Нет чтобы завопить от радости: «Снег идет! Мы одни! И путь эту замечательную хижину занесет по самую макушку».
Губы девушки растянулись в довольной улыбке. Если за это время она не сможет обратить на себя внимание Алана как на женщину, тогда она просто недостойна его. А он отвернулся от окна с мрачным лицом. Трэлла еле удержалась, чтобы не рассмеяться от радости.
2
– Ты еще не сказала мне, что делала, ползая по горам, – напомнил Алан, помешивая суп.
– Я не ползала.
– Да? А мне показалось, что именно этим ты и занималась, когда я наткнулся на тебя.
Ах, как хотелось запустить в своего спасителя подушкой, но не ребенок же она, в конце концов. К тому же от кастрюли с супом исходил аппетитный запах, в хижине было тепло, а рядом – обожаемый мужчина. Прямо скажем, здесь гораздо лучше, чем в занесенном снегом лесу. И не стоит обращать внимания на всякие подтрунивания.
– Интересно, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, какой ты противный, циничный тип? – спросила она без особых эмоций.
– Как я припоминаю, один или два раза. Есть хочешь?
– Умираю от голода.
Алан ухмыльнулся, услышав, каким тоном были произнесены эти слова. Ни дать ни взять та девочка, которая когда-то неотступно следовала за ним. Воспоминание о веснушчатой непоседе было приятным, но вот Алан обернулся и будто смыло картину былого. Девушка сидела на кровати – край серого одеяла соскользнул с одного плеча, обнажив соблазнительно нежную, кремовую кожу. Нет, не этот образ хранил он в своей памяти.
Алан прочистил горло. Для изголодавшегося по прекрасному полу мужика ну просто провокация какая-то!
– Я дам тебе что-нибудь накинуть на плечи. – Он подошел к самодельной вешалке и снял с гвоздя свою плотную фланелевую рубашку.
– Спасибо.
К ужасу Алана, девушка спустила одеяло до колен, чтобы надеть рубашку. На ней была очень простая нижняя сорочка – гораздо скромнее, чем ему приходилось видеть на женщинах. Но это мелькнуло как бы вскользь, ничуть не повлияв на ход его мыслей. А мысли были заняты тем, что пальцы девушки не слушались ее. Она никак не могла справиться с пуговицами. Неужели все-таки обморожение?
– Дай, я помогу.
Расстроенная Трэлла что-то ворчала себе под нос, а он присел перед ней на корточки и отвел ее руки в стороны. Чем скорее он упакует бедолагу в свою рубашку, тем спокойнее ему будет жить.
– Я чувствую себя трехлетним ребенком, – пожаловалась девушка.
Алан искренне сожалел, что это не так. Возясь с пуговицами, он невольно касался пальцами женской груди. Это настолько выводило его из равновесия, что петли на рубашке вдруг стали казаться ему слишком маленькими. Не забудь: она – младшая сестра Сола. И, значит, – запретный плод! Справившись наконец с застежкой, он закатал вверх длинные рукава рубашки, чтобы высвободить руки. Затем поднялся и поторопился отойти прочь от кровати.
– Я дам тебе сейчас горячего супа, а ты мне расскажешь, что все-таки ты делала здесь одна. Сол знает об этом? – Если ему известно, что непутевая сестрица находится здесь в разгар снежной бури, он с ума сойдет.
– Нет. Никто не знает. – На лице девушки появилось жалобное выражение. – Мне просто хотелось побыть одной какое-то время и привести мысли в порядок.
– Ты отправилась одна в горы, никого не предупредив? – На переносице Алана появились две глубокие складки. – Ты хоть понимаешь всю глупость своего поступка?
– Да.
Алан уже приготовился высказать этой дуре все, что он о ней думает, но это простое признание немного охладило его пыл.
– Ты могла погибнуть.
– Знаю. Когда я поняла, что это не просто снегопад, то решила переждать метель в хижине.
– Ты прошла мимо нее.
– Мне повезло, что ты нашел меня, – заметила Трэлла, постаравшись придать своему голосу легкость, которую не ощущала.
Варево, названное супом, было вкусным. Девушка прикрыла глаза и мелкими глотками пила горячую жидкость. Заметив, что Алан наблюдает за ней, Трэлла смущенно засмеялась.
– Вот уж никогда не думала, что куриный бульон может оказаться таким вкусным.
– Твой голод делает его таким.
