— Да тут тоже… видишь ли, сестры эти, они и сами-то по себе не Бог весть какие акулы по жизни. Так, нормальные девки, ни больше ни меньше.— Если не считать, что они меня подставили.— Ну да, конечно. Но… даже и они-то Игорешу Дугина этого, по-моему, глубоко всерьез не воспринимают. Я его не видел, а ты общался. Как он тебе?— Н-да… — покрутил в руках свой стакан Волков, — не очень-то он на злодея тянет. Энергетика не та. Схитрить, сподличать… это еще может быть, но человека жизни лишить… нет, вряд ли. Кишка тонка.— Тем более, что мало что он от смерти Заславского выгадал. Да, управляет пока делами фирмы. Но, как мне Яна сказала — «если мы с Аней решим» — турнут они его завтра же и наймут другого управляющего. Вот и все. Так что…— Да, — нахмурился Волков, — мало чего нам твоя разведка дала.— Но ведь почему-то они тебя подставили? Ведь чего-то же они перепугались? А?— Определенно, — кивнул Петр.— Чего? — Гурский закурил новую сигарету. — Может, во всей этой истории еще что-то есть, а, Петя? Может, ты чего-то не заметил?— А что там замечать-то? — Волков нервно поставил стакан на стол, потянулся к своей сигаретной пачке, открыл ее и, увидев, что она пустая, смял в кулаке. — Верн… ро… Господи! Ве-ро-ни-ка. О! Слушай, — повернулся он к сидящей за столом девушке, — извини, пожалуйста, а нельзя тебя как-нибудь покороче называть? Ведь язык же сломаешь.— А ты бы пил больше, — изрек Андрей Иваныч и откупорил еще одну бутылку пива.— Как покороче? — спросила Вероника.— Ну, я не знаю… Вера, там, или Ника, — пожал плечами Петр. — Тебя дома родители как зовут?— Дома меня зовут по-разному. Папа — Тусей, а мама Кукуней. Тебе что больше нравится?— Нет уж… уж лучше я тебя Вероникой буду звать, — рассудил Волков. — Слушай, у меня там, в тумбочке возле кровати, сигареты. Принеси, а? Будь другом.— Легко, — Вероника поднялась из-за стола и пошла за сигаретами.— А Вера и Ника, — обернулась она в дверях, — это, между прочим, две совершенно разные девушки. Разве нет? — взглянула она на Адашева-Гурского.— Пожалуй, — кивнул он.— Ну вот. А я-то одна. Вот я и Вероника. Логично? — бросила через плечо подхваченное у Петра Волкова словечко и вышла, шаркая по полу мужскими пляжными тапочками большого размера.— Логично, — машинально кивнул Гурский и вдруг замер, уставившись в пространство невидящим взглядом.— Чего там еще замечать? — не глядя на Александра, повторил Волков. — Ну, решил бизнесмен от бандитов нами загородиться, ну и нормально. Для этого, в частности, наша структура и существует. Неожиданно крякнул, не успев этот вопрос до конца довести. А жене его, которая вместо него хозяйкой осталась, бандиты милее, чем мы. Ну и флаг ей в руки! Так она, сука, вместо того, чтобы все по-людски сделать, ни с того ни с сего какой-то номер цирковой вместе со своей сестрой двойняшкой провернула. Чем и ткнула меня фейсом об тейбл.— Чем ткнула? — переспросил Андрей Иваныч.— Фейсом, — буркнул Петр.— Ага-а… —понимающе протянул Андрей и отхлебнул пива.— Ага! — вскинул вдруг взгляд на Петра Гурский, выйдя из ступора.— Ты чего, охренел? — дернулся Волков. — Чего ты вскрикиваешь? Тут и так, понимаешь, от телефонного звонка в пот кидает, а ты… так и родимчик случиться может. — Он протянул руку под стол за очередной бутылкой пива.— Слушай-ка, — Александр встал из-за стола, отошел к окну, постоял возле подоконника, глядя на улицу, а затем обернулся, — а где у тебя та фотография, которую ты мне вчера показывал?