Каролина выбралась из выкопанной ямы и прислонила лопату к стволу дерева. Затем она поспешила к дому, тщетно пытаясь стряхнуть по пути землю с ладоней.Пенни выбежала из двери дома и бросилась в объятия мужчины, который только что спешился. Каролина улыбнулась. Это был Уильям.Однако ее улыбка улетучилась, когда она увидела, как Уильям вытаскивает пистолет. На пороге дома, опираясь на косяк двери, стоял Гатри. Он был одет в одни брюки. Кожа Гатри была серой от напряжения, но рука крепко сжимала револьвер 45 калибра.— Нет! — разом крикнули Каролина и Пенни.— Уильям, меня не было бы в живых, если бы не эти люди! — воскликнула Пенни, Каролина бросилась к Гатри.Ее встревожил его отсутствующий взгляд. Гатри был похож на ходячий труп. У него было отрешенное, бесстрастное выражение лица. Его действия были бессознательны.— Гатри, — прошептала Каролина, просунув голову ему под руку, чтобы поддержать его. — Успокойся, это муж Пенни.Гатри медленно опустил револьвер, который осторожно взяла в свою руку Каролина.Уильям, высокий мужчина с густыми рыжими волосами и карими глазами, приподнял край брезента. Брезгливая гримаса исказила его лицо, когда он увидел под ним трупы. Затем, увидев, как подгибаются колени Гатри, он поспешил помочь Каролине ввести раненого в дом и уложить на кровать.— Что, черт возьми, здесь произошло? — воскликнул Уильям, подозрительно глядя на жену.Каролина осторожно положила револьвер Гатри на стол и отвела взгляд. Пенни нужно было оставить с мужем наедине, чтобы она рассказала о событиях предыдущего дня, но Каролина не хотела оставлять Гатри. Похоже было, что его рана загноилась, его сильно лихорадило.Одному Богу было известно, откуда он нашел силы надеть брюки, взять револьвер и добраться до дверного проема, чтобы встать на защиту дома.— Я помогу тебе расседлать лошадь, — сказала Пенни, взяв мужа за руку. Она взглянула на Каролину, молчаливо ища поддержки. Та кивнула в знак одобрения.Когда Уильям и Пенни вышли из дома, Каролина сняла с Гатри повязку и обнаружила, что рана воспалилась. Он может умереть, если в ближайшее время ему не будет оказана квалифицированная медицинская помощь. Однако вряд ли на расстоянии пятидесяти миль в округе был хотя бы один врач.— Что мне делать? — прошептала она, положив руку на лоб Гатри. Тело Гатри пылало жаром.Ответ напрашивался мучительно ясным. Если она не уговорит Уильяма ехать за доктором, то ей придется сделать это самой, в одиночку. Ведь Каролина не знала, что за человек был Уильям. Она его видела впервые.Каролина остановилась на своем решении как раз в тот момент, когда вошли Пенни и Уильям. Муж Пенни выглядел подавленным и удрученным, она сама едва ли лучше. Однако выражение глаз Уильяма было добрым, когда он повесил свою шляпу и подошел к кровати.— Мистер Хэйес нуждается в докторе, — сказала Каролина, с трудом выговаривая слова.Уильям кивнул.— Да, доктор нужен ему в первую очередь, — сказал он с протяжным вздохом. — Пенни сказала мне, что вы рыли могилы на полях. Я закончу вашу работу и съезжу к доктору Элкинсу. Не думаю, что Элкинс большой специалист, но он уже много лет лечит людей и лошадей.Каролине хотелось плакать, протестовать, требовать самого лучшего лекаря в мире. Но она понимала, что доктор Элкинс был все-таки лучше, чем ничего, даже если это был ветеринар.Состояние Гатри за прошедший час ухудшилось. Он весь покрылся испариной, метался из стороны в сторону, сдирая с раны повязку. Время от времени он разражался беспорядочным потоком слов. Единственное слово, которое Каролина разобрала, было имя Анны.К полудню Уильям закончил захоронение трупов налетчиков, имена которых так и остались неизвестными. Он оседлал своего коня, чтобы ехать к доктору Элкинсу. Женщинам Уильям приказал закрыться в доме на засов и ждать, когда он вернется. Перед отъездом он убедился, что ружье и пистолет Гатри были заряжены и готовы к стрельбе.Когда наступил вечер, Пенни и Каролина поужинали в. тягостном ожидании. Лихорадка Гатри усиливалась. Росла и тревога Каролины, которая вспомнила предупреждения мисс Фоуб и мисс Этель о том, что большинство людей умирает ночью, а не днем. Старушки за свою долгую жизнь имели немало возможностей убедиться в правильности своего вывода.