А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Он пропустил ее вперед и закрыл дверь своего офиса. Женя присела на краешек стула. Волновалась? Сергей этого не заметил. Лицо у нее было какое-то каменное.
– Жень, давай по честному. Это из-за Ильи?
– Что?
– Ты решила сбежать от него?
– Не понимаю.
– Ладно, я объясню, хотя и не педагог, – Сергею надоело ходить вокруг да около. Он же не коза, а Женя не колышек. – Я, конечно, не знаю подробностей. Но зря ты делаешь ноги. У тебя здесь всё только начинается. И в смысле карьеры и вообще… Ты – единственная женщина, которую он подпустил к себе за 8 лет.
Женя вздрогнула и еще ниже опустила голову. Хотя надо было бы с независимым видом посмотреть Сергею в глаза.
– Я не понимаю, о чем вы.
– О том самом. Ты забудь, что я там из службы безопасности. Я просто его друг. И повторяю, ты единственная…
Ей хотелось заткнуть уши.
– Видимо, у него просто не было выбора… И потом, вы не правы, Сергей Андреевич. Единственная в данном случае Елена, извините, не знаю отчества.
– Анатольевна она. И в этом все дело, просекаешь?
– Нет.
– Елена Анатольевна Болотова до замужества носила фамилию Фроловская. Она родная сестра Бориса.
Женя так удивилась, что наконец-то посмотрела на собеседника.
– Вот такие дела, – продолжил Сергей. – Илья и Лена начали встречаться еще в школе. Через них и Борис сблизился с Машей. Никто же не знал, что он…
– Выходит, это была настоящая любовь, – перебила Женя, опять переходя на механический тон. – Пожениться после такого испытания.
– Ага, любовь до гроба! – хмыкнул Сергей. – Жениться на сестре убийцы твоей сестры. Даже звучит нескладно. Думаю, Илье просто стало всё равно. Всё всё равно. Так бывает. А еще, подозреваю, он хотел себя наказать. Не дать забыть. Лена с Борисом очень похожи.
– Не заметила.
– Ладно, не о них речь. А о том, что этот брак нельзя назвать идеальным. И опять же понятно, почему детей нет…
Женя поднялась.
– Сергей Андреевич, мне не понятно, почему вы решили обсудить со мной личную жизнь совершенно постороннего мне человека, к тому же моего начальника. Это, по меньшей мере, странно и неприлично. Позвольте мне пойти, наконец, на свое рабочее место.
– Идите, Евгения Александровна. Это ваш выбор.
Он не знал, что выбора у нее уже нет…
Завод дымил прямо в пластиковое окно кабинета Ильи. А он, вместо того, чтобы работать, уставился в книгу. Мишель Уэльбек «Элементарные частицы». Он прочитал этот абзац вчера вечером, а сегодня захотел к нему вернуться. С чего бы это?
«Одно из самых удивительных свойств плотской любви – то ощущение близости, которое она вызывает, если к желанию примешивается хоть малая толика взаимной симпатии. С первых же минут от «вы» переходишь к «ты» и, кажется, будто любовница, даже встреченная только вчера, имеет право на такую степень откровенности, до какой ты бы не дошел ни с одним человеческим существом…»
Илья отложил пухлый томик. Это оно и есть. Ощущение того вечера. Неуловимое, как дым. Но потом наступило утро, и появился дымоуловитель. Отечественного производства, но вряд ли дешевле импортных аналогов. Лена – шикарная женщина, а шик стоит дорого.
Дым исчез, но потом в машине и даже на вечеринке в пятницу Илья видел те же глаза. Но сегодня в лифте они были другими. Пустыми. Что-то здесь не так. Что-то неправильное. С ней что-то случилось. Но быть откровенной она не спешила. А он сам? Разве он хоть что-нибудь объяснил? Нет, просто познакомил ее со своей женой…
Они с Женей общаются, как едва знакомые люди. Он делает вид, что ничего между ними не было. А ведь это подло! Как будто он из тех, кто на утро не помнит имя партнерши. Нет, все дело лишь в его многолетней привычке держать дистанцию. Но теперь она сходит с этой дистанции. «По собственному желанию». А ему остается смотреть ей вслед?
Илья нажал кнопку селектора.
– Вызовите, пожалуйста, ко мне Евгению Векшину из пресс-службы, – попросил он секретаршу. Но потом передумал. – Хотя нет, просто дайте мне номер ее телефона.
– Выброси ты этот веник, – Аня с отвращением смотрела на некогда роскошный букет на столе у Жени.
