Амалия, видимо, считала, что граф зажился на этом свете, и сделала все возможное, чтобы ускорить его переход в мир иной.
Что, если он не поправится? Мерри судорожно сглотнула. Люк сказал, что привез ее сюда, чтобы вылечить его деда. Если она не оправдает его надежд, он с ней расстанется. Мерри пережила гонения и угрозу смерти, но ничто не пугало ее больше, чем будущее без Люка.
В сотый раз подвергала она сомнению разумность своей добровольной ссылки. Поселившись в отдельной комнате, она поставила свою гордость выше супружеского долга и тем самым углубила пропасть между ними. За три прошедших дня Люк едва обменялся с ней парой слов. Их нарастающая отчужденность ее убивала.
С другой стороны, Мерри сознавала, что подвергнет себя куда большей опасности, если будет по-прежнему спать с Люком и любить его. Будущее представлялось ей мрачным и неопределенным. Как сможет она защитить себя и своего ребенка, если Генрих потребует – а в этом Мерри почти не сомневалась – признать их брак недействительным?
Люк не отрицал, что аннулирование их брака вполне возможно, и эта мысль не давала ей покоя. Мерри больше не сомневалась в том, что Люк на ней женился, опасаясь мести Рубаки, хотя был уверен, что принц не одобрит его поступка. Он скрыл от Амалии, что Мерри его жена. Так стоит ли рассчитывать, что ему удастся защитить их брак от короны?
– Кто вы?
Вопрос вернул Мерри к действительности. Порой граф казался вполне вменяемым, и это вселяло в Мерри надежду.
– Меня зовут Мерри, – напомнила она, ни словом не обмолвившись о том, что она жена его внука.
Пусть Люк сам скажет об этом деду.
– Вы мне напоминаете мою Беатрис, – промолвил граф и нахмурился. – Она была очень красивой.
Изгиб бровей графа напомнил Мерри Люка. В остальном сходства между ними она не заметила. Граф был белокожим, а Люк – смуглым и темноволосым.
– Беатрис – это ваша супруга? – спросила Мерри.
– Да. – Старик пристально посмотрел на нее, и в его голубых глазах вспыхнули искорки иронии. – Ей едва минуло шестнадцать, когда я взял ее в жены. А мне было уже сорок два. Она стала моей второй женой. Я ее очень любил.
Граф говорил вполне осознанно, и Мерри встревожилась. Не возьмет ли себе Люк вторую жену? Сердце Мерри болезненно сжалось.
– А мой внук здесь? – спросил граф. У него были проблемы с памятью. Люк навещал его поутру.
– Он приходит к вам каждый день, – произнесла Мерри. – Вы разве не помните?
Сэр Вильгельм с недоверием посмотрел на нее.
– Тогда велите ему немедленно ко мне явиться, – потребовал он.
Мерри встревожилась.
– Ваш внук отбыл в Вестминстер с докладом к принцу.
Мерри старалась не думать об этом. Сегодня решится ее судьба.
– Все еще принц? – удивился граф. – Не король?
«Он помнит, – все себя от радости подумала Мерри. – Граф явно идет на поправку».
– Скоро станет королем, – сказала Мерри. – Коронация состоится через две недели. – Она узнала об этом от Люка. – Допивайте настойку, – обратилась Мерри к графу. – Я вас покину на некоторое время.
Мерри собиралась посмотреть сад, достаточно ли там трав для приготовления лекарственных настоек.
Прежде чем уйти, она вызвала камердинера, чтобы присматривал за хозяином, пока ее не будет.
Мерри пересекала внутренний двор, когда из конюшни выбежали ребятишки с запутавшейся в волосах соломой. Глядя на них, Мерри улыбнулась.
– Доброе утро, миледи! – крикнул старший мальчик.
– Здравствуй, Регги. Ты уже виделся со своей лягушкой?
Мальчик сообщил, что отпустил ее в колодец и, судя по выражению его лица, был этим расстроен.
– Зимой лягушки спят, – успокоила его Мерри. – Увидишь ее снова весной.
– Куда вы идете? – спросила Сьюзен, держа на руках Кита.
– В сад, где растут травы, – ответила она.
– А можно с вами пойти? – спросила Кейти.
– Разумеется, – ответила Мерри.
– Сюда, пожалуйста, – сказал Регги, который шел впереди.
Они спустились вниз и оказались у наружной стены.
Мерри окинула взглядом западную часть двора, где росли деревья и травы. Почти все грядки пустовали. От недавних заморозков растения погибли. Но земля была темной и жирной. Будущей весной травы вырастут в изобилии.
