Вивьен застонала. – Езди на мне, как тебе нравится.
– Я не знаю как, – только и могла она сказать. Он снова тихо засмеялся. Подхватил ее, повторяя ладонями изгибы ее тела, и поднял. Потом сделал несколько шагов и Вивьен спиной почувствовала стену.
– Ты научишься, – сказал он, – вот так… – Его руки скользнули под ее бедра, и, поддерживая ее таким образом, он уперся в стену. Вивьен крепко обхватила его шею и согнула ноги, стараясь не упасть. Ей удалось немного приподняться. – А теперь расслабься, – сказал он ей на ухо, и Вивьен поняла, что он имеет в виду.
Она принялась делать движения, сначала медленно, а потом активно, вверх-вниз, снова и снова, а он шептал ей на ухо непристойности. Он говорил ей, что она прекрасна. Он говорил ей, что она сводит его с ума. Просил ее двигаться то быстрее, то медленнее. Просил ее отвечать ему и говорить, чего она хочет. Вивьен понятия не имела, делает ли она то, что он просит. Все, что она знала, – это был он, сильный, большой, красивый, и то, как ей хорошо в его объятиях.
Неожиданно он обхватил ее талию, оторвал от себя, приподнял и поставил на ноги.
– Повернись! – Его голос звучал резко. Он едва мог дышать. Он освободился от ее рук и сорвал с ее запястий носовой платок. – Повернись!
Вивьен, позволила ему повернуть себя и прижать к стене. Дэвид просунул колено между ее ног и держал за талию высоко перед собой. Он быстро вошел в нее, на этот раз по-другому: резко и глубоко, так что у нее сжался желудок. Он раздвинул ее ноги еще шире, придерживая за бедра руками, и начал двигаться в ней длинными и резкими толчками, которые поднимали ее на носки пальцев и заставляли забыть обо всем на свете. Вивьен оперлась ладонями о стену и, отталкиваясь от нее, сама двигалась на нем.
– Потрогай, – шепнул он ей на ухо, касаясь языком ушной раковины. Рукой он обхватил ее запястье и потянул ее руку к низу живота. – Ты меня. Потрогай. – Он прижал ее пальцы к месту, где входил в нее. Вивьен ощутила, как что-то горячее и твердое скользнуло в нее, она раскрыла ладонь, чтобы его член проходил между ее пальцев. Дэвид стонал ей в ухо, не прекращая своих движений. Он входил в нее, двигаясь все жестче и быстрее, все глубже и глубже, пока Вивьен не почувствовала, что у нее по щекам текут слезы, а сама она всхлипывает. Каждая ее косточка, казалось, вибрировала от удовольствия. Только бы не лишиться чувств, думала она. Он убрал ее руку, заменив своей. Его пальцы четко нашли ту идеальную точку. Он отправлял ее за границу реального, туда, где она слышала только стук своего сердца, стонала, кричала и плакала. Это были слезы облегчения. Впервые он вошел в нее так глубоко, буквально пригвоздив ее своим весом к стене и не останавливаясь.
Вивьен не понимала, как ему удавалось сделать с ней такое. Она не была девицей легкого поведения. Годами отшивала парней и мужчин. А теперь один его взгляд обезоруживал ее. Этот джентльмен, казалось, знал все потаенные секреты ее тела.
Вивьен была счастлива. Так божественно, безмятежно и чудесно счастлива, как не была ни разу в жизни.
– Боже мой, – выдохнула она, – я и думать не могла, что нечто подобное может произойти с карманницей.
Дэвид рассмеялся, и его смех наполнил Вивьен теплом. Его руки еще держали ее: одна – за бедро, другая лежала на груди, повторяя пальцами все ее линии. Она прижалась щекой к стене и блаженно улыбалась, когда он сзади щекотал ее шею. Никогда в жизни ей не было так легко.
Рассудок у Дэвида прояснился. Его тело было опустошенным. На душе стало легко. А сердце…
А сердце больше ему не принадлежало. Эта маленькая сообразительная воровка похитила его прямо из груди. Она понимает его, и у них намного больше общего, чем Дэвид мог предположить. Дэвид не знал, что могло бы с ним случиться, будь он на ее месте. А уж она точно была бы гораздо благороднее, чем он, окажись на его месте.
Глава 16
Конец всей этой идиллии наступил неожиданно, без всякого предупреждения.
