— Устала?
— Да.
— О! Ну, тогда... Я думаю, это будет правильно. Мне надо позвонить Клиффу.
— Дэвид.
— М-м-м?
— Куда мы сейчас едем?
— Как куда? В Кадбери, разумеется.
Он засвистел. Джесс сжала зубы. Облегчения это не принесло и тем более не прояснило смысла. Название этого места казалось смутно знакомым, но Джесс, как ни пыталась, не могла сообразить, где она его слышала и что его связывает с той загадкой, о которой Дэвид явно никак не может забыть.
* * *
По прошествии двух дней ясности ничуть не прибавилось, несмотря на то что Джесс стояла на вершине самого кадберийского Замка. Он совсем не походил на замок. Он походил на коровье пастбище на холме, каковым и являлся на самом деле. Жесткая высокая трава покрывала всю площадку, кроме секции в центре, обнесенной оградкой. За оградкой трава была еще выше.
От маленькой деревеньки Саут-Кадбери с серыми, каменными, крытыми соломой домами они преодолели крутой грязный подъем, который становился грязнее и круче, гуще заросшим деревьями и кустами, и выбрались на открытый гребень.
Весь прошедший день шел дождь, и теперь еще небо частично затягивали тучи. Тяжелые облака и скользящие по равнине внизу тени вносили в спокойную прелесть пейзажа какой-то тревожный оттенок. Долину пересекал другой холм, зеленый и лесистый. Если не считать этого, на мили вокруг тянулась плоская местность, усеянная мирными деревушками со светлыми пышными пятнами цветущих фруктовых деревьев. Вдали если не взору, то воображению открывался башнеподобный гластонберийский холм, где была спрятана чаша Тайной Вечери; Гластонбери на острове Авалон стал местом последнего упокоения Артура и его провинившейся королевы.
Кадбери-Хиллз не навевал ничего похожего на те романтические чувства, которыми Теннисон окутал Гластонбери. Джесс перевела взгляд с рыжей коровы с белыми пятнами, пытавшейся оглянуться через плечо, на разгневанного бородатого молодого человека, который в чем-то укорял Дэвида.
— Силой тащить меня сюда всю дорогу! — вопил он. — Прямо посреди курса лекций! Я мог тебе все в письме написать!
Он был не только бородатым, но и заросшим густой соломенной шапкой волос — совсем как деревенские коттеджи, подумала Джесс, глядя на непокрытую голову охваченного яростью юноши. По крайней мере, экипирован он был подходяще для такого случая — помятые брюки заправлены в высокие, густо покрытые грязью ботинки, пиджак переброшен через плечо, хотя здесь наверху задувал холодный ветерок, а рубашка на нем была с короткими рукавами. Одной рукой он придерживал пиджак, а другая, сжатая в кулак, в данный момент находилась непосредственно перед носом Дэвида.
— Я спешил, — сдержанно пояснил Дэвид. Его собственные черные локоны развевались на ветерке, а одежда была лишь чуть более официальной, чем на его приятеле. На нем был пиджак, но без галстука, и, торопясь взобраться на холм, он перепачкался в грязи по колено. — Перестань вопить как маньяк, — продолжал он. — Все равно ты уже здесь, так что давай поговорим.
«Маньяк» дернул себя за бороду. Потом посмотрел на Джесс, и борода моментально разъехалась на две половинки, обнажив посередине ряд белоснежных зубов.
— Где вы откопали этого типа, мисс Трегарт? С виду такая приличная девушка... Ну ладно. Что конкретно ты хочешь узнать?
— Конкретно, — сказал Дэвид, — по каким признакам можно выявить, определить или охарактеризовать постройку короля Артура.
На секунду Джесс испугалась, что молодой человек взорвется. С видимым усилием он взял себя в руки.
— Во-первых, давай проясним одну вещь. Таких вещей, как постройки короля Артура, не существует. Возможно, и такой личности, как король Артур, никогда не существовало. Обожди! — Он предостерегающе поднял длинный палец. — Ты, вероятно, хочешь спросить о постройках, датирующихся тем периодом, в котором могла бы существовать такая историческая личность, как Артур, если бы такая историческая личность когда-нибудь существовала.
Дэвид открыл рот, закрыл и озадаченно огляделся.
— Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы толкуете, — сказала Джесс.
Молодой человек посмотрел на нее, и ее вид, кажется, оказал на него успокаивающее воздействие.