Трэлла высунула кончик языка и облизала губы. Если б она могла представить, какую бурю в душе мужчины вызвала эта невинная мимика, то постаралась бы повторить ее.
Алан отвернулся, негодуя на самого себя: слишком долго задержался в этой хижине в одиночестве, если женщина, поглощающая суп, начинает казаться ему сексуальной.
– Где твое снаряжение? – резко спросил он.
– Под полуметровым слоем снега, наверное. Я подумала, что если доберусь до хижины, то наверняка найду здесь необходимые запасы, и решила не тащить тяжелый рюкзак.
– Когда прекратится снег, мы попробуем найти твои вещички. Думаю, что ждать осталось недолго, – сказал он. Но при этом в словах Алана звучало больше надежды, чем уверенности.
А будь ее воля, она бы позволила идти снегу до бесконечности. Чего еще надо? Тепло, безопасно и, главное, Алан рядом.
Девушка наклонилась, чтобы поставить кружку на пол, и вдруг почувствовала резкую боль в мышцах левой ноги. У нее перехватило дыхание. Она стала массировать больное место.
– Часто беспокоит?
– Временами. – Трэлла подняла глаза и увидела виноватый взгляд Алана. Она быстро убрала руку с ноги, будто боль уже прошла.
– Сильно болит?
– Только когда взбираюсь на крутую гору во время снежного бурана, – небрежно произнесла она.
А ведь врала. Старая травма ныла, когда, например, менялась погода. И ей необязательно карабкаться на гору, чтобы убедиться, что левая нога слабее правой. А этот великан-дурачок до сих пор считает себя виноватым в той ее беде. Сама, кстати, тогда в сердцах ляпнула ему, что если бы не он…
– Ты же знаешь, что не виноват в том, что случилось, – мягко заметила она.
– Я должен был позаботиться о тебе.
– Ты и позаботился. Если бы не отвез меня домой, я бы могла умереть.
– Останови я тебя, твоя лошадь не упала бы, – настаивал на своем Алан.
– Если бы остановил? – девушка удивленно взметнула брови. – Я все равно поехала бы! Посуди сам, как ты мог помешать моей лошади упасть.
Тот несчастный случай окончился гибелью ее любимой гнедой кобылки и травмой ноги. Алан тогда туго перевязал ее сломанную голень, посадил на свою лошадь и отвез на ранчо. И именно он принял на себя ее боль и ее гнев, когда в досаде Трэлла обрушила на него Бог знает какие обвинения.
Когда первый шок прошел, стало нестерпимо стыдно за свое поведение. Но как загладить свою вину? Она, дурочка, ничего лучшего не придумала, как постараться избегать его. Через некоторое время жена Сола, Ибер, тактично объяснила ей, что, чураясь Алана, она лишь усугубляет в нем чувство вины. Поощряемая невесткой, девочка наконец нашла в себе мужество извиниться перед ним.
– Это не твоя вина, Алан!
– Возможно.
Он пожал мощными плечами, и больше к этой теме они не возвращались. Алан Кольт принадлежал к той категории людей, которые относятся к своим обязанностям предельно серьезно. С его точки зрения, он предпринял не все необходимые меры, чтобы предотвратить несчастье. И никакая логика не в силах перебороть то, что сам он ощущал в своей душе.
Подавив очередной зевок, девушка посмотрела на Алана, который подошел к окну и снова выглянул на улицу. Из-за его широкой спины она видела, что большие пушистые хлопья продолжают кружить в воздухе, словно и не собираясь прекращать свой веселый хоровод.
Губы девушки растянулись в довольной улыбке.
Ближе к вечеру Алан зажег фонарь. Небо по-прежнему было затянуто низкими серыми облаками, не переставая валил снег. Темнота подступила незаметно, исподволь. Дневной свет, который из-за погоды даже в полдень был слабым, угасал так незаметно, что обитатели хижины очень удивились, когда вдруг обнаружили, что на дворе совсем темно.
Алан открыл банку с перцем и поставил ее на плиту подогреваться, затем вышел проверить лошадь. Вернулся мрачным.
– Снег падает с удвоенной силой, и ветер усиливается.
Та, к кому были обращены слова, постаралась принять озабоченный вид.
– У нас достаточный запас еды?
– Да. – Он снял куртку, повесил ее на гвоздь и подошел к печке погреть руки. – На задней веранде приличный запас дров, а в конюшне достаточно корма для Монтаны.
