Тоже тяжело вздохнув, она бросила сумочку на кресло и позволила себе наконец обратить внимание на окружающую обстановку.В этой комнате не было ничего, что можно было бы назвать кричащим или безвкусным. Полированный кленовый паркет был покрыт персидскими коврами, сочетание кремовых тканей и гладкого мрамора радовало глаз. А оклеенные светлыми обоями стены были увешаны картинами, в основном пейзажами родной страны Рашида.Подойдя к одному из пейзажей, Люсинда принялась внимательно его рассматривать. Эви тем временем налила себе воды.– Это его дворец? – с интересом спросила мать.– Да, – кивнула Эви. – Или один из них, – добавила она, потому что семья Аль-Кадах владела несколькими дворцами, похожими на тот, изображение которого рассматривала сейчас Люсинда. Но этот принадлежал лично Рашиду.– У него какая-то особая, драматическая красота, тебе не кажется? – неохотно признала ее мать. Слова матери заставили Эви удивленно поднять голову.– Рашид сам проектировал его, – слегка улыбнувшись, сказала она. Мать вряд ли порадует, что она невольно похвалила своего врага. – Он выстроил его за несколько лет до нашей с ним встречи, – пояснила она. – Дворец стоит у подножия гор: с двух сторон пески, с третьей – Персидский залив…– А… – мать не сразу придумала, что ответить на это. – Этот человек, по-видимому, скрывает свои таланты.Их гораздо больше, чем ты думаешь, невесело отметила Эви, поднимая стакан к губам. Вода прошла без особых осложнений, с облегчением отметила она.– Едем домой, Эви.Подняв глаза, Эви увидела, что ее мать смотрит на нее с каким-то странным, незнакомым выражением сочувствия в холодных голубых глазах.– Если начистоту, милая, ты выглядишь ужасно, – помрачнев, продолжала Люсинда. – Все беспокоятся о тебе. Джулиан звонил из аэропорта, он очень расстроился, когда прочел утренние газеты, и даже лорд Беверли шокирован и возмущен тем, как бессовестно Рашид тебя использует…– Рашид меня вовсе не использует, – возразила Эви. – Он любит меня.– Любит! – воскликнула Люсинда тем же тоном, каким несколько минут назад обращалась к Рашиду. – Этот человек понятия не имеет о том, что значит это слово, раз он тебя предал!– В данном случае предали вовсе не меня, – ответила Эви. – Его отец поместил это объявление без разрешения Рашида.– Это он тебе сказал? – с недоверием спросила мать.Но Эви в ответ гордо вскинула голову и посмотрела матери в глаза со словами:– Это правда. Рашид никогда не станет лгать – тем более мне.– Хорошо, предположим, он говорит правду, – процедила ее мать сквозь зубы, решив переменить тактику при виде вздернувшегося кверху подбородка дочери. – Что же он намерен делать?«Хороший вопрос», – с горечью подумала Эви и опустила глаза, потому что ответа на него не знала.– Лорд Беверли сказал мне, что Рашид никак не сможет выйти из этого положения, так как о свадьбе объявлено публично, – с нажимом сказала мать. – Это означает, что ты в любом случае оказываешься вне игры, что бы Рашид ни решил предпринять. Семья его невесты непременно настоит на том, чтобы ваши отношения прекратились… так поступила бы любая семья в их положении.– Мама, неужели ты думаешь, что я стану продолжать наши отношения, если Рашид женится на другой? – холодно поинтересовалась Эви.Люсинда не ответила, но Эви с болью прочитала на ее лице тайную убежденность в правоте своих предположений.– Так вот, я не стану, – отрезала Эви и резко повернулась, чтобы поставить опустевший стакан.– Докажи это, – потребовала мать. – Прекрати их, пока у тебя сохранились еще остатки гордости! Мы можем сейчас вместе вернуться в Вестхевен, – предложила она, заметив в глазах Эви отблески боли и по-своему их истолковав. – Ты можешь пожить там, пока все не уляжется.– Не могу, – прошептала Эви. – Я не могу оставить его, пока не буду точно знать, что у нас нет будущего.– О, ради всего святого, Эви! – раздраженно воскликнула мать. Шагнув к дочери, она крепко схватила ее за руку, чтобы заставить повернуться к ней лицом. – Когда же ты собираешься…Эви громко ахнула от резкой боли. Ее мать испуганно замолчала.Неизвестно откуда внезапно в комнате очутился Азим, он вежливо, но непреклонно взял Люсинду за руку и заставил ее разжать пальцы на обожженном запястье Эви.