Она была склонна скорее винить себя за то, что прельстилась похвалой Майкла, нежели отчитывать его за бесстыдство.– Расскажите о мускатном орехе, М-м… – Она осеклась и плотно сжала губы, чтобы не произнести его имя.Он, конечно, заметил ее старания и тут же передразнил:– М-м… Нет уж, сначала вы расскажите немного о себе.– Вы и так знаете обо мне больше, чем следует.– Неправда. Я не знаю, например, о чем вы думаете, когда остаетесь одна. Я не знаю, о чем вы мечтаете, прежде чем заснуть.Никто и никогда не задавал ей подобных вопросов. Ее соотечественники, степенные голландские бюргеры, составили свое мнение о ней, еще когда она находилась в утробе матери, и таким оно по сей день сохранилось в их закоснелых умах. Даже ее мужу вряд ли будет интересно знать, о чем она мечтает.– Прошу вас, – прошептала Аннелиза, – давайте вернемся к ореху.В ответ пленник только крепче стиснул челюсти, продолжая пристально рассматривать ее.– Может быть, вы хотя бы скажете, какой сегодня день?– Сегодня… сегодня у нас среда.Эта жалкая крупица информации могла показаться бесполезной, но Аннелиза хорошо представляла, как важна она для запертого в этой ужасной темной тюрьме узника.– Впрочем, все едино, – равнодушно заметил Майкл.Однако от взгляда Аннелизы не укрылось, как напряглось его тело и цепи скользнули сквозь кольца.– Сейчас корабль идет по ветру, – продолжала она. – При благоприятных условиях очень скоро мы будем в Банда-Нейре. Там я сойду на берег, чтобы воссоединиться с мужем.Ей показалось или он действительно замер при упоминании об этом?– А я? – неожиданно спросил Майкл.Аннелиза бросила взгляд на Фербека, как бы спрашивая, можно ли сообщить пленнику о том, что ему уготовано, и тот кивнул в знак согласия. Но лучше бы капитан не благословлял ее на эту безотрадную миссию – излагать Майклу его судьбу было выше ее сил.Она вдохнула поглубже и ответила:– Корабль заберет груз, тот самый орех, что вам так безмерно дорог, и отплывет на Амбоину. Это то место, где вас… – Аннелиза вздрогнула, вспоминая ужасное предсказание Фербека относительно участи Майкла. Язык не поворачивался произнести такие слова, как кастрация и казнь. Поэтому она только сказала: – В Амбоине вас сдадут губернатору.По выражению лица пирата она поняла, что он не нуждается в ее лжи.– Может быть, вы передумаете и скажете хоть что-то? – Она подыскивала нужные слова. – Прошу вас, не молчите. Если вы не выдадите им своих сообщников, вам будет только хуже. В конечном счете расплачиваться за все придется вам одному, а те, кто помогал вам, нисколько не пострадают. Пожалуйста, назовите мне их имена. Капитан обещал ходатайствовать за вас, если вы поможете компании.Майкл презрительно прищурился:– Со мной никого не было, мадам. Я прекрасно знал, на что шел, и предвидел меру наказания.– Капитан говорит, что вы не могли достать плоды без посторонней помощи.Он пожал плечами:– Послушайте, впереди у меня только суд Божий, и в ожидании последнего часа я не собираюсь распускать нюни. Не думаю, что Господь будет тронут моим нытьем, когда я начну винить других. Надеюсь, вы в состоянии это понять?– Да, – прошептала она. – Даже лучше, чем вы себе представляете.Аннелизе стало окончательно ясно, что попытка получить нужную капитану информацию с треском провалилась. Выяснить что-либо важное ей так и не удалось, за исключением одной вещи, без надобности разбередившей ее душу. Оказывается, кому-то небезразлична та личность, что скрывалась за ее чопорным добропорядочным фасадом. И самое поразительное, этим человеком был пират, покусившийся на святая святых компании.Они стояли, глядя друг на друга, довольствуясь лишь убогим освещением фонаря, под бдительным оком Фербека. Платье так плотно облегало ее тело, словно его специально закрепили на ней при помощи клея, а проклятый воротник доводил почти до полного удушения. Внезапно ею овладело неотвратимое желание сорвать с себя весь этот маскарад.