Когда судья закончил свой туалет, вошли Ма Джунг и Чао Тай. Ма Джунг налил судье чашку чаю и сказал:
– Этот игрок – странный человек, Ваша Честь. Он рассказал мне, что в молодости был приказчиком в лавке, торгующей шелком. Но управляющий положил глаз на его жену и обвинил его в краже. Стражники схватили его, но он сумел убежать. Пока он был в бегах, управляющий взял его жену в наложницы. Когда шум утих, он тайком вернулся домой и умолял жену бежать с ним, но та рассмеялась ему в лицо и сказала, что нынешнее положение ее больше устраивает. Последующие годы он бродяжничал по всей Империи. Он рассуждает, как человек образованный, и называет себя «защитником попранных», но мне кажется, что он всего лишь – «гость рек и озер», или, попросту говоря, бродяга и жулик.
– У таких людей всегда наготове душещипательная история, – заметил Судья Ди. – Я думаю, мы его больше не увидим.
В дверь постучали. В комнату вошли два кули, несшие четыре больших корзины. В первой были три крупные рыбины, тушенные в имбирном соусе, во второй – большая чаша, наполненная рисом и солеными яйцами. Красная визитная карточка гласила о том, что это – подарок от начальника заставы.
В двух других корзинах находились три жареных цыпленка, три блюда с тушеной свининой и овощами и кувшин, полный горячего бульона. Это был подарок от старосты и наиболее почтенных крестьян. Слуга принес три кувшина вина в знак внимания от хозяина постоялого двора.
Когда блюда были расставлены на столе, Судья Ди передал кули немного серебра, завернутого в красную бумагу, в качестве ответного подарка, а потом сказал своим помощникам:
– Так как мы находимся в дороге, я не требую от вас соблюдения должных церемоний. Садитесь-ка, мы сегодня обедаем вместе!
Ма Джунг и Чао Тай горячо запротестовали, но судья настаивал, и они наконец уселись за стол. Все сильно проголодались за время пути и ели с большим аппетитом.
Судья Ди пребывал в прекрасном настроении. Рассказ Хана оказался ложью; теперь судья доподлинно знал, что Хан – преступник, и рано или поздно его удастся разоблачить. Теперь он мог выбросить из головы тревожные мысли о том, что Белый Лотос возродился, ведь все это было выдумкой.
Все с наслаждением пили послеобеденный чай, когда слуга принес большой конверт, адресованный Судье Ди.
Конверт содержал послание, изложенное в самых изысканных выражениях и написанное весьма аккуратным почерком. Некий Тао Гань просил у Его Превосходительства позволения посетить его.
– Это, должно быть, кто-нибудь из старейшин деревни, – сказал судья. – Проводите господина ко мне!
Ко всеобщему изумлению, в дверях показалась тощая фигура игрока. После посещения врача он явно потратил немало денег в местных лавках. На его лбу красовалась повязка, но вид игрока теперь был очень опрятен – на нем был простой синий халат, перетянутый черным шелковым поясом, а голову украшала высокая шапка из черного газа, что делало его похожим на пожилого торговца.
Низко поклонившись, гость сказал хорошо поставленным голосом:
– Ваш покорный слуга, зовущийся Тао Гань, почтительно приветствует Вашу Честь. Мне не найти тех слов, которые в достаточной степени выразят…
– Хватит, почтеннейший! – холодно прервал его Судья Ди. – Благодари не меня, а Небо, которое спасло тебя от неминуемой гибели. Но не думай, что я тебе сочувствую, – ты получил, должно быть, не больше ударов, чем заслужил. Я убежден, что ты каким-то образом обманул этих мужиков, но я не желаю терпеть самосуд в своем уезде. Только поэтому я защитил тебя!
– И все же, – сказал неожиданный гость, ничуть не смущенный суровым приемом, – я надеюсь, что мне позволят предложить Вашей Чести свою жалкую помощь как скромный знак моей глубочайшей признательности. Как я понял, Ваша Честь занимается расследованием похищения.
Судья Ди с трудом скрыл свое удивление.
– О чем ты говоришь? – коротко бросил он.