– Тогда нам не о чем беспокоиться. – Перехватив мрачный взгляд мужчины, девушка поняла, что несколько переборщила с оптимизмом, и добавила: – Если снег прекратится сегодня ночью, мы сможем отправиться завтра. По крайней мере, будем надеяться на это.
Алан воспринял ее слова скептически, но промолчал.
На ужин они ели фаршированный перец с галетами. Трэлла вызвалась вымыть посуду водой, подогретой на печи. Если ее и пугали неудобства, то только отсутствие в хижине туалета. Одна мысль о том, чтобы идти к отдельно стоящей будочке несколько метров, вызвала холодную дрожь. Когда девушка вернулась в хижину, у нее было ощущение, что она промерзла насквозь. Алан помог ей снять куртку и подтолкнул к печке.
– Между прочим, на задней террасе стоит специальный горшок, – заметил он сердито.
– Я лучше умру.
– Очередная женская глупость.
– Я тоже женщина, если ты еще этого не заметил. И имею право на собственные глупости.
– Я заметил. – Слова Алана прозвучали не очень ласково, ну да шут с ним, не до обид. Хоть в такой форме, но он признал ее за женщину.
Судя по всему, Алан не был расположен к дружеской беседе, поэтому Трэлла взялась за прошлогодний журнал, оставленный здесь, очевидно, ее невесткой Ибер. Есть статейка достойная внимания, один заголовок чего стоит: «Как показать мужчине, что вы хотите его». Большинство нехитрых советов, содержащихся в ней, обязательно включали горящие свечи и шелковое нижнее белье. Свечи она еще могла найти, но вот с красивым бельем дело обстояло сложнее. Был и сомнительный совет сделать мужчине массаж всего тела. Так прямо и подставит ей свое тело этот упрямый осел. Она украдкой посмотрела в сторону Алана.
А тот сидел за столом, склонившись над газетой месячной давности. Похоже, ломал голову над кроссвордом. Прекрасное тело – широкие плечи, тренированные бугристые мускулы. Ведь надо же, была дурехой восьми лет от роду, а как угадала человека, который и сейчас для нее – ну, лучше не придумаешь. Этого мужчину отличала какая-то особая колдовская красота. Мужественные, но не резкие черты лица. А глаза… В прозрачную их голубизну так и хотелось окунуться.
– У меня что, испачкано лицо? – Неожиданный вопрос заставил девушку осознать, что глаза, которыми она только что восхищалась, вопросительно смотрят на нее.
– Нет. Я… я просто думала о только что прочитанной статье. – И она спряталась за журнальную обложку, надеясь, что Алан не заметил, как покраснели ее щеки.
Итак, повелитель настаивал, чтобы она спала на кровати, а сам собирался укладываться на полу. Он был безапелляционен, заявляя, что в спальном мешке и на надувном матраце будет чувствовать себя не хуже, чем на перине.
Заняться было нечем, поэтому спать легли рано. Алан надеялся, что когда погасит фонарь и не будет видеть девушку, то сможет снова воспринимать ее как младшую сестру Сола, а не как привлекательную женщину, которая вызывала у него совсем нежелательные мысли.
– Алан?
– Да.
– Я не поблагодарила тебя.
– За что? – Тот намеренно произнес это грубоватым тоном, чтобы не поощрять девушку к продолжению разговора. Было что-то интимное в том, что он лежал с ней в одной комнате, хоть и на разных постелях. В этой не совсем безобидной ситуации ему вспоминалась ее шелковистая кожа, а то, что Трэлла младшая сестра его лучшего друга, как-то уходило на второй план.
– Как за что? Ты спас мне жизнь. И не отказывайся!
– Ладно, не буду.
– Спасибо.
– На здоровье.
Снова молчание. Но Алан чувствовал, что она его рано или поздно нарушит.
– Спокойной ночи, – услышал он и вздохнул.
– Спокойной ночи.
Снег… Алан решительно отбросил мысли о женщине, лежащей в нескольких метрах от него, и решил думать о погоде. Он почти преуспел в своем намерении, когда снова прозвучал голос:
– Алан!
– Да?
– Я читала, что в некоторых странах есть странный обычай: если ты спас кому-то жизнь, то ты до конца дней несешь ответственность за этого человека.
– Похоже, кто-то придумал новую сказку.
– Может быть. Но мне кажется, что-то в этом справедливое есть. – Трэлла немного помолчала, а затем добавила: – Я подумала, что ты уже второй раз спас мне жизнь. Поэтому вдвойне отвечаешь за меня.
