- А почему вы не катаетесь на лошади? - спросил Киттикут.
- Мне не залезть на лошадь - я ведь довольно полный, - хо-хо-хо! довольно полный, - отозвался Ринкитинк, вытер слезы, выступившие от смеха, и добавил: - Но что касается моего Билбила, то я залезаю и слезаю с него без затруднений.
Он открыл дверь клетки, и Билбил осторожно вышел, хмуро озираясь по сторонам. Один из гребцов принес с корабля седло из алого бархата, расшитое серебряными листьями, и прикрепил его на спине Билбила. Толстый король забросил на седло ногу, потом уселся поудобнее и сказал Киттикуту:
- Иди вперед, о благородный хозяин, а мы за тобой!
- Что? Лезть в гору? - вознегодовал Билбил. - А ну-ка, сейчас же слезай, Ринкитинк, иначе я не сделаю и шагу!
- Но послушай, Билбил, - возразил тот. - Как же мне одолеть такой подъем?
- Пешочком! - проворчал Билбил.
- Но я же слишком толст. Честное слово, Билбил, ты меня удивляешь. Я повез тебя за тридевять земель, чтобы ты поглядел на новые края, развлекся, а ты что вытворяешь? Разве это честно? Смотри - корабль переправил тебя через океан, потому что ты не умеешь плавать, а теперь ты должен отвезти меня на гору, потому что я не умею карабкаться. Ну что, Билбил, разве это не справедливо?
- Ладно, ладно, - сварливо отозвался козел. - Помолчи, Ринкитинк, тогда я тебя так и быть отвезу. А то твоя бесконечная болтовня меня страшно утомляет
Заявив протест, Билбил, однако, беспрекословно двинулся в гору, неся на себе толстячкакороля.
Король Киттикут, принц Инга и все пингарейцы с большим удивлением выслушали спор Ринкитинка со своим козлом, но из вежливости никаких замечаний не сделали. Впереди шествовал Киттикут, за ним Инга, следом Билбил с Ринкитинком. Замыкали шествие носильщики с ящиками сандалового дерева.
Когда они подошли ко дворцу, им навстречу вышла королева Гари со своими фрейлинами. Гость-монарх был препровожден в тронный зал дворца. Там были открыты ящики, и в них оказались шелка, кружева, драгоценные камни. Все придворные получили по подарку, а король с королевой множество всего, да и Инга не был забыт. Потом явился камергер и возвестил, что готов обед.
Билбил заявил, что пообедает вкусной сочной травой, что росла у дворца. Ринкитинк пояснил, что его козлик терпеть не может находиться в четырех стенах, и тогда с него сняли седло и позволили ему идти, куда ему хочется.
За обедом Инга то вспоминал о замечательных подарках, какие получил от Ринкитинка, то слушал гостя, который смеялся, когда не ел, и ел, когда не смеялся, и проводил время в свое удовольствие.
- Четыре дня я проторчал на этом суденышке, - говорил он, - где не было никаких развлечений, кроме как смотреть на гребцов или препираться с Билбилом. Поэтому я просто счастлив, что оказался снова на суше, да к тому же в обществе таких симпатичных людей.
- Вы оказали нам большую честь, - отозвался Киттикут с вежливым поклоном.
- Что ты, что ты, брат мой! Пингарея - поразительный остров, ее жемчугом восхищаются во всем мире. Скажу прямо: богатство и процветание нашего королевства во многом зависит от вашего жемчуга. Поэтому я уже много лет собирался навестить ваш остров, но мои подданные говорили: "Нет. Оставайся дома и веди себя как следует, а то мы тебе покажем".
- А в Гилгоде не хватятся вас? - спросил
Киттикут.
- Вряд ли. Видите ли, один из самых смекалистых моих подданных написал трактат "Как правильно себя вести", и я решил, что мне будет полезно как следует его изучить, поскольку безукоризненное поведение, на мой взгляд, - самое настоящее искусство. Недавно я на чем свет стоит отругал моего лорда-канцлера за то, что тот явился к завтраку, не причесав брови. Но я так расстроился, обидев моего придворного, что решил запереться у себя в комнате и хорошенько выучить трактат, чтобы научиться себя вести. И я издал указ, по которому под страхом моего неудовольствия строжайше запрещается входить в мои покои - я сам когда надо выйду. Они страшно боятся моего королевского неудовольствия, хотя меня самого не боятся ничуточки. Я сунул трактат в карман и через заднюю дверь удрал на корабль - и был таков! Хе-хе-хе! Хихи-хи! Воображаю, какой переполох поднялся бы в Гилгоде, если бы гилгодцы узнали, где я сейчас.
