Будьте внимательны… внимательны… внимательны… а-а-а-ах!»
Он застывает с открытым ртом.
В купе вваливается Детина в наколках. Зашвыривает чемодан наверх, оглядывает пространство, достаёт из-за пазухи водку, пачку сигарет, батон колбасы и огромный раскладной нож. Всё это бесцеремонно швыряет на стол.
Он под взглядом Детины вжимается в стену.
Детина : – Чем тут воняет?
Он (бормочет): – Да так… духи, дезодорант… сигареты… мои носки, извините…
Детина достаёт из бездонной запазухи небольшой магнитофон, ставит его на стол и включает на всю громкость. Звучит разухабистый шансон.
Детина : – Начнём?
Он (ещё больше вжимаясь в стену): – Что начнём?!
Детина : – Праздновать!
Он (убито): – Что праздновать?
Детина : – Моё освобождение, фуфел! (Раскрывает нож и начинает крупно кромсать колбасу) Отмотал пять лет! Убийство по неосторожности! Вышел досрочно за о-очень примерное поведение! (Наливает водку в стакан, где недавно был фреш и коньяк) За осторожность, фуфел! (Залпом выпивает водку) А где твоя посуда?!
Он (вскакивая): – Вы пьёте из моей посуды! Вы… (выключает магнитофон) Вы… (орёт) Это моё купе! Я заплатил за него! Вон отсюда!!!
Детина (хлопает Его по плечу): – Чего ты так волнуешься, фуфел? Понимаешь, тут такая история… В каком-то компе произошли непонятки и мне продали билет на одно место…
Он (в ужасе): – С полковником!
Детина : – Если б только с полканом! Кого там только нет! И полковник, и депутат, и баба брюхатая, и фифа в перьях, и даже прокурор в натуре имеется! А я прокуроров не люблю. Я люблю людей без погонов и полномочий, иначе становлюсь жутко неосторожный! (Включает магнитофон, наливает водку в стакан, отрубает кусок колбасы. Спрашивает, кивая на портрет Хэмингуэя) Папа твой?
Он : – Нет… Это… мама мой…
Детина : – Красивая. Жаль, что у тебя посуды нет, выпил бы со мной.
Он (шёпотом): – Помогите!
Детина (увеличивая громкость блатной песни): – Что говоришь, фуфел? Не слышу!
Он срывается с места и выбегает из купе, путаясь в полах халата.
Детина чокается с портретом Хэмингуэя, пьёт.
Детина (бормочет, убавляя громкость магнитофона): – СВ называется! Все нервные, дёрганые… Так и до неосторожности недалеко… Твоё здоровье, мама! (Подмигивая портрету, опять пьёт).
В купе вваливается Он. На шее у него розовое боа, в руке Её чемодан. Другой рукой Он волочёт Её за собой. Она упирается, но не очень – больше от упрямства, чем от нежелания идти.
Он (орёт): – Вот! (Выталкивает Её перед собой) Вот! (Срывает с себя боа и заботливо развешивает его над входом. Бесцеремонно лезет в Её чемодан и расставляет на столе косметику, сдвинув водку, колбасу и магнитофон) Вот!!! Это моя… моя… Подруга! Она едет… здесь! (Тычет в соседнюю полку) Я купил для неё это место! Ку-пил!
Детина : – Я лично со своей подругой всегда на одной полке ездил.
Он собирает со стола колбасу, водку, нож и всовывает всё это в руки Детине.
Он : – Вон!
Детина (жалобно): – Фуфел, я не могу с прокурором на одной полке. Падлой буду!
Он выталкивает Детину, тот упирается.
Она улыбается.
Звонит телефон.
Он (запыхавшись): – Да, дорогая! Нет, я не обиделся! Да, родила! Вроде бы мальчика, я в этом ничего не понимаю…
Детина легонько даёт Ему под дых, и, воспользовавшись моментом, протискивается в купе и прыгает с ногами на полку.