Тао Гань ответил с улыбкой:
– Род моих занятий заставляет оттачивать логику и наблюдательность. Я слышал, как Ваша Честь расспрашивали о загородном доме, но я из ваших слов заключил, что вы не знакомы ни с его видом, ни с его владельцем! – Он задумчиво намотал на указательный палец волоски, что росли из родинки на его щеке, и спокойно продолжил: – Похитители завязывают глаза жертве и увозят ее в отдаленное место, где страшными угрозами заставляют похищенного отправить письмо семье с просьбой прислать большой выкуп. Получив требуемое, похитители либо убивают свою жертву, либо отправляют ее домой, снова завязав глаза. В этом случае несчастный имеет лишь очень смутное представление о том направлении, в котором его везли. Но ему ничего не известно ни о том, как выглядит дом, где его содержали, ни о том, кто его хозяин. Я понял, что жертва подобного подлого преступления обратилась к суду Вашей Чести, и я осмелюсь подать Вашей Чести совет.
Тао Гань снова низко поклонился судье.
Судья Ди подумал про себя, что перед ним – на редкость хитрая бестия, и ответил:
– Допустим, ты прав. Что за совет ты хотел бы мне дать?
– Прежде всего, – сказал Тао Гань, – на этой равнине нет подобного дома – я хорошо знаю эти места. С другой стороны, мне известно несколько загородных домов в горах севернее и западнее города.
– Хорошо. А теперь допустим, что жертва отчетливо помнит, что большая часть пути пролегала по ровной дороге, – сказал судья.
Лукавая улыбка осветила бледное лицо Тао Ганя.
– В таком случае, Ваша Честь, – отвечал он, – этот дом находится в самом городе!
– Что за абсурдное предположение! – воскликнул Судья Ди.
– Не совсем, Ваша Честь, – спокойно ответил Тао Гань. – Единственно, что необходимо мошенникам, – это дом с большим садом и террасой. Они вносят паланкин с жертвой во внутренний двор и медленно таскают его по двору около часа. Они очень искусно создают впечатление горной местности, взбираясь на террасу и спускаясь обратно, и бормоча время от времени: «Взгляни, какое ущелье!» – или что-нибудь в этом роде. Разбойникам прекрасно известны подобные способы, Ваша Честь, и они проделывают все очень убедительно.
Судья задумчиво смотрел на худого человека и медленно поглаживал свои бакенбарды. Через некоторое время он сказал:
– Интересная мысль! Учту ее на будущее. Прежде чем уходить, выслушай-ка мой совет. Измени свою жизнь, мой друг. Ты достаточно умен, чтобы зарабатывать себе на жизнь честным образом!
Ди хотел уже отпустить Тао Ганя, но неожиданно спросил:
– Между прочим, как ты надул этих крестьян? Я спрашиваю из любопытства и не собираюсь тебя преследовать!
Тао Гань еле заметно улыбнулся. Он позвал слугу и приказал:
– Сходи вниз и принеси правый сапог Его Превосходительства!
Когда слуга вернулся с сапогом, Тао Гань ловко вынул из его отворота две кости и протянул их судье.
– Выхватив эти кости у мужика, – сказал он, – я дал вам на проверку пару обычных, которые держал все время в ладони. Пока все внимательно смотрели, как Ваша Честь изучает кости, я осмелился положить фальшивые в сапог Вашей Чести – на время, как я надеялся!
Судья Ди не смог сдержать улыбки.
– Без излишнего хвастовства, – сказал Тао Гань, – я могу утверждать, что мало кто во всей обширной Империи знает столько уловок и ухищрений, сколько знаю я. Мне хорошо известна техника подделки печатей и документов, составление сомнительных договоров и поддельных заявлений. Мне знакомы все виды простых замков и замков с секретом на дверях, окнах и шкафах; я также знаток потайных ходов, дверей и прочих подобных штучек. Кроме того, я умею на расстоянии, по губам прочитать, о чем говорят люди, и я…
– Стоп, – резко прервал его судья, – последний пункт твоего впечатляющего перечня тебе и вправду по силам?
– Разумеется, Ваша Честь! Могу только прибавить, что легче читать по губам женщин и детей, чем, например, бородатых и усатых мужчин.
Судья ничего не сказал. Ведь таким образом слова куртизанки могли понять и присутствующие на банкете!
