— Пожалуй, — запинаясь, проговорила Николь.
Она не могла разобраться в своих чувствах. Может быть, ей следовало рассказать мадам о том, что произошло на реке? Но нет. Она не могла заставить себя говорить об этом ни с одним человеком. Она отправится в таверну, вернет ему саблю, извинится перед ним за то, что разочаровала его, и попрощается.
— Когда? — спросила Николь дрожащим голосом.
— Он уезжает семнадцатого, то есть послезавтра.
— В таком случае отправимся завтра. Вам это удобно?
— Надеюсь, я выкрою время в своем расписании.
Мадам поднялась и вложила саблю в футляр.
— В конечном итоге ты будешь рада, — сказала она, — что сделала это.
Глава 17
Таверну «Белый лис» Николь видела раньше, когда с матерью добиралась до академии. Помнится, баронесса показала на невысокое побеленное строение возле самой дороги и объяснила, почему они не останавливаются здесь позавтракать.
— Здесь наверняка собирается всякий сброд, — презрительно заметила она. — Можно представить, чем здесь кормят.
Немудрено, что Николь удивилась, когда их карета въехала во двор таверны и паренек, исполнявший обязанности конюха, с доброжелательной улыбкой поприветствовал мадам как старую знакомую.
— Уильям! — воскликнула графиня, которая, похоже, также была рада его видеть. — Прошла ли простуда у твоей матушки?
— Ей стало лучше, благодарю, что вы помните об этом! Правда, теперь болезнь подхватила Сисси. Мама за завтраком очень беспокоилась о ней.
— Я позабочусь о лекарствах для нее. Что касается наших лошадей, то их нужно только напоить. Мы здесь долго не задержимся. — Мадам передала ему вожжи и спустилась на землю. Николь с предосторожностями, чтобы не уронить длинный футляр с саблей, последовала ее примеру. — Лорд Бору еще у себя?
— Да, миледи, но уже пакует вещи к отъезду. Маме будет грустно с ним расстаться.
Внезапно Николь поняла, почему мадам так хорошо знакома с мальчиком и его семьей. Она наверняка приезжала сюда, чтобы навестить лорда Бору, и, судя по всему, делала это не один раз. Николь посмотрела на женщину, которая продолжала беседовать со светловолосым парнишкой. Оставалась ли она здесь на ночь? После ужина девушки ее частенько уже не видели. Николь почувствовала, что в ее груди поднимается гнев. Она и раньше подозревала, что мадам и Бору некогда были любовниками, но ей и в голову не приходило, что их связь может продолжаться по сей день. Невозможно представить, что его светлость остановился в этой маленькой непрезентабельной гостинице лишь для того, чтобы давать уроки фехтования неуклюжей девчонке. Хотя как могла графиня, привыкшая к европейскому шику, мириться с тем, чтобы ее любовное гнездышко было таким… Размышления Николь прервал веселый оклик мадам:
— Пошли, Николь!
Они вошли через заднюю дверь. Полная женщина вынимала на кухне хлебы из духовки. Увидев мадам, она расплылась в радостной улыбке.
— Ах, графиня! — воскликнула женщина, отряхивая руки.
«Графиня?!» — удивленно встрепенулась Николь, пока мадам и женщина обнимались. Однако не слишком ли много фамильярности с прислугой?
— Я очень рада снова видеть вас на ногах! — заявила мадам, окидывая взглядом кухню. — И как всегда в делах!
— Когда твое благосостояние зависит от того, насколько хорошо ты обслуживаешь других, выбирать не приходится. Конечно же, мне помогли поправиться ваши лекарства. Хотя, к сожалению, теперь свалилась Сисси. У нее страшная простуда.
— Уильям мне уже сказал. Миссис Уиккерс, это мисс Хейнесуорт, одна из студенток нашей академии.
— Рада познакомиться с вами, — приветливо сказала женщина и поклонилась. Николь небрежно склонила голову и вдруг поняла, что ведет себя очень похоже на Кэтрин Деверо.
— Мы приехали навестить лорда Бору, — пояснила мадам.
— Вот как? Отговорите его съезжать. Такой изумительный джентльмен и так хорошо влияет на остальных постояльцев!
— Боюсь, что он уже принял решение, — сказала, посерьезнев, мадам. — Мы пришли лишь пожелать ему доброго пути.
— Ну что ж, вам известна его комната, — сказала миссис Уиккерс, тем самым не оставив никаких сомнений у Николь относительно характера отношений мадам с покалеченным лордом.
— Миссис Уиккерс любезно предоставила свою приемную лорду Бору, понимая, что ему трудно подниматься по лестнице, — доверительно сообщила мадам.
