А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— И опять скажу тебе, брат, я бы не поставим свою жизнь на кон, исходя из столь сомнительных предположений. Пока твои люди убьют меня, я успею увидеть тебя мертвецом, а с тобой и еще нескольких.
Это был туник, оба мужчины серьезно призадумались. Первым, после паузы, заговорил Пророк:
— Ладно, Серебряный Шип, поедешь с нами к Текумсеху, мы все ему расскажем, и пусть он нас рассудит, пусть скажет, кто из нас прав.
— Ах, вот как! Теперь, наконец, я понял, в чем дело, — усмехнулся Серебряный Шип. — Решил снова втереться в доверие к Текумсеху? Притащить ему ведьму. Внушить, что она намерена погубить его дело. А он так будет благодарен за это, что забудет все твои прошлые злодеяния.
Пророк пожал плечами, не снизойдя до опровержения слов Торна. Но решения не переменил и своим людям не приказал опустить оружие.
— Прекрасно. Пусть будет так, как ты хочешь, — спокойно проговорил Серебряный Шип.
Никки чуть не проглотила язык. Да и косматые брови Пророка удивленно встопорщились при виде столь внезапной капитуляции брата. И оба они — и Никки и Пророк, — затаив дыхание, ждали, не скажет ли Серебряный Шип еще чего-нибудь. И тот сказал:
— Да, мы пойдем в лагерь Текумсеха. Если бы ты спросил, то узнал, что мы и так направлялись туда. Но хочу тебя предупредить. Если по твоей вине хоть один волос упадет с головы моей жены, то я — живой или мертвый — своими руками разорву тебе глотку и скормлю твою мертвую тушу волкам. Ты, дорогой братец, и твои головорезы — вы можете сопровождать, но лишь в качестве презренной свиты. Не забывай, кто я и кто ты. И вот еще что, мне надо заехать в деревню Пеахшаэте, вернуть лошадей и забрать каноэ. Рекой мы доберемся быстрее. Скажу больше, вождь ожидает нас с Нейаки к вечеру, и если мы запоздаем, он подумает, что с нами случилось худое.
— Ладно, пойдем за твоим каноэ, — буркнул Пророк. — Но только не думай, что меня беспокоит, о чем там подумает этот старик. Он уже одной ногой в могиле стоит и ни для кого не представляет угрозы.
Серебряному Шипу удалось взять ситуацию под контроль, за что Никки испытывала к нему благодарность. Она верила, что он знает, что делает, что него есть план, с помощью которого он одержит верх над братом, пресечет его действия или хотя бы ограничит их. От ее первоначального, столь решительного выраженного намерения идти с Торном на север за эти несколько минут ничего не осталось, непредсказуемость реальной жизни оказалась сильнее ее воли и все повернула по-своему.
Когда они достигли селения у Свиного ручья Пеахшаэте, узнав, что Тенскватава посмел пристать к его гостям, разгневался. Однако он мало, что мог сделать, разве что отчитать Пророка. Небольшая деревня его заселена была в основном пожилыми индейцами и немногими воинами, вряд ли желающими выступить против Пророка и его людей.
— Ты бесчестишь себя, Тенскватава, — негодовал Пеахшаэте. — Как смеешь ты приставать к племяннице Черного Копыта? Я немедленно пошлю в Вапаконета гонцов и сообщу вождю о твоих; подлых выходках.
Слова Пеахшаэте удивили Пророка.
— Эта женщина… эта ведьма — племянница Черного Копыта?
Серебряный Шип ухмыльнулся:
— Не удивляйся, если окажется, что твоя белая ведьма — женщина шони! Видишь, в какое глупое положение ставишь ты себя своими злобными выдумками? Сначала ты препятствуешь объединению племен, к которому призывал Текумсех, а теперь пытаешься оклеветать племянницу нашего вождя. Когда же, брат, ты научишься, прежде чем прыгнуть, смотреть вперед?
— Не важно, кто она и чья племянница. Я знаю только, что она источник зла, — огрызнулся Тенскватава. — Ничто не заставит меня переменить решение. Мы сейчас же отправляемся в лагерь Текумсеха.
Серебряный Шип игнорировал последние слова брата.
— Ты должен знать также, что Нейаки — достопочтенная гостья из будущего, посланная нам Духами. Называя ее ведьмой, ты навлекаешь на себя гнев Духов.
— Так ты заставь меня поверить тебе. Серебряный Шип, — глумливо проговорил Тенскватава, — и тогда я поступлю по справедливости.