Тао Гань продолжил с грустью в голосе:
– Я уже рассказывал вашему помощнику о несчастии, которое поставило меня на неправедный путь. Наученный горьким опытом, я потерял веру в людей. Вот уже почти тридцать лет, как я скитаюсь по Империи, получая удовольствие от надувательства и обмана. Но клянусь, что я никогда никому не нанес тяжких увечий и никому не причинил непоправимого ущерба. Проявленная вашей милостью доброта заставила меня по-новому взглянуть на свою жизнь, и мне хочется покончить со своею жизнью «гостя рек и озер». Мои разнообразные способности, необходимые для моего, с позволения сказать, «ремесла» могут быть, как я полагаю, полезны и в расследовании преступлений – ведь мне очень хорошо известна психология разных негодяев. Поэтому я нижайше прошу Вашу Честь допустить меня до службы в суде. У меня нет семьи – я порвал с нею много лет назад, когда она встала на сторону моей жены. За годы скитаний я скопил небольшой капитал. Единственная награда, на которую я рассчитываю, это – возможность быть вам полезным и получать указания Вашей Чести.
Судья Ди внимательно рассматривал эту занятную личность. Ему казалось, что он замечает на плутоватом лице следы искреннего раскаяния. Кроме того, этот человек только что подсказал судье две верных мысли, и он обладал набором любопытных знаний, каких не имел ни один из его помощников. При соответствующем присмотре этот человек действительно мог быть полезен для суда. Наконец судья сказал:
– Ты сам понимаешь, Тао Гань, – сейчас я не могу тебе дать прямого ответа. Но, как бы то ни было, я верю, что твои намерения серьезны. Я разрешаю тебе в виде испытания поработать в суде несколько недель. Потом я решу, принять или отвергнуть твое предложение.
Тао Гань опустился на колени и трижды коснулся лбом пола в знак благодарности.
– Эти люди, – сказал Судья Ди, – двое моих помощников. Ты будешь помогать им, используя свои знания, а они, в свою очередь, расскажут тебе о работе в суде.
Тао Гань поклонился каждому из помощников. Чао Тай посмотрел на игрока сверху вниз с непонятным выражением, а Ма Джунг похлопал его по худому плечу и воскликнул, чрезвычайно довольный:
– Пойдем вниз, приятель! Ты научишь меня своим трюкам с костями!
Чао Тай снял нагар со свечи, пожелал судье доброй ночи и последовал за Ма Джунгом и Тао Ганем.
Теперь, когда Тао Гань объяснил, что рассказ Хана может быть правдой, несмотря на то, что они не нашли загородный дом, куда тот был унесен, судья снова стал допускать, что Белый Лотос действительно плетет свои жуткие сети подкупа и предательства.
Хань-юань – небольшой, уединенный городок, но он занимает удобное положение рядом с сердцем Империи – столицей. Весьма возможно, что Хань-юань является местом, где расположен центр заговора. Вот почему вскоре после своего приезда судья подсознательно ощутил эту давящую атмосферу тайного зла.
Теперь судья знал, что каждый из гостей пирушки, заданной в его честь на цветочной лодке, мог по губам танцовщицы прочесть все, что она ему сказала. Любой из них мог быть членом Белого Лотоса, и любой мог разделаться с ней.
Вполне возможно, Хан Юнг-хан невиновен, но он же может и возглавлять заговор. И Лю Фей-по – тоже! Его огромное богатство, частые разъезды по стране, чувство обиды на правительство из-за несданных экзаменов – все это указывало на него как на наиболее вероятного руководителя заговорщиков. О Небо, да вся эта компания на цветочной лодке могла сговориться, чтобы убить куртизанку!
Судья сердито тряхнул головой: страшная угроза Белого Лотоса уже оказала на него свое действие – он не может мыслить логично. Он должен еще раз, с самого начала переосмыслить все факты…
Свеча зашипела. Судья со вздохом встал, снял верхний халат и шапку и вытянулся на деревянной лежанке.
Глава 13
Старшина Хунг подозревается в недостойных намерениях; лжемонах задержан вместе со своим пленником
На следующий день, на рассвете, Судья Ди и трое его помощников покинули приграничную деревню. Ехали они довольно быстро и к полудню были уже в городе.
Судья прошел прямо в свои покои, принял горячую ванну и облачился в летнее платье из тонкого синего хлопка. Затем он отправился в кабинет и представил Старшине Хунгу Тао Ганя. Вскоре пришли Ма Джунг и Чао Тай, и все четверо разместились на табуретах перед столом Судьи Ди.
Судья мысленно отметил, что Тао Гань ведет себя скромно, как и подобает новичку, но без излишнего подобострастия. Очевидно, этот странный человек умел приспособиться к любой ситуации.