— Да вон, там и лежит, на холодильнике, вместе с блокнотом.— А ну-ка. — Гурский взял фотографию и, держа ее в руках, вышел из кухни.В гостиной он подошел к телефону, снял трубку и набрал номер. На другом конце электрического провода долго не отвечали. Наконец бодрый голос произнес:— Ал-ло!— Серега? Привет, это Гурский. Хорошо, что я тебя застал.— Конечно, хорошо, что ж плохого. Вот если б я у-умер, ты бы меня тогда уже не застал. И э-это вот было бы плохо. Слушай, говорят Андрей Иваныч в городе?— Уже говорят?— Ну ка-а-ак же! Я тут вчера в Доме кино встретил этого… так он говорит…— Сереж, извини, я тороплюсь, у меня к тебе вопрос: у тебя телефон Мавсесяна есть? Ну, помнишь, он в свое время ювелиркой занимался?— Так он же умер. Давно.— Как это?— Мавсесян? Ювелир? Умер.— Идиот, я тебя про сына спрашиваю. Я не из дома звоню, у меня тут моего блокнота телефонного нет под руками. Поройся, наверняка у тебя есть. Ты же у нас светский человек, у тебя все телефоны должны быть.— Ну-у не зна-аю… это ж мне… подожди.На том конце провода трубку положили на стол, затем послышались удаляющиеся шаги, потом звук шагов послышался вновь и раздался шелест перелистываемых страниц.— Саша?— Да, — ответил Гурский.— А ты знаешь, нет, что-то я не нахожу. А он не уехал?— Не знаю, я его очень давно не видел. Слушай, Сереж, не в службу, а в дружбу — не смог бы ты мне его разыскать, а?— Ну вот… а как?— Город-то маленький. Все всех знают. Наверняка Ванькин телефон у кого-нибудь есть. Мне очень нужно.— А что, что-нибудь серьезное?— Да. Очень нужно, и срочно.— Ну я не знаю, я тут в баньку собрался…— Сережа, я тебя очень прошу, а?— Ну… а куда тебе перезвонить-то?— Записывай, — Гурский продиктовал номер телефона Волкова. — Записал? Я очень жду.— Но я ничего не обещаю.— Постарайся, ладно? Я отстираю.— Ладно, давай.— Пока.Адашев-Гурский вернулся на кухню.— А когда это ты успел засветиться? — взглянул он на Андрея.— В каком смысле? — не понял тот.— В том самом. Повсеместно уже говорят, что Андрей Иваныч в городе.— Кто говорит?— Берзин, в частности.— Ну-у… так я же прогуливался. Да и вчера, видимо, сделал пару звонков. Кому-нибудь. А ты привет ему от меня передал?— Вот еще. Хочешь — сам позвони. Только не сейчас.— Это непременно, — кивнул Андрей Иваныч.— А чего это ты вдруг подхватился? — подозрительно посмотрел на Гурского Петр, закуривая сигарету. — Удумал чего?— Ну-у… не хочу пока говорить. Боюсь сглазить.— Может, какую противозаконную пакость? — с надеждой спросил Андрей Иваныч.— Вы сегодня как? Планируете продолжить? — взглянул на приятелей Ада-шев-Гурский.— А что? — все так же подозрительно спросил Петр. — Ты вот чего, ты у меня смотри… ты если без моего ведома поганку какую замутишь, а тебя потом грохнут… я…— Мы тебе потом ни глотка не нальем, — очень строго отрезал Андрей Иваныч. — Ни-ни. Так и знай. Живи потом как хочешь.В гостиной зазвонил телефон.— Саша! — крикнула из спальни Вероника. — Это вас!Гурский вышел из кухни, прошел в гостиную и снял трубку параллельного аппарата.— Здоров, председатель! — услышал он голос Берзина. — Ну что… счастлив твои Бог, записывай.— Спасибо, Серега… сейчас, — Гурский положил трубку на журнальный столик, вышел в прихожую, взял из кармана куртки блокнот и ручку и вернулся к телефону. — Давай.