Но останется ли она к тому времени здесь?
Мерри стала бродить среди уцелевших растений, тех, что не боялись холода. Пастушья сумка, дикий цикламен с розовыми цветами, кровохлебка. Экзотические травы Люка либо уснули на зиму, либо были собраны, высушены и убраны в чулан для хранения.
– Не хотите побегать с нами наперегонки, леди Мерри? – спросил Регги.
Мерри вежливо отказалась. В ее состоянии она не могла себе этого позволить.
– Тогда посмотрите, как мы будем бегать.
Мерри кивнула, села на скамью и поплотнее укуталась в плащ.
Наблюдая за найденышами, Мерри надеялась, что Люк не выгонит ее из дома.
Люк метался по комнате, пытаясь вернуть себе самообладание. Обычно принц появлялся немного раньше назначенного часа аудиенции. А сейчас водяные часы в углу показывали, что он уже на полчаса задержался, что служило дурным знаком.
Наконец двери королевских апартаментов распахнулись, и Люк вскинул голову. Секретарь Генриха поманил его пальцем. Мучимый недобрыми предчувствиями, Люк вошел.
После смерти короля Стефана Генрих переселился в его покои. Люк не удивился, обнаружив, что на смену прежним роскошным гобеленам пришли другие, с изображением сельских пейзажей и сцен охоты. Охота была главной страстью принца. Он стоял у окна, сцепив за спиной руки, и созерцал раскинувшийся внизу сад Вестминстера.
Двери закрылись, и Генрих повернулся.
– Ну-с, – начал принц, – Феникс прилетел домой.
Остановившись на некотором расстоянии от Люка, он протянул ему руку, и тот над ней склонился.
– Мой государь, – пробормотал Люк и, выпрямившись, увидел, что в серых глазах Генриха полыхает огонь. Значит, Амалия уже успела пожаловаться принцу.
– Докладывайте, – приказал Генрих.
Люк доложил о выполненных по долгу службы обязанностях, ни словом не обмолвившись о спасении Мерри и похищении ее из монастыря, а также о том, что оставил нетронутой внешнюю стену Айверсли.
Генрих взял со стола пергаментный свиток и протянул Люку.
– Вы сообщили, что не закончили дела в Айверсли из-за полученного ранения.
Проблема Айверсли мало беспокоила принца, но Люк понял, что принц нашел повод придраться, чтобы потом упрекнуть его в своевольной женитьбе. Люк отправил послание перед самой свадьбой, объяснив обстоятельства, при которых получил ранение.
– Как говорится в моем письме, ваше величество, незаконные строения в Айверсли снесены, осталась только внешняя стена на случай нападения…
– Какого нападения? – перебил его Генрих. – Малькольма Девственника? Этот молокосос думает лишь об укреплении своей власти в собственном королевстве.
– Он может последовать примеру вашей милости. Я слышал, вы мастерски подчинили лорда Ториньи, пока находились в Нормандии.
– Не пытайтесь уйти от темы, сэр Люк. Ваша миссия состояла в том, чтобы уничтожить все до единой неразрешенные постройки, не только те, которые вы сочли нужным.
– Ваше величество, возможно, помнит, что я был тяжело ранен и после выздоровления вынужден вернуться в Западный Суссекс.
Принц прищурился.
– У вас была рваная рана бедра, не так ли? – заметил он. – А вы почти не хромаете. Как это возможно?
Они подошли к самому главному.
– Меня лечила искусная целительница, – ответил он спокойно. – Она спасла мне жизнь.
– И в благодарность вы женились на ней? Амалия сказала, что девчонка от вас понесла.
– Я предпочел сделать ее своей женой, – упрямо ответил Люк.
– Вы не имели права принимать такое решение, – процедил принц сквозь зубы, одарив Люка ледяным взглядом. – Вы были обручены с моей кузиной! – Он ткнул Люка пальцем в грудь.
– Ваше величество, я служил вам верой и правдой более двенадцати лет, ни разу не проявив неповиновения. Но в сложившихся обстоятельствах у меня не было другого выбора.
– Вы нарушили нашу договоренность, – продолжал принц, – и оскорбили мою кузину!
– Я готов молить о прощении, – промолвил Люк. – У меня и в мыслях не было нарушать нашу договоренность, ваше величество. – Люк почувствовал, что к Генриху возвращается здравомыслие. – Но порой на нашем пути встают непредвиденные препятствия. Я – ваш преданный вассал и по-прежнему буду служить вам верой и правдой. Умоляю вас проявить милость и простить меня.
