Тяжело раненый Василий Нестеров, видя безвыходное положение знаменной роты, приказал своим «ассистентам» снять полотнище и скобу с древка и спасти их. Старший унтер-офицер Андрей Ратников хранил в плену полотнище, а младший унтер-офицер Сергей Смирнов — скобу. Позже они передали их штабс-капитану своего полка Ожизневскому, который и вывез спасенное знамя из Японии в Россию.5-му и 19-му стрелковым полкам повезло меньше. Старое знамя 4-го Учебного Карабинерного полка, пожалованное в 1837 г., принадлежавшее 5-му стрелковому, было сожжено во время отступления от Мукдена по приказанию начальства. К 1 9 0 5 г. полотнище знамени, которому было без малого 70 лет, видимо, обветшало, поэтому спасти его вряд ли было возможно. По данным, приводимым полковыми историками, приказание об уничтожении знамени было действительно отдано штабс-капитаном Гурским, но тяжело раненый знаменный унтер-офицер Лолуев успел спрятать под мундиром полотнище и рассовать по расщелинам мерзлой земли скобу, на-вершие и разломанное на части древко. Опасаясь, что японцы при обыске найдут знамя, он спустя некоторое время зарыл и его. Впоследствии знамя так и не было найдено. Учитывая все обстоятельства, Николай II пожаловал полку 26 ноября 1 9 0 7 г. новое простое знамя, взамен утраченного.Командование 19-го стрелкового полка, не имея возможности быстро разрезать и раздать чинам полка тяжелое и плотное полотнище знамени образца 1883 г., приказало сжечь его, оставив лишь императорский вензель в подтверждение того, что знамени не коснулась рука неприятеля. В плену вензель сохранял поручик полка Шоке. Бежавший из плена младший унтер-офицер Лобачев сообщил начальству о сохранении остатков знамени, да и вскоре сами остатки были непосредственно предъявлены подполковником 5-го Финляндского стрелкового полка Красноуховым, который за это был награжден золотым оружием. Шоке и Лобачев вышеупомянутым приказом по военному ведомству № 689 были зачислены навечно в списки 19-го стрелкового полка. До 1917 г. полк выходил лишь с вензелем Государя, прикрепленным к чистому полотнищу. Что может быть более явным и более величественным знаком верности присяге и своему императору?Война 1914 — 1917 гг. принесла с собой новые потери знамен, ставшие последними в истории Российской Императорской армии. После массовой утраты регалий в 1 9 1 4 — 1 9 1 5 гг. (о чем речь пойдет ниже) русское командование приняло решение об отправке знамен и штандартов в тыл, в запасные части, так как на охрану знамен и штандартов отряжалось иногда по 2 — 3 роты, что, разумеется, снижало огневую мощь русских частей. «Боязнь потерять их приводит к крайне нежелательному отправлению знамен с соответствующим прикрытием глубоко в тыл, нередко в обозы второго разряда. Мне лично приходилось во время объездов встречать и возвращать обратно к полкам иногда целые роты, со знаменем, уходящие в тыл нередко за 30 — 40 верст от позиции», — писал командующий 3-й армией в 1916 г. генерал Л. П. Леш.Первые потери знамен в этой войне относятся к Восточно-Прусской операции августа 1914 г. Первым было потеряно в Гольдап-Гумбиненском сражении знамя 110-го пехотного Камского полка. 7 августа 1 9 1 4 г. полк противостоял трем немецким полкам и понес при этом огромные потери. Ввиду критического положения полотнище было снято с древка, а из навершия был выломан Георгиевский крест. Эти части знамени были благополучно вынесены из боя и спасены; к сожалению, не известно, кто из чинов полка принимал в этом участие. Древко было помещено в одну из повозок обоза, который попал в руки немецкого 3-го кирасирского Восточно-Прусского Графа Врангеля полка, и затем древко со скобой, юбилейными лентами и навершием без Георгиевского креста было передано в Берлинский Цейхгауз, где и находилось до 1945 г., а позже было вывезено в СССР.Несравненно большие потери, сравнимые разве что с потерями под Аустерлицем, понесли окруженные и разгромленные корпуса 2-й армии генерала Самсонова: XIII, XV и частично XXIII.