— А ты знаешь, кто мне его дал? Никогда не сможешь отгадать… ну попробуй, отгадай!— Серега, я очень тороплюсь, извини, а?— Давай, пиши… — Берзин продиктовал номер телефона. — Записал?— Да, спасибо. Вся моя жизнь у твоих ног.— Пошел на хер.— Пока.Гурский нажал пальцем на рычаг, отпустил и, услышав гудок, быстро набрал номер.«Только бы был дома, — думал он, слушая длинные гудки, — только бы дома был».— Алло… — ответил заспанный голос.— Ивана будьте добры, это Гурский беспокоит.— Сашка, привет. Надо же… а как ты меня нашел?— Чего ж не найти-то? В одном городе живем.— Ну да.— Слушай, у меня к тебе огромная просьба. Мы могли бы увидеться?— Когда?— Немедленно.— Да я еще толком и не проснулся…— Ну и что? Я могу к тебе подъехать, если это, конечно, удобно.— Ну… подъезжай. Только я переехал, записывай адрес.— Диктуй.Положив трубку на рычаг, Адашев-Гурский снял в передней с вешалки куртку и, надевая ее на себя, вошел на кухню:— Андрей Иваныч, вот держи-ка.— Это что? — Андрей протянул руку и взял у Гурского ключ.— Это от моего дома. У меня другой есть. Мало ли Петьке уехать куда-нибудь понадобится.— Ну и что? — Волков поставил стакан на стол. — Пусть здесь живет.— А если мне вдруг фантазия в голову придет с барышней шумно уединиться? — убирая ключ в карман, взглянул на Петра Андрей Иваныч. — Я же тебя стесню. А у Гурского я поселюсь, заведу семью, детишек нарожаю. Все ж таки своя жилплощадь, отдельная.— Ты куда? — спросил Гурского Петр.— Пока это не важно. — Александр вложил фотографию в свой блокнот и убрал вместе с ручкой в карман.— Почему «пока»?— Петя, — если я ошибаюсь, то нет смысла и обсуждать, а если ситуация у меня стрельнет, то…— Как это «стрельнет»? А? Я тебе стрельну, я тебе так стрельну! А ну давай выкладывай!— Ладно, — Гурский отпер входную дверь, — приводите тут себя в порядок. Я с вами свяжусь.— Ждем от тебя каблограммы! — крикнул ему вслед Андрей Иваныч, затем встал со стула, вышел в прихожую, запер за Александром дверь и вернулся на кухню.— О как! — взглянул он на Волкова. — Каково? Видал? С нами уже и советоваться-то не хочут. Мы, выходит, уже просто два пьяных придурка.— Вроде того… — тяжело вздохнул Петр. Глава 14 — Ванька, спасибо, ты мне очень помог, — стоя в передней квартиры Мавсесяна, Адашев-Гурский, прощаясь, протянул ему руку.— Делов-то куча…— Ладно, счастливо.— Давай не пропадай.— Постараюсь. А… позвонить от тебя заодно можно?— Ну, я не знаю… это будет недешево стоить. — Иван указал рукой на телефонный аппарат.— Эт-то мы понимать можем. — Адашев снял трубку и набрал номер.— Да? — ответил Волков.— Привет, Петр, это я. Ты там как?— В каком смысле?— В том самом.— А тебе какое дело?— Петя, ну… мне бы нужно, чтоб ты сегодня в форме был.— Чего это вдруг?— Может так случиться, что понадобится твоя помощь.— Что, влип, очкарик? А я предупреждал. Пальцем не шевельну. И еще и добавлю.— Короче, я тебе позвоню где-то… — Гурский взглянул на часы, — через пару часов, может, чуть позже. Телефон не занимай на это время.— Слушай, ты… Ты чего, на самом деле во что-то ввязался?— Да тут, понимаешь, одна интересная такая загогулина вырисовывается…— Ну? Только короче.— Это долго. Просто мне нужно, чтобы ты через пару часов не отдыхал уже рылом в салате.— Да у меня и салата-то на столе нету…— Вот и хорошо.— Что, так серьезно?— Вроде да.