Он затаил дыхание в ожидании ответа Генриха.
«Арундел или Мерри? Господи, не заставляй меня выбирать», – молился Люк про себя, обливаясь холодным потом. Принц отвернулся и снова прошествовал к окну.
– Объясните, что за препятствия вы имеете в виду, – потребовал Генрих. – Что заставило вас жениться на этой женщине?
У Люка отлегло от сердца. Генрих готов его выслушать.
– Я обещал сопроводить леди в Хелмсли. По долгу службы первым делом отправился в Айверсли. Но после того, как один из моих солдат посягнул на нее, решил как можно скорее отвезти ее домой и взял с собой всего десять воинов. В таверне на нас напали бандиты. Они похитили леди и забрали наших лошадей. Отбивая леди у головорезов, я был ранен. Последнее, что я видел, прежде чем впасть в беспамятство, это как леди ударила ножом моего противника. Ей удалось доставить меня и моих людей в Хелмсли. Там леди ухаживала за мной, только благодаря ей я выжил.
– А она смелая, – задумчиво произнес Генрих, – но некрасивая.
Наверняка Амалия сказала принцу, что Мерри дурнушка. По мнению Люка, она была очаровательной, неотразимой. Сводила его с ума.
– У нее своеобразная внешность, – промолвил Люк. – Одни считают ее непривлекательной. Другие – красавицей.
– Я слышал о Хелмсли, – заметил Генрих. – А у меня есть там барон?
– Свояк моей леди – Рубака из Хелмсли. Он присягнул вам на верность, подписав Уоллингфордский договор. Несомненно, вы его помните. Он огромный, в два раза больше меня. – Люк явно преувеличивал. – Ни один барон не может сравниться с ним по силе и воинскому искусству. Ваша милость может рассчитывать на него при защите северных границ.
Люк сгустил краски, разыгрывая свою единственную козырную карту. Принц должен понять, что, если аннулирует его брак с Мерри, это негативно отразится на политическом положении в той части страны, которая до сих пор во многих отношениях не внушала доверия.
В комнате повисла напряженная тишина.
Первым ее нарушил Генрих.
– Если вы женились по любви, сэр Люк, почему не спите со своей женой? – вкрадчивым тоном спросил он.
Люк обомлел. Он совсем забыл, что у принца повсюду есть соглядатаи. Только бы до него не дошли слухи, что Мерри обвиняли в колдовстве!
– Она предпочитает спать в собственной постели, – сказал Люк.
– Говорят, она весьма остра на язык, некоторым это не нравится.
Люк сжал кулаки, исполненный решимости обнаружить крысу и вздуть как следует.
– Просто она говорит, что думает, – возразил он. – По крайней мере, знаешь, что у нее на уме. – Это был камень в огород Амалии.
Хмыкнув, принц признал справедливость замечания и скрестил руки на груди.
– Вы ставите меня в неловкое положение, сэр Люк, – заявил он наконец, поворачиваясь к Люку в профиль, и многозначительно добавил: – Арундел запал Амалии в душу.
«Не забирай Арундел!» – взмолился про себя Люк.
– С другой стороны, ваше служение короне снискало уважение баронов. Они готовы закрыть глаза на факт вашего внебрачного рождения и поддерживают ваше право владеть землями деда.
У Люка забрезжила надежда. Разрушая незаконно построенные крепости, Генрих вызвал недовольство баронов. Если бароны поддержат Люка, возможно, его дети удостоятся титула деда.
– Все же ваш поступок достоин осуждения, – продолжал принц. – Никто из тех, кто состоял у меня на службе, не проявлял подобного своеволия в делах личного свойства.
Это было обвинением чуть ли не в государственной измене.
– И что вы намерены предпринять, ваше величество? – спросил Люк, не собираясь сдаваться.
– Вы полагаете, у меня есть время заниматься этим делом сейчас? – Он указал на заваленный бумагами стол. – Через две недели состоится коронация. Дядюшка оставил мне страну, где царит хаос.
Принц сверлил его взглядом. Люк не отвел глаз.
– Привезите супругу на коронацию. Я хочу на нее посмотреть. Тогда и решим вопрос с вашим браком.
– Вы желаете познакомиться с ней поближе, ваше величество? – спросил Люк, подозревая подвох.
Генрих пожал плечами.
– Я желаю собственными глазами увидеть ее, – произнес он и добавил: – Не каждая женщина годится на роль супруги моего главного землепользователя. Чтобы титул графа перешел к вашим отпрыскам, ваша жена должна иметь благородное происхождение. Я настаиваю на этом.
