Два следующих дня Аврора мучилась от назойливых мыслей о незнакомце. Как она ни пыталась переключиться, Кирилл Владимирович не шел у нее из головы. Потом одно мучение сменилось другим. Второй Колин посланник, по имени Иван Иванович, тоже изрядно попортил ей нервы.
Мало того, что она прождала его целый вечер, а он так и не появился, так он еще в двенадцать часов позвонил и, не обременяя себя извинениями, бодренько известил, что к ней уже никак не успевает, видите ли, у него накладки и запарка получились. Словом, придется ей, Авроре, к трем часам ночи самой подъехать в Шереметьево, если она, конечно, хочет передать ему документы и не подвести Николая.
Аврора настолько опешила от его наглости, что даже не нашла, что ответить. Лишь уже назначив место встречи и завершив разговор, сообразила, как по-черному ее использовали. Но делать было нечего.
Застегивая сапоги, она непрестанно твердила, словно занимаясь аутотренингом: «Только ради Николая. Только ради нашей с Тамарой дружбы». Это помогло. Выйдя на улицу, где моросил мелкий осенний дождик, Аврора уже почти не ненавидела Ивана Ивановича. А когда ей удалось довольно быстро поймать машину, даже подумала: «Ну может, у человека действительно какие-нибудь особые обстоятельства».
Иван Иванович оказался совершенно лысым, зато с окладистой огненно-рыжей бородой, невысокого роста. Аврорин приезд он воспринял совершенно обыденно, со словами «Вот и ладненько» принял у нее папку, бросил: «Счастливо оставаться», — и скрылся в зале регистрации.
«Хоть бы из вежливости предложил расходы на такси компенсировать, — подумала Аврора. — Просто поразительно. Хотя, наверное, таким, как он, жить гораздо легче и проще, чем мне, например. Никаких сомнений. Ладно, главное, я Колю не подвела. Но свое впечатление об Иване Ивановиче потом через Тамарку ему обязательно передам. Тоже мне, нашел надежного человека! А вдруг я не смогла бы ночью на такси сюда притащиться. Денег бы не оказалось. Или и впрямь заболела бы. Вот Кирилл Владимирович наверняка так не поступил бы».
И всю обратную дорогу домой она опять продолжала думать о Кирилле Владимировиче и о Викторе.
Тамара, едва возвратившись в Москву, нагрянула к Авроре.
— Ты уж меня прости, что я Кольку к тебе перекинула, — прямо с порога начала она. — Но выхода другого не было. Опять же, я прикинула — делать тебе особо ничего не придется.
— Это с какой стороны поглядеть, — усмехнулась Аврора и рассказала про нахального рыжебородого Ивана Ивановича.
— Вот хрен поганый! — возмутилась подруга. — Ты Кольке-то, надеюсь, за это вломила?
— При всем желании не могла, — развела руками Аврора. — Он телефона мне своего не оставил.
— Все мужики сволочи, — вынесла решительный приговор Тамара.
Авроре захотелось восстановить справедливость:
— Ну зачем ты так? Вот первый, который принес документы, Кирилл Владимирович, очень даже вежливый оказался и… симпатичный.
Подруга в ответ лишь недоверчиво хмыкнула.
— Все они симпатичные до поры до времени. А потом как начнут себя проявлять, куда чего девается. Нет, я Кольке устрою по полной программе. Или у тебя деньги лишние, ночами для него по Москве кататься?
— Брось, Тамара. Коля мне за эти годы столько подарков наприсылал.
— Ава, никогда не путай Божий дар с яичницей. Подарки он от души делал. Никто его не заставлял. А тут попросил тебя об одолжении. Значит, должен расплачиваться. А то что ж получается? Он тебя заставил отрабатывать подарки?
— Ну тебя, Тома. — Авроре стало неуютно. — Он попросил, я сделала. А тебе рассказала не потому, что деньги хочу вернуть, а чтобы ты Колю предупредила: Иван Иванович человек не слишком надежный. По-моему, на него в серьезных делах лучше не полагаться.
Проехали, — отмахнулась Тамара. — А деньги я сейчас тебе верну. Тем более что сама в этой истории виновата. Была бы в Москве, тебе не пришлось бы в аэропорт мотаться. Уж я бы этого Ивана Ивановича прижучила! Прищемила, бы его рыжую бороду, и прибыл бы ко мне, как миленький!
Аврора засмеялась, живо представив себе, как Тамара отреагировала бы на предложение рыжего нахала проехаться ночью до Шереметьева.
