Спровоцированный отказом мощный эмоциональный всплеск оскорбленного самолюбия в свою очередь порождает не менее мощную волну сексуального желания, для удовлетворения которого уже используется голова.
Естественно, что классификации пяти первоэлементов и «семи жемчужин» в равной степени относятся как к женщинам, так и к мужчинам, и, научившись применять их на практике, ты сможешь подобрать ключи к каждому типу, зная, как нужно действовать – через сексуальную сферу, через эмоции или через интеллект, и имея представление, каким поведением какой стихии нужно отзываться на скрытые потребности женщин земли, воздуха, огня или воды.
– По-твоему, это так просто? – скептически заметил я, под конец его рассказа уже порядочно отупевший от перемешавшихся у меня в голове женских типов. – Для начала неплохо было бы все это запомнить.
– Не нужно запоминать, – резко сказал Учитель. – Ты должен понимать, осознавать и чувствовать. Иначе ты рискуешь оказаться в ловушке интеллектуального типа – погрязнуть в схемах и рассуждениях, не связанных правильными эмоциональными откликами с реальной жизнью. К тому же не забывай – человека нельзя просто впихнуть в застывшую схему. Его тип может меняться в зависимости от обстоятельств чуть ли не на прямо противоположный. Тут можно провести аналогию с многоугольником равновесия. Человек способен перемещаться в любом направлении от центра тяжести, от точки равновесия, но поведение среднего человека обычно таково, что он предпочитает какое-то одно направление или зону, в которой он находится чаще всего.
Изучая себя, возвращаясь к своим прошлым поступкам в медитациях воспоминания и нити жизни, ты сможешь понять, в каких зонах и направлениях имеет обыкновение колебаться твой собственный тип личности. Поскольку диапазон твоих перемещений по типам личности в процессе взращивания человека-дерева значительно более широк, чем у обычного европейца, ты на своем собственном примере приобретешь достаточно глубокое понимание этой классификации. Если же ты начнешь наблюдать за поведением своих знакомых с этой точки зрения, то со временем тебе не нужно будет даже вспоминать, как называется тот или иной тип, – ты научишься автоматически чувствовать структуру личности человека, с которым ты общаешься в данный конкретный момент, и сможешь интуитивно подбирать ключи, открывающие доступ к его сексуальной, эмоциональной и интеллектуальной сущностям.
– А как стыкуются классификации пяти первоэлементов и «семи жемчужин»? – спросил я. – Можно ли, например, сказать, что человек, у которого в равной степени развиты тело, сердце и голова, является человеком-деревом?
– Не путай божий дар с яичницей, – скривился Ли. – Человек-дерево – это результат гармоничного взаимодействия четырех стихий, и это не имеет никакого отношения к его сексуальной сфере, эмоциям и интеллекту. Эти схемы не накладываются друг на друга, но они стыкуются в разных измерениях.
– Как это? – поинтересовался я.
– Каждую из этих схем условно можно считать линейной, потому что компоненты этой схемы возможно расположить по возрастающей или убывающей, то есть сказать, что у этого человека вода преобладает над огнем и воздухом, или что у него эмоциональная сфера выражена более явно, чем интеллектуальная.
Если представить, что линейная связь одной классификации представлена на одной оси координат, хотя на самом деле даже один тип классификации является многомерным, а линейная связь другой классификации отражена на другой оси, мы получаем уже комбинированную двухмерную систему типов. Даосизм создал множество всяческих классификаций, которые могут соединяться и комбинироваться друг с другом самыми причудливыми способами. Они могут соединяться и в многомерные системы координат, и крестообразно, и столбиком, и лабиринтом, и спиралью. Спокойные были мастерами подобного рода построений.
– Пожалуй, на сегодня хватит классификаций, – запротестовал я. – Мне для начала нужно разобраться с тем, что ты уже рассказал. Если для обучения женщиной приходится вникать в такие тонкости, я не удивляюсь, что мужчинам и женщинам так сложно прийти к взаимопониманию.