Каролина нашла кусок чистой ткани и решила еще раз обтереть Гатри холодной водой, чтобы сбить температуру. Однако она обнаружила, что вода кончилась.Каролина решительно подхватила ведро и направилась к двери дома.— Уильям сказал не выходить, — напомнила Пенни, оторвавшись от пялец с вышивкой, чтобы бросить на Каролину беспокойный взгляд.— Я ненадолго, — отозвалась Каролина. Она открыла дверь и вышла наружу в прохладные сумерки. Тоб остался лежать в доме у печки. Луна и звезды были закрыты облаками. Каролина почувствовала холодные порывы ветра, дующего с горных вершин. Поеживаясь от холода, она направилась к колодцу.Напевая с закрытым ртом старый церковный гимн, чтобы приободрить себя и отогнать ангела смерти, Каролина опустила громыхающее на цепи ведро в колодец и вновь подняла его. Когда она повернулась, чтобы отнести воду в дом, то буквально лицом к лицу столкнулась с Ситоном Флинном.От неожиданности и страха Каролине показалось, что у нее остановилось сердце. В сумерках, даже при тусклом свете, пробивавшемся из окна дома, она узнала черты его лица.Усмехнувшись, он стиснул ее плечи. Ведро с водой упало на землю, намочив туфли и платье Каролины.— Рад узнать, что ты так увлечена мной, что следуешь за мной в Шайенн, — сказал Ситон.Каролина вскрикнула как от отчаяния и ярости, так и от страха. Она попыталась вырваться, но Ситон держал ее крепко. Тогда она повернулась и вцепилась зубами в его руку. Она сжимала челюсти до тех пор, пока не почувствовала привкус крови.Ситон взвыл от боли и ярости. Он выдернул руку, чтобы ударить ее, но в последний момент передумал. Вместо этого Ситон потащил ее вверх, насильно целуя. Каролина взвизгнула и сильно ударила его носком туфли в голень. Однако когда она попыталась бежать, он вцепился пальцами в волосы молодой женщины и потянул ее на себя.В ужасе она снова закричала. Ей казалось, что Ситон хочет взять ее с собой либо изнасиловать и убить на том же месте.Ситон тащил Каролину за волосы вдоль каменной ограды колодца.— Сучка, — хрипел он, — когда я займусь тобой как следует, ты будешь жалеть о том, что появилась на свет!Когда Ситон собирался снова поцеловать ее в той же скотской мстительной манере, что и прежде, раздался выстрел. Он напрягся, выругался и схватился за бедро. В тот же миг Каролина вырвалась и побежала в дом.Пенни стояла в дверном проеме с револьвером Гатри в руках. Из дула револьвера еще выходили кольца дыма.Каролина втащила Пенни в дом, закрыла дверь на засов и схватила ружье Гатри. Стоя у края окна и напряженно всматриваясь наружу, она увидела, как Ситон сел верхом на лошадь, закрывая рукой кровоточащую рану на бедре, и ускакал.— Он уезжает, — сказала Каролина, Пенни вся побелела от страха. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, она могла позволить себе расслабиться. Пенни погрузилась в кресло и стала раскачиваться взад и вперед.— Кто это был? — спросила она через продолжительное время.Каролина рассказала Пенни о Ситоне. О том, как он грабил почтовый дилижанс и убил кучера, о том, как она по ошибке помогла ему бежать из тюрьмы и сама преступила закон. С каждым ее словом глаза Пенни становились все шире от удивления.— Выходит, вы вне закона, — изумилась она, когда Каролина закончила свой рассказ и принесла две кружки кофе.Каролина села на стул, но все еще посматривала в окно, опасаясь, что Ситон может вернуться. Сейчас уже не могло быть сомнений в том, что он жестокий и мстительный преступник.— Конечно, можно так сказать, но, откровенно говоря, я освободила Флинна непреднамеренно. Флинн утверждал, что его обвинили по ошибке, и я поверила ему. Вот почему все это случилось.Пенни смотрела на Гатри, беспокойно лежавшего на постели. Он был бледным, капельки пота блестели на его коже. Каролина заметила, что кровать, на которой лежал Гатри, находится прямо напротив окна. Она подошла и села рядом с кроватью, положив на колени револьвер 45 калибра.— А как же мистер Хэйес? Какое отношение имеет он ко всему этому? — спросила Пенни.Каролина старалась не впутывать Гатри в свои дела.— Это друг, — сказала она с чувством сострадания. — С ним бы ничего не случилось, если бы он не пытался помочь мне.