– Милорд, к вам герцог Уэр. – Дэвид нахмурился, когда Хоббс протянул ему серебряный поднос с визитной карточкой герцога. Уэр? Когда-то они были друзьями, но уже много лет не виделись. Возможно, у него какие-то дела с Маркусом. – С ним какие-то люди, сэр, – добавил дворецкий. Голос его звучал предостерегающе, и у Дэвида появилось недоброе предчувствие. Дворецкий не мог так сказать о банкирах или адвокатах, которых пригласили для переговоров по ведению дел. Так обычно говорят о бандитах, должниках или представителях закона.
– Проводите их, – сказал Дэвид настороженно. Хоббс кивнул и вышел. Дэвид поднялся. Что это за люди? Он прошел в кабинет и достал бутылку виски, которую принес из Эксетер-Хауса, налил хорошую порцию и выпил одним глотком. Он подвигал плечами и потянул шею, ощущая готовность оказать сопротивление. Это напомнило ему, как его приводили в отцовский кабинет, но впервые в жизни он понятия не имел, что сделал не так. Он не мошенничал, не был никому должен, не водил шашни с чужими женами. Но было что-то недоброе в их визите, чего он не мог выразить словами.
– Герцог Уэр, милорд, – объявил Хоббс и уже тише добавил: – И еще какие-то джентльмены.
Судя по его тону, это не были джентльмены. Дэвид и сам это видел. Он готов был поклясться, что это судейские.
– Уэр, – поклонился он, и Уэр в ответ наклонил голову. Его лицо ничего не выражало.
– Рис. Надеюсь, с вашим братом все в порядке.
– Да, – улыбнулся Дэвид, – я ни разу не видел его более счастливым.
– Ни один человек в Лондоне, не заслуживает этого больше, чем он, – снова кивнул Уэр.
– Совершенно верно, – согласился Дэвид. Он краем глаза видел тех, других. Он старался не смотреть на них, но сейчас бросил взгляд в их сторону. Да, скорее всего представители судебных властей, похоже, суровые. Он готовил себя к грядущим испытаниям без всякого намека, что его может ждать. – Не желаете присесть.
Уэр занял место поближе к столу, а те двое сели на маленький диванчик сзади.
– Может, хотите чего-нибудь выпить? – спросил Дэвид как ни в чем не бывало. Один из незнакомцев открыл было рот, но Уэр опередил его жестом.
– Спасибо, нет. – Человек позади него закрыл рот с явным недовольством. Уэр не обратил на это внимания. – Я здесь по очень деликатному делу. Есть некоторые вопросы, – он остановился, – неприятные вопросы, – уточнил он, намекая на людей позади себя. – Я предложил свою помощь, чтобы прояснить их.
Тот, которому хотелось выпить, вскочил на ноги.
– Милорд, – начал он уважительно, но напористо, – мы занимаемся расследованиями тяжелых преступлений.
– Неужели? – вскинул брови Дэвид.
– Да, сэр, – продолжал тот. – Сейчас в сфере нашего внимания нападения на дилижансы с целью ограбления пассажиров.
– Грабители совершают разбойные нападения, подумать только.
– Милорд, мы говорим о серьезном деле, – продолжал господин. – Один из этих грабителей, главарь шайки, особый парень. Он носит большую шляпу с пером и золотое кольцо. И называет себя Черным Герцогом.
И хотя при упоминании о кольце сердце Дэвида екнуло, лицо его оставалось невозмутимым. Он дождался, пока судейский подойдет к нему ближе, понимая, что они только и ждут, чтобы приступить к обличениям.
– И? – протянул он, копируя Маркуса. – Вы хотите, чтобы я принял участие в его поимке?
– Нет, милорд, – ответил господин, поджав губы. – Мы пришли сообщить вам, что нам известно о его преступлениях. За грабеж на большой дороге отправляют на виселицу.
– Хотелось бы надеяться, – ответил Дэвид.
– Нам также известно, что на кольце, которое он носит, изображен ваш фамильный герб. Его описали трое свидетелей. – Он вздернул подбородок.
Дэвид ждал. По опыту он знал, что если долго смотреть на человека, он теряет самообладание. Хотя обычно это на него смотрели неодобрительно. И его взгляд не произвел на судейских никакого впечатления.
– Забавно. Вы что же, обвиняете меня?
– Эта тема интересует суд, милорд. Хотелось бы знать, что вы можете сообщить по существу вопроса.
– Конечно, у вас должны быть какие-то основания, – сказал Уэр. – Иначе разве может суд обвинить в чем-либо брата герцога Эксетера?
– У нас много оснований, ваша милость, – засомневался человечек. – У нас есть несколько свидетелей, все они видели разбойника и его кольцо. Их описания кольца схожи. Мы знаем, милорд, что вы недавно были ограблены подобным образом. Мы также знаем, что ваше финансовое положение нестабильно. Вы не бываете в городе по вечерам, как прежде.