— Как ты можешь поступить по справедливости, если справедливость тебе в твоих делишках — что нож острый?
Голос Никки прозвучал впервые, повергнув всех в изумление своей твердостью и силой. Стоило ей немного оправиться от шока, она окрепла духом и сумела проявить свой природный норов. Взглянув в упор в лицо деверя, она встретила его взгляд без тени смущения.
— Моя миссия здесь имеет важную цель, я хочу содействовать спасению всего племени, а вот тебя это не интересует, ты способен на любую низость, готов даже снова втереться в доверие к старшему брату, проклявшему тебя навеки, лишь бы снова обрести власть и влияние. Насколько вообще занимает тебя то, что Текумсех находится в самом центре разгорающейся войны и что ему совсем не по вкусу придется твое непрошеное вмешательство?
— Кто ты такая, чтобы задавать мне вопросы и осуждать мои действия? — взорвался Пророк, угрожающе нависнув над ней. — Ты обычная баба, больше ничего.
Она откинулась назад, но смотрела на него спокойно, ничем не выказывая истинных своих чувств.
— Это твоя первая ошибка, парень. Но, восхваляя себя, знай, ты делаешь это последний раз.
Пока люди были поглощены их перепалкой, Никки незаметно запустила руку в рюкзак и извлекла оттуда перечный спрей. Теперь она выбросила руку вперед и направила баллончик прямо в лицо Тенскватаве, все еще нависающего над ней.
— Назад, Тенски! Прочь от меня, иначе через секунду будешь вопить, и кататься по земле, как беспомощный младенец. Можешь не сомневаться.
Он взглянул на мизерный цилиндрик в ее руке и расхохотался.
— Что ты пугаешь меня какой-то фитюлькой? — давясь смехом, прохрипел он. — Да плевать я хотел на твои жалкие угрозы!
Он все еще, издевательски хохоча, скалил зубы, когда она нажала на боевую клавишу баллончика.
Средство защиты сработало. Не желая попасть ему в глаза, целилась она в нижнюю часть лица, но и этого оказалось более чем достаточно. В следующую секунду Тенскватава взвился как безумный, вскинув руки к лицу и вопя от боли, чем поверг всех присутствующих в крайнюю степень изумления.
— Скотай! Скотай! — кричал он. — Огонь! Огонь! Мое лицо в огне!
Хватаясь за лицо руками, он еще больше размазал перечный состав по щекам и губам, досталось и ладоням.
Один из его людей побежал за водой, пока другие таращились на несчастного, не зная, чем ему помочь. Парочке вояк некстати пришло на ум, что надо бы держать Никки и Серебряного Шипа на мушке, однако они быстро смекнули, что лучше вообще покинуть поле боя. Еще один все-таки сделал шаг в сторону Никки, но она вновь прицельно подняла баллончик.
— Давай, малый! Иди сюда! Доставь мне удовольствие!
Человек отступил, но только на пару шагов. На его лице ясно читалась надежда на то, что он находится достаточно далеко от страшного своей непонятностью оружия.
Серебряный Шип наклонился к Никки и шепотом спросил:
— Чем это таким опаляющим ты на него прыснула?
— Это называется перечный спрей. Сказать, поя правде, я пользуюсь им первый раз. До этого и понятия не имела, как он действует.
— Это отмоется?
— Далеко не сразу, так, во всяком случае, обещано в инструкции. Баллончик используют в случае внезапного нападения. Но мне кажется, действие его слишком жестоко.
А слезы безостановочно бежали по воспаленным щекам Тенскватавы, и он, как и обещала, стал беспомощнее младенца. Вождь Пеахшаэте, до глубины души потрясенный увиденным, сказал ей:
— Ты владеешь сильной магией, Нейаки. Это хорошо.
— Боюсь, слишком уж сильной.
Говоря это, она с сожалением посмотрела на страдающего Пророка. Затем шепотом спросила мужа:
— Ты ничего еще не придумал, чтобы нам ускользнуть от них? Может, какое-нибудь чудо сотворишь? Или нам так и придется тащиться до лагеря Текумсеха в компании этих отвратительных гадин? И как насчет меня? Все еще хочешь бросить меня здесь?
— Мне необходимо поговорить с Текумсехом, — ответил он так же тихо. — И мы пойдем вместе, теперь я вынужден взять тебя с собой, иначе не буду, спокоен, от Тенскватавы можно ожидать любой пакости, он не отвяжется от тебя просто так. Лучше уж пусть тащится за нами, нельзя спускать с него глаз, беды не оберешься.
— Мудрое решение, — согласилась с ним Никки. — К бешеной собаке спиной не поворачиваются.
