Глава 2 Уильям, маршал всей Англии, находился сейчас в своей главной резиденции, неприступном замке Чепстоу, на границе между Англией и Уэльсом, но вот уже больше недели не наслаждался уютом собственной постели. Вдоль берега реки Северн было воздвигнуто сто шатров, чтобы разместить рыцарей, имеющих владения в Уэльсе. Лорд Ллевелин, самозваный король Уэльса, поднял мятеж, и вся страна вновь была охвачена восстанием.Уильям Маршалл, граф Пемброк, был самым богатым землевладельцем в Уэльсе, и границы графства Пемброк простирались от Сен-Брайдз-Бей до Кармартена.Но отнюдь не только он был заинтересован в сохранении мира в своих поместьях. Уильям Лонгсуорт, граф Сейлсбери, привел своих рыцарей и тяжелую конницу на военный совет и раскинул шатры рядом с шатрами Хьюберта де Берга, Хранителя Уэльских Маршей Пограничный район между Англией и Уэльсом
.Один из воинов, высланных на разведку, только что вернулся, и вожди поспешили в самый большой шатер, служивший штаб-квартирой. Разведчик, переодетый уэльским рыцарем, с длинными усами, в кожаной тунике, обнажавшей руки, схваченные на предплечьях золотыми браслетами, сбросил насквозь промокший багряный плащ и с благодарностью принял кружку с элем, протянутую молодым сообразительным оруженосцем.– Милорды, – начал он, задыхаясь и ставя на стол с картами пустой сосуд.– Ллевелину удалось собрать больше людей, чем мы предполагали. Сейчас он осадил несколько замков на юго-западе.– При этих словах он взглянул на Уильяма Маршалла: именно тому принадлежали осажденные замки.– Остальные владения на юго-западе уже захвачены. Одно в Бридженде, одно в Маунтин-Эш и еще...– Клянусь Богом, Маунтин-Эш мой! – взорвался Фолкон Folcon (англ.) – сокол
де Берг, резанув яростным взглядом измученного разведчика.– Де Берг, ко мне! – заревел он.Услыхав семейное имя, употребляемое как военный клич, рыцари Хьюберта немедленно примчались на призыв вождя, и де Берг сразу же покинул шатер, не желая больше ничего слушать, – недаром его прозвали Князем Тьмы: все знали, что в пылу битвы этот молодой человек становился похожим на самого сатану.При виде такого внезапного ухода Уильям Лонгсуорт поднял брови, а Уильям Маршалл, усмехнувшись, ответил на невысказанный вопрос:– Клянусь телом Христовым, на этот раз нашла коса на камень! На месте врага я поостерегся бы связываться с де Бергом! У него всего один замок, а я точно знаю: Фолкон никогда не отдаст без боя то, что принадлежит ему!– Лошади валятся под ним от усталости, – вмешался Хьюберт де Берг, – а когда его люди умоляют о передышке, Фолкон с презрительной усмешкой оставляет их на дороге и мчится дальше. Истинно нормандский лорд с пламенем битвы в крови.– Вы, должно быть, очень гордитесь таким сыном, – заметил граф Сейлсбери, у которого были одни дочери.Но Хьюберт с сожалением покачал головой.– Я всего лишь его дядя, милорд.Военный совет затянулся допоздна. Предлагаемые планы действий отвергались один задругим. Только на следующее утро бароны достигли соглашения и выработали совместную стратегию. На третий день последовал приказ свернуть лагерь, но только на четвертые сутки последние из солдат потушили костры и приготовились к походу.Граф Сейлсбери был уже готов вскочить на боевого коня, когда увидел молодого рыцаря, показавшегося ему знакомым.– Вы, кажется, один из людей Фолкона де Берга? – осведомился он.Норман Жервез был поражен тем, что сводный брат короля обратился к нему.– Да, милорд граф, – ответил он сдержанно, не понимая, за что удостоился такой чести.– И сопровождали его в Маунтин-Эш? Он помчался туда, как Ангел Смерти, чтобы вернуть замок.– Мы вернулись, милорд граф, – не вдаваясь в подробности, ответил Жервез.– А Маунтин-Эш? – продолжал допытываться граф.– Он взял замок. И сумел обличить предателя. Голова кастеляна сейчас красуется на воротах.– Но у де Берга не было времени для осады! Как ему это удалось?– Штурмовал стены, – ответил рыцарь так спокойно, будто говорил о самой естественной вещи в мире.Граф Сейлсбери ошеломленно взглянул на Жервеза.– Спросите де Берга, может ли он поговорить со мной.Но только несколько часов спустя Фолкон де Берг на громадном боевом коне Лайтнинге Lightning (англ.) – молния