Х II Армейский корпус 1-й пехотный Невский полк Дважды раненный полковник Первушин, перед последней попыткой пробиться, приказал снять знамя с древка и зарыть его в землю. Знаменщик, подпрапорщик Удалых, точно определил место, где было зарыто знамя. Попытка прорыва не удалась, но У д а л ы х пробрался в Россию. Полк восстанавливался в Лиде, и среди прибывших на укомплектование полка офицеров был и явившийся из Казанского (или Павловского — как указывает генерал Флуг) военного училища подпоручик Игнатьев. Назначенный командиром XIII армейского корпуса генерал от артиллерии Василий Егорович Флуг вспоминал, что Игнатьев был замкнутым, практически не общался с однополчанами и имел весьма странную привычку носить всегда с собой в карманах кителя своих домашних животных: морскую свинку и канарейку. «Свое обычное тоскливое настроение он близким лицам объяснял разочарованием, постигшим его, когда он из училища попал в полк, не имевший полковой святыни — знамени».Узнав, что в полку находится подпрапорщик, спрятавший знамя и знающий его местонахождение, Игнатьев загорелся идеей спасти полковое знамя и долгое время затем подговаривал Удалых на этот отчаянный шаг. Некоторое время спустя Игнатьев и Удалых исчезли, что, но закону, могло привести к тяжким последствиям для них (вплоть до смертной казни за дезертирство). Через две — три недели они вернулись в расположение полка оборванные, в крестьянской одежде, и предъявили знамя.Оказалось, что сопровождаемый знаменщиком, Игнатьев пробрался через фронт в Восточную Пруссию. Передвигаясь исключительно ночью, скрываясь как от немецких, так и от русских разъездов, они нашли место, где было спрятано знамя, отрыли его и пустились в обратный путь. При обратном переходе линии фронта оба невца нарвались на неприятеля. При попытке скрыться в болоте Игнатьев был ранен пулей в ногу, его канарейка утонула, но подоспевшие казаки выручили их. О подвиге невцев было немедленно доложено Верховному Главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу, который наградил Игнатьева орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, а Удалых — Георгиевским крестом 4-й степени. 12 ноября 1914 г. в Царском Селе герои были представлены Государю Императору, который пожаловал Игнатьеву орден Св. Георгия 4-й степени, а подпрапорщику Удалых Георгиевский крест 1-й степени (первый, пожалованный в эту кампанию). Император Николай II записал в своем дневнике:« 12 ноября 1914 г. Приняли вдвоем (с герцогом Н. Лейхтенбергским — Т.Ш.) молодого подпоручика и прапорщика 1 — г о пехотного Невского полка, нашедших полковое знамя закопанным в Восточной Пруссии недалеко от границы».28 февраля 1915 г. последовало Высочайшее соизволение на восстановление знамени. 2-й пехотный Софийский полк В последнем бою полка, когда несколько солдат огнем сдерживали подбегавших немцев, поручик Логинов зарывал знамя в землю. Ни одна его часть в руки немцев не попала. О судьбе знамени комиссия генерала Пантелеева (по расследованию обстоятельств гибели армии Самсонова — Т.Ш.) не имела никаких сведений. 3-й пехотный Нарвский полк Знамя было спасено. 4-й пехотный Копорский полк Полотнише и Георгиевский крест были спасены подпрапорщиком Копочиным и поручиком Войтовским. Знамя вновь встало в строй полка 3 февраля 1915 г. Древко со скобой и юбилейными лентами было найдено немцами в полковом обозе. Хранилось оно до 1945 г. в Берлинском Цейхгаузе, затем было вывезено в СССР, как и другие хранившиеся там русские знамена и их части. 141-й пехотный Можайский п олк Полотнище вынесено в Россию подпрапорщиком Гилимом. В ночь с 18 на 19 августа у деревни Пушаловен немцы нашли остатки древка, Александровские юбилейные и Георгиевскую ленты, а также скобу; до 1945 г. они хранились в Берлинском Цейхгаузе. 