А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Между тем никаких заявлений от потерпевших в полицию не поступало. Впрочем, это было неудивительно, так как все добываемое на приисках золото по закону обязательно должно было сдаваться в казну и оставление его в частных руках, а, следовательно, и все торговые манипуляции с ним, воспрещались и преследовались в уголовном порядке.Но так как слухи не прекращались и назывались все те же лица, то Кошко решил навести о них подробные справки. Выяснилось, что эти люди хорошо знакомы друг с другом, часто видятся, бывают нередко в местном клубе, где репутация их сильно «подмочена»: администрация клуба давно на них косится, подозревая в шулерстве.Придравшись к этому подозрению, начальник полиции произвел тщательный обыск у Лацкого, Шнейдерса и Круминя, отыскивая якобы крапленые карты, на самом деле в надежде обнаружить запасы меди, служащей для мошенничества. Однако обыск оказался безрезультатным: ни меди, ни золота ни у кого из них обнаружить не удалось.Примерно через месяц после этих неудачных обысков Кошко получил вдруг письменное приглашение от германского консула в Риге с просьбой пожаловать к нему по важному и совершенно конфиденциальному делу. Он отправился. Консул весьма любезно принял его и сообщил, что на днях получил письмо от саксонского купца Альтенбурга, в котором последний рассказал ему подробно, как стал жертвой поразительно ловких мошенников, пригласивших его в Ригу и продавших ему, под видом рассыпного золота, медные опилки по 170 тысяч рублей. Альтенбург описал приметы мошенников и указал место совершения сделки — Северную гостиницу. В конце письма он заявил, что никаких материальных претензий не предъявляет и дела не поднимает, так как знает, что покупка россыпного золота в России воспрещена. Пишет он об этом консулу в силу альтруистических побуждений, желая оградить на будущее время других.Подробнейшие приметы и прямо художественное описание внешности мошенников, сделанное Альтенбургом, не оставляли, несмотря на вымышленные фамилии, сомнений в том, что и он стал жертвой шайки, возглавляемой Лацким, Шнейдерсом и Круминем.Появились таким образом уже конкретные данные. Но что с ними делать? Кошко пришла в голову мысль перлюстрировать всю корреспонденцию упомянутых лиц. И он сделал это на свой страх и риск, несмотря на отказ в этом местного губернатора М.А. Пашкова.Результаты не замедлили сказаться.Так, на имя Лацкого вскоре пришло письмо от кенигсбергского купца Амштетера для передачи представителю торгового дома «Синюхин и Ко», где Амштетер изъявлял принципиальное согласие на покупку 5 пудов золота и просил сообщить ему детали предполагаемой сделки. Стали просматривать корреспонденцию, отправленную из Риги на имя Амштетера, и вскоре прочли письмо некоего Фоминых на бланке упомянутого торгового дома, Фоминых уговаривал немца приехать в Ригу, гарантируя ему пропуск «товара» в таможне, где у торгового дома давно подкуплены чиновники и т.д.По исследованию почерка Фоминых, этот последний оказался ни кем иным, как Шнейдерсом.Полиция продолжала следить за разрастающейся перепиской, фотографируя все письма и аккуратно пересылая подлинники к месту назначения. Наконец, было получено сообщение от Амштетера о дне и часе приезда, с указанием названия парохода. Аккуратный немец приложил к письму даже собственную фотографию: добродушный толстяк в широком дорожном пальто в кепке и с сигарой во рту. С фотографии немедленно была переснята дюжина карточек, и сыщики стали готовиться к встрече. В условленный день, часа за два до прибытия парохода восемь лучших и опытнейших агентов заняли наблюдательные позиции. На пристани, на мостках, на берегу люди Кошко в виде носильщиков, извозчиков, городовых и пассажиров вели наблюдение. Каждый из них хорошо знал в лицо главарей шайки и был снабжен фотографией Амштетера. Минут за пятнадцать до прибытия парохода к пристани подъехал на извозчике Лацкий с каким-то типом в поддевке, в высоких лакированных сапогах, с предлинной седой бородой. В этом типе сыщики не без труда узнали загримированного и переодетого Шнейдерса.