Назвать своего короля глупцом — что же за это полагалось?— Так или иначе, а ты бы даже после смерти не сумела бы уйти от меня, Алана из Лланголлена. Эти темные уэльсские глаза твои пленили меня в ту самую минуту, когда я впервые их увидел. Не мог же я спокойно видеть, как огонь потухнет в твоем взоре. Так ведь? И чтобы удержать тебя рядом, я был готов сражаться с ангелами рая и демонами ада. Ну, а если пришлось бы умереть, чтобы остаться с тобой рядом, — что ж, я готов был и умереть.Алана почувствовала, как от этих слов радостно затрепетало ее сердце.— Стало быть, ты так сильно любишь меня? Он обнял ее за плечи.— Да. Больше всего на свете.— Хотя я и не могу в это поверить, но я люблю тебя ничуть не меньше. Не меньше, нормандец.Пэкстон прищелкнул языком.— Да, и впрямь трудно поверить. А скажи-ка ты мне вот что, жена. В тот самый день, когда мы были на лесной поляне, почему тогда ты сбежала от меня?Алана снизу вверх посмотрела на Пэкстона.— Сказать тебе? — переспросила она, поправляя на груди тунику.Пэкстон кивнул.— Обязательно скажи. Она вздохнула.— Я вдруг почувствовала, что влюбилсь в тебя по уши. Это так напугало меня, что, ничего лучшего не придумав, я сбежала.Из груди Пэкстона вырвался смех.— Пойдем-ка мы домой, Алана, — сказал он и подтолкнул ее в направлении палатки, где оставались некоторые вещи. — Пойдем, я докажу тебе, что бояться незачем.— Ты уверен в этом?— Абсолютно.В этот самый момент лучи заходящего солнца осветили облака, так что те превратились в скопище рыже-золотых искр.— Ой, Пэкстон, ты только посмотри! Правда, красиво?— Красиво, — согласился он, разглядывая прекрасный вид, подаренный природой, и крепче прижимая к себе Алану. — Однако завтрашнему рассвету солнца я буду радоваться еще больше.— Почему?— Завтрашний рассвет будет означать, что начинается череда славных дней у нас с тобой, Алана. Покуда же до этих дней еще дожить нужно.Она поняла его мысль. Закончится день — и исчезнут ложь, страхи, раздоры.А завтра, как только взойдет солнце, новый день принесет любовь, доверие и преданность. И это никогда не исчезнет.Алана с нетерпением дожидалась грядущего утра. Эпилог Северный Уэльс, осень 1157 г . Ястреб высоко парил в небесной лазури, усердно выискивая добычу. На обращенном в сторону реки утесе, расположенном неподалеку от старой нормандской крепости, стоял человек. Он крепко обнимал свою жену, у которой был вполне округлившийся живот. Молча, они наблюдали за мощным ястребом, который красиво парил в небе.— Он прекрасен, — сказала наконец Алана.— Может, это не «он», а «она», — заметил Пэкстон, лаская живот Аланы.— Я про ястреба.— А я про нашего ребенка. Про того самого, которого, по твоим словам, у нас никогда не могло бы быть.— Я была неправа.— Нужно было сразу поверить мне, когда я сказал, что у нас может быть ребенок. Просто чтобы в этом убедиться, нужен соответствующий мужчина.Алана улыбнулась ему.— Да уж, действительно. И этот мужчина превосходно справился со своей задачей.— Я же говорил тебе!— А я чуть было не испортила все на свете, — призналась Алаиа.— Не нужно думать о том, что едва не произошло. Нужно думать о сегодняшнем дне. Мы живы-здоровы, таким же будет и наш ребенок. Вот ведь что главное.— Да, ты прав. — Некоторое время она молчала. — Вчера я разговаривала с человеком, прибывшим от Риса. Он сказал, что в поселке все нормально. Дядя шлет мне привет.— Ну не мне же ему слать приветы, полагаю.— Дай ему время. Ведь вон сколько времени ему понадобилось, чтобы понять, насколько ты лучше моего первого супруга.— Если он и вправду понял, это очень мило с его стороны, потому что я как-никак нормандец. — Пэкстон вздохнул. — По крайней мере, он прибыл тогда, когда его помощь была нам необходима.— И если подобная необходимость вновь возникнет, он опять придет на помощь. А все люди тут, в крепости, тебя и вовсе считают настоящим героем. Ты ведь спас мне жизнь, рискуя своей жизнью. Их это настолько поразило, что теперь они будут преданы тебе по гроб жизни.— Так и должно быть, — сказал Пэкстон. — В конце-то концов, я же их господин.На некоторое время установилась тишина.— Как там Дилан? — поинтересовался Пэкстон. — Простил ли его Рис?— Ну, их отношения еще немного натянутые, во всяком случае, не такие хорошие, как прежде. Но все рано или поздно утрясется. Дилан обещал при первой возможности приехать к нам в гости. Говорят, он сейчас строит собственный дом, чтобы в один прекрасный день привести туда жену.— Буду рад вновь увидеться с ним. Из всех людей, что живут в поселке, мне он особенно симпатичен.— И я его люблю.— Представь, сладкая моя, — сказал он, проводя рукой в направлении окрестных земель, — все, что мы тут видм, — это наше. А в один прекрасный день это все будет принадлежать нашему сыну, а потом сыну нашего сына.— В Уэльсе существует закон: если нет сыновей, то дочери наследуют.— А разве мы в Уэльсе?— Мы в Кимри.— И, стало быть, должны поступать соответственно, так ведь?— Да. — Алана помолчала. Затем она кивнула в направлении долины, простиравшейся перед ними. — Не потому ли ты женился на мне? Чтобы иметь свой собственный дом, а?— Это лишь часть причины, очень небольшая часть, могу тебя уверить.— А что же тогда представляет большая часть?— Ты, сладкая моя.— И ты действительно хочешь, чтобы я во все это поверила?Он повернул ее к себе и посмотрел Алане в глаза.— Действительно хочу. — Он улыбнулся и еще крепче обнял ее. — Знаешь, о чем я вспомнил сейчас? Мне почему-то всегда хотелось любить тебя прямо здесь, на утесе. Что ты на это скажешь? Позволишь на сей раз?— Среди белого дня, так, чтобы все могли нас видеть?!— Да нас никто не увидит, — сказал он, и его губы приблизились к ее губам. — Верь мне.Его горячее дыхание слилось с дыханием Аланы. И тогда Алана ответила:— Всегда верю тебе, мой доблестный нормандский рыцарь. Всегда.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34