иногда дела бывают важнее, чем приятное общение. — Перл поглядывала на подругу с явным любопытством, однако Ровена не могла ответить на ее немой вопрос.
— Он не говорил мне, что у него за дела… — начала было она, но замолчала. Драгоценности… не этим ли мистер Ричарде занимался прошлым вечером? Он высказывал сожаления, что долг Нельсона затронул ее интересы. Может быть, он таким образом хотел возместить ей ущерб?
— Ровена?
Тряхнув головой, девушка неуверенно улыбнулась:
— Я пыталась вспомнить, о чем он говорил, но ничего особенного не припомнила. Так что не знаю, какие дела имел в виду Ричардс. Наверное, он сам потом все объяснит.
Перл, казалось, хотела задать еще какие-то вопросы, но в это время объявили о приходе следующего визитера, мистера Пакстона.
— Добрый день, милые дамы, — сказал он, кланяясь. Ровена не могла не обратить внимания на то, что он выглядит особенно красивым в ладно сидевшем на нем костюме для верховой езды и высоких сапогах. — Надеюсь, что вы хорошо себя чувствуете.
— Спасибо, мистер Пакстон, — сказала Перл. — Вчера вечером нам вас не хватало.
— Служебные обязанности не всегда позволяют мне следовать своим желаниям. — Ноуэл бросил на Ровену выразительный взгляд, от которого у нее участились удары сердца.
От Перл не укрылся этот безмолвный обмен взглядами. Поднявшись на ноги, она промолвила:
— Я должна кое-что сказать экономке. Извините, мистер Пакстон, я скоро вернусь. — С обворожительной улыбкой женщина выпорхнула из гостиной, естественно, не прикрыв за собой дверь.
— Успешно ли вы выполнили свои «скучные служебные обязанности»? — спросила Ровена скорее из вежливости, чем из желания услышать подробности. Все равно Ноуэл не будет рассказывать о них.
Он и не рассказал.
— Отчасти они и впрямь были скучными, тем не менее принесли удовлетворение. Наверное, ваш вечер был не только более интересным, но и принес не меньшее удовлетворение. — Он уселся за стол напротив нее.
— Это правда, — сказала Ровена и принялась рассказывать кое-какие подробности дискуссии, наблюдая при этом за выражением его лица. — Мистер Саузи оказался более консервативным, чем я ожидала, зато мистер Хант показал себя пламенным сторонником реформ и был полон энтузиазма.
— Наверное, я бы чувствовал себя там не в своей тарелке, — с улыбкой сказал Пакстон. Потом с нарочито безразличным видом спросил: — Полагаю, Лестер Ричардс тоже преуспел?
— Нет, он не мог прийти, — сказала она и, заметив, что это его обрадовало, добавила: — Он прислал сегодня эти цветы с извинениями.
— Вот как? — Ноуэл хмуро взглянул на букет. — Понятно. Казалось, он не решается что-то сказать. Потом все-таки подвинул стул ближе к Ровене и тихо произнес:
— Ровена, надеюсь, вы не слишком доверяете мистеру Ричардсу. У меня есть основания подозревать, что он не такой, каким кажется.
Ах-ха! Значит, он все-таки подозревает, что мистер Ричардс и есть Святой! Ровена была очень довольна своей проницательностью, потому что самостоятельно пришла к тому же выводу.
— Думаю, что большинство мужчин являются не такими, какими кажутся, — тем не менее ответила она, намереваясь таким образом отвести подозрения Ноуэла от мистера Ричардса.
Он наклонился вперед и накрыл ее руку своей рукой.
— Возможно, вы правы. Я хотел бы… — Пакстон не договорил фразу и заглянул ей в глаза. Потом медленно приблизил к ней лицо.
Его губы прикоснулись к ее губам, и у Ровены бешено забилось сердце. Она пыталась напомнить себе о том, что этому человеку не следует доверять, но тщетно. Ее разум быстро сдавал позиции эмоциям, которые были целиком и полностью на стороне Ноуэла.
На мгновение забыв обо всем, она позволила чувству взять верх над разумом и, раскрыв губы, впустила его внутрь. Они все еще держались за руки, и он поглаживал ее запястье над перчаткой, отчего по всему ее телу разливалась волна удовольствия. Его поцелуй был скорее нежным, чем требовательным, однако она испытывала непреодолимое желание отдаться ему целиком.
— Ровена, — прошептал он, — я…
В коридоре послышались шаги, и они сразу же отпрянули друг от друга. Ровена с удовлетворением отметила, что покраснела не только она, но и мистер Пакстон. Потом они оба одновременно повернулись к двери с любезными и вежливыми улыбками на лицах.