Когда одним из последних среди высаживающейся с парохода публики показался Амштетер, мошенники тотчас подошли к нему, радостно приветствуя, а Лацкий схватил даже чемодан приезжего И любезно понес его. Усевшись на парного извозчика, они покатили в Северную гостиницу. Здесь Амштетер с ними распрощался и направился в отведенный ему номер.Северную гостиницу содержал уже много лет некий Антонов, человек, чрезвычайно дороживший репутацией своей гостиницы, вполне надежный, не раз сообщавший полиции о постояльцах, казавшихся ему подозрительными. Кошко немедленно вызвал его к себе.— К Вам сейчас с парохода приехал некий Амштетер?— Да-с, господин начальник, вот их документ-с.— Вот что, Антонов, этот Амштетер вошел в соглашение с местными мошенниками и думает купить у них золото. Наверное, Вы слышали уже, что в Риге завелись мошенники, которые продают медь за золото? Говорили даже, что эти сделки происходили и в вашей гостинице.— Как не слыхать — слыхал! Опозорили мою гостиницу!— Так вот! Нужно будет сменить Вашу коридорную прислугу того этажа, где занял номер Амштетер, и заменить ее моими людьми, конечно, на время.Антонов подумал и сказал:— Нет, господин начальник, это зря! Поднимется шум, пойдут разговоры, Вы только мошенников спугнете. А вот что я Вам скажу: люди у меня служат подолгу, народ надежный — ручаюсь за них, как за самого себя! Если там что присмотреть, аль последить, а то и полюбопытствовать в вещах, примерно — это они в лучшем виде смогут, только прикажите. Опять же я лично присмотрю и пособлю Вам. А то менять прислугу — нет, это не дело!— Что же, Антонов, пожалуй, Вы правы! Ладно, так и сделаем. Я поставлю лишь наружное наблюдение, а Вы настройте своих людей, да и сами смотрите в оба!— Будьте спокойны, господин начальник, все в точности исполню!Установить наружное наблюдение за Амштетером было тем более легко, что Северная гостиница помещалась как раз напротив полицейского управления, из окна виден был каждый человек, выходящий из ее подъезда.Амштетер помылся, переоделся, отправил телеграмму в Кенигсберг со своим рижским адресом и, позавтракав, потребовал себе гида, который мог бы показать ему так называемый клуб Черноголовых. Клуб тот был рижской достопримечательностью. Он представлял собой объединение холостяков на корпоративных началах, с ярко выраженными монархическими тенденциями. Основан он был еще до присоединения Лифляндии к России. Помещение клуба отличалось большой роскошью, прекрасными картинами, художественным столовым серебром, и слава его гремела на всю Европу.Учреждение это называлось клубом «Черноголовых» потому, что члены его носили особые черные шапочки. Клуб был особенно популярен в Германии, и поэтому неудивительно было, что Амштетер пожелал побывать в нем. Антонов известил Кошко об этом намерении своего постояльца, и тот сейчас же направил своего агента в качестве чичероне, вменив ему в обязанности занять Амштетера осмотром клуба в течение по крайней мере полутора часов. За это время в его номере был произведен обыск. В чемодане оказалось белье, пачка аккуратно перенумерованных писем, по содержанию давно известных полиции, и довольно большие весы в изящном плоском ящике. Денег никаких не было. Очевидно, Амштетер носил их при себе.В этот же вечер его посетили Лацкий и загримированный по-прежнему Шнейдерс. Просидели у него с час. На следующее утро, часов в одиннадцать, они опять зашли к Амштетеру, и на сей раз визит их был очень краток. Часа в три Амштетер пешком направился на Калькштрассе, улицу крупных местных ювелиров, и, зайдя в ювелирный магазин Идельзака, довольно долго беседовал с хозяином.У Кошко мелькнула мысль: подыскивает эксперта.Взяв с собой агента, когда-то работавшего по ювелирной части, Кошко направился с ним к Идельзаку.— К Вам тут в магазин с полчаса назад заходил господин ( и подробно описал наружность Амштетера) …— Скажите, кто он такой и что ему нужно от Вас?Идельзак, знавший Кошко, любезно ответил:— Да, действительно, такой господин заходил. Кто он — не знаю, а просил он прислать к нему в Северную гостиницу в комнату № 2 , сегодня к 7 часам вечера, мастера для экспертизы каких-то золотых вещей. Я обещал, назначив цену в 10 рублей.— Скажите, Ваш разговор с ним слышал кто-либо?