Они посидели на кухне. Распили бутылку французского вина, привезенного Тамарой из Парижа. Затем Аврора примерила парижскую кофточку, тоже подарок Тамары, и обе подруги остались довольны результатом. Пока пили чай, Тамара взахлеб рассказывала о конгрессе и о последних исследованиях в области фэн-шуй.
Аврора кивала в ответ, хотя слушала вполуха, думая лишь об одном. Ей очень хотелось узнать, не сохранилась ли у Тамары фотографии Виктора и не знает ли подруга случайно, кто такой Кирилл Владимирович. Она напряженно соображала, как половчее навести Тамару на эту тему, да так, чтобы она ничего лишнего не заподозрила.
Из задумчивости ее вывел Тамарин возглас:
— Ну наконец! Дождалась! Послушала меня все-таки! Признавайся, на кого запала?
Аврора покраснела. Тамара что, ее мысли читает? Или она чем-то себя выдала?
— О-о, мы уже и краснеем! Значит, серьезно, — тем временем продолжала подруга. — Ну и кто же он? Давай, не темни, колись.
— Что ты за глупости несешь, с чего взяла? — Аврора попыталась возмутиться, однако голос ее звучал крайне жалобно.
— Врать будешь кому-нибудь другому, — отрезала Тамара, — а я тебя как облупленную знаю. Если уж ты закрыла крышку унитаза, значит, послушала наконец меня. А это что значит? — Тамара выдержала короткую паузу, в упор изучая Аврору. — Что ты боишься потерять мужика!
— Да не закрывала я никакой крышки, — простонала Аврора.
— А вот закрыта она была! Можешь мне поверить! — торжествовала подруга.
История с крышкой унитаза началась несколько лет назад, когда Тамара, досконально изучив постулаты фэн-шуй, начала приводить в соответствие с ними квартиры знакомых, и Аврора в качестве самой близкой подруги оказалась первым подопытным кроликом.
— Ужасное у тебя расположение квартиры, — сверившись с многочисленными выкладками и диаграммами, скорбным голосом сообщила Тамара.
— А по-моему, вполне нормальная, — не соглашалась Аврора. — И что еще тут, в однокомнатной, придумаешь? Зато дом старый, потолки три с половиной метра, и живу в самом центре.
— Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему, — совершенно не смутили ее возражения энтузиастку фэн-шуй. — Потолки, к твоему сведению, вообще в данном случае не играют никакой роли. А планировка ужасная, и мебель расставлена в корне неправильно. Ты только взгляни, где у тебя находится туалет!
— Ровно там же, где находился последние лет пятьдесят, а вполне вероятно, и сто, — ничего не понимала Аврора.
— Именно потому и ты, и твои родители всю жизнь прожили в полной бедности, — веско изрекла подруга.
— Жили, как большинство остальных, — пожала плечами Аврора. — И сейчас я тоже более или менее зарабатываю.
— Слезы все это. — Тамара поморщилась. — Что вы, кроме этого продавленного дивана, нажили?
— Ну почему. Я недавно вот телевизор купила, — продолжала защищаться Аврора.
— Самый дешевый, — фыркнула Тамара.
— А от бабушки мне серебряные ложки достались, — привела новый контрдовод Аврора.
— Знаю я это наследство. Рокфеллер от зависти помирает. — Тамара презрительно выпятила пухлую нижнюю губу. — Две чайные ложечки с попугаями, а от третьей даже попугай с горя отвалился.
— Положим, наследство и впрямь небогатое. Но при чем тут туалет?
— В самой непосредственной связи, — без намека на юмор откликнулась Тамара. — Он у тебя расположен мало того, что в прихожей, так еще напротив входной двери, да еще к тому же в секторе брака. Хуже не придумаешь. Но это только во-первых. А во-вторых, туалет и ванная — именно те места, где находятся источники энергии Ша. Как-то… — Тамара многозначительно потрясла в воздухе указательным пальцем. — Канализационные трубы, раковина, унитаз. Из них эта чертова Ша прет, как сумасшедшая.
— И с чем едят эту Ша? — усмехнулась Аврора. — Почему я должна ее бояться?
По той самой причине, что Ша — это, примитивно говоря, отрицательная, черная энергия, которая приносит одни несчастья, — продолжала оставаться совершенно серьезной подруга.
Аврору, наоборот, разбирал нервный смех, и она, глупо хихикнув, сказала:
— Тогда, может, ну их на фиг, туалет с ванной? Ликвидируем, и никакой Ша не будет. Одна положительная энергия останется. Как вы ее там у себя именуете?
— Ци, — мрачно бросила Тамара. — И я бы на твоем месте не веселилась, а задумалась. Ша, между прочим, не только из ванной и туалета лезет, она еще по углам образуется, там, где грязно…
— В общем, спасения нет.
