— Секрет фирмы. Давай лучше подумаем о тебе.
— Обо мне? В каком смысле?
— Я беспокоюсь о твоей работоспособности. По-моему, ты очень устаешь в последнее время. А моему отцу ты нужна в лучшем виде. Надо выводить «Пульс» в лидеры соревнования, устроенного моим дедом. Понимаешь задачу?
— Но я работаю не покладая рук.
— И от усталости засыпаешь на ходу. Двойная нагрузка. Работа в редакции плюс шефство. Тяжело.
Она сжала губы. Гэннон продолжил:
— Не пытайся доказать обратное. Тиа — умная девочка. Если к ней вместо тебя будет ходить сиделка, она все поймет. А ты будешь проводить свободное от работы время со мной.
Эрика даже рот раскрыла. Его прямота сразила наповал.
— В твоем кабинете? Я не собираюсь больше идти у тебя на поводу. В прошлый раз не знала, куда деваться от стыда. Нам не следовало…
Он накрыл ее руку своей.
— Эрика, при чем тут мой кабинет? Я хочу быть с тобой везде. Постоянно. Не скрываясь, не прячась.
— Ты собираешься ухаживать за мной публично?
— Не совсем точное предположение. Я когда-нибудь говорил, что у меня есть дом в Майами? На берегу океана. Мы могли бы летать туда на выходные.
У нее закружилась голова.
— А завтра не хочешь отправиться в полет? — Гэннон с нетерпением ждал ответа.
— Завтра?
— Да. У меня есть собственная крылатая машина.
Она долго смотрела на своего друга. Ей было слишком трудно все осмыслить. Значит, Гэннон Эллиотт отныне игнорирует мнение родни по поводу их отношений. Вот так сюрприз.
— Ты ведь как-то говорила, что очень хочешь побывать во Флориде зимой. Такая возможность предоставилась. Самолетик готов к вылету.
Эрику раздирали сомнения. С одной стороны, пляж, теплое солнце и постоянное внимание красавца Гэннона, с другой — вероятность снова втянуться в интимную связь без всяческих обязательств с его стороны, без каких-либо перспектив. Снова делать ту же ошибку, снова влюбиться по уши? А потом? Прыгнуть с обрыва из-за несчастной любви?
В общем, нужно действовать согласно их прежней договоренности. Больше не поддаваться соблазнам, а завершить историю с контрактом о ребенке из пробирки. Но когда она поднимала эту тему, Гэннон все больше отмалчивался или заводил беседу о другом.
И тогда Эрика впадала в отчаяние. Она никак не могла раскусить загадочного парня по фамилии Эллиотт. Она страдала и… боялась потерять его.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Выглядывая из окошка «сессны», Эрика блаженствовала. Она чувствовала себя птицей, летящей на крыльях любви. И еще понимала: эту сторону богатства могла бы оценить по достоинству. Разве плохо иметь собственный самолет?
— Когда ты в последний раз сидел за штурвалом? — спросила она Гэннона.
— Некоторое время назад летал в Австралию. До этого в Британию, в Лондон.
— Класс. Жаль, меня не было рядом.
Он обнял ее рукой за шею и притянул к себе.
— Зато сейчас ты совсем близко. У меня даже кружится голова, что в полете нежелательно.
— Тогда отпусти меня, а то камнем рухнем вниз, — засмеялась Эрика.
— Но я очень голоден.
Девушка притворилась непонимающей.
— Ты хочешь есть? — спросила она с легким трепетом.
— Я хочу съесть тебя, — он слегка развернулся и накрыл ее губы своими.
Эрика чуть не растаяла от его горячего, страстного поцелуя. Вздохнув, она придвинулась к Гэннону ближе.
Нью-Йорк давно остался позади. Еще немного — и они в Майами. Заметят ли их временное исчезновение? Безусловно. Ну и пусть. Сердце болит от другого. Вдруг Гэннон, наигравшись с нею, снова прекратит все отношения? Она прекрасно знала, как это больно. Невыносимо.
Эрика гнала дурные мысли прочь. Главное — ей хорошо сейчас. Нравилось внимание этого обаятельного мужчины, нравились его прикосновения, его улыбки.
— Скажи, а твой дом далеко от пляжа? — поинтересовалась она.
— Он построен в отличном месте. Скоро увидишь все собственными глазами.
— А ты часто летал туда?
— Не очень. Мои братья — да. Так получалось. Останавливались в Майами во время постоянных командировок. Кстати, моя секретарша передаст им, что «хатка» на время занята…
Эрика забеспокоилась.
— Так она в курсе?