— Ну, смотрите. Вам известно, что тот Артур, которого Мэлори и Теннисон изобразили благородным королем в бряцающих доспехах, просто немыслим? Или не известно? О Господи! Начнем с начала. Лорд Альфред Теннисон — это поэт.
Джесс не смогла удержаться. Она встала в позу, приложила руку ко лбу и произнесла:
Этот серый король, дух, чье имя,
Словно туча, принявшая облик воина,
Рвется с горной вершины к могильным камням...
— М-м-м... приблизительно верно, — тускло промычал Клифф. — Благодарю, дорогая, что вы поставили меня на место. А как насчет Ненниуса?
— Вы меня с ним познакомите.
— Какая прекрасная мысль!
— Не обнадеживай его, — предупредил Дэвид.
— Ненниус — монах-хроникер девятого века. Упоминает об Артуре. Кроме того, есть еще уэльские источники. А, черт побери, зачем я вам это рассказываю? Суть вот в чем. После того как римляне в 411 году до Рождества Христова ушли из Британии, в южной части страны частично сохранялось римское влияние — там были города и виллы, жили отставные ветераны-легионеры, высший класс общества говорил на латыни, и принимал ванны, и носил тоги. Когда вторглись саксонцы, эти люди обратились к Риму за помощью. Они ее не получили. Саксонцы продвигались. Согласно чрезвычайно недостоверным современным источникам, завоеватели столкнулись с сопротивлением генерала из Объединенных британских войск, которого звали Артур, или Артос, или как-то еще. Дело было в пятом веке, в так называемое Темное время, об этом периоде мало что известно. Однако... латинизированные британцы, обученные римским методам войны, могли руководить отрядами всадников — рыцарей в латах, если хотите их так называть, — но не шайками парней, прикрывающихся листами жести, местных ребят с оружием кельтов и вышеупомянутых британцев. — Вся эта галиматья насчет Камелота просто... — Он оглянулся на Джесс и осторожно продолжал: — Просто галиматья. В Кадбери — на этом вот самом месте — на холме стоял форт, один из примерно семидесяти укреплений, созданных еще в железном веке. Доисторические насыпи, вот и все. Римляне взяли их, когда завоевывали Британию, и они остались стоять на месте после ухода римлян. Логично было вновь укреплять их при последующих нашествиях, таких, как саксонское. И в Кадбери, так же как в прочих местах, мы находим следы поселений пятого века. Об этом и пишут газеты, об этом и о старой традиции, которая отождествляет Кадбери с Камелотом. Или наоборот.
— Все? — Дэвид казался слегка ошарашенным этим потоком информации.
— Ну, в Кадбери самое крупное городище пятого века, — признал Клифф. — Потом есть тинтейджелская керамика, обнаруженная, как вы догадались, в Тинтейджеле и в других местах, в том числе в Кадбери. Она родственна керамике средиземноморского региона — мы датируем поселения по этим осколкам, — и можно предположить, что человек, который здесь правил, был достаточно богат, чтобы позволить себе импортировать вина.
— Сосуды, — пробормотал Дэвид.
— Черепки от сосудов, — уточнил Клифф. — Кости от мясных блюд. Пара застежек от плащей. Ржавые обломки ножей или лезвий меча. Ни монет, ни надписей. И несколько пустых дыр в земле. — Он выбросил руку вперед и широким жестом обвел коров с равнодушными мордами, высокую траву и борозду вспаханного торфа, окружающую уступ холма. — Вот это была укрепленная площадка на возвышении. Часть римской стены, часть саксонской, а средний кусок, по поводу которого адепты Артура бьются в истерике, может быть, пятого века. А может быть, раннесаксонский. А может быть, позднеримский. Несколько сторожевых ям, несколько траншей и никаких построек. Большинство строений того времени должны быть деревянными и тростниковыми. Все погибло. — Голос его сорвался. — Не понимаю, за каким чертом ты меня сюда притащил!
Дружелюбная корова, тронутая его негодованием, приблизилась и боднула его. Клифф пошатнулся.
— Пошла вон, животное! — сказал он, отпихивая корову.
Она печально поникла головой и отошла.
Джесс осенила блестящая идея.
— Я вроде бы видела кабачок в деревне...
Погрузившийся в меланхолию искатель Камелота посмотрел на нее.
— Это первое умное слово, которое я сегодня услышал, — констатировал он и пустился вниз с холма.
