– Ничего тут нет, – сказал Бренн, голос его слабо звучал в холоде и мраке между каменных стен погреба. Марон зашел в подвал и заглянул в бочки.– Да, ничего, – ответил он. – Верно, я ошибся насчет того светильника, хотя готов поклясться, что его только что погасили. Ну, ладно, пойдем обратно и поедим еще чего-нибудь.Они облегченно вздохнули и уже повернули назад, как вдруг раздался грохот и в погреб ворвался порыв ветра, едва не задувший их светильника. Марон, который еще раньше передал светильник Бренну, бросился к лесенке и быстро взбежал вверх по ступенькам. Но было уже поздно. Люк плотно захлопнулся, и снаружи доносился скрежет железа по железу. Когда Марон попытался плечом приподнять люк, тот не поддался его усилиям.– Кто опустил люк? – с тревогой спросил Бренн. – И почему он не открывается? Там ведь не было задвижки.– Но паз для нее был, – произнес Марон сквозь стиснутые зубы. – Кто-то вынул задвижку, а теперь засунул ее обратно.Бренн стал рядом с Мароном, и оба они старались плечами приподнять тяжелый люк и сорвать задвижку, но тщетно. В полном отчаянье они опять спустились в погреб и принялись осматриваться, ища выхода.– Кто это мог быть? – опять спросил Бренн.– Кто бы он ни был, хотел бы я, чтобы он попался мне в руки, – сердито пробормотал Марон. – И какие же мы были дурни! Так нам и надо.– Похоже, что это женщина, а если мужчина, то один, – подумав, сказал Бренн. – Будь там двое мужчин или больше, они бы сразу на нас накинулись. Они бы не стали красться за нами вслед, в надежде, что заманят в ловушку.– Ты прав, – произнес Марон, колотя кулаком о кулак. – 0, если б нам только выбраться отсюда! Кто б это ни был, он боится нас еще больше, чем мы его. Хоть это утешительно.Верно, эта мысль могла придать им бодрости, но, по правде сказать, не много. Как бы ни был слаб их скрытый недруг, они ничего не могли против него предпринять, не выбравшись из погреба. Они шагали взад и вперед по твердому полу; было очень холодно. Они сделали руками несколько упражнений, выпили немного вина, чтобы согреться, и старались до чего-нибудь додуматься. Но ничего не приходило им в голову. Время от времени они поднимались по ступенькам и тщетно пытались поднять люк, сколоченный из тяжелых дубовых досок.– 0, какие же мы были дурни! – стонал Марон. Он с яростью оглядывался по сторонам и вдруг заметил, что Бренн слишком приблизься к светильнику, стоявшему на полу.– Смотри, ты подожжешь свой плащ.Бренн отошел от светильника и внезапно воскликнул:– Слушай, ты надоумил меня. Нельзя ли нам выжечь огнем выход отсюда?Мысль эта вдохнула в них бодрость. Они подбежали к полкам, сбросили оставшиеся на них сосуды, разбили две пустые бочки и собрали таким образом большую кучу дров. Но растопку найти было не так-то легко. Пришлось взять самые тонкие доски и расколоть их на более мелкие куски, а затем они голыми руками принялись расщеплять их, так что вскоре кончики пальцев у них стали кровоточить. Тогда они попытались расщеплять кусочки дерева острыми краями разбитых амфор.Таким образом у них образовалась основательная груда щепок и мелких кусочков дерева, причем они выбирали самые сухие. Ведь если огонь не очень сильно разгорится, он не сможет выжечь прочный дубовый люк. Тут понадобится самое жаркое пламя.Под конец Бренн оторвал от своего плаща большой лоскут.– Вымочим его в масле из светильника и подожжем, тогда дерево наверняка разгорится.– Чудесно! – воскликнул Марон, потирая руки. – Ну и удивится же этот негодяй, поймавший нас в ловушку, когда увидит, что пламя уничтожает его проклятый люк и выпускает нас прямо на него!– Приготовь дрова, – сказал Бренн.Он направился к светильнику с лоскутом в руках, но не успел еще подойти, как фитиль угрожающе затрещал.– Ох, он затухает! – завопил Марон. – Скорее!Бренн бросился к светильнику и вынул фитиль со всей быстротой и осторожностью, на какие только был способен, попробовал наклонить светильник так, чтобы фитиль пропитался всем оставшимся маслом, но ему не удалось поддержать гаснущее пламя. Его пальцы только скорее загасили слабо мерцавший на почти выгоревшем фитиле огонек. В светильнике уже не оставалось ни капли масла.