— Не думаю, что в пути вам надо опасаться этих негодяев, вмешался в их разговор вождь Пеахшаэте. — Они наверняка будут теперь держаться на безопасном расстоянии от этого маленького да удаленького оружия. Но все же я пошлю с вами троих своих храбрецов. Да и к Черному Копыту отправлю человека, пусть большой вождь знает, какой опасности подвергается его племянница. Думаю, он сразу же пошлет своих воинов для ее защиты.
— Спасибо, почтеннейший Пеахшаэте, — ответила Никки. — Мы ценим ваше доброе отношение.
— Ваша помощь неоценима, — добавил Серебряный Шип.
Их внимание в этот момент привлек Тенскватава; агония его все продолжалась, он совсем обезумел от боли и вдруг, с шумом и треском ломясь сквозь кустарник, бросился к реке.
Никки, Серебряный Шип и вождь Пеахшаэте молча смотрели ему вслед.
— Может, это займет его на какое-то время, — задумчиво проговорила Никки и, тронув обоих мужчин за рукава, вдруг улыбнулась. — А не пообедать ли нам, джентльмены? Я страшно проголодалась!
К вечеру этого дня Тенскватава достаточно оправился, чтобы настаивать на немедленном продолжении путешествия. Его лицо и руки покраснели, опухли, местами были поражены грудь и шея, но он торопился выступить в путь. Никки предположила, что он хочет уйти еще до того, как Черное Копыто, получив послание Пеахшаэте, пришлет сюда своих воинов.
— Так оно и есть, — согласился с женой Серебряный Шип. — Тенскватава знает, что подкрепление, посланное Черным Копытом, уже близко. Мой братец весьма сумасброден, но он не полный кретин и не сумасшедший. Он знает, что Черное Копыто, как и Текумсех, не колеблясь, убьет его.
Разместились в четырех каноэ. Люди Тенскватавы плыли в первой и последней лодках. Никки, Серебряный Шип и три воина Пеахшаэте — и двух средних. Один из воинов, человек по имени Рыбье Копье, занял переднее место в каноэ Серебряного Шипа, помогая ему грести и тем, ускоряя ход лодки, поскольку неопытная Никки тут вряд ли мог я, чем помочь.
В обычное время путешествие их заняло бы дня три, если не четыре, ибо сопровождалось бы регулярными остановками днем и разбивкой лагеря для ночного привала. Но сейчас они совершали отнюдь не досужую прогулку, а чуть ли не военный переход, а потому остановок было гораздо меньше, а скорость больше, и Серебряный Шип полагали, что они достигнут южного берега озера Эри дня через два, если не раньше. Ни он, ни его брат не тратили времени даром, у каждого были свои причины поскорее добраться до лагеря Текумсеха.
Первые несколько часов Никки просто отдыхала. После заката солнца на реку опустились сумерки, а вскоре стало так темно, будто все пространство залито чернилами. Никки это не на шутку встревожило.
— Как ты можешь вести лодку в такой темноте? — спросила она мужа. — А если мы на камень напоремся или еще что?..
— Я вижу достаточно хорошо, — заверил ее Серебряный Шип. — Луна на подъеме, а мы хорошо знаем реку и все ее опасности.
— Должно быть, ты ешь много морковки, — пробормотала она. — Что до меня, то я в этой темноте чувствую себя как в заду у черной свиньи. Мы вообще остановимся когда-нибудь или нет?
— Нет, нам осталось всего несколько часов до цели.
— Ну, столько мне не вытерпеть, — проворчала она. — У вас, мужчин, мочевой пузырь как у лося, а я женщина, я не могу терпеть.
Вскоре они, вынужденные посчитаться с ее насущной потребностью, сделали остановку. Тенскватава, недостаточно, видно, наученный преподанным ему уроком, поплелся, было за Никки, будто не видя, что та направилась в кусты, но Серебряный Шип преградил ему путь, предоставив жене возможность спокойно и без помех справить нужду. Возвращаясь, Никки держала в одной руке фонарик, а в другой перечный спрей, при этом она громко сказала мужу:
— Торн, скажи этому похотливому кролику и его воякам, что если кто-нибудь из них начнет подглядывать за мной, то получит хорошую порцию спрея в их… их… как бы помягче сказать, в их самые интимные места, думаю, кое-что у них здорово тогда вскочит, да только не на радость им.
