— А чего я хочу — думаю, ты и сам это прекрасно знаешь. Вообще-то у меня большие запросы, учитывая те сто тысяч, что твой папочка стянул с моего счета.
Стивен тихо присвистнул от удивления.
— Отец мне об этом не говорил. Сто тысяч? Да, кругленькая сумма! Не знаю, смогу ли я столько достать.
Амалия ласково усмехнулась. Даже Джон Тодд заулыбался.
— Думаю, ты не понял. Это мои деньги. Как только ты отдашь мне их, мы будем в расчете. А выкуп за мисс Ван Дайк — та сумма, на которой мы с тобой сойдемся, — будет дополнением к этим ста тысячам.
— Мне надо подумать, Амалия, — спокойно сказал Стивен. — Может, ты согласишься на… скажем, двадцать пять процентов с доллара. Ты вернула бы четверть своих денег.
Амалия вспомнила слова Дженни: Стивен не дурак. Что ж, она тоже не дура!
— Послушай, Стивен, ведь я могу шепнуть нужным людям, что она жива. Мне известны имена троих джентльменов из вашего совета директоров, которые захаживают в мое заведение. Остальное сделает твоя невеста. Думаю, ей есть что порассказать. Всех подробностей я, правда, не знаю, но могу узнать.
— Кэролайн не станет молчать о твоей роли во всем этом. Если ты выберешь такой путь, Амалия, то вообще не получишь никаких денег.
— Может, и не получу, зато напьюсь чьей-то крови. Это меня тоже устроит, — она помолчала, — а тебя? Или твоего отца?
Стивен понимал, что Амалия жаждет напиться крови Беннингтонов, и вынужден был пойти на уступки.
— Если я тебе заплачу, что тогда?
— Тогда все. Мы с мистером Тоддом отвернемся, и ты сможешь забрать свою невесту… живой или мертвой.
— С чего ты взяла, что я хочу забрать ее мертвой?
Амалия склонила голову набок и выставила ладони, как бы защищаясь.
— Да так, просто случайно подумалось. Ведь ты можешь наложить лапу на ее деньги через фонд Ван Дайка.
— Я завладел бы всеми ее деньгами, если бы женился на ней.
— Было бы лучше, если бы она умерла от несчастного случая вскоре после свадьбы, — проговорила Амалия, высказав вслух тайные мысли Стивена. — Но мы ушли от нашего разговора. Чтобы повести ее под венец, ты должен сначала ее получить. А чтобы ее получить, ты должен мне заплатить. Мне известно, что имущество Ван Дайков оценивается суммой свыше двадцати миллионов долларов. Не надо качать головой, Стивен! Эту цифру ты сам недавно назвал Мэгги. Девятьсот тысяч — и Кэролайн твоя, — она оставила без внимания сердитый шипящий вздох Стивена. — Это помимо тех ста тысяч. Итого, с тебя…
— Миллион, — бросил Стивен, — твои условия возмутительны. Я отказываюсь платить, Амалия.
— Может, подумаешь? — предложила она любезным тоном. — Я ведь не тороплю. Так и быть, денька три подожду с ответом. И заметь — я даже не взыщу с тебя плату за ее содержание.
Стивен угрожающе шагнул к Амалии, но остановился — Джон Тодд вытащил из-под куртки пистолет. Злясь на свою беспомощность, Стивен сжал руки в кулаки и сунул их в карманы. Ладно, теперь он не появится здесь без оружия!
— Я не смогу достать деньги до среды. И то, что ты просишь, — это ни в какие ворота не лезет.
— Думай, Стивен. Меня устроят документы на недвижимость, переписанные на мое имя. Возьму и драгоценности. Наличные мне тоже нужны, но я готова проявить гибкость. Приходи с ответом через семьдесят два часа. До этого срока я не буду ничего предпринимать.
Стиснув челюсти, Стивен с яростью взглянул на Амалию, потом на пистолет Джона Тодда, нацеленный ему в грудь. Он сердито прошагал по комнате и вышел, хлопнув дверью.
— Ну, что скажешь, Джон? — спросила Амалия, когда шаги Стивена стихли в коридоре.
Мистер Тодд убрал пистолет, обнял Амалию за плечи и поцеловал в щеку.
— Скажу, что все идет отлично.
Чтобы наглядно все показать и объяснить, Кристиан собрал всех в отеле «Святой Марк», в номере Дженни.