– Что за… – только и смогла потрясение пробормотать Люсинда.– У вашей дочери повреждена рука, за которую вы только что ее взяли, – пояснил Азим, отпуская руку Люсинды.– Что ваши люди с ней сделали? – испуганно выдохнула она.– Несчастный случай, – раздался голос Рашида, – Эви обожглась утром.– Обожглась? – обращаясь к Эви, переспросила Люсинда.Но Эви не могла ответить. Она трясла рукой, борясь с тошнотой и головокружением. Ее лицо побелело, все тело снова забилось в ознобе.– Сядь ты, ради бога! – гневно прикрикнул на нее Рашид. И прежде чем Эви успела что-нибудь сообразить, она оказалась в ближайшем кресле. – Азим! – обратил Рашид свой гневный взор на старого слугу. – Сделай же что-нибудь!С неизменным спокойствием Азим уже был около Эви и осторожно держал в своих руках ее кисть. Она же сидела неподвижно, закрыв глаза и вздрагивая.– Черт побери, ей нужно показаться нормальному врачу! – возмущенно воскликнула Люсинда, с ужасом глядя, как Азим аккуратно снимает с руки Эви повязку.Сухо и коротко Рашид бросил:– Он уже здесь.Эви открыла глаза и в немом удивлении уставилась на старого слугу, сидящего перед ней на корточках. Азим перехватил ее взгляд и слегка улыбнулся.– Я был личным доктором шейха Рашида с самого его рождения, – негромко пояснил он.– Ах вы, хитрец этакий! – выдохнула Эви. – А я-то была уверена, что ваша обязанность просто готовить еду да подавать напитки! Ой! – дернулась Эви, когда Азим дотронулся до самой болезненной части ожога. Опустив глаза, она увидела, что на коже вздулся пузырь. К ней склонился Рашид.– Нужно вызывать доктора, Азим? – резко спросил он.– Нет, – ответил тот, поднимаясь. – Но мне нужна моя сумка с лекарствами. Я сейчас вернусь.Он вышел, оставив позади себя напряженное молчание. Рашид стоял по одну сторону от кресла, где сидела Эви, ее мать – по другую. А Эви не поднимала головы, чувствуя, что не способна сейчас ни с кем из них говорить.– Прости меня, Эви, – дрожащим голосом пробормотала Люсинда, – я не хотела.– Я знаю, – мягко ответила Эви. – Признаться, я и сама забыла про руку, пока ты до нее не дотронулась.– Ты это имел в виду, когда говорил, что она плохо себя чувствует?Вопрос был адресован Рашиду, но Эви поспешно ответила: – Да.– Нет, – холодно поправил ее Рашид. – Эви чувствовала себя плохо, потому что беременна.Со вздохом, вырвавшимся из глубины души, Эви глубже зарылась в подушки кресла и закрыла глаза. Слова Рашида произвели эффект разорвавшейся бомбы. Эви показалось, будто целую вечность никто не шелохнулся, не произнес ни звука, все замерли в ожидании… Что-то сейчас скажет ее мать?Впрочем, произошло совсем не то, чего ожидала и боялась Эви. Люсинда тяжело рухнула в соседнее кресло.– О, Эви… – выдохнула она. – Как ты могла… как ты могла?Эви изумленно раскрыла глаза и в гневе повернулась в сторону матери.– Ты что… ты хочешь сказать, что я сделала это нарочно? Не могу поверить, – голос Эви сорвался от внезапно захлестнувшей ее боли, – что родная мать способна подозревать меня в подобной низости!– В наши дни подобные случайности просто так не бывают, Эви.– Эви, – услышала она голос Рашида, – твоя мать не хотела тебя обидеть. Ее предположение вполне естественно…Естественно? Неужели? Эви с пылающими глазами обернулась к нему.– Мне это и в голову не приходило. А ты… ты тоже подозреваешь меня?– Нет, – со вздохом ответил Рашид, отводя взгляд. И Эви с ужасом осознала, что два самых дорогих для нее человека думают, что она в состоянии опуститься до такого. Ей отчаянно захотелось упасть замертво прямо на этом месте.И внезапно Эви поняла, что с нее довольно. Гордо подняв подбородок, она холодным взглядом обвела комнату, задерживаясь попеременно то на одном лице, то на другом.– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить вас за это, – сказала она. И, собрав остатки гордости, развернулась и вышла из комнаты.Азим как раз возвращался в гостиную, когда Эви, даже не обернувшись, прошла мимо по коридору. Что Рашид сообщил ему взглядом, Эви не знала, да и не хотела знать. Но не успела она устало опуститься на край кровати, как Азим осторожно постучал в ее дверь.– Мне надо посмотреть вашу руку, – тихо сказал он.