– Другими словами, ничего конкретного. – Дэвид откинулся на стуле. – Мое кольцо с изображением фамильного герба было украдено при упомянутых вами событиях. Возможно, способы одинаковы, потому что задачи у грабителей одни и те же.
– Поэтому мы пришли, сэр, – сказал второй человек, прерывая молчание. – Учитывая ваши деяния за последнее время, наш долг – расспросить вас, – добавил он уважительно, но твердо. – У нас убедительные доказательства. Было бы справедливо арестовать такого человека сразу. Но мы пришли к вам. Этот негодяй носит ваше семейное кольцо. Не прошло незамеченным ваше отсутствие в некоторых местах. Общеизвестный факт, что состояние ваших финансов, весьма плачевное, в последнее время заметно поправилось. В свете всех этих фактов я не свободен в своем выборе. Мы обязаны вести расследование.
– Я был здесь: у себя дома, в Эксетер-Хаусе, – сказал Дэвид.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Прислуга, – ответил Дэвид и, в свою очередь, спросил: – Как ваше имя?
– Коллинз, сэр, – ответил тот равнодушно. – Помощник судьи мистера Джона Стаффорда с Боу-стрит, сэр.
– Коллинз, – сказал Дэвид, – я был бы самым глупым человеком в Англии, если бы грабил экипажи на почтовой дороге, да еще с кольцом, по которому меня так легко опознать. Либо вы держите меня за дурака, либо вам просто не терпится заковать кого-нибудь в кандалы по обвинению, которое любой уважающий себя судья порвет на кусочки. Так что это?
– Ни то ни другое, милорд. Мы просто ведем расследование.
– Я ответил на ваши вопросы. – Дэвид позвонил в колокольчик и поднялся. – Всего хорошего.
Коллинз и его товарищ раскланялись и вышли в сопровождении Хоббса. Медленно, как марионетка под управлением кукольника, опустился Дэвид на свое место. Господи, суд его обвиняет в грабежах на большой дороге. Даже для него это было что-то новое.
– Надеюсь, теперь ты выпьешь, Уэр, мне то точно это нужно.
– Спасибо, с удовольствием.
Дэвид поднялся, наполнил два стакана. Один он передал герцогу и снова сел. Представители суда в его доме. У Дэвида все это не укладывалось в голове. Он выпил.
– Кто-то на них давит, – сказал Уэр. – Вряд ли весь этот сыр-бор из-за Черного Герцога. Смею полагать, что едва ли один из десяти человек в Лондоне знает его имя.
– Тревенхем, – сказал Дэвид. Уэр склонил голову набок.
– Не похоже на то. Такие люди не приглашают полицейских для обыска, будь то личное дело или публичное. Если бы я взял на себя смелость сделать предположение, основанное только на догадках, я назвал бы старого Перси.
Дэвид оторопел. Отец его лучшего друга? Впрочем, оснований для этого достаточно. Сэр Джеймс Перси всегда считал, что Дэвид плохо влияет на его сына. Начиная с того момента, когда они познакомились в школе, сэр Джеймс всегда советовал Перси избегать общения с такими бездельниками и разгильдяями, как Дэвид. Перси вслух читал друзьям письма, им казалось забавным, что Дэвида считают худшим из всех. Его никогда не приглашали в поместье Перси на каникулы, когда они учились в университете, а Перси не позволялось принимать приглашения в Эйнсли-Парк. До сих пор сэр Джеймс упрекал Перси в том, что тот дружит с Дэвидом.
– Он открыто выступает в защиту тюремных реформ, – продолжал Уэр – Очень интересуется работой суда. Он постоянно вносит для них какие-то поправки, учреждает фонды. И разбойник в личине благородного человека способен вызвать его интерес.
Дэвид не сомневался в том, что Уэр знает, почему еще Перси может надавить на представителей суда, чтобы они поинтересовались делами Дэвида, и был ему благодарен за то, что он не сказал об этом. Без сомнения, сплетни, распускаемые Тревенхемом и другими, дошли до сэра Джеймса, а сын его был полностью на стороне Дэвида.
– Надеюсь, суд будет действовать на более серьезных основаниях, чем обеспокоенность одного человека.
– Без сомнения. Это было лишь вежливое приглашение к раскаянию. Будь у них доказательства, все было бы не так, – сказал Уэр, рассматривая пустой стакан.
– Но они не за того взялись, – сказал Дэвид раздраженно. Неужели никто не верит в его невиновность? И в чем его обвиняют? В разбое на большой дороге. Боже праведный!