Передавать Серебряному Шипу ничего не пришлось, предупреждение прозвучало и без того достаточно громко и было услышано, более того, возымело свое действие, ни один из предупрежденных не приближался к Никки на расстояние, которое могло бы оказаться опасным для его мужского достоинства. Ступить в ее сторону хоть шаг предупрежденные побоялись и тогда, когда в два часа ночи решено было сделать трехчасовой привал для краткого сна. Вскоре они снова были на реке, после быстрого завтрака, во время которого Тенскватава непрестанно злился, потому что капризная скво отказалась готовить для него.
Никки на это раздраженно ответила:
— Перебьешься и так, Буффало Билл. Я не нанималась работать на тебя.
Путешествие было долгим и выматывающим. К счастью, хотя небо и затягивали тучи, дождь прошел стороной. Вскоре они опять остановились для краткого ночного отдыха, после которого безмолвно проскользнули мимо форта Мейгс и к полудню третьего дня приблизились к территории, на которой, по слухам, должен был находиться лагерь Текумсеха.
Они поняли, что достигли цели, по голосам часовых, извещавших о прибытии гостей птичьими криками и другими сигналами. Когда они добрались до лагеря, Текумсех и двадцать его воинов, в полном вооружении и весьма хмурые, встретили их на берегу. Текумсех вышел вперед, нацелив дуло карабина в голову Пророка, и громоподобным голосом спросил:
— Как ты посмел явиться мне на глаза? И вот еще что, скажи-ка мне, почему я до сих пор не убил тебя?
— Потому что я привел белую ведьму, которая настраивает против тебя все племя, — визгливо ответил Тенскватава.
— Потому что он не стоит даже пули, — презрительно промолвил Серебряный Шип.
— И еще потому, что болванам всегда везет, — добавила Никки. — История гласит, что он прожил долгую и несчастную жизнь.
При этих словах взгляд Текумсеха обратился к Никки.
— Это ты белая ведьма, о которой он говорил? Под испытующим взглядом этих напряженных карих глаз Никки отчаянно старалась не почувствовать себя червяком. К счастью, когда она заговорила, голос ее был ровен, а взгляд достаточно тверд.
— Я твоя невестка, Текумсех, жена Серебряного Шипа и племянница Черного Копыта.
— Она не ведьма, Текумсех. Она из племени шони, — заговорил и Серебряный Шип. — Тенскватава просто взялся за свои старые трюки.
Текумсех надолго замолчал, внимание его все еще было сосредоточено на Никки. Наконец он заговорил:
— И ты, как тут было сказано, выступаешь против меня?
Никки глубоко вздохнула:
— Я выступаю не против тебя, а против твоего участия в войне на стороне британцев. Я знаю, что будущее готовит тебе и народу шони, и хочу, если удастся, это изменить. Вот для чего Серебряный Шип призвал меня из будущего.
Текумсех кивнул.
— Я должен узнать об этом подробнее. — Он приблизился к отмели и протянул руку, чтобы помочь Никки выйти из лодки. — Идем. Ты все мне расскажешь.
В тот самый миг, когда руки их соприкоснулись, Текумсех вздрогнул. Глаза его расширились.
— Ты носишь дитя Серебряного Шипа, — утвердительно проговорил он.
— Да, — ответила Никки, — твоего племянника. Потому мы с мужем и хотим, чтобы ты дожил до его рождения.
21
Текумсех пригласил Серебряного Шипа и Никки в свой вигвам. Пророка и его людей отвели в другой вигвам, где они должны были содержаться под стражей. Текумсех не доверял Тенскватаве, но выставить его за пределы лагеря было бы еще опаснее.
Серебряный Шип начал с того, что рассказал Текумсеху, как он просил Духов послать им вестника из будущего, и о появлении Никки с амулетом. Он поведал о странных и удивительных предметах, которые она принесла из своего времени, и о многом, что он узнал от нее о мире будущего.
— Итак, Текумсех, ты теперь видишь, что она не ведьма. Нейаки — вестник, призванным мною, она знает, чем окончится война и что случится с людьми нашего племени. Если мы не сможем переменить этого, нас ждет катастрофа.
Далее заговорила Никки и рассказала все, что она могла вспомнить о войне, ее событиях, сражениях и о том, как и чем, она кончится, причем знание будущего расположения войск, мест сражений и даты она описала и перечислила феноменальной точностью, удивившей ее саму. Затем как можно более мягко она сообщила Текумсеху плохие! вести, включая и самую худшую — о его собственной судьбе.
— Если ты не выйдешь из этой войны, то, как утверждает история, скоро погибнешь в сражении, которое будет известно как битва при Темсе, имевшая место у реки с тем же названием, в Канаде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43