Значительно позже они забросили Клиффа в Гластонбери, где он мог сесть в автобус, чтобы доехать до дому, а по дороге из города Дэвид неожиданно и против правил остановил машину перед прозаическими деревянными воротами, ведущими к руинам аббатства. Джесс пошла за ним по дорожке, протиснулась через турникет, и они остановились на краю зеленого парка и посмотрели на благородные стены, озаренные закатным солнцем. Цветущий шиповник в Гластонбери напоминал упавшие облачка.
Дэвид стоял, засунув руки в карманы и скривив губы, но выражение его лица было печальным.
— Ты его представляешь себе, правда? — сказала Джесс.
— Кажется, да. Это безумие, полное безумие, просто смешно — и все равно каким-то странным образом прекрасно! Все построено на чьем-то чужом безумии и на старческих слабоумных грезах...
— В грезах тоже есть своя прелесть. По-моему, даже в старческих.
— В свое время узнаем. Ведь мы будем грезить в старости вместе, Джесс?
Он вытащил руку из кармана и обнял ее за плечи. Чувствуя под своей головой твердый мускул предплечья, Джесс подняла глаза на Дэвида.
— Это самое романтическое предложение, какое я слышала в своей жизни, — сказала она и увидела, как лицо его изменилось, а губы сложились так, что она ощутила слабость в коленях.
— Лучше пошли отсюда, — сказал он. — Не думаю, чтобы духи Гластонбери возражали, но мы можем шокировать туристов. И меня оштрафуют за незаконную парковку.
— Ты мне ничего не хочешь сказать? — поинтересовалась Джесс, семеня следом за ним.
На сосредоточенно сжатых губах Дэвида медленно расплылась кошачья улыбка.
— Нет, пожалуй, я лучше тебе покажу. Ты не против, если...
— Мы будем ехать всю ночь.
— Бедная девочка. — Он разразился смехом. — Нет, я думаю провести ночь в Гластонбери. В отеле для пилигримов. Звучит подходяще. А насколько подходяще, тебе станет известно сегодня вечером.
* * *
Они приехали в Корнуолл ночью под изменчивой луной, проплывающей за грозными тучами по небу. Было сильно за полночь, когда Дэвид свернул на крутую дорожку. Перед ржавыми железными воротами он остановил машину и заглушил мотор.
— Отсюда мы будем красться, как мышки, — сказал он. — Если понадобится что-то сказать, говори шепотом. Но не болтай.
— Я с ума схожу от любопытства, — жалобно заныла Джесс. — Ты не можешь хоть что-нибудь рассказать? Что мы будем искать? Почему ты так уверен, что мы что-то найдем? Я боюсь.
Дэвид вплотную притер автомобиль к каменной стене, не смог открыть дверцу и потащил Джесс через сиденья.
— Я не так уж уверен, что мы обнаружим то, что я думаю, но, полагаю, теперь, решив, что мы уехали насовсем, они не станут терять время. Рассказывать тебе о моих подозрениях было бы слишком долго. И ты мне не поверишь — это надо увидеть, чтобы поверить. Так что пошли посмотрим.
Оба были одеты для тайной вылазки. Дэвид в темном свитере и слаксах, Джесс в таком же наряде и шарфе, стягивающем ее кудри. Она запрокинула голову и взглянула на Дэвида. Уголки его губ поползли вверх, он быстро и крепко поцеловал ее и отпустил.
— Сейчас в самом деле не время для этого. Давай затушуем твою броскую красоту.
Он наклонился и зачерпнул пригоршню грязи, которой вымазал щеки Джесс. Потом вытер руки о собственную физиономию.
— Вот так. Нас не должны заметить, хотя я не предвижу реальной опасности. Помни, не разговаривать!
На первое препятствие они наткнулись сию же минуту — ворота на этот раз были заперты на ржавую цепь и новый сверкающий висячий замок. Дэвид взобрался на стену ценой порванных брюк и ободранных колен. Распластавшись наверху, он втащил Джесс и спустил ее вниз с другой стороны. Они зашагали по полю.
Их шаги по размякшей после недавних дождей земле были почти не слышны. Джесс была также уверена, что они невидимы; заросшая местность служила прекрасным прикрытием, а свет вспыхивающей и гаснущей, словно испорченная лампа, луны вводил в заблуждение. Она семенила рядом с Дэвидом, повинуясь его предостерегающим жестам, останавливаясь, падая и пускаясь бегом следом за ним. Она вымокла и запыхалась, прежде чем они увидели дом.