– А может, второй раз аннулирует первый? Помнишь игру с ромашкой: любит – не любит. Так и здесь: отвечаю – не отвечаю.
Алан чувствовал, что если повернет голову в сторону Трэллы, то в полумраке увидит, как она улыбается. Но он не хотел смотреть в ее сторону, чтобы не думать, какое маленькое расстояние их разделяет.
– Ну, если следовать этой теории, то, спасая мне жизнь в третий раз, ты снова будешь нести ответственность за меня.
– А как насчет того, чтобы больше не попадать в переделки, и тогда мне не придется без конца спасать тебе жизнь.
– Я постараюсь. Но мне неожиданно пришло в голову, что сегодня ты спас меня в третий раз.
– Да ну!
– Первый раз, когда ты снял меня с ветряной мельницы. Мне тогда было восемь лет. Помнишь?
– Помню. Но я не думаю, что тот случай можно считать спасением жизни. Если бы я не оказался около мельницы в тот момент, тебя бы снял Сол.
– Разумеется. Но после этого он в порядке наказания утопил бы меня в водозаборном баке.
– Не сомневаюсь. Он жутко разозлился тогда на тебя, – сказал Алан, улыбаясь в темноте.
– Таким образом выходит, что ты все-таки отвечаешь за меня, так как число получается нечетное. – Фразу заключил откровенный зевок.
– Если не считать, что все это чушь собачья. А теперь спать.
– Ладно.
Алан услышал, как девушка стала поудобнее устраиваться в постели. Жаль, что дед Сола в свое время не предусмотрел в хижине пару комнат. А еще жаль, что снег валит и валит. О Господи! Лучше бы Сол никогда не предлагал ему пользоваться этой хижиной. И что его дернуло притащиться сюда? Тоже, наверное, как она, захотел «привести свои мысли в порядок».
Сестра Сола, видимо, уже мирно спала. Человек действия, Алан страдал, когда обстоятельства вынуждали его к покорному ожиданию. Сама мысль о бесцельной трате времени невыносима. Снег сковал его энергию.
Алан смотрел в окно на падающий снег. Слой его был уже настолько глубок, что идти по нему даже физически крепкому человеку трудно. Если снегопад скоро прекратится, то лошадь могла бы проторить дорожку, – Монтана крепкая. Но даже ей не под силу везти на себе двух седоков по такому глубокому снегу. Правда, если на него посадить одну Трэллу… Но она, кажется, не горит желанием выбраться отсюда.
Алан обернулся и посмотрел на нее. Девушка сидела на кровати скрестив ноги и что-то напевала себе под нос, раскладывая старую колоду карт, которая нашлась в хижине. Ее свитер высох за ночь, но она предпочла остаться в его зеленой фланелевой рубашке. Господи, даже такой наряд на ней выглядел сексуально. Он нахмурился. Что с ним происходит, если в голову лезут такие мысли о сестренке Сола! Заладил тоже: сестренка, сестренка! Она не маленькая девочка, а скорее… большой соблазн.
Нахмурившись, он повернулся к окну. Снег продолжал падать. За спиной слышалось безмятежное мурлыканье. И как эта девица может оставаться такой спокойной? Сидит себе и напевает. Господи, она тянет эту мелодию уже минут десять. У Алана расширились глаза от изумления, когда до него дошел смысл слов странной ее песенки.
– Ты не могла найти для исполнения что-нибудь более подходящее? Мне кажется, песня под названием «Пусть снег идет» не совсем то, что нам нужно.
Трэлла встретилась с его сердитым взглядом.
– Извини.
Снег, только не прекращайся! И тогда они будут долго вдвоем. Есть отчего порадоваться. Она много лет ждала подобного случая. И уж если сейчас не заставит своего избранника воспринимать ее как женщину, – грош ей цена. Возможно, Алану потребуется больше двух недель, чтобы влюбиться в нее, но главное, положить хотя бы начало этому процессу. Он полюбит ее. Он не может ее не полюбить.
– То, что ты постоянно смотришь в окно, не остановит снег, – заметила девушка. – Давай лучше поиграем в покер.
Алан опустил занавеску и обернулся.
– Когда я играл с тобой в покер в последний раз, то проиграл пять долларов.
– Это было восемь лет назад, и я давно не играла. Уж и правила позабыла.
– У нас нет денег, чтобы расплачиваться.
– Зато есть запас зубочисток, которые мы используем вместо них.
