Герасимов пишет в важной книге воспоминаний «На лезвии с террористами» (Париж, 1985):«По своим убеждениям Азеф был очень умеренным человеком — не левее умеренного либерала. Он всегда резко, иногда даже с нескрываемым раздражением, отзывался о насильственных, революционных методах действия. Вначале я его этим заявлениям не вполне доверял. Но затем убедился, что они отвечают его действительным взглядам. Он был решительным врагом революции и признавал только реформы, да и то проводимые с большой постепенностью. Почти с восхищением он относился к аграрному законодательству Столыпина и нередко говорил, что главное зло России в отсутствии крестьян-собственников» [55, c. 18].Большое потрясение в обществе вызвали разоблачения, сделанные бывшим начальником Департамента полиции А.А.Лопухиным. В 1906 г., после его увольнения с должности (в 1905 г.), он явился на прием к Витте и сообщил, что в полиции под руководством Д.В.Трепова и при участии П.И.Рачковского была создана и действует секретная группа, изготовляющая «провокаторские прокламации». Он попросил Витте (а потом и Столыпина) закрыть эту «подпольную» типографию.Витте потребовал доказательств, и Лопухин принес ему образцы отпечатанных «прокламаций». Но Витте, как сам он признается, не дал делу хода, считая некорректным разглашение служебной тайны. Тогда Лопухин отдал документы своему родственнику депутату Урусову, и тот сообщил об издании провокационных прокламаций на заседании Думы 8 июня 1906 г. В 1907 г. Лопухин выпустил книгу с критикой жандармско-полицейской системы в России — «Из итогов служебного опыта. Настоящее и будущее русской полиции». Он писал о политической полиции:«Охрана государственной власти в руках корпуса жандармов обращается в борьбу со всем обществом, а в конечном счете приводит к гибели и государственную власть, неприкосновенность которой может быть обеспечена только единением с обществом. Усиливая раскол между государственной властью и народом, она создает революцию. Вот почему деятельность политической полиции представляется не только враждебной народу, но и противогосударственной».За то, что Лопухин выдал эсерам провокатора Азефа, он был отдан под суд. В разговоре с начальником петербургской охранки А.В.Герасимовым Лопухин так объяснил свой поступок и отношение к Азефу: «Вся жизнь этого человека — сплошные ложь и предательство. Революционеров Азеф предавал нам, а нас — революционерам. Пора уже положить конец этой преступной двойной игре» [55, c. 11].Разрушительное влияние на общественную мораль и авторитет власти оказывала в начале ХХ века нарастающая коррупция государственных чиновников. Само слово коррупция означает подкуп — продажу должностным лицом частицы своей власти ради личной выгоды. В государстве, пораженном коррупцией, становится трудно делать доброе и законное дело — за это надо давать взятку чиновнику. Но зато становится легко делать злое и преступное дело — за это всего лишь надо дать взятку чиновнику. У простого человека, ежедневно становящегося свидетелем и жертвой этой коррупции, возникает и укрепляется темное антигосударственное чувство, для него народ делится на устойчивое «мы» — и «они», коррумпированная власть .Известно, что коррупция в так называемом «традиционном» обществе, каким было и российское общество, носит совершенно иной характер, чем в обществе «либеральном», рыночном, где все продается и покупается. Вторжение западного «либерального» капитализма породило коррупцию, которая глубоко деморализовала и власть, и общество. В широких слоях народа зрела ненависть к акулам коррупции, гнездящиеся на вершине пирамиды. Для них зло — основа и необходимое условие их бытия. Они — творцы коррупции, они не только ею питаются, но и дышат. Они даже вынуждены заражать ею людей и общество, как торговец наркотиками соблазном и силой приучает к ним подростков. Они — безжалостные, смертельные враги народа. Они и враги государства, независимо от цвета его флага, они кормятся его кровью и мозгом, превращают в труху.Разлагающее действие на государственный аппарат производили иностранные банки и вообще иностранный капитал в тот период, когда он захватывал командные высоты в российской экономике. Вот справка из книги М.