— Не волнуйся. Только знает, что в моем доме на Атлантическом побережье состоится некая вечеринка. Кто будет присутствовать, ей не докладывали. А своему отцу я надиктовал на автоответчик следующее: «Вернусь в понедельник, просьба не волноваться. Решил немного позагорать. В случае чего звони на сотовый».
— Понятно. Значит, мне, видимо, придется прятаться от солнца. Иначе все сразу поймут, где я была.
— Прячься, прячься. Больше люблю бледнолицых, — засмеялся Гэннон.
— Кстати, я никогда не была на Южном побережье.
— Ну, наконец узнаешь, как замечательно можно проводить время. Хорошая еда, прогулки по интересным местам, походы в бар, где подают знаменитое мартини…
— И?
— И поцелуи при луне. Может, я окончательно вскружу тебе голову.
Будто уже не сделал этого! Эрика как-то печально улыбнулась. Сколько она пережила из-за Гэннона. Постоянно находилась в напряжении от его непредсказуемости. Старалась держать себя в руках — ничего не получалось. Душевная боль, связанная с их разрывом в прошлом году, до сих пор не проходила. Если добавить к этому ее идею насчет искусственного оплодотворения, то ситуацию и вовсе можно было назвать, мягко говоря, странной: любит человека по-настоящему, а ребенка хочет иметь от него через пробирку. Но она ведь боялась одного: Гэннон точно не захочет создавать с ней семью, связывать себя узами брака. Ускользнет в последний момент, и Эрика не справится с очередным ударом.
Но главное — сейчас мужчина ее мечты рядом. Они летят во Флориду вместе. И время покажет, что будет дальше.
Особняк Гэннона потрясал невероятным комфортом и красотой. А от вида на океан из окон Эрика пришла в неописуемый восторг. Затем вышла на широкий балкон, расположилась в удобном шезлонге. Красота! Можно, не выходя из дома, позагорать, понежиться на ласковом солнышке.
Но Гэннон после перелета очень проголодался.
— Пора и пообедать. — Он взял девушку за руку.
— Подожди, здесь так хорошо. — Она с наслаждением вдохнула морской воздух.
— Дорогая, я уже заказал столик в местном ресторане. Собирайся, а то опоздаем.
Эрика повиновалась. Надела классическое черное платье, привела себя в порядок. Гэннон облачился в модный свитер, плотно облегающий его мощный торс. Какой мужчина! Можно сойти с ума.
Они с удовольствием пообедали в известном ресторане на Коллинз-авеню, а потом отправились в бар «Делано». Здесь подавали лучшее мартини в мире, причем по весьма умеренным ценам.
— Только бы не переборщить со спиртным, — весело прощебетала Эрика. — Ты змей-искуситель. — Она с укоризной посмотрела на своего приятеля. — Вернусь в Нью-Йорк с головной болью.
— Ничего, вылечим. Главное — не думать о плохом.
— Но наше бегство сюда — чрезвычайно опасная затея.
— Почему?
— Трудно объяснить. А задам-ка я тебе пару вопросов. В прошлом году не осмеливалась.
— Так меня боялась?
— Просто не хотела обижать.
— Интересно. И в чем же дело?
Она подыскивала слова.
— Я испытывала по отношению к тебе благоговение. Но в то же время считала жутким снобом и эгоистом. — Она проглотила ком в горле. — Что хорошего можно ждать от избалованного роскошью миллиардера?
— Например, я с помощью своих денег борюсь за мир во всем мире.
— Слушай, хватит издеваться. Ведь речь идет о твоем отношении к женщинам. Прекрасно понимаешь, что я хочу узнать.
Он отхлебнул мартини.
— Щепетильная тема. Но я не буду уклоняться от вопросов.
— Это хорошо.
— Однако вряд ли смогу полностью раскрыть свою душу. Мои тайны — это мои тайны.
— А у тебя есть мечта?
— Представь себе. Занять пост отца, когда он уйдет в отставку…
— Рвешься к власти?
— Влиять на СМИ чуть ли не по всему миру — весьма привлекательная перспектива. Заманчивая.
— Но и ответственность большая…
— Я этого не боюсь. Мужчина должен быть смелым. Преодолевать любые трудности.
— Вот что всегда и восхищало меня в тебе. Ты — борец.
— Спасибо. А ты — умница. Обожаю таких. С глупышками скучно.
— Зато никаких проблем.
— Проблемы можно найти во всем.
— Ну ладно. Ты рассказал мне о своих профессиональных планах. А что касается личных? Собираешься создавать семью?
— Эрика, признаться честно, я не знаю. Столько дел навалилось в последнее время. Серьезные отношения требуют некоторых обязательств. В общем, я не знаю…
— Мне понятны твои сомнения.
Он кивнул.