– Капитан, мне плохо! – с трудом проговорила Аннелиза. – Верно, это от духоты. – Она отвернулась от Майкла и вихрем вылетела в открытую дверь загона. Прежде чем Фербек успел перехватить ее, она уже скрылась в темноте трюма.Пока капитан возился с замком, Майкл звонко прокричал ей вдогонку:– Могу я узнать, как вас зовут?Днем раньше он начал именно с этого вопроса. Она не помнила, чтобы кто-то так настойчиво добивался от нее сведений личного характера. Для директоров компании она была просто дочерью Бритты и полезным человеком, для капитана – обычным грузом, объектом развлечения его команды и, по-видимому, инструментом для получения информации. Ее муж вообще не имел о ней никакого представления: она интересовала его как породистая кобыла, которую отбирают для воспроизведения потомства.– Меня зовут Аннелиза! – крикнула она. – Аннелиза Вандерманн. – Сделав несколько шагов, она вспомнила фамилию мужа и добавила чуть слышно: – Хотендорф.– Аннелиза, – тихо повторил Майкл. – Славное имя.Девушка устало тащилась через трюм мимо обреченных животных, гадая, какую форму примет теперь гнев капитана. Вряд ли Фербек прибегнет к физической силе – ведь до конца путешествия остается так мало времени, и он не захочет высаживать на берег новобрачную, разукрашенную синяками.Когда она подошла к лестнице, что-то мягкое коснулось ее лодыжек. Страйпс ластилась у ног, просительно мяукая. Ах да, ее надо поднять наверх! Аннелиза взяла кошку на руки, и та прильнула к ее плечу. Капитан окрестил Страйпс «чертовым недоразумением». Наверное, и ее он тоже относил к этой категории. Она гладила кошку и следила за приближением главного на этом корабле человека, ожидая, что он сразу начнет выплескивать свое раздражение. В эту минуту лучи солнца, пробившиеся сквозь заслонку люка, осветили их всех, и она с удивлением увидела на лице Фербека широкую улыбку.– Вы сделали все, как надо, – неожиданно сказал он и неловко похлопал ее по плечу.
Ночью она не сомкнула глаз. Едва к ней начинала подбираться сладкая дрема, ее раскрепощенный мозг как течением сносило в недавнее прошлое, и мысли неизменно возвращались к тем коротким минутам, что она провела под палубой.Наконец Аннелиза не выдержала и вскочила с койки. Солнце еще не встало, но оставаться в постели было невмоготу из-за дикой головной боли и все более настоятельной потребности… снова увидеть его. Правда, и головную боль, и возрастающее томление можно было приписать приближению встречи с мужем – то же испытывали невесты-избранницы ее родной школы. Во время своих долгих странствий они только тем и занимались, что пытались предугадать, какого мужчину встретят в конце пути. А то, что лично ей пригрезился Майкл Роуленд, объяснялось банальным женским любопытством. Раньше она не общалась с мужчинами, поэтому вполне естественно, что ей хотелось примериться к своей будущей роли. Аннелиза вспоминала, как напряглись его бедра и втянулся живот, стоило ей подойти лишь на шаг ближе. Неудивительно, что после всего этого у нее раскалывалась голова и бешено колотилось сердце.Фербек за завтраком выглядел рассеянным и, кажется, не заметил ее беспокойства. Он ни словом не обмолвился о пленнике, а у нее не хватило духу первой заговорить на эту тему. Остаток дня Аннелиза провела, бездумно глядя в море, пытаясь не замечать ноющей боли в сердце.Страйпс замяукала возле ее ног. Она подняла кошку, прижала к груди и начала гладить мягкую шерстку. Наверное, такие же волосы у ее мужа, только выцветшие от времени и тропического солнца. А у волос Майкла цвет сочный, с отливом и блеском.Что происходит? Как это получилось, что, лаская кошку, она додумалась сравнить этих двух мужчин, которых почти не знала?Аннелиза тут же принялась убеждать себя, что по крайней мере в отношении одного из них ей необходимо немедленно ликвидировать этот пробел.Когда ничего не подозревавший Ян Клопсток присел на смотанный канат, собираясь латать парус, Аннелиза коршуном налетела на него.– По-моему, капитан просто забыл о пленнике, – заявила она.