Галицкого “Иностранные капиталы в русской промышленности перед войной” (М., 1922):“Добыча угля в 1912 г. на рудниках 36 акционерных обществ Донбасса составляла 806,78 млн. пудов. 25 АО имели почти исключительно иностранный капитал, они добывали 95,4% угля от добычи АО. Правления 19 АО из этих 25 находились в Бельгии и Франции. В руках иностранных обществ было свыше 70% общей добычи угля в Донбассе… Около 90% добычи платины в России находится в руках иностранных компаний… Помимо концентрации свыше 3/4 торговли нефтью в России, иностранные финансовые синдикаты располагали в 1914 г. собственной добычей нефти в размере около 60% общеимперской добычи” [12, c. 195].И так далее — по всем отраслям, особенно наиболее развитым в техническом отношении. К началу мировой войны стало очевидно, что такой уровень присутствия иностранного капитала уже лишает Россию и политической независимости. Иностранные банки контролировали производство и рынок стратегических продуктов — продовольствия, топлива и металла. Вот документ, который нам сегодня очень близок и понятен. Это выдержка из рапорта прокурора Харьковской судебной палаты на имя министра юстиции от 10 мая 1914 г., № 3942:“В дополнение к рапорту от 25 апреля с.г. за № 3470 имею честь донести вашему высокопревосходительству, что в настоящее время продолжается осмотр документов, отобранных в правлении и харьковском отделении общества “Продуголь”, причем выясняется, между прочим, что это общество, являясь распорядительным органом синдиката каменноугольных предприятий Донецкого бассейна, находится в полном подчинении особой заграничной организации названных предприятий — парижскому комитету” [12, c. 191].Далее в письме прокурора приводятся выдержки из документов, которые показывают, что парижский комитет диктует предприятиям объемы производства угля и цены, по которым уголь продается на российском рынке. К началу войны в России был искусственно организован “угольный голод” и повышены цены на уголь. В результате дипломатического нажима расследование деятельности «угольной мафии» было закрыто. Историк И.И.Решетникова пишет:«В связи с тем, что факты, касающиеся противоправных действий монополии, приобрели настолько широкую огласку в печати и в Думе, правительству, несмотря на стремление не вмешиваться в дела монополий, пришлось проявить активность в судебном разбирательстве относительно „Продугля“. Были даже проведены обыски в помещениях синдиката в Харькове и Петербурге в апреле 1914 г. В защиту „Продугля“ выступил даже французский посол в России Палеолог и видный политический деятель, впоследствии президент Франции Поль Думер, не говоря уже о представителях русского финансового капитала. В результате судебное следствие по поводу „Продугля“ было завершено „за недостаточностью собранных улик“ [56].Особенно тяжелый удар по авторитету верховной власти наносила коррупция высших чиновников, связанная с подрывом обороноспособности России и оплачиваемая большой кровью солдат. С появлением структур парламентаризма громкие случаи коррупции стали все чаще выходить на поверхность и информация о них быстро распространялась в обществе. Говоря в Госдуме о плачевном состоянии снабжения русской армии и флота как одной из причин поражения в японской войне, А.И.Гучков сказал:«И этой бедной армии и ее начальникам пришлось вести две войны, войну на два фронта, одну с японцами, а другую с Петербургом, с Правительством, с Военным министерством. Это была мелкая, ежедневная, партизанская война и, разумеется, петербургские канцелярии победили».Мнение, что правительство является врагом российской армии, так что с ним приходится вести войну («на два фронта»), войну очевидно гражданскую , укоренилось вскоре после поражения в русско-японской войне и потом стало привычным мотивом — причем даже в выступлениях политиков, стоявших на защите правящего класса. Так, в III Госдуме октябристы сделали запрос правительству по делу о строительстве в Англии крейсера «Рюрик». Обычный порядок состоял в том, что англичане строили корабль, а вооружался он в России. На этот раз англичанам заказали и изготовление орудий и передали секретные чертежи новых артиллерийских систем, разработанных в России, а также ряд других секретных технологий.