Погреб погрузился в непроглядный мрак, и мальчики были заперты в нем вместе с собранной ими кучей топлива, которой хватило бы на хороший костер, но не было ни огня, ни даже искорки, чтобы его запалить. И ничего больше они сделать не могли.– Если бы он стал медленно разгораться, – промолвил, наконец, Бренн, – мы бы, пожалуй, задохнулись от дыма. Может быть, так оно даже к лучшему.Но как это могло быть к лучшему, когда они обречены на голодную смерть в этом помещении, в полной темноте? Скоро же рухнула надежда на вольную жизнь! ГЛАВА VII. НЕСМОТРЯ НА РЕШЕТКУ Так сидели они в темноте на деревянных ступеньках, потому что каменный пол был слишком холодный; время от времени они выпивали глоток вина, иначе бы их уже мучил кашель и била лихорадочная дрожь. Они не рассчитывали на то, что наступление дня чем-нибудь им поможет, так как не представляли себе, что солнечный свет сможет проникнуть в подземелье. Сейчас ими овладело уныние. Они уже оставили свои тщетные попытки открыть дубовый люк, безжалостно державший их в плену. Может быть, их так и оставят тут умирать с голоду; может быть, вызовут вооруженный отряд охотников за беглыми рабами, которые доставят их обратно, в дом господина, где их, конечно, обвинят в убийстве того человека, на холме. А тогда их ожидает смерть на кресте. Неизвестно, какой . конец хуже.Но они были сильно утомлены и, несмотря на холод, от усталости и выпитого вина заснули беспокойным сном. Бренн проснулся оттого, что Марон тряс его за плечо.– Гляди!Бренн открыл глаза. Сквозь еле видимую щель справа, за полками. проникал слабый свет. А что особенного было в наступлении дня? Но тут он вспомнил, где находится, вспомнил, что, проснувшись, не мог ожидать ничего, кроме все того же ужасного мрака, который давил на глаза, как тяжелая повязка.В погреб проникал свет! Мальчики вскочили, хотя все тело у них ныло и дрожало от холода, и бросились к отверстию, которое слабо освещало подвал. Вместе со светом к ним возвратилась надежда. Они поспешно сорвали полку и осмотрели отверстие. В стене проделано было нечто вроде наклонного хода наружу, слишком узкого для взрослого человека, но достаточно широкого для мальчика, который решился бы на попытку ползти в таком тесном пространстве. Но в конце этого прохода, сделанного для доступа света и свежего воздуха, имелась решетка – три железных прута.– Нам их никогда не выломать, – простонал Бренн.– Все равно надо попробовать, – ответил Марон. Он оглядел погреб и выбрал черепок с острым краем. – Ты разве не видишь, что они вделаны в дерево и закреплены только штукатуркой? Если дерево хоть немного подгнило, их нетрудно вынуть, а проход весь покрыт штукатуркой. Ее можно соскоблить, и он тогда расширится.Марон тотчас же принялся соскабливать штукатурку. Бренн усердно помогал ему. Вскоре они, дюйм за дюймом, расширили нижнюю часть прохода. Тогда Марон сбросил плащ и тунику, чтобы легче было ползти, и, подставив к стене под самое отверстие бочку, протиснулся в проход и стал продвигаться к решетке, извиваясь и вытягивая руки вперед. Желая помочь ему, Бренн сперва держал его за лодыжки, а потом уперся ладонями в его ступни, чтобы тот имел нечто вроде точки опоры.Марон кряхтел и хрипло дышал, но все-таки добрался до решетки. Снизу Бренн не мог видеть, как он работал. Да он и вообще почти ничего не видел, так как своим телом Марон закрыл доступ свету, и погреб снова погрузился во мрак. Но он слышал, как Марон выковыривал штукатурку и дерево, и молил судьбу, чтобы скрытый недруг, кто бы он ни был, не мог услышать, как стучит и скрежещет черепок в руках Марона,Под конец Марон совсем обессилел. Задыхаясь, он соскользнул вниз, лицо и волосы у него были покрыты пылью от штукатурки. Он потряс головой и, обтерев руки о брошенную на пол тунику, протер глаза, болезненно слезившиеся от пыли.– Ох, я почти ослеп. Работа не очень-то приятная. И в горло набилась пыль.Он набрал в рот вина и прополоскал горло.– Теперь моя очередь, – сказал Бренн.Он тоже разделся и пополз в проход. Да, работа была не из приятных. Рукам его, вытянутым над головой, едва хватало силы, необходимой для того, чтобы расшатать деревянную раму. Эта работа заняла бы многие часы, если бы дерево не было слегка подгнившим.