И тут Люка осенило. Принцу совершенно безразлично, красавица Мерри или дурнушка. В оставшееся до коронации время он намерен убедить баронов в том, что Люк поступил с ним бесчестно. В этом случае они согласятся признать брак Люка недействительным.
Люк пришел в бешенство.
– Не заставляйте меня выбирать между моей женой и лояльным отношением к вам, ваше величество, – предостерег он Генриха.
Принц метнул в него свирепый взгляд.
– Ты смеешь мне угрожать? – сорвался он на крик.
Люк стиснул челюсти. Он знал, какую цену ему придется заплатить за неповиновение. Можно считать, что Арундел он потерял.
– Я вам нужен, ваше величество, – заявил Люк. – Именно ко мне вы обратились, когда вам понадобился человек для выполнения работы, которую остальные считали ниже своего достоинства. Кто меня заменит, если я не стану вам служить? – спросил он дерзко.
Генрих побагровел.
– Ты присягал мне на верность на своем мече, – прорычал принц. – Ты не можешь нарушить клятву!
– Я также клялся всегда любить и почитать свою жену. Вы сами, ваше величество, вынуждаете меня выбирать между одной клятвой и другой, – стоял на своем Люк.
– Как смеешь ты угрожать мне, когда я дал тебе все, чем ты владеешь! – прогремел принц. – Как быстро ты забыл, откуда пришел!
Люк промолчал. Он ждал, когда принц вспомнит, как много лет назад он спас ему жизнь. И, судя по его виду, он вспомнил.
Люк развел руками и спросил с деланным спокойствием:
– Я всего лишь прошу оставить мне женщину, которую я выбрал себе в жены. Неужели это так много?
– Убирайся вон! – взревел Генрих, указав на дверь. – Я предложил тебе свое покровительство, позволил действовать от моего имени!
– Как пожелаете.
Люк иронично поклонился и медленно направился к двери. Он хорошо знал принца и поэтому не спешил уходить. Когда он уже собирался переступить порог, Генрих его остановил:
– Сэр Люк!
Люк повернулся.
Генрих подбоченился. Дыхание его участилось.
– Я не стану настаивать на аннулировании брака, – крикнул он, гневно сверкая глазами. – Ты сделал свой выбор. Ступай и живи со своей ведьмой.
Люку стало не по себе. Неужели принцу известно прошлое Мерри?
– Привези ее на коронацию, – напомнил Генрих.
Нет, Генрих не может этого знать, подумал Люк. Он назвал ее ведьмой за цвет волос и острый язык, о котором упоминал. Терзаемый сомнениями, Люк низко поклонился, демонстрируя Генриху почтение.
– Ваш смиренный слуга, ваше величество, – пробормотал он, распрямляясь.
– Хватит, – проворчал Генрих. – Оставь меня в покое.
Принц вскинул подбородок.
Люк выскользнул за дверь, не чуя под собой ног. Господи, он одержал победу в схватке с принцем! Скрепя сердце Генрих признал его брак.
«Мерри! Возвращайся в мою постель и позволь мне любить тебя!» Люку не терпелось рассказать ей, что принц признал их брак.
Люк замедлил шаги. Разумеется, он имел в виду плотскую любовь. Все остальное – сантименты. Мерри ему нравится. Ее прямота его забавляет. Атакой отвагой, как у нее, не всякий мужчина мог похвастать.
Ему чертовски повезло. Сам он бастард, а его первенец станет графом Арунделом!
Продемонстрировать принцу открытое неповиновение было рискованно, но Люк не желал больше терпеть. Люку повезло, что, нуждаясь в нем, Генрих переборол досаду, вызванную женитьбой Люка. Он больше не был марионеткой тирана!
Люк вышел на улицу и поспешил к конюшням.
Хорошо бы дед находился в здравом уме и мог понять смысл случившегося!
Глава 17
Мерри положила графу на лоб холодное полотенце и откинула одеяла. Огонь в жаровне потушили, чтобы в комнате стало прохладно. Но граф по-прежнему весь горел и истекал потом. Не нравилось ей и охватившее его состояние спокойствия. В любой момент он мог встрепенуться, вскочить с подушки и начать сражаться с невидимыми демонами.