Она так и не унесла его домой. Любовалась здесь. Но теперь цветы повесили головы и потемнели. Тени. Скелеты былой красоты. Конечно, она их выбросит. Как и все остальное. Ее работа, ее жизнь оказалась ненужным хламом. А ей казалось, что на новом месте ее ждет успех. Мол, жизнь – зебра. Если сегодня плохо, завтра будет хорошо. Или еще хуже…
– Ты зачем уважаемого человека обидела? – Аня проявила такт и подождала, пока Юля выйдет из кабинета, но потом все-таки выразила возмущение. – Он бы тебе, знаешь, сколько таких роз подарил? Так дела не делаются…
– Просто он… Не получилось как-то. Не зацепило…
– Ну и ты, милая моя, не предел мечтаний. Прости, конечно. Владислав Степанович сказал, что ты вообще не знаешь, что с мужчиной в постели делать. И котлеты у тебя подгорели. И в пресс-релизе ты чего-то напутала. Так что скромнее надо быть в запросах. Мне же теперь перед человеком неудобно. Я тебе такую рекламную кампанию устроила…
– А продукт оказался некачественный, – усмехнулась Женя.
– Вот видишь, сама все понимаешь.
Женя кивнула и ответила на телефонный звонок.
– Слушаю.
– Женя, я хочу тебя видеть, – сказал Илья. – Прямо сейчас.
Она поспешно вскочила.
– Хорошо, Илья Игоревич, я уже иду.
– Начальство вызывает, – догадалась Аня. – Наверное, хочет выговор влепить…
Он поднялся из-за стола ей навстречу, пододвинул ей стул и только после этого вновь вернулся в свое начальственное кресло.
Выговор не самое худшее. Она ожидала еще одного допроса с пристрастием. И боялась, что на этот раз не отделается так легко. На Илью труднее не смотреть.
– Жень, я должен перед тобой извиниться, – сказал он совсем не то, что она ожидала услышать. И совсем не таким тоном, каким следует делать выволочку своим сотрудникам. По-настоящему провинившимся.
– Вы? Передо мной? – осталось только рот открыть от удивления. Впрочем, она и так выглядит, как полная идиотка. – Это я кругом виновата. Простите. Сама не понимаю, как допустила такую ошибку в важном документе. Не знаю, о чем я только думала.
– Наверное, о том же, о чем и я – усмехнулся он. – И за что я пытаюсь извиниться.
– Вам не за что передо мной извиняться, – отрезала Женя. – Я же сказала, что во всем виновата сама.
– Вот как? В чем же именно? Только не надо больше про пресс-релиз.
Она постаралась не покраснеть. Неужели и здесь придется обсуждать, что она не знает, как вести себя с мужчиной в постели?
– Я испортила вам поездку в Москву, Илья Игоревич. Вам и так было нелегко. А тут еще я… – она с трудом подбирала слова.
– Да, ты утяжелила ситуацию килограммов на 50, если не ошибаюсь.
Он упорно говорил ей «ты» и послал куда подальше формальности. Но она погоню за дымом не заметила. Раньше она ловила каждый его взгляд, была благодарна за каждую улыбку. А теперь предпочла бы почтовое сообщение. «Настоящим уведомляю, что Золушка вернулась на свою кухню, гремит сковородками и на принца больше не претендует…»
– Вы ошибаетесь. У меня не такая фигура, как у вашей жены, я вешу гораздо больше, – честно призналась Женя.
– Да, ты не похожа на мою супругу, – кивнул Илья. – Лена терпеть не может извиняться. Ты же не даешь извиниться другим. Не знаю, что хуже.
– Видимо, надо просто забыть о произошедшем, как о страшном сне. Я не буду больше надоедать вам, маячить перед вами, огорчать вас. Думаю, мы вообще теперь не увидимся.
– Ты действительно решила уволиться? – уточнил он.
– Да, – твердо сказала она.
– Тебя не устраивает заплата?
– Устраивает.
– Значит, не вызывает восторга начальство?
– Вызывает. То есть… Дело не в этом, Илья Игоревич. Просто я уезжаю в другой город. Буду работать там.
– Можно узнать, где именно?
– Я бы не хотела раньше времени…
Здесь есть какой-то подвох. Люди не меняют работу, город, жизнь просто так. За выходные. Что-то произошло, но она не считает нужным рассказать. А ведь раньше она читала ему вслух записки от убийцы. Правда, его это злило. Так чего же удивляться, что теперь ему прочтут разве что заявление об уходе?
– Женя, что-то случилось? Что-то, о чем ты не говоришь? Это как-то связано с убийствами? Ты уезжаешь из-за этого?
– Нет.
– Я думаю, тебе не надо убегать. Мы сможем защитить тебя. Тебе нужна охрана.