подъехал к Уильяму Лонгсуорту, графу Сейлсбери. Оруженосец графа, почтительно поклонившись, придержал лошадь, чтобы не слушать разговора могущественных лордов. Уильям задумчиво рассматривал де Берга, мысленно отмечая мощные бедра, массивные мускулистые руки, темное свирепо-жесткое лицо. Потом, сузив глаза, без обиняков перешел к делу:– Это правда, что вы штурмовали замок?– Они недооценили силу моего гнева. Больше этой ошибки не повторят, – спокойно ответил де Берг.– Но как вы можете быть уверены, что подобное не случится снова? – рассудительно осведомился граф.Волчья усмешка Фолкона де Берга мелькнула и мгновенно пропала.– Я взял в заложники сына нового кастеляна. Он знает, что, если предаст меня, мальчишке не жить.Уильям удовлетворенно кивнул. Граф успел по-своему оценить лорда де Берга, и ему явно понравилось увиденное. По рождению Фолкон принадлежал к могущественной семье де Бергов. Его прадед появился в Англии вместе с войсками Вильгельма Завоевателя и помог тому покорить Ирландию. Отец Фолкона безвременно погиб, но дядя, Хьюберт де Берг, Хранитель границ, был к тому же шерифом графств Херфорд, Дорсет, Сомерсет и Беркшир. Другой дядя Фолкона, Уильям де Берг, был владетелем Коннота и области Лимерик, составлявших почти пятую часть Ирландии.Наконец Сейлсбери облек свои мысли в слова:– Кто-нибудь из де Бергов является вашим сюзереном?Фолкон покачал головой.– Нет, милорд. У меня всего один замок, но права мои на владения безраздельны и неоспоримы. Я связан присягой верности только с королем.– Тогда вы окажете мне большую честь, если будете сражаться бок о бок со мной, под моими знаменами.– Я крайне польщен вашим предложением, милорд, – не колеблясь ответил де Берг.– Я буду биться рядом с вами, но под собственным знаменем.Граф Сейлсбери и не подумал оскорбиться. Молодой де Берг не желал ни от кого зависеть и без церемоний давал это понять!Следующие двое суток Сейлсбери смог поближе познакомиться с рыцарем. Тот всегда носил полное боевое вооружение; со стороны было тяжело смотреть, как он выдерживает такой вес. Сейлсбери никогда не видел его спящим. Де Берг знал имена всех своих людей, не только рыцарей, но и вассалов и кастелянов тоже. Когда они разбивали лагерь, Фолкон обходил костры, останавливаясь, чтобы поговорить с людьми, ответить на вопросы, взглянуть на лошадей. Он даже не гнушался тратить время на беседы с простыми солдатами и поэтому точно знал, чего можно ожидать в бою от каждого. Де Берг обладал безоговорочной властью над своими людьми и добивался этого с такой видимой легкостью, что потряс даже много повидавшего в жизни Сейлсбери. Этой ночью, когда остальные вожди пили, играли в карты и забавлялись со шлюхами, Сейлсбери подошел к костру де Берга.– По-моему, вы выполняете обязанности лучше любого капитана. Если я дам вам пятьдесят рыцарей и сотню тяжеловооруженных всадников, сумеете командовать ими так же хорошо, как и своими?– Сами знаете, что смогу, милорд, иначе не предложили бы, – весело сверкнув темными глазами, ответил де Берг.– Завтра доберемся до Бридженда. Они в вашем распоряжении для этой первой схватки.– Придется встретиться с ними сегодня, чтобы получше познакомиться, да и им нужно знать, чего ожидать от меня.– Тело Христово, – простонал Уильям, – неужели ты никогда не спишь, парень?Снова блеснула волчья улыбка.– Успею выспаться в могиле! Англо-нормандская армия медленно продвигалась вперед сквозь непрестанные апрельские ливни, не щадившие ни людей, ни животных, так что на солдатах гнила одежда и ржавели кольчуги. Обозные телеги и осадные машины, баллисты, предназначенные для того, чтобы обстреливать стены камнями, увязали и тонули в грязи в самые неподходящие моменты, доводя людей до отчаяния и изнеможения. Но Фолкон де Берг постоянно ухитрялся находить занятия для своих солдат так, что у них не было времени ныть и жаловаться. Он воспользовался всеми преимуществами медленного марша, поняв, что может отвести своих людей дня на два и позже успеть присоединиться к основным силам. Было раннее утро; туман еще не рассеялся, когда Фолкон де Берг, твердо вознамерившись взять замок до восхода солнца, попал в засаду. Шайка валлийцев, спрятанная в рощице, осыпала врагов стрелами. Но отступать и скрываться было не в характере де Берга. Его людям было приказано ни днем, ни ночью не снимать лат и кольчуг, поэтому те, кто ослушались и имели глупость пасть жертвой меткости валлийских лучников, не услышали слов утешения и сочувствия от товарищей.