— Ну, все уладилось, — сказала, входя в комнату, Перл. — Я боялась, что у нас не хватит рыбы для сегодняшнего ужина, но мистер Поте заверил меня… — Она не закончила фразу и остановилась, удивленно подняв брови и переводя взгляд с Ровены на Ноуэла и обратно. — Надеюсь, вы не поссорились?
У Ровены дрогнули губы, а рядом закашлялся Ноуэл, явно пытавшийся подавить смех.
— Не беспокойся, Перл, ничего серьезного не произошло, — сказала Ровена с самым серьезным выражением лица. — Ты ведь знаешь, что мы оба любим спорить. Не так ли, мистер Пакстон?
— Именно так, — подтвердил он. — Так что вы говорили относительно рыбы?
Глава 13
— Неужели нет вообще никаких зацепок? — воскликнул, взъерошив рукой волосы, сэр Натаниэль Конант, главный судья-магистрат уголовного полицейского суда на Боу-стрит.
Ноуэл поглядел ему в глаза и покачал головой. Пакстону очень не хотелось обманывать сэра Натаниэля, но его настоящее начальство было в министерстве иностранных дел, и оно одобряло эту тактику. Ведь Святой из Севен-Дайалса никогда никого не убивал и даже никому не причинил вреда, тогда как Черный Епископ представлял подлинную опасность.
— И слава Богу! Страшно подумать, каковы могли быть последствия, если бы мы попытались арестовать пэра Англии, не имея веских доказательств его вины. Но сейчас, после недавнего ограбления дома Маунтхитов, на меня давят со всех сторон.
— Странно, что Святой выбрал дом, из которого уже совершал кражу. Раньше он, кажется, не появлялся дважды в одном и том же месте? — сказал Ноуэл, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.
— Да, так оно и было. И почему ему вздумалось выбрать Маунтхитов! Трудно представить себе, какой скандал разразился прошлой весной после первой кражи из этого дома! Леди Маунтхит ежедневно — а иногда дважды в день — присылала к нам слугу, чтобы узнать, как продвигается расследование. Она даже заставила мужа потребовать парламентского расследования нашей деятельности. Мне приходится до сих пор расхлебывать последствия всего этого.
Ноуэл не знал, что за этим стояли Маунтхиты, но даже если бы и знал, то едва ли стал действовать по-другому. Ровена заслуживала того, чтобы ей вернули драгоценности, а леди Маунтхит — того, что ей выпало на долю, если вспомнить, скольким молодым людям она подпортила репутацию за последние годы. Даже его сестра Холли пострадала от злословия этой мегеры в первые дни после замужества.
— Возможно, именно из-за этого Святой не оставляет в покое дом Маунтхитов? — высказал предположение Ноуэл. — Если ему об этом известно, то он, возможно, опасается, что их вмешательство сильно затруднит его задачу.
— Ну и глупо, если это так, — заявил сэр Натаниэль. — Они лишь удвоят усилия. Ну да ладно. — Он тяжело вздохнул. — Будь что будет. Может быть, он утратил бдительность, а мы воспользуемся этим, чтобы наконец избавить Лондон от этого сукина сына.
— Возможно. — Ноуэл кивнул. — А я тем временем тоже удвою усилия и буду сообщать вам, как продвигаются дела.
— Так и сделай, Пакстон. И позаботься, чтобы к нашей следующей встрече ты мог доложить об успехах.
Прибыв в Хардвик-Холл на музыкальный вечер, Ноуэл все еще вспоминал разговор с сэром Натаниэлем. За время его шпионской деятельности у него, конечно, не раз возникали любопытные ситуации, но преследовать самого себя ему еще не приходилось. Он, конечно, относился к этому с юмором, но моральные последствия всего этого несколько утомляли. Однако если, в конечном счете, удастся отдать в руки правосудия Черного Епископа, все остальное будет не так уж важно. Ведь из-за предательства этого типа было проиграно не одно сражение, не говоря уже о погибших от его руки людях.
Поздоровавшись с хозяином и хозяйкой, Ноуэл сразу же отправился на поиски единственного человека, который был способен помочь ему восстановить душевное равновесие.
— А-а, мисс Риверстоун! Сегодня вы прекрасны, как всегда. — Он был прав. Ровена была очень хороша в платье из бирюзового атласа, отделанном белоснежным кружевом. Поскольку она была в окружении толпы гостей, ему пришлось поздороваться с девушкой более официально, чем хотелось бы.