Судья Ди рассказал Хунгу, что они не нашли никакого загородного дома, но что версия Тао Ганя открывает перед следствием новые возможности. Затем он приказал старшине дать отчет о том, что произошло в их отсутствие.
Хунг вытащил из рукава листок с записями.
– В архивах есть только несколько документов, касающихся мастера Ванга, – сказал он. – Это отметки о регистрации его детей, записи о взимании налогов, и так далее. Но наш Старший Писец знает его довольно хорошо, и он рассказал мне, что Ванг очень богат – он владелец двух самых больших в городе лавок золотых и ювелирных изделий. Он, похоже, весьма неравнодушен к вину и женщинам, но считается надежным партнером в делах и пользуется всеобщим доверием. Похоже, что в последнее время Ванг испытывал какие-то денежные затруднения: он был вынужден отложить платежи крупных сумм, которые должен торговцам, поставляющим ему золото, но так как им известно, что он быстро возместит свои траты, они не проявили беспокойства. Что же касается расспросов о Су, то они тоже свидетельствуют в его пользу. Правда, люди сожалеют, что он так сильно влюбился в куртизанку Цветок Миндаля, которая не оказывала ему никакого ответного внимания. Су был очень этим подавлен. Все говорят – это к лучшему, что она умерла, люди надеются, что Су переживет это несчастье и подберет себе достойную пару.
Старшина заглянул в свои записи и продолжил:
– Затем я прогулялся по улице, где живет Ван И-фань. Его не очень-то любят, людям кажется, что он – неискренний человек, умеющий обстряпать выгодное для себя, но невыгодное для других дельце. Он – что-то вроде подручного у Лю Фей-по, иногда собирает за него мелкие задолженности. Естественно, я не хотел расспрашивать в лавках о его дочери, чтобы не вызвать нежелательных домыслов. Я завязал разговор с одной старухой, которая торговала на углу улицы румянами, гребешками и пудрой. Такие торговки часто бывают в женских покоях и всегда знают, что там происходит. Я спросил, не знакома ли ей дочь Вана. – Старшина взглянул на судью и продолжил с некоторым смущением: – Старуха тут же сказала: «О, ты весьма прыток для своих лет, господин! Что ж, она берет две связки медяков за вечер и четыре за всю ночь, но господа всегда остаются очень довольны!» Я сказал ей, что мое ремесло – сватовство, что я действую от имени бакалейщика из западного квартала, и что люди хорошо отзывались о девице Ван. «Эти дурни из западных кварталов никогда не знают, о чем болтают! – презрительно ответила сводня. – Всем известно, что после смерти своей матери она загуляла! Ван попытался продать ее Доктору Дянгу, но тот оказался не дураком. Теперь она сама подрабатывает, а ее папаша закрывает на это глаза – он так скуп, что, должен быть, рад тому, что не должен ее обеспечивать!»
– Значит, этот наглый мошенник лгал во время судебного разбирательства! – возмущенно воскликнул Судья Ди. – Он еще пожалеет об этом! Хорошо, а как обстоят дела с Советником Лянгом?
– Лянг Фэн показался мне умным юношей, – ответил Хунг. – Я вместе с ним просидел над счетами около двух часов. Все указывает на то, что советник распродает свое имущество за бесценок, чтобы скоро приобрести большое количество золота. Но мы не смогли проследить, что он делает с добытыми деньгами. И мне хорошо понятно беспокойство его секретаря.
Тао Гань, который до сих пор внимательно слушал, заметил:
– Говорят, что цифры никогда не лгут, Ваша Честь, но ничто так не далеко от правды, как это утверждение! Все зависит от того, как их подать. Может быть, племянник подтасовал счета, чтобы скрыть собственные злоупотребления?
– Такая возможность приходила мне в голову, – сказал судья. – Очень неприятная ситуация!
– Когда мы сегодня утром возвращались в город, – сказал Тао Гань, – Ма Джунг рассказал мне о деле «Лю против Дянга». Точно ли известно, что в буддийском храме не живет никто из монахов?
Судья Ди вопросительно посмотрел на Ма Джунга, и тот немедля ответил:
– Совершенно точно, я обыскал весь храм, включая и сад.