— Он больше чем друг, — возразила Пенни, поднося ко рту кружку с кофе и делая глоток.Она снова подлила виски в обе кружки, надеясь, что оно поможет им успокоить нервы.— Я заметила, что вы готовы пожертвовать многим, чтобы спасти его от раны.В глазах Каролины заблестели слезы, когда она представила, что хоронит Гатри на одном из горных лугов. От слез приобрели расплывчатые очертания стены и обстановка грубо срубленного дома. Каролина всхлипывала, сдерживала себя и снова всхлипывала.— Господи, если бы я только могла, — рыдала она, — если бы я только могла передать ему свою силу и здоровье, то сделала бы это.— Должно быть, вы очень любите его, — задумчиво сказала Пенни. Она подошла к окну и стала внимательно всматриваться в ночную мглу.— Да, люблю, — сказала Каролина, отмечая, что впервые признается в любви к Гатри во всеуслышание, — я безумно люблю его.Пенни отошла от окна. Однако Каролина заметила, что она избегает стоять к окну спиной.— Я тоже люблю моего Уильяма, — сказала она. — Я рассказала ему, что те типы собирались делать, как они лапали меня и все такое. Он просто обнял меня и сказал, что сожалеет о том, что не смог меня защитить.Каролина улыбнулась, утирая слезы тыльной стороной ладони.— Он добрый человек. Вы должны быть счастливы с ним.Пенни выглядела довольно опечаленной.— Если бы только я могла родить ему ребенка, но, к сожалению, всемогущий Бог лишил меня этого. — Она села за стол рядом со стулом, который только что оставила Каролина. — Сестра Уильяма, Белинда, писала, что стала вдовой и больше не может содержать всех своих детей. Уильям хочет, чтобы мы взяли у нее двух мальчиков и воспитали их. Так они не лишатся семьи.Каролина прониклась сочувствием к судьбе вдовы. Если бы Гатри умер, она могла бы оказаться в таком же положении. Мысль об отказе от своего ребенка была столь же непереносимой, сколь попытка представить Гатри мертвым.— По-моему, это замечательная идея. Но как быть со школой? Ведь дороги к вашему с Уильямом ранчо заваливает снегом каждую зиму.— Уильям может сам учить мальчиков, юн образованный, умный человек, — сказала Пенни в защиту мужа. — А против небольшого снега мы не возражаем.Каролина устало повела плечами. Гатри выгнул шею и в бреду прохрипел что-то бессвязное. Заносы, которые могут изолировать человека с октября по апрель, никак не ассоциировались в сознании Каролины с небольшим снегопадом. Однако ее собеседница имела право на свое собственное мнение.Она представила себе, как они с Гатри провели бы такой период изоляции. Однако вслед за этим ее душу пронзила тревога и боль. Вдруг она больше никогда не испытает это сладкое, снедающее чувство близости.— Не умирай, — порывисто прошептала Каролина.Пенни сделала вид, что не слышала того, что говорила Каролина.Прошел еще один час, прежде чем в дверь забарабанили кулаком и мужской голос прокричал:— Открывайте! Это я, Уильям!Каролина и Пенни бросились к двери.— Здесь был чужой мужчина, — выпалила Пенни, обнимая мужа. — Он напал на Каролину, когда она пошла к колодцу. Я стреляла в него!Уильям выглядел ошеломленным. Но Каролина мало обращала на него внимания. Ее больше интересовал сутулый седовласый человек, который вошел в дом за Уильямом. В руках он нес черный саквояж, ободряюще позвякивающий врачебными инструментами.— Это доктор Элкинс, — сказал Уильям, закрывая одной рукой дверь, а другой обнимая Пенни.Старик поклонился в ответ на представление и немедленно подошел к кровати, на которой лежал Гатри.— Плохо, — сказал он, снимая бинты, — очень плохо.Каролина придвинулась ближе, готовясь, если понадобится, защищать Гатри. В то же время она отчаянно надеялась, что его спасет доктор.— Его можно вылечить?Доктор вздохнул, пододвинул стул и сел. Он положил руку на лоб Гатри и сказал:— Хелло! Молодой человек!Затем взгляд его добрых голубых глаз остановился на Каролине.— Я не могу дать определенный ответ на ваш вопрос, мэм. Я попытаюсь сделать все, что в моих силах, чтобы поставить его на ноги. Это все, что я могу вам обещать.Оцепеневшая Каролина кивнула.— Согрейте мне немного воды, чтобы я мог вымыть руки, — сказал доктор Уильяму. Тот немедленно бросился выполнять его просьбу. — Первое, что мы сделаем, это почистим рану. Затем мы зашьем ее. Если он перенесет операцию этой ночью, ему на память останется ужасный шрам, так-то.