— Семье нужно уделять много внимания. У меня впечатление, что я к этому не готов. Зачем обнадеживать кого-то.
Она отдернула руку.
— Чем-то тебя обидел?
— Просто ты так нервничаешь. Уж не во мне ли причина?
Мне очень хорошо с тобой, поверь. Постоянно хочется прикасаться к тебе, быть рядом, окружить тебя заботой. Но… есть некоторые нюансы. Если мы «обнародуем» свои отношения, это может сказаться на нашей карьере. Возникнут проблемы и у тебя, и у меня.
— Ты же говорил, что больше не хочешь прятаться. Ты же говорил, что отныне не боишься общественного мнения. Лжец. Хорошо, давай тогда обсудим наш контракт. Мне нужен ребенок. Уразумел?
Гэннон допил мартини.
— В понедельник позвоню своему адвокату. Нужны еще кое-какие бумаги. — Он подозвал официанта. — Коктейль с ананасом. Для дамы.
— Больше не надо. Хватит.
— Надо.
— Ты хочешь напоить меня?
— Легче будет общаться. Однако теперь ты ответь мне на мои вопросы. Чего хочет от жизни мисс Эрика Лейвен? Тему материнства пока оставим в стороне.
— Я, говорят, неплохая журналистка. И мне необходим профессиональный рост.
— Так сделай все необходимое для нашей компании, и компания поддержит тебя. Ты ведь действительно очень способная. Займешь солидный пост.
— Черт возьми, я стараюсь изо всех сил. — Она слегка нахмурилась.
— А как насчет ВТК? — Гэннон поменял тему.
— Нормальный мужчина. Вот только у меня некоторые проблемы со здоровьем. — Эрика невольно проговорилась. Боже, и зачем она это сказала?!
— Проблемы со здоровьем? Не знал.
Девушка закусила губу.
— Я даже вступила в общество матерей-одиночек. Не хочу взваливать на мужчин груз своих неприятностей. А помогут мне в воспитании малыша мои подруги. Уже вызвались стать тетями.
— Ты рассказала подругам о своей задумке?
— Да, после четырех бокалов мартини.
— После четырех? Ты сейчас еле выпила один.
— Но здесь бокалы такие огромные, что в них можно плавать.
— А если дать тебе чего-нибудь покрепче? Что же будет тогда? Твой язык и вовсе развяжется?
— Слушай, отстань. Просто, когда очень плохо, хочется порой выпить. Только, ради бога, не принимай меня за алкоголичку. Я — положительная.
— Значит, твои подружки в курсе всего?
— Нет. Подробностей они не знают. Хотя и задают кучу вопросов. И очень жалеют меня.
— Почему?
— Потому что я страдаю.
Он дотронулся пальцем до ее губ.
— Больше этого не будет.
Потом Гэннон повел Эрику в танцевальный клуб. Кругом сновали фоторепортеры. Мужчине пришлось объяснить им, что к чему. Как ни странно, после этого папарацци оставили их в покое.
Эллиотт пригласил свою подругу на танго. Он обожал все классическое. Правда, было бы разумнее устроить их маленькую вечеринку у него дома, но в обществе интереснее. Как-то веселее.
А постель подождет. Сначала надо вытянуть из Эрики Лейвен все секреты. Выпила много мартини? Цинично звучит, но это ему на руку.
Девушка беспричинно смеялась, пару раз сбивалась с ритма.
— Здесь очень мало места для настоящего танца, — констатировала она заплетающимся языком.
— Специально так устроено. Партнер должен прижиматься к партнерше. Острее ощущения. — Он вдохнул запах ее духов. — Потрясающий аромат.
— А от твоего парфюма у меня просто кружится голова.
— В самом деле? — Гэннон обхватил руками ее бедра. — Тогда пора домой.
Она слегка покачнулась, потом прикоснулась своими губами к его губам.
— Мне нравится их вкус. Мне нравится в тебе все. А какой у тебя голос!
— Какой?
— Сексуальный.
Он весело подмигнул и подумал: да, девушка наклюкалась основательно.
Она обхватила руками его шею.
— А сердце у тебя доброе?
— Конечно.
— Верю. Как раз в тот момент, когда я была готова списать тебя со счетов, как жестокого человека, ты появился в больнице. Значит, беспокоился о моей подопечной. Значит, обо мне… — Она встретилась с ним взглядом. — Не надо было этого делать. Я снова по уши влюбилась.
— Неужели в меня? В принципе не возражаю.
— Но это плохо.
— Почему?
— Потому что ты чудовище. И снова бросишь меня. Я уже это проходила. — Она потрепала волосы у него на затылке. — Мне не следовало снова воссоединяться с тобой. Безумный поступок.