Николь, увидев грязные отпечатки на стенах и изъеденный молью ковер, испытала легкий шок.
Большой зал слева был заполнен посетителями; все дружно повернули головы в их сторону, пока Николь и мадам шли по коридору. «Должно быть, он постоянно недосыпал в течение всех этих месяцев, — подумала Николь, — ведь комната его на одном этаже с залом, а утром он должен был ни свет ни заря вставать, чтобы давать мне уроки фехтования».
Мадам постучала в дверь комнаты справа. Шум, доносившийся из питейного зала, заглушил ее стук, и она постучала еще раз.
— Брайан?
— Это ты, Кристиан?
Дверь отворилась, и на пороге показался лорд Бору.
— Прошу прощения, что заставил ждать, — улыбаясь, сказал он. В этот момент он увидел Николь позади мадам, и всю его доброжелательность как ветром сдуло. — О Боже, Кристиан, — пробормотал он, — что вынудило тебя привести ее сюда?
Взглянув на Николь, а точнее, на футляр, который девушка неловко держала перед собой, лорд Бору нахмурился.
— Что это? — сурово спросил он.
— Ты отлично это знаешь, Брайан, — сказала мадам, кивком указав Николь на стул. Однако Николь осталась стоять, раздраженная тем, что оказалась свидетельницей того, как лорд Бору жил последние несколько месяцев.
— Похоже, миссис Хейнесуорт шокирована моим жили-щем, — сухо заметил он. — Разве ты не предупредила ее, что для солдата лишь крыша — уже большая роскошь?
— Вы хотите сказать, что Томми… — Николь замолчала, внезапно подумав, что несет несусветную чушь. Почему она никогда не задумывалась о том, как скученно и убого в походных палатках, которые всегда представлялись в таком романтическом свете?
— Что Томми живет в гораздо худших условиях, — подтвердил его светлость. — Разве вы не учитывали это, когда строили планы бегства за границу?
Николь готова была стукнуть его за насмешки.
— Теперь я понимаю, — сказала Николь, — какими по-детски наивными были мои планы записаться в армию.
— Сказала красивейшая представительница света, — пробормотал лорд Бору. — Как чувствует себя Уоллингфорд?
— Отлично, благодарю вас.
— Он забросал ее письмами, — вставила мадам.
— Делает ей честь.
— Брайан, у тебя есть что-нибудь выпить?
Он натянуто улыбнулся:
— В этой халупе? Разумеется, есть, душа моя. Только скажи, чего бы ты желала.
— Виски с водой, пожалуй.
Николь ошеломленно посмотрела на нее. Какая женщина пьет виски с водой?
— А вы, мисс Хейнесуорт? — растягивая слова, спросил лорд Бору.
— Мне ничего не надо, благодарю вас!
Он открыл дверь и крикнул таким зычным голосом, что перекрыл доносящийся из большого зала гул:
— Два виски с водой, Берт! И кларет!
— Сию минуту, милорд! — послышалось в ответ.
— Я сказала… — начала Николь.
— О, я знаю, что вы сказали. Но вам нужно расслабиться. И вы можете сесть. Здесь не так уж много пауков и тараканов. И мне удалось полностью уничтожить змей.
Николь осторожно присела на край дивана.
— Куда ты собрался уезжать, Брайан? — спросила мадам, когда вошел слуга с подносом в руках.
— Не сомневаюсь, — ответила она, не собираясь пить вообще.
— В Стратклайд, — ответил Бору. — Этого очень добивается Хейден. Честно говоря, я здорово устал. — Бору перевел взгляд на Николь, которая сидела, придерживая на коленях саблю. — Зачем вы принесли это?
Николь уперлась взглядом в пол.
— Вы это делаете для того, чтобы упрекнуть меня. Имея в виду то, что произошло с лордом Уоллингфордом.
Лорд Бору с минутку подумал.
— Нет, — произнес он наконец. — Это своего рода поощрение. Чтобы то, что произошло с Уоллингфордом, больше не повторилось.
— А что произошло с Уоллингфордом? — спросила мадам.
— Она сдала бой, — с отвращением проговорил лорд Бору.
— Может быть, довольно об этом? — сердито спросила Николь и в рассеянности сделала глоток кларета. — Великолепное вино!
— Я путешествую со своим погребком, — пояснил Бору.
— Я дерзаю предположить, что ты выпил большую часть из этих запасов, — заметила мадам.
— У меня есть также виски. — Бору сделал приличный глоток из своего стакана.