Детина : – Не пойду к прокурору! Хоть режьте! Спите вместе, на одной полке! Учитесь нежности и любви!!!
Он (сгибаясь от удара и кашляя): – Да, я всё ещё люблю тебя, дорогая! Нет, я не простудился, просто меня бьют! Как кто? Бывший уголовник. Он не хочет уходить к прокурору, требует, чтобы я спал с этой… рожавшей. Ну какие попутчики, ты же знаешь, я выкупил всё купе!! Постой, ты не так меня поняла…
Смотрит жалобно на телефон, в котором слышны короткие гудки.
Он в ярости хватает за грудки Детину, неумело бьёт его в челюсть и вышвыривает из купе. Следом за Детиной летит его чемодан.
Детина (из коридора орёт): – Осторожнее, фуфел! За это пять лет дают, и то, если адвокат хоро-оший!
В коридоре слышится грохот.
Она беззвучно хохочет и аплодирует.
Он поправляет халат на груди и приглаживает волосы.
Она (показывая готовность достать кошелёк): – Я вам ничего не должна?
Он : – Только тишину и покой.
Она : – Это нетрудно.
Выключает свет и ложится.
Он с размаху плюхается на полку. На грудь ему падает Хэмингуэй. Он не шевелится. В привычной последовательности – вагон дёргается, поезд останавливается.
Трещит вагонное радио. Сонный голос сообщает: «Стоянка пятнадцать минут. Будьте внимательны и осторожны. В нашем вагоне повышенной комфортности и усиленных удобств, вы можете у проводников взять домино и шашки. (Громкий зевок). Домино и шашки вы можете взять в каюте… в купе у проводников Игоря Колупаева и Маргариты Колупаевой…» (Снова громкий зевок).
Она (шёпотом): – Вы умеете играть в домино?
Он : – Вы обещали тишину и покой.
Она : – Я тоже не умею. Какой идиот в наше время будет резаться в домино и шашки?! Тоже мне – СВ!..
Он, раздражённо привстав, вешает на стену портрет.
Вдруг включается вагонное радио и, сквозь помехи и шум, слышатся стоны, вздохи, повизгивания.
Она : – Интересно, это Колупаев с Колупаевой развлекаются? Во, дают! А другим домино предлагают!
Он стонет, натягивая на голову подушку.
Он (из-под подушки): – Вы! Обещали! Мне! Покой! И тишину! И тишину!!!
Она : – А я – что?! Это Колупаевы! Игорь и Маргарита, если я не ошибаюсь.
Он стонет в унисон со стонами, несущимися из динамиков.
Поезд трогается. Портрет Хэмингуэя падает Ему на грудь.
Он вскакивает, выбрасывает портрет в окно.
Она : – Это ваш папа?
Он (орёт): – Это мой мама!
Она : – Красивый. Вы на него похожи. Зря выкинули портрет, этак вы все свои вещи повышвыриваете! Уже до родственников дошли.
Он : – Тьфу!
Бросается к двери, и, путаясь в боа и полах халата, истерично пытается открыть её.
Она (приподнявшись в кровати): – Куда вы?!
Он (орёт): – К полковнику! К прокурору! К беременной бабе! К депутату! Кто там ещё?! Уголовники?!! К уголовникам! Посмотрю, как они выживают в этом СВ повышенной комфортности и, твою мать, усиленных удобств!
Она (равнодушно): – Посмотрите.
Он выбегает из купе, хлопая дверью.
Секс по радио не прекращается.
Она достаёт свой мобильник, звонит.
Она (в трубку): – Бесполезно. Он не клюёт. Совсем не клюёт! Правда, были накладки, – произошёл сбой в компьютере и мы познакомились не в коридоре и не в ресторане, а при весьма дурацких обстоятельствах… Вы уверены, что ему нравятся миловидные ветреные блондинки? Может, сменить имидж?! У меня всё для этого есть, я же профессионалка! Хорошо, договорились. До связи.