— Есть спасение, — уверенно возразила Тамара. — Для того фэн-шуй и существует. Просто нужно все правильно распланировать и расположить. Например, ты должна постоянно держать закрытой крышку унитаза, чтобы туда положительная энергия не проваливалась, а с ней вместе — деньги и все твои мужики. Я-то раньше голову ломала: и почему они у тебя все как утекают. Прямо по одной схеме.
— Понятно. — Упоминание об утекающих мужиках задело Аврору, и она начала сердиться. — Я, значит, их всех в унитаз спускаю.
— Именно так, образно говоря, — кивнула подруга. — В общем, так. Крышку унитаза держим теперь закрытой. На сортирную дверь с внутренней стороны вешаем зеркало в полный рост. Оно будет Ша обратно отбрасывать, тогда ей в квартиру не выбраться. Но мы еще, для подстраховки, снаружи эту дверь замаскируем.
— Чем? — Аврора опять невольно прыснула. — Маскхалатом?
— Почти. Штору соорудим, и она закроет двери в ванную и туалет. Тогда энергия Ци, придя через входную дверь, как ей и полагается, не ошибется и распространится по комнатам.
— И будет мне тогда полное счастье! — торжественно провозгласила Аврора.
Тамара пропустила ее иронический выпад мимо ушей и, постукивая по зубам карандашом, задумчиво произнесла:
— И вообще, интересный дизайн получится. Будто у тебя тут, прямо в прихожей, окно занавешенное. И карниз как раз по размеру пройдет.
— Какой еще карниз? — встревожилась Аврора. — Ты что, уже купила?
Ну да, только себе. Новые. А один из старых тебе притащу. Замечательно получается, потому что два остальных забирает соседка. И ты сэкономишь.
— Да, да, конечно. И мои бедные гости будут маяться, полагая, что тут окно, а удобств в квартире не предусмотрено.
— Какие у тебя гости, — отмахнулась подруга. — Кроме меня, считай, никого и не бывает.
Аврору намек на ее одиночество покоробил:
— Как это не бывает? Недавно девчонки с работы у меня собирались.
— Соберутся снова — раздернешь шторы до тех пор, пока не уйдут, — и тут не усмотрела никаких проблем Тамара. — И вообще, я бы на твоем месте больше тревожилась не о девчонках с работы, а о своей личной жизни.
— И что, как только сортир занавесим, она появится? — Аврора произнесла это уже с откровенной издевкой.
— Чем спорить и ухмыляться, давай лучше дело сделаем. Потом сама убедишься. Наука-то древняя, китайская. Не хухры тебе мухры.
V
Против всесокрушающей Тамариной энергии Авроре никогда не удавалось устоять. Еще чуть-чуть посопротивлявшись, она сдалась, но с одной оговоркой: занавески — так уж и быть, но зеркало — ни за что. Вещь это тяжелая, не дай бог, от двери отвалится, упадет, разобьется. А она, Аврора, если во что и верит, так в русское: разбить зеркало — к несчастью. Тамара и сама заколебалась.
— Может, и правда, дверь у тебя хлипковата. Ладно, попробуем пока одни занавески. А главное, следи за крышкой.
Про крышку, однако, Аврора постоянно забывала. Занавески же провисели ровно до того дня, когда она ночью, спросонья, в них запуталась, и от страха у нее едва не случился сердечный приступ. С той поры она стала задергивать их лишь перед приходом Тамары, рассудив, что лучше пожить одной, чем безвременно умереть, пусть и в счастливом замужестве.
Подруга тем временем не унималась. Чем больше и глубже становились ее познания в фэн-шуй, тем меньше ей нравилась Аврорина квартира.
— Ну зачем ты поставила кровать в эту нишу? — выговаривала она. — Тут сплошные прямые углы, и все кишит Ша.
— Не верю я в твою Ша, а спится мне тут замечательно.
— Ладно. В Ша ты не веришь, а кошкам веришь? — пристально посмотрела на нее подруга.
— При чем тут кошки?
— При том, что общеизвестно: кошки обожают спать в местах скопления отрицательной энергетики.
— Ну и что?
— А то, что Барсик мой где спит? На этом кошмарном пуфике, который мне подарила первая свекровь. Что может быть хуже? Ты ведь помнишь, как она меня ненавидела. И самое интересное: она до сих пор винит меня в том, что Колька уехал. Мол, он от меня подальше сбежал. Уму непостижимо. У нас же с ним до сих пор замечательные отношения. Но мы отклонились от темы. Главное для нас с тобой, что мой Барсик обожает спать на пуфике от этой ведьмы.