Де Берг пустил коня в галоп и помчался во главе своего отряда, намереваясь обратить в бегство и растоптать врага. Звуки и запахи битвы опьянили его: свист стрел, впивающихся в мягкую плоть или со звоном ударяющихся о металлические щиты; вонь пота, крови, рвоты... страха. Стоны, вопли и всхлипывания постепенно замирали, вытесняемые гулким стуком сердца, отдававшимся в ушах Фолкона. В этот ранний час он действовал мечом без малейшего усилия, потому что с самой юности был приучен сражаться с рассвета до заката и еще долго после того, как немела правая рука.Он прикончил с дюжину валлийцев, некоторые попали под копыта боевого коня, так что земля стала скользкой от крови и размазанных внутренностей. Фолкон сам воспитал Лайтнинга, и конь в бою был свиреп и яростен и нападал на врагов.В этот момент де Берг заметил юношу в кожаной тунике, в ужасе отпрянувшего от оскаленных зубов и тяжелых копыт жеребца. Валлиец, не удержавшись на ногах, упал; шлем свалился на землю – – длинные черные шелковистые пряди рассыпались по плечам. Ошеломленный Фолкон сообразил, что перед ним женщина, которую едва не раздавил Лайтвинг, и, молниеносно спрыгнув, наклонился над девушкой. Стянув тяжелую латную перчатку, он провел загрубевшей рукой по упругим ногам девушки. Та плюнула ему в лицо. Фолкон, не задумываясь, сжал пальцы в кулак с силой ударил валлийку так, что она потеряла сознание, и, перекинув через седло бесчувственное тело, вновь ринулся в битву.Когда схватка была окончена, оставшихся в живых человек двенадцать валлийцев взяли в плен. Среди них была и женщина. Остальные были ранены или корчились в смертных муках. Кроме того, англичане захватили около тридцати голов скота, спрятанного в лесу.К концу первой недели Фолкон взял два замка, Скенфрит и Ллантилио, и намеревался просить короля пожаловать ему захваченные владения.Войска Уильяма Маршалла ждали только отставших обозов, чтобы двинуться на Пемброк, оставив Сейлсбери и Хьюберта де Берга отвоевывать оставшиеся земли и замки.Наконец прибыли обозы с провизией и фуражом, доставленными из имений маршала в Страйгуиле, Уэстоне и Бэгуорте. Получение припасов для армии, находящейся на марше, всегда было делом нелегким, так что в этот вечер в лагере царило почти праздничное настроение. Вожди отдыхали у горящей жаровни в палатке маршала, наслаждаясь свежим элем и большой головкой сыра, присланной его предусмотрительной супругой.– Ты счастливец, Уильям, – заметил Сейлсбери, с довольным видом вытирая рот рукой.– Хорошая жена, опора мужу, – дороже золота.Хьюберт де Берг добродушно хлопнул племянника по плечу.– Именно это я и говорил пареньку, да не один раз, а уж теперь, когда у него три собственных замка, трудненько будет управляться в одиночку.– Не уверен, что мне так уж необходима жена, – ухмыльнулся Фолкон, – но с готовностью признаю, что пора подумать о семье.Хьюберт продолжал настаивать, так как считал, что сыновья Фолкона внесут приток свежей крови в могущественную семью де Бергов.– Можно бы посвататься к вдове Уорвика, но боюсь, охотников на нее и без того слишком много: уж очень богатое приданое!Фолкон де Берг свел брови.– Предпочитаю завоевывать земли в бою или получать их в награду от короля.– Это делает тебе честь, но не стоит отказываться от женщины только потому, что у нее неплохое приданое, – возразил Сейлсбери.– Поскольку у меня нет сына, дочери Эла и Изабел получат все. Я предпочел бы видеть зятем безземельного рыцаря, достаточно сильного, чтобы защитить и удержать владения моей дочери, чем какого-нибудь титулованного барона или графа, изнеженного и избалованного.