Мерри устало вздохнула. Была глубокая ночь. Пожалев камердинера, который провел с сэром Вильгельмом весь день, она отправила его отдыхать на тюфяк, а сама осталась у постели больного. С тех пор минуло несколько часов. От усталости все тело ныло, ноги, казалось, налились свинцом. Несколько раз ей силой приходилось удерживать графа на кровати, когда он норовил вскочить и куда-то бежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Что, если он не поправится? Мерри судорожно сглотнула. Люк сказал, что привез ее сюда, чтобы вылечить его деда. Если она не оправдает его надежд, он с ней расстанется. Мерри пережила гонения и угрозу смерти, но ничто не пугало ее больше, чем будущее без Люка.
В сотый раз подвергала она сомнению разумность своей добровольной ссылки. Поселившись в отдельной комнате, она поставила свою гордость выше супружеского долга и тем самым углубила пропасть между ними. За три прошедших дня Люк едва обменялся с ней парой слов. Их нарастающая отчужденность ее убивала.
С другой стороны, Мерри сознавала, что подвергнет себя куда большей опасности, если будет по-прежнему спать с Люком и любить его. Будущее представлялось ей мрачным и неопределенным. Как сможет она защитить себя и своего ребенка, если Генрих потребует – а в этом Мерри почти не сомневалась – признать их брак недействительным?
Люк не отрицал, что аннулирование их брака вполне возможно, и эта мысль не давала ей покоя. Мерри больше не сомневалась в том, что Люк на ней женился, опасаясь мести Рубаки, хотя был уверен, что принц не одобрит его поступка. Он скрыл от Амалии, что Мерри его жена. Так стоит ли рассчитывать, что ему удастся защитить их брак от короны?
– Кто вы?
Вопрос вернул Мерри к действительности. Порой граф казался вполне вменяемым, и это вселяло в Мерри надежду.
– Меня зовут Мерри, – напомнила она, ни словом не обмолвившись о том, что она жена его внука.
Пусть Люк сам скажет об этом деду.
– Вы мне напоминаете мою Беатрис, – промолвил граф и нахмурился. – Она была очень красивой.
Изгиб бровей графа напомнил Мерри Люка. В остальном сходства между ними она не заметила. Граф был белокожим, а Люк – смуглым и темноволосым.
– Беатрис – это ваша супруга? – спросила Мерри.
– Да. – Старик пристально посмотрел на нее, и в его голубых глазах вспыхнули искорки иронии. – Ей едва минуло шестнадцать, когда я взял ее в жены. А мне было уже сорок два. Она стала моей второй женой. Я ее очень любил.
Граф говорил вполне осознанно, и Мерри встревожилась. Не возьмет ли себе Люк вторую жену? Сердце Мерри болезненно сжалось.
– А мой внук здесь? – спросил граф. У него были проблемы с памятью. Люк навещал его поутру.
– Он приходит к вам каждый день, – произнесла Мерри. – Вы разве не помните?
Сэр Вильгельм с недоверием посмотрел на нее.
– Тогда велите ему немедленно ко мне явиться, – потребовал он.
Мерри встревожилась.
– Ваш внук отбыл в Вестминстер с докладом к принцу.
Мерри старалась не думать об этом. Сегодня решится ее судьба.
– Все еще принц? – удивился граф. – Не король?
«Он помнит, – все себя от радости подумала Мерри. – Граф явно идет на поправку».
– Скоро станет королем, – сказала Мерри. – Коронация состоится через две недели. – Она узнала об этом от Люка. – Допивайте настойку, – обратилась Мерри к графу. – Я вас покину на некоторое время.
Мерри собиралась посмотреть сад, достаточно ли там трав для приготовления лекарственных настоек.
Прежде чем уйти, она вызвала камердинера, чтобы присматривал за хозяином, пока ее не будет.
Мерри пересекала внутренний двор, когда из конюшни выбежали ребятишки с запутавшейся в волосах соломой. Глядя на них, Мерри улыбнулась.
– Доброе утро, миледи! – крикнул старший мальчик.
– Здравствуй, Регги. Ты уже виделся со своей лягушкой?
Мальчик сообщил, что отпустил ее в колодец и, судя по выражению его лица, был этим расстроен.
– Зимой лягушки спят, – успокоила его Мерри. – Увидишь ее снова весной.
– Куда вы идете? – спросила Сьюзен, держа на руках Кита.
– В сад, где растут травы, – ответила она.
– А можно с вами пойти? – спросила Кейти.
– Разумеется, – ответила Мерри.
– Сюда, пожалуйста, – сказал Регги, который шел впереди.
Они спустились вниз и оказались у наружной стены.
Мерри окинула взглядом западную часть двора, где росли деревья и травы. Почти все грядки пустовали. От недавних заморозков растения погибли. Но земля была темной и жирной. Будущей весной травы вырастут в изобилии.
Но останется ли она к тому времени здесь?