Тем не менее от его слов у нее зарделись щеки.
— Добрый вечер, мистер Пакстон. Я рада, что служебные обязанности позволили вам прийти сюда.
— Я постарался закончить свои дела сегодня.
— Ты любитель музыки, Пакстон? — спросил Гарри Тэтчер, подходя к ним. — Помню, ты еще в Вене говорил это. Рад видеть вас снова, мисс Риверстоун.
— Я тоже рада вас видеть, мистер Тэтчер. — Она присела в поклоне. — Значит, вы тоже были на конгрессе в Вене? Возможно, вы более подробно расскажете мне об этом, чем мистер Пакстон.
Он склонился к ее руке с обворожительной улыбкой, которая, насколько понял Ноуэл, безотказно действовала на других людей.
— С превеликим удовольствием, мисс Риверстоун. Может быть, мы отойдем куда-нибудь в укромный уголок, чтобы вы могли послушать мои рассказы?
— Уверен, что мисс Риверстоун слишком хорошо знает правила приличия, чтобы согласиться остаться с тобой наедине, Гарри. — Ноуэл постарался скрыть свое раздражение, обратив все в шутку. — Почему бы тебе не рассказать о том, чем ты занимался — и что позволительно говорить в присутствии леди, — в более людном месте?
Веселые искорки в глазах Тэтчера показывали, что он флиртовал с единственной целью: вызвать у Ноуэла именно такую реакцию.
— Наверное, ты прав, Пакстон. А жаль. Если пожелаете поговорить со мной позднее, мисс Риверстоун, я к вашим услугам. — Самодовольно подмигнув Ноуэлу, он ретировался.
— Вы не одобряете мистера Тэтчера? — спросила Ровена, глядя вслед Гарри.
— Он вполне безобидный шалопай, — произнес Ноуэл, — но ему привычнее иметь дело со служанками, чем с настоящими леди, как вы.
— Очень трогательно, что вы чувствуете себя обязанным защищать меня от других джентльменов, но думаю, что в этом нет необходимости.
— Я не… — начал было Пакстон, но моментально понял, что именно этим и занимался — как вчера в отношении Ричардса, так и сегодня в отношении Гарри. — Я не хотел бы, чтобы вам причиняли боль, — сказал он наконец, глядя ей прямо в глаза в доказательство своей искренности.
То, что она увидела в его глазах, заставило ее тихо охнуть. А Ноуэла вновь охватило желание заключить ее в объятия и показать с помощью своих губ и своего тела, насколько сильно его чувство к ней. Но разумеется, в данной обстановке сделать это было невозможно. Сейчас, например, к ним приближалась леди Маркус.
— Ровена! Ты-то мне и нужна. Именно ты можешь оценить юмор ситуации, в которую я попала, и не станешь смеяться. — Она замолчала, неуверенно глядя на Ноуэла.
Он сразу же понял намек.
— Пожалуй, до начала концерта я подойду к буфету. Вам, милые леди, что-нибудь принести?
Они отказались, и он направился к буфету, на ходу окидывая взглядом комнату. Как раз в этот момент в помещение вошел Ричардс. Ноуэл решил не спускать с него глаз и понаблюдать, с кем он будет разговаривать и как себя вести. Особенно по отношению к Ровене.
А Ричардс уже направился к ней. В его глазах была какая-то решимость, встревожившая Ноуэла. Взяв со стола канапе, Пакстон подошел к столу и стал издали следить за своим объектом.
Ровена, оживленно разговаривавшая с леди Маркус, заметила Ричардса только тогда, когда он заговорил — возможно, потому, что снова была без очков. Хотя она улыбнулась очень милой улыбкой, Ноуэл обрадовался тому, что девушка ничуть не покраснела, как это было, когда она здоровалась с ним.
Немного приблизившись, Ноуэл мог слышать обрывки разговора.
— …моя подруга леди Маркус, — сказала Ровена.
— Рад познакомиться, миледи. — Ричардс поклонился. — Насколько я понял, друзья мисс Риверстоун заслуживают того, чтобы искать их дружбы.
Интересно, с какой целью этот человек втирается в доверие к Ровене? Если он намерен выкачивать из ее брата информацию, то, возможно, просто надеется отвести от себя подозрение, завязав дружбу с его сестрой?
Как бы то ни было, а Ноуэл счел своим долгом вмешаться.
— Кажется, сейчас начнется концерт, — сказал он, подходя к ним. — Нам, наверное, следовало бы пройти на галерею и занять места.
