Здесь выложена электронная книга Конь бледный еврея Бейлиса автора по имени Рябов Гелий Трофимович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Рябов Гелий Трофимович - Конь бледный еврея Бейлиса.
Размер архива с книгой Конь бледный еврея Бейлиса равняется 149.17 KB
Конь бледный еврея Бейлиса - Рябов Гелий Трофимович => скачать бесплатную электронную книгу
Рябов Гелий
Конь бледный еврея Бейлиса
Рябов Гелий
Конь бледный еврея Бейлиса
В марте 1911 года, в Киеве, вскоре после еврейской пасхи, в предместье Лукьяновка, в пещере был обнаружен обескровленный труп тринадцатилетнего мальчика Андрея Ющинского. На его теле полиция насчитала сорок семь колото-резаных ран. Следственная власть и правое общественное мнение сделали вывод о том, что убийство совершено евреями с ритуальной, обрядовой целью - "чтобы приготовить пасхальный опреснок - мацу Гезир, которая непременно замешивается на крови христианского младенца". Русская интеллигенция во главе с писателем В.Г. Короленко выдвинула другую версию: Ющинский убит шайкой воров в отместку за то, что собирался донести полиции о готовящемся ограблении Софийского собора. Воры сработали "под евреев", надеясь вызвать еврейские погромы и таким образом скрыть все следы.
Я прочитал "Дело Бейлиса", изучил множество сопутствующих материалов: стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 году Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, - о преступлениях прежнего режима; мемуары, газетные сообщения, частную переписку, очерк В.Г. Короленко об этом деле. Ястремился понять, за что и почему был убит мальчик, что произошло на самом деле.
Когда-то Ф.М. Достоевский, прочитав в газетной заметке о том, что студент убил старуху-процентщицу, написал свой гениальный детектив (в том числе). Это, несомненно, пример, он имел в русской литературе многочисленные последствия, отчего и возникла определенная традиция.
Я решил продолжить эту традицию и предлагаю на суд читателей свой роман.
И я взглянул, и вот, конь блэдный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним...
Еванг. от Иоанна, VI, 8
Столыпин стоял у окна. На другой стороне Фонтанки по-весеннему темнели мартовские деревья, за ними угадывался багровый контур Михайловского замка, проклятой цитадели ненависти и мщения. "Идут убийцы потаенны..." - произнес негромко. Здесь, на Фонтанке, 16, и вокруг, все пронизано и повязано смертью.
12 марта 1801 года убили императора Павла Петровича. 1 марта 1881 внука, Александра Николаевича, Освободителя.
Если всмотреться - виден островерхий купол церкви Воскресения Христова, на Екатерининском, - там погиб. А здесь, под окнами, дежурили, следили за Плеве. Убили на Ново-Петергофском.
"Завтра, 10 марта, я поеду к Государю, предстоит тяжелый разговор. Реформы на грани исчезновения. Отставка практически решена... И что же? Все, что успел, - останется? Исчезнет? Будет понято? Или проклято? У нас ведь всегда так..."
Накануне, 9 марта 1911 года, министр внутренних дел и председатель Совета министров Петр Аркадьевич Столыпин получил письмо Императора. Это был ответ на прошение об отставке. Государственный совет и Дума отказывались поддержать решительную политику премьера по оздоровлению государства. Смелые предложения оставались непонятыми. Пресса бешенствовала...
"Петр Аркадьевич, - писал Государь, - Вашего ухода я допустить не желаю. Ваша преданность мне и России, Ваша пятилетняя опытность на занимаемом Вами посту и главное Ваше мужественное проведение начал русской политики на окраинах Государства... (Здесь премьер на мгновение задумался и перестал читать. Звучало странно: "...главное Ваше мужественное поведение..." Как это понять? И вдруг догадался: Государь не выделил "главное" запятыми, сбилась интонация, на самом же деле следует читать: "...и, главное, Ваше мужественное..." - ну, и так далее.)... побуждают меня всемерно удерживать Вас. Я вперед знаю, что Вы согласитесь остаться. Это требует, этого желает всякий честный русский". В конце записки Царь сообщал о полном своем доверии и просил быть в четверг, в 11 утра.
- Это Рубикон... - сказал вслух и повторил твердо:- Рубикон. Новомодных электрических звонков не признавал и позвонил в традиционный для этого кабинета колокольчик. В него все звонили: Сипягин (убит), Плеве (убит) и вот теперь он, Столыпин. Роковой колокольчик...
Вошедшему секретарю приказал (прозвучало вежливо, посторонний мог подумать, что просит):
- В Царское поеду утренним. Благоволите распорядиться, чтобы автомобиль был подан вовремя.