Клопсток пробурчал под нос что-то неразборчивое.– Я считаю, – не отставала Аннелиза, – что не грех и побеспокоиться – сегодня слишком жарко.– Там внизу температура не так высока, – опять пробубнил Клопсток.Разговор явно не получался, и все же она не отступала:– Ян, дело не только в этом. Капитан обещал увеличить рацион. Я бы хотела удостовериться, что он сдержал слово.– Не волнуйтесь, ваш контрабандист ест и пьет то же, что и мы.Слава Богу, что хоть чего-то она добилась. Во всяком случае, Майклу стало легче жить. При воспоминании о солоноватой воде и ужасном запахе темницы съеденный завтрак чуть было не «попросился» обратно.– Мне нужно снова туда спуститься, – решительно заявила Аннелиза. – Я должна посмотреть, как заживают раны.Клопсток сдвинул брови, отчего лицо его стало еще суровее.– В этом нет никакой надобности. Пленник чувствует себя вполне прилично. А вам бы лучше пожалеть свой нос – сколько можно вдыхать такие мерзкие ароматы! И потом, находясь там, вы подвергаете себя опасности.– Капитан указал место, где я должна стоять, – преступник не дотянется до меня.– Все равно вам не стоит туда ходить, мало ли что может произойти в темноте.– Я привыкла ухаживать за больными и ранеными, – не моргнув глазом соврала Аннелиза, сама не веря, что ей хватит смелости добиться осуществления своего намерения.– До чего же с вами трудно, – нехотя выдавил Клопсток. – Вы меня уже окончательно допекли. Берегитесь, вот запру вас в каюте до конца путешествия, и никто меня не осудит.– Разве? – прошептала она. – Но я ничего такого не сделала.Ей вдруг стало стыдно, что она солгала человеку, проявлявшему к ней снисходительность. Однако отступать она по-прежнему не желала – слишком велика была потребность вновь увидеть обаятельного пирата. Предвкушение какого-то чуда, ожидающего ее при встрече с Майклом Роулендом, не давало ей покоя.Видно, в конце концов она так опостылела несчастному Клопстоку, что он все же выполнил ее просьбу.На следующий день капитан взял ее с собой. Глава 6 В первые недели плена Майкл в ожесточении пытался сорвать с себя оковы – его тело привыкло к тяжелой работе и теперь, оказавшись втиснутым в ограниченное пространство, ныло и корежилось от судорог. Изнурительная жара, отсутствие пищи и нехватка воды усугубляли положение. По мере того как постепенно угасала его вера в возможность освобождения, он превращался в смиренное животное. Жизнь, открывшаяся перед ним с таким запозданием, закончилась, так и не начавшись.Один за другим проходили мучительные дни, нескончаемо длинные и нестерпимо тяжелые…А потом появилась она.Будь эта женщина монахиней, брюзгой с постным лицом, он бы выдержал, но Аннелиза оказалась прекрасной, женственной, полной жизни и трепетного ожидания великого открытия. Почему ему выпало такое испытание? Она напоминала его – прежнего, с радужными надеждами и открытой душой – таким он был, пока разочарование еще не толкнуло его на поиски свободы и приключений. Ее неискушенность и безудержное естество порывов огнем зажигали его кровь. В ее присутствии он настолько сильно ощущал свою мужскую суть, что от жалкой покорности судьбе не оставалось и следа – все чувства его мгновенно оживали и с неожиданной силой заявляли о себе.В темноте часы тянулись медленнее, чем когда-либо, вызывая у пленника самую причудливую смену настроений. Временами он хотел, чтобы она больше никогда не появлялась, но в иные часы ему казалось, что он провалится в пучину безумия, если не увидит ее немедленно.Со вновь обретенной настойчивостью Майкл заставлял себя заниматься гимнастикой до полного изнеможения. В свое время в Виргинии он разучил индусские псалмы и теперь пробовал петь их здесь, в темном трюме корабля. Протяжные заоблачные мелодии пробуждали в нем мысли о безграничной свободе, которой ему, вероятно, не видать уже никогда.