— Мы с Робертом уговорились встретиться через два часа. И я пойду с ним на прогулку.— Ты объявишь ему, что не можешь больше с ним встречаться. Скажи это сегодня же или, клянусь Богом, ты горько пожалеешь.Виктория похолодела. Отец редко давал волю рукам — он ни разу не ударил ее с тех пор, как она вышла из детского возраста, — но сейчас она была уверена, что он изобьет ее. И Виктория решила, что благоразумнее будет промолчать.— Вот и хорошо, — с довольным видом заключил отец, по-своему расценив ее молчание. — И обязательно возьми с собой Элеонору. Тебе не следует выходить вместе с ним из дому без сестры — пусть она тебя сопровождает.— Да, папа. — Так уж и быть, это условие она выполнит. Но только это условие. * * * Через два часа, минута в минуту, явился Роберт. Элли проворно распахнула перед ним дверь, едва он успел второй раз стукнуть дверным кольцом.— Здравствуйте, милорд, — весело прощебетала она, и на губах ее заиграла хитрая улыбочка.И неудивительно: Роберт платил ей по целому фунту каждый раз, когда она соглашалась оставить его с Викторией наедине во время их совместных прогулок. А упрашивать Элли никогда не приходилось, за что Роберт был ей чрезвычайно признателен.— Добрый день, Элли, — улыбнулся он в ответ. — Ты куда-то уходишь?— О да, милорд, мы с сестрой идем гулять. Хотите к нам присоединиться?— Вот плутовка, — пробормотал Роберт. Но сказал он это совершенно беззлобно — ему нравилась младшая сестренка Виктории. Они с ней оба были прагматиками и тщательно, планировали свое будущее. Если бы он был на месте Элеоноры, думал Роберт, то требовал бы не один, а два фунта за каждую прогулку.— А, ты уже здесь, Роберт. — Виктория поспешно вышла в коридор. — Я и не слышала, как ты пришел.Он улыбнулся.— Элеонора открыла мне прежде, чем я успел постучать.— Да, в этом я не сомневаюсь. — Виктория бросила на сестру укоризненный взгляд. — Стоит тебе появиться на пороге, она бежит к двери со всех ног.Элли пожала плечами.— Конечно, ведь от этого зависят мои доходы. Роберт расхохотался. Протянув руку Виктории, он спросил:— Ну, так мы идем?— Я только захвачу с собой книгу, — сказала Элли. — А то, боюсь, мне будет скучновато. — С этими словами она юркнула в свою комнату.Роберт смотрел, как Виктория завязывает ленточки шляпки под подбородком.— Я люблю тебя, — почти беззвучно проговорил он.Ее пальцы неуверенно теребили ленты.— Может, мне сказать это погромче? — шепнул Роберт с лукавой улыбкой.Виктория отчаянно замотала головой, стрельнув глазами в сторону закрытой двери отцовского кабинета. Отец сказал, что Роберт ее не любит, что он не может ее любить. Он, конечно же, не прав — в этом Виктория была абсолютно уверена. Достаточно взглянуть в смеющиеся голубые глаза Роберта, чтобы в этом убедиться.— Ромео и Джульетта!Виктория вздрогнула, услышав голосок сестры:Она решила, что Элли сказала это в насмешку, сравнивая ее и Роберта с несчастными влюбленными. Но тут заметила в руках сестры маленький томик Шекспира.— Не очень-то веселенькую книгу ты выбрала для такого прелестного денька, как сегодня, — заметила Виктория.— А вот и нет, — возразила Элли, — По-моему, в целом это очень романтичная история — но мне не нравится, что в конце все погибают.— Да, — хмыкнул Роберт. — Я, кажется, догадываюсь, почему концовка пьесы пришлась тебе не по душе.Виктория засмеялась и шутливо ткнула его локтем в бок.Веселая троица вышла из дому и направилась на прогулку. Они пересекли широкий луг и углубились в лес. Прошло минут десять, и Элли со вздохом промолвила:— Пожалуй, здесь я вас покину.Она разложила покрывало на земле и взглянула на Роберта с хитрой усмешкой.Он бросил ей монету и заметил:— Элеонора, у тебя душа банкира,— Ну да, а что в этом плохого? — пробормотала она. Затем демонстративно села к ним спиной и раскрыла книгу.Роберт тут же схватил Викторию за руку, и оба скрылись за деревьями.Вскоре они уже были на заросшем травой берегу пруда, где произошла их первая встреча. Виктория едва успела перевести дух, как Роберт упал в траву, увлекая ее за собой.— Я люблю тебя, — сказал он, целуя ее в левый уголок рта.— — Я люблю тебя. — Теперь он поцеловал ее в правый уголок губ.