— Нет, никто. Покупателей не было, мастер отсутствовал по поручению, а два приказчика пили чай в соседней комнате. Я был один, и мы говорили тихо.— Он ничего больше вам не сказал?— Нет. Разве что просил захватить и чувствительные ювелирные весы, и флакон с кислотой — словом, все, что нужно для экспертизы. Да вот еще —почему-то велел не забыть мастеру захватить с собой двадцатифунтовую гирю точного веса. Зачем она ему — не знаю, но я обещал прислать с экспертом и гирю.— Вот что, господин Идельзак, этот тип, к Вам заходивший, мошенник, которого я давно выслеживаю. Мастера Вы своего к нему не посылайте, вместо Вашего эксперта пойдет к нему мой человек — вот он. Он некогда работал в ювелирном деле, но Вы, на всякий случай, освежите, пожалуйста, его познания по этой части, снабдите всем необходимым для экспертизы, не забудьте также и двадцатифунтовую гирю. Помните, господин Идельзак, что дело крайне серьезное, и я надеюсь, что Вы не откажете исполнить мою просьбу. Помните, что в случае чего и Вы можете отвечать перед законом.Идельзак нервно заговорил:— Помилуйте, господин Кошко, да я всей душой рад Вам помочь!..К семи часам наблюдение в Северной гостинице было усилено: бойкий разносчик обходил номера, предлагая вечерние газеты; трудолюбивый монтер, стоя на лесенке, исправлял в коридоре электрические провода; подвыпивший купец, покачиваясь перед стойкой в буфете, подробно рассказывал буфетчику о преимуществах рижской миноги над ревельской килькой. Кошко лично с пятью агентами наблюдал из полицейского управления за подъездом гостиницы. Ровно в семь часов появился «эксперт» и поднялся в номер к Амштетеру. Минут через десять к гостинице подъехали два извозчика. На одном восседали Лацкий и Шнейдерс, на другом — латыш Круминь с неизвестным человеком. На каждом извозчике в ногах у седоков виднелся чемодан.Их не без труда выволокли приехавшие и исчезли с ними в подъезде.Вскоре из гостиницы выбежал «газетчик» и доложил, что из четырех приехавших трое прошли в номер Амштетера с чемоданами, а четвертый, неизвестный, остался чего-то ждать в коридоре.Выждав около часа, Кошко с агентами быстро вошел в гостиницу и поднялся на второй этаж.. На разгуливающего по коридору сообщника мошенников был бесшумно накинут мешок. Затем с коридорной гостиницы сыщики подошли к двери Амштетера. Они постучали. К дверям кто-то подошел и спросил: «Кто там?»— Барин, Вам заграничная телеграмма, — раздалось в ответ.Замок щелкнул, протянулась рука, но в это время агенты сильно нажали на дверь и вшестером влетели в номер к Амштетеру.Им представилась картина, сильно напоминавшая последнее действие «Ревизора». Правда, действующих лиц было всего пятеро, но изумленная поза каждого из них удовлетворила бы, пожалуй, требования самого Станиславского.На столе у стены виднелись две пары весов, большие складные Амштетера и крохотные «эксперта». Тут же рядом с ними были выстроены в одну линию десять туго набитых кульков из крепкой, прекрасной выделки кожи. Пять из них были раскрыты, на других красовались увесистые пломбы с оттиском торгового дома « Братья Синюхины и Ко». На столе же виднелись какие-то комочки папиросной бумаги, и в одном из них, видимо, случайно развернувшемся, что-то блестело.— Что, мошенники, попались-таки наконец! —воскликнул Кошко.— Боже мой, Боже! Что теперь только будет? —взмолился Шнейдерс. — Ведь тут все наше состояние! Жена, дети — все теперь по миру пойдут!— Полно, Шнейдерс, валять дурака! Расскажите лучше, откуда раздобыли столько медных опилок?— Каких опилок?— Да тех самых, что запломбированы у вас в мешках.— Да помилуйте, это чистое золото!— Ну что я с вами буду тут разговаривать! Григорий Николаевич, расскажите, как было дело? — обратился он к агенту.Тот, сильно смущенный, проговорил:— К великому моему изумлению, господин начальник, я должен засвидетельствовать, что в мешках чистое золото, по крайней мере, вот в этих пяти, что распломбированы!— Что за вздор, Григорий Николаевич! Вы или рехнулись, или не умеете отличать золото от меди.— Господин эксперт говорит сущую правду, —вмешался Амштетер. — Я настолько уверен в том, что это золото, что готов хоть сейчас заплатить за него деньги! Да и вообще, я не понимаю, что Вам здесь нужно и кто вы такой?