Когда странная новость распространилась, Эллен справилась с потрясением и даже сказала несколько подходящих к случаю слов, но выдавить из себя очередную неискренность уже не могла. Она не понимала, как кто-то может захотеть жениться на Лидии, даже ради ее состояния. Конечно, с практической точки зрения мистер Маршалл должен охотиться за неожиданным богатством, но Эллен никак не могла заставить себя думать об этом с точки зрения чувств и содрогалась, представляя себе, каких детишек они произведут на свет!
– Ребекке от меня не много пользы, – заявила девушка. Поскольку она не могла вообразить более ужасной судьбы, чем сопровождение Лидии во время покупки венчального наряда, то дипломатично добавила: – И вряд ли я окажусь намного полезнее вам перед вашим великим событием.
– Ты будешь мне помогать, – объявила Лидия, – так же, как должна помогать моей сестре, поэтому выброси из головы глупую мысль об увольнении. Я и слышать об этом не желаю и не позволю тебе докучать мне. – Она махнула рукой на дверь, откуда слышался шум званого вечера. – Ступай.
Эллен не могла сдаться, однако чувствовала, что идет по тонкому льду. Она надеялась уволиться на хороших условиях, чтобы получить рекомендацию, но в ней нарастало отчаяние, и Эллен решила, что уйдет, несмотря ни на что. Зная жадность Лидии, она попыталась подобраться к ней с другого бока:
– Держать меня – только зря тратить деньги…
– О, вот оно что? – ехидно спросила Лидия. – Это мои деньги, и если я решила потратить их на тебя, так я и сделаю. А теперь – ты можешь понадобиться Ребекке, так что советую вернуться к работе.
Эллен просто не могла находиться рядом с Ребеккой. В полночь объявят о помолвке, так что дом был полон гостей, собравшихся полюбоваться представлением: супружеская петля затягивается на шее Алекса Маршалла.
События стремительно разворачивались, и Эллен просто не могла этого выносить. Прошедшая неделя уже превратилась в кошмар, потому что приходилось прятаться от Ребекки и избегать ее, но ведь невозможно постоянно увиливать и отговариваться. Ребекка все время разыскивала Эллен, желая услышать ее мнение обо всем, начиная с цветов и кончая меню для угощения. Эллен пыталась вести себя любезно, словно их отношения ничуть не изменились, но это было так мучительно! Она сказала Алексу, что готова терпеть бесконечно, и пока они прижимались друг к другу в ее постели, именно это и имела в виду, но стоило им расстаться, рассудок возвращался к ней, и тогда безрассудство собственного поведения становилось очевидным. Эллен не знала, когда это случилось, но она полюбила Алекса Маршалла. Она не понимала, что именно привело к такому развитию опасной привязанности, но в любом случае должна была положить этому конец, решительно разорвать эту связь, как отрубают загноившуюся конечность. Это единственный вариант.
Следующие несколько дней Алекс с Ребеккой будут праздновать событие в городе, так что у Эллен есть возможность ускользнуть незаметно.
Она была трусихой и не имела ни малейшего намерения говорить кому-нибудь из них «до свидания». Она уже написала прощальные записки с расплывчатыми, прохладными объяснениями своего отъезда.
– Извините, Лидия, – Эллен собралась с силами и начала лгать, – но я уже устроилась на другое место.
– Что?!
– Я нашла другую работу.
– Ты шутишь.
– Нет. Моя работа здесь подходит к концу, я искала себе другое место и нашла его. Они хотят, чтобы я приступила немедленно.
Лидия все смотрела и смотрела на нее, потом начала трястись от ярости, вскочила и зашагала по комнате. Она была не такой высокой, как Эллен, но Эллен сидела, поэтому Лидия казалась огромной и по-настоящему угрожающей.
– Да как ты посмела! – прошипела она. – Или я не была добра к тебе?
– Была, – соврала Эллен.
– Я не была щедра?
– Была, – повторила девушка.
– И тебе хватило наглости предположить, что ты можешь вот так вот уйти, даже не предупредив меня заранее?
– Я думала, так будет лучше.
– Ты думала, вот как? – презрительно усмехнулась Лидия. – Знаешь, Эллен, мне кажется, что твой самый отвратительный недостаток – это то, что ты слишком много думаешь!
И что отвечать на подобную колкость? Эллен снова извинилась:
– Прошу прощения.
– И кто это? – требовательно спросила Лидия. – Скажи мне, у кого хватило бесстыдства переманить тебя, и я немедленно поговорю с ними.