– Не преувеличивай, – сказал Учитель. – Прийти к взаимопониманию совсем не так затруднительно, как тебе кажется. Пока теория будет медленно укладываться в твоем мозгу, положись на интуицию и займись практикой. Ты же даос. С этой минуты ты начнешь знакомиться на улице с женщинами с вполне определенной целью – вступать с ними в сексуальные связи, причем достигать этой цели ты должен в кратчайшие сроки. Не нужно изобретать какие-то особые приемы. Просто будь самим собой. Ты уже знаешь более чем достаточно для выполнения такого простого задания. Чем менее ты будешь сосредоточен на цели, чем менее ты будешь напряжен, тем больший успех тебя ожидает. Ты еще удивишься своим способностям рокового соблазнителя.
– Хотелось бы верить, – скептически произнес я.
Мы расстались около часа ночи, и я на ходу вскочил в последний троллейбус, совершенно пустой, идущий к центральному универмагу. Я думал о задании, которое дал мне Учитель, и снова прокручивал в уме рассказанные им классификации, придумывая подходы к женщинам разных типов.
Троллейбус затормозил на остановке, дверцы открылись, и в него впорхнула девушка лет двадцати пяти, с очаровательными округлыми формами и смугловатой кожей. Ее пышущее здоровьем тело и густые черные волосы напоминали о щедрых на подобных красавиц землях южной части Украины.
Ее появление сработало как катализатор всего, что я узнал за этот день. Я ощутил, как мое тело автоматически выполнило упражнение внутренней улыбки в сочетании с волнами оргазмических ощущений, поднимающихся от половых органов вверх и затопляющих меня состоянием счастья и первой юношеской влюбленности и восторга.
Я самым естественным образом повернулся к ней, и слова вырвались сами, без всякого предварительного обдумывания.
– Боже мой! Какая вы очаровательная! – воскликнул я. – Как бы мне хотелось с вами познакомиться!
На миг наши взгляды скрестились, и между нами проскочило что-то неуловимое, искра, которая воспламенила ее так же, как она воспламеняла меня.
– Так давайте познакомимся, – улыбнулась девушка, усаживаясь рядом.
Уже через минуту у меня в кармане лежал ее телефон, записанный губной помадой на троллейбусном талончике.
Две остановки спустя мы вместе вышли из троллейбуса, направляясь к ней домой. С трудом подавив угрызения совести оттого, что я не предупредил маму, что не вернусь домой этой ночью, я остался ночевать у моей новой подруги. Эта ночь, которой ознаменовалось выполнение очередного задания Учителя, запомнилась мне навсегда.
Ли был бы доволен мной.
Глава 24
Высшая форма любви
Я уже несколько дней не видел Учителя, и меня терзали нехорошие предчувствия. Я сам не смог бы определить причину такого беспокойства. Ли нередко исчезал, не объясняя, куда и зачем, и я должен был бы уже привыкнуть к этим его внезапным исчезновениям и появлениям, но я чувствовал, что в данном случае что-то не так.
Поэтому, когда телефон зазвонил и я, сняв трубку, услышал в ней голос Учителя, то испытал несказанную радость.
– Твоя грусть чувствуется даже на расстоянии, – укорил меня Ли. – Вот мне и приходится звонить. Похоже, ты сам не способен разобраться с собственными эмоциями.
– Учитель, я соскучился по тебе, – сказал я. – Когда мы сможем увидеться?
– Как истинный южанин, ты не ценишь цветов юга, – глубокомысленно произнес Ли, – и я хочу научить тебя вдыхать их аромат. Ты не должен печалиться и скучать по мне. Я постараюсь, чтобы эта наша встреча запомнилась тебе надолго.
– Где мы встретимся? – спросил я.
– После часа ночи я буду ждать тебя на нашем месте в Ялте, – сказал Учитель и повесил трубку.
Я отправился в Ялту на одном из последних троллейбусов, и, не представляя, где и как я проведу эту ночь, на всякий случай решил отоспаться на заднем сиденье.
Когда я вышел на площадь ялтинского автовокзала, часы уже отмерили полночь. Я знал, что эта встреча будет необычной, и меня охватило лихорадочное возбуждение. Южная ночь всегда вызывала в моей душе особые чувства. Черный цвет в традициях Спокойных был особым цветом, цветом мудрости и осознания, и глубокая бархатная чернота ночи вызывала во мне одновременно и настороженность, и смутные, но глубокие и волнующие ощущения чего-то необычного, таинственного и удивительного, скрывающегося под ее покровом.