– Конечно, – сразу согласился Уэр. – Такие, как Коллинз, могут доставить… массу неприятностей. Их так трудно переубедить. Думаю, за тобой следят.
Это было похоже на правду. Интересно, что они видели. В первый раз ему пришло в голову, что не только он подвергается опасности. Если они обнаружат Вивьен и каким-то образом свяжут ее с грабежами, в которых она действительно участвовала, ее повесят. А он не сможет ей помочь, если сам оказался под подозрением. И вновь его переполнило чувство горечи. Такие, как Маркус или Уэр, могут контролировать события и даже предотвращать их одним словом или взглядом, а он…
Дэвид тяжело вздохнул. Его подозревают в том, что он не оставил своих прежних привычек. Возможно, и он мог иметь влияние, если бы не растрачивал свою жизнь на пирушки, игры, женщин и тому подобное, что было на грани законности. В сложившейся ситуации он мог винить только себя. Обращаться за помощью не к кому. Маркус еще целый месяц будет в Италии. Придется самому справляться.
– Уэр, – сказал он, – я не Черный Герцог.
– Я так и не думал, – ответил Уэр. Голос его не изменился, но взгляд стал тверже.
– Я хочу, чтобы ты знал, – наклонился к нему Дэвид, – я не Черный Герцог. Кольцо у меня украли несколько недель назад. Я искал его у перекупщиков по всему Лондону, но так и не нашел.
– Ясно, – пробормотал Уэр.
– Я несколько недель не уезжал из города, – продолжал Дэвид. – Занимался делами Маркуса и своими собственными. Мои слуги и слуги Маркуса могут присягнуть, что я с утра до вечера находился в Эксетер-Хаусе. Я хочу, чтобы ты знал это на случай, если события повернутся так, что мне придется защищаться. Слово чести, я никогда не опозорил бы так семью.
– Не сомневаюсь. – Уэр поднялся. – Подумаю, что можно сделать.
– Благодарю. – Дэвид тоже поднялся.
Герцог откланялся и вышел. Дэвид смотрел на закрывшуюся за ним дверь. Все верно. Уэр сделает все, что в его силах, чтобы направить суд в верное русло. Он человек влиятельный. Остальным займется он сам.
Дэвид пошел искать Вивьен. Нашел ее у окна, где она сидела с книгой в руках. Когда он вошел, радостная улыбка осветила ее лицо.
– Ты читал это? – спросила она. – Как замечательно. Я и подумать не могла, что о любви можно так написать. Слушай! «О, женщины! Создания слабые и коварные! Всякое живое существо не может идти наперекор своему инстинкту, неужели же твой инстинкт велит тебе обманывать?» Ты можешь себе представить, чтобы мужчина говорил такое? – рассмеялась она.
Он ничего не сказал. Видя радость на ее лице в то время, когда она читала, он едва мог дышать, не то что говорить. Немного внимания, ухода и любви, и этот сорняк превратился в чудесный цветок. Видеть улыбку на ее лице, обрамленном прядями распущенных волос, ее босые ноги, выглядывавшие из-под юбок, – все это стоило гораздо больше, чем кольцо.
Молчание затянулось, и улыбка Вивьен исчезла.
– Что случилось? – спросила она, прижав книжку к груди. – Что-то не так?
Дэвид взял стул и сел, положив руки на колени.
– Вивьен, у меня неприятности. – Дэвид произнес это таким тоном, что у нее мурашки побежали по телу. – Похоже, кто-то… Кто-то грабит дилижансы на дороге от Бромли. – Он внимательно посмотрел на нее. – Называет себя Черным Герцогом и носит кольцо с печаткой, удивительно похожее на то, которое у меня пропало.
– Флинн, – только и смогла проговорить Вивьен. Дэвид кивнул, становясь еще мрачнее. – Негодяй.
– Сомнения нет. Он сам когда-нибудь продавал краденое?
Она покачала головой:
– Нет, только я.
– Видимо, он не продал кольцо. Оно должно быть у него.
– Да, – сказала она, злясь еще больше. Как смеет этот идиот так бездарно, глупо действовать? А Саймон? Ее сердце сжалось от страха. Саймону придется во всем этом участвовать, ведь ее там нет и защитить его некому. Она опустила ноги на пол. – Этот крысятник давно заигрывает с веревкой, – сказала Вивьен.
– Вивьен, проблема не в этом.
– Не в этом?
– Нет. Они считают, что этим занимаюсь я.
– Что за чушь!
– К несчастью, это правда.
– Это все из-за ленивых ищеек с Боу-стрит! – взорвалась Вивьен. – Ведь ты больше месяца не уезжал из Лондона!