Но он упорно трудился, едва не ослепнув от пыли, потеряв всякий счет времени и своим собственным усилиям, пока не пришел в себя и не заметил, что средний прут уже достаточно расшатан. Он повертел его и вырвал из гнезда. Прут выскользнул из онемевших пальцев, ударил его по плечу и содрал кожу. Но разве это могло иметь значение? Он радостно принялся за другие прутья, завершая работу Марона, и через несколько мгновений решетка была вырвана.Бренн соскользнул вниз по проходу, а за ним полетели железные прутья. Он не смог удержать их, и они со звоном и грохотом упали на цементный пол. Шум этот поверг мальчиков в ужас. Неужели его услышат наверху и враг поймет, в чем дело?Они задержали дыхание и прислушались. Но все было тихо. Тогда они шепотом обсудили дальнейший план действий.Марон первый полез обратно в проход – ведь это он обнаружил его, и ему принадлежало право первому выбираться из погреба. Он пополз опять с помощью Бренна, который подталкивал его снизу, и, соскоблив еще немного штукатурки, высунул голову из отверстия. Потом, сделав еще несколько резких движений плечами и туловищем, выскочил наружу. Бренн протянул ему на конце длинной доски от разломанной бочки их туники и плащи, вместе с завернутыми в них железными прутьями.Марон, уже стоявший во дворе над отверстием, благополучно принял этот узел. А тогда и Бренн взобрался на бочку и пополз в проход, держа руки над головой; нагнувшись, Марон схватил его за запястья и вытащил наружу.Мальчики шатались, их исцарапанные тела горели от ссадин, но они быстро оделись и взяли железные прутья, которые должны были служить оружием. Проход из погреба выходил в глубокую нишу, защищенную от дождя подпорками и сточными желобами. Поэтому мальчики решили, что, вернее всего, их никто не заметил. Во всяком случае, никто не пытался на них напасть.Они стояли выпрямившись, глубоко вдыхая воздух, щурясь на солнце. Снова на свободе! Они ощущали, как новые силы жарко разливаются по их жилам, и были готовы встретиться с кем угодно – здесь, в вольном солнечном свете на лоне природы.Мучительные часы, проведенные в мрачном погребе, уже изглаживались из памяти. Они улыбались вновь обретенному миру, улыбались двору, омытым дождем стенам, утиному пруду, блестящей на солнце грязи – всем вещам, обычным и незначительным, но полным волшебной прелести для них, считавших себя заживо погребенными в холоде и мраке.Переживая подобные мгновения и словно сливаясь со всем миром, невольно осознаешь, как дорого тебе все окружающее,. все те вещи, на которые ты и внимания не обращаешь, пока, охваченный страхом, не поймешь внезапно, что вот-вот потеряешь их. Синева неба казалась мальчикам нежной, как никогда. Ветерок был изумительно приятный, ласкающий, игривый. Даже самые обыкновенные утки с птичьего двора, предававшиеся блаженному ничегонеделанью в мокрой грязи, стали восхитительными созданиями, которых стоило созерцать часами. А воробьи, те были просто старые друзья.А где же враг?Внезапно Марон схватил Бренна за руку. Из дыры над очагом сторожки управителя шел дым. ГЛАВА VIII. СОЮЗНИК Крепко держа в руках железные прутья, мальчики стали красться к сторожке. При ярком дневном свете они не боялись врага. Они даже были злы на него, потому что, по всей вероятности, он сейчас поглощал ту пищу, которую они разложили на полу в кухне управителя, – их пищу! При этой мысли они сразу ощутили острый голод; но, прежде чем позавтракать, им еще придется разделаться с неизвестным.Они вползли в дверь сторожки и уловили в задней комнате шорох и движение. Подняв завесу, они ворвались туда с оружием наготове, ожидая неизбежной схватки.Сперва они никого не увидели. Потом, изумленно осматриваясь по сторонам, заметили скорчившегося в углу седого плешивого старика.– Это ты запер нас в подвале? – спросил Бренн.Ему немного совестно было грозить оружием такому беспомощному существу, но он старался говорить сурово.– Что ты такое говоришь? – дрожащим голосом пробормотал старик. – Ночью пришли какие-то разбойники. Я их не очень хорошо разглядел… Они там, в погребе.– Ты один здесь остался? – спросил Марон.– Да, – ответил старик все тем же слабак голосом, печально покачав головой. – Я не хотел сделать ничего дурного. Только не выпускайте этих головорезов из погреба.