Я вдохнул полной грудью теплый воздух красивейшего города Крыма, в котором даже бензиновая вонь автовокзала не могла заглушить ароматы цветущих растений и трав.
Я подумал, что для настоящего крымчанина, с детства успевшего облазить все самые потаенные уголки Крымского полуострова, весь Крым воспринимается как один большой город, в котором, как и в любом городе, есть места, особенно близкие и дорогие сердцу. Ялта была одним из таких особых мест для меня. Учитель уже не первый раз назначал мне свидание именно в Ялте, и эти встречи всегда оказывались в чем-то особенными.
Я испытывал такой подъем чувств, что, хотя времени до встречи оставалось в избытке, я не мог спокойно идти и побежал, скорее даже помчался со всех ног вниз по улице, к морю. Мелькнула мысль, что в такое время бегущий человек может вызвать подозрения у чересчур бдительного наряда милиции, а я, как назло, забыл прихватить с собой паспорт, но все обошлось, и до моря я добрался без приключений.
Сбавил ход я только на набережной. Ночь была безлунной, и неяркий свет фонарей освещал лениво вздыхающую черную безбрежность моря. Время было позднее, и народу на набережной почти не осталось, только кое-где на лавках целовались и обнимались влюбленные парочки.
Место нашей встречи – лавочка в укромном углу небольшого скверика чуть поодаль от моря – к счастью, не было занято. Учитель еще не пришел, и я, присев на скамейку, залюбовался размытым в темноте силуэтом роскошной цветущей магнолии, росшей неподалеку. Казалось, что ее крупные ослепительно белые цветы фосфоресцируют в свете фонарей.
Ли не заставил себя долго ждать. Как всегда, он появился неожиданно, бесшумно вынырнув из темноты, как привидение из стены древнего замка.
– Я рад тебя видеть, – сказал Учитель, садясь на противоположный конец скамейки и непривычным, показавшимся мне нарочитым и демонстративным жестом положив руки на колени. Он сидел с ровной спиной, как пианист, готовящийся прикоснуться к клавишам рояля на ответственном выступлении, и, не шевелясь, смотрел в черную непроглядность моря, напоминавшего о себе только тихими мерными вздохами волн.
– Я тоже рад тебя видеть, – откликнулся я.
– Сегодня мы будем говорить о чувствах, – сказал он каким-то особенным голосом.
Я внутренне напрягся. Мне не нравился пафос происходящего.
– Ты уезжаешь? – спросил я.
– Да, но на этот раз всерьез и надолго, – ответил Учитель.
– Мне будет тебя не хватать, – ровным голосом сказал я, сам удивляясь своему спокойствию.
Ли повернул голову и внимательно посмотрел мне в глаза.
– С мужской ипостасью дао ты прощаешься легче, чем с женской, – улыбнулся он.
Я наслаждался до боли знакомыми язвительными нотками в его голосе.
– Наверное, я уже изучил искусство прощаться, – с легкой грустью сказал я.
– Похоже, что да, – откликнулся Учитель.
Мое восприятие было настолько обострено, что, казалось, каждая секунда нашего общения записывается на пленке невидимого магнитофона, чтобы навеки остаться во мне, в бесценной копилке памяти.
– Я просто пытаюсь быть даосом, Учитель.
– Рано или поздно это должно было произойти, – как бы продолжая начатую мысль, сказал Ли и снова отвернулся к морю.
– Пошли купаться! – неожиданно предложил он.
Перемахнув через парапет, мы спрыгнули на каменистый пляж, и, раздеваясь на ходу, устремились к воде.
Вода оказалась теплее остывшего к ночи воздуха. Ее прикосновение к коже напоминало ласкающие руки любимой женщины. Мы плыли в открытое море. Иногда, как будто ниоткуда, на поверхности появлялись огромные покачивающиеся в такт волнам белесые купола медуз. Мы лениво обплывали их, направляясь дальше, к смутно чернеющей вдали, на стыке неба и воды, линии горизонта.
– Ты еще когда-нибудь появишься? – поинтересовался я, не в силах скрыть оттенки отчаянной надежды, предательски звучащие в моем голосе.