Мерри стала бродить среди уцелевших растений, тех, что не боялись холода. Пастушья сумка, дикий цикламен с розовыми цветами, кровохлебка. Экзотические травы Люка либо уснули на зиму, либо были собраны, высушены и убраны в чулан для хранения.
– Не хотите побегать с нами наперегонки, леди Мерри? – спросил Регги.
Мерри вежливо отказалась. В ее состоянии она не могла себе этого позволить.
– Тогда посмотрите, как мы будем бегать.
Мерри кивнула, села на скамью и поплотнее укуталась в плащ.
Наблюдая за найденышами, Мерри надеялась, что Люк не выгонит ее из дома.
Люк метался по комнате, пытаясь вернуть себе самообладание. Обычно принц появлялся немного раньше назначенного часа аудиенции. А сейчас водяные часы в углу показывали, что он уже на полчаса задержался, что служило дурным знаком.
Наконец двери королевских апартаментов распахнулись, и Люк вскинул голову. Секретарь Генриха поманил его пальцем. Мучимый недобрыми предчувствиями, Люк вошел.
После смерти короля Стефана Генрих переселился в его покои. Люк не удивился, обнаружив, что на смену прежним роскошным гобеленам пришли другие, с изображением сельских пейзажей и сцен охоты. Охота была главной страстью принца. Он стоял у окна, сцепив за спиной руки, и созерцал раскинувшийся внизу сад Вестминстера.
Двери закрылись, и Генрих повернулся.
– Ну-с, – начал принц, – Феникс прилетел домой.
Остановившись на некотором расстоянии от Люка, он протянул ему руку, и тот над ней склонился.
– Мой государь, – пробормотал Люк и, выпрямившись, увидел, что в серых глазах Генриха полыхает огонь. Значит, Амалия уже успела пожаловаться принцу.
– Докладывайте, – приказал Генрих.
Люк доложил о выполненных по долгу службы обязанностях, ни словом не обмолвившись о спасении Мерри и похищении ее из монастыря, а также о том, что оставил нетронутой внешнюю стену Айверсли.
Генрих взял со стола пергаментный свиток и протянул Люку.
– Вы сообщили, что не закончили дела в Айверсли из-за полученного ранения.
Проблема Айверсли мало беспокоила принца, но Люк понял, что принц нашел повод придраться, чтобы потом упрекнуть его в своевольной женитьбе. Люк отправил послание перед самой свадьбой, объяснив обстоятельства, при которых получил ранение.
– Как говорится в моем письме, ваше величество, незаконные строения в Айверсли снесены, осталась только внешняя стена на случай нападения…
– Какого нападения? – перебил его Генрих. – Малькольма Девственника? Этот молокосос думает лишь об укреплении своей власти в собственном королевстве.
– Он может последовать примеру вашей милости. Я слышал, вы мастерски подчинили лорда Ториньи, пока находились в Нормандии.
– Не пытайтесь уйти от темы, сэр Люк. Ваша миссия состояла в том, чтобы уничтожить все до единой неразрешенные постройки, не только те, которые вы сочли нужным.
– Ваше величество, возможно, помнит, что я был тяжело ранен и после выздоровления вынужден вернуться в Западный Суссекс.
Принц прищурился.
– У вас была рваная рана бедра, не так ли? – заметил он. – А вы почти не хромаете. Как это возможно?
Они подошли к самому главному.
– Меня лечила искусная целительница, – ответил он спокойно. – Она спасла мне жизнь.
– И в благодарность вы женились на ней? Амалия сказала, что девчонка от вас понесла.
– Я предпочел сделать ее своей женой, – упрямо ответил Люк.
– Вы не имели права принимать такое решение, – процедил принц сквозь зубы, одарив Люка ледяным взглядом. – Вы были обручены с моей кузиной! – Он ткнул Люка пальцем в грудь.
– Ваше величество, я служил вам верой и правдой более двенадцати лет, ни разу не проявив неповиновения. Но в сложившихся обстоятельствах у меня не было другого выбора.
– Вы нарушили нашу договоренность, – продолжал принц, – и оскорбили мою кузину!
– Я готов молить о прощении, – промолвил Люк. – У меня и в мыслях не было нарушать нашу договоренность, ваше величество. – Люк почувствовал, что к Генриху возвращается здравомыслие. – Но порой на нашем пути встают непредвиденные препятствия. Я – ваш преданный вассал и по-прежнему буду служить вам верой и правдой. Умоляю вас проявить милость и простить меня.
Он затаил дыхание в ожидании ответа Генриха.