Эллен не понимала, как совершила такой грубый промах. Солгав, она и не предполагала, что Лидия захочет узнать, кто ее новые наниматели. Вот так, с ходу, Эллен не могла придумать имени, тем более что Лидия обязательно будет выяснять, кто эти люди.
– Не имеет значения, – промямлила Эллен. – Я напишу им и сообщу, что все-таки не смогу приступить к работе.
– Мудрое решение. А пока мы сделаем вид, что этого разговора и вовсе не было. Можешь заняться своими обязанностями.
Лидия отошла, а Эллен замерла со стойким ощущением, что, настаивай она и дальше, Лидия могла бы ударить ее, что, конечно, просто нелепо. Все-таки Эллен – компаньонка современной леди, а не какая-нибудь средневековая посудомойка, и все же она не могла отделаться от ощущения, что ей крупно повезло, когда она сумела придумать подходящий ответ.
Она встала и расправила юбку.
– Я поищу Ребекку и узнаю, не нужно ли ей что-нибудь.
Мысли Эллен путались, сердце колотилось, когда она выскочила из комнаты, гадая, что же делать дальше.
Лидия металась по библиотеке, пытаясь обуздать гнев.
Она была просто в ярости из-за вероломства Эллен. Она наняла ее, когда у той не было ни опыта, ни рекомендаций, когда Эллен впала в отчаяние и готова была работать за гроши.
За этим внезапным желанием уволиться должно что-то скрываться, и Лидия пыталась вспомнить, что именно изменилось в последнее время.
Не менялось ничего, кроме… кроме того, что она обручилась!
Лидия резко остановилась.
Эта хорошенькая дрянь положила глаз на Николаса? Может ли такое быть?
Николас не будет рисковать, завязав интрижку с Эллен, но, может быть, с кем-нибудь другим? Лидия вовсе не была дурой и прекрасно понимала и свои возможности, и Николаса. Нельзя ожидать, что он влюбится в нее, но и разрешить ему влюбиться в другую женщину она ни под каким видом не позволит. Она убьет его раньше, чем допустит подобное, и выйдет сухой из воды – как это было с ее отцом.
Взяв себя в руки, Лидия вышла из библиотеки, но в переполненную гостями часть особняка не пошла. Эта толпа людей собралась, чтобы изливать свои чувства на Ребекку и Алекса, и Лидия пылала от бешенства. О ее помолвке напечатали в газетах, и бракосочетание должно было состояться раньше, чем союз Ребекки и Алекса, однако Лидия то и дело наталкивалась на «доброжелателей». И когда бы ни упоминалось об этом событии, Лидия видела только открывшиеся от изумления рты, недоверие и подавленные смешки.
Ничего, она им всем покажет. Николас станет ее супругом, она будет почтенной замужней леди и сохранит все свое состояние. Она посмеется последней.
Лидия подошла к двери, ведущей на веранду, ступила в прохладный вечерний воздух и с удивлением заметила внизу, в саду, Николаса и Алекса. Они о чем-то спорили, и ей до смерти захотелось узнать, о чем. В тени около балюстрады была скамья. Лидия пробралась к ней и села так, что оба оказались прямо под ней.
– Ты уже просмотрел кое-какие составленные Лидией документы, – хныкал Николас. – Когда я получу хоть немного денег?
– Понятия не имею, – ответил Алекс.
– Но мне нужны наличные на этой неделе!
– Для Сюзетт Дюбуа?
– Да! Она выбрала дом, который я обещал ей купить. Нужно внести залог и открыть для нее доверительный счет. Я не могу тянуть.
Алекс презрительно фыркнул:
– То, что ты делаешь, просто непорядочно, Ник. Ты хоть немного представляешь себе, насколько это непорядочно?
– О чем ты? Да я вот-вот стану счастливейшим из смертных! Все мои мечты сбудутся, и для этого нужно всего лишь жениться на Лидии.
– Да, но первое, что ты собираешься сделать на деньги жены, – это обеспечить любовницу! Не слишком ли это вульгарно? Даже по твоим низким стандартам?
– Нет, мистер Великий-и-Могучий. – Голос Николаса звучал самодовольно. – Не предполагаешь же ты, что я соблазнил Лидию, потому что был захвачен… э… страстью? – Он безжалостно хмыкнул. – Это было омерзительно, но я себя заставил и не собираюсь извиняться. Эта невзрачная летучая мышь просто умоляла, чтобы у нее между ног оказался мужчина, и я ей повиновался. А теперь желаю получить свою награду, и можешь быть уверен, что получу ее!
