А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Череп за Саваласом, колумбийцы за Черепом, федералы за колумбийцами, а мы за федералами.
— Про Жучку и внучку — это не анекдот, а сказка, — уточнил Федор Сироткин. — И они не бегали друг за другом, а, наоборот, друг за друга держались.
— Это современная версия, — пояснил Макар. — Вместо репки — микропленка, а вместо Жучки — ФБР.
— Эх, люблю современные сказки, — мечтательно вздохнул Федя. — Слышал про Красную Шапочку? «Бабушка, почему у тебя такие большие зубы?» «А это, милая; чтобы легче было завалить любого барбоса, который, в натуре, слов не понимает!»
— Круто! — захохотал Федя. — А я знаю другой вариант этого диалога. Красная Шапочка спрашивает:
«Бабушка, а почему у тебя такой большой хвост?» «Это не хвост», — сказал волк и покраснел.
— Ну, ты даешь! — восторженно хлопнул себя по коленям Сысоев. — Значит, покраснел, говоришь? Ну и ну!
— Ладно, хватит байки травить, — махнул рукой Сироткин. — Федералы-то уходят.
— Вот и славненько, — усмехнулся Макар. — Передай-ка по рации всем катерам: тихо двигаться следом с потушенными огнями.
* * *
Иван Самарин уверенно вел лодку в указанном Дагом направлении. Он уже заметил на воде подмигивающий с равномерными интервалами слабенький желтый огонек карманного фонарика.
«Слава богу, тамагочи у Раисы, — думал Череп. — Еще немного — и все закончится».
Что он сделает с воровкой и предательницей Раей, Иван пока не решил. По идее, за такие дела любой нормальный мужик замочил бы падлу на месте, но мочить Раечку Самарину почему-то не хотелось.
«Сучка она, конечно, та еще, этого не отнимешь, — размышлял боровский авторитет. — Но, с другой стороны, девчонка молодая, без царя в голове. Надо быть совсем вольтанутой, чтобы влюбиться в такого козла, как Келлер, да еще столько глупостей из-за него натворить. Ей-богу, лучшим наказанием для идиотки было бы заставить ее пожить пару месяцев с ее кумиром — вот тогда бы она по-другому запела. Все-таки удивительные существа женщины. Сколько им ни даешь, а все мало, все равно будут ныть, что у мужа подруги денег больше и член лучше стоит. Эх, бабы, бабы… И с вами тошно, и без вас хреново!»
Повернув рукоятку, Череп перевел двигатель на малые обороты. Свет фонарика становился все ярче, из темноты выступили смутные очертания полузатопленной лодки с двумя пассажирами.
Хотя Самарин интуитивно чувствовал, что Дагоберто не собирается его обманывать, прежде чем заглушить мотор, он на всякий случай вынул из кобуры пистолет. Лодка Черепа остановилась примерно в трех метрах от «Зодиака» Саваласа.
— А вот и я, — сообщил синяевский авторитет. Сердце Раечки стремительно забилось. Впервые в жизни мужчина ее мечты находился так близко от нее.
— Ирвин, ты жив? С тобой все в порядке? Лапина попыталась вскочить на ноги, но лодка качнулась, и девушка, потеряв равновесие, соскользнула в воду.
— Назад, — рявкнул Савалас и схватил Раю за волосы, предотвращая попытку вплавь добраться до ее кумира.
— Пусти меня! Я хочу к нему! Я должна его увидеть!
— Чертова психопатка! — скрипнул зубами Дагоберто. — Да успокойся же ты!
— Раиса, помолчи! — скомандовал Череп. — Нам надо потолковать.
— Убери свои лапы, грязная скотина, — бесновалась девушка, тщетно пытаясь вырваться из рук Дага. — Вы оба негодяи, жалкие трусы!
— Заткни ее, а? — взмолился Самарин. — Меня она не слушает.
— Меня, между прочим, тоже.