Возражать Эви не стала. Она вообще не произнесла ни одного слова, пока Азим смазывал чем-то приятным и успокаивающим ее обожженную кожу. А в голове у нее прокручивались десятки фраз, адресованных всем ее родственникам, всей семье Рашида, сплетникам репортерам, которым так интересно будет узнать, в какую несчастную жертву она превратилась!– Сейчас всем нелегко, – с присущим ему вежливым спокойствием и сдержанностью заметил Азим, отпуская наконец ее руку. – Людям свойственно говорить вещи, о которых они впоследствии сожалеют.– Но это не значит, что они говорили в тот момент неправду, – возразила Эви. – Вы ведь тоже думаете, что я забеременела нарочно, чтобы поймать Рашида в ловушку, – обвиняюще добавила она. – Я видела это в ваших глазах, и вам очень трудно было это скрыть.Конечно, на самом деле она видела в его глазах просто ужас, без какого-либо подозрения. Но теперь Эви понимала, что в каждом взгляде ей будет чудиться это обвиняющее выражение.– Вы не могли бы вызвать для меня такси, пока я переодеваюсь?Просьба получилась скорее похожей на приказ, так что Эви не стала дожидаться ответа и ушла в ванную комнату.Через десять минут она вернулась в спальню, приняв душ и переодевшись в джинсы и футболку, в которых приехала сюда этим утром. Она как раз занималась волосами – собирала их в хвост на затылке, – когда в комнату вошел Рашид.Эви обернулась и снова занялась прической. Но быстрого взгляда на Рашида хватило, чтобы заметить перемену – он тоже переоделся и теперь был в деловом костюме. Эви даже заметила тревогу в его взгляде – и ощутила нечто вроде горькой радости и удовлетворения, потому что теперь он явно не был так безусловно в ней уверен.– Твоя мать уехала, – сообщил он.Это не удивило Эви. Ее матери необходимо время, чтобы осмыслить услышанное и приготовиться к предстоящему громкому скандалу, который готов вот-вот обрушиться на их вроде бы благополучную семью.– Азим говорит, ты заказала такси, – продолжал он. – Зачем?– Чтобы уехать отсюда, – бросила она через плечо. – Еще вопросы?– Куда ты намерена уехать?– Возможно, в Вестхевен. Чтобы спрятаться там ото всех. Так обычно поступают все выродки.Ее саркастическое замечание попало в цель: Рашид нетерпеливо засопел.– Не стоит этого делать, – сердито фыркнул он.– Почему же? – возразила Эви. – Если начистоту, то так оно и есть – или, по крайней мере, так всем будет представляться, когда все это выйдет на свет.– Прекрати говорить глупости! – рявкнул он. – Ты слишком болезненно ко всему относишься! Как только мы поженимся, ни один человек не посмеет даже пикнуть о том, как и почему был зачат наш ребенок!«О, очень тактично», – ядовито подумала Эви.– Мне казалось, я уже говорила тебе, – бросила она. – Но повторяю еще раз: я не выйду за тебя замуж, даже если тебя доставят ко мне в подарочной упаковке!В лентах! Я не смогу жить с тобой, зная, что ты втайне думаешь обо мне! Понимаешь ты это или нет?– Я вовсе не подозреваю, что ты нарочно забеременела! – зарычал он.Эви ничего не сказала, но ее циничная усмешка была достаточно красноречивой. Дрожащими пальцами она заправила пряди золотистых волос под ленту, стягивающую хвост.– Хорошо, – с тяжелым вздохом признался Рашид. – Был момент – очень короткий, очень, – когда я подумал, что ты так поступила. Посуди сама, у какого мужчины не возникло бы такого подозрения в нашей с тобой ситуации?– У мужчины, который достаточно хорошо меня знает и понимает, что я лучше умру, чем воспользуюсь таким подлым приемом, чтобы удержать его!Язвительный смех заставил Эви резко обернуться.– Мне кажется, Эви, что это ты чувствуешь себя пойманной в капкан, и это тебя бесит больше всего.Разве? – подумала она. Потом с большой неохотой призналась себе, что, скорее всего, так оно и есть. Она действительно чувствовала себя загнанной в ловушку, из которой не было выхода, кроме того, которого она принять не могла.Холодная дрожь пронизала ее. Рашид заметил это и тяжело вздохнул.– Послушай… – сказал он, подходя к ней и кладя руки ей на плечи. – Прости, если я тебя чем-то обидел. Но… неужели тебе не кажется, что у нас и без того хватает проблем, чтобы еще и препираться друг с другом?– Все так ужасно и омерзительно, – дрожащим голосом проговорила она. – И обещает стать еще ужаснее и омерзительнее.