Он пытался выкинуть из головы свои невольные мечты, но при этом не переставал прислушиваться к малейшим звукам снаружи, ожидая предупредительных сигналов из соседнего загона. Оставшаяся в живых овца и взбалмошные куры лучше любой сторожевой собаки чуяли приближение человека: стоило кому-то проникнуть в трюм, как тут же раздавалось их блеяние и кудахтанье. Так бывало всякий раз, независимо от того, приходил ли кок отобрать живность для обеда, или парочка накачавшихся джином матросов заглядывала в его тюрьму поразмять кулаки.Когда наконец вслед за птичьим квохтаньем раздался стук каблуков, Майкл понял, что это идет она. Пульс его сразу участился. Хотя это было для него вовсе не легко, он попробовал подняться на ноги, чтобы встретить гостью стоя.На этот раз она показалась ему еще красивее, чем прежде, и еще соблазнительнее, чем он представлял ее в своих мечтах. В слабых лучах фонаря ее кремовая кожа приобрела очаровательный оттенок; карие глаза и сочные розовые губы словно сами излучали свет.Капитан остановился за ее спиной. Подняв фонарь, он ухмыляясь следил за реакцией Майкла; его глаза угрожающе щурились, выдавая откровенно недобрые намерения. Старый лис все предусмотрел. Он запустил ее сюда с такой же точностью, с какой служитель опиумной курильни определяет момент, когда пора начинять трубку для новой жертвы.Майкл отчетливо понимал, что сейчас ему лучше всего вернуться на свою солому, повернуться лицом к стене и вообще отказаться разговаривать с Аннелизой. Но он так стосковался по ней, что тут же отверг эту мысль – слишком свежи были воспоминания, оставшиеся от предыдущей встречи и льстившие его самолюбию. Майкл полагал, что тогда он вполне успешно провел беседу под носом у капитана и одержал блестящую победу в поединке. Так почему бы сейчас не повторить то же? Можно, например, сказать ей, что ему совсем не безразлично, как она выглядит; но при этом умолчать о том, что после ее ухода он будет перебирать в памяти любую мелочь, каждую секунду ее визита, каждое движение, каждый оттенок ее голоса.– Я тут воду экономил ради вас, – пошутил он. – Оставил половину, чтобы вымыть голову. Очень хотелось выглядеть настоящим мужчиной. А вы почему опять в том же платье?Уязвленная его замечанием, Аннелиза спрятала сжатые кулачки в фалдах юбки. От этого непроизвольного движения непомерно пышная одежда плотно обтянула живот – ни один дамский портной даже самыми искусными вытачками не добился бы такой идеальной подгонки.– В мои планы не входило подбирать гардероб по вашему вкусу.– Вы должны выглядеть так, чтобы понравиться мужу – ведь совсем скоро вам предстоит встретиться с ним. Вашей горничной не мешало бы уже сейчас позаботиться об этом.– У меня нет горничной.– Тогда воспользуйтесь советом компаньонки.– Компаньонки тоже нет.Хоть Майкл не особо разбирался в светских правилах, ему показалось очень странным, что красивую молодую женщину отправили одну в многомесячное плавание. Правда, сам он всегда считал, что горничные – дело бесполезное. Мужчину, поддавшегося очарованию чьих-либо глаз, инстинкт, данный ему природой, все равно заставит действовать. Майкл живо представил, как смотрят на Аннелизу другие мужчины и о чем они при этом думают.– Будь вы моей женой, – он понизил голос, – я бы этого не допустил и выставил вокруг вас целый кордон из старых ведьм, чтобы отгонять от вас мужчин.– В этом нет никакой надобности. То, что я замужем, сразу отбивает у мужчин всякий интерес.– Вы рассуждаете как наивное дитя, Аннелиза. Ваш муж должен бы лучше знать эти вещи. Ему следовало позаботиться, чтобы при вас кто-то был.– Времени не хватило. Мало кто сумел бы собраться в такой дальний путь меньше чем за неделю. За такой срок подыскать хорошую прислугу в Амстердаме очень трудно. Да и зачем компании нести лишние расходы, когда в моем новом доме полно слуг?– А что, если он вам не понравится, ваш супруг?– Мои вкусы никого не интересуют.– В самом деле? Даже его? Может, вы ему не понравитесь…Похоже, он угадал ее сомнения. Судя по тому, как Аннелиза замялась, у нее, видимо, были опасения, что именно так все и произойдет.