— Так сделай же что-нибудь!
— Подонки! Козлы! Ублюдки!
— Что сделать? Придушить или, может, в глаз дать? — на всякий случай уточнил Савалас. — Выбор за тобой. Только потом не обвиняй меня в том, что получил подпорченный товар.
— Товар? — возмутилась Раечка. — Это ты обо мне?
— Сначала в глаз, — решил Иван. — Не поможет — придушишь.
— Дело хозяйское.
Пожав плечами, Дагоберто решительно занес кулак.
— Все. Молчу, молчу, — капитулировала девушка. — Но все равно вы оба негодяи.
— Как будем производить обмен? — деловито спросил Иван.
— У тебя весла есть?
— Есть. Я на моторы особо не надеюсь.
— Ты возьмешь весла и пересядешь в мою лодку, а я переберусь в твою. Берег не так далеко, к утру доберешься.
— Согласен, — не стал спорить Череп, памятуя о том, что маяться с веслами ему придется недолго — его подберут колумбийцы. — Я только хотел уточнить одну деталь. Ты говорил, Раиса играла с тамагочи. Мне нужна эта игрушка.
— Да ради бога, — пожал плечами Даг. — Я, слава богу, этой японской херней не увлекаюсь.
— Раиса, тамагочи у тебя? — осведомился Иван.
Презрительно усмехнувшись, девушка не удостоила его ответа.
— Ну и сучка, — хмыкнул Савалас. — И что ты в ней только нашел?
— Ладно, — скрипнул зубами Череп. — Не хочешь по-хорошему, сделаем по-плохому. Не ответишь, где тамагочи — отрежу Ирвину нос.
— Не имеешь права, — возмутилась Рая. — Иначе ты не сможешь обменять его на меня. Саваласу не нужен подпорченный товар.
— Режь, — великодушно разрешил Дат. — Должен же и ты получить немного удовольствия.
— Может, я лучше ему яйца оттяпаю? — задумчиво произнес Самарин. — Так где тамагочи?
«А хрен его знает, где», — подумала Лапина, но вслух ничего не ответила.
Вышитую бисером театральную сумочку, в которой лежал тамагочи, она потеряла во время драки с Саваласом. Оставалась, конечно, слабая надежда, что сумочка где-то в лодке, но скорее всего она покоится на дне озера — после прокола одной из кормовых секций «Зодиак» накренился, и его заливала вода.
— Да что с тобой? — разозлился Даг. — Ответь же ему, наконец!
— Тамагочи на яхте, — сказала Раиса и мысленно поаплодировала самой себе.
За истекшие секунды ее извилины, изрядно поднапрягшись, выдали следующую логическую цепочку. Самарин спрятал тамагочи вместе с двумя миллионами долларов — это раз. По какой-то непонятной причине он беспокоился о тамагочи гораздо больше, чем об украденных миллионах и о самой Раечке — это два. Получив тамагочи, Иван немедленно обменяет Ирвина на нее, то есть ей не удастся не то что спасти Келлера, но даже и поговорить с ним — это три.
Из всего вышеперечисленного следовало, что, если Самарин будет считать, что тамагочи на яхте, он поедет туда вместе с Ирвином, а на яхте у Раи появится хоть какой-то шанс.
— Ты оставила тамагочи на яхте? Это точно? — спросил Череп.
— Да черт с ней, с этой игрушкой! — не выдержал Даг. — Купишь себе новую — и дело с концом. Давай меняться пленниками.
— Не могу, — покачал головой Иван. — Мне нужно именно это тамагочи. Понимаешь, это подарок очень близкого мне человека.
— Я пришлю тебе эту штуковину по почте, — сказал Дагоберто. — Обещаю.
— Нет, я должен забрать ее сейчас. Видишь ли, человек, который подарил мне тамагочи, умер. Это последняя память о нем.