«Арундел или Мерри? Господи, не заставляй меня выбирать», – молился Люк про себя, обливаясь холодным потом. Принц отвернулся и снова прошествовал к окну.
– Объясните, что за препятствия вы имеете в виду, – потребовал Генрих. – Что заставило вас жениться на этой женщине?
У Люка отлегло от сердца. Генрих готов его выслушать.
– Я обещал сопроводить леди в Хелмсли. По долгу службы первым делом отправился в Айверсли. Но после того, как один из моих солдат посягнул на нее, решил как можно скорее отвезти ее домой и взял с собой всего десять воинов. В таверне на нас напали бандиты. Они похитили леди и забрали наших лошадей. Отбивая леди у головорезов, я был ранен. Последнее, что я видел, прежде чем впасть в беспамятство, это как леди ударила ножом моего противника. Ей удалось доставить меня и моих людей в Хелмсли. Там леди ухаживала за мной, только благодаря ей я выжил.
– А она смелая, – задумчиво произнес Генрих, – но некрасивая.
Наверняка Амалия сказала принцу, что Мерри дурнушка. По мнению Люка, она была очаровательной, неотразимой. Сводила его с ума.
– У нее своеобразная внешность, – промолвил Люк. – Одни считают ее непривлекательной. Другие – красавицей.
– Я слышал о Хелмсли, – заметил Генрих. – А у меня есть там барон?
– Свояк моей леди – Рубака из Хелмсли. Он присягнул вам на верность, подписав Уоллингфордский договор. Несомненно, вы его помните. Он огромный, в два раза больше меня. – Люк явно преувеличивал. – Ни один барон не может сравниться с ним по силе и воинскому искусству. Ваша милость может рассчитывать на него при защите северных границ.
Люк сгустил краски, разыгрывая свою единственную козырную карту. Принц должен понять, что, если аннулирует его брак с Мерри, это негативно отразится на политическом положении в той части страны, которая до сих пор во многих отношениях не внушала доверия.
В комнате повисла напряженная тишина.
Первым ее нарушил Генрих.
– Если вы женились по любви, сэр Люк, почему не спите со своей женой? – вкрадчивым тоном спросил он.
Люк обомлел. Он совсем забыл, что у принца повсюду есть соглядатаи. Только бы до него не дошли слухи, что Мерри обвиняли в колдовстве!
– Она предпочитает спать в собственной постели, – сказал Люк.
– Говорят, она весьма остра на язык, некоторым это не нравится.
Люк сжал кулаки, исполненный решимости обнаружить крысу и вздуть как следует.
– Просто она говорит, что думает, – возразил он. – По крайней мере, знаешь, что у нее на уме. – Это был камень в огород Амалии.
Хмыкнув, принц признал справедливость замечания и скрестил руки на груди.
– Вы ставите меня в неловкое положение, сэр Люк, – заявил он наконец, поворачиваясь к Люку в профиль, и многозначительно добавил: – Арундел запал Амалии в душу.
«Не забирай Арундел!» – взмолился про себя Люк.
– С другой стороны, ваше служение короне снискало уважение баронов. Они готовы закрыть глаза на факт вашего внебрачного рождения и поддерживают ваше право владеть землями деда.
У Люка забрезжила надежда. Разрушая незаконно построенные крепости, Генрих вызвал недовольство баронов. Если бароны поддержат Люка, возможно, его дети удостоятся титула деда.
– Все же ваш поступок достоин осуждения, – продолжал принц. – Никто из тех, кто состоял у меня на службе, не проявлял подобного своеволия в делах личного свойства.
Это было обвинением чуть ли не в государственной измене.
– И что вы намерены предпринять, ваше величество? – спросил Люк, не собираясь сдаваться.
– Вы полагаете, у меня есть время заниматься этим делом сейчас? – Он указал на заваленный бумагами стол. – Через две недели состоится коронация. Дядюшка оставил мне страну, где царит хаос.
Принц сверлил его взглядом. Люк не отвел глаз.
– Привезите супругу на коронацию. Я хочу на нее посмотреть. Тогда и решим вопрос с вашим браком.
– Вы желаете познакомиться с ней поближе, ваше величество? – спросил Люк, подозревая подвох.
Генрих пожал плечами.
– Я желаю собственными глазами увидеть ее, – произнес он и добавил: – Не каждая женщина годится на роль супруги моего главного землепользователя. Чтобы титул графа перешел к вашим отпрыскам, ваша жена должна иметь благородное происхождение. Я настаиваю на этом.