– Я сказал им об этом, хотя никаких доказательств у меня нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Я не знаю как, – только и могла она сказать. Он снова тихо засмеялся. Подхватил ее, повторяя ладонями изгибы ее тела, и поднял. Потом сделал несколько шагов и Вивьен спиной почувствовала стену.
– Ты научишься, – сказал он, – вот так… – Его руки скользнули под ее бедра, и, поддерживая ее таким образом, он уперся в стену. Вивьен крепко обхватила его шею и согнула ноги, стараясь не упасть. Ей удалось немного приподняться. – А теперь расслабься, – сказал он ей на ухо, и Вивьен поняла, что он имеет в виду.
Она принялась делать движения, сначала медленно, а потом активно, вверх-вниз, снова и снова, а он шептал ей на ухо непристойности. Он говорил ей, что она прекрасна. Он говорил ей, что она сводит его с ума. Просил ее двигаться то быстрее, то медленнее. Просил ее отвечать ему и говорить, чего она хочет. Вивьен понятия не имела, делает ли она то, что он просит. Все, что она знала, – это был он, сильный, большой, красивый, и то, как ей хорошо в его объятиях.
Неожиданно он обхватил ее талию, оторвал от себя, приподнял и поставил на ноги.
– Повернись! – Его голос звучал резко. Он едва мог дышать. Он освободился от ее рук и сорвал с ее запястий носовой платок. – Повернись!
Вивьен, позволила ему повернуть себя и прижать к стене. Дэвид просунул колено между ее ног и держал за талию высоко перед собой. Он быстро вошел в нее, на этот раз по-другому: резко и глубоко, так что у нее сжался желудок. Он раздвинул ее ноги еще шире, придерживая за бедра руками, и начал двигаться в ней длинными и резкими толчками, которые поднимали ее на носки пальцев и заставляли забыть обо всем на свете. Вивьен оперлась ладонями о стену и, отталкиваясь от нее, сама двигалась на нем.
– Потрогай, – шепнул он ей на ухо, касаясь языком ушной раковины. Рукой он обхватил ее запястье и потянул ее руку к низу живота. – Ты меня. Потрогай. – Он прижал ее пальцы к месту, где входил в нее. Вивьен ощутила, как что-то горячее и твердое скользнуло в нее, она раскрыла ладонь, чтобы его член проходил между ее пальцев. Дэвид стонал ей в ухо, не прекращая своих движений. Он входил в нее, двигаясь все жестче и быстрее, все глубже и глубже, пока Вивьен не почувствовала, что у нее по щекам текут слезы, а сама она всхлипывает. Каждая ее косточка, казалось, вибрировала от удовольствия. Только бы не лишиться чувств, думала она. Он убрал ее руку, заменив своей. Его пальцы четко нашли ту идеальную точку. Он отправлял ее за границу реального, туда, где она слышала только стук своего сердца, стонала, кричала и плакала. Это были слезы облегчения. Впервые он вошел в нее так глубоко, буквально пригвоздив ее своим весом к стене и не останавливаясь.
Вивьен не понимала, как ему удавалось сделать с ней такое. Она не была девицей легкого поведения. Годами отшивала парней и мужчин. А теперь один его взгляд обезоруживал ее. Этот джентльмен, казалось, знал все потаенные секреты ее тела.
Вивьен была счастлива. Так божественно, безмятежно и чудесно счастлива, как не была ни разу в жизни.
– Боже мой, – выдохнула она, – я и думать не могла, что нечто подобное может произойти с карманницей.
Дэвид рассмеялся, и его смех наполнил Вивьен теплом. Его руки еще держали ее: одна – за бедро, другая лежала на груди, повторяя пальцами все ее линии. Она прижалась щекой к стене и блаженно улыбалась, когда он сзади щекотал ее шею. Никогда в жизни ей не было так легко.
Рассудок у Дэвида прояснился. Его тело было опустошенным. На душе стало легко. А сердце…
А сердце больше ему не принадлежало. Эта маленькая сообразительная воровка похитила его прямо из груди. Она понимает его, и у них намного больше общего, чем Дэвид мог предположить. Дэвид не знал, что могло бы с ним случиться, будь он на ее месте. А уж она точно была бы гораздо благороднее, чем он, окажись на его месте.
Глава 16
Конец всей этой идиллии наступил неожиданно, без всякого предупреждения.
– Милорд, к вам герцог Уэр. – Дэвид нахмурился, когда Хоббс протянул ему серебряный поднос с визитной карточкой герцога. Уэр? Когда-то они были друзьями, но уже много лет не виделись. Возможно, у него какие-то дела с Маркусом. – С ним какие-то люди, сэр, – добавил дворецкий. Голос его звучал предостерегающе, и у Дэвида появилось недоброе предчувствие. Дворецкий не мог так сказать о банкирах или адвокатах, которых пригласили для переговоров по ведению дел. Так обычно говорят о бандитах, должниках или представителях закона.