Спокойно. Что-то подсказывало ему, что лучше держаться от искусительницы на расстоянии.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3
Губы девушки растянулись в довольной улыбке. Если за это время она не сможет обратить на себя внимание Алана как на женщину, тогда она просто недостойна его. А он отвернулся от окна с мрачным лицом. Трэлла еле удержалась, чтобы не рассмеяться от радости.
2
– Ты еще не сказала мне, что делала, ползая по горам, – напомнил Алан, помешивая суп.
– Я не ползала.
– Да? А мне показалось, что именно этим ты и занималась, когда я наткнулся на тебя.
Ах, как хотелось запустить в своего спасителя подушкой, но не ребенок же она, в конце концов. К тому же от кастрюли с супом исходил аппетитный запах, в хижине было тепло, а рядом – обожаемый мужчина. Прямо скажем, здесь гораздо лучше, чем в занесенном снегом лесу. И не стоит обращать внимания на всякие подтрунивания.
– Интересно, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, какой ты противный, циничный тип? – спросила она без особых эмоций.
– Как я припоминаю, один или два раза. Есть хочешь?
– Умираю от голода.
Алан ухмыльнулся, услышав, каким тоном были произнесены эти слова. Ни дать ни взять та девочка, которая когда-то неотступно следовала за ним. Воспоминание о веснушчатой непоседе было приятным, но вот Алан обернулся и будто смыло картину былого. Девушка сидела на кровати – край серого одеяла соскользнул с одного плеча, обнажив соблазнительно нежную, кремовую кожу. Нет, не этот образ хранил он в своей памяти.
Алан прочистил горло. Для изголодавшегося по прекрасному полу мужика ну просто провокация какая-то!
– Я дам тебе что-нибудь накинуть на плечи. – Он подошел к самодельной вешалке и снял с гвоздя свою плотную фланелевую рубашку.
– Спасибо.
К ужасу Алана, девушка спустила одеяло до колен, чтобы надеть рубашку. На ней была очень простая нижняя сорочка – гораздо скромнее, чем ему приходилось видеть на женщинах. Но это мелькнуло как бы вскользь, ничуть не повлияв на ход его мыслей. А мысли были заняты тем, что пальцы девушки не слушались ее. Она никак не могла справиться с пуговицами. Неужели все-таки обморожение?
– Дай, я помогу.
Расстроенная Трэлла что-то ворчала себе под нос, а он присел перед ней на корточки и отвел ее руки в стороны. Чем скорее он упакует бедолагу в свою рубашку, тем спокойнее ему будет жить.
– Я чувствую себя трехлетним ребенком, – пожаловалась девушка.
Алан искренне сожалел, что это не так. Возясь с пуговицами, он невольно касался пальцами женской груди. Это настолько выводило его из равновесия, что петли на рубашке вдруг стали казаться ему слишком маленькими. Не забудь: она – младшая сестра Сола. И, значит, – запретный плод! Справившись наконец с застежкой, он закатал вверх длинные рукава рубашки, чтобы высвободить руки. Затем поднялся и поторопился отойти прочь от кровати.
– Я дам тебе сейчас горячего супа, а ты мне расскажешь, что все-таки ты делала здесь одна. Сол знает об этом? – Если ему известно, что непутевая сестрица находится здесь в разгар снежной бури, он с ума сойдет.
– Нет. Никто не знает. – На лице девушки появилось жалобное выражение. – Мне просто хотелось побыть одной какое-то время и привести мысли в порядок.
– Ты отправилась одна в горы, никого не предупредив? – На переносице Алана появились две глубокие складки. – Ты хоть понимаешь всю глупость своего поступка?
– Да.
Алан уже приготовился высказать этой дуре все, что он о ней думает, но это простое признание немного охладило его пыл.
– Ты могла погибнуть.
– Знаю. Когда я поняла, что это не просто снегопад, то решила переждать метель в хижине.
– Ты прошла мимо нее.
– Мне повезло, что ты нашел меня, – заметила Трэлла, постаравшись придать своему голосу легкость, которую не ощущала.
Варево, названное супом, было вкусным. Девушка прикрыла глаза и мелкими глотками пила горячую жидкость. Заметив, что Алан наблюдает за ней, Трэлла смущенно засмеялась.
– Вот уж никогда не думала, что куриный бульон может оказаться таким вкусным.
– Твой голод делает его таким.
Трэлла высунула кончик языка и облизала губы. Если б она могла представить, какую бурю в душе мужчины вызвала эта невинная мимика, то постаралась бы повторить ее.