— Может, ему просто там мягко? — предположила Аврора.
В кресле не менее мягко, но спит он только на этом пуфике. Вот, давай я одолжу его тебе на денек, и сама посмотришь, где он устроится.
Барсика вернули с дачи и доставили прямо в Аврорину квартиру. Он вошел. Осмотрелся. Понюхал воздух. И направился на кухню.
— Жрать хочет, — объяснила Тамара. — А может, пить. Его в машине укачивает. Два раза по дороге тошнило.
Барсик попил, затем выразительно посмотрел на холодильник. Его покормили. Он поел, после чего, с высокомерным видом вылизав заднюю лапу, задумчиво обошел прихожую, бочком прокрался в комнату и плюхнулся на Аврорину кровать. Прямо на подушку.
— Что и требовалось доказать. Просто теорема Пифагора, — торжествовала Тома.
Выглядело все крайне убедительно. Аврора заколебалась. Вдруг и впрямь там какая-нибудь отрицательная энергетика? Сперва здесь спала бабушка, которая долго болела и умерла. Потом стала спать мама, которая тоже долго болела и умерла. Теперь она, Аврора, спит. Чувствует она себя пока хорошо. Но ведь и бабушка не сразу заболела, хотя полжизни спала в этой нише. С другой стороны, поразительно, что этот котяра направился прямиком к кровати. Ишь, как развалился! Нравится ему. Урчит на всю комнату.
— Решено! — объявила Тамарка. — Двигаем кровать ближе к окну. А в нишу загоним шкаф.
Сказано — сделано. Кровать, вместе с Барсиком, переместилась к окну.
— А почему тогда он не слезает? — с удивлением указала Аврора на кота, который невозмутимо дрых на подушке.
— Действительно, странно. — Тамара заволновалась и начала листать свои записи. — Сейчас проверим… Ничего не понимаю, — после весьма длительной паузы продолжала она. — По всем правилам, здесь у тебя самое идеальное место для кровати.
— Наверное, твой Барсик еще плохо в фэн-шуй разбирается, — не удержалась от колкости Аврора.
— А давай мы его снова в прихожую запустим, — предложила Тамара. — Полагаю, он просто не успел перенастроиться.
Но и после перенастройки кот упорно пер на кровать, куда бы ее ни передвигали.
— Наверное, дело в самой кровати, — сказала, наконец, Тамара. — Давай тебе новую купим.
— На какие шиши? — спросила Аврора. — У меня сейчас лишнего нету. А потом, это же почти антиквариат. Уж не знаю, какого она года выпуска, но я всю жизнь ее помню. Всю жизнь сходила с ума по этим бронзовым шишечкам.
— Вот мы твой антиквариат и загоним втридорога, пусть кто-нибудь другой мучается, — мигом созрел план у Тамары. — А тебе на эти деньги свеженькую кроватку купим, и, может, на что другое останется.
— Кровать не отдам, она дорога мне, как память, — твердо произнесла Аврора, однако возвращать ее в нишу все-таки поостереглась.
Визит Барсика тем не менее имел далеко идущие последствия. Кроватью своей Аврора не могла пользоваться еще целый месяц — никак Барсиковы блохи не выводились. Видно, они тоже хотят селиться в местах с плохой энергетикой. Впрочем, Тамару это не смущало, и она по-прежнему пыталась изо всех сил привести к гармонии Аврорино жилище.
Понавешала везде колокольчиков, и как назло, на сквозняке. Так что они день и ночь самопроизвольно позванивали. Может, это и служило восстановлению гармонии и насыщению квартиры энергией Ци, однако гармонию сна у Авроры разрушило полностью. Тамара не унывала:
— Колокольчики ровным счетом ни при чем. Просто ты, Ава, спишь на непривычном месте. Ничего, приспособишься. И вообще, восстановление гармонии требует жертв. Кстати, должна сказать: меня очень тревожит твоя кухня. Мало того, что плита у тебя, а это ведь Очаг, расположена рядом с мойкой…
— Из которой лезет энергия Ша, — подхватила Аврора.
— Совершенно верно, — с довольным видом констатировала Тамара. — И эта Ша постоянно угрожает твоему Очагу. Плиту и мойку обязательно следует разделить. Но самое страшное, что твой Очаг виден прямо от входной двери.
— И его тоже выдувает, да?
— Не смейся, не смейся. Очаг от посторонних глаз надо прятать. Это сокровенное место.
— Куда я плиту могу спрятать? — Аврора обвела взглядом кухню. — Она здесь везде на виду получится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10