— О'кей. На телефоне Вероника может сидеть или Андрей Иваныч. Звони на трубу, я ее рядом положу. Только, Саня… ты меня понял?— Все, пока.— Давай. — Волков положил трубку на рычаг и вернулся на кухню.— Так вот… — продолжал Андрей Иваныч, обращаясь к Веронике, — ведь раньше — как? Наговорил, например, барышне умных глупостей, и она твоя. Наличие интеллекта и умение небанально излагать имели решающее значение. А теперь…— А теперь? — прищурилась от сигаретного дыма Вероника.— Теперь все совершенно иначе. Теперь важен твой социальный и, прошу прощения, имущественный статус. Именно эти аспекты твоей личности представляют . даже для хорошеньких барышень первостепенный интерес и предмет корыстного любопытства. Я не прав?— А вы, Андрей Иваныч, — вскинула на него глаза Вероника, — кстати, чем у себя там, в Москве, занимаетесь?— Я? Ну… в последнее время я специализируюсь на лечении зависимости от симптомов заболеваний.— Это каких? — полюбопытствовал, присаживаясь к столу, Петр.Волков.— А любых, — пожал плечами Андрей и сделал большой глоток пива. — Мне без разницы.— Да пошел ты… — Петр достал из-под стола пару бутылок «Туборга». — Врешь?— Я?! — возмутился Андрей. — Я вру?! Впрочем, конечно, вру. А что, нельзя?— А вот скажи мне, Андрей Иваныч, — Волков откупорил бутылки и разливал пиво по стаканам, — а мечта у тебя есть?— Конечно, — быстро кивнул Андрей, протягивая руку к стакану.— Нет, — качнул головой Волков, — я имею в виду настоящую, большую. Такую, чтобы… ну вот сбылась — и все. Чтобы и жить дальше уже и смысла не было. Так… доживать разве что. Такая есть?— Такая? — задумался Андрей Иваныч, отхлебывая пиво. — Така-ая… Тоже есть. Точно.— Ну? Изложи.— Вишневый сад.— Угу, — кивнул Петр. — А пространнее?— Ну как же… ну… ты, Петя, вообрази: сначала, значит, ты обретаешь грома-адный кусище земли — это раз. Затем сажаешь на нем саженцы, представляешь?— Вполне.— Потом ты много-много лет их пестуешь.— Логично.— И вот, наконец, это вот все становится садом. То есть… — Андрей Иваныч мечтательно прикрыл глаза, — то есть однажды по весне это все превращается в громадное бело-розовое облако, которое заполняет собой все вокруг, плывет, благоухая, над землей… Представляешь?— А то…— И вот тут-то ты и берешь в руки топор.— Не допонял?— И вырубаешь всю эту хренотень к едреной матери. А?— Такая вот мечта?— Да. Круто?Петр отхлебнул пива, задумался, а затем взглянул на Андрея жалостливым взглядом:— Ты меня, Андрюша, извини, конечно, но… жить с такой мечтой… это разве что японцу какому-нибудь нерусскому более с руки. Опять врешь?— А разве не изящно?— Да как сказать… — Петр пожал одним плечом.— А еще лучше вот что, — оживился Андрей Иваныч, — давай лучше мы с тобой все бросим и махнем на Волгу, а?— И?..— И все. Хочешь — тот же сад посадим, жить станем тихо-мирно, по-человечески.— Это как?— Ну как… ну вот водки, например, пить не станем ни глотка.— Нет, Андрюша, — покачал головой Петр. — География ничего не решает. От себя не убежишь.— Да убежать-то от себя можно, — тяжело вздохнул Андрей. — Нельзя спрятаться.— Некрасов умер, прикованный раком к постели, — ни к кому не обращаясь, неожиданно произнесла в пространство Вероника.Волков с Андреем переглянулись. — Да, — кивнув, констатировал Андрей Иваныч и приложился к стакану с пивом. — Есть женщины в русских селеньях. Глава 15 Стоя перед дверью квартиры покойного Заславского, Адашев-Гурский нажал на кнопку панели и повернулся лицом к объективу. портативной телекамеры. Замок щелкнул, Александр открыл дверь и вошел в вестибюль.