— Да? А мне нравится быть мужчиной, ради которого совершают такие поступки.
— О последствиях не задумываешься?
Ее взгляд был таким вызывающим, что у него чуть не лопнули брюки.
— Последствия могут быть разными.
— Может, проверим? Только не на людях, а в твоем доме…
Все. Гэннон больше не мог терпеть. До особняка на берегу океана они доехали быстро. Как только вошли в небольшой лифт, он завладел ее ртом в долгом, страстном поцелуе.
Она погрузила свои пальцы в его густые волосы. Прижалась к нему всем телом. Он снова обхватил руками ее бедра.
— Ты необыкновенно эротичен… — Эрика задыхалась от вожделения.
Это только прелюдия, подумал мужчина. Основное впереди.
— Хочешь меня? — спросил он.
— Ты сам все понимаешь, — прошептала Эрика. Они вышли из лифта, и Гэннон подтолкнул девушку к двери спальни.
Эрика стянула с него свитер. Он расстегнул ей молнию на платье. Бросил вниз. Туда же полетели черные трусики.
Оказаться внутри нее. Гэннон хотел сейчас только этого. Желание палило яростным огнем.
Она сама расстегнула ему брюки, обхватила ногами его талию, мучая своими влажными прикосновениями.
Но вдруг он вспомнил о защите. Вспомнил, что она хотела ребенка. Однако это не входило в его планы. Обладать ею? Да. Но становиться папашей Гэннон не собирался.
Он вздохнул и слегка отстранился от девушки.
— Извини, я сейчас вернусь.
Он собирался надеть презерватив. Сделав это, взглянул на свою подругу.
Ее волосы свободно рассыпались по подушке, соски разбухли, как спелые вишни, бедра разведены в сексуальном призыве. Она была настоящей женщиной.
— Ты не представляешь, насколько ты привлекательна. Я схожу с ума…
Гэннон прошелся губами по ее груди, поцеловал очаровательный пупок, опустился ниже. Она изогнулась, пребывая в состоянии невероятного возбуждения.
— Войди в меня, — попросила она. — Войди.
Он широко развел ее ноги.
— Осторожнее, — взмолилась Эрика. — Не спеши. Мы должны наслаждаться каждым мгновением.
Но Гэннон уже ничего не слышал. Мужчина полностью окунулся в бездну страсти. И он с нетерпением ждал кульминации.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
После того как они возвратились из Майами, Гэннон понял одно: без Эрики Лейвен он больше жить не сможет. Быть с нею постоянно рядом превращалось в привычку. Она его и возбуждала, и успокаивала, и стимулировала, и делала сильнее. Во всех отношениях. У нее это очень хорошо получалось.
В общем, нужно как-то определяться. Правда, дел полно. Даже некогда поговорить с близкими по душам. Но вот, пожалуйста, внезапно на ленч пригласила мама, вдруг захотели пообщаться братья и сестра. К чему бы это?
Гэннон встретился с родственниками в обычном кафе. Так они захотели.
— Приятный загар, — улыбаясь, заметила мамочка.
— Да, — подтвердила Бриджит. — Должно быть, во Флориде зимой светит яркое солнце.
Свое словцо вставил братец Тэг:
— И ты могла бы порезвиться на пляже, если бы не вкалывала до посинения на Файнолу.
— А вдруг она станет главой холдинга? — предположила Бриджит. — Тогда я буду на коне.
— Самым большим начальником станет твой отец, — заявил Гэннон сестре.
— Еще неизвестно, — пробормотал Лайем. — Время покажет.
Мать семейства подняла руки и покачала головой.
— Не будем ссориться. Давайте просто нормально поедим.
— Извини, мама, — промолвил Тэг.
— Однако вернемся к загару Гэннона, — снова не удержалась Бриджит. — С кем расслаблялся?
Гэннон спокойно потягивал кофе.
— Я не обязан отчитываться.
Мать встретилась с ним взглядом.
— Гм-м. А она тебе очень нравится? И почему на сей раз молчит пресса? — Карен Эллиотт ждала ответа.
Гэннон пристально посмотрел на свою маму. Ну что она так нервничает? Забыла о своей молодости? Тоже всякое бывало.
— Мамочка, пожалуйста, только не думай о плохом. Кстати, чем занимаешься?
— Ничем особенным. Хожу в библиотеку, общаюсь с Мив… — Дама посмотрела на часы. — А сейчас мне нужно идти на собрание одного благотворительного общества. Но я хотела, чтобы все знали, — скоро ложусь в больницу на обследование. Вот так.
Гэннона охватила тревога.
— Какое еще обследование? Тэг тоже разволновался.
— Мама, это необходимо?
— Врачи говорят, да. Но я не придаю их словам большого значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11