Мужчины вновь наполнили кожаные кружки и, громко смеясь, начали перечислять Фолкону, какими достоинствами должна обладать будущая невеста. Список был коротким, но достаточно содержательным: прежде всего, женщина должна быть способной рожать крепких сыновей, с детства учиться умению хозяйничать, всему необходимому, чтобы справиться с тысячью и одной обязанностями владелицы замков и угодий, зачастую весьма нелегкими, и наконец последнее, но отнюдь не менее важное – невесте следует принести в дар будущему мужу как можно больше земель, замков, городов и деревень, вместе с данью живущих там рыцарей и податями крестьян.Разговор о женщинах вскоре возбудил в мужчинах похоть; то и дело кто-нибудь вставал и выскальзывал из шатра, желая утолить вожделение с одной из многочисленных шлюх, неизменно следующих в обозе любой армии, находящейся на марше.Фолкон решил отправиться в свой шатер, и Хьюберт проводил его.– Клянусь перчаткой Господней, мальчик, Сейлсбери, по-моему, хочет видеть тебя своим зятем. Может, ты прав, что воротишь нос от графини, – объявил он, имея в виду вдову Уорвика.Фолкон покачал головой.– Признаюсь, что по натуре достаточно честолюбив, но Сейлсбери – сводный брат короля. Не считаешь, что это слишком высоко для меня?– Кровь де Бергов ничем не хуже крови Плантагенетов... а может быть, и лучше! По крайней мере, мы не наделены проклятой вспыльчивостью Плантагенетов, больше похожей на безумие.– Разве, Хьюберт? Меня довольно часто обвиняли в этом, – ответил Фолкон, растянув губы в жесткой ухмылке.– Это всего лишь пламя в твоих внутренностях, – с гордостью объявил Хьюберт.У входа в шатер де Берга, встревоженно хмурясь, маячил Жервез. Завидев Фолкона, он тихо прошептал:– Милорд, один из заложников просит аудиенции.– Скажи – нет, – коротко ответил де Берг. Оруженосец поколебался.– Это женщина, милорд.– Скажи ей нет, – повторил Фолкон. Жервез нервно откашлялся.– Она ничего не желает слушать, милорд. Ожидает вас в шатре.– И чувствуя, что обязан предупредить господина, добавил:– Будьте осторожнее, сэр, валлийцы часто используют своих женщин, чтобы заманить нас в смертельную ловушку.Сведя темные как вороново крыло брови, Фолкон громко расхохотался, явно довольный такой преданностью оруженосца и, откинув полог шатра, вошел ннутрь.Глаза Морганны расширились от изумления при виде гигантской тени, упавшей на пол шатра. Свечи к металлических подсвечниках, стоявшие на походных сундуках, бросали отсветы на стены из красного шелка. Когда Фолкон снял шлем, стало видно, что он красив истинно мужской красотой, но любой мог ощутить зловещую ауру, сигнал опасности, исходивший от него. Де Берг дерзко, оценивающе осмотрел пленницу, словно срывая кожаную тунику и золотые наручные браслеты, и продолжал неотрывно глядеть в зеленые, косо посаженные глаза над высокими скулами, пока та, не выдержав напряженного молчания, выпалила:– Я хотела поговорить с тобой.– Если бы я желал поговорить с тобой, – презрительно бросил Фолкон, – велел бы привести тебя.И улыбнулся про себя, заметив гневный огонь в зеленых глазах. Как легко вывести ее из равновесия!– Я заметила, ты целыми днями глаз с меня не сводишь, – запальчиво вскрикнула она.– А я заметил, ты постоянно глазеешь на меня, притом с вожделением, – отпарировал он.Пленница откинула голову, и длинные волосы шелковистым водопадом рассыпались по спине. Снова воцарилось молчание. Пожав обнаженным плечом девушка повернулась спиной к Фолкону и величественно зашагала к высокому столу с разложенными на нем картами.– Не интересуешься, зачем я пришла? – лукаво спросила она.– Я и так знаю, – ответил Фолкон, тремя огромными прыжками перекрыв расстояние, отделявшее его от девушки.– Не терпится лечь под меня. Любопытно другое: что тебе понадобится завтра.Обхватив сильными руками стройные бедра, он посадил девушку на высокий стол. Морганна заколотила маленькими, но жесткими кулачками по широкой груди, но стальные пальцы безжалостно впились в них, начали выворачивать, пока она не прекратила сопротивление. Девушка охнула от боли, но Фолкон мгновенно впился губами в ее губы, словно стремясь поглотить ее заживо. Неожиданное нападение подействовало на девушку подобно возбуждающему зелью: она жадно втянула в рот язык Фолкона, всосавшись в него с ненасытной страстью.Фолкон с сожалением глянул на кровать, но тут же понял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