Собственный вагон, охрана, все как всегда, и все же мрачное предчувствие: чем бы ни кончилось с Государем- все заканчивается. Почему такие мысли - объяснить не мог. Бесконечные баталии в Государственном совете, наступление "правых": "жиды, жиды, жиды..." Но: борьба за русское национальное начало во внутренней политике не есть борьба с "жидами". Это другое. Однако- традиции, традиции (весьма дурные) сильны, и с этим, видимо, ничего не поделаешь. Императору придется сказать все...
Поезд тронулся и, мгновенно набрав ход, оставил позади серую громаду города.
За зеркально чистым окном заснеженные предместья, равнина, бескрайнее поле, окаймленное не то дальним лесом, не то чернеющим обманно кустарником - какая, право, тоска. Сонная, убаюкивающая - морок, да и только! За что бьются патлатенькие эсеры, народники, как их там... большевики? Да за общину, черт побери! Они знают: когда русский человек один - он сам за себя. Он надеется только на себя! Для них, худосочных и загребущих, это смерть! Вот когда скопом... Когда толпа... Толпой легко управлять, потому что не надобно сути! А только вовремя произнесенная гадость. Мерзость. Она захватывает, тащит, и вот уже не люди, но вяло текущая слизь. Или наоборот - озверевшая от злобы и ненависти масса, бешеный поток, и нет преград, устоев, веры и любви - все сметается, топчется, уничтожается... Как не допустить, остановить?
...Автомобиль у перрона, и флигель-адъютант:
- Ваше превосходительство, Государь ожидает.
Ехать недолго, несколько улиц с островерхими дачами и башенками, и вот он, Александровский, резиденция Царя. Часовые у ворот сделали "на караул", автомобиль подъехал к колончатому крыльцу, адъютант вежливо, но совсем независимо (он служит "лично" Государю и больше никому) распахнул дверцу, пошел впереди, указывая дорогу. Делать этого не нужно, дорогу знал, но есть ритуал, его не нарушают никогда.
Коридор пуст, дверь направо - кабинет Царя, сколько раз бывал на докладах... Императора еще нет, но - сейчас войдет и протянет руку: "Здравствуйте, Петр Аркадьевич".
Вот он... Бледен, мешочки под глазами, улыбается дружественно, рука ощущает крепкое, мужское пожатие. Взгляд спокоен, доброжелателен: "Здравствуйте, Петр Аркадьевич, надеюсь, добрался хорошо?" - "Вполне, Государь, благодарю". Теперь нужно подождать, пока он задаст первый вопрос.
- Вы получили мою записку, я полагаю, что сказал все и сказал вполне недвусмысленно. Ваша политика, ваше дело - есть дело укрепления России. Я желал бы услышать ваши соображения.
- Слушаюсь... - помедлил. Все же трудно резать правду-матку, хотя сбоя никогда не давал и всегда говорил то, что думал. Но вряд ли ему будет приятно. Вряд ли... - Ваше Величество, кризис возник из-за того, что свобода многими понимается ложно...
- Как же? Это интересно... - Глаз не отводит, ни малейшей иронии.
Тогда - ладно. Начнем.
- Государь, говорят, что только тогда, когда в ресторанах всегда можно будет найти свободный столик, а на оперетку не надобно будет записываться только тогда будет торжествовать личный интерес, а это и есть свобода, Ваше Величество!
- В самом деле? Но это слишком узкое понимание. Я надеюсь, что вы, Петр Аркадьевич, исповедуете другое. Благоволите изложить.
- Хорошо. (Итак - вперед, и - что Бог даст.) Первое. Рабы были освобождены на сто лет позже, нежели следовало. Отсюда - социализм, община, рабство неизбывное, его удастся вылечить очень и очень не скоро, Государь...
- Согласен. Что вы предлагаете?
- Отпустить Финляндию. Да, у них все признаки самостоятельности: правительство, денежная и судебная системы, полиция и суд. Так. Но они Великое княжество. Это надобно устранить. Теперь Польша. К 1920 году она должна стать полностью независимой. Для соблюдения русских интересов необходимо принять закон о земствах, дать земства в Западный край... усмехнулся.- Ваше Величество, мы называем Польшу Привисленским краем, Западным краем, но ведь она все равно - Польша, Речь Посполитая. Земства сохранят в русском владении многие земли...
- Я согласен и с этим. Но разве это - все? - улыбнулся, давая понять, что скрывать не следует, что готов выслушать самое страшное...
- Я долго колебался, долго размышлял. Я говорю о евреях.
Царь нервно сомкнул ладони, хрустнул пальцами. Видно было, что слово произнесенное режет слух. Но - промолчал, и Столыпин продолжал:
- Я взвесил все: участие евреев в революции, их значительную роль в ней. Участие в партийном терроре. Вэкспроприациях. Стремление еврейского капитала вытеснить русский. Овладеть фабриками и заводами.