– Что вы, это ни к чему! – она даже испугалась.
– К чему! Вернее, к кому. Сергей приставит к тебе сотрудников нашей службы безопасности.
– Я не хочу.
– Почему? Ты – нежелательный свидетель. Тебе присылают странные послания. Это достаточные основания.
– Но до сих пор же ничего не случилось…
– До сих пор мы не знали, что та кровь была человеческой. Он не стесняется в этом признаться, он дразнит нас. В следующий раз пришлет что-нибудь похуже…
Илья на самом деле беспокоился за нее. У нее изменился не только цвет волос. Ее глаза по-другому смотрят на мир. А ему захотелось вернуть тот, прежний взгляд.
– Жень, возражения не принимаются. Тебя будут охранять. Может, тогда и уезжать не понадобится.
– Это вопрос решенный.
– Ну тогда охрана будет до отъезда.
Она заерзала на стуле.
– Пожалуйста, не надо, – попросила она.
Но он только покачал головой. Она до крови прикусила губу. Он загнал ее в угол, не оставил выхода, даже пожарного.
– Что ж, – Женя глубоко вздохнула. Все равно ей нечего терять. – Раз до этого дошло, я признаюсь. Я все это придумала, Илья Игоревич. Всю эту историю. От начала и до конца. От зарезанной девушки до посланий и окровавленной сумки. Вернее, я сама ее испачкала. И кровь это никакой не жертвы, а моей подруги Оксаны. Она работала медсестрой в той самой лечебнице, в соседней области. Она знает, как брать кровь из вены и историю Бориса Фроловского. Он сам ей рассказал. Только он никого не убивал. Во всяком случае, в моем присутствии. Мы понятия не имеем, где он сейчас и чем занимается. Но я устроилась на работу к Болотовым, «тем самым». И мы решили использовать такое совпадение. Мы с Оксаной придумали план. Вы были абсолютно правы, подозревая меня. Только я была связана не с Черноруцким, не с Борисом, а с медсестрой. Такого вы, конечно, предположить не могли. Исчезнувший труп никак не мог попасть под подозрение. Мы на это и рассчитывали. Мы с ней хотели шантажировать вас. Мы, мол, в курсе, что сидит не тот. Платите. Но, узнав вас поближе, я не смогла, отказалась. Так что вам не за что передо мной извиняться, Илья Игоревич, вы все сделали правильно…
18.
Он все сделал правильно, он ей не поверил. Как не верил раньше, когда она чувствовала себя счастливой оттого, что видит его хотя бы со спины, а он подозревал ее в желании всадить нож в спину. Сейчас же она сделала то, что он так долго от нее добивался – явку с повинной. А он не торопился приобщать ее к делу.
Илья смотрел на Женю и пытался понять, где та девушка из его номера, и откуда взялась эта, из его кабинета…
– Могу я встретиться с Оксаной и поболтать немного о жизни? И о смерти, – поинтересовался он. Вдруг все-таки правда, и кто-то подтвердит эту безумную версию?
Женя отрицательно покачала головой.
– Мы поссорились. Из-за того, что я передумала. Она сочла это предательством. Я не в курсе, где она сейчас.
– Что же мне с вами делать, Евгения Александровна? – вздохнул Илья.
Он сдался. Дым развеялся, как… дым. Без следа и вреда для окружающей среды. Может быть, это и хорошо. Другая бы на месте Жени уже потребовала бы квартиру в центре, потому что надо же девушке прийти в себя после произошедшего в спокойной, уютной обстановке. Или мобильник с бриллиантовыми кнопками, потому что надо же девушке обсудить произошедшее без помех на линии. И не в виде шантажа, а просто за то, чтобы не звонить его жене и не дышать в трубку. А она даже сумку его не носит.
Ничего не было. И быть не могло. Забудьте…
– Думаю, нужно забыть всю эту историю, – повторила Женя. – До вымогательства же не дошло. Вы, конечно, можете привлечь меня за ложное сообщение об убийстве. Но, кажется, добровольное признание освобождает от ответственности.
– А от чего вас освобождает добровольная ложь?
Прежде всего, от сожалений. Причем, освобождает их обоих: и ее, и его.
– Я говорю вам правду, Илья Игоревич.
И даже если кто-то посторонний слушает их разговор, ему не к чему будет придраться.
– Я написала заявление об увольнении с завтрашнего дня. Я бы хотела попросить вас подписать его и позволить мне уйти сразу, без всякого отстоя.
Да это не уход, а экстренная эвакуация! Но не так уж часто она его о чем-то просит. Как он может отказать?