Дверь открывается, вваливается Он. Вид и него ошалевший и как будто немного пьяный.
Она быстро нажимает отбой и прячет телефон под подушку.
Она (удивлённо): – Вы пьяны?
Он (мотает головой): – Только от удивления. Представляете, все они – и полковник, и прокурор… и кто там ещё… Они все режутся в домино!
Она (хохочет): – И секс по радио им не мешает?
Он : – Нет, им ничего не мешает. Они замечательно чувствуют себя в условиях повышенного комфорта и усиленных удобств. Даже уголовник подружился с прокурором.
Она (хохоча, выключает свет): – Спокойной ночи.
Он : – Об этом я и не мечтаю.
Ложится, кладёт подушку на голову и отворачивается к стене.
Слышится затихающий стук колёс… Секс по радио затихает.
Утро. Он открывает глаза, смотрит за окно, смотрит на часы, потом на соседнюю полку. Полка пуста, постель заправлена.
Он быстро выхватывает из щёли между полкой и стеной окурок. Осматривает его озабоченно – хватит ли на пару затяжек.
Дверь открывается, на пороге Она.
На ней до жути деловой костюм, вместо кудряшек – тугой узел на затылке. Никакой косметики, на носу – очки в строгой оправе.
Он (поспешно пряча окурок в карман): – Что это с вами?
Она : – Что со мной?
Он (делая пассы руками): – Вы… это… того… Видоизменились, что ли?
Она : – Женщины любят меняться.
Он хмыкает, смотрит на столик и видит, что косметика исчезла. Вместо неё лежит книга.
Он (берёт книгу и вслух читает название): – «Улисс», Джеймс Джойс. (Трёт глаза) Я ничего не проспал?!
Она : – Вы ведёте себя так, будто у меня вырос хвост.
Он (заглядывая Ей за спину): – А он не вырос?
Она (инстинктивно хватаясь за свои ягодицы): – Нет!
Он (трясёт книгой перед Её носом): – Запомните, вот это с утра читать вредно!
Она (так и держась за зад): – Вам не плевать, что я читаю с утра?
Он (надолго задумывается и вдруг – с удивлением): – Вы знаете, кажется, нет.
Она : – И что это значит?
Он : – Не знаю. Но ничего хорошего. Последний раз мне было не плевать, что читает моя секретарша, попавшая впоследствии в психбольницу с диагнозом «Шизофреноподобный психоз».
Она открывает рот, но не может ничего сказать – только хлопает глазами.
Поезд тормозит, Она летит на Него. Он и не думает придержать Её. Они барахтаются, каждый стараясь занять свою полку.
Вагонное радио начинает рыдать голосом Колупаевой: «Уважа-аемые пассажи-иры! Наш поезд прибыл на ста… на ста-а-а! (Захлёбывается рыданиями) Стоянка то ли десять, то ли пятна-адцать минут! (И с надрывом) Будьте внимательны и осторожны!»
Он кидает на плечо полотенце, берёт зубную пасту, бритву, «Улисса» и уходит.
Она в раздражении срывает с двери боа, запихивает его в чемодан. Достаёт из-под подушки мобильный, нервно звонит.
Она : – Алло! Я разрываю контракт. Да потому что не могу больше! Такое в моей практике первый раз! Он хам! Да, я поселилась в его купе, но больше не могу смотреть на его… высокомерную рожу!!! (Она рыдает взахлёб, но быстро успокаивается) Ну хорошо, хорошо. Договорились. Ладно, я буду улыбаться и разговаривать тихим голосом. Только я требую доплату! Тридцать процентов от суммы контракта! Как за что? За вредность!
Суёт под подушку телефон. Снимает очки, делает пару глубоких вздохов, пытаясь успокоиться.
В купе заглядывает проводник.
Проводник : – Чай? Кофе?
Она : – Почему ваша жена плачет в прямом эфире?
Проводник : – Расстроилась.