142-й пехотный Звенигородский п олк Знамя было сорвано с древка и полотнище разрезано и поделено между офицерами (в том числе поручиками Лапиным и Исаевым), которые хранили ею в плену, как и Георгиевский крест со знамени. Древко со скобой и навершием, без выломанного Георгиевского креста, 18 августа у деревни Садек было найдено немцами. В декабре 1 9 1 4 г. в лагере Оснабрюкк немцы нашли на пленном поручике Исаеве кусок полотнища, с надписью «Съ нами Богъ». Исаев категорически отказался дать немцам какие-либо показания. И то, и другое хранилось до 1 9 4 5 г. в Берлинском Цейхгаузе. Большая часть полотнища была спасена, и после войны вывезена из Германии. Часть в 1919 г. была представлена в штаб Добровольческой Армии и впоследствии сдана в русский храм в Белграде. 19 октября 1925 г. другой кусок полотнища был сдан прямо в храм, где соединенные остатки спасенного знамени хранились до 1 9 4 5 г. Фамилии других офицеров, спасших знамя, неизвестны. 143-й пехотный Дорогобужский п олк Остатки полка, неся знамя и тело убитого полковника Кабанова, отступали к границе, когда путь им у деревни Доротово преградили немцы. Знамя было сорвано с древка и спешно зарыто вместе с лентами. 17 августа немцами среди убитых были найдены только древко со скобой и навершие, до 1945 г. находившиеся в Берлинском Цейхгаузе. «Жутко-торжественное зрелище представляли собой ожесточенные атаки остатков этого несравненного батальона, шедшего в последние схватки в сопровождении полковой святыни-знамени и тела убитого командира… Как будто из глубины веков вошел в этот день нашего чуждого мистике XX столетия забытый доисторический ритуал, когда воины шли в заключительный бой, неся труп своего убитого вождя…». До конца 50-х годов последние дорогобужцы хранили секрет о месте сокрытия знамени.
Императорский штандарт за Николаем II везет казак Собственного Е.И.В. Конвоя.
XV Армейский корпус 21-й пехотный Муромский по лк Офицер, несший Александровские юбилейные ленты, был убит, и ленты были найдены немцами на его теле. По возвращении в Россию знамя было вновь прибито к древку. 22-й пехотный Нижегородский полк О судьбе знамени комиссия генерала Пантелеева не располагала никакими сведениями, но установлено, что в Россию были вынесены скоба и Александровские юбилейные лепты. Есть указания, что знамя было спасено при прорыве 21-го пехотного Муромского полка. Одна только часть полотнища (угол с двуглавым орлом) была найдена немцами в лагере Виллинген, в вещах пленного офицера. Древко, вероятно, было уничтожено и в руки немцев не попало. 23-й пехотный Низовский по лк Генерал Пантелеев свидетельствовал, что «знамя 23-го полка было спасено и находится налицо». Командир полка, полковник Данилов, был убит со знаменем в руках. Знамя спасено прапорщиком Герасименко. 24-й пехотный Симбирский по лк В руки немцев попало древко с навершием, юбилейными лентами и скобой, найденное ими 18 августа у деревни Пушаловен. До 1945 г. хранилось в Берлинском Цейхгаузе. Полотнище знамени было зарыто поручиком Скрипкиным и до конца войны не было найдено. 