– Странно, – сказал Тао Гань. – Когда я недавно был в городе, я проходил мимо этого храма и видел монаха, который стоял за колонной у ворот и, вытянув шею, заглядывал внутрь. Так как я очень любопытен, я подошел к нему, чтобы помочь разглядеть неизвестный предмет, столь его интересующий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Этот игрок – странный человек, Ваша Честь. Он рассказал мне, что в молодости был приказчиком в лавке, торгующей шелком. Но управляющий положил глаз на его жену и обвинил его в краже. Стражники схватили его, но он сумел убежать. Пока он был в бегах, управляющий взял его жену в наложницы. Когда шум утих, он тайком вернулся домой и умолял жену бежать с ним, но та рассмеялась ему в лицо и сказала, что нынешнее положение ее больше устраивает. Последующие годы он бродяжничал по всей Империи. Он рассуждает, как человек образованный, и называет себя «защитником попранных», но мне кажется, что он всего лишь – «гость рек и озер», или, попросту говоря, бродяга и жулик.
– У таких людей всегда наготове душещипательная история, – заметил Судья Ди. – Я думаю, мы его больше не увидим.
В дверь постучали. В комнату вошли два кули, несшие четыре больших корзины. В первой были три крупные рыбины, тушенные в имбирном соусе, во второй – большая чаша, наполненная рисом и солеными яйцами. Красная визитная карточка гласила о том, что это – подарок от начальника заставы.
В двух других корзинах находились три жареных цыпленка, три блюда с тушеной свининой и овощами и кувшин, полный горячего бульона. Это был подарок от старосты и наиболее почтенных крестьян. Слуга принес три кувшина вина в знак внимания от хозяина постоялого двора.
Когда блюда были расставлены на столе, Судья Ди передал кули немного серебра, завернутого в красную бумагу, в качестве ответного подарка, а потом сказал своим помощникам:
– Так как мы находимся в дороге, я не требую от вас соблюдения должных церемоний. Садитесь-ка, мы сегодня обедаем вместе!
Ма Джунг и Чао Тай горячо запротестовали, но судья настаивал, и они наконец уселись за стол. Все сильно проголодались за время пути и ели с большим аппетитом.
Судья Ди пребывал в прекрасном настроении. Рассказ Хана оказался ложью; теперь судья доподлинно знал, что Хан – преступник, и рано или поздно его удастся разоблачить. Теперь он мог выбросить из головы тревожные мысли о том, что Белый Лотос возродился, ведь все это было выдумкой.
Все с наслаждением пили послеобеденный чай, когда слуга принес большой конверт, адресованный Судье Ди.
Конверт содержал послание, изложенное в самых изысканных выражениях и написанное весьма аккуратным почерком. Некий Тао Гань просил у Его Превосходительства позволения посетить его.
– Это, должно быть, кто-нибудь из старейшин деревни, – сказал судья. – Проводите господина ко мне!
Ко всеобщему изумлению, в дверях показалась тощая фигура игрока. После посещения врача он явно потратил немало денег в местных лавках. На его лбу красовалась повязка, но вид игрока теперь был очень опрятен – на нем был простой синий халат, перетянутый черным шелковым поясом, а голову украшала высокая шапка из черного газа, что делало его похожим на пожилого торговца.
Низко поклонившись, гость сказал хорошо поставленным голосом:
– Ваш покорный слуга, зовущийся Тао Гань, почтительно приветствует Вашу Честь. Мне не найти тех слов, которые в достаточной степени выразят…
– Хватит, почтеннейший! – холодно прервал его Судья Ди. – Благодари не меня, а Небо, которое спасло тебя от неминуемой гибели. Но не думай, что я тебе сочувствую, – ты получил, должно быть, не больше ударов, чем заслужил. Я убежден, что ты каким-то образом обманул этих мужиков, но я не желаю терпеть самосуд в своем уезде. Только поэтому я защитил тебя!
– И все же, – сказал неожиданный гость, ничуть не смущенный суровым приемом, – я надеюсь, что мне позволят предложить Вашей Чести свою жалкую помощь как скромный знак моей глубочайшей признательности. Как я понял, Ваша Честь занимается расследованием похищения.
Судья Ди с трудом скрыл свое удивление.
– О чем ты говоришь? – коротко бросил он.