— Здравствуйте, Саша! — приветствовала его хозяйка дома, одетая на сей раз в строгий деловой костюм.— Добрый день, — кивнул ей Гурский.— Вот мы и снова встретились, — улыбнулась она.— А как же, — улыбнулся в ответ Александр. — Я же обещал, что… когда все выясню, мы непременно увидимся.— Ну и как? Выяснили?— Конечно, — пожал он плечами.— Ну что ж, проходите, — стоя на ступенях белой лестницы, хозяйка сделала приглашающий жест.Адашев-Гурский поднялся на второй этаж, прошел в гостиную и сел на большой кожаный диван.— Ну? — устраиваясь напротив него, Анна опять улыбнулась. — Успокоились наконец?— Да как вам сказать. — Александр вынул из кармана пачку сигарет. — Я, в общем-то, не особенно и нервничал.— Все для вас прояснилось?— Да, — кивнул Гурский, — практически. Только вот один вопрос остался.— Да? И какой?— Послушайте, Яна… зачем вы убили свою сестру?Лицо его собеседницы окаменело. Она смотрела на Адашева-Гурского остановившимся взглядом широко раскрытых, потемневших от ужаса зеленых глаз.— Вы… вы понимаете, что говорите? — произнесла она наконец непослушными губами.— Сигарету? — протянул ей раскрытую пачку Гурский.— Я не курю.— Конечно, — кивнул он, прикуривая. — И не пьете спиртного. Именно поэтому и угостили меня в прошлый раз из красивой бутылки. Откуда вам знать, что там не «Хеннесси» вовсе, а бурда бодяженая. Вадим Заславский ведь тоже ни глотка практически не пил, вот и не подозревал даже, что за напиток его жена в этой бутылке от него прячет. Она-то ведь… выпивала от него тайком, так? Вот, очевидно, отпивала, а потом доливала, чтобы мужу в глаза не бросалось. Только не понимаю, зачем ей, состоятельной женщине, паленым коньяком себя травить?Визави Гурского продолжала молча смотреть на него широко раскрытыми глазами.— Ага, — кивнул Александр и, достав из внутреннего кармана куртки тоненькое изящное золотое колечко с бриллиантом, продемонстрировал своей собеседнице. — А вот это вот что?— От… откуда оно у вас? — задохнулась женщина.— А из автомобиля, на котором вы кувыркались, из-под коврика. Вы искали и не нашли. А я нашел.— Нет! — покачала головой она. — Врете. Я там все перетряхнула. Где вы его взяли?!— Вот! — Гурский вытянул в ее сторону указательный палец. — Теперь вы меня понимаете? Ход моих рассуждении? Колец всего два — одинаковых, сделанных на заказ — это я выяснил. Одно из них и сейчас на вашем пальчике. А вот это вот — второе. И нашел я его в автомобиле. И именно его, сразу после аварии, вы с таким тщанием там же, в салоне машины, искали. Почему? Потому что на руке вашей мертвой сестры кольца не оказалось. И если бы кто-нибудь (ну вот, как я, например) его где-то там под сиденьем неожиданно обнаружил, то и выяснилось бы, что ехали вы в тот вечер на дачу, как минимум, втроем. Так? Я прав? Ну… Вадим Заславский, возможно, и сам за рулем умер. А вот уж сестра ваша… тут уже возникают вопросы… а, Яна? Неужели… вот ради всего этого? — Адашев-Гурский обвел взглядом роскошную гостиную.— Нет… — уставясь невидящим взглядом в пространство, женщина покачала головой, — вы не докажете. Никогда. Яна вчера уехала. Куда — не сказала, но куда-то очень далеко. Обещала позвонить, когда устроится на новом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12