- Я бы хотел посмотреть на этот трактат, - сказал принц Инга, глаза которого были очень серьезными, - ведь, если он и впрямь может научить, как себя вести, то он просто на вес жемчуга.
- Трактат занимательный, - отозвался Ринкитинк, - и красиво написан гусиным пером. Послушайте, я вам сейчас прочитаю, и вы - хи-хи-хи! - получите удовольствие.
Он извлек из кармана-свиток пергамента, перевязанный черной ленточкой, и, аккуратно развернув его, принялся читать:
- "Хороший человек никогда не поступает плохо". Ну, как вам это? Отличная мысль. "Поэтому, чтобы вести себя хорошо, следует избегать всего дурного". Умно, ничего не скажешь. Когда вернусь, произведу автора в королевские гиппоскрипты. Он, похоже, и впрямь самый мудрый человек в моем королевстве, как не раз говорил мне сам. - С этими словами Ринкитинк откинулся в кресле и хихикал, пока Не стал кашлять, а потом кашлял, пока чуть не подавился, после чего стал чихать. При этом он так смешно морщил свою круглую физиономию, что невозможно было удержаться от смеха, и даже достойнейшая королева тихо посмеивалась, прикрываясь веером.
Когда Ринкитинк пришел в себя после приступа смеха и вытер глаза тонким кружевным платком, Инга сказал:
- Трактат говорит правду.
- Конечно, - согласился Ринкитинк, - и если бы мне удалось уговорить Билбила с ним ознакомиться, он стал бы куда более воспитанным козлом. Вот еще одно местечко. "Чтобы не говорить вещей неприятных, имеет смысл говорить вещи приятные". Это прямо для Билбила написано. А вот это имеет отношение к тебе, милый принц: "Хороших детей редко секут, потому что их сечь не за что". Хорошо сказано. Автор - большой мыслитель. Но самый лучший совет вот здесь. "Вам, может быть, приятно вести себя плохо, зато другим приятнее, когда вы ведете себя хорошо". Ха-ха-ха! Хе-хе-хе! Другим приятнее... Приятнее... Вот потеха! Ну и ну! Есть смысл, пожалуй, вести себя хорошо, раз так! На досуге надо попробовать.
Он снова вытер глаза кружевным платком, и, вспомнив, что на столе хороший обед, схватил нож и вилку и начал уписывать угощение за обе щеки.
3. ВОИНЫ С СЕВЕРА
Королю Ринкитинку так понравилось на Пингарее, что он загостился на острове - прошел день, другой, неделя, вторая, третья, а Ринкитинк наслаждался обедами, разговорами с королем Киттикутом и крепким сном. Время от времени он разворачивал свиток и принимался читать из него выдержки.
- Когда я вернусь домой, мои подданные спросят, научился ли я хорошо себя вести за то время, что изучал трактат. Так что не стоит их разочаровывать, - говорил Ринкитинк.
Двадцать гребцов поселились на северной оконечности острова вместе с ловцами жемчуга, и их совершенно не волновало, вернутся они домой или останутся здесь навсегда. Козел Билбил бродил по покрытым травой холмам, гулял в роще и проводил время в свое удовольствие. Его хозяин редко ездил на нем. Билбил стал достопримечательностью, но поскольку островитяне считали ниже своего достоинства беседовать с козлом, они сторонились Билбила, чему тот был очень рад, предпочитая, чтобы к нему поменьше приставали.
Однажды принц Инга подошел к нему и вежливо сказал:
- Доброе утро.
- Чего же в нем доброго! - проворчал Билбил. - Облачно, сыро, и вот-вот пойдет дождь.
- Надеюсь, вы довольны времяпрепровождением в нашем королевстве, учтиво продолжал мальчик, пропустив мимо ушей грубый ответ.
- Ничуть, - отвечал козел. - Я никогда и ничем не доволен, поэтому мне что в вашем, что нашем королевстве - все едино. Оставьте меня в покое.
- С удовольствием, - сказал принц, и после такого отпора он больше не пытался завоевать расположение козла.
Поскольку его отец был занят своим гостеммонархом, Инга был предоставлен самому себе - ему не разрешалось присутствовать при беседах двух королей. Поэтому он с удвоенной энергией взялся за учебу. Он проводил дни на своем любимом дереве, читал манускрипты и размышлял над прочитанным.