Тао Гань ответил с улыбкой:
– Род моих занятий заставляет оттачивать логику и наблюдательность. Я слышал, как Ваша Честь расспрашивали о загородном доме, но я из ваших слов заключил, что вы не знакомы ни с его видом, ни с его владельцем! – Он задумчиво намотал на указательный палец волоски, что росли из родинки на его щеке, и спокойно продолжил: – Похитители завязывают глаза жертве и увозят ее в отдаленное место, где страшными угрозами заставляют похищенного отправить письмо семье с просьбой прислать большой выкуп. Получив требуемое, похитители либо убивают свою жертву, либо отправляют ее домой, снова завязав глаза. В этом случае несчастный имеет лишь очень смутное представление о том направлении, в котором его везли. Но ему ничего не известно ни о том, как выглядит дом, где его содержали, ни о том, кто его хозяин. Я понял, что жертва подобного подлого преступления обратилась к суду Вашей Чести, и я осмелюсь подать Вашей Чести совет.
Тао Гань снова низко поклонился судье.
Судья Ди подумал про себя, что перед ним – на редкость хитрая бестия, и ответил:
– Допустим, ты прав. Что за совет ты хотел бы мне дать?
– Прежде всего, – сказал Тао Гань, – на этой равнине нет подобного дома – я хорошо знаю эти места. С другой стороны, мне известно несколько загородных домов в горах севернее и западнее города.
– Хорошо. А теперь допустим, что жертва отчетливо помнит, что большая часть пути пролегала по ровной дороге, – сказал судья.
Лукавая улыбка осветила бледное лицо Тао Ганя.
– В таком случае, Ваша Честь, – отвечал он, – этот дом находится в самом городе!
– Что за абсурдное предположение! – воскликнул Судья Ди.
– Не совсем, Ваша Честь, – спокойно ответил Тао Гань. – Единственно, что необходимо мошенникам, – это дом с большим садом и террасой. Они вносят паланкин с жертвой во внутренний двор и медленно таскают его по двору около часа. Они очень искусно создают впечатление горной местности, взбираясь на террасу и спускаясь обратно, и бормоча время от времени: «Взгляни, какое ущелье!» – или что-нибудь в этом роде. Разбойникам прекрасно известны подобные способы, Ваша Честь, и они проделывают все очень убедительно.
Судья задумчиво смотрел на худого человека и медленно поглаживал свои бакенбарды. Через некоторое время он сказал:
– Интересная мысль! Учту ее на будущее. Прежде чем уходить, выслушай-ка мой совет. Измени свою жизнь, мой друг. Ты достаточно умен, чтобы зарабатывать себе на жизнь честным образом!
Ди хотел уже отпустить Тао Ганя, но неожиданно спросил:
– Между прочим, как ты надул этих крестьян? Я спрашиваю из любопытства и не собираюсь тебя преследовать!
Тао Гань еле заметно улыбнулся. Он позвал слугу и приказал:
– Сходи вниз и принеси правый сапог Его Превосходительства!
Когда слуга вернулся с сапогом, Тао Гань ловко вынул из его отворота две кости и протянул их судье.
– Выхватив эти кости у мужика, – сказал он, – я дал вам на проверку пару обычных, которые держал все время в ладони. Пока все внимательно смотрели, как Ваша Честь изучает кости, я осмелился положить фальшивые в сапог Вашей Чести – на время, как я надеялся!
Судья Ди не смог сдержать улыбки.
– Без излишнего хвастовства, – сказал Тао Гань, – я могу утверждать, что мало кто во всей обширной Империи знает столько уловок и ухищрений, сколько знаю я. Мне хорошо известна техника подделки печатей и документов, составление сомнительных договоров и поддельных заявлений. Мне знакомы все виды простых замков и замков с секретом на дверях, окнах и шкафах; я также знаток потайных ходов, дверей и прочих подобных штучек. Кроме того, я умею на расстоянии, по губам прочитать, о чем говорят люди, и я…
– Стоп, – резко прервал его судья, – последний пункт твоего впечатляющего перечня тебе и вправду по силам?
– Разумеется, Ваша Честь! Могу только прибавить, что легче читать по губам женщин и детей, чем, например, бородатых и усатых мужчин.
Судья ничего не сказал. Ведь таким образом слова куртизанки могли понять и присутствующие на банкете!