.Один из воинов, высланных на разведку, только что вернулся, и вожди поспешили в самый большой шатер, служивший штаб-квартирой. Разведчик, переодетый уэльским рыцарем, с длинными усами, в кожаной тунике, обнажавшей руки, схваченные на предплечьях золотыми браслетами, сбросил насквозь промокший багряный плащ и с благодарностью принял кружку с элем, протянутую молодым сообразительным оруженосцем.– Милорды, – начал он, задыхаясь и ставя на стол с картами пустой сосуд.– Ллевелину удалось собрать больше людей, чем мы предполагали. Сейчас он осадил несколько замков на юго-западе.– При этих словах он взглянул на Уильяма Маршалла: именно тому принадлежали осажденные замки.– Остальные владения на юго-западе уже захвачены. Одно в Бридженде, одно в Маунтин-Эш и еще...– Клянусь Богом, Маунтин-Эш мой! – взорвался Фолкон Folcon (англ.) – сокол
де Берг, резанув яростным взглядом измученного разведчика.– Де Берг, ко мне! – заревел он.Услыхав семейное имя, употребляемое как военный клич, рыцари Хьюберта немедленно примчались на призыв вождя, и де Берг сразу же покинул шатер, не желая больше ничего слушать, – недаром его прозвали Князем Тьмы: все знали, что в пылу битвы этот молодой человек становился похожим на самого сатану.При виде такого внезапного ухода Уильям Лонгсуорт поднял брови, а Уильям Маршалл, усмехнувшись, ответил на невысказанный вопрос:– Клянусь телом Христовым, на этот раз нашла коса на камень! На месте врага я поостерегся бы связываться с де Бергом! У него всего один замок, а я точно знаю: Фолкон никогда не отдаст без боя то, что принадлежит ему!– Лошади валятся под ним от усталости, – вмешался Хьюберт де Берг, – а когда его люди умоляют о передышке, Фолкон с презрительной усмешкой оставляет их на дороге и мчится дальше. Истинно нормандский лорд с пламенем битвы в крови.– Вы, должно быть, очень гордитесь таким сыном, – заметил граф Сейлсбери, у которого были одни дочери.Но Хьюберт с сожалением покачал головой.– Я всего лишь его дядя, милорд.Военный совет затянулся допоздна. Предлагаемые планы действий отвергались один задругим. Только на следующее утро бароны достигли соглашения и выработали совместную стратегию. На третий день последовал приказ свернуть лагерь, но только на четвертые сутки последние из солдат потушили костры и приготовились к походу.Граф Сейлсбери был уже готов вскочить на боевого коня, когда увидел молодого рыцаря, показавшегося ему знакомым.– Вы, кажется, один из людей Фолкона де Берга? – осведомился он.Норман Жервез был поражен тем, что сводный брат короля обратился к нему.– Да, милорд граф, – ответил он сдержанно, не понимая, за что удостоился такой чести.– И сопровождали его в Маунтин-Эш? Он помчался туда, как Ангел Смерти, чтобы вернуть замок.– Мы вернулись, милорд граф, – не вдаваясь в подробности, ответил Жервез.– А Маунтин-Эш? – продолжал допытываться граф.– Он взял замок. И сумел обличить предателя. Голова кастеляна сейчас красуется на воротах.– Но у де Берга не было времени для осады! Как ему это удалось?– Штурмовал стены, – ответил рыцарь так спокойно, будто говорил о самой естественной вещи в мире.Граф Сейлсбери ошеломленно взглянул на Жервеза.– Спросите де Берга, может ли он поговорить со мной.Но только несколько часов спустя Фолкон де Берг на громадном боевом коне Лайтнинге Lightning (англ.) – молния