– Ему будет непросто пойти на попятную. Мой муж согласился на брак по доверенности. Пусть это был заочный обряд, но он состоялся.– Ясно. Значит, вы жена лишь наполовину. Вашему супругу было недосуг ждать, а компания отнеслась к своим обязанностям не вполне добросовестно.Аннелиза чуть заметно вскинула подбородок, из чего Майкл заключил, что он опять попал в точку. Однако, сказав правду, он причинил ей неудобство, а ему этого вовсе не хотелось.– Я все же надеюсь, что ваш муж останется доволен, – поспешил добавить он. – Наверное, будет сгорать от страсти.Большинство женщин, по-видимому, предпочли бы на этом закончить беседу, однако Аннелиза уже не могла остановиться:– К этому браку понятие страсти совершенно неприменимо.После слов, произнесенных с таким спокойствием и достоинством, Майкл пожалел, что позволил себе подшучивать над ее слабостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Ночью она не сомкнула глаз. Едва к ней начинала подбираться сладкая дрема, ее раскрепощенный мозг как течением сносило в недавнее прошлое, и мысли неизменно возвращались к тем коротким минутам, что она провела под палубой.Наконец Аннелиза не выдержала и вскочила с койки. Солнце еще не встало, но оставаться в постели было невмоготу из-за дикой головной боли и все более настоятельной потребности… снова увидеть его. Правда, и головную боль, и возрастающее томление можно было приписать приближению встречи с мужем – то же испытывали невесты-избранницы ее родной школы. Во время своих долгих странствий они только тем и занимались, что пытались предугадать, какого мужчину встретят в конце пути. А то, что лично ей пригрезился Майкл Роуленд, объяснялось банальным женским любопытством. Раньше она не общалась с мужчинами, поэтому вполне естественно, что ей хотелось примериться к своей будущей роли. Аннелиза вспоминала, как напряглись его бедра и втянулся живот, стоило ей подойти лишь на шаг ближе. Неудивительно, что после всего этого у нее раскалывалась голова и бешено колотилось сердце.Фербек за завтраком выглядел рассеянным и, кажется, не заметил ее беспокойства. Он ни словом не обмолвился о пленнике, а у нее не хватило духу первой заговорить на эту тему. Остаток дня Аннелиза провела, бездумно глядя в море, пытаясь не замечать ноющей боли в сердце.Страйпс замяукала возле ее ног. Она подняла кошку, прижала к груди и начала гладить мягкую шерстку. Наверное, такие же волосы у ее мужа, только выцветшие от времени и тропического солнца. А у волос Майкла цвет сочный, с отливом и блеском.Что происходит? Как это получилось, что, лаская кошку, она додумалась сравнить этих двух мужчин, которых почти не знала?Аннелиза тут же принялась убеждать себя, что по крайней мере в отношении одного из них ей необходимо немедленно ликвидировать этот пробел.Когда ничего не подозревавший Ян Клопсток присел на смотанный канат, собираясь латать парус, Аннелиза коршуном налетела на него.– По-моему, капитан просто забыл о пленнике, – заявила она.Клопсток пробурчал под нос что-то неразборчивое.– Я считаю, – не отставала Аннелиза, – что не грех и побеспокоиться – сегодня слишком жарко.– Там внизу температура не так высока, – опять пробубнил Клопсток.Разговор явно не получался, и все же она не отступала:– Ян, дело не только в этом. Капитан обещал увеличить рацион. Я бы хотела удостовериться, что он сдержал слово.– Не волнуйтесь, ваш контрабандист ест и пьет то же, что и мы.Слава Богу, что хоть чего-то она добилась. Во всяком случае, Майклу стало легче жить. При воспоминании о солоноватой воде и ужасном запахе темницы съеденный завтрак чуть было не «попросился» обратно.– Мне нужно снова туда спуститься, – решительно заявила Аннелиза. – Я должна посмотреть, как заживают раны.Клопсток сдвинул брови, отчего лицо его стало еще суровее.– В этом нет никакой надобности. Пленник чувствует себя вполне прилично. А вам бы лучше пожалеть свой нос – сколько можно вдыхать такие мерзкие ароматы! И потом, находясь там, вы подвергаете себя опасности.