Тао Гань продолжил с грустью в голосе:
– Я уже рассказывал вашему помощнику о несчастии, которое поставило меня на неправедный путь. Наученный горьким опытом, я потерял веру в людей. Вот уже почти тридцать лет, как я скитаюсь по Империи, получая удовольствие от надувательства и обмана. Но клянусь, что я никогда никому не нанес тяжких увечий и никому не причинил непоправимого ущерба. Проявленная вашей милостью доброта заставила меня по-новому взглянуть на свою жизнь, и мне хочется покончить со своею жизнью «гостя рек и озер». Мои разнообразные способности, необходимые для моего, с позволения сказать, «ремесла» могут быть, как я полагаю, полезны и в расследовании преступлений – ведь мне очень хорошо известна психология разных негодяев. Поэтому я нижайше прошу Вашу Честь допустить меня до службы в суде. У меня нет семьи – я порвал с нею много лет назад, когда она встала на сторону моей жены. За годы скитаний я скопил небольшой капитал. Единственная награда, на которую я рассчитываю, это – возможность быть вам полезным и получать указания Вашей Чести.
Судья Ди внимательно рассматривал эту занятную личность. Ему казалось, что он замечает на плутоватом лице следы искреннего раскаяния. Кроме того, этот человек только что подсказал судье две верных мысли, и он обладал набором любопытных знаний, каких не имел ни один из его помощников. При соответствующем присмотре этот человек действительно мог быть полезен для суда. Наконец судья сказал:
– Ты сам понимаешь, Тао Гань, – сейчас я не могу тебе дать прямого ответа. Но, как бы то ни было, я верю, что твои намерения серьезны. Я разрешаю тебе в виде испытания поработать в суде несколько недель. Потом я решу, принять или отвергнуть твое предложение.
Тао Гань опустился на колени и трижды коснулся лбом пола в знак благодарности.
– Эти люди, – сказал Судья Ди, – двое моих помощников. Ты будешь помогать им, используя свои знания, а они, в свою очередь, расскажут тебе о работе в суде.
Тао Гань поклонился каждому из помощников. Чао Тай посмотрел на игрока сверху вниз с непонятным выражением, а Ма Джунг похлопал его по худому плечу и воскликнул, чрезвычайно довольный:
– Пойдем вниз, приятель! Ты научишь меня своим трюкам с костями!
Чао Тай снял нагар со свечи, пожелал судье доброй ночи и последовал за Ма Джунгом и Тао Ганем.
Теперь, когда Тао Гань объяснил, что рассказ Хана может быть правдой, несмотря на то, что они не нашли загородный дом, куда тот был унесен, судья снова стал допускать, что Белый Лотос действительно плетет свои жуткие сети подкупа и предательства.
Хань-юань – небольшой, уединенный городок, но он занимает удобное положение рядом с сердцем Империи – столицей. Весьма возможно, что Хань-юань является местом, где расположен центр заговора. Вот почему вскоре после своего приезда судья подсознательно ощутил эту давящую атмосферу тайного зла.
Теперь судья знал, что каждый из гостей пирушки, заданной в его честь на цветочной лодке, мог по губам танцовщицы прочесть все, что она ему сказала. Любой из них мог быть членом Белого Лотоса, и любой мог разделаться с ней.
Вполне возможно, Хан Юнг-хан невиновен, но он же может и возглавлять заговор. И Лю Фей-по – тоже! Его огромное богатство, частые разъезды по стране, чувство обиды на правительство из-за несданных экзаменов – все это указывало на него как на наиболее вероятного руководителя заговорщиков. О Небо, да вся эта компания на цветочной лодке могла сговориться, чтобы убить куртизанку!
Судья сердито тряхнул головой: страшная угроза Белого Лотоса уже оказала на него свое действие – он не может мыслить логично. Он должен еще раз, с самого начала переосмыслить все факты…
Свеча зашипела. Судья со вздохом встал, снял верхний халат и шапку и вытянулся на деревянной лежанке.
Глава 13
Старшина Хунг подозревается в недостойных намерениях; лжемонах задержан вместе со своим пленником
На следующий день, на рассвете, Судья Ди и трое его помощников покинули приграничную деревню. Ехали они довольно быстро и к полудню были уже в городе.
Судья прошел прямо в свои покои, принял горячую ванну и облачился в летнее платье из тонкого синего хлопка. Затем он отправился в кабинет и представил Старшине Хунгу Тао Ганя. Вскоре пришли Ма Джунг и Чао Тай, и все четверо разместились на табуретах перед столом Судьи Ди.
Судья мысленно отметил, что Тао Гань ведет себя скромно, как и подобает новичку, но без излишнего подобострастия. Очевидно, этот странный человек умел приспособиться к любой ситуации.