– Да я же тебе говорю: это нас ты запер в подвале, – сказал Бренн. Ему стало совсем стыдно, и он спрятал железный прут за спину. – Но я понимаю, – ты хотел только защититься.Старик смотрел на мальчиков своими выцветшими глазами, отказываясь верить, что перед ним те разбойники, которые напугали его ночью. Но мальчики, утратив всякий интерес к тому, что он думал и чего не думал, набросились на еду и принялись уплетать за обе щеки.Видя, что они перестали им заниматься, старик встал, молча потянулся и пошел из комнаты.– Не уходи, – с трудом выговорил Бренн: рот у него был полон хлеба с сыром.– И не бойся нас, – добавил Марон, отрезая себе еще ломоть грудинки, – Мы такие же рабы, как и ты.– Я вас не боюсь, – ответил старик. – Вы не похожи . на тех здоровенных головорезов, которые пробрались . сюда ночью.Он помолчал, а потом вспомнил, что Марон упомянул про рабов.– Рабы уже не те, что были. Они превратились в головорезов. Наступает конец света.– Что здесь произошло? – спросил Бренн. Ему и любопытно было, и хотелось задобрить старика.– Они восстали и разгромили виллу. – Старик опять медленно покачал головой. – За всю свою жизнь я не видел такого разорения. Даже после страшного урагана в тот год, когда развелось великое множество злющих ос. Я им сказал, что для них это кончится плохо, но они только засмеялись в ответ. Потом они хотели, чтобы я с ними бежал. А я побоялся, я ведь старый и больной. И они убили господина. – Он подозрительно взглянул на. мальчиков. – А вы кто такие? Что вам нужно?– Нас послали на юг с донесением, – ответил Бренн, но не добавил, что донесение-то было от них самих и предназначалось вождю восставших рабов.– Не знаю я, что делать с виллой, – печально жаловался старик, забывая свой страх от удовольствия, что есть с кем поговорить. – Как бы я ни старался, мне ее не привести в порядок. У меня и так несколько дней ушло на то, чтобы похоронить господина. Но похороны-то были не настоящие. – Он умоляюще взглянул на мальчиков. – Не знаю, откуда вы проведали, что у меня в погребе заперты разбойники, но обещайте, что вы их не выпустите.– Ладно, – ответил Бренн, считая за лучшее не раздражать старика. – Как тебя зовут?– Луципор, – ответил старик. После каждой произнесенной им фразы он покачивал головой, – Мир не тот, что был раньше. Зовут меня Луципор. Как мне, старику, справиться со всем этим беспорядком? Все это время я провозился с погребением, Все-таки надо же было его похоронить. Правда, за еду он заставлял целый день работать, а отдых давал только ночью, но ведь это повсюду так. Он сказал мне, что записал мое имя в завещании, чтобы меня освободили после его смерти, а теперь я уж никогда не буду на свободе.– Но раз он тебя освободил в завещании, – значит, теперь ты свободный, – убеждал старика Бренн.– Не говори так, – упрямо возразил Луципор. – Он не своей смертью умер. Убили его. Ты что, разницы не понимаешь?– Я понимаю только одно, – вмешался Марон, доедая маслины: – если тебя здесь застанут, так обязательно казнят.– Да ведь я ничего не сделал, – захныкал Луципор.– Закон знаешь? Все рабы в доме, где убили господина, подлежат казни. Для того и придумано это, чтобы мы друг за другом следили.Луципор старался уразуметь то, что ему втолковывали. По его щекам струились слезы.– А я всегда надеялся дожить свои дни в семье брата, в Фуриях. Он гораздо моложе меня и хорошо смыслит в делах. Он столько денег накопил, что смог выкупить себя пять лет тому назад и открыть пекарню. Теперь никогда уж мне его не увидеть.Старик с тревогой посмотрел на мальчиков.– Вы очень торопитесь? Может, останетесь и поможете мне убрать виллу? Нельзя же, чтоб так все и осталось, когда приедет его наследник!– Вздернет он тебя, если приедет, – сказал Марон; но Бренн молча махнул ему рукой и подмигнул. Со стариком можно было сладить только одним способом – во всем ему потакать.– Да пойми же, наконец, что ты теперь свободный человек. Мы сами прочитали это в завещании и пришли за тобой, чтобы нам вместе двинуться на юг, в Фурии.– Я свободный человек, правда? – боязливо спросил Луципор. – Ты в этом уверен?– Да, конечно, уверен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16