- Вы знаете мое мнение. Евреи мои поданные, это так. Но я желал бы, чтобы мои отношения с ними этим и исчерпывались. Тем не менее я готов выслушать вас.
- Евреи не имеют права жительства. Черта оседлости будоражит умы в Европе и Америке...
- Это имеет значение?
- Несомненно. Обогнав нас намного, там считают, что все наши несовершенства именно в прискорбном отношении к евреям. От неравенства евреев перед законом- в том числе. Теперь о недвижимости. Они не имеют права ее приобретать.
Император подошел к окну и с интересом начал разглядывать строй меняющегося караула. Сказал, не оборачиваясь:
- Значит, вы и я - мы станем как евреи? Все одинаковы?
- Господь говорит: несть еллин, ни иудей, но все и во всем - Христос, Ваше Величество. Мы запрещаем евреям служить по государственной службе. Наконец, три процента при приеме в высшие учебные заведения. Вряд ли это справедливо...
- Это верно. Но что мешает евреям принять православие, веру истинную и все их неурядицы разом кончатся? Вот, Перетц служил у деда статс-секретарем. А Геккельман заведует у вас в департаменте заграничной агентурой. Кажется, просто и ясно... Помнится, он Авраам?
- От веры предков отказываются только ловкачи и невежды, Ваше Величество. Геккельман теперь Гартинг, и не Авраам, а Аркадий...
- Они все ловкачи. Ну, правда, отнюдь не невежды... Тем не менее вы настаиваете? Петр Аркадьевич, они повсюду пролезают безо всяких прав.
- Настаиваю, Ваше Величество. Будущее России - в свободе всех и равенстве перед законом. Не о том ли дана вами Конституция 17 октября?
- Манифест, Петр Аркадьевич. Манифест. Но тем не менее я обещаю подумать. В том, что вы говорили, есть резон. Конечно, с точки зрения преданных нам... - тронул значок Союза русского народа слева, под карманом кителя, - все это нонсенс, опасный притом, но мы должны быть выше усредненного мнения. Я подумаю...
Столыпин наклонил голову и, четко повернувшись на каблуках, ушел. И сразу же по деревянной лестнице, что была слева от входа, спустилась Александра Федоровна.
- Что скажешь? - спросил Николай.
- Нас не поймут. Более всего не поймут тебя. На памятнике в Киеве написано: "Единая и неделимая Россия". Но если отдать Финляндию и Польшу, освободить евреев...
- Алекс, при чем здесь евреи?
- Они и так рвут страну на куски, а став равноправными - они ее просто разнесут по закоулкам! Они потребуют еврейской республики!
- Я не думаю. Мы освободили крестьян - и ничего, живы...
- Конечно! Но только потому, что твой премьер вешает их на каждом столбе! Решать тебе, мой дорогой, но это крайне опасно!
Через пять минут после этого разговора начальник дворцовой агентуры полковник Спиридович встретился в глубине Царскосельского парка, у станции Александровская, с дворцовым камер-лакеем. Тот был в цивильной, незаметной одежде. Спиридович тоже неловко ерзал в неудобно сидевшей "визитке" и нервно теребил усы.
- Что стряслось? - спросил добродушно (на "связь" был вызван агентом экстренно, по телефону). - Раввина Мазе назначают в Государственный совет?
- Шутить, Александр Иванович, изволите! - Безбородое лицо лакея затряслось от обиды и возмущения. - Однако попали-с в точку-с! Освобождает Государь жидов, евреев, если не по-русски сказать! У меня родимчик случился! Разговор Его Величества имели-с с самим Петром Аркадьевичем! Тот изволили сказать, что без жидов, как бы без евреев - русскому человеку смерть!
- Ну, это ты, Теодор, загнул... - засомневался Спиридович.
- Я, ваше высокоблагородие, есть не Теодор, а Феодор, чтоб вы себе знали! Не извольте обижать подозрением-с!
- Скверно.
- Еще бы!
- Ты, Тео... Фео-дор, ты - ступай. И помалкивай. Я те вызову - если что. Ступай-ступай...
Глядя в спину удаляющемуся чухонцу, Спиридович задумался и впал в редкостно удрученное состояние. Как, однако, все скверно, дурно как, редкостно мерзко, вот и все...