Алан отвернулся, негодуя на самого себя: слишком долго задержался в этой хижине в одиночестве, если женщина, поглощающая суп, начинает казаться ему сексуальной.
– Где твое снаряжение? – резко спросил он.
– Под полуметровым слоем снега, наверное. Я подумала, что если доберусь до хижины, то наверняка найду здесь необходимые запасы, и решила не тащить тяжелый рюкзак.
– Когда прекратится снег, мы попробуем найти твои вещички. Думаю, что ждать осталось недолго, – сказал он. Но при этом в словах Алана звучало больше надежды, чем уверенности.
А будь ее воля, она бы позволила идти снегу до бесконечности. Чего еще надо? Тепло, безопасно и, главное, Алан рядом.
Девушка наклонилась, чтобы поставить кружку на пол, и вдруг почувствовала резкую боль в мышцах левой ноги. У нее перехватило дыхание. Она стала массировать больное место.
– Часто беспокоит?
– Временами. – Трэлла подняла глаза и увидела виноватый взгляд Алана. Она быстро убрала руку с ноги, будто боль уже прошла.
– Сильно болит?
– Только когда взбираюсь на крутую гору во время снежного бурана, – небрежно произнесла она.
А ведь врала. Старая травма ныла, когда, например, менялась погода. И ей необязательно карабкаться на гору, чтобы убедиться, что левая нога слабее правой. А этот великан-дурачок до сих пор считает себя виноватым в той ее беде. Сама, кстати, тогда в сердцах ляпнула ему, что если бы не он…
– Ты же знаешь, что не виноват в том, что случилось, – мягко заметила она.
– Я должен был позаботиться о тебе.
– Ты и позаботился. Если бы не отвез меня домой, я бы могла умереть.
– Останови я тебя, твоя лошадь не упала бы, – настаивал на своем Алан.
– Если бы остановил? – девушка удивленно взметнула брови. – Я все равно поехала бы! Посуди сам, как ты мог помешать моей лошади упасть.
Тот несчастный случай окончился гибелью ее любимой гнедой кобылки и травмой ноги. Алан тогда туго перевязал ее сломанную голень, посадил на свою лошадь и отвез на ранчо. И именно он принял на себя ее боль и ее гнев, когда в досаде Трэлла обрушила на него Бог знает какие обвинения.
Когда первый шок прошел, стало нестерпимо стыдно за свое поведение. Но как загладить свою вину? Она, дурочка, ничего лучшего не придумала, как постараться избегать его. Через некоторое время жена Сола, Ибер, тактично объяснила ей, что, чураясь Алана, она лишь усугубляет в нем чувство вины. Поощряемая невесткой, девочка наконец нашла в себе мужество извиниться перед ним.
– Это не твоя вина, Алан!
– Возможно.
Он пожал мощными плечами, и больше к этой теме они не возвращались. Алан Кольт принадлежал к той категории людей, которые относятся к своим обязанностям предельно серьезно. С его точки зрения, он предпринял не все необходимые меры, чтобы предотвратить несчастье. И никакая логика не в силах перебороть то, что сам он ощущал в своей душе.
Подавив очередной зевок, девушка посмотрела на Алана, который подошел к окну и снова выглянул на улицу. Из-за его широкой спины она видела, что большие пушистые хлопья продолжают кружить в воздухе, словно и не собираясь прекращать свой веселый хоровод.
Губы девушки растянулись в довольной улыбке.
Ближе к вечеру Алан зажег фонарь. Небо по-прежнему было затянуто низкими серыми облаками, не переставая валил снег. Темнота подступила незаметно, исподволь. Дневной свет, который из-за погоды даже в полдень был слабым, угасал так незаметно, что обитатели хижины очень удивились, когда вдруг обнаружили, что на дворе совсем темно.
Алан открыл банку с перцем и поставил ее на плиту подогреваться, затем вышел проверить лошадь. Вернулся мрачным.
– Снег падает с удвоенной силой, и ветер усиливается.
Та, к кому были обращены слова, постаралась принять озабоченный вид.
– У нас достаточный запас еды?
– Да. – Он снял куртку, повесил ее на гвоздь и подошел к печке погреть руки. – На задней веранде приличный запас дров, а в конюшне достаточно корма для Монтаны.
– Тогда нам не о чем беспокоиться. – Перехватив мрачный взгляд мужчины, девушка поняла, что несколько переборщила с оптимизмом, и добавила: – Если снег прекратится сегодня ночью, мы сможем отправиться завтра. По крайней мере, будем надеяться на это.