— О господи! — вздохнул Савалас. — Вы, русские, всегда так сентиментальны?
— Да ладно, в чем проблема-то? Слетаем по-быстрому к тебе на яхту, я заберу игрушку и отчалю с девицей — вот и все. Бросай мне веревку, я возьму тебя на буксир.
— Хорошо. Только не вздумай чего-нибудь выкинуть, — предупредил Дагоберто.
— Да зачем мне? Я даже на яхту могу не подниматься. Принесешь мне тамагочи — и все.
— Ладно, — согласился Савалас. — Подгреби-ка чуть-чуть поближе. Я брошу тебе конец.
* * *
— Странно все это, — прокомментировал сидящий у монитора Франсиско Асаведа. — Лодка Черепа простояла около десяти минут уже в другом месте и снова двинулась по направлению от нас. Судя по тому, что Келлер и Самарин не разделились, обмен заложниками пока не произошел.
— Наверняка это Савалас мудрит, — заметил Бруно Байона. — Перестраховывается, мать его! Что будем делать? Опять двинемся за ними?
— Именно так, — кивнул Асаведа. — Огней ни в коем случае не зажигать.
Тщательно соблюдая дистанцию, за яхтой колумбийцев плавно двинулся катер агентов ФБР и небольшая эскадра братков Китайчика. Как и следовало ожидать, все корабли двигались с погашенными огнями.

Чикаго, озеро Мичиган, яхта Саваласа
— Давай сюда Келлера, — сказал Савалас.
— Сначала тамагочи, — покачал головой Иван. — Келлер пока побудет со мной.
— Ладно. Лезь наверх, — подтолкнул Лапину Дагоберто. — Покажешь мне, где игрушка.
— Ни за что, — упрямо заявила Рая. — Без Ирвина я на яхту не пойду, а без меня ты не найдешь тамагочи.
— Сам с ней договаривайся, — обратился Даг к Черепу. — Твоя подружка у меня уже в печенках сидит.
— А ведь ты с ней провел всего один день, — вздохнул боровский авторитет. — Сделай одолжение, дай ей в глаз, чтобы не кочевряжилась.
— Можете меня убить! — патетически изрекла Лапина. — Все равно без Ирвина я отсюда не двинусь.
— Ладно, — вздохнул Савалас. — Поднимемся все вместе. Раз наши интересы совпадают, нет смысла опасаться друг друга. Заодно пропустим по рюмочке коньяка.
— Вот это нам точно не помешает, — согласился Череп.
— Знаешь, у меня тут еще одна идейка возникла, — встрепенулся Даг. — Ты бы хотел, чтобы Раиса раз и навсегда излечилась от нездорового влечения к Ирвину Келлеру?
— Хотеть-то я хочу, только ничего не выйдет, — покачал головой Иван. — Я уже все средства перепробовал.
— Не выйдет, и не надейтесь! — презрительно усмехнулась Лапина. — Моя любовь — до гроба.
— Заткнись, — ощерился Самарин. — Смотри — накаркаешь.
— Хочешь, поспорим? — предложил Дагоберто. — Пять, максимум десять минут — и твоя подружка будет нервно вздрагивать от одного его имени.
— Десять минут? — недоверчиво повторил Череп. — Ты что, гипнотизер?
— Никакого гипноза. За нас все сделает сам Ирвин. Я лишь организую маленькое шоу под названием: «Любовь по-русски». Мы отдерем лейкопластырь от пасти ублюдка Келлера и оставим голубков наедине. Несколько минут его монолога раз и навсегда избавят твою кралю от иллюзий. Поверь мне. Я знаю этого урода как облупленного. Диссертацию по нему могу писать.
— Слушай, а ведь это мысль, — воодушевился Иван. — Не исключено, что это сработает.
— Ничего у вас не выйдет! — выкрикнула Раечка.
— Заткнись, — оборвал ее Савалас. — Твоего мнения никто не спрашивает.