Ричардс взглянул на Пакстона, почти не скрывая неприязни, которая, однако, быстро сменилась холодной вежливостью. Леди Маркус, извинившись, отправилась искать мужа, а остальные трое прошли под арками на галерею, где, согласно программкам, распространенным леди Хардвик, должна была проходить первая часть музыкального вечера.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как их остановила мисс Фанни Маунтхит.
— Мисс Риверстоун, рада снова встретиться с вами, — сказала она с притворной улыбкой. — И с вами тоже, мистер Пакстон. Вы, я думаю, слышали новости? Бедная матушка.
— Да, я читала об этом в вечерних газетах, — ответила Ровена. — Верно ли, что это дело рук Святого из Севен-Дайалса?
— Да, конечно. Ведь он оставил свою визитную карточку прямо в спальне моей матушки! Уверяю вас, мне еще долго будет страшно ложиться спать. Мистер Пакстон, может быть, вы зайдете к нам, чтобы рассеять страхи матушки… и мои тоже? — Она стрельнула глазами в сторону Ноуэла.
— Непременно, если вы считаете, что это поможет. — Он заставил себя улыбнуться. — Не забудьте, однако, что Святой, насколько мне известно, никогда никого не трогал. Так что какое-либо физическое насилие вам не угрожает.
— Вам, конечно, лучше знать. — Девушка некрасиво надула губы. — Но я надеюсь, что вы поймаете его в самое ближайшее время. Ой, меня, кажется, зовет матушка. Приятного вам вечера.
Она ушла, а они отправились дальше в сторону галереи. Ровена, к великому неудовольствию Ноуэла, взяла под руку не его, а Ричардса.
— У меня, кажется, есть основание поблагодарить вас, — сказала она так тихо, что Ноуэлу пришлось напрячься, чтобы услышать. Он сделал вид, будто ничего не понимает и не интересуется, хотя догадывался, что она имеет в виду.
Ричардс, помедлив мгновение, произнес:
— Я хотел лишь доставить вам удовольствие, мисс Риверстоун.
— И вам это удалось. Спасибо, — почти шепотом сказала она, явно не желая говорить в присутствии Ноуэла больше.
На этот вечер длинная галерея, стены которой были увешаны множеством портретов предков Хардвика, была переоборудована в концертный зал с небольшим возвышением вместо сцены в одном ее конце и креслами для гостей. Ровена выбрала место поближе к сцене. Ричардс и Ноуэл уселись от нее по обе стороны.
Пакстон отлично понимал, что Ровене хочется поговорить с Ричардсом с глазу на глаз, однако твердо решил не допустить этого. Ясно, что она желает поговорить с ним о возвращении драгоценностей своей матери — тех самых, которые с большим риском добыл для нее он сам.
После разговора, состоявшегося утром, Ноуэл вдруг понял: она собирается сообщить Ричардсу, что Ноуэл подозревает, будто он и есть Святой из Севен-Дайалса.
Раздались звуки музыки. Играл самый знаменитый в Европе флейтист, но Ноуэл его почти не слышал. Его ошеломила парадоксальность ситуации, в которой он оказался. Он не только не мог претендовать на благодарность за оказанную услугу, но был вынужден молча наблюдать, как она осыпает благодарностями его врага.
Он понял, что теперь необходимо, как никогда ранее, не позволять Ровене и Ричардсу оставаться наедине. Если это допустить, она наверняка воспользуется возможностью, чтобы предостеречь Ричардса.
В лучшем случае Ричардс мог бы сообщить ей, что на самом деле он и Святой — разные люди. Хотя Ноуэлу не хотелось давать Ровене лишний раз восхищаться этим человеком, ее предположение обеспечивало ему дополнительную защиту от ее проницательности. В худшем случае Ричардс мог догадаться о подлинных намерениях Ноуэла, что могло иметь самые катастрофические последствия.
Так что ему придется ни на шаг не отходить от Ровены Риверстоун, прилипнуть к ней, как вторая кожа.
Картина, которую он при этом вообразил, отвлекла его внимание на всю оставшуюся часть концерта.
— Что это вы затеяли? — прошипела сквозь зубы Ровена, идя в сопровождении Ноуэла к буфетным столикам в перерыве между отделениями концерта. — Я вполне способна сама наполнить закусками свою тарелку.