Судья Ди рассказал Хунгу, что они не нашли никакого загородного дома, но что версия Тао Ганя открывает перед следствием новые возможности. Затем он приказал старшине дать отчет о том, что произошло в их отсутствие.
Хунг вытащил из рукава листок с записями.
– В архивах есть только несколько документов, касающихся мастера Ванга, – сказал он. – Это отметки о регистрации его детей, записи о взимании налогов, и так далее. Но наш Старший Писец знает его довольно хорошо, и он рассказал мне, что Ванг очень богат – он владелец двух самых больших в городе лавок золотых и ювелирных изделий. Он, похоже, весьма неравнодушен к вину и женщинам, но считается надежным партнером в делах и пользуется всеобщим доверием. Похоже, что в последнее время Ванг испытывал какие-то денежные затруднения: он был вынужден отложить платежи крупных сумм, которые должен торговцам, поставляющим ему золото, но так как им известно, что он быстро возместит свои траты, они не проявили беспокойства. Что же касается расспросов о Су, то они тоже свидетельствуют в его пользу. Правда, люди сожалеют, что он так сильно влюбился в куртизанку Цветок Миндаля, которая не оказывала ему никакого ответного внимания. Су был очень этим подавлен. Все говорят – это к лучшему, что она умерла, люди надеются, что Су переживет это несчастье и подберет себе достойную пару.
Старшина заглянул в свои записи и продолжил:
– Затем я прогулялся по улице, где живет Ван И-фань. Его не очень-то любят, людям кажется, что он – неискренний человек, умеющий обстряпать выгодное для себя, но невыгодное для других дельце. Он – что-то вроде подручного у Лю Фей-по, иногда собирает за него мелкие задолженности. Естественно, я не хотел расспрашивать в лавках о его дочери, чтобы не вызвать нежелательных домыслов. Я завязал разговор с одной старухой, которая торговала на углу улицы румянами, гребешками и пудрой. Такие торговки часто бывают в женских покоях и всегда знают, что там происходит. Я спросил, не знакома ли ей дочь Вана. – Старшина взглянул на судью и продолжил с некоторым смущением: – Старуха тут же сказала: «О, ты весьма прыток для своих лет, господин! Что ж, она берет две связки медяков за вечер и четыре за всю ночь, но господа всегда остаются очень довольны!» Я сказал ей, что мое ремесло – сватовство, что я действую от имени бакалейщика из западного квартала, и что люди хорошо отзывались о девице Ван. «Эти дурни из западных кварталов никогда не знают, о чем болтают! – презрительно ответила сводня. – Всем известно, что после смерти своей матери она загуляла! Ван попытался продать ее Доктору Дянгу, но тот оказался не дураком. Теперь она сама подрабатывает, а ее папаша закрывает на это глаза – он так скуп, что, должен быть, рад тому, что не должен ее обеспечивать!»
– Значит, этот наглый мошенник лгал во время судебного разбирательства! – возмущенно воскликнул Судья Ди. – Он еще пожалеет об этом! Хорошо, а как обстоят дела с Советником Лянгом?
– Лянг Фэн показался мне умным юношей, – ответил Хунг. – Я вместе с ним просидел над счетами около двух часов. Все указывает на то, что советник распродает свое имущество за бесценок, чтобы скоро приобрести большое количество золота. Но мы не смогли проследить, что он делает с добытыми деньгами. И мне хорошо понятно беспокойство его секретаря.
Тао Гань, который до сих пор внимательно слушал, заметил:
– Говорят, что цифры никогда не лгут, Ваша Честь, но ничто так не далеко от правды, как это утверждение! Все зависит от того, как их подать. Может быть, племянник подтасовал счета, чтобы скрыть собственные злоупотребления?
– Такая возможность приходила мне в голову, – сказал судья. – Очень неприятная ситуация!
– Когда мы сегодня утром возвращались в город, – сказал Тао Гань, – Ма Джунг рассказал мне о деле «Лю против Дянга». Точно ли известно, что в буддийском храме не живет никто из монахов?
Судья Ди вопросительно посмотрел на Ма Джунга, и тот немедля ответил:
– Совершенно точно, я обыскал весь храм, включая и сад.
– Странно, – сказал Тао Гань. – Когда я недавно был в городе, я проходил мимо этого храма и видел монаха, который стоял за колонной у ворот и, вытянув шею, заглядывал внутрь. Так как я очень любопытен, я подошел к нему, чтобы помочь разглядеть неизвестный предмет, столь его интересующий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25