29-й пехотный Черниговский по лк 11 августа в бою под Орлау знамя подверглось большой опасности. В критический момент боя полковник Алексеев приказан развернуть знамя и с ним лично повел в штыки знаменную полуроту. Командир полка был ранен, затем убит, и к знамени бросились немцы. Вокруг него закипел жестокий рукопашный бой, но «рука немца не коснулась знамени». Поручик Голубев берет знамя у трижды раненого знаменщика и падает, сраженный насмерть. Знамя подхватывает солдат, но и он убит. Немецкая пресса того времени писала: «Может быть, в мире не существует другого военного трофея, за обладание которым шла бы такая героическая и драматическая с обеих сторон борьба, какая велась за знамя Черниговского полка». Раненый знаменщик отрывает полотнище и прячет его на груди. Кто-то выламывает Георгиевский крест из навершия. Немцы отбиты, по знаменная группа прижата пулеметным огнем к земле и остается на нейтральной полосе между линиями русских и германских войск. Ночью черниговцы выносят знаменщика и пропитанное его кровью знамя. Найден также Георгиевский крест, но древко найти не удалось. Его найдут немцы под трупами убитых. Древко со скобой и навершием (без Георгиевского креста) до 1945 г. находилось в Берлинском Цейхгаузе. Прибитое к казачьей пике знамя находилось при полку. 30 августа остатки полка окружены. Новый знаменщик вновь срывает знамя с пики и прячет его на груди и вместе с ним попадает в плен. Находясь ночью в сарае, он видит вблизи себя полкового священника отца Соколова и, считая, что тому будет легче сохранить знамя, просит батюшку его взять. В темноте, тайком от часового, знаменщик передает знамя священнику. Наутро русские сестры милосердия обертывают знаменем тело священника. Немцы объявляют пленным, что они решили освободить одного священника и 20 солдат. Таким образом, отец Соколов возвращается через Швецию в Россию. 29 сентября он представил Государю Императору знамя Черниговского полка. За спасение знамени отец Соколов был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте. Николай II записал в своем дневнике:«29 сентября 1914 г. …Между докладами принял священника 29-го пехотного Черниговского полка, спасшего полковое знамя».Сейчас это заслуженное знамя находится в Москве, в Государственном Историческом музее (ГИМ). 30-й пехотный Полтавский по лк Древко со скобой, но без навершия, было найдено немцами 14 августа в полковом обозе. До 1945 г. хранилось в Берлинском Цейхгаузе. В 1970 г. полотнище знамени было найдено в Польше; ныне находится в Музее Армии в Варшаве. 31-й пехотный Алексеевский по лк Знамя было зарыто поручиком Головинским и до конца войны не найдено. 32-й пехотный Кременчугский п олк 1 апреля 1915 г. немцы отрыли Георгиевский крест, юбилейные Александровские ленты и скобу с древка неподалеку от Вилленберга; до 1 9 4 5 г. они хранились в Берлинском Цейхгаузе.
XXIII Армейский корпус Лейб-гвардии Кексгольмский п олк Знамя было снято с древка, которое сожжено, а орел зарыт.Полотнище отдано поручику Анучину, который вместе с полковым знаменем и знаменщиком Васильевым должен был пробраться в Россию. По пути они нарвались на немцев. Прикрываемый Васильевым, погибшим при этом, Анучин смог вернуться к остаткам полка и вместе с ним попал в плен. Командир полка генерал Малиновский решил большую часть знамени сжечь, а остатки его дать на хранение офицерам. Остатки эти не были найдены немцами до конца войны. О спасении знамени Государю доложила вдова генерала Самсонова по возвращении из Германии, В связи с этим было заготовлено новое полотнище по рисунку старого, но в полк до конца войны не выдано. Впоследствии остатки знамени были соединены в Белградском храме. Ни одна его часть в руки немцев не попала.По ошибке или определенному умыслу к своим трофеям австрийцы причислили и находившиеся с 1860 г. в Вене три старых батальонных знамени Кексгольмского полка, подаренные шефу полка Императору Францу Иосифу по случаю 150-летия полка. Во время войны в одном из немецких военных журналов, был помещен снимок взятых у Российской армии знамен. На этом снимке, в качестве трофеев, фигурировали и эти ПОДАРЕННЫЕ знамена, изъятые из кабинета шефа полка. 