Он вырастал из земли сгорбленной черной глыбой на фоне неба, покрытого пятнами туч. Освещенные бледным лунным светом башни казались слоновьими клыками на огромной голове чудовища. В доме было темно, за исключением квадратика света высоко на фасаде. Вся картина напоминала обложку одной из излюбленных Джессикой книжек.
Дэвид присел в тени кривого сиреневого куста. Тяжелая свисающая цветущая гроздь коснулась щеки Джесс, и она погрузила лицо в пахучую влажную тьму.
К ее облегчению и удивлению, Дэвид не собирался идти в дом. Трудно было придумать другое место, включая кабинет зубного врача, куда бы ей так не хотелось идти. Но она оказалась совсем сбитой с толку, когда ее гид повернул за дом к морскому утесу. Понадобилось еще полчаса медленной и нелегкой ходьбы, прежде чем она поняла, куда они направляются, и все еще не могла догадаться, зачем.
В тени ряда деревьев, окаймлявшего дальнее пастбище, Дэвид остановился, выпрямился и дальше пошел смелее. Звуки, которые они издавали — хруст веток или шорох листьев, — могли сойти за беготню ночных зверюшек. Под деревьями было очень темно, лунный свет просачивался сквозь кроны и разливался серебряными лужицами на сырой земле, но мало что освещал. Теперь Джесс расслышала шум моря, но приглушенный плеск воды далеко внизу почти терялся в шуме ветра в вершинах деревьев.
— Собирается дождь, — прошептала она.
Дэвид оставил это неуместное замечание без ответа. Он дошел до края небольшой рощицы и выглянул, спрятавшись за широким стволом. Джесс высунулась у него из-за плеча. Смотреть было не на что, кроме пастбища и полого, поднимающегося впереди неровного склона. Но слышались звуки, которые издавали не ночные зверюшки, не прибой и не ветер. Это были странные звуки, как будто бы мягкий звон маленьких колокольчиков. Как будто металлом бьют по металлу или по камню...
К ее крайнему неудовольствию, Дэвид лег на живот и пополз. Она попыталась смошенничать и просто пригнуться, но Дэвид тут же поймал ее на этом и сделал угрожающий жест. Джесс застонала, опускаясь на землю, отличавшуюся, на ее взгляд, всеми нежелательными особенностями, какими способна обладать земля, — грязными лужами, острыми камнями, колючими сорняками.
Они преодолевали дюйм за дюймом, следуя друг за другом вверх по пологому склону и переваливая через него. Рука Дэвида, коснувшись ее волос, остановила Джесс, которая, сосредоточившись на колючках, не видела дальше двух дюймов от своего носа. Теперь Дэвид встал на колени, и она приняла ту же позу.
Перед ней была низкая каменная стена, окружающая пастбище, где ее дед вел свою расточительную археологическую деятельность. И в данный момент кто-то, кажется, продолжал археологические изыскания, если можно так выразиться. Джесс поняла, что это были за мелодичные колокольчики — это лопата, или кирка, или какой-то металлический инструмент позвякивал о камень.
Дэвиду нечего было трудиться и пачкать себе лицо: обратившаяся к Джесс грязнейшая физиономия была практически неузнаваемой. Ее привела в восхищение редкостная коллекция ботанических образцов, украсившая его шевелюру, но она быстро сообразила, что сама выглядит нисколько не лучше. Подобные соображения отрицательно сказываются на моральном состоянии женщин, даже если им следует думать о более важных вещах, и в течение нескольких секунд Джесс не могла осознать смысл безмолвной жестикуляции Дэвида, который в конце концов схватил ее за шею и притянул к себе.
— Смотри, — прошипел он, словно злодей на сцене, — только тихо. Они там, все правильно.
Их чумазые лица высунулись из-за стены, напоминая горшки с грязью. А потом Джесс позабыла и о растрепанных кудрях, и о всех неудобствах, вытаращив глаза в крайнем изумлении.
Свет был теперь очень скудным. Тучи сгустились и затянули почти все небо сплошной пеленой, через которую еле просачивалось неверное серебристое сияние луны. Работники вырисовывались в виде двух темных пятен, и сначала она никак не могла разобрать, над чем они трудятся. Потом луна нашла просвет в тучах и тени обрели форму.
Землю перерезала глубокая неровная канава, и одна из фигур копошилась в ней. Джесс напряженно всматривалась, и брови ее хмурились от недоумения.
Она всегда думала, что археологи выкапывают вещи из земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Да.