Она понимала, что грубит, но ее все больше и больше беспокоило, что, если Ноуэл будет все время стоять у нее над душой, она упустит возможность сыграть столь необходимую ей партию в шахматы с мистером Ричардсом.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал в ответ Пакстон, ничуть не обидевшись на ее грубость. — Просто мне приятно находиться в вашей компании, и я пользуюсь случаем быть вам полезным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Он не говорил мне, что у него за дела… — начала было она, но замолчала. Драгоценности… не этим ли мистер Ричарде занимался прошлым вечером? Он высказывал сожаления, что долг Нельсона затронул ее интересы. Может быть, он таким образом хотел возместить ей ущерб?
— Ровена?
Тряхнув головой, девушка неуверенно улыбнулась:
— Я пыталась вспомнить, о чем он говорил, но ничего особенного не припомнила. Так что не знаю, какие дела имел в виду Ричардс. Наверное, он сам потом все объяснит.
Перл, казалось, хотела задать еще какие-то вопросы, но в это время объявили о приходе следующего визитера, мистера Пакстона.
— Добрый день, милые дамы, — сказал он, кланяясь. Ровена не могла не обратить внимания на то, что он выглядит особенно красивым в ладно сидевшем на нем костюме для верховой езды и высоких сапогах. — Надеюсь, что вы хорошо себя чувствуете.
— Спасибо, мистер Пакстон, — сказала Перл. — Вчера вечером нам вас не хватало.
— Служебные обязанности не всегда позволяют мне следовать своим желаниям. — Ноуэл бросил на Ровену выразительный взгляд, от которого у нее участились удары сердца.
От Перл не укрылся этот безмолвный обмен взглядами. Поднявшись на ноги, она промолвила:
— Я должна кое-что сказать экономке. Извините, мистер Пакстон, я скоро вернусь. — С обворожительной улыбкой женщина выпорхнула из гостиной, естественно, не прикрыв за собой дверь.
— Успешно ли вы выполнили свои «скучные служебные обязанности»? — спросила Ровена скорее из вежливости, чем из желания услышать подробности. Все равно Ноуэл не будет рассказывать о них.
Он и не рассказал.
— Отчасти они и впрямь были скучными, тем не менее принесли удовлетворение. Наверное, ваш вечер был не только более интересным, но и принес не меньшее удовлетворение. — Он уселся за стол напротив нее.
— Это правда, — сказала Ровена и принялась рассказывать кое-какие подробности дискуссии, наблюдая при этом за выражением его лица. — Мистер Саузи оказался более консервативным, чем я ожидала, зато мистер Хант показал себя пламенным сторонником реформ и был полон энтузиазма.
— Наверное, я бы чувствовал себя там не в своей тарелке, — с улыбкой сказал Пакстон. Потом с нарочито безразличным видом спросил: — Полагаю, Лестер Ричардс тоже преуспел?
— Нет, он не мог прийти, — сказала она и, заметив, что это его обрадовало, добавила: — Он прислал сегодня эти цветы с извинениями.
— Вот как? — Ноуэл хмуро взглянул на букет. — Понятно. Казалось, он не решается что-то сказать. Потом все-таки подвинул стул ближе к Ровене и тихо произнес:
— Ровена, надеюсь, вы не слишком доверяете мистеру Ричардсу. У меня есть основания подозревать, что он не такой, каким кажется.
Ах-ха! Значит, он все-таки подозревает, что мистер Ричардс и есть Святой! Ровена была очень довольна своей проницательностью, потому что самостоятельно пришла к тому же выводу.
— Думаю, что большинство мужчин являются не такими, какими кажутся, — тем не менее ответила она, намереваясь таким образом отвести подозрения Ноуэла от мистера Ричардса.
Он наклонился вперед и накрыл ее руку своей рукой.
— Возможно, вы правы. Я хотел бы… — Пакстон не договорил фразу и заглянул ей в глаза. Потом медленно приблизил к ней лицо.
Его губы прикоснулись к ее губам, и у Ровены бешено забилось сердце. Она пыталась напомнить себе о том, что этому человеку не следует доверять, но тщетно. Ее разум быстро сдавал позиции эмоциям, которые были целиком и полностью на стороне Ноуэла.
На мгновение забыв обо всем, она позволила чувству взять верх над разумом и, раскрыв губы, впустила его внутрь. Они все еще держались за руки, и он поглаживал ее запястье над перчаткой, отчего по всему ее телу разливалась волна удовольствия. Его поцелуй был скорее нежным, чем требовательным, однако она испытывала непреодолимое желание отдаться ему целиком.
— Ровена, — прошептал он, — я…
В коридоре послышались шаги, и они сразу же отпрянули друг от друга. Ровена с удовлетворением отметила, что покраснела не только она, но и мистер Пакстон. Потом они оба одновременно повернулись к двери с любезными и вежливыми улыбками на лицах.
