ очень любит цитировать книгу Ивана Бунина
"Окаянные дни". Смотрите, как Бунин воспринимает, чисто физически,
тех, против кого в сознании и подсознании элиты уже готовилась
гражданская война. Он описывает рядовую рабочую демонстрацию в Москве
25 февраля 1918 года, когда до реальной войны было еще далеко:
"Знамена, плакаты, музыка - и, кто в лес, кто по дрова, в сотни
глоток:
- Вставай, подымайся, рабочий народ!
Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские,
мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо
сахалинские... И Азия, Азия - солдаты, мальчишки, торг пряниками,
халвой, папиросами. Восточный крик, говор - и какие мерзкие даже и по
цвету лица, желтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело
грохочущих на грузовиках, морды торжествующие". И дальше, уже из
Одессы, поминая уголовную антропологию Ломброзо: "А сколько лиц
бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих
красноармейцев и вообще среди русского простонародья, - сколько их,
этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме!
Весь, Мурома, Чудь белоглазая...".
Здесь - представление всего "красного простонародья" как
биологически иного подвида, как не ближнего.
1 2