— А как же жена Келлера? — спросил Череп. — Она ведь тоже на яхте?
Вспомнив об актрисе, Дагоберто самодовольно усмехнулся:
— Не сомневаюсь, что она получит удовольствие от спектакля. Кстати, у нас с Кейси любовь.
— Шутишь? — изумился Самарин. — Ты крутишь любовь с Кейси Ньеппер? Ну ты даешь, брат! Я видел ее в «Марсианских монстрах». Что за телка! Полный улет! Слушай, может, организуешь мне автограф? Кореша в Москве как увидят — в осадок выпадут.
— Будет тебе автограф, не сомневайся, — великодушно пообещал Дагоберто. — Ладно, давай поднимать наверх Келлера.
* * *
— Шеф! — Фабио Эстиарте, взволнованно размахивая биноклем ночного видения, ворвался в рубку. — Я их засек — Черепа и этого психованного копа. Обе лодки подошли к яхте Саваласа. Все четверо поднялись на борт.
— Четверо? — переспросил Пако Могила. — Ты хочешь сказать, что кто-то был в лодке вместе с Дагоберто?
— С ним была блондинка, а у девицы Черепа как раз светлые волосы. Думаю, это она.
— Интересно, почему они в таком случае не обменялись пленниками в море? — задумчиво произнес Асаведа.
— Опять какие-нибудь накладки, — пожал плечами Бруно Байона.
— Так что будем делать, босс? — поинтересовался Эстиарте.
— До поры до времени ждать и наблюдать, — решил Пако Могила. — Если Черепа не будет слишком долго, атакуем яхту Саваласа.
* * *
— Вот увидишь, в жизни она еще лучше, чем на экране, — отпирая дверь капитанской каюты, похвастался Дагоберто.
— Ну, наконец-то, — встав с кровати, Кейси грациозно потянулась. — Где ты был? Почему так долго?
— У «Зодиака» мотор сломался, — объяснил Савалас, целуя актрису. — Кейси, дорогая, у нас гости. Это Иван — жених Раи, большой поклонник твоего таланта.
— В самом деле? — расцвела от комплимента звезда. — Это замечательно. А где Ирвин? Вы уже обменялись пленниками?
— Пока нет, но Келлер здесь, на яхте, — ухмыльнулся Савалас. — У нас с Черепом возникла одна идея.
— С Черепом? — удивилась Ньеппер. — С каким еще Черепом?
— Это я, — сказал Самарин. — Кличка у меня такая.
— Череп, — задумчиво произнесла актриса. — Звучит солидно. Есть в этом слове что-то пиратское. Так что у вас там за идея?
— Сеанс келлеротерапии, — пояснил Даг. — Стопроцентное избавление от неразделенной любви — навсегда и с гарантией.
— А если поконкретнее?
— Ты ведь в курсе, что подружка Ивана мечтает выйти замуж за твоего благоверного — так?
— Так.
— Ты уже успела изучить характер своего мужа. Как, по-твоему, Ирвин отнесется к девушке, из-за которой его похитили и, возможно, убьют?
— Боюсь, у меня не хватит воображения, чтобы представить, какую истерику он закатит, — усмехнулась Кейси. — Я уверена лишь в одном — ни за что на свете я не хотела бы оказаться на месте Раи.
— Вот и я так подумал, — кивнул Савалас. — Мы решили запереть Раю и Келлера в каюте и послушать, как они будут разбираться между собой. Неплохо, да? Держу пари, что ничего подобного ни в одном телешоу не увидишь.
— Только не подпускайте Ирвина к Рае, — предупредила Кейси. — Убить ее он, может, и не убьет, но покалечит точно.
— Насчет этого не волнуйся. Мы уже приковали голубков наручниками на безопасном расстоянии друг от друга. Сейчас захватим на кухне коньяк, какую-нибудь закуску, и можно будет начинать представление. Как только мы будем готовы, Череп вытащит кляп изо рта Келлера — тут-то все и начнется.