— Я люблю тебя, — повторил он, сдернув шляпку с ее головы. — Я люб…— Я знаю, знаю! — расхохоталась Виктория, пытаясь остановить его, пока не потерялись все шпильки из прически.Он пожал плечами.— Что поделать, если это действительно так. Но слова отца вдруг всплыли в ее памяти: «Он попользуется тобой, а потом бросит».— А это правда? — спросила она, пристально глядя ему в глаза. — Ты правда любишь меня?Он с силой взял ее за подбородок, так что пальцы впились в кожу.— Почему ты спрашиваешь об этом? — Не знаю, — прошептала Виктория, нежно коснувшись его руки, отчего он сразу же ослабил хватку. — Прости меня, я не должна была так говорить. Я знаю, ты любишь меня. И я тебя тоже люблю.— Так докажи мне это, — еле слышно промолвил он.Виктория нервно облизала губы и потянулась к нему.Их губы соприкоснулись, и Роберта охватил огонь страсти. Всё стало словно в тумане, ясно он видел только Викторию, ее глаза, ее губы, ее волосы…— О Господи, Тори, — хрипло шептал он, — Я обожаю тебя — твои ласки, твой аромат…Она крепче прильнула к нему и снова поцеловала, проводя кончиком языка по его губам, как когда-то он сам.Роберт вздрогнул, в тот же момент ощутив, как внутри него проснулся вулкан желания. Ему хотелось погрузиться в нее и не отпускать ни за что на свете. Пальцы его нащупали пуговки ее лифа, и он принялся торопливо их расстегивать.— Роберт? — Виктория резко отпрянула.— Ш-ш-ш, милая, — произнес он, и желание сделало его голос хриплым. — Я просто хочу дотронуться до тебя. Вот уже несколько недель я ни о чем другом так не мечтаю. — Он накрыл ее грудь ладонью и сжал сквозь тонкую ткань летнего платья.У Виктории вырвался приглушенный стон удовольствия — она откинулась назад и позволила ему довершить начатое.Пальцы Роберта дрожали от нетерпения, но все же ему как-то удалось расстегнуть маленькие пуговки и открыть лиф ее платья. Виктория тут же прижала руки к груди, прикрывая свою наготу, но он мягко отвёл их.— Нет, — прошептал он. — Они прекрасны. Ты прекрасна.И затем, в подтверждение своих слов, он протянул руку и накрыл ладонью ее грудь. Едва касаясь, Роберт нежно поглаживал сосок, чувствуя, как он набухает, превращаясь в тугой бутон.— Тебе холодно? — шепнул он. Она кивнула, потом помотала головой, потом снова кивнула, прошептав:— Не знаю.— Я тебя согрею. — Он сомкнул пальцы вокруг ее груди, обжигая своим прикосновением, — Я хочу тебя поцеловать, ты позволишь?У Виктории внезапно пересохло в горле. Он уже целовал ее сотни, если не тысячи раз. Почему вдруг теперь он спрашивает у нее на это позволения?И тут, когда его язык медленно обвел ее сосок, она догадалась, что он имел в виду.— О мой Бог! — воскликнула она, толком не понимая, что он делает. — Роберт!— Я хочу тебя, Тори. — Голос его звучал глухо. — Ты не понимаешь, как я хочу тебя.— Я д-думаю, нам пора остановиться, — запинаясь, пробормотала она. — Я не могу… Мы не должны… — У нее никак не получалось облечь свои мысли в слова. Зловещая фраза, сказанная отцом, непрерывно стучала в ее мозгу: «Он попользуется тобой, а потом бросит».Она увидела голову Роберта у своей груди.— Роберт, нет, не надо!Роберт прерывисто вздохнул и прикрыл ее грудь половинками лифа. Он попытался застегнуть пуговицы, но пальцы его дрожали.— Позволь, я сама, — быстро сказала Виктория, отвернувшись так, чтобы он не видел, как щеки ее залила краска стыда. Ее руки тоже тряслись, но ей в конце концов удалось привести себя в порядок.Роберт видел, как вспыхнуло ее лицо, и его сердце защемило.— Тори, — мягко позвал он ее.Она молчала, отвернувшись, и тогда он взял ее за плечи и осторожно повернул к себе лицом.В глазах ее блестели готовые вот-вот пролиться слезы.— О Тори, — сказал он, отчаянно борясь с желанием заключить ее в объятия. Он ограничился тем, что ласково коснулся ее щеки. — Пожалуйста, перестань себя казнить.— Мне не следовало тебе этого позволять. Он улыбнулся.— Да, возможно, и не следовало. И мне, наверное, тоже не следовало вести себя так. Но я влюблен. Это, конечно, не оправдание, но я ничего не могу с собой поделать.— Я понимаю, — прошептала она. — Но я не должна была этим наслаждаться.Услышав это, Роберт так громко расхохотался, что Виктория испугалась, как бы сюда не примчалась Элли — узнать, что случилось.