— Ну, все уладилось, — сказала, входя в комнату, Перл. — Я боялась, что у нас не хватит рыбы для сегодняшнего ужина, но мистер Поте заверил меня… — Она не закончила фразу и остановилась, удивленно подняв брови и переводя взгляд с Ровены на Ноуэла и обратно. — Надеюсь, вы не поссорились?
У Ровены дрогнули губы, а рядом закашлялся Ноуэл, явно пытавшийся подавить смех.
— Не беспокойся, Перл, ничего серьезного не произошло, — сказала Ровена с самым серьезным выражением лица. — Ты ведь знаешь, что мы оба любим спорить. Не так ли, мистер Пакстон?
— Именно так, — подтвердил он. — Так что вы говорили относительно рыбы?
Глава 13
— Неужели нет вообще никаких зацепок? — воскликнул, взъерошив рукой волосы, сэр Натаниэль Конант, главный судья-магистрат уголовного полицейского суда на Боу-стрит.
Ноуэл поглядел ему в глаза и покачал головой. Пакстону очень не хотелось обманывать сэра Натаниэля, но его настоящее начальство было в министерстве иностранных дел, и оно одобряло эту тактику. Ведь Святой из Севен-Дайалса никогда никого не убивал и даже никому не причинил вреда, тогда как Черный Епископ представлял подлинную опасность.
— И слава Богу! Страшно подумать, каковы могли быть последствия, если бы мы попытались арестовать пэра Англии, не имея веских доказательств его вины. Но сейчас, после недавнего ограбления дома Маунтхитов, на меня давят со всех сторон.
— Странно, что Святой выбрал дом, из которого уже совершал кражу. Раньше он, кажется, не появлялся дважды в одном и том же месте? — сказал Ноуэл, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.
— Да, так оно и было. И почему ему вздумалось выбрать Маунтхитов! Трудно представить себе, какой скандал разразился прошлой весной после первой кражи из этого дома! Леди Маунтхит ежедневно — а иногда дважды в день — присылала к нам слугу, чтобы узнать, как продвигается расследование. Она даже заставила мужа потребовать парламентского расследования нашей деятельности. Мне приходится до сих пор расхлебывать последствия всего этого.
Ноуэл не знал, что за этим стояли Маунтхиты, но даже если бы и знал, то едва ли стал действовать по-другому. Ровена заслуживала того, чтобы ей вернули драгоценности, а леди Маунтхит — того, что ей выпало на долю, если вспомнить, скольким молодым людям она подпортила репутацию за последние годы. Даже его сестра Холли пострадала от злословия этой мегеры в первые дни после замужества.
— Возможно, именно из-за этого Святой не оставляет в покое дом Маунтхитов? — высказал предположение Ноуэл. — Если ему об этом известно, то он, возможно, опасается, что их вмешательство сильно затруднит его задачу.
— Ну и глупо, если это так, — заявил сэр Натаниэль. — Они лишь удвоят усилия. Ну да ладно. — Он тяжело вздохнул. — Будь что будет. Может быть, он утратил бдительность, а мы воспользуемся этим, чтобы наконец избавить Лондон от этого сукина сына.
— Возможно. — Ноуэл кивнул. — А я тем временем тоже удвою усилия и буду сообщать вам, как продвигаются дела.
— Так и сделай, Пакстон. И позаботься, чтобы к нашей следующей встрече ты мог доложить об успехах.
Прибыв в Хардвик-Холл на музыкальный вечер, Ноуэл все еще вспоминал разговор с сэром Натаниэлем. За время его шпионской деятельности у него, конечно, не раз возникали любопытные ситуации, но преследовать самого себя ему еще не приходилось. Он, конечно, относился к этому с юмором, но моральные последствия всего этого несколько утомляли. Однако если, в конечном счете, удастся отдать в руки правосудия Черного Епископа, все остальное будет не так уж важно. Ведь из-за предательства этого типа было проиграно не одно сражение, не говоря уже о погибших от его руки людях.
Поздоровавшись с хозяином и хозяйкой, Ноуэл сразу же отправился на поиски единственного человека, который был способен помочь ему восстановить душевное равновесие.
— А-а, мисс Риверстоун! Сегодня вы прекрасны, как всегда. — Он был прав. Ровена была очень хороша в платье из бирюзового атласа, отделанном белоснежным кружевом. Поскольку она была в окружении толпы гостей, ему пришлось поздороваться с девушкой более официально, чем хотелось бы.
Тем не менее от его слов у нее зарделись щеки.