– Возможно, да, а возможно, нет, – спокойно ответил Ли, и я про себя отметил, что в другое время он не стал бы тратить слова, отвечая на подобный вопрос.
– Учитель, почему я не ощущаю потерю? – неожиданно для самого себя спросил я.
– Потому что в глубине души ты знаешь, что мы с тобой всегда будем вместе, – ответил он.
– Ты не знаешь, как дела у Лин? – задал я вопрос, просто чтобы что-то сказать, потому что знал, что все равно не получу на него ответа.
– У Воина Жизни дела не могут идти плохо, – уклонился от ответа Ли.
– Знаешь, мне казалось, что научиться прощаться – одна из самых трудных задач на земле, – сказал я. – Я научился понимать, что жизнь не стоит на месте, и что ситуация меняется каждый момент, что что-то прекрасное входит в нашу жизнь и уходит из нее. Я осознаю неизбежность перемен, я готов к ним и принимаю их, но все-таки в глубине души я не могу примириться с ними. Я всегда знал, что когда-нибудь ты уйдешь из моей жизни, но я не хотел думать об этом, и хотя я сейчас принимаю твой уход, как неизбежность, я не хочу, чтобы ты уходил. Я не хотел, чтобы уходила Лин, я не хотел, чтобы из моей жизни уходили другие люди или чтобы из нее уходили прекрасные отношения с кем-то. Я лишь научился смиряться с потерями и не растрачивать себя в бессмысленных сожалениях о прошлом, устремляясь в новую жизнь, но я понимаю, что умение спокойно принимать потери и смиряться с ними – это еще не все, это не то, что требуется от воина жизни.
– Не обманывай себя, – сказал Учитель. – На самом деле ты уже знаешь то, что чувствуют Воины Жизни, просто ты пока не способен выразить это словами, а для твоего неистребимо европейского ума понять означает выразить словами. Твое сознание полагает, что то, что пребывает вне слов, не существует, но твоя душа знает, что это не так.
Я не ухожу из твоей жизни и не прощаюсь с тобой, как не ушла из твоей жизни и Лин. Я обещал, что сегодня мы поговорим о чувствах, об эволюции чувств. Всю свою жизнь последователь Спокойных развивает и взращивает свои чувства, даже в большей мере, чем он развивает и взращивает свой интеллект. Интеллект – это схема действий, но сам по себе он ничего не значит. Чувства – это ключ к управлению энергией, к управлению собой и другими, к управлению окружающим миром и его стихиями, это ключ к гармонии, счастью и совершенству.
Управляемые и мощные чувства – главный инструмент Воина Жизни на его пути к мудрости и бессмертию. Ум – это качество правильного интеллекта, но мудрость – это свойство правильных чувств.
Ум дает возможность правильно анализировать ситуацию, а мудрость позволяет правильно на нее реагировать оттренированными и адекватными чувствами.
Двигаясь по ступеням пути Воинов Жизни, ты начинаешь понимать сущность чувств, и в частности, ты начинаешь осознавать, что такое любовь. Люди подразумевают под этим словом самые разные понятия. И, действительно, существует множество самых странных и неожиданных вещей, которые люди могут называть любовью. Я расскажу тебе об одной из классификаций – линии любви, которая называется «Вхождение в дом», от том, как совершенствуется любовь по мере роста и развития личности человека.
Самый распространенный вид любви – это любовь качеств и поведения – «любование домом». Она основана на достоинствах, которыми обладает объект любви, и на его поведении, выгодном или удовлетворяющем какие-то скрытые потребности любящего. Так, человек с жаждой страданий способен любить того, кто приносит ему эти страдания, так что поведение объекта любви вовсе не должно быть позитивным. Необходимо лишь, чтобы оно в той или иной степени удовлетворяло набор жажд любящего человека.
Известно, что на низших ступенях любви любовь легко обращается в ненависть. Как ты думаешь, почему это происходит?
– Потому что жажды среднего человека обычно слишком трудно или даже невозможно удовлетворить, и, привыкая к поведению любимого объекта, как ребенок к соске, человек раздражается, когда у него эту соску отнимают или если ее дают не так часто, как ему хочется, – ответил я.