Это всплыло потому, что английская фирма «Виккерс» нарушила контракт, в срок не построила корабль и должна была выплатить крупную неустойку. С целью шантажа высокопоставленных чиновников Морского министерства фирма стала угрожать разоблачениями и сообщила некоторые сведения [7, c. 30-31]. Всплыли факты передачи за рубеж дорогостоящих и секретных российских разработок, и сомневаться в коррупции не приходилось.С коррупцией было тесно переплетено и циничное корыстолюбие крупной буржуазии, которая, пользуясь войной, буквально грабила государство. Начальник Главного артиллерийского управления генерал А.А.Маниковский писал, что русские промышленники во время войны проявили непомерные аппетиты к наживе и «безмерно обогатились в самую черную годину России». За 3-дюймовый снаряд частным предприятиям переплачивали 5 руб. 49 коп., а за 6-дюймовый от 23 до 28 рублей. Председатель Госдумы один из лидеров партии октябристов взял подряд на изготовление березовых лож для винтовок — и ему сверх самой высокой цены пришлось накинуть по рублю на каждую штуку, ибо «Родзянко нужно задобрить» [7, c. 95]. Можно понять, почему А.А.Маниковский, в дни Октября бывший одним из руководителей Военного министерства Временного правительства, остался служить в Красной армии.С этим положением царское правительство справиться не смогло. Но в таком же состоянии были дела и при Временном правительстве — восстановление экономического и политического суверенитета России было невозможно без того, чтобы затронуть интересы иностранного капитала, который вступил в союз с отечественным криминальным капиталом. А пойти на это либералы, понятное дело, не могли.Взрывной рост коррупции произошел в первые же недели пребывания у власти Временного правительства. Комиссар Временного комитета Госдумы в Министерстве путей сообщений жаловался своему руководству: «Прохвосты, проходимцы, хамы… Губят Россию. Они не просуществуют и двух месяцев…Все пойдет к черту. Их с позором выгонят. В чем дело? — В том, что такого кумовства и при Распутине не было» [7, c. 173]. И это было общее явление в органах управления, причем касалось самых важных вопросов. Вот выдержка из доклада министра юстиции Временного правительства В.Н.Переверзева на III съезде военно-промышленных комитетов в мае 1917 г.:“Спекуляция и самое беззастенчивое хищничество в области купли-продажи заготовленного для обороны страны металла приняли у нас такие широкие размеры, проникли настолько глубоко в толщу нашей металлургической промышленности и родственных ей организаций, что борьба с этим злом, которое сделалось уже бытовым явлением, будет не под силу одному обновленному комитету металлоснабжения.Хищники действовали смело и почти совершенно открыто. В металлургических районах спекуляция создала свои собственные прекрасно организованные комитеты металлоснабжения и местных своих агентов на заводах, в канцеляриях районных уполномоченных и во всех тех учреждениях, где вообще нужно было совершать те или иные формальности для незаконного получения с завода металла. Новый строй здесь еще ничего не изменил,… организованные хищники так же легко и свободно обделывают свои миллионные дела, как и при прежней монархии… При желании можно было бы привести целый ряд очень ярких иллюстраций, показывающих, с каким откровенным цинизмом все эти мародеры тыла, уверенные в полнейшей безнаказанности, спекулируют с металлом, предназначенным для обороны страны” [12, c. 358-359].После февраля крупные промышленники вовсе не проявили солидарности со своим Временным правительством и, как говорилось, «объявили налоговую стачку». С февраля по октябрь 1917 г. буржуазия внесла подоходного налога менее трети от положенной суммы, что не только подорвало возможности правительства, но и озлобило трудящихся. Эту позицию буржуазии Керенский назвал в августе 1917 г. одной из причин «опустошения государственной казны».Все это вызывало глубокое презрение народа. А Блок писал об этом чувстве уже в 1910 г.: Презренье созревает гневом А зрелость гнева — есть мятеж. Разрушение местной власти и системы самоуправления
