А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Эмма покраснела. Натягивая на плечо рукавчик платья, она спросила:
— Вы отдадите мне его расписки?
— Сейчас я вам все объясню.
— Неужели вы все еще настаиваете, чтобы я выполнила ваше жуткое условие.
— Нет, но, видите ли, я не могу их вам отдать, потому что я уже…
— Как же я была глупа! — взорвалась Эмма. — Такой человек, как вы, не имеет понятия о чести. Я так и знала! Но, как дура, заставила себя поверить вам. Вы заморочили мне голову так же, как морочите голову всем своим жертвам! — Она стукнула кулаком о кулак и даже не почувствовала боли. — Я себя скомпрометировала. Погубила свою репутацию… И все напрасно!
— Дайте же мне договорить! — повысил голос Колин. — Вы кипятитесь понапрасну. Я…
— Ну да, я знаю, — горько сказала Эмма. — Вы скажете, что я не выполнила своего обязательства. А если бы и выполнила, вы выставили бы новые требования. Как вы низки! Вам важно только пари. У вас нет сердца.
— Как и у вашего мужа? — не выдержал Колин, обозленный ее тоном и тем, что она постоянно его перебивала.
— Об этом мы говорить не будем. Его погубили такие, как вы.
— Вот как? Что же это за скотина? Знает ли он, например, где вы были вчера ночью? Может, это он сам послал вас ко мне, надеясь вытянуть из меня денежки?
У Эммы было такое чувство, словно он дал ей пощечину.
— Эдвард умер! — вскричала она. — Его убили год тому назад, убили люди вашего пошиба.
Колин не успел осознать всю важность ее слов, поскольку неожиданно приоткрылась дверь, и в проеме возник озадаченный камердинер.
— К вам какой-то джентльмен, милорд. Я сказал ему, что уже поздно и что вы заняты, но…
— Я слышу, как он там орет, — раздался вдруг за его спиной чей-то голос. — А ну пропусти, болван!
Колин увидел, что Эмма словно окаменела, а ее расширенные глаза превратились в омуты темноты. Уэрхем инстинктивно вскочил на ноги, быстро обошел диван и встал так, чтобы ее не было видно от двери.
Через секунду в библиотеку решительным шагом пошел высокий старик. Пронзив взглядом Колина, он отчеканил:
— Полагаю, сэр, вам известно, почему я здесь! — Каждое свое слово он сопровождал ударом трости об пол.
Колин буквально прирос глазами к изрезанному глубокими морщинами, суровому лицу незнакомца. Он бы, не задумываясь, приказал камердинеру вышвырнуть непрошеного гостя вон, если бы Эмма не смотрела на него, как кролик на удава.
— Нет, не имею об этом ни малейшего представления, — тем не менее, Уэрхем ответил как можно сдержаннее.
— Я пришел по поводу моего сына, только что узнав о его деяниях, — взревел старик. — Пусть этот юный шалопай не воображает, будто мне неизвестно, что он вытворяет. Он не имел права играть с вами в карты. После последнего проигрыша я запретил ему играть, внятно дав понять, что больше не буду оплачивать его карточные долги. Слышите, сэр? От меня он не получит больше ни пенса. Пусть выплачивает вам долг из своего содержания. Хватит! Мне надоело его выручать из бесконечных передряг. А вам это пусть послужит уроком — в другой раз не будете связываться с зелеными юнцами. Хотя настоящий джентльмен в таких объяснениях не должен нуждаться.
— Мы с вашим сыном уже решили вопрос о его карточном долге, — ледяным тоном сказал Колин. — Так что можете не волноваться. Собственно, мне непонятно, с какой стати вы вообще вмешались в это дело.
Колин услышал позади себя приглушенный звук. Сейчас он хотел только одного — чтобы этот несносный старик провалился в тартарары!
— Он не мог с вами расплатиться, — прорычал Беллингем. Его глаза сверкали гневом. — У него нет таких денег.
— Однако он расплатился, — повторил Колин, — и я вернул ему его долговые расписки.
Услышав это, Эмма слабо вскрикнула, на что Беллингем мгновенно отреагировал — он бесцеремонно попытался заглянуть за Уэрхема.
— Кто тут еще… — начал было он и замолчал на полуслове. Старик выпучил свои бледно-голубые глаза, его кустистые брови сошлись на переносице, лицо стало пунцовым. — Ты?.. — выдохнул он, не веря своим глазам.
Колин переводил взгляд с отца на дочь, проклиная все на свете!
— Что ты здесь делаешь? — придя в себя от потрясения, рявкнул Беллингем. — И что за вид у тебя? Посмотри на свое платье! Ты что, нашла новый способ меня опозорить?!