Миссис Брендивайн сидела в кресле-качалке, держа на коленях трость с набалдашником из слоновой кости. Уилтон Рейли расположился в удобном мягком кресле, постукивая пальцами по медным шляпкам гвоздиков широкого подлокотника. Иногда он участливо поглядывал на миссис Брендивайн, но та за все время удостоила его лишь одной натянутой улыбкой. Сьюзен Тернер сидела на диване рядом с Лайамом О'Шиа. Кристиан пригласил копа, ибо он доказал свою надежность. Было видно, что Лайам искренне волнуется за Дженни Холланд. Узнав, что ее настоящее имя Кэролайн Ван Дайк, полицейский сильно удивился, но потом рассудил, что богатство девушки не сможет повлиять на его хорошее к ней отношение. Услышав это заявление, произнесенное с напевными ирландскими интонациями, собравшиеся невольно заулыбались. Это была их единственная общая улыбка за весь вечер.
Скотт принес стул из спальни и сел на него верхом. Он обхватил руками витую перекладину спинки и уперся подбородком в ладони. С лица его не сходила задумчивость.
Кристиан стоял у камина, привалившись к стене и засунув руки в глубокие карманы своего черного сюртука. Газовый свет высвечивал медные пряди в его темных волосах. Он так крепко сжимал челюсти, что мускул на его щеке дергался почти как маятник у часов.
Если не считать перевязанных лентами шляпных коробок, которые были расставлены повсюду — на стульях, столах, каминной полке, — в комнате все осталось так, как было при Дженни. Сьюзен теребила в руках носовой платок, проводя пальцем по искусно вышитым буквам «Дж.».
— Мне это ни о чем не говорит, — наконец сказала она, — наверное, обронил кто-то из людей Беннингтонов.
Лайам О'Шиа покачал головой:
— Не хотелось бы с вами спорить, мэм, но, насколько мне известно, Беннингтоны не посылали сюда своих людей. Они не знали, что Дженни… э, мисс Ван Дайк… здесь жила.
— Для нас она Дженни, — сказал Кристиан копу и обратился к миссис Тернер:
— Я с ним согласен, Сьюзен. Думаю, Вильям и Стивен здесь ни при чем.
— Кто же тогда мог ее похитить? — спросил Скотт. Неожиданно мистер Рейли перестал барабанить пальцами по подлокотнику кресла.
— Возможно, тот, кто знает, как нужна Принцесса Беннингтонам. Остается надеяться, что кто-то свяжется с Беннингтонами по поводу мисс Кэролайн. Если этого не случится, значит, мы не сможем найти ее.
Для Кристиана это не было неожиданностью, но тем не менее он воспринял слова дворецкого без особой радости.
— Мистер Рейли прав, — неохотно признал он, — вот уже десять часов, как ее похитили, но еще никто не обращался ко мне за выкупом. Ни сюда, ни ко мне домой не присылали никаких записок. Остается предположить, что похититель Дженни хочет договориться с Беннингтонами. Похоже, кроме нас, еще кому-то известно, что Дженни на самом деле — Кэролайн Ван Дайк.
Скотт кивнул:
— Может быть, Беннингтоны уже что-то знают.
— Надеюсь, — откликнулся Кристиан, — отчасти поэтому я и попросил всех вас прийти сюда. Мы должны наблюдать за Стивеном и Вильямом на случай, что похититель свяжется с ними — если еще не связался. Предлагаю разбиться на группы. Мистер О'Шиа и Джо Минз будут следить за Стивеном. А мы с мистером Рейли и миссис Брендивайн возьмем на себя Вильяма.
— Я? — воскликнула миссис Брендивайн. — Сэр, вы знаете, я хочу помочь, но как же моя больная нога?
— Вот почему вы останетесь здесь, миссис Брендивайн, — сказал Кристиан экономке, — отсюда вы сможете следить за Вильямом, пока он в банке. Я и мистер Рейли будем вашими ногами.
Экономка расплылась в улыбке. Такие обязанности ее вполне устраивали.
— С удовольствием сделаю, — сказала она.
Скотт чуть приподнял брови.
— А как же я? — спросил он.
— А ты занимайся своими обычными делами. Сейчас тебе лучше всего быть на месте — в клинике Дженнингсов. Если Дженни попадет туда или к ней вызовут для лечения Моргана или Гленна, я уверен, тебе об этом сразу станет известно.
Сьюзен покрутила обтянутую тканью пуговицу на платье.
— Похоже, ты все продумал, — сказала она Кристиану чуть-чуть растерянно, — а мне что же, не нашлось никакого дела?
Кристиан подошел к стоявшей на камине шляпной коробке. Не сдвигая ее, он поправил спереди черную бархатную ленточку.
— Есть кое-что, с чем можешь справиться только ты, — сказал он.
Сьюзен села прямо, взгляд ее выражал нетерпение. Краем глаза она заметила, как хмурится ее муж, и старалась не смотреть в его сторону.