Николь обратила внимание, как задвигался его кадык, это напомнило ей, как вода реки набегала ему на грудь, и она поспешно отвела глаза.
— Боже мой, я едва не забыла, — сказала вдруг мадам, вскакивая со стула. — Я должна повидать миссис Уиккерс и объяснить ей, как пользоваться лекарством, которое я привезла. Уильямс сказал, что теперь заболела Сисси.
— Я пойду с вами, — тут же заявила Николь.
Мадам посмотрела на нее.
— Думаю, — тихонько проговорила она, — ты должна объяснить лорду Бору, почему не можешь принять его подарок.
Николь послушно опустилась на диван. Лорд Бору проковылял к освободившемуся стулу, сел и отставил в сторону костыли. Николь с удовлетворением отметила, что теперь он не может помешать ей уйти, даже если захочет это сделать. Заметила она и то, что он оставил стакан с виски на каминной доске. Он проследил за ее взглядом.
— Вероятно, это было бы уж слишком с моей стороны рассчитывать на то, чтобы вы подали мне стакан.
— Разумеется, я подам. Вы не должны думать, лорд Бору, что из-за наших разногласий, касающихся Уоллингфорда, я стала менее… благодарна вам за то, что вы сделали для меня.
— Я не столь уж уверен в том, что я что-то сделал для вас. — Он принял стакан из ее рук. Их пальцы соприкоснулись. Николь поспешно села на диван и сделала глоток кларета.
— Я допускаю, — запинаясь, проговорила она, — вам трудно это понять. Но я вот что знаю: моя мать впервые в жизни горда мной. Другие девчонки мне завидуют. А Уол-лингфорд, кажется, влюблен в меня. — Ее голос зазвенел от удивления.
Лорд Бору откинулся на спинку стула.
— И это то, что вы намерены найти в жизни?
— Это гораздо больше того, что я ожидала! — горячо сказала Николь. — Разве вы можете это понять? Вы мужчина — и герой войны в придачу.
— Ну да. Лорд Бору, великий герой войны… Не стоит объяснять вам, мисс Хейнесуорт, как недолго высший свет проявлял интерес к великому герою!
— Высший свет состоит из идиотов.
— Что ж, тут мы с вами сходимся. — Бору выпрямился и похлопал себя по груди. — Проклятие, портсигар я тоже оставил на камине. Могу я попросить вас принести его мне?
Николь встала с дивана. Каминная доска была настолько захламлена, что она не сразу определила, что портсигара там нет.
— Простите, но я не вижу…
— В таком случае — на столе.
Николь подошла к столу и подала портсигар лорду Бору. Он достал сигару.
— Вы не будете возражать, если я закурю?
— Вы в своей комнате, — ответила Николь. Помолчав, она сердито спросила: — А чем, собственно говоря, вам насолил Уоллингфорд?
Лорд Бору медленно выпустил дым.
— Не имеет никакого значения, что я скажу о нем, поскольку вы припишете это моей зависти из-за того, что у него здоровы обе ноги. Однако поскольку вы спрашиваете, хочу обратить ваше внимание вот на что: как уже отмечено, он вполне здоровый и крепкий парень. Как вы считаете, почему он не за границей?
Вопрос застал Николь врасплох.
— Я… я никогда не думала об этом. Возможно, он очень молод.
— Ему целых двадцать пять лет.
— Похоже, далее вы скажете, что он сочувствует Наполеону.
— Вовсе нет. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Я слышал, что он произнес ряд зажигательных застольных речей, направленных против этого человека.
Николь задумалась.
— Может быть, у него есть… какие-то физические недостатки?
— Скорее всего его богатый папа кому-то заплатил за его место. А что касается физических недостатков, то вам это лучше знать.
— Послушайте! — воскликнула Николь. — У вас нет никаких оснований для того, чтобы позволить себе подобные инсинуации!
Она рванулась к двери, но тут обнаружила, что путь ей преградил костыль, который лорд Бору с удивительной быстротой успел поднять с пола.
— Вероятно, — с усилием проговорил лорд Бору, — это из-за того, что он получил то, о чем я лишь мечтал. — Костылем он зацепил ее бедро и потянул к себе. Спотыкаясь, Николь шагнула к нему.
— Вы соображаете, что делаете?
— Не позволяю вам снова уйти из моей жизни. — От рывка Николь потеряла равновесие и рухнула ему на колени. Лорд Бору отбросил костыль и схватил ее лицо ладонями. А затем стал целовать — горячо и настойчиво, и его поцелуи отличались от томных поцелуев Уоллингфорда, так же как день отличается от ночи. Губы Брайана крепко прижимались к ее губам, и это длилось так долго, что у Николь закружилась голова. Она попыталась оттолкнуть его, но он был намного сильнее.