Эмма, судорожно вздохнув, натянула на плечо второй рукавчик. Страшно бледная, она уже успела взять себя в руки и теперь сидела неестественно прямо.
Колин отметил, что она нашла в себе силы смотреть отцу прямо в лицо.
— Где твой проходимец муж? Бросил тебя, небось, растранжирив все твои денежки? Только не надейся, что я возьму тебя к себе в дом!
— Я и не надеюсь, — каким-то безжизненным голосом отозвалась Эмма.
— Ты что, собираешься жить в Лондоне? — негодующе спросил Беллингем. — Я этого не допущу! Я предупредил этого прохвоста Тарранта! И если он осмелится появиться в Англии, я всажу ему в сердце пулю. И сделаю это не задумываясь.
— Эдвард умер, — сказала Эмма тем же безжизненным голосом.
Она собрала в кулак всю свою волю, чтобы устоять перед напором отца, — она уже не ребенок, и ей нечего бояться.
— Я вообще не собиралась извещать вас о своем приезде. Да я скорее умру, чем обращусь к вам с какой-нибудь просьбой.
Беллингем, явно с трудом сдерживая свой гнев, перевел взгляд на Уэрхема.
— Что ты делаешь в этом доме? — спросил он, при этом сверля глазами Колина.
— Я пришла договориться с бароном Сент-Моуром относительно долговых расписок Робина, — ответила Эмма, и мысль, что Колин ее бессовестно обманул, как ножом, полоснула ее по сердцу.
— В такой час? И посмотри на себя — ты почти раздета! Ты ведешь себя как дешевая потаскуха. И не надо морочить мне голову!
Эмма с трудом сглотнула. Она хотела встать, но боялась, что у нее подкосятся ноги.
— До чего же ты докатилась, живя с Таррантом! — издевательским тоном продолжал ее отец. — Теперь ты стала любовницей этого человека? Тебе мало той грязи, что ты уже вылила на нашу семью?
— Я… — Слова застряли у Эммы в горле.
— Мы старые друзья, — вмешался Колин. Ему было невыносимо смотреть на затравленное лицо Эммы. — Мы познакомились в Испании.
— Друзья? — В устах Беллингема слово друзья прозвучало как страшная непристойность. — Вы всегда принимаете своих друзей-женщин таким образом, милорд Сент-Моур?
Эмма была на грани срыва. Слезы подступили к горлу. Колин чувствовал, что должен за нее вступиться, чтобы положить конец оскорбительным речам старика.
— Вы опозорили мою дочь, сэр! — взревел Беллингем. — Что еще мне остается думать? Я нахожу ее полураздетой в вашем доме. Как вы мне это объясните?
— Это вас совершенно не касается! — воскликнула Эмма. — Вы отреклись от меня. Вы не имеете права…
— Я все еще отвечаю за честь семьи, — прервал ее старик. — До тех пор, пока ты не сбежала с этим проходимцем Таррантом, наша репутация была безупречной. И больше я таких делишек не допущу! — Он повернулся к Колину. — Вы намерены как-то загладить свое поведение, сэр?
Колин, увидев хищный блеск в глазах Беллингема, понял, какую тот решил извлечь выгоду из происходящего.
— Вы полагаете, что я должен на ней жениться, сэр? — спросил он. (Интересно, как теперь поведет себя старик?)
— Что?! — вскричала Эмма.
— Вы ее скомпрометировали, — с явным удовлетворением заявил Беллингем. — Честный человек считал бы себя обязанным жениться.
— Вздор! — крикнула Эмма.
— Считал бы, говорите? — задумчиво спросил Колин.
Что за вздор, — мысленно одернул он себя. — Об этом и речи быть не может!
Эмма резко повернулась к нему:
— Вы с ума сошли?
— Что ж, — заулыбался вдруг Беллингем, потирая руки. — Баронесса Сент-Моур. Кто бы мог подумать!
— Подождите! — вскричала Эмма. — Что вы оба несете? Я ни за что на свете…
— Это замечательная новость, — прервал ее отец. — Я и надеяться не смел. Дорогая Эмма…
— Я еще не сделал предложения, — напомнил ему Колин.
— Никакая я вам не дорогая Эмма! Я ни за что не выйду замуж за Сент-Моура. Да и вообще ни за кого.
Беллингем ухмыльнулся, приведя этим Эмму в полное бешенство.
— Ох уж эти женщины, — обратился он к Колину, явно начиная оттаивать. — Вечно у них эмоции. Впрочем, в этом, пожалуй, секрет их очарования.
У Колина хватило ума никак на это не ответить.
— Что ж, — заключил Беллингем, — будем считать вопрос решенным. Церемония состоится, разумеется, в Беллингем-Хаус.