Алекс пробормотал что-то еще, и Николас ответил ему, но Лидия услышала достаточно. Она прокралась обратно в дом, по задней лестнице поднялась в свою спальню и уставилась в окно, мрачно и решительно сжав губы.
Сюзетт Дюбуа… Сюзетт Дюбуа… Экзотичное имя словно пульсировало в тишине, совпадая с биением ее сердца.
Как глупо – она предполагала, что Николас изнасиловал ее из-за карточных долгов или перерасхода своего квартального содержания. Ей даже в голову не приходило, что у него могла быть куда более гнусная причина.
Отлично. Он жаждет ее денег, чтобы пустить их на ветер ради своей любовницы!
Никогда еще Лидия не была в такой ярости! В ушах так звенело, что она почти оглохла, а глаза застилал красный туман. Даже представить себе невозможно, какую месть она может изобрести в подобном состоянии.
Николас думал, что знает Лидию? Ну уж нет. Ее не знает никто. Никто даже не догадывается, как она может лягнуть, если ее презирают. Она пару десятков лет тренировалась на папаше, училась пресмыкаться и манипулировать, училась мстить и ранить.
Лидию трясло от злости; Она не знала, кто такая Сюзетт Дюбуа, но собиралась это выяснить.
– Джеймс! Ради всех святых, что ты тут делаешь?
Джеймс резко обернулся и оказался лицом к лицу со своей сестрой.
Большая резиденция была забита людьми по самые стропила. Ну почему он должен был столкнуться здесь именно с сестрой?
– Пришел полюбоваться на грандиозное событие, как и половина Лондона. – Джеймс даже сумел улыбнуться.
Эллен внимательно посмотрела на брата и нахмурилась:
– Ты лжешь. Какую пакость ты задумал?
– Почему ты сразу предполагаешь, что я не могу задумать ничего хорошего?
Со встревоженным взглядом Эллен положила руку ему на плечо.
– Не нужно, Джеймс. Что бы ты ни придумал, не делай этого. Пожалуйста.
– Тебе не кажется, что после того, что Стэнтон и его дружки сотворили с нашей семьей, он заслуживает ответных неприятностей?
– Это не он, – непреклонно заявила Эллен. – Он просто оказался там, как и многие другие. Он не имеет ничего общего с тем, что случилось с нами.
– Почему ты так уверена?
– Я встречалась с ним, – ответила девушка. – Он совсем не такой, каким я его себе представляла.
– Ты стала специалистом по распознаванию порочных черт в человеке? Раз так, сколько их ты заметила во мне?
– Джеймс! – предостерегающе воскликнула Эллен, и ему тут же стало стыдно.
Джеймс не собирался быть с ней резким, но его раздражало то, что она живет в доме Стэнтона, ест его еду и с удовольствием составляет ему компанию. Он ненавидел Стэнтона и очень хотел, чтобы сестра разделяла с ним эту ненависть, но, учитывая, что ей приходится выживать в мире Стэнтона, возможно, он требует слишком многого.
– Извини, что я рявкнул на тебя, – произнес Джеймс. – Прошло немало времени с тех пор, как хоть кто-нибудь беспокоился обо мне достаточно сильно, чтобы побранить меня.
– Я о тебе беспокоюсь, значит, ты прислушаешься к моим словам? Уходи и не возвращайся назад. Ты только навлекаешь на себя несчастье.
– Не могу. Пока еще нет.
– Да почему? Что ты надеешься сделать?
– Я просто хочу взглянуть на Стэнтона, – ответил Джеймс. В его словах была доля правды. – Я не собираюсь причинять никому неприятности, если ты об этом тревожишься.
Будучи моложе и наивнее, Джеймс какое-то время общался со Стэнтоном, и теперь ему хотелось узнать, остался ли тот все тем же самодовольным ничтожеством, каким Джеймс его помнил. Но больше всего он хотел увидеть Ребекку и хотел, чтобы она тоже его увидела.
После той неудавшейся попытки соблазнения Ребекка с ним больше не общалась, но он не сомневался, что это еще впереди. Он проиграл ту партию, сдал не те карты. И зачем он только позволил ей вернуться домой, к Стэнтону! Необходимо исправить этот промах, и куда приятнее и пагубнее будет бежать с Ребеккой после того, как она будет помолвлена, чем до этого.
Эллен продолжала настаивать:
– Поклянись, что ты откажешься от своей задумки, и живи дальше.