6-и пехотный Либавский полк Снятое с древка полотнище хранил на груди раненый знаменщик и с ним попал в плен. Находясь на перевязочном пункте, он попросил сестру милосердия Генриетту Сорокину сохранить его. Сестра приняла знамя и через Швецию вернулась в Россию. Знамя было возвращено в полк, а сестра Сорокина награждена Георгиевскими крестами 1-й и 2-й степеней. Полк сделал ей богатый подарок. Более подробно излагал эту историю член Трофейной комиссии при Военно-Походной Его Императорского Величества Канцелярии К. Гейштор:«Однажды… дежурный вахмистр, войдя в мой кабинет, доложил, что какая-то сестра милосердия желает говорить с Начальником Канцелярии.Приказав ввести ее, я увидел перед собой молодую, лет 20 — 21 блондинку, слегка полную, в солдатской шинели и с косынкой на голове, а в правой руке — костыль. Я спросил ее фамилию и часть, а также откуда она приехала в Петроград. С легким иностранным акцентом она ответила, что она сестра милосердия из передового госпиталя Генриетта Сорокина и что она была ранена в боях армии генерала Ренненкампфа. …Сестра сказала: «Отвернитесь на минуту», а когда она нас позвала, мы увидели на нашем большом круглом столе развернутое замечательно красивое знамя. На нем значились юбилейные даты и даты основания 6-го пехотного Либавского полка. Это было его юбилейное знамя… В первую минуту мы оба опешили и затем Кнорринг спросил: «Скажите нам, как Вам досталось это знамя, и прошу Вас говорить только правду; Вы должны знать, что потеря знамени частью — это смерть ее». Сестра стала рассказывать, что во время боя при Сольдау, при работе на перевязочном пункте, она была легко ранена в ногу. Знаменщик Ливанского полка, тяжело раненный в живот, сорвал с древка знамя, свернул его и тихо сказал:
1 2 3 4 5 6 7
Х II Армейский корпус 1-й пехотный Невский полк Дважды раненный полковник Первушин, перед последней попыткой пробиться, приказал снять знамя с древка и зарыть его в землю. Знаменщик, подпрапорщик Удалых, точно определил место, где было зарыто знамя. Попытка прорыва не удалась, но У д а л ы х пробрался в Россию. Полк восстанавливался в Лиде, и среди прибывших на укомплектование полка офицеров был и явившийся из Казанского (или Павловского — как указывает генерал Флуг) военного училища подпоручик Игнатьев. Назначенный командиром XIII армейского корпуса генерал от артиллерии Василий Егорович Флуг вспоминал, что Игнатьев был замкнутым, практически не общался с однополчанами и имел весьма странную привычку носить всегда с собой в карманах кителя своих домашних животных: морскую свинку и канарейку. «Свое обычное тоскливое настроение он близким лицам объяснял разочарованием, постигшим его, когда он из училища попал в полк, не имевший полковой святыни — знамени».Узнав, что в полку находится подпрапорщик, спрятавший знамя и знающий его местонахождение, Игнатьев загорелся идеей спасти полковое знамя и долгое время затем подговаривал Удалых на этот отчаянный шаг. Некоторое время спустя Игнатьев и Удалых исчезли, что, но закону, могло привести к тяжким последствиям для них (вплоть до смертной казни за дезертирство). Через две — три недели они вернулись в расположение полка оборванные, в крестьянской одежде, и предъявили знамя.Оказалось, что сопровождаемый знаменщиком, Игнатьев пробрался через фронт в Восточную Пруссию. Передвигаясь исключительно ночью, скрываясь как от немецких, так и от русских разъездов, они нашли место, где было спрятано знамя, отрыли его и пустились в обратный путь. При обратном переходе линии фронта оба невца нарвались на неприятеля. При попытке скрыться в болоте Игнатьев был ранен пулей в ногу, его канарейка утонула, но подоспевшие казаки выручили их. О подвиге невцев было немедленно доложено Верховному Главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу, который наградил Игнатьева орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, а Удалых — Георгиевским крестом 4-й степени. 