— О! Ну, тогда... Я думаю, это будет правильно. Мне надо позвонить Клиффу.
— Дэвид.
— М-м-м?
— Куда мы сейчас едем?
— Как куда? В Кадбери, разумеется.
Он засвистел. Джесс сжала зубы. Облегчения это не принесло и тем более не прояснило смысла. Название этого места казалось смутно знакомым, но Джесс, как ни пыталась, не могла сообразить, где она его слышала и что его связывает с той загадкой, о которой Дэвид явно никак не может забыть.
* * *
По прошествии двух дней ясности ничуть не прибавилось, несмотря на то что Джесс стояла на вершине самого кадберийского Замка. Он совсем не походил на замок. Он походил на коровье пастбище на холме, каковым и являлся на самом деле. Жесткая высокая трава покрывала всю площадку, кроме секции в центре, обнесенной оградкой. За оградкой трава была еще выше.
От маленькой деревеньки Саут-Кадбери с серыми, каменными, крытыми соломой домами они преодолели крутой грязный подъем, который становился грязнее и круче, гуще заросшим деревьями и кустами, и выбрались на открытый гребень.
Весь прошедший день шел дождь, и теперь еще небо частично затягивали тучи. Тяжелые облака и скользящие по равнине внизу тени вносили в спокойную прелесть пейзажа какой-то тревожный оттенок. Долину пересекал другой холм, зеленый и лесистый. Если не считать этого, на мили вокруг тянулась плоская местность, усеянная мирными деревушками со светлыми пышными пятнами цветущих фруктовых деревьев. Вдали если не взору, то воображению открывался башнеподобный гластонберийский холм, где была спрятана чаша Тайной Вечери; Гластонбери на острове Авалон стал местом последнего упокоения Артура и его провинившейся королевы.
Кадбери-Хиллз не навевал ничего похожего на те романтические чувства, которыми Теннисон окутал Гластонбери. Джесс перевела взгляд с рыжей коровы с белыми пятнами, пытавшейся оглянуться через плечо, на разгневанного бородатого молодого человека, который в чем-то укорял Дэвида.
— Силой тащить меня сюда всю дорогу! — вопил он. — Прямо посреди курса лекций! Я мог тебе все в письме написать!
Он был не только бородатым, но и заросшим густой соломенной шапкой волос — совсем как деревенские коттеджи, подумала Джесс, глядя на непокрытую голову охваченного яростью юноши. По крайней мере, экипирован он был подходяще для такого случая — помятые брюки заправлены в высокие, густо покрытые грязью ботинки, пиджак переброшен через плечо, хотя здесь наверху задувал холодный ветерок, а рубашка на нем была с короткими рукавами. Одной рукой он придерживал пиджак, а другая, сжатая в кулак, в данный момент находилась непосредственно перед носом Дэвида.
— Я спешил, — сдержанно пояснил Дэвид. Его собственные черные локоны развевались на ветерке, а одежда была лишь чуть более официальной, чем на его приятеле. На нем был пиджак, но без галстука, и, торопясь взобраться на холм, он перепачкался в грязи по колено. — Перестань вопить как маньяк, — продолжал он. — Все равно ты уже здесь, так что давай поговорим.
«Маньяк» дернул себя за бороду. Потом посмотрел на Джесс, и борода моментально разъехалась на две половинки, обнажив посередине ряд белоснежных зубов.
— Где вы откопали этого типа, мисс Трегарт? С виду такая приличная девушка... Ну ладно. Что конкретно ты хочешь узнать?
— Конкретно, — сказал Дэвид, — по каким признакам можно выявить, определить или охарактеризовать постройку короля Артура.
На секунду Джесс испугалась, что молодой человек взорвется. С видимым усилием он взял себя в руки.
— Во-первых, давай проясним одну вещь. Таких вещей, как постройки короля Артура, не существует. Возможно, и такой личности, как король Артур, никогда не существовало. Обожди! — Он предостерегающе поднял длинный палец. — Ты, вероятно, хочешь спросить о постройках, датирующихся тем периодом, в котором могла бы существовать такая историческая личность, как Артур, если бы такая историческая личность когда-нибудь существовала.
Дэвид открыл рот, закрыл и озадаченно огляделся.
— Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы толкуете, — сказала Джесс.
Молодой человек посмотрел на нее, и ее вид, кажется, оказал на него успокаивающее воздействие.