Она имела в виду момент, когда обо всем узнает его отец, и Рашид инстинктивно понял ее.– Доверься мне, – сказал он. – Я добьюсь, чтобы это стало нашим преимуществом, если на то пошло. Даже если это будет последним, что я сделаю в жизни.Но какой ценой? Ценой гордости его отца? Его страны? Его собственной чертовой гордости?!– Твоя мама уже испытывает прилив самых нежных родительских чувств, – мягче добавил он.Подняв ресницы, Эви буквально утонула в его темных, теплых, слегка удивленных глазах.– Ее последнее требование перед уходом было, – пояснил он, – чтобы я как следует заботился о ее дорогой дочери, иначе я буду иметь дело лично с ней. – Рашид улыбнулся. – Думаю, мы с ней найдем общий язык, раз уж успели так синхронно тебя обидеть…– Вы очень схожи между собой, – негромко сказала Эви. – Оба упрямые, требовательные, властные… и слишком много думаете о себе.– А ты рядом с нами – только несчастная жертва трагического непонимания, ты это хотела сказать?Эви поморщилась. Слишком напыщенно.– Твоему отцу еще предстоит сказать решающее слово, – напомнила она.– Мой отец не людоед и не злодей, Эви, – печально сказал Рашид. – Если твоя мать, узнав о ребенке, смягчилась ко мне, то почему мой отец не проникнется к тебе более нежными чувствами?– Значит, мы еще можем объединить две счастливых семьи в одну, да? – с сомнением и горечью сказала Эви.– По крайней мере постарайся дать ему шанс, прежде чем его отвергнуть.Шанс? Конечно, Эви была совсем не против. Только вот в счастливом исходе их знакомства она отнюдь не была уверена.– И что дальше? – спросила она. Рашид отпустил ее плечи и выпрямился.– Я поеду в Беран, чтобы сообщить обо всем отцу, – ответил он.– Как… сейчас… сегодня?– Да. – Он бросил быстрый взгляд на часы. – Если точнее, то в ближайшие десять минут. – Он взглянул на Эви тревожно и вопросительно.– Я действительно причинила тебе массу неприятностей, не сказав о ребенке две недели назад, да? – виновато пробормотала она.В ответ Рашид только пожал плечами.– Да, тогда я мог бы предотвратить такое поведение моего отца.– Я такая безмозглая трусиха, – смущенно пробормотала Эви.– Нет, ты не права. Ты была испугана, ты была потрясена новостью, хотела сделать то, что, на твой взгляд, было правильным – ведь приближался день свадьбы твоего брата.– Я хотела всем угодить… а в итоге всем навредила, – поморщившись, сказала Эви.– В таком случае угоди сейчас мне, – предложил Рашид. – Останься здесь, пока меня не будет. К тому же все твои вещи уже на пути сюда, как я тебе и обещал, и Азим согласился остаться с тобой. Он будет заниматься всеми посетителями и телефонными звонками и сумеет оградить тебя от них.Иными словами, будет ее телохранителем.– Он евнух? – суховато спросила Эви.– Нет, – усмехнулся Рашид. – Но я доверяю ему свою жизнь, так что твою неприкосновенность тоже могу доверить.– А как ты думаешь, мне ты доверять можешь? – вызывающе усмехнулась Эви.Его ответ был стремительным и мгновенным – Эви ничего не успела понять, когда вдруг оказалась в его крепких объятиях и губы Рашида приникли к ее губам в поцелуе, на который был способен он один.– Я могу тебе доверять, – отстраняясь, кивнул он. – Я должен ехать. Мой самолет уже внесен в план вылетов, и я не могу опаздывать.Это означало, что он полетит в Беран сам, с легкой тревогой подумала Эви. Потому что сейчас, когда удача только-только начала улыбаться им, злая судьба могла подстроить что-нибудь ужасное. А перелет предстоит такой длинный!– Будь осторожен, хорошо? И обязательно звони мне с дороги!– Я позвоню, – пообещал он. – И вернусь на этой же неделе!Прекрасные слова, искренние и нежные. Но Рашид не позвонил ей… и последующие две недели Эви его не видела. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ К этому времени она начала уставать от постоянного одиночества. Выходить куда-либо надолго Эви не решалась, боясь, что попадется на глаза вездесущим репортерам или людям, с которыми ей встречаться не хотелось.Конечно, мать звонила ей ежедневно по нескольку раз. Люсинда по-своему пыталась поддержать дочь, хотя это давалось ей нелегко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16