Худшие предположения становились явью, но не той, зыбкой, что является в кошмарном сне, а реальной, ужасающей. Всегда считал - нет, был убежден: от русских в революционном движении можно ждать пьяной романтики, поцелуев и поздравлений в случае "ревуспеха" и слез "по погибшим товарищам" - в случае торжества правительства. Убийств? Конечно! Александра Второго убили Рысаков и Гриневицкий, правда, последний вряд ли был русским, но уж не евреем, это наверняка! А кто покушался на Государя Императора Александра Третьего? Осипанов, Генералов, Андреюшкин и Ульянов! Да, там были и исконные враги - поляк Пилсудский, еврейка Шмидова, сын дворянина Александр Ульянов. А пресловутые эсеры? Разные национальности, но самые выдающиесяконечно же, жиды. Один Гершуни чего стоит - организатор "Центрального террора"... Или яркий еврейский характер, еврей с большой буквы, так сказать - Евно Азеф1. Удачливый сотрудник департамента, не менее удачливый революционер-террорист. Человек в кепке, с кривым лицом и выпуклыми черными глазами. Перевертыш, желе, которое, как известно, не ухватишь. Но - ничего. По делам вашим воздастся вам. Вы хотите перевернуть русское национальное государство? Мы перевернем вас, да так, что вы уже никогда не оправитесь... Идиоты... Если бы вы только знали... Ваша победа (пусть, поверим на мгновение, что эта победа - реальность) - она же пиррова, дурачье! Неужели вы думаете, что когда-нибудь, при самом еврейском (по сути) правительстве, вы будете управлять в России? В мире- возможно. В России - никогда!
Впрочем - старайтесь. Пилите сук, на котором сидите. Чего там кишиневский или белостокский погромы, и десять убитых, и еще сто раненых... Мы просто не допустим вас. А ваши сегодняшние "цимесы" позже (если что) расправятся с вами.
"Вот ведь незадача... - тихо сказал. - Теперь только Господь нас спасет..." Конечно, нельзя такое вслух произносить, да ведь чувства переполняют. Искренне праведные чувства: в Киеве, в бытность там начальником Охранного, подкараулила на улице террористка-большевичка и тяжело ранила. Жена не перенесла - сошла с ума. Осиротели дети. Негоже примешивать к борьбе личное. Да ведь только Господь Единый лишен лицеприятия. Мы же - грешны и несовершенны...
Ошеломленный, вернулся в Царское и сразу же отправил с дворцового телеграфа телеграмму в Санкт-Петербург: "Дядя может принять необдуманное решение. Вмешательство тетушки Берты полагаю совершенно необходимо. Бенедикт".
Через час телеграмма была вручена адресату на Выборгской стороне. Доходный дом занимал целый квартал, посыльный долго искал нужную квартиру. Она оказалась на последнем этаже; проклиная все на свете, поднялся, запыхавшись, по загаженной помоями лестнице и резко крутанул флажок звонка. Открыл, подслеповато щурясь, дедушка невзрачной наружности в затертой домашней куртке с витыми петлями. Подойдя к слабо светившей замызганной лампочке, по складам прочитал телеграмму вслух и, вежливо придыхая, попросил обождать.
- Сейчас дам эстафет в город Киев, вы уж потерпите великодушно, не за так, получите хорошо, - и скрылся за дверью, на которой темнела нечищеная медная табличка: "Доктор медицины..." Фамилии не значилось. Посыльный зло сплюнул и в сердцах пробормотал: "Знаем мы вашу щедрость, как же... Пятак дадите - куда тебе праздник..." Но - ошибся. Старичок появился с сиянием на лице, протянул листок, исписанный бисерным почерком, и вложил в ладонь монетку:
- Ступай с Богом! Телеграмма важная, так что уж расстарайся, милок!
- За ваш пятак, барин, все исделаем в лучшем виде!- ернически осклабился посыльный, разжимая ладонь и разглядывая чаевые. Лицо его сморщилось, будто печеное яблоко, нелепая улыбка обнажила два гнилых зуба.Да вы, ваше-ство, никак... Ой!
- Как, как, - любезно усмехнулся дедушка. - Ты монетку-то сохрани на память, она тебе счастье принесет: все же Государь на ней...
Пять рублей золотом - это были серьезные деньги для бедного человека, и гнилозубый расстарался по совести: телеграмма ушла в Киев через двадцать минут. Ее забавный текст надолго запомнился счастливцу: "Киев, Фундуклеевская, 15, квартира 16, Галкину1. Дядя Коля решил завещать имение пасынку. Вы обязаны повлиять немедленно".
И эта телеграмма была вручена через два часа после отправления.
Конь бледный еврея Бейлиса - Рябов Гелий Трофимович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Конь бледный еврея Бейлиса автора Рябов Гелий Трофимович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Конь бледный еврея Бейлиса у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Конь бледный еврея Бейлиса своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Рябов Гелий Трофимович - Конь бледный еврея Бейлиса.
Если после завершения чтения книги Конь бледный еврея Бейлиса вы захотите почитать и другие книги Рябов Гелий Трофимович, тогда зайдите на страницу писателя Рябов Гелий Трофимович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Конь бледный еврея Бейлиса, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Рябов Гелий Трофимович, написавшего книгу Конь бледный еврея Бейлиса, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Конь бледный еврея Бейлиса; Рябов Гелий Трофимович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн