А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Изображая спокойствие и хладнокровие, внутри она дрожала как лист, и колени ее подгибались, когда она постучала в дверь.
— Войдите! — сказал он холодно, и Лаура вошла, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
Дон Рафаэль сидел за столом, одетый во все черное, — деталь, которую Лаура отметила. Его черная шелковая рубашка была расстегнута у горла, что позволяло расслабиться за работой, и на нем не было пиджака. Она заметила темные волосы на его запястье между манжетой рубашки и золотым браслетом часов; тонкая золотая цепочка с маленьким медальоном, возможно с изображением святого, подумала Лаура, висела на его шее. Хотя вечер был жарким, она дрожала. Решив, что нападение — лучший способ обороны, она произнесла довольно резко:
— Я не знала, что должна оставлять подробные сведения относительно того, где я нахожусь, сеньор!
Рафаэль Мадралена критически окинул ее взглядом и затем гибким движением поднялся на ноги.
— Вы ведете себя дерзко, сеньорита, — холодно произнес он. — Я полагаю, что вы проинформированы подробно о моем телефонном звонке.
— Правильно, — ответила Лаура, собрав всю свою смелость. — Теперь, когда я возвратилась, я полагаю, что мне лучше направиться в свою комнату, сеньор! Я думаю, нет смысла в этой… этой испанской инквизиции!
— Замолчи! — коротко бросил он. — Нам необходимо поговорить. Я не хочу, чтобы ты снова встречалась с Педро Армесом!
Лаура опустила голову и вспомнила слова из записки, которая лежала в ее сумочке. Если то, что она подозревала, соответствовало действительности, тогда она могла понять его чувства. Но даже и в этом случае к ней все это не имело никакого отношения, и она не собиралась позволять ему одержать маленькую победу над собой. Он, по крайней мере, не знает ничего о ее чувствах к нему, так она надеялась, во всяком случае, и от нее он о них не узнает.
— Я не думаю, что вы говорите серьезно, сеньор, — сказала она. — То, что я делаю в свободное время, это мое дело!
Рафаэль явно с трудом сдерживался, она видела, что он стиснул кулаки в приступе бессильного бешенства.
— Пока вы живете в моем доме, вы будете поступать так, как говорю я!
— А если я откажусь? — спросила она, глядя в упор в его глаза.
— Лаура! — хрипло выдавил он. — Ради бога, не поступай так со мной!
— Не поступать как? — Лаура задрожала. — Не угрожать вашему всемогуществу?
Рафаэль повернулся к ней спиной, сжав рукой резную спинку стула так, что косточки на тыльной стороне его загорелой руки побелели. Он слегка наклонил голову вперед, и она увидела его загорелую шею, которую когда-то нежно ласкала. Она вспомнила, как стояла вот так же, за его спиной, прижимаясь к нему, и как он резко повернулся и жадно впился губами в ее губы. Она желала его тогда, и она желает его сейчас.
— Ты хочешь слишком многого. — Он с трудом выдавливал слова.
— Да что вы! Каким образом? — Она подождала, но он не отвечал, и она продолжала: — Может быть, вы имеете в виду то, что происходило пять лет тому назад? Я допускаю, что хотела слишком многого тогда, но в те дни я не знала, что вы можете быть таким жестким, таким безжалостным!
— Ты не понимаешь, — неуверенно выдавил он.
— Да, я согласна, что не понимаю! — воскликнула она, сдерживая дрожь своего голоса. — Но я ведь не испанка, не так ли? Я всего-навсего англичанка, обыкновенная девушка, которая вообразила по глупости, что человек, который говорит о такой горячей любви к ней, может предпочесть женитьбу по расчету на другой женщине! Каково это было, Рафаэль? Как ты занимался любовью с Еленой? Думал ли ты когда-нибудь обо мне, когда был с ней? Когда она носила твое дитя? — Ее голос дрогнул, и он с заглушенным возгласом обернулся, грубо схватил ее плечи руками, притянул к своему крепкому сильному телу и впился губами в ее рот.
События этого вечера довели Лауру до такого состояния, что она и не подумала сопротивляться, и губы ее раскрылись под его губами, а ладони скользнули вверх по мягкому шелку его рубашки, чтобы потом зарыться в жесткой массе его волос. Все было так же, как пять лет тому назад, только гораздо более волнующе. Они стали старше на пять лет, и они жаждали друг друга, испытывая жестокий, требовательный голод, который не позволял отступить. В промежутках между этими разрывающими душу поцелуями он бормотал что-то на своем языке, держа ее лицо в своих руках, вновь и вновь покрывая поцелуями ее глаза и уши. Затем его губы снова нашли ее рот, и Лаура, казалось, пришла в себя. Скоро не будет возможности отшатнуться от пропасти, к которой он влек ее, и, хотя тело ее жаждало удовлетворения, мозг ее предостерегал от опасности.
Но еще до того, как эти мысли целиком овладели ею, он оттолкнул ее от себя так, что она качнулась и почувствовала себя потерянной и отвергнутой во второй раз за свою молодую жизнь.
— Убирайся отсюда! — хрипло выкрикнул он. — Или, клянусь богом, я не отвечаю за последствия!
Лаура уставилась на него, отметила гибкость и силу его тела, нежность кожи и чувственность рта, а затем бросилась бежать, рванув дверь и летя по коридору так, будто за ней гнались все демоны ада.
Глава 6
Лаура сидела на кровати уже несколько часов, сухими глазами и разрываемая чувствами, прежде чем ей удалось собрать достаточно энергии, чтобы раздеться и лечь. Наконец она сорвала с себя одежду, прошла в ванную и приняла холодный душ, разогнав оцепенение, которое охватило ее тело. Затем натянула на себя нейлоновую пижаму и сняла покрывало с постели. Когда она занималась этим, ее сумочка упала, и содержимое вывалилось на пол. Тут в сознание ее снова вернулась записка, которую она обнаружила в студии Педро Армеса.
Нетерпеливо она побросала назад в сумочку все содержимое, затем разгладила записку на ровной поверхности туалетного столика. Конечно, она написана по-испански, но даже ее ограниченные познания в нем позволили ей понять, что это — любовное послание. Записка была датирована 14 августа, три года тому назад, и она подумала, что это близко к числу, когда умерла Елена. С помощью испанского словаря она тщательно перевела содержание, не задумываясь над этичностью своего поступка. Елена мертва, и никто не сможет теперь причинить ей боль, но эта записка объяснит в какой-то мере ту горечь, которая овладела Рафаэлем. Наконец перевод был закончен, и она снова стала читать:
«Мой любимый Педро!
Я просто не могу тебе сказать, как я жду завтрашнего дня! Я едва могу поверить, что завтра мы будем вместе навсегда. Я знаю, что Рафаэль не верит, что я покину его когда-нибудь. Я знаю, что его не волнует никто, за исключением мальчика. Я больше не мыслю жизни без тебя. Карлос не нуждается во мне, во всяком случае, пока с ним Элизабет. Боюсь, что я не засну сегодня ночью, я слишком возбуждена. Я приму несколько таблеток, которые доктор Лопес прописал донье Луизе. Часы пролетят быстро, мой дорогой.
До завтра.
Елена».
Лаура прочла записку еще раз, а затем, сложив ее, положила в свою сумочку. Итак, она не ошиблась. Елена была влюблена в Педро Армеса. И что сказал Педро? Что он однажды любил женщину, которая потом умерла. Это могла быть только Елена. Лаура вздохнула. Какая трагедия! Это ужасно.
Выключив свет, она скользнула в постель. Так вот в чем причина антагонизма, который испытывает Рафаэль к Педро Армесу! Он знал о любви своей жены к этому человеку. И конечно, будучи таким, какой он есть, он не допускал мысли о разводе. Кроме того, его религия запрещала это.
Она повернулась на живот, пытаясь выбросить из головы все мысли о Педро Армесе, Елене и Рафаэле, но ничего не получалось. Вот в чем причина горечи Рафаэля, но ведь прошло уже три года, за которые он мог освободиться от своих переживаний, почему же этого не произошло? Он, по-видимому, не любит ее, если бы это было не так, он вполне мог по прошествии какого-то соответствующего времени приехать и сообщить ей о своем вдовстве. Но он не сделал этого и, более того, когда она приехала в поместье Мадралена, хотел, чтобы она немедленно уехала.
Да, нет другого объяснения, с этим она должна согласиться. Их отношения основаны исключительно на физическом влечении… И сегодня…
Она почувствовала легкую тошноту. Сегодняшнее стало результатом обстоятельств, в которые она сама втянула его, толкнув на действия…
Наконец Лаура уснула, однако сон ее полнился кошмарными сновидениями, и, проснувшись, она чувствовала себя более усталой, чем когда ложилась спать.
Как обычно бывает, утром все показалось не столь драматичным, и Лаура решила уничтожить записку и забыть все, что с ней связано. Но что-то, какие-то соображения помешали ей сделать это, и вместо этого она спрятала записку в одном из ящиков туалетного столика, прикрыв бельем. Утром она решила, что они с Карлосом съездят в Косталь. Марии нужна рыба, и Лаура предложила купить ее у рыбаков. Сначала она думала, что Мария откажется от ее предложения, но она благодарно кивнула и затем объяснила ей, какую рыбу не следует покупать.
Вилланд отвез их на рыночную площадь и уехал по каким-то своим делам. Карлос и Лаура ходили вдоль береговой линии, прицениваясь к рыбе, и наблюдали за тем, как рыбаки чинят свои сети. Теплый и душный день казался необычно тихим, на рынке людей почти не было, Лаура заметила это, разговаривая с одним из рыбаков. Старик улыбнулся беззубой улыбкой.
— Это коррида! — воскликнул он, выразительно взмахнув руками. — Бой быков, понятно?
Лаура внезапно похолодела, в то время как Карлос начал возбужденно подпрыгивать.
— Торо, Лаура! — кричал он, забыв от возбуждения называть ее «мисс Флеминг». — О, пожалуйста, пойдем и посмотрим!
— О, я не знаю, — начала Лаура, качая головой, но Карлос отпустил ее руку и побежал, весело подпрыгивая, через рыночную площадь туда, где узкая дорога вела к окраине деревни. У Лауры не оставалось иного выбора, как последовать за ним бегом, чтобы догнать.
Когда они приблизились к концу дороги, она услышала звуки приветственных возгласов и возбужденные крики: «Оле!» — и поняла, что тот, кто будет вести бой, уже на арене.
Карлос ждал ее возле толпы, которая закрывала собой арену. Он схватил ее за руку и довольно бесцеремонно протолкался сквозь толпу зрителей. Странно, но, казалось, люди не возражали, а напротив, улыбались ему и расступались, чтобы пропустить. Лаура следовала за ним, встречая такое же отношение к себе, и скоро она поняла — почему. Как она боялась и подозревала, матадором был Рафаэль Мадралена, высокий и темноволосый, в красных облегающих штанах, украшенных ручной вышивкой, и белой шелковой рубашке, расстегнутой на груди. Сердце ее бешено заколотилось, когда почти в то же мгновение, как они достигли края арены, огромный мускулистый бык пробежал мимо них, направляясь к человеку, спокойно стоящему в центре арены.
— Папа! — воскликнул Карлос с удивлением, глядя на Лауру в оцепенении. — Это папа, Лаура! Ты знала?
Лаура покачала головой, не желая говорить, так как боялась, что звук ее голоса отвлечет Рафаэля. «Молчи», — прошептала она, прижимая пальцы к губам, и матадор сдвинулся с места, выхватывая из за спины алый атласный плащ с желтым подбоем, держа его сбоку и действуя шпагой.
Бык приблизился к нему, направляя рога на плащ, проскочил мимо Рафаэля, обжигая его горячим дыханием, затем повернулся, чтобы броситься снова. Динамика схватки увлекла ее, она, новичок, многого не понимала, но толпе все это нравилось. Она была ошеломлена, и Карлос, казалось, почувствовал это и начал плакать.
Тотчас же глаза Рафаэля обежали толпу, ища то, что он в конце концов нашел, и Лаура не столько увидела, сколько почувствовала, как потемнели его глаза, правда, она не знала — от волнения или от гнева. Но и бык почувствовал, что матадор отвлекся, и ожесточенно, с громким топотом устремился на человека, осмелившегося оспаривать его превосходство. Рафаэль, на мгновение застигнутый врасплох, уловил смертельный бег животного, но рога зверя скользнули вдоль его бока, и Лаура увидела расползающееся пятно крови.
Сразу же несколько мужчин перемахнули через загородку арены, крича и размахивая мулетами, чтобы отвлечь внимание быка, в то время как Рафаэль отошел в сторону и медленно выбрался с арены. Он прижимал рукой свой раненый бок и даже не взглянул на Лауру. Он смотрел на своего сына, который теперь горько плакал.
— О, папа! — воскликнул Карлос с придыханием и, не думая о том, как это выглядит, обхватил ноги отца, крепко к ним прижимаясь.
— Эй, Карлос! В чем дело? — спросил Рафаэль, освобождаясь от рук сына и наклоняясь к нему. — Смотри, я ведь жив! Никакой опасности не было!
— Неправда! — воскликнул Карлос, качая головой. — Элизабет говорила: бой быков — опасное дело! А теперь ты ранен! Ты умираешь?
— Конечно нет! — воскликнул Рафаэль. Он увидел приближающегося к ним пожилого мужчину, взглянул на него и сказал: — Да, доктор Перес, я знаю.
Он поднялся на ноги, и Карлос отступил, рассматривая пятно крови, которое появилось на его руке.
— Куда ты идешь, папа?
— Я иду в хирургический кабинет доброго доктора, и он перебинтует мне рану, — сказал он небрежно. — А ты отправляйся с мисс Флеминг, я увижу вас позже.
— Нет, нет, папа! Я хочу остаться с тобой. — Впервые Карлос проявил непослушание. — Пожалуйста, папа, не отсылай меня!
Лаура почувствовала, как сжалось ее горло, и она отвернулась. Она тоже не хотела уезжать. Она хотела бы отправиться вместе с Рафаэлем в кабинет доктора Переса, чтобы самой увидеть нанесенные ему ранения.
— Хорошо, — сказал Рафаэль. — Подожди здесь с мисс Флеминг. Я скоро вернусь.
— Сеньор… — начал доктор, но Рафаэль твердо покачал головой.
— Я скоро вернусь, — повторил он приказным тоном, и доктор выразительно развел руками.
Карлос должен был подчиниться, но, пока они ждали, он проявлял беспокойство, не желая разговаривать даже с Лаурой. Она видела, что он возбужден, и, кроме того, вид крови увеличил в его представлении опасность ранения. Наконец, когда Рафаэль вернулся, двигаясь довольно скованно, Карлос с радостью бросился к отцу и схватил его за руку, будто не собираясь ее никогда больше выпускать.
Лаура почувствовала себя неловко. По выражению лица Рафаэля она догадывалась, что он винит ее во всем: что привела сюда его сына и позволила ему наблюдать спектакль. Она внутренне протестовала. Они ведь не знали, с чем столкнутся в этот день в Костале.
— Я должна была купить для Марии рыбу, — сказала она. — Если Карлос останется с вами, сеньор, возвращайтесь вместе в Мадралена, а я вернусь попозже с Вилландом, когда куплю то, что нужно.
— Нет. — Голос Рафаэля звучал резко. — Мы все вернемся вместе. Вы совершили ошибку, приехав сюда!
— Кто совершил ошибку? — возразила она.
— Что вы имеете в виду? — Голос его звучал зловеще.
— Я имею в виду эту демонстрацию. Вы, очевидно, очень дешево цените жизнь, сеньор. Как вы думали скрыть ваши чувства от сына?
— В чем дело? — спросил Карлос, разглядывая их с любопытством. — Почему мисс Флеминг так расстроена, папа?
— Переживания мисс Флеминг тебя не касаются, Карлос, — коротко ответил он и нахмурился, когда увидел, что губы Карлоса задрожали. — Пошли! Где Вилланд? Мы пойдем к машине, пока мисс Флеминг закончит свои покупки.
— Хорошо, папа. — Карлос снова посмотрел на Лауру, но та отвернулась, не желая, чтобы мальчик не заметил боль в ее глазах. Она поспешила к рынку и провела там столько времени, сколько могла себе позволить, рассматривая прилавки, оттягивая таким образом момент, когда вернется к машине. Она никак не могла понять, почему Рафаэль счел нужным приехать сюда, рисковать своей жизнью, подвергать себя опасности, если только это не затмевало какое-то личное горе.
На следующей неделе у Лауры было достаточно времени, чтобы обдумать свое положение. После того утра с боем быков Рафаэль, казалось, начал понимать, что Карлос нуждается в нем гораздо больше, чем он предполагал. Он стал часто приходить в детскую, забирать с собой сына, когда отправлялся на виноградники или в деловые поездки в Кадис. Он не приглашал с собой Лауру, и хотя Карлос потихоньку жаловался ей и говорил, что ему хочется, чтобы и она ездила с ними, в присутствии Рафаэля он помалкивал, понимая, что отец не желает ее общества. Элизабет ничего не говорила, но озабоченными глазами наблюдала за тем, как постепенно исчезает доверие к Лауре. Наконец она сказала:
— У вас осталось лишь несколько дней испытательного срока, не так ли?
— Ну и что? — спросила Лаура с напускным равнодушием, зажигая сигарету дрожащими пальцами.
— Не пытайся обмануть меня, дитя, — вздохну-ла Элизабет. — Тебе что-то разрывает душу, разве нет?
Лаура глубоко затянулась сигаретой, пытаясь продемонстрировать спокойствие.
— Я хотела, чтобы этот месяц уже прошел, — сказала она натянуто. — Моя приятельница в Лондоне скучает без меня. Вы знаете, что мы снимаем вместе с ней квартиру и она не любит жить одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15