В процессе ослабления и распада государственности, который стал важной предпосылкой к Гражданской войне, особо надо выделить истощение, с начала ХХ века, того слоя государственной системы, который соединял подавляющее большинство населения в общество , а его — с верховной властью. Переход к сознанию гражданской войны означает, что у массы людей резко упрощается представление об обществе — оно разделяется на « мы » и « они ». Они — враги нас .То общество, в котором достаточно большая часть людей включена одновременно в разные группы, обладает прочной сетью человеческих связей, и такое разделение на «мы» и «они» достигается с трудом. Всегда около тебя есть люди, которые одновременно принадлежат и к «нам», и к «ним». Потому и устойчиво гражданское общество, что каждый индивидуум включен в несколько «ассоциаций».В России не могло сложиться гражданского общества западного типа, но в пореформенное время введение начал самоуправления способствовало повышению связности сословного общества. Мы говорим о земстве — той большой системе местной власти и самоуправления в сельской местности, которая складывалась в России после реформы 1861 г. (в городах органами самоуправления были городские думы и управы).К началу ХХ в. эта система имела следующий вид. Общины (общество), объединяющие крестьян-домохозяев деревни или малых соседних деревень, имели орган крестьянского самоуправления — сельский сход. Он избирал сельского старосту. Общества объединялись в волости , в которые входили несколько деревень с населением до 2000 человек. Старосты, волостные старшины и волостные судьи следили за порядком и сбором налогов, их контролировали мировые посредники , подчиненные губернскому присутствию по крестьянским делам. Законом 1889 г. мировые посредники и уездные собрания были заменены земскими участковыми начальниками . Они назначались из дворян и имели большие полномочия по утверждению решений крестьянских сходов, назначению и смещению должностных лиц и даже по наказанию крестьян.Сельские старосты и волостные старшины, сборщики податей, сотские и десятские были для власти бесплатным дополнительным административно-полицейским звеном, охранявшим сословную дискриминацию и замкнутость крестьянства. Волостной старшина следил за «сохранением общественного порядка, спокойствия и благочиния в волости». Важной фигурой был волостной писарь, ведущий делопроизводство и назначаемый мировым посредником (позже земским начальником).Население, разделенное на курии , избирало уездное земское собрание . Помещики и зажиточные горожане избирали прямо, а крестьяне (мужчины) — через выборных от общин. Имущественный ценз был очень высоким. Так, в Москве и Петербурге в выборах участвовали около 5% взрослого населения. При таком порядке в уездных собраниях дворяне составляли почти 50% депутатов («гласных»). Они избирали губернское земское собрание (в 1890 г. 89,5% их депутатов были дворянами) . Исполнительными органами в уезде и губернии были земские управы. Подробнее о государственных учреждениях царской России и месте в них земства см. в [52].Создание земских учреждений шло очень медленно и даже в русских губерниях завершилось лишь после революции 1905-1907 гг. В тех местностях, где не было дворянства (например, в Сибири), они вообще не создавались. Права земств были очень ограниченными, выполнение их постановлений реально зависело от губернатора, которому подчинялась полиция. Денег на выполнение своих функций (местное благоустройство, содержание больниц, народных школ и т.п.) у земств почти не было, попытки учреждать местные налоги пресекались правительством. Либералы видели в земствах ступень к умеренному конституционному строю, кадет Струве даже считал «властное всероссийское земство» идеалом государственного строя.Вплоть до крестьянских волнений начала ХХ века земские деятели занимали умеренно либеральную позицию, и отношения с правительством с самого начала были натянутыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31