— Добрый вечер, мистер Пакстон. Я рада, что служебные обязанности позволили вам прийти сюда.
— Я постарался закончить свои дела сегодня.
— Ты любитель музыки, Пакстон? — спросил Гарри Тэтчер, подходя к ним. — Помню, ты еще в Вене говорил это. Рад видеть вас снова, мисс Риверстоун.
— Я тоже рада вас видеть, мистер Тэтчер. — Она присела в поклоне. — Значит, вы тоже были на конгрессе в Вене? Возможно, вы более подробно расскажете мне об этом, чем мистер Пакстон.
Он склонился к ее руке с обворожительной улыбкой, которая, насколько понял Ноуэл, безотказно действовала на других людей.
— С превеликим удовольствием, мисс Риверстоун. Может быть, мы отойдем куда-нибудь в укромный уголок, чтобы вы могли послушать мои рассказы?
— Уверен, что мисс Риверстоун слишком хорошо знает правила приличия, чтобы согласиться остаться с тобой наедине, Гарри. — Ноуэл постарался скрыть свое раздражение, обратив все в шутку. — Почему бы тебе не рассказать о том, чем ты занимался — и что позволительно говорить в присутствии леди, — в более людном месте?
Веселые искорки в глазах Тэтчера показывали, что он флиртовал с единственной целью: вызвать у Ноуэла именно такую реакцию.
— Наверное, ты прав, Пакстон. А жаль. Если пожелаете поговорить со мной позднее, мисс Риверстоун, я к вашим услугам. — Самодовольно подмигнув Ноуэлу, он ретировался.
— Вы не одобряете мистера Тэтчера? — спросила Ровена, глядя вслед Гарри.
— Он вполне безобидный шалопай, — произнес Ноуэл, — но ему привычнее иметь дело со служанками, чем с настоящими леди, как вы.
— Очень трогательно, что вы чувствуете себя обязанным защищать меня от других джентльменов, но думаю, что в этом нет необходимости.
— Я не… — начал было Пакстон, но моментально понял, что именно этим и занимался — как вчера в отношении Ричардса, так и сегодня в отношении Гарри. — Я не хотел бы, чтобы вам причиняли боль, — сказал он наконец, глядя ей прямо в глаза в доказательство своей искренности.
То, что она увидела в его глазах, заставило ее тихо охнуть. А Ноуэла вновь охватило желание заключить ее в объятия и показать с помощью своих губ и своего тела, насколько сильно его чувство к ней. Но разумеется, в данной обстановке сделать это было невозможно. Сейчас, например, к ним приближалась леди Маркус.
— Ровена! Ты-то мне и нужна. Именно ты можешь оценить юмор ситуации, в которую я попала, и не станешь смеяться. — Она замолчала, неуверенно глядя на Ноуэла.
Он сразу же понял намек.
— Пожалуй, до начала концерта я подойду к буфету. Вам, милые леди, что-нибудь принести?
Они отказались, и он направился к буфету, на ходу окидывая взглядом комнату. Как раз в этот момент в помещение вошел Ричардс. Ноуэл решил не спускать с него глаз и понаблюдать, с кем он будет разговаривать и как себя вести. Особенно по отношению к Ровене.
А Ричардс уже направился к ней. В его глазах была какая-то решимость, встревожившая Ноуэла. Взяв со стола канапе, Пакстон подошел к столу и стал издали следить за своим объектом.
Ровена, оживленно разговаривавшая с леди Маркус, заметила Ричардса только тогда, когда он заговорил — возможно, потому, что снова была без очков. Хотя она улыбнулась очень милой улыбкой, Ноуэл обрадовался тому, что девушка ничуть не покраснела, как это было, когда она здоровалась с ним.
Немного приблизившись, Ноуэл мог слышать обрывки разговора.
— …моя подруга леди Маркус, — сказала Ровена.
— Рад познакомиться, миледи. — Ричардс поклонился. — Насколько я понял, друзья мисс Риверстоун заслуживают того, чтобы искать их дружбы.
Интересно, с какой целью этот человек втирается в доверие к Ровене? Если он намерен выкачивать из ее брата информацию, то, возможно, просто надеется отвести от себя подозрение, завязав дружбу с его сестрой?
Как бы то ни было, а Ноуэл счел своим долгом вмешаться.
— Кажется, сейчас начнется концерт, — сказал он, подходя к ним. — Нам, наверное, следовало бы пройти на галерею и занять места.