Она : – Из-за чего?
Проводник : – Ей показалось, что я заигрываю со студенткой из второго купе.
Она : – А вы не заигрываете?
Проводник : – Что вы! Я даже не рассмотрел её длинные ноги и высокую грудь. Чай? Кофе? Апельсиновый фреш?
Она : – Покоя и тишины.
Проводник : – Понял.
Ставит на столик два чая.
Она : – Благодарю.
Проводник выходит…
В коридоре слышится дикий крик. Потом ещё. И ещё. Хлопают двери соседних купе. Топот ног, обеспокоенные голоса…
Вбегает Он с одной намыленной щекой.
Он (орёт): – Рожает!
Она (холодно): – Кто?
Он : – Ну не прокурор же! Женщина! Беременная! Прихватило прямо в коридоре!
Она (так же холодно): – Вы-то здесь при чём?
Он : – Как при чём?! Я еду в вагоне повышенного комфорта и этих… каких-то там дебильных удобств! Я заплатил за это! А у меня под ногами люди орут и корчатся от боли!
Вытирает полотенцем намыленную щёку.
Она смотрит насмешливо. Молчит.
Из коридора доносятся вопли.
Он (садится): – Господи… Почему я не полетел на самолёте?
Она : – Потому что вы боитесь летать.
Он : – С чего вы взяли?
Она : – Нетрудно догадаться. Уж если вас так пугает рожающая женщина…
Он : – Вы смеете утверждать, что я трус?!
Она : – Я смею предполагать, что вы инфантильный, рафинированный, нерешительный и неуравновешенный тип.
Он (швыряя в неё «Улисса»): – А вы… вы… взбалмошная, крикливая про… про… профурсетка!
Она молча пьёт чай.
Крики в коридоре усиливаются.
Он (заводясь): – Да, про… фурсетка! Решили проехаться на халяву!
Она молча пьёт чай.
Крики ещё более усиливаются…
Он : – Да! Решили проехаться на халяву!!!
Слышится один протяжный долгий крик.
Он затыкает уши. Она, злорадно улыбаясь, протягивает Ему вибрирующий мобильник.
Он (берёт телефон): – Да, дорогая. Нет, не дрожит голос, это поезд вибрирует. Кто орёт? Это женщина в коридоре рожает. Что значит – опять?! А, ну да… Нет, это другая женщина. Тут периодически все женщины рожают. Откуда у меня попутчики, я же выкупил всё купе, ты же знаешь!...
В коридоре звонко кричит младенец.
Слышатся вопли, аплодисменты, хлопки шампанского.
Он : – Кажется, родила… (Высовывается из купе) Девочка или мальчик? (Сообщает в трубку) Девочка, но крупная, как мальчик. Извини, дорогая, я сам ничего не понимаю. В компьютере произошёл сбой, и полстраны поселили на одно место. Да, к полковнику. Я тоже говорю – бордель, а не СВ, да, я тоже так считаю, да… То есть, нет, это не моя девочка родилась! Ничего я не радуюсь! Это не я шампанское открывал! Тьфу ты!!!
Швыряет мобильный в окно.
Она молча пьёт чай.
Он тоже молча пьёт чай.
Это похоже на поединок.
Когда чай заканчивается, Она ложится и отворачивается к стене.
Он тоже ложится и нервно открывает Джеймса Джойса. Держа книгу вверх ногами, пытается читать.
Через некоторое время закрывает книгу.
Он : – Нет, это невозможно!
Она : – Вы держите Джойса вверх ногами.
Он : – Для этого произведения это непринципиально. Слушайте, а откуда вы знаете? Вы же лежите носом к стене!
Она : – Знаю.
Он (вышвыривает книгу в окно): – Послушайте, не могли бы вы повернуться?!
Она : – Нет.
Он : – Мне надоело обозревать вашу… филейную часть. Я не для того покупал это место!
Она (подпрыгивая, словно ужаленная): – Чем вам не нравится мой… моя…
Он (язвительно подсказывает): – Филейная часть!