— Продолжай сопротивляться, валькирия, — хрипло прошептал он.
Рассвирепев, Николь ударила его по щеке:
— Как вы смеете над ним насмехаться?
— И не собирался. Каким бы он ни был идиотом, а термин подобрал вполне уместный. Служительница богов…
Рот Бору снова отыскал ее губы и впился в них с неистовой яростью. Его правая рука легла на грудь Николь. И если его губы были дерзкими, то прикосновение к груди, защищенной легкой муслиновой тканью, казалось нежным, словно легкий весенний ветерок. Большим пальцем он касался ее соска. Николь почувствовала странное ощущение где-то внизу живота. Бору продолжал целовать ее, постепенно перемещая губы все ниже. «Я должна выбраться отсюда, — подумала Николь, — должна отыскать мадам».
Неожиданно быстрым движением Бору подвел пальцы под край лифа и корсета и сдернул их вниз, обнажив ее груди. Шумно выдохнув воздух, он приложился ртом к нежной плоти с жадностью изголодавшегося человека, который наконец-то набрел на пищу. И эта жадность оказалась для Николь столь неожиданной, что она невольно обвила его шею руками и притянула к себе.
И тотчас же с ужасом осознала свою ошибку. На мгновение Бору приподнял голову, на его губах сияла улыбка. После этого он вновь возобновил свою атаку. На сей раз его руки затеяли возню с ее юбками. Одновременно он языком продолжал ласкать ей груди.
— Ах, Николь! — выдохнул он, — ты сладкая… словно дождь.
Нежность, которую Николь уловила в его голосе, привела ее в смятение.
— Лорд Бору, — пробормотала она, — пожалуйста…
— Пожалуйста — что? — Он втянул сосок в рот.
— Уоллингфорд никогда… — начала она.
— Это его промах, — нетерпеливо перебил ее Бору. — Добыча принадлежит победителю.
— Но ведь… Но… — проговорила Николь и больше ничего не смогла сказать. Бору снова прижался ртом к ее груди. Он трогал языком упругий бутон соска, рождая в ней столь ошеломляющие ощущения, что она забыла, против чего собиралась протестовать.
— Назови меня по имени, — попросил он.
— Лорд Бору…
— По имени.
— Брайан… — прошептала она; он улыбнулся и снова наклонился к ее груди. — Брайан, — запинаясь повторила она, — не надо… прошу…
К ее великому удивлению, Бору отстранился.
— Я не хочу, чтобы ты потом говорила, будто я взял тебя силой, — тихо сказал он. — Я не стану тебя насиловать… если ты не хочешь меня.
Господи! Но чего же она хотела в этот момент? Она хотела, чтобы он продолжал нежно прикасаться к ней, руками и шелковистым языком!
— М-мадам, — пробормотала она с запинкой.
— Дверь заперта.
— М-моя репутация…
— Она лишь станет еще выше. Сострадательная девушка из академии пришла, чтобы оказать моральную поддержку калеке…
Николь вдруг ощутила, как что-то тугое прижимается к ее бедру.
— Если вы калека, то я в таком случае царица Савская.
Он засмеялся:
— Теперь, когда вы знаете мой секрет, мне, похоже, ничего не остается, как взять с вас слово хранить тайну. — Он прижался ртом к ее губам. Твердый ствол, прижимающийся к ее боку, напомнил Николь сцену на реке.
— А почему? — с трудом выдохнула Николь.
— Потому что я не нуждаюсь в жалости.
— Я никогда вас и не жалела, — возразила Николь.
— Лгунья!
— Ну… во всяком случае, уже давно не жалею.
Бору без усилий приподнял ее и усадил к себе на колени. До этого девушка считала, что поцелуи ее низкорослого поклонника были изумительными. А что теперь сказать о поцелуях этого мужчины, который смешал все понятия о праведном и неправедном, заставил ее смириться с его грешными объятиями? Верно, поцелуи Бору были не столь сладкими. Но их необузданная сила и страсть явились для нее откровением. «Меня больше никогда не удовлетворят объятия Уоллингфорда», — подумала Николь и содрогнулась от этой мысли.
— В чем дело? — пробормотал Бору, проводя языком по мочке ее уха.
— Боюсь, я должна идти. Прямо сейчас.
— Прежде чем ты совершишь нечто такое, о чем будешь сожалеть?
— Я уже совершила много такого, о чем сожалею.
Бору откинулся на спинку стула и, спокойно улыбаясь, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32