– Поскольку именно я пострадал особенно ужасно, я не могу беззаботно жить дальше – как, несомненно, могут другие, – и с твоей стороны гадко ожидать этою от меня.
После этого язвительного упрека глаза Эллен наполнились слезами, и Джеймсу захотелось хорошенько врезать себе. За последние десять лет он разговаривает с сестрой всего второй раз, и все, что она слышит, – это лишь унижения и брань. Он считает Стэнтона презренным созданием, а кто на самом деле является настоящей скотиной? Он, Джеймс!
– О, Эллен… – Джеймс потрепал сестру по плечу, не думая о том, что кто-то может заметить, как они беседуют. Мимо протискивается столько людей, и никто толком и не смотрит в их сторону.
– Могу я переехать жить к тебе? – внезапно взмолилась Эллен и, словно он ей уже отказал, торопливо добавила: – Ненадолго. Я не останусь с тобой навсегда.
– Ну конечно, можешь. – «Какого дьявола я буду с ней делать?» – тут же подумал он. Жилище у него приличное, но находится в таком районе, что Эллен вряд ли сможет сделать хотя бы шаг из дома, оставаясь при этом в безопасности, а если она наткнется на кого-нибудь из его сообщников или заподозрит, как он зарабатывает себе на жизнь, будет жестоко оскорблена.
– Мне необходимо уйти отсюда, – Эллен была готова разразиться рыданиями, – но у меня нет денег, и идти мне некуда.
– Случилось что-то плохое? Тебя кто-то обидел? – Сердце Джеймса сжалось от тревоги. Он платил людям, чтобы за ней присматривали, и их отчеты – как и ее редкие письма – говорили, что с ней все в порядке. Неужели это только видимость? Неужели он снова подвел сестру?
– Нет, – возразила Эллен, – никто ничего не сделал. Просто я так несчастлива.
– Так пойдем со мной прямо сейчас. Мы убежим сию же минуту. Тебе даже не нужно упаковывать сумку.
– Я не знаю… – Растерявшись и расстроившись, Эллен потерла виски. – Я не могу решить, что лучше.
– Пойдем, а все остальное решим потом.
Внимание девушки отвлекло какое-то движение дальше по коридору. Она внезапно испугалась и отступила на несколько шагов от брата.
– Я не могу уйти без своих пожитков. Все мамины последние вещицы остались в доме мисс Бертон в деревне. Если я уйду без предупреждения, мне никогда не получить их назад.
– Эллен, ни к чему страдать из-за нескольких безделушек.
– Это не безделушки. Это единственное, что осталось мне от мамы!
– Все равно это только вещи.
Нужда научила Джеймса избавляться от привязанности к вещам, но Эллен сразу ощетинилась.
– Я скажу им, что увольняюсь, – заявила она, – как полагается, а потом уложу сумку. Я пришлю тебе записку, когда буду готова.
– Пообещай, что так и сделаешь.
– Обещаю.
И прежде чем Джеймс успел ее остановить, Эллен сделала шаг, и толпа поглотила ее. Он встал на цыпочки, пытаясь увидеть сестру, но она исчезла. Джеймс понятия не имел, куда она могла пойти. Вряд ли он может подняться на верхние этажи и поискать там.
Джеймс обернулся, раздумывая, что же заставило сестру так быстро убежать, и заметил Алекса Маршалла, пробиравшегося между гостями.
Почему Эллен кинулась прочь при виде Стэнтона? Стэнтон ее обидел? Или повел себя еще более угрожающе?
У Джеймса кровь в жилах похолодела. Если Стэнтон причинил вред Эллен, он умрет медленной, мучительной смертью, и Джеймс будет тем человеком, который этому поспособствует. Но сначала Стэнтон потеряет невесту – и весь Лондон узнает о его позоре.
Джеймс подошел к возвышению, устроенному рядом с оркестром. Была почти полночь, время, назначенное для объявления о помолвке Ребекки, почти настало. Джеймс решил, что, когда Ребекка поднимется на возвышение вместе со Стэнтоном, он выйдет вперед, в самый центр.
Ребекка тянула время в темном коридоре, набираясь мужества, чтобы войти в спальню Алекса, и никак не могла решиться.
Она стояла в одной тонкой летней ночной рубашке и дрожала. Было прохладно, голые ноги девушки замерзли, и все-таки она медлила, пока одна мучительная минута сменялась другой. Нужно или войти, или уходить, но она не может уйти, пока не узнает правду.
Ребекка набрала в грудь побольше воздуха и повернула ручку. Дело начато, и она доведет его до конца.