— Ах Тори, Тори, — еле вымолвил он, задыхаясь от смеха. — Прошу тебя, никогда не извиняйся за то, что тебе нравятся мои ласки,Виктория попыталась бросить на него грозный взгляд, но выражение ее глаз было слишком нежным. Забыв о притворной суровости, она лукаво заметила:— Хорошо, но тогда и ты обещай мне то же самое.Он в мгновение ока притянул ее к себе за руку и крепко обнял. Затем вкрадчиво шепнул на ухо:— Уж об этом-то, дорогая моя, можешь не беспокоиться.Виктория негромко рассмеялась, страх и сковывавшее ее напряжение постепенно стали проходить. Она чувствовала себя очень уютно, прильнув к его груди. Он рассеянно играл ее локонами, и она была на седьмом небе.— Мы скоро поженимся, — неожиданно прошептал он. — Мы скоро поженимся, и тогда ты увидишь, как сильно я тебя люблю,Виктория вздрогнула. Он говорил, почти касаясь губами ее кожи, и она чувствовала его дыхание на своей шее.— Мы поженимся, — повторил он. — Как только будет возможно. Но до тех пор я бы не хотел, чтобы ты стыдилась чего-либо в наших отношениях. Мы любим друг друга, а ведь нет ничего прекраснее любви. — Он повернул ее лицом к себе, и глаза их встретились. — Я не знал этого, пока не повстречал тебя. Я… — он запнулся. — У меня были женщины, но до тебя я не испытывал ничего подобного.Почувствовав его неуверенность, Виктория ласково коснулась его щеки.— Никто не посмеет упрекнуть нас за то, что мы любим друг друга до свадьбы, — добавил он.Виктория не совсем поняла, что именно подразумевает он под словом «любим» — плотские или духовные отношения, и потому не нашла ничего другого, как сказать:— Никто, кроме моего отца.Роберт нахмурился.— Что он сказал тебе?— Он сказал, что я больше не должна с тобой встречаться.Роберт тихонько выругался и посмотрел на Викторию.— Почему? — спросил он, и голос его прозвучал чуть более хрипло, чем он ожидал.Виктория мысленно перебрала в уме возможные варианты ответов и поняла, что лучше всего сказать правду.— Он утверждает, что ты на мне не женишься.— Но откуда ему знать? — взорвался Роберт.Виктория отпрянула от него в испуге.— Роберт!— Прости. Я не хотел повышать голос — у меня вырвалось случайно. Но… но как твой отец может знать, что у меня на уме?Она накрыла его руку ладонью.— Он и не знает этого. Но он думает, что знает, и, боюсь, только это сейчас имеет для нас значение. Ты граф, а я дочка деревенского священника. Согласись, такой союз был бы весьма необычен.— Да, необычен, — яростно подхватил он. — Но возможен, Виктория, возможен.— Для моего отца он именно невозможен, — возразила она. — Он никогда не поверит, что у тебя честные намерения.— А если я поговорю с ним и попрошу у него твоей руки?— Пожалуй, это бы его убедило и успокоило. Я говорила ему, что ты собираешься жениться на мне, но он считает все это моими выдумками.Роберт встал, помог ей подняться и галантно поцеловал руку.— Итак, решено, завтра я пойду к нему официально просить твоей руки.— А почему не сегодня? — не без лукавства спросила Виктория.— Я должен сначала уведомить о своих планах отца, — ответил Роберт. — Я обязан предоставить ему честь первым узнать об этом.Роберт еще не говорил отцу о существовании Виктории. И дело было вовсе не в том, что маркиз наверняка не одобрил бы его выбор: в свои двадцать четыре года Роберт имел право на самостоятельные решения. Но он прекрасно понимал; отец приложит все усилия, чтобы заставить его «одуматься». Он все уши прожужжал о необходимости выгодного брака, и Роберт сомневался, что отец запрыгает от радости, когда узнает, что сын решил жениться на дочке сельского священника. * * * Отогнав от себя эти тревожные мысли, Роберт решительно, хотя и не без внутреннего трепета, постучал в дверь отцовского кабинета.— Войдите. — Хыо Кембл, маркиз Каслфорд, сидел за письменным столом. — А, это ты, Роберт. Что случилось?— У вас найдется для меня несколько минут, сэр? Мне надо с вами поговорить.Каслфорд посмотрел на сьвда, в глазах его ясно читалось нетерпение.— Я очень занят, Роберт. Твое дело может подождать?— Это дело чрезвычайной важности, сэр.Каслфорд вздохнул и раздраженно отложил перо. Роберт молчал. Маркиз подождал немного. Молчание затягивалось.— Ну?Роберт улыбнулся и произнес как можно более беззаботно:— Я решил жениться.