– Проводите их, – сказал Дэвид настороженно. Хоббс кивнул и вышел. Дэвид поднялся. Что это за люди? Он прошел в кабинет и достал бутылку виски, которую принес из Эксетер-Хауса, налил хорошую порцию и выпил одним глотком. Он подвигал плечами и потянул шею, ощущая готовность оказать сопротивление. Это напомнило ему, как его приводили в отцовский кабинет, но впервые в жизни он понятия не имел, что сделал не так. Он не мошенничал, не был никому должен, не водил шашни с чужими женами. Но было что-то недоброе в их визите, чего он не мог выразить словами.
– Герцог Уэр, милорд, – объявил Хоббс и уже тише добавил: – И еще какие-то джентльмены.
Судя по его тону, это не были джентльмены. Дэвид и сам это видел. Он готов был поклясться, что это судейские.
– Уэр, – поклонился он, и Уэр в ответ наклонил голову. Его лицо ничего не выражало.
– Рис. Надеюсь, с вашим братом все в порядке.
– Да, – улыбнулся Дэвид, – я ни разу не видел его более счастливым.
– Ни один человек в Лондоне, не заслуживает этого больше, чем он, – снова кивнул Уэр.
– Совершенно верно, – согласился Дэвид. Он краем глаза видел тех, других. Он старался не смотреть на них, но сейчас бросил взгляд в их сторону. Да, скорее всего представители судебных властей, похоже, суровые. Он готовил себя к грядущим испытаниям без всякого намека, что его может ждать. – Не желаете присесть.
Уэр занял место поближе к столу, а те двое сели на маленький диванчик сзади.
– Может, хотите чего-нибудь выпить? – спросил Дэвид как ни в чем не бывало. Один из незнакомцев открыл было рот, но Уэр опередил его жестом.
– Спасибо, нет. – Человек позади него закрыл рот с явным недовольством. Уэр не обратил на это внимания. – Я здесь по очень деликатному делу. Есть некоторые вопросы, – он остановился, – неприятные вопросы, – уточнил он, намекая на людей позади себя. – Я предложил свою помощь, чтобы прояснить их.
Тот, которому хотелось выпить, вскочил на ноги.
– Милорд, – начал он уважительно, но напористо, – мы занимаемся расследованиями тяжелых преступлений.
– Неужели? – вскинул брови Дэвид.
– Да, сэр, – продолжал тот. – Сейчас в сфере нашего внимания нападения на дилижансы с целью ограбления пассажиров.
– Грабители совершают разбойные нападения, подумать только.
– Милорд, мы говорим о серьезном деле, – продолжал господин. – Один из этих грабителей, главарь шайки, особый парень. Он носит большую шляпу с пером и золотое кольцо. И называет себя Черным Герцогом.
И хотя при упоминании о кольце сердце Дэвида екнуло, лицо его оставалось невозмутимым. Он дождался, пока судейский подойдет к нему ближе, понимая, что они только и ждут, чтобы приступить к обличениям.
– И? – протянул он, копируя Маркуса. – Вы хотите, чтобы я принял участие в его поимке?
– Нет, милорд, – ответил господин, поджав губы. – Мы пришли сообщить вам, что нам известно о его преступлениях. За грабеж на большой дороге отправляют на виселицу.
– Хотелось бы надеяться, – ответил Дэвид.
– Нам также известно, что на кольце, которое он носит, изображен ваш фамильный герб. Его описали трое свидетелей. – Он вздернул подбородок.
Дэвид ждал. По опыту он знал, что если долго смотреть на человека, он теряет самообладание. Хотя обычно это на него смотрели неодобрительно. И его взгляд не произвел на судейских никакого впечатления.
– Забавно. Вы что же, обвиняете меня?
– Эта тема интересует суд, милорд. Хотелось бы знать, что вы можете сообщить по существу вопроса.
– Конечно, у вас должны быть какие-то основания, – сказал Уэр. – Иначе разве может суд обвинить в чем-либо брата герцога Эксетера?
– У нас много оснований, ваша милость, – засомневался человечек. – У нас есть несколько свидетелей, все они видели разбойника и его кольцо. Их описания кольца схожи. Мы знаем, милорд, что вы недавно были ограблены подобным образом. Мы также знаем, что ваше финансовое положение нестабильно. Вы не бываете в городе по вечерам, как прежде.