подъехал к Уильяму Лонгсуорту, графу Сейлсбери. Оруженосец графа, почтительно поклонившись, придержал лошадь, чтобы не слушать разговора могущественных лордов. Уильям задумчиво рассматривал де Берга, мысленно отмечая мощные бедра, массивные мускулистые руки, темное свирепо-жесткое лицо. Потом, сузив глаза, без обиняков перешел к делу:– Это правда, что вы штурмовали замок?– Они недооценили силу моего гнева. Больше этой ошибки не повторят, – спокойно ответил де Берг.– Но как вы можете быть уверены, что подобное не случится снова? – рассудительно осведомился граф.Волчья усмешка Фолкона де Берга мелькнула и мгновенно пропала.– Я взял в заложники сына нового кастеляна. Он знает, что, если предаст меня, мальчишке не жить.Уильям удовлетворенно кивнул. Граф успел по-своему оценить лорда де Берга, и ему явно понравилось увиденное. По рождению Фолкон принадлежал к могущественной семье де Бергов. Его прадед появился в Англии вместе с войсками Вильгельма Завоевателя и помог тому покорить Ирландию. Отец Фолкона безвременно погиб, но дядя, Хьюберт де Берг, Хранитель границ, был к тому же шерифом графств Херфорд, Дорсет, Сомерсет и Беркшир. Другой дядя Фолкона, Уильям де Берг, был владетелем Коннота и области Лимерик, составлявших почти пятую часть Ирландии.Наконец Сейлсбери облек свои мысли в слова:– Кто-нибудь из де Бергов является вашим сюзереном?Фолкон покачал головой.– Нет, милорд. У меня всего один замок, но права мои на владения безраздельны и неоспоримы. Я связан присягой верности только с королем.– Тогда вы окажете мне большую честь, если будете сражаться бок о бок со мной, под моими знаменами.– Я крайне польщен вашим предложением, милорд, – не колеблясь ответил де Берг.– Я буду биться рядом с вами, но под собственным знаменем.Граф Сейлсбери и не подумал оскорбиться. Молодой де Берг не желал ни от кого зависеть и без церемоний давал это понять!Следующие двое суток Сейлсбери смог поближе познакомиться с рыцарем. Тот всегда носил полное боевое вооружение; со стороны было тяжело смотреть, как он выдерживает такой вес. Сейлсбери никогда не видел его спящим. Де Берг знал имена всех своих людей, не только рыцарей, но и вассалов и кастелянов тоже. Когда они разбивали лагерь, Фолкон обходил костры, останавливаясь, чтобы поговорить с людьми, ответить на вопросы, взглянуть на лошадей. Он даже не гнушался тратить время на беседы с простыми солдатами и поэтому точно знал, чего можно ожидать в бою от каждого. Де Берг обладал безоговорочной властью над своими людьми и добивался этого с такой видимой легкостью, что потряс даже много повидавшего в жизни Сейлсбери. Этой ночью, когда остальные вожди пили, играли в карты и забавлялись со шлюхами, Сейлсбери подошел к костру де Берга.– По-моему, вы выполняете обязанности лучше любого капитана. Если я дам вам пятьдесят рыцарей и сотню тяжеловооруженных всадников, сумеете командовать ими так же хорошо, как и своими?– Сами знаете, что смогу, милорд, иначе не предложили бы, – весело сверкнув темными глазами, ответил де Берг.– Завтра доберемся до Бридженда. Они в вашем распоряжении для этой первой схватки.– Придется встретиться с ними сегодня, чтобы получше познакомиться, да и им нужно знать, чего ожидать от меня.– Тело Христово, – простонал Уильям, – неужели ты никогда не спишь, парень?Снова блеснула волчья улыбка.– Успею выспаться в могиле! Англо-нормандская армия медленно продвигалась вперед сквозь непрестанные апрельские ливни, не щадившие ни людей, ни животных, так что на солдатах гнила одежда и ржавели кольчуги. Обозные телеги и осадные машины, баллисты, предназначенные для того, чтобы обстреливать стены камнями, увязали и тонули в грязи в самые неподходящие моменты, доводя людей до отчаяния и изнеможения. Но Фолкон де Берг постоянно ухитрялся находить занятия для своих солдат так, что у них не было времени ныть и жаловаться. Он воспользовался всеми преимуществами медленного марша, поняв, что может отвести своих людей дня на два и позже успеть присоединиться к основным силам. Было раннее утро; туман еще не рассеялся, когда Фолкон де Берг, твердо вознамерившись взять замок до восхода солнца, попал в засаду. Шайка валлийцев, спрятанная в рощице, осыпала врагов стрелами. Но отступать и скрываться было не в характере де Берга. Его людям было приказано ни днем, ни ночью не снимать лат и кольчуг, поэтому те, кто ослушались и имели глупость пасть жертвой меткости валлийских лучников, не услышали слов утешения и сочувствия от товарищей.