– В целом ты прав, – сказал Ли. – Человеку свойственно много стремлений, и, помимо удовлетворения сексуальных потребностей, для него являются исключительно важными коренящиеся в самой его природе потребности во власти и безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Естественно, что классификации пяти первоэлементов и «семи жемчужин» в равной степени относятся как к женщинам, так и к мужчинам, и, научившись применять их на практике, ты сможешь подобрать ключи к каждому типу, зная, как нужно действовать – через сексуальную сферу, через эмоции или через интеллект, и имея представление, каким поведением какой стихии нужно отзываться на скрытые потребности женщин земли, воздуха, огня или воды.
– По-твоему, это так просто? – скептически заметил я, под конец его рассказа уже порядочно отупевший от перемешавшихся у меня в голове женских типов. – Для начала неплохо было бы все это запомнить.
– Не нужно запоминать, – резко сказал Учитель. – Ты должен понимать, осознавать и чувствовать. Иначе ты рискуешь оказаться в ловушке интеллектуального типа – погрязнуть в схемах и рассуждениях, не связанных правильными эмоциональными откликами с реальной жизнью. К тому же не забывай – человека нельзя просто впихнуть в застывшую схему. Его тип может меняться в зависимости от обстоятельств чуть ли не на прямо противоположный. Тут можно провести аналогию с многоугольником равновесия. Человек способен перемещаться в любом направлении от центра тяжести, от точки равновесия, но поведение среднего человека обычно таково, что он предпочитает какое-то одно направление или зону, в которой он находится чаще всего.
Изучая себя, возвращаясь к своим прошлым поступкам в медитациях воспоминания и нити жизни, ты сможешь понять, в каких зонах и направлениях имеет обыкновение колебаться твой собственный тип личности. Поскольку диапазон твоих перемещений по типам личности в процессе взращивания человека-дерева значительно более широк, чем у обычного европейца, ты на своем собственном примере приобретешь достаточно глубокое понимание этой классификации. Если же ты начнешь наблюдать за поведением своих знакомых с этой точки зрения, то со временем тебе не нужно будет даже вспоминать, как называется тот или иной тип, – ты научишься автоматически чувствовать структуру личности человека, с которым ты общаешься в данный конкретный момент, и сможешь интуитивно подбирать ключи, открывающие доступ к его сексуальной, эмоциональной и интеллектуальной сущностям.
– А как стыкуются классификации пяти первоэлементов и «семи жемчужин»? – спросил я. – Можно ли, например, сказать, что человек, у которого в равной степени развиты тело, сердце и голова, является человеком-деревом?
– Не путай божий дар с яичницей, – скривился Ли. – Человек-дерево – это результат гармоничного взаимодействия четырех стихий, и это не имеет никакого отношения к его сексуальной сфере, эмоциям и интеллекту. Эти схемы не накладываются друг на друга, но они стыкуются в разных измерениях.
– Как это? – поинтересовался я.
– Каждую из этих схем условно можно считать линейной, потому что компоненты этой схемы возможно расположить по возрастающей или убывающей, то есть сказать, что у этого человека вода преобладает над огнем и воздухом, или что у него эмоциональная сфера выражена более явно, чем интеллектуальная.
Если представить, что линейная связь одной классификации представлена на одной оси координат, хотя на самом деле даже один тип классификации является многомерным, а линейная связь другой классификации отражена на другой оси, мы получаем уже комбинированную двухмерную систему типов. Даосизм создал множество всяческих классификаций, которые могут соединяться и комбинироваться друг с другом самыми причудливыми способами. Они могут соединяться и в многомерные системы координат, и крестообразно, и столбиком, и лабиринтом, и спиралью. Спокойные были мастерами подобного рода построений.
– Пожалуй, на сегодня хватит классификаций, – запротестовал я. – Мне для начала нужно разобраться с тем, что ты уже рассказал. Если для обучения женщиной приходится вникать в такие тонкости, я не удивляюсь, что мужчинам и женщинам так сложно прийти к взаимопониманию.