— Кто я такой, Вам скажет каждый из них, а нужно мне изловить мошенников, да, кстати, и сохранить вам не один десяток тысяч рублей! Но если это золото, то почему Вы, Шнейдерс, загримированы и переодеты ?— Потому, господин начальник, что сделка эта против закону, и я, на всякий случай, хотел скрыть свою наружность от покупателя.— Расскажите-ка подробнейшим образом все, чему вы были свидетелем, — обратился Кошко к своему агенту— «эксперту».— Ровно в 7 часов я вошел сюда. Амштетер любезно меня встретил, усадил, предложил сигару. Минут через 10-15 постучали и вошли вот эти господа с двумя чемоданами. «Ну, слава Богу, все обошлось благополучно, — сказал Лацкий, обращаясь к Амштетеру, —товар довезен, никто ничего не подозревает, кругом тихо и бояться нечего. Впрочем, мы нашего четвертого компаньона оставили здесь в коридоре на всякий случай. Чуть что подозрительное заметит — сейчас же нам постучит в дверь тремя громкими ударами. Так что, видите, господин Амштетер, мы все предусмотрели. Ну, что же, приступим к делу?» — "С Богом! — сказал Амштетер. Чемоданы были раскрыты, и из них извлекли вот эти десять мешков, тщательно запломбированных. «Тут пять пудов золота, — сказал Шнейдерс, — по двадцать фунтов в каждом мешке, как мы уже говорили». — «Прежде всего проверим вес, — сказал Амштетер и, разложив привезенные им весы, попросил у меня двадцатифунтовую гирю. —Не мог достать в Кенигсберге русской гири, у нас все на килограммы меряют».Он собственноручно взвесил каждый мешок, и каждый из них показал двадцать с небольшим фунтов. «Излишек веса падает на кожу и пломбу, — заявил Шнейдерс. — Мы продаем товар нетто, и здесь 20 фунтов чистого веса». После этого Амштетеру было предложено взять пробы из любых мешков. Он вперемежку отобрал пять из них и просил их открыть. Пока Шнейдерс снимал пломбы, Лацкий достал книжечку папиросной бумаги, вырвал из нее пять листиков и разложил на столе. Амштетер, засучив рукав, лично запускал руку в каждый из пяти мешков и, взяв по небольшой щепотке золота, разложил его по бумажкам. Когда с этим было покончено, Лацкий любезно протянул ему небольшую ногтевую щеточку и сказал: «У Вас, господин Амштетер, весьма длинные ногти, наверное. Немало крупинок попало под них, очистите их, а то, сами понимаете, что золото есть золото, что ему зря пропадать!». Амштетер утвердительно закивал головой и с помощью щеточки действительно лостал из-под ногтей несколько крупинок. После чего аккуратно каждую бумажку с золотом скрутил в шарик. Мы собрались приступить к химической экспертизе, как вдруг Круминь, все время жаловавшийся на простуду, сильно закашлялся. Приступ кашля был настолько упорный, что Амштетер предложил ему даже глоток воды, но он оправился, и мы было приступили уже к делу, как вдруг раздались три громкие удара в дверь. Я сразу решил, что четвертый компаньон, завидя Вас и Ваших людей, сигнализирует об опасности. Наступило страшное смятение: Амштетер схватил весы, Шнейдерс попрятал мешки с золотом под стол, Лацкий сгреб скрученные бумажки с пробами и запрятал их в жилетный карман, а Круминь пошел к двери за справками. Выйдя в коридор, он вскоре же вернулся сообщить, что товарищ их заметил двух подозрительных лиц в коридоре, а потому и стучал, но что он, видимо, ошибся, так как эта пара села на извозчика и благополучно уехала. «Этакий болван! — сердито сказал Шнейдерс— Только зря путает!» Все снова было приведено в порядок, причем Лацкий, спрятавший пробы в жилетный карман, предложил Амште-теру собственноручно извлечь их оттуда, что последний и не преминул сделать. Я и Амштетер попробовали золото на кислоту, и окисления никакого не произошло; прикинули количество его на золотники, оно вполне соответствовало обычной для золота норме. Амштетер проделал с пробами еще несколько манипуляций, и, наконец, мы оба пришли к выводу, что перед нами настоящее, чистейшее золото".— Что за черт! — сказал Кошко. — Этого же не может быть?!— Между тем это факт, господин начальник, золото — самое настоящее!— А ну-ка повторите ваш опыт при мне, — сказал он, взяв щепотку из ближайшего мешка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30