Уже на пороге кабинета Ильи Женя не смогла удержаться и оглянулась. Попрощалась с ним. Хотя бы взглядом. Все-таки это здорово, что они встретились. Наверное, лучше иметь и потерять, чем никогда не иметь. Больнее, да. Но если бы не Илья, в ее жизни не было бы ничего, кроме пустоты. И вместо боли пустота. И вместо счастья…
Почему-то ей хотелось стихов. Что-нибудь из Цветаевой:
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел вам вслед…
Целую вас – через сотни
Разъединяющих лет…
Идти на свидание в понедельник, это все равно, что работать в выходные или ужинать в пять вечера. Ни расслабиться, ни как следует выпить, ни потерять голову. Впрочем, Маша и не собиралась ничего терять. Ведь она назначила свидание на 8 часов вечера в понедельник не Сергею, а Косте Корастылеву.
У него график свободный. Ему не надо вскакивать в 7 утра и бежать на работу. Он мастер переговоров, неформальных. «Разводка» называется. Позвонить кому надо, назвать имена, поднажать или купить. На завтра у него была назначена всего одна встреча – с главным санитарным врачом области, которому мэр поручил во что бы то ни стало найти инфекцию в заводской столовой. И с тем же успехом потерять ее после того, как «Чугунмет» перестанет «дурить» и спихивать на город свои социальные объекты.
Подобная встреча с руководством железной дороги уже прошла. Местные начальники не захотели слушать представителя Болотовых и ссылки на законы о перевозках. Заявили, что и прокуратура им не указ. Они оспорят их представление в суде. Там, конечно, подтвердят правоту металлургов, но дело затянется, а даже пару дней простоя вагонов – это огромные убытки для предприятия. Но ничего, над местным начальством есть еще столичное. Костя парился с ним в бане буквально вчера. Так что, проблем с отправкой грузов возникнуть не должно.
Однако Машу производственные вопросы не волновали. Она хотела говорить о личном.
– Расскажите о вашем детстве, Константин, – попросила она. – Мне кажется, вы не из тех, кто все получил задаром. Мне кажется, вы всего добились сами. Давайте за это и выпьем…
Костя раздумывал, привести эту красотку в «Грот», чтобы Наташка поняла, что на ней свет клином не сошелся, или выбрать другое место? Все-таки остановился на «Гроте». «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей…». Но Наташка сегодня не пела. Вот облом!
Маша, похоже, представляла интересы водочной мафии. Костя и не заметил, как кончилась бутылка. Зато это заметила его собеседница, наклонилась поближе и задала свой главный вопрос:
– Костя, а вы когда-нибудь убивали?
Он аж подавился маринованным грибом.
– А ты чего нет? – засмеялся он. – Комары тебя безнаказанно грызут?
– Я имею в виду, людей. Или вы тоже из этих маменькиных сынков, которые считают, что надо не борьбой заниматься, а бегом?
– Хочешь, чтобы я кому-нибудь в морду дал? – Корастылев не очень понимал, чего от него добивается дочка босса. Чертовски привлекательная, между прочим, дочка.
– Надо бы проучить кое-кого, – кивнула Маша. – Я хочу одному человеку жизнь испортить.
– Чем же он тебе насолил?
– Он мне изменил! – несколько театрально воскликнула она. – А я не намерена этого прощать. Я не из тех, что слезно умоляет: обмани, но останься; вытри об меня ноги, лишь бы это были твои ноги…
– И мстя твоя будет ужасна?
– Взрывоопасна. Черт с ним, с бабником этим, пусть ходит без синяков. Но я хочу, чтобы он ходил пешком, а не разъезжал в иномарке.
– Нормально! – оценил Костя. – Машина – для мужика на самом деле слабое место.
– Я хочу ударить его в это место. И как можно больнее.
– Угнать его машину?
– Взорвать ее! – Маша перешла на торжественный шепот и впилась взглядом в собеседника.
Но он не проявил никаких особенных эмоций.
– Ладно тебе дурью маяться, девочка! – немного по-отечески пожурил он. – Твой хахаль и так много потерял и, небось, себе локти кусает. Он ведь потерял тебя!
Это был комплимент, но Маше требовалось совсем другое. Конечно, наивно было надеяться, что Корастылев покается перед ней в убийствах или похвастается умением соединять проводки и прилаживать детонатор. Видно, мало он водки выпил. Но вечер еще не закончился. Маша не собиралась опускать руки. У нее имелся план «Б»…
Женя позвонила родителям. Отец чувствовал себя вполне сносно и завтра собирался на работу. Женя огорошила его известием, что ее посылают в длительную командировку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20