Алекс стоял к ней спиной в другом конце комнаты, в синем халате, и Ребекка не сомневалась, что под халатом ничего нет. Она тревожно сглотнула, подумав, таким ли уж мудрым, в конце концов, был ее план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Ребекке от меня не много пользы, – заявила девушка. Поскольку она не могла вообразить более ужасной судьбы, чем сопровождение Лидии во время покупки венчального наряда, то дипломатично добавила: – И вряд ли я окажусь намного полезнее вам перед вашим великим событием.
– Ты будешь мне помогать, – объявила Лидия, – так же, как должна помогать моей сестре, поэтому выброси из головы глупую мысль об увольнении. Я и слышать об этом не желаю и не позволю тебе докучать мне. – Она махнула рукой на дверь, откуда слышался шум званого вечера. – Ступай.
Эллен не могла сдаться, однако чувствовала, что идет по тонкому льду. Она надеялась уволиться на хороших условиях, чтобы получить рекомендацию, но в ней нарастало отчаяние, и Эллен решила, что уйдет, несмотря ни на что. Зная жадность Лидии, она попыталась подобраться к ней с другого бока:
– Держать меня – только зря тратить деньги…
– О, вот оно что? – ехидно спросила Лидия. – Это мои деньги, и если я решила потратить их на тебя, так я и сделаю. А теперь – ты можешь понадобиться Ребекке, так что советую вернуться к работе.
Эллен просто не могла находиться рядом с Ребеккой. В полночь объявят о помолвке, так что дом был полон гостей, собравшихся полюбоваться представлением: супружеская петля затягивается на шее Алекса Маршалла.
События стремительно разворачивались, и Эллен просто не могла этого выносить. Прошедшая неделя уже превратилась в кошмар, потому что приходилось прятаться от Ребекки и избегать ее, но ведь невозможно постоянно увиливать и отговариваться. Ребекка все время разыскивала Эллен, желая услышать ее мнение обо всем, начиная с цветов и кончая меню для угощения. Эллен пыталась вести себя любезно, словно их отношения ничуть не изменились, но это было так мучительно! Она сказала Алексу, что готова терпеть бесконечно, и пока они прижимались друг к другу в ее постели, именно это и имела в виду, но стоило им расстаться, рассудок возвращался к ней, и тогда безрассудство собственного поведения становилось очевидным. Эллен не знала, когда это случилось, но она полюбила Алекса Маршалла. Она не понимала, что именно привело к такому развитию опасной привязанности, но в любом случае должна была положить этому конец, решительно разорвать эту связь, как отрубают загноившуюся конечность. Это единственный вариант.
Следующие несколько дней Алекс с Ребеккой будут праздновать событие в городе, так что у Эллен есть возможность ускользнуть незаметно.
Она была трусихой и не имела ни малейшего намерения говорить кому-нибудь из них «до свидания». Она уже написала прощальные записки с расплывчатыми, прохладными объяснениями своего отъезда.
– Извините, Лидия, – Эллен собралась с силами и начала лгать, – но я уже устроилась на другое место.
– Что?!
– Я нашла другую работу.
– Ты шутишь.
– Нет. Моя работа здесь подходит к концу, я искала себе другое место и нашла его. Они хотят, чтобы я приступила немедленно.
Лидия все смотрела и смотрела на нее, потом начала трястись от ярости, вскочила и зашагала по комнате. Она была не такой высокой, как Эллен, но Эллен сидела, поэтому Лидия казалась огромной и по-настоящему угрожающей.
– Да как ты посмела! – прошипела она. – Или я не была добра к тебе?
– Была, – соврала Эллен.
– Я не была щедра?
– Была, – повторила девушка.
– И тебе хватило наглости предположить, что ты можешь вот так вот уйти, даже не предупредив меня заранее?
– Я думала, так будет лучше.
– Ты думала, вот как? – презрительно усмехнулась Лидия. – Знаешь, Эллен, мне кажется, что твой самый отвратительный недостаток – это то, что ты слишком много думаешь!
И что отвечать на подобную колкость? Эллен снова извинилась:
– Прошу прощения.
– И кто это? – требовательно спросила Лидия. – Скажи мне, у кого хватило бесстыдства переманить тебя, и я немедленно поговорю с ними.
Эллен не понимала, как совершила такой грубый промах. Солгав, она и не предполагала, что Лидия захочет узнать, кто ее новые наниматели. Вот так, с ходу, Эллен не могла придумать имени, тем более что Лидия обязательно будет выяснять, кто эти люди.