– Не преувеличивай, – сказал Учитель. – Прийти к взаимопониманию совсем не так затруднительно, как тебе кажется. Пока теория будет медленно укладываться в твоем мозгу, положись на интуицию и займись практикой. Ты же даос. С этой минуты ты начнешь знакомиться на улице с женщинами с вполне определенной целью – вступать с ними в сексуальные связи, причем достигать этой цели ты должен в кратчайшие сроки. Не нужно изобретать какие-то особые приемы. Просто будь самим собой. Ты уже знаешь более чем достаточно для выполнения такого простого задания. Чем менее ты будешь сосредоточен на цели, чем менее ты будешь напряжен, тем больший успех тебя ожидает. Ты еще удивишься своим способностям рокового соблазнителя.
– Хотелось бы верить, – скептически произнес я.
Мы расстались около часа ночи, и я на ходу вскочил в последний троллейбус, совершенно пустой, идущий к центральному универмагу. Я думал о задании, которое дал мне Учитель, и снова прокручивал в уме рассказанные им классификации, придумывая подходы к женщинам разных типов.
Троллейбус затормозил на остановке, дверцы открылись, и в него впорхнула девушка лет двадцати пяти, с очаровательными округлыми формами и смугловатой кожей. Ее пышущее здоровьем тело и густые черные волосы напоминали о щедрых на подобных красавиц землях южной части Украины.
Ее появление сработало как катализатор всего, что я узнал за этот день. Я ощутил, как мое тело автоматически выполнило упражнение внутренней улыбки в сочетании с волнами оргазмических ощущений, поднимающихся от половых органов вверх и затопляющих меня состоянием счастья и первой юношеской влюбленности и восторга.
Я самым естественным образом повернулся к ней, и слова вырвались сами, без всякого предварительного обдумывания.
– Боже мой! Какая вы очаровательная! – воскликнул я. – Как бы мне хотелось с вами познакомиться!
На миг наши взгляды скрестились, и между нами проскочило что-то неуловимое, искра, которая воспламенила ее так же, как она воспламеняла меня.
– Так давайте познакомимся, – улыбнулась девушка, усаживаясь рядом.
Уже через минуту у меня в кармане лежал ее телефон, записанный губной помадой на троллейбусном талончике.
Две остановки спустя мы вместе вышли из троллейбуса, направляясь к ней домой. С трудом подавив угрызения совести оттого, что я не предупредил маму, что не вернусь домой этой ночью, я остался ночевать у моей новой подруги. Эта ночь, которой ознаменовалось выполнение очередного задания Учителя, запомнилась мне навсегда.
Ли был бы доволен мной.
Глава 24
Высшая форма любви
Я уже несколько дней не видел Учителя, и меня терзали нехорошие предчувствия. Я сам не смог бы определить причину такого беспокойства. Ли нередко исчезал, не объясняя, куда и зачем, и я должен был бы уже привыкнуть к этим его внезапным исчезновениям и появлениям, но я чувствовал, что в данном случае что-то не так.
Поэтому, когда телефон зазвонил и я, сняв трубку, услышал в ней голос Учителя, то испытал несказанную радость.
– Твоя грусть чувствуется даже на расстоянии, – укорил меня Ли. – Вот мне и приходится звонить. Похоже, ты сам не способен разобраться с собственными эмоциями.
– Учитель, я соскучился по тебе, – сказал я. – Когда мы сможем увидеться?
– Как истинный южанин, ты не ценишь цветов юга, – глубокомысленно произнес Ли, – и я хочу научить тебя вдыхать их аромат. Ты не должен печалиться и скучать по мне. Я постараюсь, чтобы эта наша встреча запомнилась тебе надолго.
– Где мы встретимся? – спросил я.
– После часа ночи я буду ждать тебя на нашем месте в Ялте, – сказал Учитель и повесил трубку.
Я отправился в Ялту на одном из последних троллейбусов, и, не представляя, где и как я проведу эту ночь, на всякий случай решил отоспаться на заднем сиденье.
Когда я вышел на площадь ялтинского автовокзала, часы уже отмерили полночь. Я знал, что эта встреча будет необычной, и меня охватило лихорадочное возбуждение. Южная ночь всегда вызывала в моей душе особые чувства. Черный цвет в традициях Спокойных был особым цветом, цветом мудрости и осознания, и глубокая бархатная чернота ночи вызывала во мне одновременно и настороженность, и смутные, но глубокие и волнующие ощущения чего-то необычного, таинственного и удивительного, скрывающегося под ее покровом.