Только, пожалуйста, не думайте, что Инга был неженка или зубрила, оттого что не водился со сверстниками и все время учился. Просто, как королевский сын, он был лишен удовольствия принимать участие в забавах других мальчишек и жил в дворцовой роскоши. Я ни минуты не сомневаюсь, что, живи он, как все прочие мальчишки, то ничем бы от них не отличался. Но так или иначе королевские порядки сильно на него действовали, и он был гораздо серьезней и задумчивей, чем дети его возраста.
Однажды утром он, по обыкновению, залез на свое дерево, и вдруг нежданно-негаданно на остров наполз туман. Инга не видел даже соседних деревьев, но крона его дерева была такой густой, что служила отличным укрытием от сырости. Инга пригрелся, свернулся калачиком и крепко заснул.
Туман не проходил. Король Киттикут велел зажечь во дворце все свечи. Его достойнейшая супруга, мать Инги, сочла, что в таких потемках не до вышивания, и, созвав своих фрейлин, стала рассказывать им удивительные истории о делах давно минувших дней.
К полудню погода стала меняться. Туман рассеялся, и проглянуло, солнце.
- Отлично! - воскликнул Киттикут. - Денек будет хорошим. - И с этими словами стал задувать свечи.
И вдруг он застыл, словно окаменев, ибо снаружи раздался душераздирающий вопль. У короля замерло сердце. Тотчас же послышался гулкий топот ног, ибо все, кто был во дворце, ринулись посмотреть, что случилось. Даже толстячок Ринкитинк слез со своего кресла и устремился за остальными.
После стольких лет тревожного ожидания худшие опасения Киттикута сбылись.
Он увидел, что к берегу причалило великое множество кораблей, полных свирепых воинов. Они спрыгивали с кораблей и устремлялись к дворцу с дикими криками, размахивая мечами, копьями, топорами.
Король Киттикут был так ошеломлен, что некоторое время лишь стоял в нескольких шагах от дворца и с ужасом взирал на происходящее.
- Мы погибли! - простонал он. - Это же воины с Регоса и Корегоса.
Только тут он вспомнил о своих чудесных жемчужинах. Он повернулся и быстро побежал обратно во дворец, в банкетный зал, где хранилось его сокровище. Но предводитель воинов увидел, как король побежал во дворец, и бросился за ним вдогонку. Не успел Киттикут нагнуться, чтобы нажать секретную пружину, как тот схватил его, швырнул на пол и крикнул своим воинам, чтобы те принесли веревки и связали пленника. Сказано - сделано. Вскоре бедняга Киттикут был связан по рукам и ногам и вынесен из дворца. Он являл собой самое жалкое зрелище.
Королева Гари, ее фрейлины, многочисленная челядь дворца - все они также были схвачены и связаны. После этого захватчики потащили их к берегу и стали бесцеремонно швырять на корабли, словно мешки с товарами. Король искал среди пленников своего сына, но Инга как в воду канул. Исчез и толстячок Ринкитинк.
Захватчики заполнили дворец, словно пчелы улей. Они тщательно обыскали его, чтобы убедиться, не спрятался ли кто в укромном уголке, и наконец предводитель спросил своих воинов:
- Ну что, нашли кого-то еще?
- Нет, - отвечали те. - Мы их всех взяли в плен.
- Раз так, то заберите все ценное, - велел предводитель, - а потом разрушьте дворец так, чтобы камня на камне не осталось!
Воины занялись этой тяжелой работой, а мы вернемся к юному принцу. Когда туман рассеялся и выглянуло солнце, Инга проснулся и начал было спускаться вниз, но почуял неладное. Его внимание привлекли вопли воинов и стоны их жертв. Инга остался, где был, прислушиваясь к происходящему. Затем он вскарабкался на самую верхушку дерева. Оно было очень высоким, и, очутившись на верхушке, Инга раздвинул ветви и увидел, что у берега стоят корабли с незнакомыми флагами. Он посмотрел на дворец и увидел, что его окружила толпа вооруженных людей. Тогда Инга понял все: на остров напали кровожадные и злые пришельцы с севера. Новость так его потрясла, что он чуть было не свалился с дерева. К счастью, он вовремя успел крепко ухватиться обеими руками за толстый сук. У него кружилась голова, но он держался за сук изо всех сил. Когда приступ головокружения прошел, Инга снял кушак и привязал себя им к суку. Потом мальчик рискнул выглянуть еще раз.
Он увидел, как захватчики переносили короля, королеву и других пленников от дворца к кораблям, где несчастных приковывали цепями друг к другу. Бедный принц был вне себя от горя, но продолжал прятаться в густой листве. Он прекрасно понимал, что ничем не может помочь своим дорогим родителям и если спустится на землю, то его тоже схватят, притащат на корабль, где и закуют в цепи.