– Не имеет значения, – промямлила Эллен. – Я напишу им и сообщу, что все-таки не смогу приступить к работе.
– Мудрое решение. А пока мы сделаем вид, что этого разговора и вовсе не было. Можешь заняться своими обязанностями.
Лидия отошла, а Эллен замерла со стойким ощущением, что, настаивай она и дальше, Лидия могла бы ударить ее, что, конечно, просто нелепо. Все-таки Эллен – компаньонка современной леди, а не какая-нибудь средневековая посудомойка, и все же она не могла отделаться от ощущения, что ей крупно повезло, когда она сумела придумать подходящий ответ.
Она встала и расправила юбку.
– Я поищу Ребекку и узнаю, не нужно ли ей что-нибудь.
Мысли Эллен путались, сердце колотилось, когда она выскочила из комнаты, гадая, что же делать дальше.
Лидия металась по библиотеке, пытаясь обуздать гнев.
Она была просто в ярости из-за вероломства Эллен. Она наняла ее, когда у той не было ни опыта, ни рекомендаций, когда Эллен впала в отчаяние и готова была работать за гроши.
За этим внезапным желанием уволиться должно что-то скрываться, и Лидия пыталась вспомнить, что именно изменилось в последнее время.
Не менялось ничего, кроме… кроме того, что она обручилась!
Лидия резко остановилась.
Эта хорошенькая дрянь положила глаз на Николаса? Может ли такое быть?
Николас не будет рисковать, завязав интрижку с Эллен, но, может быть, с кем-нибудь другим? Лидия вовсе не была дурой и прекрасно понимала и свои возможности, и Николаса. Нельзя ожидать, что он влюбится в нее, но и разрешить ему влюбиться в другую женщину она ни под каким видом не позволит. Она убьет его раньше, чем допустит подобное, и выйдет сухой из воды – как это было с ее отцом.
Взяв себя в руки, Лидия вышла из библиотеки, но в переполненную гостями часть особняка не пошла. Эта толпа людей собралась, чтобы изливать свои чувства на Ребекку и Алекса, и Лидия пылала от бешенства. О ее помолвке напечатали в газетах, и бракосочетание должно было состояться раньше, чем союз Ребекки и Алекса, однако Лидия то и дело наталкивалась на «доброжелателей». И когда бы ни упоминалось об этом событии, Лидия видела только открывшиеся от изумления рты, недоверие и подавленные смешки.
Ничего, она им всем покажет. Николас станет ее супругом, она будет почтенной замужней леди и сохранит все свое состояние. Она посмеется последней.
Лидия подошла к двери, ведущей на веранду, ступила в прохладный вечерний воздух и с удивлением заметила внизу, в саду, Николаса и Алекса. Они о чем-то спорили, и ей до смерти захотелось узнать, о чем. В тени около балюстрады была скамья. Лидия пробралась к ней и села так, что оба оказались прямо под ней.
– Ты уже просмотрел кое-какие составленные Лидией документы, – хныкал Николас. – Когда я получу хоть немного денег?
– Понятия не имею, – ответил Алекс.
– Но мне нужны наличные на этой неделе!
– Для Сюзетт Дюбуа?
– Да! Она выбрала дом, который я обещал ей купить. Нужно внести залог и открыть для нее доверительный счет. Я не могу тянуть.
Алекс презрительно фыркнул:
– То, что ты делаешь, просто непорядочно, Ник. Ты хоть немного представляешь себе, насколько это непорядочно?
– О чем ты? Да я вот-вот стану счастливейшим из смертных! Все мои мечты сбудутся, и для этого нужно всего лишь жениться на Лидии.
– Да, но первое, что ты собираешься сделать на деньги жены, – это обеспечить любовницу! Не слишком ли это вульгарно? Даже по твоим низким стандартам?
– Нет, мистер Великий-и-Могучий. – Голос Николаса звучал самодовольно. – Не предполагаешь же ты, что я соблазнил Лидию, потому что был захвачен… э… страстью? – Он безжалостно хмыкнул. – Это было омерзительно, но я себя заставил и не собираюсь извиняться. Эта невзрачная летучая мышь просто умоляла, чтобы у нее между ног оказался мужчина, и я ей повиновался. А теперь желаю получить свою награду, и можешь быть уверен, что получу ее!
Алекс пробормотал что-то еще, и Николас ответил ему, но Лидия услышала достаточно. Она прокралась обратно в дом, по задней лестнице поднялась в свою спальню и уставилась в окно, мрачно и решительно сжав губы.