— Ну, смотрите. Вам известно, что тот Артур, которого Мэлори и Теннисон изобразили благородным королем в бряцающих доспехах, просто немыслим? Или не известно? О Господи! Начнем с начала. Лорд Альфред Теннисон — это поэт.
Джесс не смогла удержаться. Она встала в позу, приложила руку ко лбу и произнесла:
Этот серый король, дух, чье имя,
Словно туча, принявшая облик воина,
Рвется с горной вершины к могильным камням...
— М-м-м... приблизительно верно, — тускло промычал Клифф. — Благодарю, дорогая, что вы поставили меня на место. А как насчет Ненниуса?
— Вы меня с ним познакомите.
— Какая прекрасная мысль!
— Не обнадеживай его, — предупредил Дэвид.
— Ненниус — монах-хроникер девятого века. Упоминает об Артуре. Кроме того, есть еще уэльские источники. А, черт побери, зачем я вам это рассказываю? Суть вот в чем. После того как римляне в 411 году до Рождества Христова ушли из Британии, в южной части страны частично сохранялось римское влияние — там были города и виллы, жили отставные ветераны-легионеры, высший класс общества говорил на латыни, и принимал ванны, и носил тоги. Когда вторглись саксонцы, эти люди обратились к Риму за помощью. Они ее не получили. Саксонцы продвигались. Согласно чрезвычайно недостоверным современным источникам, завоеватели столкнулись с сопротивлением генерала из Объединенных британских войск, которого звали Артур, или Артос, или как-то еще. Дело было в пятом веке, в так называемое Темное время, об этом периоде мало что известно. Однако... латинизированные британцы, обученные римским методам войны, могли руководить отрядами всадников — рыцарей в латах, если хотите их так называть, — но не шайками парней, прикрывающихся листами жести, местных ребят с оружием кельтов и вышеупомянутых британцев. — Вся эта галиматья насчет Камелота просто... — Он оглянулся на Джесс и осторожно продолжал: — Просто галиматья. В Кадбери — на этом вот самом месте — на холме стоял форт, один из примерно семидесяти укреплений, созданных еще в железном веке. Доисторические насыпи, вот и все. Римляне взяли их, когда завоевывали Британию, и они остались стоять на месте после ухода римлян. Логично было вновь укреплять их при последующих нашествиях, таких, как саксонское. И в Кадбери, так же как в прочих местах, мы находим следы поселений пятого века. Об этом и пишут газеты, об этом и о старой традиции, которая отождествляет Кадбери с Камелотом. Или наоборот.
— Все? — Дэвид казался слегка ошарашенным этим потоком информации.
— Ну, в Кадбери самое крупное городище пятого века, — признал Клифф. — Потом есть тинтейджелская керамика, обнаруженная, как вы догадались, в Тинтейджеле и в других местах, в том числе в Кадбери. Она родственна керамике средиземноморского региона — мы датируем поселения по этим осколкам, — и можно предположить, что человек, который здесь правил, был достаточно богат, чтобы позволить себе импортировать вина.
— Сосуды, — пробормотал Дэвид.
— Черепки от сосудов, — уточнил Клифф. — Кости от мясных блюд. Пара застежек от плащей. Ржавые обломки ножей или лезвий меча. Ни монет, ни надписей. И несколько пустых дыр в земле. — Он выбросил руку вперед и широким жестом обвел коров с равнодушными мордами, высокую траву и борозду вспаханного торфа, окружающую уступ холма. — Вот это была укрепленная площадка на возвышении. Часть римской стены, часть саксонской, а средний кусок, по поводу которого адепты Артура бьются в истерике, может быть, пятого века. А может быть, раннесаксонский. А может быть, позднеримский. Несколько сторожевых ям, несколько траншей и никаких построек. Большинство строений того времени должны быть деревянными и тростниковыми. Все погибло. — Голос его сорвался. — Не понимаю, за каким чертом ты меня сюда притащил!
Дружелюбная корова, тронутая его негодованием, приблизилась и боднула его. Клифф пошатнулся.
— Пошла вон, животное! — сказал он, отпихивая корову.
Она печально поникла головой и отошла.
Джесс осенила блестящая идея.
— Я вроде бы видела кабачок в деревне...
Погрузившийся в меланхолию искатель Камелота посмотрел на нее.
— Это первое умное слово, которое я сегодня услышал, — констатировал он и пустился вниз с холма.