— Ты сам это придумал? — восхищенно глядя на Дага, осведомилась Кейси.
— В общем-то, да, — скромно потупился тот.
— Ты гений, любовь моя, — восторженно взвизгнула актриса, обвивая руками шею бывшего полицейского. — У тебя случайно нет видеокамеры, чтобы запечатлеть эту сцену для потомства?
— Увы, — сокрушенно развел руками Савалас. — Вот с камерой мы пролетели. Я и представить не мог, что она нам понадобится.
— Ничего, — утешила его Кейси. — В любом случае это будет незабываемое зрелище. Ты не поверишь, но о чем-то подобном я мечтала всю свою сознательную жизнь.
* * *
Лазоревые очи Раечки Лапиной сияли безумным огнем фанатично-болезненной страсти. Она ждала этого момента девять лет — половину прожитой жизни. Ради Ирвина она поставила на карту все, рискуя свободой и даже головой. Она бросила вызов судьбе, она пошла ва-банк — и выиграла.
Рая уже получила вожделенный приз, хотя еще не могла прикоснуться к нему. Не важно, что это случится чуть позже. Пока им достаточно взглядов, вздохов, чувств… Все остальное — потом.
Герой ее грез, мужчина ее мечты, человек, предназначенный ей свыше, находится от Раи на расстоянии вытянутой руки. Ну, может, чуть дальше, но это тоже не важно, как не важно и то, что наручники, защелкнутые на их запястьях, не позволяют им броситься в объятия друг друга, а кляп мешает Ирвину произнести заветные слова любви.
Они вместе, и это главное. Остальное не имеет значения. Любовь побеждает все, даже смерть. Разве не об этом без устали твердят книги и кинофильмы? Их любовь не знает себе равной, поэтому они победят. Они не могут не победить.
Тысячи писем, отправленные Келлеру с неизменной пометкой «Из России — с любовью», не могли оставить его равнодушным. Наверняка он ждал этой встречи с таким же нетерпением, как и она, — это же очевидно! — недаром Ирвин не отрывает от нее глаз, горящих неистово-лихорадочным огнем.
Девушка ни на секунду не усомнилась в том, что взгляд этот отражает безудержную, всепоглощающую страсть. Мужчина, вознесшийся над миром, подчинивший своей гипнотической власти миллионы людей во всех странах и континентах, был готов пасть к ее ногам. Если бы только ему не мешал этот проклятый наручник…
Пространство каюты было наэлектризовано невысказанными чувствами, как воздух перед грозой. Казалось, еще немного — и в пол ударит молния, а над головами влюбленных грянут раскаты грома.
К разочарованию Раисы, ничего подобного не произошло. Вместо этого в каюту вошел Череп. На губах боровского авторитета играла самодовольная ухмылка змия, впарившего безмозглой Еве запретное райское яблочко.
— Подлец, — гордо вскинула голову девушка. — Ты — трус, подлец и негодяй!
— Кто бы сомневался, — хмыкнул Самарин, с садистским наслаждением отдирая от лица Келлера полоски лейкопластыря вместе с очередной порцией усов и бороды.
— Он весь твой, любимая.
Выдернув изо рта певца промокший от слюны носок, Иван мерзко хохотнул и вышел на палубу.
Келлер и Рая, поглощенные друг другом, не обратили внимания на то, что Череп неплотно прикрыл за собой дверь, оставив в ней щель.
— Из России — с любовью, — как пароль, произнесла девушка и замолчала, ожидая ответа.
Избавленный от кляпа и лейкопластыря Ирвин не спешил воспользоваться вновь обретенной свободой слова.
Вопреки предположению Раисы, дара речи певца лишила отнюдь не стрела Купидона и даже не ее неземная красота. Келлер попросту не находил слов, способных выразить его весьма далекие от нежности чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20