— Что же это?
— Я обещал Дженни, что она получит доказательство виновности Вильяма и Стивена, — спокойно начал Кристиан, — и, что бы ни случилось, я сдержу свое обещание. Она много раз подвергала себя опасности, потому что для нее очень важно остановить Беннингтонов. Кажется, я придумал, как их остановить, но одному мне не справиться.
— Это опасно для Сьюзен? — резко спросил Скотт.
Сьюзен надула губы.
— Неужели ты думаешь, что Кристиан может дать мне хоть чуточку опасное задание? — Она опять обернулась к Кристиану:
— Продолжай, я слушаю.
— Я хочу, чтобы ты сфотографировала Вильяма и Стивена, — сказал Кристиан.
Скотт вскочил со стула:
— То есть как это…
— Подожди, пожалуйста, пусть Кристиан объяснит, — перебила Сьюзен мужа, — наверное, это как-то связано со всеми этими коробками, — она показала на расставленные по всей комнате шляпные коробки. — У тебя что, в каждой по фотоаппарату?
— В некотором смысле да, — сказал Кристиан, — шляпная коробка — это и есть фотоаппарат. — Взглянув на часы, он подошел к коробке, стоявшей на столе, и поправил спереди ленточку. — Вчера вечером мы с Дженни разговаривали о моем младшем брате Логане… — Кристиан замолчал, собираясь с мыслями. Было почти невозможно поверить, что всего двадцать четыре часа назад Дженни была с ним. — Вот когда я понял, что фотокамера с малым отверстием — это решение проблемы. Снимок выйдет не таким резким, как при съемке обычным объективом, но, если повезет, мы получим фотографию, на которой можно будет узнать Вильяма и Стивена и которая уличит их в мошенничестве.
Сьюзен вскинула руку:
— Я плохо разбираюсь в фотографии, Кристиан. У нас дома есть стереоскоп, чтобы смотреть снимки, но мне почти ничего не известно о технической стороне вопроса. Объясни ты мне: как можно фотографировать с помощью шляпной коробки? Э… какой стороной ее направлять?
Губы Кристиана изогнулись в веселой улыбке.
— Той стороной, где отверстие. — Он подошел к третьей коробке и поправил ленточку, закрывая почти невидимую дырочку. — Все очень просто, — объяснил он. — Можно взять первую попавшуюся коробку, лишь бы она была светонепроницаемой. Я выбрал обычную шляпную, потому что ее можно пронести в банк, не привлекая к себе внимания. Ленточка держит крышку, не давая прямым солнечным лучам проникнуть внутрь коробки, и одновременно служит затвором для объектива.
— Но ты, кажется, сказал, что здесь нет объектива, — возразил Скотт.
— Да, объектива как такового нет. Есть маленькая дырочка, которая пропускает свет. Лучи дают изображение на фотобумаге, которую я укрепил изнутри на противоположной стенке коробки. — Кристиан оглядел растерянные лица своих слушателей и понял, что они довольно смутно представляют, о чем он говорит. — Поверьте мне на слово, хорошо?
Все дружно кивнули.
— Все эти коробки я выкрасил изнутри ровным слоем черной краски. Это нужно, чтобы прошедшие в отверстие световые лучи не рассеивались во всех направлениях и не создавали дымку на фотобумаге. Как я уже сказал, ленточка служит затвором… если хотите, глазным веком. Она задерживает свет, пропуская его только тогда, когда вы готовы запечатлеть свой объект на фотобумаге. Пока мы здесь сидели, я экспериментировал с выдержкой. Вот почему я выставил в комнате столько шляпных коробок. Когда вы сели, я открыл все отверстия, а потом закрывал их через разные промежутки времени. Освещение в этой комнате ненамного отличается от освещения в банке. Завтра я тоже проведу несколько пробных съемок. Надо определить выдержку при дневном свете, потому что в кабинете у Вильяма большое окно. При ясной погоде время экспонирования будет короче.
— Ты хочешь сказать, что фотографируешь нас? — спросил Скотт.
Кристиан кивнул. Он закрыл последнее отверстие.
— И должен сказать, все вы мне в этом помогаете. Один из недостатков фотокамеры с малым отверстием состоит в том, что время экспонирования при съемке такой камерой больше, чем при съемке объективом. Я взял выдержку от четырех до пятнадцати минут. Человеку трудно столько времени сидеть относительно неподвижно, но вы все очень хорошо справились со своей задачей. Неизвестно, будут ли Вильям и Стивен так же покладисты, но должно же нам когда-нибудь повезти, верно?