Я вдохнул полной грудью теплый воздух красивейшего города Крыма, в котором даже бензиновая вонь автовокзала не могла заглушить ароматы цветущих растений и трав.
Я подумал, что для настоящего крымчанина, с детства успевшего облазить все самые потаенные уголки Крымского полуострова, весь Крым воспринимается как один большой город, в котором, как и в любом городе, есть места, особенно близкие и дорогие сердцу. Ялта была одним из таких особых мест для меня. Учитель уже не первый раз назначал мне свидание именно в Ялте, и эти встречи всегда оказывались в чем-то особенными.
Я испытывал такой подъем чувств, что, хотя времени до встречи оставалось в избытке, я не мог спокойно идти и побежал, скорее даже помчался со всех ног вниз по улице, к морю. Мелькнула мысль, что в такое время бегущий человек может вызвать подозрения у чересчур бдительного наряда милиции, а я, как назло, забыл прихватить с собой паспорт, но все обошлось, и до моря я добрался без приключений.
Сбавил ход я только на набережной. Ночь была безлунной, и неяркий свет фонарей освещал лениво вздыхающую черную безбрежность моря. Время было позднее, и народу на набережной почти не осталось, только кое-где на лавках целовались и обнимались влюбленные парочки.
Место нашей встречи – лавочка в укромном углу небольшого скверика чуть поодаль от моря – к счастью, не было занято. Учитель еще не пришел, и я, присев на скамейку, залюбовался размытым в темноте силуэтом роскошной цветущей магнолии, росшей неподалеку. Казалось, что ее крупные ослепительно белые цветы фосфоресцируют в свете фонарей.
Ли не заставил себя долго ждать. Как всегда, он появился неожиданно, бесшумно вынырнув из темноты, как привидение из стены древнего замка.
– Я рад тебя видеть, – сказал Учитель, садясь на противоположный конец скамейки и непривычным, показавшимся мне нарочитым и демонстративным жестом положив руки на колени. Он сидел с ровной спиной, как пианист, готовящийся прикоснуться к клавишам рояля на ответственном выступлении, и, не шевелясь, смотрел в черную непроглядность моря, напоминавшего о себе только тихими мерными вздохами волн.
– Я тоже рад тебя видеть, – откликнулся я.
– Сегодня мы будем говорить о чувствах, – сказал он каким-то особенным голосом.
Я внутренне напрягся. Мне не нравился пафос происходящего.
– Ты уезжаешь? – спросил я.
– Да, но на этот раз всерьез и надолго, – ответил Учитель.
– Мне будет тебя не хватать, – ровным голосом сказал я, сам удивляясь своему спокойствию.
Ли повернул голову и внимательно посмотрел мне в глаза.
– С мужской ипостасью дао ты прощаешься легче, чем с женской, – улыбнулся он.
Я наслаждался до боли знакомыми язвительными нотками в его голосе.
– Наверное, я уже изучил искусство прощаться, – с легкой грустью сказал я.
– Похоже, что да, – откликнулся Учитель.
Мое восприятие было настолько обострено, что, казалось, каждая секунда нашего общения записывается на пленке невидимого магнитофона, чтобы навеки остаться во мне, в бесценной копилке памяти.
– Я просто пытаюсь быть даосом, Учитель.
– Рано или поздно это должно было произойти, – как бы продолжая начатую мысль, сказал Ли и снова отвернулся к морю.
– Пошли купаться! – неожиданно предложил он.
Перемахнув через парапет, мы спрыгнули на каменистый пляж, и, раздеваясь на ходу, устремились к воде.
Вода оказалась теплее остывшего к ночи воздуха. Ее прикосновение к коже напоминало ласкающие руки любимой женщины. Мы плыли в открытое море. Иногда, как будто ниоткуда, на поверхности появлялись огромные покачивающиеся в такт волнам белесые купола медуз. Мы лениво обплывали их, направляясь дальше, к смутно чернеющей вдали, на стыке неба и воды, линии горизонта.
– Ты еще когда-нибудь появишься? – поинтересовался я, не в силах скрыть оттенки отчаянной надежды, предательски звучащие в моем голосе.
– Возможно, да, а возможно, нет, – спокойно ответил Ли, и я про себя отметил, что в другое время он не стал бы тратить слова, отвечая на подобный вопрос.