Она хватает свой чемодан.
Он вырывает его и ставит на место.
Она хватает. Он ставит…. Это происходит довольно долго.
Наконец, она устаёт.
Тяжело дышат, сцепляются взглядами.
Он : – Я в ресторан.
Уходит, хлопая дверью.
Она (кривляясь, передразнивает): – Я в ресторан! В халате!
Падает на кровать.
Она (шепчет): – Я разрываю контракт, я разрываю контракт, я разрываю контракт… Нельзя так ненавидеть клиента. Клиента ни ненавидеть, ни любить нельзя!!!
Берёт свой телефон. Снова суёт под подушку. Берёт-суёт, берёт-суёт, берёт-суёт…
Она : – Нет, тридцать процентов от стоимости контракта, это серьёзно. Надо терпеть! Надо работать! (Сжимает кулаки, зажмуривается, топает ногами) Чёртов СВ! Чёртов компьютер! Чёртов клиент!
Срывается с места, переодевается в вульгарно-яркий халат, вызывающе красится, вешает над входом боа.
Поёт разбитную песенку. Тасует карты, закуривает сигарету в длинном мундштуке.
Вагонное радио весёлым женским голосом сообщает: «Уважаемые пассажиры, в нашем вагоне, ну, вы, хи-хи, знаете… можно принять душ в специальном, хи-хи, отстань, этом… ха-ха-ха!»
Она (улыбаясь): – Помирились! Помирились Колупаевы!
В купе врывается Он, закрывает дверь на замок и прижимается к ней спиной, как пугливая барышня.
Она (невозмутимо тасуя карты и пуская дым через нос): – Снова кто-то рожает?
Он (задыхаясь): – Там… это… Ещё шесть билетов на место полковника продали!
Она громко хохочет. Шёлк халата соскальзывает с Её ног, обнажая их почти до бедра.
Он (шёпотом): – Тс-с! Сейчас все сюда припрутся! А там цыганский барон и пять его цыганских дочерей! Шуму будет, гаму…
Она (в ужасе): – Не хочу цыганского барона!
Он : – А я-то как не хочу! А в особенности пять его дочерей.
В дверь громко стучат. Что-то говорят по-цыгански.
Они заговорщицки переглядываясь, сидят тихо, как мыши.
Цыганский гомон удаляется.
Он и Она боятся пошевелиться.
Он (шёпотом): – Ушли?
Она (шёпотом): – Кажется, да.
Он : – Как вы думаете – вернутся?
Она : – Обязательно!
Он : – Что делать?
Она : – Вы у меня спрашиваете?!
Он : – Вы же читаете «Улисса» с утра! Кстати, что это с вами? (оглядывает Её, задерживая взгляд на ногах) Вы меняете образы, как перчатки! Пытаетесь меня соблазнить? Обольстить?! (Хохочет)
Она (вскакивая): – Я?!
Он (поигрывая концом боа): – Вы! Вы липнете ко мне, как муха к мёду!
Она хватает Его пиджак и выбрасывает в окно.
Он вырывает у Неё сигарету и жадно присасывается к мундштуку.
Он (чрезвычайно спокойно): – В пиджаке были документы и деньги.
Она : – Ну, извините.
Он : – Придётся заявить на вас в милицию.
Она : – Я же извинилась!
Он (курит с видимым наслаждением): – Мне нужны документы и деньги, а не ваши извинения.
Она : – Хотите, я отдам вам свои документы и свои деньги?!
Он (подумав): – Нет, не хочу.
Она (пожимая плечами): – Вы тоже выбросили мою книгу. Это вы научили меня швыряться вещами в окно.
Он (беззлобно): – Дура.
Она (вяло): – Сам дура.
Некоторое время молчат. Он курит, Она нервно тасует карты.
В коридоре опять слышны цыганские голоса. Они неумолимо приближаются.
1 2 3 4