– Другими словами, ничего конкретного. – Дэвид откинулся на стуле. – Мое кольцо с изображением фамильного герба было украдено при упомянутых вами событиях. Возможно, способы одинаковы, потому что задачи у грабителей одни и те же.
– Поэтому мы пришли, сэр, – сказал второй человек, прерывая молчание. – Учитывая ваши деяния за последнее время, наш долг – расспросить вас, – добавил он уважительно, но твердо. – У нас убедительные доказательства. Было бы справедливо арестовать такого человека сразу. Но мы пришли к вам. Этот негодяй носит ваше семейное кольцо. Не прошло незамеченным ваше отсутствие в некоторых местах. Общеизвестный факт, что состояние ваших финансов, весьма плачевное, в последнее время заметно поправилось. В свете всех этих фактов я не свободен в своем выборе. Мы обязаны вести расследование.
– Я был здесь: у себя дома, в Эксетер-Хаусе, – сказал Дэвид.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Прислуга, – ответил Дэвид и, в свою очередь, спросил: – Как ваше имя?
– Коллинз, сэр, – ответил тот равнодушно. – Помощник судьи мистера Джона Стаффорда с Боу-стрит, сэр.
– Коллинз, – сказал Дэвид, – я был бы самым глупым человеком в Англии, если бы грабил экипажи на почтовой дороге, да еще с кольцом, по которому меня так легко опознать. Либо вы держите меня за дурака, либо вам просто не терпится заковать кого-нибудь в кандалы по обвинению, которое любой уважающий себя судья порвет на кусочки. Так что это?
– Ни то ни другое, милорд. Мы просто ведем расследование.
– Я ответил на ваши вопросы. – Дэвид позвонил в колокольчик и поднялся. – Всего хорошего.
Коллинз и его товарищ раскланялись и вышли в сопровождении Хоббса. Медленно, как марионетка под управлением кукольника, опустился Дэвид на свое место. Господи, суд его обвиняет в грабежах на большой дороге. Даже для него это было что-то новое.
– Надеюсь, теперь ты выпьешь, Уэр, мне то точно это нужно.
– Спасибо, с удовольствием.
Дэвид поднялся, наполнил два стакана. Один он передал герцогу и снова сел. Представители суда в его доме. У Дэвида все это не укладывалось в голове. Он выпил.
– Кто-то на них давит, – сказал Уэр. – Вряд ли весь этот сыр-бор из-за Черного Герцога. Смею полагать, что едва ли один из десяти человек в Лондоне знает его имя.
– Тревенхем, – сказал Дэвид. Уэр склонил голову набок.
– Не похоже на то. Такие люди не приглашают полицейских для обыска, будь то личное дело или публичное. Если бы я взял на себя смелость сделать предположение, основанное только на догадках, я назвал бы старого Перси.
Дэвид оторопел. Отец его лучшего друга? Впрочем, оснований для этого достаточно. Сэр Джеймс Перси всегда считал, что Дэвид плохо влияет на его сына. Начиная с того момента, когда они познакомились в школе, сэр Джеймс всегда советовал Перси избегать общения с такими бездельниками и разгильдяями, как Дэвид. Перси вслух читал друзьям письма, им казалось забавным, что Дэвида считают худшим из всех. Его никогда не приглашали в поместье Перси на каникулы, когда они учились в университете, а Перси не позволялось принимать приглашения в Эйнсли-Парк. До сих пор сэр Джеймс упрекал Перси в том, что тот дружит с Дэвидом.
– Он открыто выступает в защиту тюремных реформ, – продолжал Уэр – Очень интересуется работой суда. Он постоянно вносит для них какие-то поправки, учреждает фонды. И разбойник в личине благородного человека способен вызвать его интерес.
Дэвид не сомневался в том, что Уэр знает, почему еще Перси может надавить на представителей суда, чтобы они поинтересовались делами Дэвида, и был ему благодарен за то, что он не сказал об этом. Без сомнения, сплетни, распускаемые Тревенхемом и другими, дошли до сэра Джеймса, а сын его был полностью на стороне Дэвида.
– Надеюсь, суд будет действовать на более серьезных основаниях, чем обеспокоенность одного человека.
– Без сомнения. Это было лишь вежливое приглашение к раскаянию. Будь у них доказательства, все было бы не так, – сказал Уэр, рассматривая пустой стакан.
– Но они не за того взялись, – сказал Дэвид раздраженно. Неужели никто не верит в его невиновность? И в чем его обвиняют? В разбое на большой дороге. Боже праведный!
– Конечно, – сразу согласился Уэр. – Такие, как Коллинз, могут доставить… массу неприятностей. Их так трудно переубедить. Думаю, за тобой следят.