Каролина сглотнула комок.— Он должен остаться жить, — сказала она себе, доктору и Богу. — Он хочет разрабатывать рудник, строить дом, воспитывать детей.На лице доктора появилась добрая, ободряющая улыбка.— Я сделаю все возможное, — заверил он ее. Мытье доктором рук было расценено Каролиной как добрый знак, свидетельствующий о склонности старика к чистоте. Доктор Элкинс снова присел рядом с лежащим Гатри.— Полагаю, что будет немножко больно, — тихо предупредил он своего пациента, находящегося в бессознательном состоянии, — но это напомнит вам о том, что вы живы, а жизнь кое-что значит.Каролина стояла рядом. Она хотела взять руку Гатри, но боялась помешать доктору.Доктор Элкинс осторожно передвинул свой стул.— Если хотите, — сказал он, — вы можете поговорить с ним, пока я работаю. Объясните ему причины, по которым ему нужно находиться здесь с нами, а не идти бог знает куда.Каролина встала на колени и бережно взяла голову Гатри в свои руки.— Я люблю тебя, Гатри Хэйес, — сказала она нежно. — Ты слышишь? Я люблю тебя. Я хочу готовить для тебя пищу, штопать твои носки, иметь от тебя детей. Но я не могу осуществить все это, если ты вознесешься в небеса, чтобы улечься на облаке и играть на арфе.Ее обращение было прервано коротким отрывистым смехом доктора.— На небесах есть много прекрасных людей, — продолжала она, — но часто нам так не хватает их на земле. Ты должен жить, Гатри. — Она поцеловала его в лоб. — Прошу тебя, останься со мной. Клянусь, я позволю тебе платить за все. Я не буду спорить с тобой, пока буду на это способна.Гатри застонал, когда доктор удалил неумелые швы, наложенные Каролиной, и стал чистить рану. Это был болезненный процесс как для Гатри, так и для Каролины. Но без него нельзя было обойтись. Если не остановить инфекцию, Гатри непременно умрет.Наконец, после того как прошло несколько часов, гной исчез из кровоточащей раны Гатри. Каролина перевела взгляд с его плеча на доктора, что-то соображая.— Сейчас мы подошли, к самой болезненной части операции, — сказал старик со вздохом. — Мы должны прижигать рану, и он будет чувствовать это. Боль либо остановит его сердце, либо заставит его бороться за жизнь.Горло Каролины сжалось настолько, что она едва могла дышать. С широко раскрытыми, полными ужаса глазами она увидела, как доктор Элкинс достал из своей медицинской сумки бутылочку с неизвестной жидкостью.— Что это такое? — спросила Каролина.— Это особая кислота, — ответил доктор. Говоря е Каролиной, он смотрел ей прямо в лицо. — Жидкость жжет как адское пламя. Но в этом наша надежда, что инфекция не вернется.Каролина с усилием перевела дыхание.— Он без сознания, — сказала она с надеждой. — Конечно, он не чувствует боли.Доктор не согласился.— Скорее наоборот.— Может, вам дать ему морфий или настойку опия?Доктор Элкинс покачал головой.— Мне известны случаи, когда морфий разрывал сердце больного как заряд динамита, — сказал он. — А опий я приберегу на будущее.Каролина обхватила лицо Гатри руками и склонила голову к его лицу. Она готовила себя к предстоящему испытанию, которое, если бы могла, целиком взяла бы на себя.В тот самый момент, когда кислота соприкоснулась с обнаженной плотью Гатри, он закричал. Его крик еще долго звучал в душе Каролины, после того как прекратился.Доктор положил руку на ее дрожащее плечо. Ткань ее платья была прочитана потом, словно она рубила дрова, а не была сиделкой за больным.— Ну вот, мисс. Худшее позади. Сейчас мы дадим ему хорошую дозу опия и позволим ему отдохнуть.Каролина поцеловала Гатри в лоб и, пошатываясь, поднялась на ноги.— Сколько я вам должна? — спросила она.Доктор назвал сумму, и Каролина достала нужное количество денег из саквояжа. Старик Элкинс выпил с Уильямом виски и отправился спать в амбар. Только сейчас Каролина заметила, что Пенни похрапывает на самодельной постели близ печки.— Который час? — спросила она.Уильям взглянул на карманные часы.— Полчетвертого, — сообщил он. — Вам лучше отдохнуть немного. Иначе утром от вас будет мало пользы больному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36