Ричардс взглянул на Пакстона, почти не скрывая неприязни, которая, однако, быстро сменилась холодной вежливостью. Леди Маркус, извинившись, отправилась искать мужа, а остальные трое прошли под арками на галерею, где, согласно программкам, распространенным леди Хардвик, должна была проходить первая часть музыкального вечера.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как их остановила мисс Фанни Маунтхит.
— Мисс Риверстоун, рада снова встретиться с вами, — сказала она с притворной улыбкой. — И с вами тоже, мистер Пакстон. Вы, я думаю, слышали новости? Бедная матушка.
— Да, я читала об этом в вечерних газетах, — ответила Ровена. — Верно ли, что это дело рук Святого из Севен-Дайалса?
— Да, конечно. Ведь он оставил свою визитную карточку прямо в спальне моей матушки! Уверяю вас, мне еще долго будет страшно ложиться спать. Мистер Пакстон, может быть, вы зайдете к нам, чтобы рассеять страхи матушки… и мои тоже? — Она стрельнула глазами в сторону Ноуэла.
— Непременно, если вы считаете, что это поможет. — Он заставил себя улыбнуться. — Не забудьте, однако, что Святой, насколько мне известно, никогда никого не трогал. Так что какое-либо физическое насилие вам не угрожает.
— Вам, конечно, лучше знать. — Девушка некрасиво надула губы. — Но я надеюсь, что вы поймаете его в самое ближайшее время. Ой, меня, кажется, зовет матушка. Приятного вам вечера.
Она ушла, а они отправились дальше в сторону галереи. Ровена, к великому неудовольствию Ноуэла, взяла под руку не его, а Ричардса.
— У меня, кажется, есть основание поблагодарить вас, — сказала она так тихо, что Ноуэлу пришлось напрячься, чтобы услышать. Он сделал вид, будто ничего не понимает и не интересуется, хотя догадывался, что она имеет в виду.
Ричардс, помедлив мгновение, произнес:
— Я хотел лишь доставить вам удовольствие, мисс Риверстоун.
— И вам это удалось. Спасибо, — почти шепотом сказала она, явно не желая говорить в присутствии Ноуэла больше.
На этот вечер длинная галерея, стены которой были увешаны множеством портретов предков Хардвика, была переоборудована в концертный зал с небольшим возвышением вместо сцены в одном ее конце и креслами для гостей. Ровена выбрала место поближе к сцене. Ричардс и Ноуэл уселись от нее по обе стороны.
Пакстон отлично понимал, что Ровене хочется поговорить с Ричардсом с глазу на глаз, однако твердо решил не допустить этого. Ясно, что она желает поговорить с ним о возвращении драгоценностей своей матери — тех самых, которые с большим риском добыл для нее он сам.
После разговора, состоявшегося утром, Ноуэл вдруг понял: она собирается сообщить Ричардсу, что Ноуэл подозревает, будто он и есть Святой из Севен-Дайалса.
Раздались звуки музыки. Играл самый знаменитый в Европе флейтист, но Ноуэл его почти не слышал. Его ошеломила парадоксальность ситуации, в которой он оказался. Он не только не мог претендовать на благодарность за оказанную услугу, но был вынужден молча наблюдать, как она осыпает благодарностями его врага.
Он понял, что теперь необходимо, как никогда ранее, не позволять Ровене и Ричардсу оставаться наедине. Если это допустить, она наверняка воспользуется возможностью, чтобы предостеречь Ричардса.
В лучшем случае Ричардс мог бы сообщить ей, что на самом деле он и Святой — разные люди. Хотя Ноуэлу не хотелось давать Ровене лишний раз восхищаться этим человеком, ее предположение обеспечивало ему дополнительную защиту от ее проницательности. В худшем случае Ричардс мог догадаться о подлинных намерениях Ноуэла, что могло иметь самые катастрофические последствия.
Так что ему придется ни на шаг не отходить от Ровены Риверстоун, прилипнуть к ней, как вторая кожа.
Картина, которую он при этом вообразил, отвлекла его внимание на всю оставшуюся часть концерта.
— Что это вы затеяли? — прошипела сквозь зубы Ровена, идя в сопровождении Ноуэла к буфетным столикам в перерыве между отделениями концерта. — Я вполне способна сама наполнить закусками свою тарелку.
Она понимала, что грубит, но ее все больше и больше беспокоило, что, если Ноуэл будет все время стоять у нее над душой, она упустит возможность сыграть столь необходимую ей партию в шахматы с мистером Ричардсом.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал в ответ Пакстон, ничуть не обидевшись на ее грубость. — Просто мне приятно находиться в вашей компании, и я пользуюсь случаем быть вам полезным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32