Это было похоже на правду. Интересно, что они видели. В первый раз ему пришло в голову, что не только он подвергается опасности. Если они обнаружат Вивьен и каким-то образом свяжут ее с грабежами, в которых она действительно участвовала, ее повесят. А он не сможет ей помочь, если сам оказался под подозрением. И вновь его переполнило чувство горечи. Такие, как Маркус или Уэр, могут контролировать события и даже предотвращать их одним словом или взглядом, а он…
Дэвид тяжело вздохнул. Его подозревают в том, что он не оставил своих прежних привычек. Возможно, и он мог иметь влияние, если бы не растрачивал свою жизнь на пирушки, игры, женщин и тому подобное, что было на грани законности. В сложившейся ситуации он мог винить только себя. Обращаться за помощью не к кому. Маркус еще целый месяц будет в Италии. Придется самому справляться.
– Уэр, – сказал он, – я не Черный Герцог.
– Я так и не думал, – ответил Уэр. Голос его не изменился, но взгляд стал тверже.
– Я хочу, чтобы ты знал, – наклонился к нему Дэвид, – я не Черный Герцог. Кольцо у меня украли несколько недель назад. Я искал его у перекупщиков по всему Лондону, но так и не нашел.
– Ясно, – пробормотал Уэр.
– Я несколько недель не уезжал из города, – продолжал Дэвид. – Занимался делами Маркуса и своими собственными. Мои слуги и слуги Маркуса могут присягнуть, что я с утра до вечера находился в Эксетер-Хаусе. Я хочу, чтобы ты знал это на случай, если события повернутся так, что мне придется защищаться. Слово чести, я никогда не опозорил бы так семью.
– Не сомневаюсь. – Уэр поднялся. – Подумаю, что можно сделать.
– Благодарю. – Дэвид тоже поднялся.
Герцог откланялся и вышел. Дэвид смотрел на закрывшуюся за ним дверь. Все верно. Уэр сделает все, что в его силах, чтобы направить суд в верное русло. Он человек влиятельный. Остальным займется он сам.
Дэвид пошел искать Вивьен. Нашел ее у окна, где она сидела с книгой в руках. Когда он вошел, радостная улыбка осветила ее лицо.
– Ты читал это? – спросила она. – Как замечательно. Я и подумать не могла, что о любви можно так написать. Слушай! «О, женщины! Создания слабые и коварные! Всякое живое существо не может идти наперекор своему инстинкту, неужели же твой инстинкт велит тебе обманывать?» Ты можешь себе представить, чтобы мужчина говорил такое? – рассмеялась она.
Он ничего не сказал. Видя радость на ее лице в то время, когда она читала, он едва мог дышать, не то что говорить. Немного внимания, ухода и любви, и этот сорняк превратился в чудесный цветок. Видеть улыбку на ее лице, обрамленном прядями распущенных волос, ее босые ноги, выглядывавшие из-под юбок, – все это стоило гораздо больше, чем кольцо.
Молчание затянулось, и улыбка Вивьен исчезла.
– Что случилось? – спросила она, прижав книжку к груди. – Что-то не так?
Дэвид взял стул и сел, положив руки на колени.
– Вивьен, у меня неприятности. – Дэвид произнес это таким тоном, что у нее мурашки побежали по телу. – Похоже, кто-то… Кто-то грабит дилижансы на дороге от Бромли. – Он внимательно посмотрел на нее. – Называет себя Черным Герцогом и носит кольцо с печаткой, удивительно похожее на то, которое у меня пропало.
– Флинн, – только и смогла проговорить Вивьен. Дэвид кивнул, становясь еще мрачнее. – Негодяй.
– Сомнения нет. Он сам когда-нибудь продавал краденое?
Она покачала головой:
– Нет, только я.
– Видимо, он не продал кольцо. Оно должно быть у него.
– Да, – сказала она, злясь еще больше. Как смеет этот идиот так бездарно, глупо действовать? А Саймон? Ее сердце сжалось от страха. Саймону придется во всем этом участвовать, ведь ее там нет и защитить его некому. Она опустила ноги на пол. – Этот крысятник давно заигрывает с веревкой, – сказала Вивьен.
– Вивьен, проблема не в этом.
– Не в этом?
– Нет. Они считают, что этим занимаюсь я.
– Что за чушь!
– К несчастью, это правда.
– Это все из-за ленивых ищеек с Боу-стрит! – взорвалась Вивьен. – Ведь ты больше месяца не уезжал из Лондона!
– Я сказал им об этом, хотя никаких доказательств у меня нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25