Маркиз подпрыгнул на стуле. На лице его расцвела улыбка. Роберт не помнил, когда он видел отца таким счастливым. Каслфорд вскочил на ноги и заключил сына в объятия.— Но это же просто замечательно! Это прекрасно, мой мальчик! Ты же знаешь, я хотел этого…— Да, я знаю.— Конечно, ты молод, но на тебе лежит большая ответственность. Меня пугает мысль о том, что титул не перейдет к продолжателю нашего рода — я этого не переживу. А если у тебя не будет наследника…Роберт благоразумно решил воздержаться от замечания, что даже если титул маркиза и не перейдет к наследнику из рода Каслфордов, его батюшка к тому времени будет уже в земле, и весть об этой трагедии никак не сможет его опечалить.— Да, я все понимаю, сэр.Каслфорд наконец отпустил сына и, скрестив руки на груди, добродушно сказал:— Ну, рассказывай. Кто же она? Нет, дай-ка я сам угадаю. Это дочка Биллингтона — неприступная блондинка, холодная как сосулька.— Сэр, я…— Не угадал? Ну, тогда это, должно быть, леди Леони. А ты, оказывается, ловкач. — Маркиз шутливо ткнул сына в бок. — Она единственная дочка старого герцога. Лакомый кусочек — за ней дадут богатое приданое.— Нет, сэр, — промолвил Роберт, стараясь не замечать хищного блеска в отцовских глазах. — Вы ее не знаете.Глаза маркиза округлились от удивления.— Не знаю? Но, черт возьми, кто же она в таком случае?— Мисс Виктория Линдон, сэр.Каслфорд растерянно заморгал.— Где-то я слышал это имя.— Ее отец — новый священник в Белфилде.Ошеломленный, маркиз вначале только открывал и закрывал рот. Внезапно он расхохотался. Утирая выступившие слезы, он с трудом вымолвил:— Боже милостивый, ну и насмешил же ты меня, сынок! А я чуть было тебе не поверил. Дочка священника! Придет же такое в голову!— Я говорю совершенно серьезно, сэр, — твердо проговорил Роберт.— Дочка… дочка… священника… хе-хе… Что ты сказал?!— Я сказал, что все это очень серьезно. — Он помедлил, потом добавил:— Сэр.Каслфорд кинул на сына подозрительный взгляд, надеясь прочесть по его лицу, что все сказанное им шутка. Но как только он удостоверился в обратном, то взревел, не помня себя от ярости:— — Да ты что, спятил?!Роберт спокойно скрестил руки на груди.— Ошибаетесь, я в здравом уме.— Я не позволю, я запрещаю тебе жениться на ней!— Прошу прощения, сэр, но вы не можете мне этого запретить. Я давно уже не ребенок. И, — добавил он после некоторого раздумья, втайне надеясь затронуть этим наиболее чувствительные струны отцовского сердца, — я влюблен в нее.— Черт подери, мальчишка! Я лишу тебя наследства!Очевидно, в сердце маркиза напрочь отсутствовали чувствительные струны. Роберт вскинул брови, и его глаза из светло-голубых стали серо-стальными.— Что ж, действуйте! — бросил он с полнейшим безразличием.— «Действуйте»?! — Каслфорд чуть не захлебнулся от негодования. — Да я сейчас возьму тебя за ухо и вышвырну из моего дома без единого фартинга в кармане! Я оставлю тебя без…— Вы добьетесь только того, что оставите титул без наследника. — И Роберт улыбнулся холодно и безразлично, чего раньше никогда не замечал за собой. — Как вам не повезло, что матушка не смогла подарить вам еще одного ребенка — хотя бы даже девочку.— Ты! Ты! — Маркиз побагровел от ярости. Несколько раз глубоко втянув в себя воздух, он продолжал уже более спокойным, тоном:— Ты, возможно, еще не осознал, насколько это неподходящая партия.— Я люблю ее, сэр.— Она не… — Каслфорд, вовремя спохватившись, что снова повысил голос, оборвал себя на полуслове. — Она понятия не имеет, как должна вести себя благовоспитанная леди.— Виктория быстро этому научится, она очень способная ученица. Уверяю вас, у нее безупречные манеры. Она получила благородное воспитание. Из нее получится потрясающая графиня. — Взгляд его потеплел. — Мы должны почитать за честь, что такая девушка войдет в нашу семью.— Ты уже разговаривал с ее отцом?— Нет. Я подумал, что было бы правильнее прежде уведомить о моих планах вас, сэр.— Слава Богу, — выдохнул Каслфорд с нескрываемым облегчением. — У нас еще есть время.Руки Роберта непроизвольно сжались в кулаки, но он придержал язык.— Обещай мне, что не будешь пока просить ее руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30