Алан воспринял ее слова скептически, но промолчал.
На ужин они ели фаршированный перец с галетами. Трэлла вызвалась вымыть посуду водой, подогретой на печи. Если ее и пугали неудобства, то только отсутствие в хижине туалета. Одна мысль о том, чтобы идти к отдельно стоящей будочке несколько метров, вызвала холодную дрожь. Когда девушка вернулась в хижину, у нее было ощущение, что она промерзла насквозь. Алан помог ей снять куртку и подтолкнул к печке.
– Между прочим, на задней террасе стоит специальный горшок, – заметил он сердито.
– Я лучше умру.
– Очередная женская глупость.
– Я тоже женщина, если ты еще этого не заметил. И имею право на собственные глупости.
– Я заметил. – Слова Алана прозвучали не очень ласково, ну да шут с ним, не до обид. Хоть в такой форме, но он признал ее за женщину.
Судя по всему, Алан не был расположен к дружеской беседе, поэтому Трэлла взялась за прошлогодний журнал, оставленный здесь, очевидно, ее невесткой Ибер. Есть статейка достойная внимания, один заголовок чего стоит: «Как показать мужчине, что вы хотите его». Большинство нехитрых советов, содержащихся в ней, обязательно включали горящие свечи и шелковое нижнее белье. Свечи она еще могла найти, но вот с красивым бельем дело обстояло сложнее. Был и сомнительный совет сделать мужчине массаж всего тела. Так прямо и подставит ей свое тело этот упрямый осел. Она украдкой посмотрела в сторону Алана.
А тот сидел за столом, склонившись над газетой месячной давности. Похоже, ломал голову над кроссвордом. Прекрасное тело – широкие плечи, тренированные бугристые мускулы. Ведь надо же, была дурехой восьми лет от роду, а как угадала человека, который и сейчас для нее – ну, лучше не придумаешь. Этого мужчину отличала какая-то особая колдовская красота. Мужественные, но не резкие черты лица. А глаза… В прозрачную их голубизну так и хотелось окунуться.
– У меня что, испачкано лицо? – Неожиданный вопрос заставил девушку осознать, что глаза, которыми она только что восхищалась, вопросительно смотрят на нее.
– Нет. Я… я просто думала о только что прочитанной статье. – И она спряталась за журнальную обложку, надеясь, что Алан не заметил, как покраснели ее щеки.
Итак, повелитель настаивал, чтобы она спала на кровати, а сам собирался укладываться на полу. Он был безапелляционен, заявляя, что в спальном мешке и на надувном матраце будет чувствовать себя не хуже, чем на перине.
Заняться было нечем, поэтому спать легли рано. Алан надеялся, что когда погасит фонарь и не будет видеть девушку, то сможет снова воспринимать ее как младшую сестру Сола, а не как привлекательную женщину, которая вызывала у него совсем нежелательные мысли.
– Алан?
– Да.
– Я не поблагодарила тебя.
– За что? – Тот намеренно произнес это грубоватым тоном, чтобы не поощрять девушку к продолжению разговора. Было что-то интимное в том, что он лежал с ней в одной комнате, хоть и на разных постелях. В этой не совсем безобидной ситуации ему вспоминалась ее шелковистая кожа, а то, что Трэлла младшая сестра его лучшего друга, как-то уходило на второй план.
– Как за что? Ты спас мне жизнь. И не отказывайся!
– Ладно, не буду.
– Спасибо.
– На здоровье.
Снова молчание. Но Алан чувствовал, что она его рано или поздно нарушит.
– Спокойной ночи, – услышал он и вздохнул.
– Спокойной ночи.
Снег… Алан решительно отбросил мысли о женщине, лежащей в нескольких метрах от него, и решил думать о погоде. Он почти преуспел в своем намерении, когда снова прозвучал голос:
– Алан!
– Да?
– Я читала, что в некоторых странах есть странный обычай: если ты спас кому-то жизнь, то ты до конца дней несешь ответственность за этого человека.
– Похоже, кто-то придумал новую сказку.
– Может быть. Но мне кажется, что-то в этом справедливое есть. – Трэлла немного помолчала, а затем добавила: – Я подумала, что ты уже второй раз спас мне жизнь. Поэтому вдвойне отвечаешь за меня.