– Капитан указал место, где я должна стоять, – преступник не дотянется до меня.– Все равно вам не стоит туда ходить, мало ли что может произойти в темноте.– Я привыкла ухаживать за больными и ранеными, – не моргнув глазом соврала Аннелиза, сама не веря, что ей хватит смелости добиться осуществления своего намерения.– До чего же с вами трудно, – нехотя выдавил Клопсток. – Вы меня уже окончательно допекли. Берегитесь, вот запру вас в каюте до конца путешествия, и никто меня не осудит.– Разве? – прошептала она. – Но я ничего такого не сделала.Ей вдруг стало стыдно, что она солгала человеку, проявлявшему к ней снисходительность. Однако отступать она по-прежнему не желала – слишком велика была потребность вновь увидеть обаятельного пирата. Предвкушение какого-то чуда, ожидающего ее при встрече с Майклом Роулендом, не давало ей покоя.Видно, в конце концов она так опостылела несчастному Клопстоку, что он все же выполнил ее просьбу.На следующий день капитан взял ее с собой. Глава 6 В первые недели плена Майкл в ожесточении пытался сорвать с себя оковы – его тело привыкло к тяжелой работе и теперь, оказавшись втиснутым в ограниченное пространство, ныло и корежилось от судорог. Изнурительная жара, отсутствие пищи и нехватка воды усугубляли положение. По мере того как постепенно угасала его вера в возможность освобождения, он превращался в смиренное животное. Жизнь, открывшаяся перед ним с таким запозданием, закончилась, так и не начавшись.Один за другим проходили мучительные дни, нескончаемо длинные и нестерпимо тяжелые…А потом появилась она.Будь эта женщина монахиней, брюзгой с постным лицом, он бы выдержал, но Аннелиза оказалась прекрасной, женственной, полной жизни и трепетного ожидания великого открытия. Почему ему выпало такое испытание? Она напоминала его – прежнего, с радужными надеждами и открытой душой – таким он был, пока разочарование еще не толкнуло его на поиски свободы и приключений. Ее неискушенность и безудержное естество порывов огнем зажигали его кровь. В ее присутствии он настолько сильно ощущал свою мужскую суть, что от жалкой покорности судьбе не оставалось и следа – все чувства его мгновенно оживали и с неожиданной силой заявляли о себе.В темноте часы тянулись медленнее, чем когда-либо, вызывая у пленника самую причудливую смену настроений. Временами он хотел, чтобы она больше никогда не появлялась, но в иные часы ему казалось, что он провалится в пучину безумия, если не увидит ее немедленно.Со вновь обретенной настойчивостью Майкл заставлял себя заниматься гимнастикой до полного изнеможения. В свое время в Виргинии он разучил индусские псалмы и теперь пробовал петь их здесь, в темном трюме корабля. Протяжные заоблачные мелодии пробуждали в нем мысли о безграничной свободе, которой ему, вероятно, не видать уже никогда.Он пытался выкинуть из головы свои невольные мечты, но при этом не переставал прислушиваться к малейшим звукам снаружи, ожидая предупредительных сигналов из соседнего загона. Оставшаяся в живых овца и взбалмошные куры лучше любой сторожевой собаки чуяли приближение человека: стоило кому-то проникнуть в трюм, как тут же раздавалось их блеяние и кудахтанье. Так бывало всякий раз, независимо от того, приходил ли кок отобрать живность для обеда, или парочка накачавшихся джином матросов заглядывала в его тюрьму поразмять кулаки.Когда наконец вслед за птичьим квохтаньем раздался стук каблуков, Майкл понял, что это идет она. Пульс его сразу участился. Хотя это было для него вовсе не легко, он попробовал подняться на ноги, чтобы встретить гостью стоя.На этот раз она показалась ему еще красивее, чем прежде, и еще соблазнительнее, чем он представлял ее в своих мечтах. В слабых лучах фонаря ее кремовая кожа приобрела очаровательный оттенок; карие глаза и сочные розовые губы словно сами излучали свет.