Сюзетт Дюбуа… Сюзетт Дюбуа… Экзотичное имя словно пульсировало в тишине, совпадая с биением ее сердца.
Как глупо – она предполагала, что Николас изнасиловал ее из-за карточных долгов или перерасхода своего квартального содержания. Ей даже в голову не приходило, что у него могла быть куда более гнусная причина.
Отлично. Он жаждет ее денег, чтобы пустить их на ветер ради своей любовницы!
Никогда еще Лидия не была в такой ярости! В ушах так звенело, что она почти оглохла, а глаза застилал красный туман. Даже представить себе невозможно, какую месть она может изобрести в подобном состоянии.
Николас думал, что знает Лидию? Ну уж нет. Ее не знает никто. Никто даже не догадывается, как она может лягнуть, если ее презирают. Она пару десятков лет тренировалась на папаше, училась пресмыкаться и манипулировать, училась мстить и ранить.
Лидию трясло от злости; Она не знала, кто такая Сюзетт Дюбуа, но собиралась это выяснить.
– Джеймс! Ради всех святых, что ты тут делаешь?
Джеймс резко обернулся и оказался лицом к лицу со своей сестрой.
Большая резиденция была забита людьми по самые стропила. Ну почему он должен был столкнуться здесь именно с сестрой?
– Пришел полюбоваться на грандиозное событие, как и половина Лондона. – Джеймс даже сумел улыбнуться.
Эллен внимательно посмотрела на брата и нахмурилась:
– Ты лжешь. Какую пакость ты задумал?
– Почему ты сразу предполагаешь, что я не могу задумать ничего хорошего?
Со встревоженным взглядом Эллен положила руку ему на плечо.
– Не нужно, Джеймс. Что бы ты ни придумал, не делай этого. Пожалуйста.
– Тебе не кажется, что после того, что Стэнтон и его дружки сотворили с нашей семьей, он заслуживает ответных неприятностей?
– Это не он, – непреклонно заявила Эллен. – Он просто оказался там, как и многие другие. Он не имеет ничего общего с тем, что случилось с нами.
– Почему ты так уверена?
– Я встречалась с ним, – ответила девушка. – Он совсем не такой, каким я его себе представляла.
– Ты стала специалистом по распознаванию порочных черт в человеке? Раз так, сколько их ты заметила во мне?
– Джеймс! – предостерегающе воскликнула Эллен, и ему тут же стало стыдно.
Джеймс не собирался быть с ней резким, но его раздражало то, что она живет в доме Стэнтона, ест его еду и с удовольствием составляет ему компанию. Он ненавидел Стэнтона и очень хотел, чтобы сестра разделяла с ним эту ненависть, но, учитывая, что ей приходится выживать в мире Стэнтона, возможно, он требует слишком многого.
– Извини, что я рявкнул на тебя, – произнес Джеймс. – Прошло немало времени с тех пор, как хоть кто-нибудь беспокоился обо мне достаточно сильно, чтобы побранить меня.
– Я о тебе беспокоюсь, значит, ты прислушаешься к моим словам? Уходи и не возвращайся назад. Ты только навлекаешь на себя несчастье.
– Не могу. Пока еще нет.
– Да почему? Что ты надеешься сделать?
– Я просто хочу взглянуть на Стэнтона, – ответил Джеймс. В его словах была доля правды. – Я не собираюсь причинять никому неприятности, если ты об этом тревожишься.
Будучи моложе и наивнее, Джеймс какое-то время общался со Стэнтоном, и теперь ему хотелось узнать, остался ли тот все тем же самодовольным ничтожеством, каким Джеймс его помнил. Но больше всего он хотел увидеть Ребекку и хотел, чтобы она тоже его увидела.
После той неудавшейся попытки соблазнения Ребекка с ним больше не общалась, но он не сомневался, что это еще впереди. Он проиграл ту партию, сдал не те карты. И зачем он только позволил ей вернуться домой, к Стэнтону! Необходимо исправить этот промах, и куда приятнее и пагубнее будет бежать с Ребеккой после того, как она будет помолвлена, чем до этого.
Эллен продолжала настаивать:
– Поклянись, что ты откажешься от своей задумки, и живи дальше.
– Поскольку именно я пострадал особенно ужасно, я не могу беззаботно жить дальше – как, несомненно, могут другие, – и с твоей стороны гадко ожидать этою от меня.