12 ноября 1914 г. в Царском Селе герои были представлены Государю Императору, который пожаловал Игнатьеву орден Св. Георгия 4-й степени, а подпрапорщику Удалых Георгиевский крест 1-й степени (первый, пожалованный в эту кампанию). Император Николай II записал в своем дневнике:« 12 ноября 1914 г. Приняли вдвоем (с герцогом Н. Лейхтенбергским — Т.Ш.) молодого подпоручика и прапорщика 1 — г о пехотного Невского полка, нашедших полковое знамя закопанным в Восточной Пруссии недалеко от границы».28 февраля 1915 г. последовало Высочайшее соизволение на восстановление знамени. 2-й пехотный Софийский полк В последнем бою полка, когда несколько солдат огнем сдерживали подбегавших немцев, поручик Логинов зарывал знамя в землю. Ни одна его часть в руки немцев не попала. О судьбе знамени комиссия генерала Пантелеева (по расследованию обстоятельств гибели армии Самсонова — Т.Ш.) не имела никаких сведений. 3-й пехотный Нарвский полк Знамя было спасено. 4-й пехотный Копорский полк Полотнише и Георгиевский крест были спасены подпрапорщиком Копочиным и поручиком Войтовским. Знамя вновь встало в строй полка 3 февраля 1915 г. Древко со скобой и юбилейными лентами было найдено немцами в полковом обозе. Хранилось оно до 1945 г. в Берлинском Цейхгаузе, затем было вывезено в СССР, как и другие хранившиеся там русские знамена и их части. 141-й пехотный Можайский п олк Полотнище вынесено в Россию подпрапорщиком Гилимом. В ночь с 18 на 19 августа у деревни Пушаловен немцы нашли остатки древка, Александровские юбилейные и Георгиевскую ленты, а также скобу; до 1945 г. они хранились в Берлинском Цейхгаузе. 142-й пехотный Звенигородский п олк Знамя было сорвано с древка и полотнище разрезано и поделено между офицерами (в том числе поручиками Лапиным и Исаевым), которые хранили ею в плену, как и Георгиевский крест со знамени. Древко со скобой и навершием, без выломанного Георгиевского креста, 18 августа у деревни Садек было найдено немцами. В декабре 1 9 1 4 г. в лагере Оснабрюкк немцы нашли на пленном поручике Исаеве кусок полотнища, с надписью «Съ нами Богъ». Исаев категорически отказался дать немцам какие-либо показания. И то, и другое хранилось до 1 9 4 5 г. в Берлинском Цейхгаузе. Большая часть полотнища была спасена, и после войны вывезена из Германии. Часть в 1919 г. была представлена в штаб Добровольческой Армии и впоследствии сдана в русский храм в Белграде. 19 октября 1925 г. другой кусок полотнища был сдан прямо в храм, где соединенные остатки спасенного знамени хранились до 1 9 4 5 г. Фамилии других офицеров, спасших знамя, неизвестны. 143-й пехотный Дорогобужский п олк Остатки полка, неся знамя и тело убитого полковника Кабанова, отступали к границе, когда путь им у деревни Доротово преградили немцы. Знамя было сорвано с древка и спешно зарыто вместе с лентами. 17 августа немцами среди убитых были найдены только древко со скобой и навершие, до 1945 г. находившиеся в Берлинском Цейхгаузе. «Жутко-торжественное зрелище представляли собой ожесточенные атаки остатков этого несравненного батальона, шедшего в последние схватки в сопровождении полковой святыни-знамени и тела убитого командира… Как будто из глубины веков вошел в этот день нашего чуждого мистике XX столетия забытый доисторический ритуал, когда воины шли в заключительный бой, неся труп своего убитого вождя…». До конца 50-х годов последние дорогобужцы хранили секрет о месте сокрытия знамени.
Императорский штандарт за Николаем II везет казак Собственного Е.И.В. Конвоя.
XV Армейский корпус 21-й пехотный Муромский по лк Офицер, несший Александровские юбилейные ленты, был убит, и ленты были найдены немцами на его теле. По возвращении в Россию знамя было вновь прибито к древку. 22-й пехотный Нижегородский полк О судьбе знамени комиссия генерала Пантелеева не располагала никакими сведениями, но установлено, что в Россию были вынесены скоба и Александровские юбилейные лепты. Есть указания, что знамя было спасено при прорыве 21-го пехотного Муромского полка. Одна только часть полотнища (угол с двуглавым орлом) была найдена немцами в лагере Виллинген, в вещах пленного офицера. Древко, вероятно, было уничтожено и в руки немцев не попало. 23-й пехотный Низовский по лк Генерал Пантелеев свидетельствовал, что «знамя 23-го полка было спасено и находится налицо». Командир полка, полковник Данилов, был убит со знаменем в руках. Знамя спасено прапорщиком Герасименко. 24-й пехотный Симбирский по лк В руки немцев попало древко с навершием, юбилейными лентами и скобой, найденное ими 18 августа у деревни Пушаловен. До 1945 г. хранилось в Берлинском Цейхгаузе. Полотнище знамени было зарыто поручиком Скрипкиным и до конца войны не было найдено. 29-й пехотный Черниговский по лк 11 августа в бою под Орлау знамя подверглось большой опасности. В критический момент боя полковник Алексеев приказан развернуть знамя и с ним лично повел в штыки знаменную полуроту. Командир полка был ранен, затем убит, и к знамени бросились немцы. Вокруг него закипел жестокий рукопашный бой, но «рука немца не коснулась знамени». Поручик Голубев берет знамя у трижды раненого знаменщика и падает, сраженный насмерть. Знамя подхватывает солдат, но и он убит. Немецкая пресса того времени писала: «Может быть, в мире не существует другого военного трофея, за обладание которым шла бы такая героическая и драматическая с обеих сторон борьба, какая велась за знамя Черниговского полка». Раненый знаменщик отрывает полотнище и прячет его на груди. Кто-то выламывает Георгиевский крест из навершия. Немцы отбиты, по знаменная группа прижата пулеметным огнем к земле и остается на нейтральной полосе между линиями русских и германских войск. Ночью черниговцы выносят знаменщика и пропитанное его кровью знамя. Найден также Георгиевский крест, но древко найти не удалось. Его найдут немцы под трупами убитых. Древко со скобой и навершием (без Георгиевского креста) до 1945 г. находилось в Берлинском Цейхгаузе. Прибитое к казачьей пике знамя находилось при полку. 30 августа остатки полка окружены. Новый знаменщик вновь срывает знамя с пики и прячет его на груди и вместе с ним попадает в плен. Находясь ночью в сарае, он видит вблизи себя полкового священника отца Соколова и, считая, что тому будет легче сохранить знамя, просит батюшку его взять. В темноте, тайком от часового, знаменщик передает знамя священнику. Наутро русские сестры милосердия обертывают знаменем тело священника. Немцы объявляют пленным, что они решили освободить одного священника и 20 солдат. Таким образом, отец Соколов возвращается через Швецию в Россию. 29 сентября он представил Государю Императору знамя Черниговского полка. За спасение знамени отец Соколов был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте. Николай II записал в своем дневнике:«29 сентября 1914 г. …Между докладами принял священника 29-го пехотного Черниговского полка, спасшего полковое знамя».Сейчас это заслуженное знамя находится в Москве, в Государственном Историческом музее (ГИМ). 30-й пехотный Полтавский по лк Древко со скобой, но без навершия, было найдено немцами 14 августа в полковом обозе. До 1945 г. хранилось в Берлинском Цейхгаузе. В 1970 г. полотнище знамени было найдено в Польше; ныне находится в Музее Армии в Варшаве. 31-й пехотный Алексеевский по лк Знамя было зарыто поручиком Головинским и до конца войны не найдено. 32-й пехотный Кременчугский п олк 1 апреля 1915 г. немцы отрыли Георгиевский крест, юбилейные Александровские ленты и скобу с древка неподалеку от Вилленберга; до 1 9 4 5 г. они хранились в Берлинском Цейхгаузе.
XXIII Армейский корпус Лейб-гвардии Кексгольмский п олк Знамя было снято с древка, которое сожжено, а орел зарыт.Полотнище отдано поручику Анучину, который вместе с полковым знаменем и знаменщиком Васильевым должен был пробраться в Россию. По пути они нарвались на немцев. Прикрываемый Васильевым, погибшим при этом, Анучин смог вернуться к остаткам полка и вместе с ним попал в плен. Командир полка генерал Малиновский решил большую часть знамени сжечь, а остатки его дать на хранение офицерам. Остатки эти не были найдены немцами до конца войны. О спасении знамени Государю доложила вдова генерала Самсонова по возвращении из Германии, В связи с этим было заготовлено новое полотнище по рисунку старого, но в полк до конца войны не выдано. Впоследствии остатки знамени были соединены в Белградском храме. Ни одна его часть в руки немцев не попала.По ошибке или определенному умыслу к своим трофеям австрийцы причислили и находившиеся с 1860 г. в Вене три старых батальонных знамени Кексгольмского полка, подаренные шефу полка Императору Францу Иосифу по случаю 150-летия полка. Во время войны в одном из немецких военных журналов, был помещен снимок взятых у Российской армии знамен. На этом снимке, в качестве трофеев, фигурировали и эти ПОДАРЕННЫЕ знамена, изъятые из кабинета шефа полка. 6-и пехотный Либавский полк Снятое с древка полотнище хранил на груди раненый знаменщик и с ним попал в плен. Находясь на перевязочном пункте, он попросил сестру милосердия Генриетту Сорокину сохранить его. Сестра приняла знамя и через Швецию вернулась в Россию. Знамя было возвращено в полк, а сестра Сорокина награждена Георгиевскими крестами 1-й и 2-й степеней. Полк сделал ей богатый подарок. Более подробно излагал эту историю член Трофейной комиссии при Военно-Походной Его Императорского Величества Канцелярии К. Гейштор:«Однажды… дежурный вахмистр, войдя в мой кабинет, доложил, что какая-то сестра милосердия желает говорить с Начальником Канцелярии.Приказав ввести ее, я увидел перед собой молодую, лет 20 — 21 блондинку, слегка полную, в солдатской шинели и с косынкой на голове, а в правой руке — костыль. Я спросил ее фамилию и часть, а также откуда она приехала в Петроград. С легким иностранным акцентом она ответила, что она сестра милосердия из передового госпиталя Генриетта Сорокина и что она была ранена в боях армии генерала Ренненкампфа. …Сестра сказала: «Отвернитесь на минуту», а когда она нас позвала, мы увидели на нашем большом круглом столе развернутое замечательно красивое знамя. На нем значились юбилейные даты и даты основания 6-го пехотного Либавского полка. Это было его юбилейное знамя… В первую минуту мы оба опешили и затем Кнорринг спросил: «Скажите нам, как Вам досталось это знамя, и прошу Вас говорить только правду; Вы должны знать, что потеря знамени частью — это смерть ее». Сестра стала рассказывать, что во время боя при Сольдау, при работе на перевязочном пункте, она была легко ранена в ногу. Знаменщик Ливанского полка, тяжело раненный в живот, сорвал с древка знамя, свернул его и тихо сказал:
1 2 3 4 5 6 7