Значительно позже они забросили Клиффа в Гластонбери, где он мог сесть в автобус, чтобы доехать до дому, а по дороге из города Дэвид неожиданно и против правил остановил машину перед прозаическими деревянными воротами, ведущими к руинам аббатства. Джесс пошла за ним по дорожке, протиснулась через турникет, и они остановились на краю зеленого парка и посмотрели на благородные стены, озаренные закатным солнцем. Цветущий шиповник в Гластонбери напоминал упавшие облачка.
Дэвид стоял, засунув руки в карманы и скривив губы, но выражение его лица было печальным.
— Ты его представляешь себе, правда? — сказала Джесс.
— Кажется, да. Это безумие, полное безумие, просто смешно — и все равно каким-то странным образом прекрасно! Все построено на чьем-то чужом безумии и на старческих слабоумных грезах...
— В грезах тоже есть своя прелесть. По-моему, даже в старческих.
— В свое время узнаем. Ведь мы будем грезить в старости вместе, Джесс?
Он вытащил руку из кармана и обнял ее за плечи. Чувствуя под своей головой твердый мускул предплечья, Джесс подняла глаза на Дэвида.
— Это самое романтическое предложение, какое я слышала в своей жизни, — сказала она и увидела, как лицо его изменилось, а губы сложились так, что она ощутила слабость в коленях.
— Лучше пошли отсюда, — сказал он. — Не думаю, чтобы духи Гластонбери возражали, но мы можем шокировать туристов. И меня оштрафуют за незаконную парковку.
— Ты мне ничего не хочешь сказать? — поинтересовалась Джесс, семеня следом за ним.
На сосредоточенно сжатых губах Дэвида медленно расплылась кошачья улыбка.
— Нет, пожалуй, я лучше тебе покажу. Ты не против, если...
— Мы будем ехать всю ночь.
— Бедная девочка. — Он разразился смехом. — Нет, я думаю провести ночь в Гластонбери. В отеле для пилигримов. Звучит подходяще. А насколько подходяще, тебе станет известно сегодня вечером.
* * *
Они приехали в Корнуолл ночью под изменчивой луной, проплывающей за грозными тучами по небу. Было сильно за полночь, когда Дэвид свернул на крутую дорожку. Перед ржавыми железными воротами он остановил машину и заглушил мотор.
— Отсюда мы будем красться, как мышки, — сказал он. — Если понадобится что-то сказать, говори шепотом. Но не болтай.
— Я с ума схожу от любопытства, — жалобно заныла Джесс. — Ты не можешь хоть что-нибудь рассказать? Что мы будем искать? Почему ты так уверен, что мы что-то найдем? Я боюсь.
Дэвид вплотную притер автомобиль к каменной стене, не смог открыть дверцу и потащил Джесс через сиденья.
— Я не так уж уверен, что мы обнаружим то, что я думаю, но, полагаю, теперь, решив, что мы уехали насовсем, они не станут терять время. Рассказывать тебе о моих подозрениях было бы слишком долго. И ты мне не поверишь — это надо увидеть, чтобы поверить. Так что пошли посмотрим.
Оба были одеты для тайной вылазки. Дэвид в темном свитере и слаксах, Джесс в таком же наряде и шарфе, стягивающем ее кудри. Она запрокинула голову и взглянула на Дэвида. Уголки его губ поползли вверх, он быстро и крепко поцеловал ее и отпустил.
— Сейчас в самом деле не время для этого. Давай затушуем твою броскую красоту.
Он наклонился и зачерпнул пригоршню грязи, которой вымазал щеки Джесс. Потом вытер руки о собственную физиономию.
— Вот так. Нас не должны заметить, хотя я не предвижу реальной опасности. Помни, не разговаривать!
На первое препятствие они наткнулись сию же минуту — ворота на этот раз были заперты на ржавую цепь и новый сверкающий висячий замок. Дэвид взобрался на стену ценой порванных брюк и ободранных колен. Распластавшись наверху, он втащил Джесс и спустил ее вниз с другой стороны. Они зашагали по полю.
Их шаги по размякшей после недавних дождей земле были почти не слышны. Джесс была также уверена, что они невидимы; заросшая местность служила прекрасным прикрытием, а свет вспыхивающей и гаснущей, словно испорченная лампа, луны вводил в заблуждение. Она семенила рядом с Дэвидом, повинуясь его предостерегающим жестам, останавливаясь, падая и пускаясь бегом следом за ним. Она вымокла и запыхалась, прежде чем они увидели дом.