Перенеся пленников, чужеземцы стали перетаскивать мебель, ткани, украшения, а также провизию и все, что имело в их глазах хоть какуюто ценность. Разграбив дворец, воины с Регоса и Корегоса набросили веревки на купола и башни и затем сотни человек стали тянуть за них, пока, наконец, башни с грохотом не рухнули. Такая же участь постигла и стены, и в конце концов от прекрасного королевского дворца осталась лишь груда мрамора.
Принц Инга горько заплакал, видя все это, но, увы, никак не мог этому помешать. Расправившись с дворцом, одни воины сели на корабли и поплыли вдоль побережья, а другие двинулись по острову пешком. Их было так много, что они растянулись бесконечной вереницей от берега до берега. Они разрушали все дома, какие попались им на пути, а жителей брали в плен.
Ловцы жемчуга, жившие на южной оконечности Пингареи, попытались сесть в лодки и уплыть, но их вскоре догнали неприятельские корабли, и они тоже попали в плен. Никто и не думал оказать серьезное сопротивление: ведь пришельцы были вооружены до зубов копьями, топорами и мечами, а у ловцов жемчуга были только деревянные грабли.
Когда на остров опустилась ночь, вся Пингарея была завоевана, а ее жители взяты в плен. На следующий день захватчики, посчитав дело сделанным, отправились домой, увезя с собой всех пленников, а также все лодки и корабли, что были на острове. Они нагрузили их доверху награбленным добром - жемчугом, шелками, бархатом, золотом и серебром - всем тем, что принесло королю славу самого богатого монарха в мире. А пингарейцев они увезли с собой для того, чтобы, обратив их в рабство, заставить работать в рудниках Регоса и на полях Корегоса.
Победа оказалась такой блистательной, что на обратном пути захватчики не скрывали своего ликования и горланили развеселые песни. Они знали, что, когда покажут надменному королю Регоса и грозной королеве Корегоса свою добычу, те не поскупятся на награды.
4. РАЗГРАБЛЕННЫЙ ОСТРОВ
Всю эту ужасную ночь принц Инга провел на дереве. Утром он увидел, как вражеский флот стал отправляться обратно, захватив с собой пленников и все ценное, что было на острове.
Какие только мысли ни терзали мальчика, пока он смотрел, как неприятельские корабли удаляются к горизонту, но он осмелился слезть с дерева, лишь когда последний из них растаял в дымке. Затем он стал медленно и очень осторожно спускаться: мальчик сильно ослаб и проголодался, ибо просидел на дереве целые сутки.
Солнце светило так, словно на остров не нападали свирепые пришельцы, оставившие после себя руины. Птицы весело чирикали на деревьях, бабочки беззаботно перелетали с цветка на цветок, будто бы ничего ужасного не приключилось.
Инга подумал, не остался ли он на острове один-одинешенек. А вдруг отныне ему суждено жить здесь одному? Ему, конечно, не угрожала голодная смерть - в море водилась и рыба, и устрицы, но все равно приятного в такой жизни было мало.
Первым делом мальчик отправился к руинам дворца, где ему удалось отыскать немного еды. Он сел на кусок мрамора и стал завтракать. Когда его взгляд останавливался на развалинах, глаза его наполнялись слезами. Но он взял себя в руки, и, утолив голод, направился к колодцу достать ведро свежей чистой воды.
К счастью, колодец не попался на глаза захватчикам и потому стоял нетронутый. К толстому деревянному вороту было по-прежнему прикреплено на цепи ведро. Инга стал крутить ручку, опуская ведро, и вдруг услышал приглушенный крик:
- Осторожнее там, наверху!
Судя по всему, голос исходил из колодца, и тотчас же Инга глянул вниз, хотя из-за темноты так ничего и не смог разглядеть.
- Кто там? - крикнул он.
- Я, Ринкитинк! - донесся ответ, а вслед за ним разнеслось гулкое эхо: "Тинки-тинки-тинк!"
- Вы в колодце? - удивился мальчик.
- Да, и чуть было не утонул. Я удирал от этих негодяев, провалился и упал, и теперь стою в этом проклятом колодце по горло в воде. Хорошо еще, колодец не очень глубокий, а то, если бы голова у меня была не над водой, а под водой, - хи-хи-хи! - я бы не смог - ха-ха-ха! - с тобой беседовать. Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! - И эхо гулко откликнулось тотчас же: "Ха-ха-ха! Хо-хохо!" Смеялся на сей раз Ринкитинк не так уж весело, а скорее, даже совсем грустно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14