Де Берг пустил коня в галоп и помчался во главе своего отряда, намереваясь обратить в бегство и растоптать врага. Звуки и запахи битвы опьянили его: свист стрел, впивающихся в мягкую плоть или со звоном ударяющихся о металлические щиты; вонь пота, крови, рвоты... страха. Стоны, вопли и всхлипывания постепенно замирали, вытесняемые гулким стуком сердца, отдававшимся в ушах Фолкона. В этот ранний час он действовал мечом без малейшего усилия, потому что с самой юности был приучен сражаться с рассвета до заката и еще долго после того, как немела правая рука.Он прикончил с дюжину валлийцев, некоторые попали под копыта боевого коня, так что земля стала скользкой от крови и размазанных внутренностей. Фолкон сам воспитал Лайтнинга, и конь в бою был свиреп и яростен и нападал на врагов.В этот момент де Берг заметил юношу в кожаной тунике, в ужасе отпрянувшего от оскаленных зубов и тяжелых копыт жеребца. Валлиец, не удержавшись на ногах, упал; шлем свалился на землю – – длинные черные шелковистые пряди рассыпались по плечам. Ошеломленный Фолкон сообразил, что перед ним женщина, которую едва не раздавил Лайтвинг, и, молниеносно спрыгнув, наклонился над девушкой. Стянув тяжелую латную перчатку, он провел загрубевшей рукой по упругим ногам девушки. Та плюнула ему в лицо. Фолкон, не задумываясь, сжал пальцы в кулак с силой ударил валлийку так, что она потеряла сознание, и, перекинув через седло бесчувственное тело, вновь ринулся в битву.Когда схватка была окончена, оставшихся в живых человек двенадцать валлийцев взяли в плен. Среди них была и женщина. Остальные были ранены или корчились в смертных муках. Кроме того, англичане захватили около тридцати голов скота, спрятанного в лесу.К концу первой недели Фолкон взял два замка, Скенфрит и Ллантилио, и намеревался просить короля пожаловать ему захваченные владения.Войска Уильяма Маршалла ждали только отставших обозов, чтобы двинуться на Пемброк, оставив Сейлсбери и Хьюберта де Берга отвоевывать оставшиеся земли и замки.Наконец прибыли обозы с провизией и фуражом, доставленными из имений маршала в Страйгуиле, Уэстоне и Бэгуорте. Получение припасов для армии, находящейся на марше, всегда было делом нелегким, так что в этот вечер в лагере царило почти праздничное настроение. Вожди отдыхали у горящей жаровни в палатке маршала, наслаждаясь свежим элем и большой головкой сыра, присланной его предусмотрительной супругой.– Ты счастливец, Уильям, – заметил Сейлсбери, с довольным видом вытирая рот рукой.– Хорошая жена, опора мужу, – дороже золота.Хьюберт де Берг добродушно хлопнул племянника по плечу.– Именно это я и говорил пареньку, да не один раз, а уж теперь, когда у него три собственных замка, трудненько будет управляться в одиночку.– Не уверен, что мне так уж необходима жена, – ухмыльнулся Фолкон, – но с готовностью признаю, что пора подумать о семье.Хьюберт продолжал настаивать, так как считал, что сыновья Фолкона внесут приток свежей крови в могущественную семью де Бергов.– Можно бы посвататься к вдове Уорвика, но боюсь, охотников на нее и без того слишком много: уж очень богатое приданое!Фолкон де Берг свел брови.– Предпочитаю завоевывать земли в бою или получать их в награду от короля.– Это делает тебе честь, но не стоит отказываться от женщины только потому, что у нее неплохое приданое, – возразил Сейлсбери.– Поскольку у меня нет сына, дочери Эла и Изабел получат все. Я предпочел бы видеть зятем безземельного рыцаря, достаточно сильного, чтобы защитить и удержать владения моей дочери, чем какого-нибудь титулованного барона или графа, изнеженного и избалованного.Мужчины вновь наполнили кожаные кружки и, громко смеясь, начали перечислять Фолкону, какими достоинствами должна обладать будущая невеста. Список был коротким, но достаточно содержательным: прежде всего, женщина должна быть способной рожать крепких сыновей, с детства учиться умению хозяйничать, всему необходимому, чтобы справиться с тысячью и одной обязанностями владелицы замков и угодий, зачастую весьма нелегкими, и наконец последнее, но отнюдь не менее важное – невесте следует принести в дар будущему мужу как можно больше земель, замков, городов и деревень, вместе с данью живущих там рыцарей и податями крестьян.