И тут Люка осенило. Принцу совершенно безразлично, красавица Мерри или дурнушка. В оставшееся до коронации время он намерен убедить баронов в том, что Люк поступил с ним бесчестно. В этом случае они согласятся признать брак Люка недействительным.
Люк пришел в бешенство.
– Не заставляйте меня выбирать между моей женой и лояльным отношением к вам, ваше величество, – предостерег он Генриха.
Принц метнул в него свирепый взгляд.
– Ты смеешь мне угрожать? – сорвался он на крик.
Люк стиснул челюсти. Он знал, какую цену ему придется заплатить за неповиновение. Можно считать, что Арундел он потерял.
– Я вам нужен, ваше величество, – заявил Люк. – Именно ко мне вы обратились, когда вам понадобился человек для выполнения работы, которую остальные считали ниже своего достоинства. Кто меня заменит, если я не стану вам служить? – спросил он дерзко.
Генрих побагровел.
– Ты присягал мне на верность на своем мече, – прорычал принц. – Ты не можешь нарушить клятву!
– Я также клялся всегда любить и почитать свою жену. Вы сами, ваше величество, вынуждаете меня выбирать между одной клятвой и другой, – стоял на своем Люк.
– Как смеешь ты угрожать мне, когда я дал тебе все, чем ты владеешь! – прогремел принц. – Как быстро ты забыл, откуда пришел!
Люк промолчал. Он ждал, когда принц вспомнит, как много лет назад он спас ему жизнь. И, судя по его виду, он вспомнил.
Люк развел руками и спросил с деланным спокойствием:
– Я всего лишь прошу оставить мне женщину, которую я выбрал себе в жены. Неужели это так много?
– Убирайся вон! – взревел Генрих, указав на дверь. – Я предложил тебе свое покровительство, позволил действовать от моего имени!
– Как пожелаете.
Люк иронично поклонился и медленно направился к двери. Он хорошо знал принца и поэтому не спешил уходить. Когда он уже собирался переступить порог, Генрих его остановил:
– Сэр Люк!
Люк повернулся.
Генрих подбоченился. Дыхание его участилось.
– Я не стану настаивать на аннулировании брака, – крикнул он, гневно сверкая глазами. – Ты сделал свой выбор. Ступай и живи со своей ведьмой.
Люку стало не по себе. Неужели принцу известно прошлое Мерри?
– Привези ее на коронацию, – напомнил Генрих.
Нет, Генрих не может этого знать, подумал Люк. Он назвал ее ведьмой за цвет волос и острый язык, о котором упоминал. Терзаемый сомнениями, Люк низко поклонился, демонстрируя Генриху почтение.
– Ваш смиренный слуга, ваше величество, – пробормотал он, распрямляясь.
– Хватит, – проворчал Генрих. – Оставь меня в покое.
Принц вскинул подбородок.
Люк выскользнул за дверь, не чуя под собой ног. Господи, он одержал победу в схватке с принцем! Скрепя сердце Генрих признал его брак.
«Мерри! Возвращайся в мою постель и позволь мне любить тебя!» Люку не терпелось рассказать ей, что принц признал их брак.
Люк замедлил шаги. Разумеется, он имел в виду плотскую любовь. Все остальное – сантименты. Мерри ему нравится. Ее прямота его забавляет. Атакой отвагой, как у нее, не всякий мужчина мог похвастать.
Ему чертовски повезло. Сам он бастард, а его первенец станет графом Арунделом!
Продемонстрировать принцу открытое неповиновение было рискованно, но Люк не желал больше терпеть. Люку повезло, что, нуждаясь в нем, Генрих переборол досаду, вызванную женитьбой Люка. Он больше не был марионеткой тирана!
Люк вышел на улицу и поспешил к конюшням.
Хорошо бы дед находился в здравом уме и мог понять смысл случившегося!
Глава 17
Мерри положила графу на лоб холодное полотенце и откинула одеяла. Огонь в жаровне потушили, чтобы в комнате стало прохладно. Но граф по-прежнему весь горел и истекал потом. Не нравилось ей и охватившее его состояние спокойствия. В любой момент он мог встрепенуться, вскочить с подушки и начать сражаться с невидимыми демонами.
Мерри устало вздохнула. Была глубокая ночь. Пожалев камердинера, который провел с сэром Вильгельмом весь день, она отправила его отдыхать на тюфяк, а сама осталась у постели больного. С тех пор минуло несколько часов. От усталости все тело ныло, ноги, казалось, налились свинцом. Несколько раз ей силой приходилось удерживать графа на кровати, когда он норовил вскочить и куда-то бежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24