– Учитель, почему я не ощущаю потерю? – неожиданно для самого себя спросил я.
– Потому что в глубине души ты знаешь, что мы с тобой всегда будем вместе, – ответил он.
– Ты не знаешь, как дела у Лин? – задал я вопрос, просто чтобы что-то сказать, потому что знал, что все равно не получу на него ответа.
– У Воина Жизни дела не могут идти плохо, – уклонился от ответа Ли.
– Знаешь, мне казалось, что научиться прощаться – одна из самых трудных задач на земле, – сказал я. – Я научился понимать, что жизнь не стоит на месте, и что ситуация меняется каждый момент, что что-то прекрасное входит в нашу жизнь и уходит из нее. Я осознаю неизбежность перемен, я готов к ним и принимаю их, но все-таки в глубине души я не могу примириться с ними. Я всегда знал, что когда-нибудь ты уйдешь из моей жизни, но я не хотел думать об этом, и хотя я сейчас принимаю твой уход, как неизбежность, я не хочу, чтобы ты уходил. Я не хотел, чтобы уходила Лин, я не хотел, чтобы из моей жизни уходили другие люди или чтобы из нее уходили прекрасные отношения с кем-то. Я лишь научился смиряться с потерями и не растрачивать себя в бессмысленных сожалениях о прошлом, устремляясь в новую жизнь, но я понимаю, что умение спокойно принимать потери и смиряться с ними – это еще не все, это не то, что требуется от воина жизни.
– Не обманывай себя, – сказал Учитель. – На самом деле ты уже знаешь то, что чувствуют Воины Жизни, просто ты пока не способен выразить это словами, а для твоего неистребимо европейского ума понять означает выразить словами. Твое сознание полагает, что то, что пребывает вне слов, не существует, но твоя душа знает, что это не так.
Я не ухожу из твоей жизни и не прощаюсь с тобой, как не ушла из твоей жизни и Лин. Я обещал, что сегодня мы поговорим о чувствах, об эволюции чувств. Всю свою жизнь последователь Спокойных развивает и взращивает свои чувства, даже в большей мере, чем он развивает и взращивает свой интеллект. Интеллект – это схема действий, но сам по себе он ничего не значит. Чувства – это ключ к управлению энергией, к управлению собой и другими, к управлению окружающим миром и его стихиями, это ключ к гармонии, счастью и совершенству.
Управляемые и мощные чувства – главный инструмент Воина Жизни на его пути к мудрости и бессмертию. Ум – это качество правильного интеллекта, но мудрость – это свойство правильных чувств.
Ум дает возможность правильно анализировать ситуацию, а мудрость позволяет правильно на нее реагировать оттренированными и адекватными чувствами.
Двигаясь по ступеням пути Воинов Жизни, ты начинаешь понимать сущность чувств, и в частности, ты начинаешь осознавать, что такое любовь. Люди подразумевают под этим словом самые разные понятия. И, действительно, существует множество самых странных и неожиданных вещей, которые люди могут называть любовью. Я расскажу тебе об одной из классификаций – линии любви, которая называется «Вхождение в дом», от том, как совершенствуется любовь по мере роста и развития личности человека.
Самый распространенный вид любви – это любовь качеств и поведения – «любование домом». Она основана на достоинствах, которыми обладает объект любви, и на его поведении, выгодном или удовлетворяющем какие-то скрытые потребности любящего. Так, человек с жаждой страданий способен любить того, кто приносит ему эти страдания, так что поведение объекта любви вовсе не должно быть позитивным. Необходимо лишь, чтобы оно в той или иной степени удовлетворяло набор жажд любящего человека.
Известно, что на низших ступенях любви любовь легко обращается в ненависть. Как ты думаешь, почему это происходит?
– Потому что жажды среднего человека обычно слишком трудно или даже невозможно удовлетворить, и, привыкая к поведению любимого объекта, как ребенок к соске, человек раздражается, когда у него эту соску отнимают или если ее дают не так часто, как ему хочется, – ответил я.
– В целом ты прав, – сказал Ли. – Человеку свойственно много стремлений, и, помимо удовлетворения сексуальных потребностей, для него являются исключительно важными коренящиеся в самой его природе потребности во власти и безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50