Разговор о женщинах вскоре возбудил в мужчинах похоть; то и дело кто-нибудь вставал и выскальзывал из шатра, желая утолить вожделение с одной из многочисленных шлюх, неизменно следующих в обозе любой армии, находящейся на марше.Фолкон решил отправиться в свой шатер, и Хьюберт проводил его.– Клянусь перчаткой Господней, мальчик, Сейлсбери, по-моему, хочет видеть тебя своим зятем. Может, ты прав, что воротишь нос от графини, – объявил он, имея в виду вдову Уорвика.Фолкон покачал головой.– Признаюсь, что по натуре достаточно честолюбив, но Сейлсбери – сводный брат короля. Не считаешь, что это слишком высоко для меня?– Кровь де Бергов ничем не хуже крови Плантагенетов... а может быть, и лучше! По крайней мере, мы не наделены проклятой вспыльчивостью Плантагенетов, больше похожей на безумие.– Разве, Хьюберт? Меня довольно часто обвиняли в этом, – ответил Фолкон, растянув губы в жесткой ухмылке.– Это всего лишь пламя в твоих внутренностях, – с гордостью объявил Хьюберт.У входа в шатер де Берга, встревоженно хмурясь, маячил Жервез. Завидев Фолкона, он тихо прошептал:– Милорд, один из заложников просит аудиенции.– Скажи – нет, – коротко ответил де Берг. Оруженосец поколебался.– Это женщина, милорд.– Скажи ей нет, – повторил Фолкон. Жервез нервно откашлялся.– Она ничего не желает слушать, милорд. Ожидает вас в шатре.– И чувствуя, что обязан предупредить господина, добавил:– Будьте осторожнее, сэр, валлийцы часто используют своих женщин, чтобы заманить нас в смертельную ловушку.Сведя темные как вороново крыло брови, Фолкон громко расхохотался, явно довольный такой преданностью оруженосца и, откинув полог шатра, вошел ннутрь.Глаза Морганны расширились от изумления при виде гигантской тени, упавшей на пол шатра. Свечи к металлических подсвечниках, стоявшие на походных сундуках, бросали отсветы на стены из красного шелка. Когда Фолкон снял шлем, стало видно, что он красив истинно мужской красотой, но любой мог ощутить зловещую ауру, сигнал опасности, исходивший от него. Де Берг дерзко, оценивающе осмотрел пленницу, словно срывая кожаную тунику и золотые наручные браслеты, и продолжал неотрывно глядеть в зеленые, косо посаженные глаза над высокими скулами, пока та, не выдержав напряженного молчания, выпалила:– Я хотела поговорить с тобой.– Если бы я желал поговорить с тобой, – презрительно бросил Фолкон, – велел бы привести тебя.И улыбнулся про себя, заметив гневный огонь в зеленых глазах. Как легко вывести ее из равновесия!– Я заметила, ты целыми днями глаз с меня не сводишь, – запальчиво вскрикнула она.– А я заметил, ты постоянно глазеешь на меня, притом с вожделением, – отпарировал он.Пленница откинула голову, и длинные волосы шелковистым водопадом рассыпались по спине. Снова воцарилось молчание. Пожав обнаженным плечом девушка повернулась спиной к Фолкону и величественно зашагала к высокому столу с разложенными на нем картами.– Не интересуешься, зачем я пришла? – лукаво спросила она.– Я и так знаю, – ответил Фолкон, тремя огромными прыжками перекрыв расстояние, отделявшее его от девушки.– Не терпится лечь под меня. Любопытно другое: что тебе понадобится завтра.Обхватив сильными руками стройные бедра, он посадил девушку на высокий стол. Морганна заколотила маленькими, но жесткими кулачками по широкой груди, но стальные пальцы безжалостно впились в них, начали выворачивать, пока она не прекратила сопротивление. Девушка охнула от боли, но Фолкон мгновенно впился губами в ее губы, словно стремясь поглотить ее заживо. Неожиданное нападение подействовало на девушку подобно возбуждающему зелью: она жадно втянула в рот язык Фолкона, всосавшись в него с ненасытной страстью.Фолкон с сожалением глянул на кровать, но тут же понял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50