После этого язвительного упрека глаза Эллен наполнились слезами, и Джеймсу захотелось хорошенько врезать себе. За последние десять лет он разговаривает с сестрой всего второй раз, и все, что она слышит, – это лишь унижения и брань. Он считает Стэнтона презренным созданием, а кто на самом деле является настоящей скотиной? Он, Джеймс!
– О, Эллен… – Джеймс потрепал сестру по плечу, не думая о том, что кто-то может заметить, как они беседуют. Мимо протискивается столько людей, и никто толком и не смотрит в их сторону.
– Могу я переехать жить к тебе? – внезапно взмолилась Эллен и, словно он ей уже отказал, торопливо добавила: – Ненадолго. Я не останусь с тобой навсегда.
– Ну конечно, можешь. – «Какого дьявола я буду с ней делать?» – тут же подумал он. Жилище у него приличное, но находится в таком районе, что Эллен вряд ли сможет сделать хотя бы шаг из дома, оставаясь при этом в безопасности, а если она наткнется на кого-нибудь из его сообщников или заподозрит, как он зарабатывает себе на жизнь, будет жестоко оскорблена.
– Мне необходимо уйти отсюда, – Эллен была готова разразиться рыданиями, – но у меня нет денег, и идти мне некуда.
– Случилось что-то плохое? Тебя кто-то обидел? – Сердце Джеймса сжалось от тревоги. Он платил людям, чтобы за ней присматривали, и их отчеты – как и ее редкие письма – говорили, что с ней все в порядке. Неужели это только видимость? Неужели он снова подвел сестру?
– Нет, – возразила Эллен, – никто ничего не сделал. Просто я так несчастлива.
– Так пойдем со мной прямо сейчас. Мы убежим сию же минуту. Тебе даже не нужно упаковывать сумку.
– Я не знаю… – Растерявшись и расстроившись, Эллен потерла виски. – Я не могу решить, что лучше.
– Пойдем, а все остальное решим потом.
Внимание девушки отвлекло какое-то движение дальше по коридору. Она внезапно испугалась и отступила на несколько шагов от брата.
– Я не могу уйти без своих пожитков. Все мамины последние вещицы остались в доме мисс Бертон в деревне. Если я уйду без предупреждения, мне никогда не получить их назад.
– Эллен, ни к чему страдать из-за нескольких безделушек.
– Это не безделушки. Это единственное, что осталось мне от мамы!
– Все равно это только вещи.
Нужда научила Джеймса избавляться от привязанности к вещам, но Эллен сразу ощетинилась.
– Я скажу им, что увольняюсь, – заявила она, – как полагается, а потом уложу сумку. Я пришлю тебе записку, когда буду готова.
– Пообещай, что так и сделаешь.
– Обещаю.
И прежде чем Джеймс успел ее остановить, Эллен сделала шаг, и толпа поглотила ее. Он встал на цыпочки, пытаясь увидеть сестру, но она исчезла. Джеймс понятия не имел, куда она могла пойти. Вряд ли он может подняться на верхние этажи и поискать там.
Джеймс обернулся, раздумывая, что же заставило сестру так быстро убежать, и заметил Алекса Маршалла, пробиравшегося между гостями.
Почему Эллен кинулась прочь при виде Стэнтона? Стэнтон ее обидел? Или повел себя еще более угрожающе?
У Джеймса кровь в жилах похолодела. Если Стэнтон причинил вред Эллен, он умрет медленной, мучительной смертью, и Джеймс будет тем человеком, который этому поспособствует. Но сначала Стэнтон потеряет невесту – и весь Лондон узнает о его позоре.
Джеймс подошел к возвышению, устроенному рядом с оркестром. Была почти полночь, время, назначенное для объявления о помолвке Ребекки, почти настало. Джеймс решил, что, когда Ребекка поднимется на возвышение вместе со Стэнтоном, он выйдет вперед, в самый центр.
Ребекка тянула время в темном коридоре, набираясь мужества, чтобы войти в спальню Алекса, и никак не могла решиться.
Она стояла в одной тонкой летней ночной рубашке и дрожала. Было прохладно, голые ноги девушки замерзли, и все-таки она медлила, пока одна мучительная минута сменялась другой. Нужно или войти, или уходить, но она не может уйти, пока не узнает правду.
Ребекка набрала в грудь побольше воздуха и повернула ручку. Дело начато, и она доведет его до конца.
Алекс стоял к ней спиной в другом конце комнаты, в синем халате, и Ребекка не сомневалась, что под халатом ничего нет. Она тревожно сглотнула, подумав, таким ли уж мудрым, в конце концов, был ее план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30