Он вырастал из земли сгорбленной черной глыбой на фоне неба, покрытого пятнами туч. Освещенные бледным лунным светом башни казались слоновьими клыками на огромной голове чудовища. В доме было темно, за исключением квадратика света высоко на фасаде. Вся картина напоминала обложку одной из излюбленных Джессикой книжек.
Дэвид присел в тени кривого сиреневого куста. Тяжелая свисающая цветущая гроздь коснулась щеки Джесс, и она погрузила лицо в пахучую влажную тьму.
К ее облегчению и удивлению, Дэвид не собирался идти в дом. Трудно было придумать другое место, включая кабинет зубного врача, куда бы ей так не хотелось идти. Но она оказалась совсем сбитой с толку, когда ее гид повернул за дом к морскому утесу. Понадобилось еще полчаса медленной и нелегкой ходьбы, прежде чем она поняла, куда они направляются, и все еще не могла догадаться, зачем.
В тени ряда деревьев, окаймлявшего дальнее пастбище, Дэвид остановился, выпрямился и дальше пошел смелее. Звуки, которые они издавали — хруст веток или шорох листьев, — могли сойти за беготню ночных зверюшек. Под деревьями было очень темно, лунный свет просачивался сквозь кроны и разливался серебряными лужицами на сырой земле, но мало что освещал. Теперь Джесс расслышала шум моря, но приглушенный плеск воды далеко внизу почти терялся в шуме ветра в вершинах деревьев.
— Собирается дождь, — прошептала она.
Дэвид оставил это неуместное замечание без ответа. Он дошел до края небольшой рощицы и выглянул, спрятавшись за широким стволом. Джесс высунулась у него из-за плеча. Смотреть было не на что, кроме пастбища и полого, поднимающегося впереди неровного склона. Но слышались звуки, которые издавали не ночные зверюшки, не прибой и не ветер. Это были странные звуки, как будто бы мягкий звон маленьких колокольчиков. Как будто металлом бьют по металлу или по камню...
К ее крайнему неудовольствию, Дэвид лег на живот и пополз. Она попыталась смошенничать и просто пригнуться, но Дэвид тут же поймал ее на этом и сделал угрожающий жест. Джесс застонала, опускаясь на землю, отличавшуюся, на ее взгляд, всеми нежелательными особенностями, какими способна обладать земля, — грязными лужами, острыми камнями, колючими сорняками.
Они преодолевали дюйм за дюймом, следуя друг за другом вверх по пологому склону и переваливая через него. Рука Дэвида, коснувшись ее волос, остановила Джесс, которая, сосредоточившись на колючках, не видела дальше двух дюймов от своего носа. Теперь Дэвид встал на колени, и она приняла ту же позу.
Перед ней была низкая каменная стена, окружающая пастбище, где ее дед вел свою расточительную археологическую деятельность. И в данный момент кто-то, кажется, продолжал археологические изыскания, если можно так выразиться. Джесс поняла, что это были за мелодичные колокольчики — это лопата, или кирка, или какой-то металлический инструмент позвякивал о камень.
Дэвиду нечего было трудиться и пачкать себе лицо: обратившаяся к Джесс грязнейшая физиономия была практически неузнаваемой. Ее привела в восхищение редкостная коллекция ботанических образцов, украсившая его шевелюру, но она быстро сообразила, что сама выглядит нисколько не лучше. Подобные соображения отрицательно сказываются на моральном состоянии женщин, даже если им следует думать о более важных вещах, и в течение нескольких секунд Джесс не могла осознать смысл безмолвной жестикуляции Дэвида, который в конце концов схватил ее за шею и притянул к себе.
— Смотри, — прошипел он, словно злодей на сцене, — только тихо. Они там, все правильно.
Их чумазые лица высунулись из-за стены, напоминая горшки с грязью. А потом Джесс позабыла и о растрепанных кудрях, и о всех неудобствах, вытаращив глаза в крайнем изумлении.
Свет был теперь очень скудным. Тучи сгустились и затянули почти все небо сплошной пеленой, через которую еле просачивалось неверное серебристое сияние луны. Работники вырисовывались в виде двух темных пятен, и сначала она никак не могла разобрать, над чем они трудятся. Потом луна нашла просвет в тучах и тени обрели форму.
Землю перерезала глубокая неровная канава, и одна из фигур копошилась в ней. Джесс напряженно всматривалась, и брови ее хмурились от недоумения.
Она всегда думала, что археологи выкапывают вещи из земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23