— Но они не станут красть деньги прямо у меня на глазах, — возразила Сьюзен. — Я не совсем понимаю, как это будет.
— Признаю, что расклад сил не в нашу пользу. Но и опасности здесь нет, — быстро добавил Кристиан, чтобы успокоить Скотта, — главное — тщательно рассчитать время. Нам известно предположительно, в какой день они будут похищать деньги. Из распорядка рабочего дня служащих мы знаем даже примерный час, когда сейф бывает полон. Из этой комнаты мы увидим почти все, что там будет происходить. Если усилят охрану, мы сразу поймем, что привезли деньги. Дженни считает, что Вильям и Стивен снимают сливки. Чтобы поймать их на этом, Сьюзен по нашему сигналу зайдет в кабинет. Это должно быть перед самым моментом кражи. Она разыграет недовольную клиентку, будет шуметь, так что Вильяму придется ее выслушать. — Кристиан еще несколько минут подробно объяснял задачу Сьюзен. Закончив, он вопросительно взглянул на своих слушателей:
— Ну как?
Воцарилось долгое молчание.
— Что ж, наверное, этот план может сработать, — неохотно признал Скотт. — Вообще-то надо взглянуть на снимки, которые делают эти чертовы коробки. Нет смысла посылать Сьюзен в банк, если мы не можем рассчитывать на получение хорошей фотографии.
Сьюзен хотела возразить, но, подумав, промолчала. Скотт прав. В самом деле, есть ли хоть какая-то надежда, что снимок получится достаточно четким?
— Дайте мне двадцать минут, — сказал Кристиан. Он собрал все шляпные коробки и исчез в фотолаборатории Дженни.
Вернулся он чуть позже названного срока — через двадцать пять минут — и пустил фотографии по кругу. Первая была недодержана, вторая передержана, но две другие, экспонированные со средними промежутками времени, получились вполне четко. На них можно было узнать всех присутствующих в комнате. Один снимок вышел настолько резким, что видны были даже пуговицы на платье Сьюзен.
Поскольку Кристиан укрепил светочувствительную бумагу на вогнутой стенке коробки, фотографии давали панорамное изображение комнаты. Те предметы, которые оставались неподвижными в течение всего времени экспонирования, были на удивление четкими.
— Ну как? — опять спросил Кристиан, собирая снимки.
На этот раз возражений не было.
Дженни считала, что с ней обращались довольно сносно. Она никого не видела, кроме Амалии и Джона Тодда. За те три дня, что Дженни провела в «салоне», дверь в ее комнату открывали лишь сама хозяйка борделя и ее любовник, он же верный и преданный слуга. Похоже, больше никого не интересовало, что происходит в спальне Мэгги.
Амалия часто заглядывала к своей пленнице. Ее вежливые вопросы о самочувствии выводили Дженни из себя, но она не подавала виду, притворяясь равнодушной ко всему, что ей говорили и делали. Она обнаружила, что ее вызывающее безразличие бесит Амалию и Джона Тодда. Спокойствие Дженни лишь подчеркивало ее уверенность в том, что Кристиан Маршалл ее найдет.
По ночам было труднее всего. Дженни плохо спала. Во сне она пыталась вырваться из наручника, который приковывал ее к кровати, и часто просыпалась. Ее запястье стерлось до крови и распухло. Возвращаясь из сна в реальность, она понимала, что ей не избавиться от этого железного браслета.
Амалия бесстрастно осмотрела руку Дженни и велела Джону Тодду принести какую-нибудь заживляющую мазь.
— Что же ты не сказала? — спросила она Дженни. — У меня нет намерения причинять тебе вред.
Это было поздно вечером на третий день заточения Дженни. В данных обстоятельствах заявление Амалии показалось ей очень забавным. Лишь где-то на краю сознания Дженни понимала, что веселость ее граничит с истерикой. Она вырвала руку и прижала к груди, исподлобья взглянув на Амалию.
— Ты собираешься отдать меня Стивену, прекрасно зная, что он убьет меня, — тихо проговорила она.
Амалия поднялась с края кровати.
— Глупости! — рявкнула она. — Стивен сейчас здесь, и, поверь мне, он вовсе не думает тебя убивать. У него другие планы.
Не обращая внимания на прерывистое дыхание Дженни, Амалия прошла по комнате и скрылась за ширмой для переодевания. Через несколько секунд она появилась снова, волоча за собой деревянную ванну Мэгги.
— Он согласился на мою цену, — сказала она ровным голосом, — на твоем месте я была бы польщена. Твой жених идет на большие расходы, лишь бы только тебя получить. Не всякая женщина может похвастаться таким обожанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48