Капитан остановился за ее спиной. Подняв фонарь, он ухмыляясь следил за реакцией Майкла; его глаза угрожающе щурились, выдавая откровенно недобрые намерения. Старый лис все предусмотрел. Он запустил ее сюда с такой же точностью, с какой служитель опиумной курильни определяет момент, когда пора начинять трубку для новой жертвы.Майкл отчетливо понимал, что сейчас ему лучше всего вернуться на свою солому, повернуться лицом к стене и вообще отказаться разговаривать с Аннелизой. Но он так стосковался по ней, что тут же отверг эту мысль – слишком свежи были воспоминания, оставшиеся от предыдущей встречи и льстившие его самолюбию. Майкл полагал, что тогда он вполне успешно провел беседу под носом у капитана и одержал блестящую победу в поединке. Так почему бы сейчас не повторить то же? Можно, например, сказать ей, что ему совсем не безразлично, как она выглядит; но при этом умолчать о том, что после ее ухода он будет перебирать в памяти любую мелочь, каждую секунду ее визита, каждое движение, каждый оттенок ее голоса.– Я тут воду экономил ради вас, – пошутил он. – Оставил половину, чтобы вымыть голову. Очень хотелось выглядеть настоящим мужчиной. А вы почему опять в том же платье?Уязвленная его замечанием, Аннелиза спрятала сжатые кулачки в фалдах юбки. От этого непроизвольного движения непомерно пышная одежда плотно обтянула живот – ни один дамский портной даже самыми искусными вытачками не добился бы такой идеальной подгонки.– В мои планы не входило подбирать гардероб по вашему вкусу.– Вы должны выглядеть так, чтобы понравиться мужу – ведь совсем скоро вам предстоит встретиться с ним. Вашей горничной не мешало бы уже сейчас позаботиться об этом.– У меня нет горничной.– Тогда воспользуйтесь советом компаньонки.– Компаньонки тоже нет.Хоть Майкл не особо разбирался в светских правилах, ему показалось очень странным, что красивую молодую женщину отправили одну в многомесячное плавание. Правда, сам он всегда считал, что горничные – дело бесполезное. Мужчину, поддавшегося очарованию чьих-либо глаз, инстинкт, данный ему природой, все равно заставит действовать. Майкл живо представил, как смотрят на Аннелизу другие мужчины и о чем они при этом думают.– Будь вы моей женой, – он понизил голос, – я бы этого не допустил и выставил вокруг вас целый кордон из старых ведьм, чтобы отгонять от вас мужчин.– В этом нет никакой надобности. То, что я замужем, сразу отбивает у мужчин всякий интерес.– Вы рассуждаете как наивное дитя, Аннелиза. Ваш муж должен бы лучше знать эти вещи. Ему следовало позаботиться, чтобы при вас кто-то был.– Времени не хватило. Мало кто сумел бы собраться в такой дальний путь меньше чем за неделю. За такой срок подыскать хорошую прислугу в Амстердаме очень трудно. Да и зачем компании нести лишние расходы, когда в моем новом доме полно слуг?– А что, если он вам не понравится, ваш супруг?– Мои вкусы никого не интересуют.– В самом деле? Даже его? Может, вы ему не понравитесь…Похоже, он угадал ее сомнения. Судя по тому, как Аннелиза замялась, у нее, видимо, были опасения, что именно так все и произойдет.– Ему будет непросто пойти на попятную. Мой муж согласился на брак по доверенности. Пусть это был заочный обряд, но он состоялся.– Ясно. Значит, вы жена лишь наполовину. Вашему супругу было недосуг ждать, а компания отнеслась к своим обязанностям не вполне добросовестно.Аннелиза чуть заметно вскинула подбородок, из чего Майкл заключил, что он опять попал в точку. Однако, сказав правду, он причинил ей неудобство, а ему этого вовсе не хотелось.– Я все же надеюсь, что ваш муж останется доволен, – поспешил добавить он. – Наверное, будет сгорать от страсти.Большинство женщин, по-видимому, предпочли бы на этом закончить беседу, однако Аннелиза уже не могла остановиться:– К этому браку понятие страсти совершенно неприменимо.После слов, произнесенных с таким спокойствием и достоинством, Майкл пожалел, что позволил себе подшучивать над ее слабостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32