— Какой это вопрос вы считаете решенным? — сквозь стиснутые зубы спросила Эмма. — Вы разве не слышали? Я отказываюсь выходить за него замуж.
— Да, такой важный вопрос нельзя решать скоропалительно, — согласился Колин. — Надо все хорошенько обсудить.
Какой-то бред, — думал Уэрхем. — От меня ждут совсем другого брака. Но это матушка ждет другого, а вот он… Мысль о женитьбе на Эмме начинала казаться ему заманчивой.
— Вот и обсудите между собой, — отозвался Беллингем и повернулся к двери. — Баронесса Сент-Моур, — с довольным видом повторил он. И, словно опасаясь, что с ним опять будут спорить, поспешно вышел из библиотеки.
— Что это за идиотские шутки? — спросила Эмма, как только за ее отцом закрылась дверь.
А Колин представил Эмму своей женой, и чем больше он об этом думал, тем больше ему нравилась эта мысль.
— Вы о чем, о моем предложении? — словно пробуя это слово на вкус, спросил он.
Эмма, открыв рот, замерла.
Колин вспомнил безрадостную череду дней, которая предшествовала появлению Эммы. Он не ждал от жизни ничего хорошего, кроме исполнения скучного и бессмысленного долга до конца своих дней. Эмма его заинтересовала, заставила его смеяться и, наконец, пробудила в нем угасшее желание.
— А может, из нас получится не такая уж плохая пара? — словно спрашивая самого себя, произнес он вслух.
— Я не верю, что вы это говорите серьезно.
— С первой минуты нашей встречи…
— Это было вчера! — воскликнула Эмма.
— Ну да, — согласился Колин. — Так вот, вы с первой минуты поразили мое воображение.
— Воображение? — сдавленным голосом спросила Эмма.
Колин кивнул. Кажется, она начинает понимать, о чем идет речь.
— И опять же, вы действительно скомпрометированы.
— Скомпрометирована?
Он только выразительно посмотрел на нее, напоминая о ласках.
— Да как вы смеете? — взорвалась Эмма.
Колин нахмурился:
— Как я смею предлагать вам руку и сердце?
Он не привык, чтобы ему отказывали.
— Я не вещь, которой вы можете перебрасываться с моим отцом, — заявила Эмма.
— Но вопрос о браке всегда решается именно так, — напомнил ей Колин.
— Вопрос о браке!.. — На секунду Эмма смешалась. — Я что, застенчивая семнадцатилетняя девица? А вы — молодой человек, нуждающийся в совете старших?
— Конечно же, нет, — согласился Колин. — И именно поэтому мы прекрасно подходим друг другу.
— Мы совсем не подходим друг другу! Я не собираюсь связывать жизнь еще с одним игроком.
— Я же вернул вашему брату его расписки, — напомнил ей Колин. — И вообще не собирался требовать с него уплаты долга. И играть бы с ним не сел, если бы он не заявил, что сочтет мой отказ оскорблением…
— А мне вы не морочили голову? — воскликнула Эмма, задыхаясь от ярости. — Не угрожали взять с него деньги? Не обманули меня, чтобы затащить к себе в постель?
— Вы меня тоже обманули. Вы и словом не обмолвились, что замужем.
— Какое это имеет отношение к долгу Робина? С чего бы мне вам что-нибудь о себе рассказывать?
— А я считаю…
— Считайте, что хотите, но я за вас замуж не выйду. Ничего более нелепого нельзя себе и представить. — После этих слов Эмма чуть не расплакалась.
Колин не должен видеть ее слез, надо бежать. Она бросилась из библиотеки и уже через минуту оказалась на улице. Скорее отсюда, от этого кошмара! Надо побыть одной и спокойно разобраться с разрывавшими ее противоречивыми чувствами. И дать возможность барону Сент-Моуру все обдумать. Тогда он наверняка откажется от своего предложения…
Колин бросился за Эммой, но она уже успела вскочить в кабриолет, который тут же затерялся среди множества экипажей.
Уэрхем был взбешен: он понятия не имел, где ее теперь искать, ведь адреса Эммы он так и не узнал.
Глава 3
Два дня спустя Колин Уэрхем спустился к завтраку опять в прескверном настроении. Игнорируя встревоженные взгляды, которыми обменивались слуги, он с омерзением на лице отказался от предложенных ему сосисок и принялся крошить в тарелку хлеб с таким видом, словно ему доставляло наслаждение над ним глумиться. Он скомкал и бросил на пол салфетку, и лакей обходил ее с такой осторожностью, словно в ней находилась взрывчатка. Колин так и не сумел узнать, где живет Эмма. Барбара Ремплинг этого не знала, не знали и завсегдатаи ее салона. Колин чувствовал настоятельную потребность поговорить с Эммой, ему казалось, что из его рук ускользает его единственная удача, но найти ее он не мог. Черт знает что такое!