– А может, второй раз аннулирует первый? Помнишь игру с ромашкой: любит – не любит. Так и здесь: отвечаю – не отвечаю.
Алан чувствовал, что если повернет голову в сторону Трэллы, то в полумраке увидит, как она улыбается. Но он не хотел смотреть в ее сторону, чтобы не думать, какое маленькое расстояние их разделяет.
– Ну, если следовать этой теории, то, спасая мне жизнь в третий раз, ты снова будешь нести ответственность за меня.
– А как насчет того, чтобы больше не попадать в переделки, и тогда мне не придется без конца спасать тебе жизнь.
– Я постараюсь. Но мне неожиданно пришло в голову, что сегодня ты спас меня в третий раз.
– Да ну!
– Первый раз, когда ты снял меня с ветряной мельницы. Мне тогда было восемь лет. Помнишь?
– Помню. Но я не думаю, что тот случай можно считать спасением жизни. Если бы я не оказался около мельницы в тот момент, тебя бы снял Сол.
– Разумеется. Но после этого он в порядке наказания утопил бы меня в водозаборном баке.
– Не сомневаюсь. Он жутко разозлился тогда на тебя, – сказал Алан, улыбаясь в темноте.
– Таким образом выходит, что ты все-таки отвечаешь за меня, так как число получается нечетное. – Фразу заключил откровенный зевок.
– Если не считать, что все это чушь собачья. А теперь спать.
– Ладно.
Алан услышал, как девушка стала поудобнее устраиваться в постели. Жаль, что дед Сола в свое время не предусмотрел в хижине пару комнат. А еще жаль, что снег валит и валит. О Господи! Лучше бы Сол никогда не предлагал ему пользоваться этой хижиной. И что его дернуло притащиться сюда? Тоже, наверное, как она, захотел «привести свои мысли в порядок».
Сестра Сола, видимо, уже мирно спала. Человек действия, Алан страдал, когда обстоятельства вынуждали его к покорному ожиданию. Сама мысль о бесцельной трате времени невыносима. Снег сковал его энергию.
Алан смотрел в окно на падающий снег. Слой его был уже настолько глубок, что идти по нему даже физически крепкому человеку трудно. Если снегопад скоро прекратится, то лошадь могла бы проторить дорожку, – Монтана крепкая. Но даже ей не под силу везти на себе двух седоков по такому глубокому снегу. Правда, если на него посадить одну Трэллу… Но она, кажется, не горит желанием выбраться отсюда.
Алан обернулся и посмотрел на нее. Девушка сидела на кровати скрестив ноги и что-то напевала себе под нос, раскладывая старую колоду карт, которая нашлась в хижине. Ее свитер высох за ночь, но она предпочла остаться в его зеленой фланелевой рубашке. Господи, даже такой наряд на ней выглядел сексуально. Он нахмурился. Что с ним происходит, если в голову лезут такие мысли о сестренке Сола! Заладил тоже: сестренка, сестренка! Она не маленькая девочка, а скорее… большой соблазн.
Нахмурившись, он повернулся к окну. Снег продолжал падать. За спиной слышалось безмятежное мурлыканье. И как эта девица может оставаться такой спокойной? Сидит себе и напевает. Господи, она тянет эту мелодию уже минут десять. У Алана расширились глаза от изумления, когда до него дошел смысл слов странной ее песенки.
– Ты не могла найти для исполнения что-нибудь более подходящее? Мне кажется, песня под названием «Пусть снег идет» не совсем то, что нам нужно.
Трэлла встретилась с его сердитым взглядом.
– Извини.
Снег, только не прекращайся! И тогда они будут долго вдвоем. Есть отчего порадоваться. Она много лет ждала подобного случая. И уж если сейчас не заставит своего избранника воспринимать ее как женщину, – грош ей цена. Возможно, Алану потребуется больше двух недель, чтобы влюбиться в нее, но главное, положить хотя бы начало этому процессу. Он полюбит ее. Он не может ее не полюбить.
– То, что ты постоянно смотришь в окно, не остановит снег, – заметила девушка. – Давай лучше поиграем в покер.
Алан опустил занавеску и обернулся.
– Когда я играл с тобой в покер в последний раз, то проиграл пять долларов.
– Это было восемь лет назад, и я давно не играла. Уж и правила позабыла.
– У нас нет денег, чтобы расплачиваться.
– Зато есть запас зубочисток, которые мы используем вместо них.
Спокойно. Что-то подсказывало ему, что лучше держаться от искусительницы на расстоянии.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3