Когда он заметил, что рядом с его тарелкой нет обычно лежащей там газеты «Морнинг пост», он яростно потряс колокольчиком. Тут же появился Реддингс, его камердинер. Он молча положил перед Колином газету и стал наливать ему вторую чашку кофе. Колина заинтересовало столь необычное поведение камердинера.
— В газете сегодня прошло интересное сообщение, милорд, — наконец сдержанно произнес камердинер.
— Вот как? — Колин взглянул на первую страницу. — Какие-нибудь новости с конгресса?
После поражения Наполеона страны-победительницы созвали конгресс, и Колин с интересом следил за всеми сообщениями из Вены — его волновала судьба бывшей империи Наполеона…
— Нет, милорд, — как-то странно проговорил Реддингс.
Колин бросил на него раздраженный взгляд. Провоевав бок о бок столько лет, они относились друг к другу не как господин и слуга, а, скорее, как друзья. Колин без труда расшифровал значение поджатых губ и опущенных век камердинера. Видимо, он чем-то его обидел, или, во всяком случае, Реддингсу так показалось. Хотя еще полчаса назад тот помогал ему одеваться и вел себя, как обычно. Что-то здесь не так.
— В чем дело? — спросил Колин.
— Да ничего, милорд, — ответил Реддингс, продолжая стоять у стола, что тоже было исключением из правил.
— Что-то вычитал в газете? — догадался Колин. — Так скажи прямо, что ты там нашел?
— Вы, конечно, не обязаны оповещать меня, то есть слуг, о своих планах, милорд, — наконец решился Реддингс. — Но предстоящие перемены в доме каким-то образом затронут и прислугу. В связи с этим, я считаю, вы должны были предупредить всех нас.
Реддингс, выдав тираду, стоял теперь с совершенно невозмутимым видом, вперив остановившийся взгляд в стену, где не было ничего примечательного, кроме давно там висевшей картины.
— Перемена? — озадаченно повторил Колин и посмотрел на газету. О чем это он?
— Да, милорд, — безликим тоном проговорил Реддингс. — Неужели вы не понимаете, как для нас это важно?
— О чем ты говоришь? Какая еще перемена?
Камердинер бросил на него укоризненный взгляд, потом, не говоря ни слова, развернул газету, открыл страницу объявлений и указал пальцем на одно из них. Колин прочитал.
— Боже правый! — воскликнул он.
— Новая хозяйка всегда все переделывает в доме по-своему, — не замечая реакции хозяина, гнул свое Реддингс. — Повариха уверена, что вместо нее наймут шеф-повара-француза, а горничные… — Увидев наконец, как свирепо нахмурился Уэрхем, камердинер умолк.
— Это все штучки Беллингема! — взорвался вдруг Колин.
Он еще раз перечитал объявление о помолвке леди Эммы Таррант, дочери досточтимого Джорджа Беллингема, с бароном Сент-Моуром. Старый черт даже имел наглость назначить срок свадьбы — через две недели.
— Боже правый! Эмму это сообщение приведет в бешенство. Теперь уж мне не удастся спокойно поговорить с ней.
— Это неправда, милорд? — удивился Реддингс, вглядываясь в лицо хозяина.
Ему приходилось видеть лорда Уэрхема в разных ситуациях: и когда он изнывал от скуки и меланхолии, и когда он был охвачен огнем борьбы в сражениях. Но ни разу он не видел барона в таком бешенстве.
— Что-нибудь не так, милорд? — осмелился еще раз повторить вопрос Реддингс.
Но Колин уже не слышал его. Мама!..
— Что подумает мама! — воскликнул он и вскочил из-за стола, опрокинув стул. — Вели сейчас же оседлать мою лошадь. Мне немедленно надо ехать.
— Сию минуту, милорд. — Реддингс уже забыл про обиду, и теперь им руководило только любопытство. — Могу я спросить, куда вы едете?
— Туда, где меня никто не найдет! Необходимо расставить все на свои места, — ответил с каким-то неопределенным выражением на лице барон. — Распорядись же насчет лошади побыстрее!
В то же утро Эмма еще одевалась к завтраку, когда Арабелла Таррант ворвалась к ней в спальню.
— Милочка, как же можно так от меня таиться? — закричала Арабелла. — А еще притворялась, что ни за что не выйдешь замуж! А я, дура, и поверила! Ну, неужели нельзя было со мной поделиться, когда он сделал тебе предложение? Это уму непостижимо!
Эмма, сидевшая перед зеркалом с поднятыми руками и зачесывавшая наверх волосы, повернулась с удивлением на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35