Она разглядела лишь переднюю стену со множеством окон. Эта высокая кирпичная стена казалась толстой и старой. При взгляде на окна Джуди подумала, уж не придется ли ей все их мыть.А потом открылась дверь в стеклянной галерее, и Джуди потащила Пенни через узкий мокрый тротуар на старую сухую джутовую циновку. Пол в галерее был вымощен красной и черной плиткой, а посередине бежала джутовая дорожка. По обе стороны на подставках покоилось несколько горшков с чахлыми, угрюмого вида растениями. Джуди еще предстояло узнать, что они являются предметом постоянных раздоров между сестрами Пилигрим. Мисс Нетта утверждала, что их следует оставить на их месте, в галерее, потому что «там всегда стояли цветы». Мисс Коламба же настаивала, что ни одно уважающее себя растение не захочет мириться с постоянными сквозняками в этом ужасном коридоре, и если мисс Нетта непременно хочет держать их там, то пусть ухаживает за ними сама. Пока же Джуди была занята тем, что расплачивалась с шофером, обремененная ручной кладью, которую всегда приходится держать на коленях, если путешествуешь с ребенком, и самой Пенни, до смерти перепуганной.Дверь им открыл дворецкий, старик с крайне неодобрительным выражением на лице. Природа ли одарила его такой внешностью или он просто хотел сразу дать понять Джуди, как они с миссис Робине относятся к молодой горничной с четырехлетним ребенком на руках, — она узнать не могла. И даже когда Пенни очень благовоспитанно протянула ручку и сказала «Здравствуйте!», лицо его ничуть не смягчилось.Они вошли в большой квадратный холл с несколькими дверями и с лестницей в глубине. Дом казался огромным и очень холодным, хотя на улице было сравнительно тепло. Когда Джуди впоследствии перебирала в памяти детали своего приезда, то обнаружила, что ей запомнились только три момента: ливень, огромный, холодный дом и неприветливое лицо Робинса.Как это обычно бывает, свои впечатления Джуди обдумывала уже в кровати. Им с Пенни выделили уютную комнатку всего лишь этажом выше холла. Она сразу немного успокоилась: невозможно было бы оставлять Пенни в полном одиночестве наверху. Их комната находилась совсем рядом с лестницей. Дальше располагались жилища больного кузена, его сиделки и ванная комната. Они с Пенни ею не воспользовались. Прошли через дверь, спустились на несколько горбатых ступенек вниз, попали в помещение с неровным полом и очень низким потолком. Ванна была огромная, с широким махагоновым бортиком. Пенни перепугалась.Зато их собственная комната оказалась вполне современной, с двумя одинаковыми, выкрашенными белой краской кроватями. Джуди удивилась — этот дом ассоциировался скорее с мрачными ложами под балдахинами. Джуди улеглась на довольно-таки толстый матрас и сказала себе, что все не так уж и плохо; что все станет еще лучше, когда ливень прекратится и выглянет солнышко; что это просто идиотизм — думать, будто оно уже не выглянет никогда, потому что оно всегда в конце концов выходит из-за туч; и вдвое, втрое больший идиотизм позволять сомнениям Фрэнка Эбботта вторгаться в ее отношение к «Приюту пилигрима».Джуди начала размышлять о живущих в доме. Мисс Коламба вышла в холл встретить их. Довольно большое потрясение увидеть ее здесь после Лондона, где эта крупная женщина выглядела вполне нормально в своем меховом пальто и фетровой шляпе. Теперь она казалась просто необъятной в свободном платье из пестрого твида и в оранжевом свитере с воротником до самого двойного подбородка, с короткими, как у мужчины, густыми седыми кудрями. Женщина с огромными ногами и руками и еще более замкнутая, чем во время их первого свидания. Но вполне приятная и добрая — той добротой, которую полагается принимать как должное, и которая в свою очередь принимает вас таким, как вы есть. Невозможно представить, что мисс Жанетта, которая сидит на диване с пяльцами, вышивая тамбуром, — ее сестра. Ее маленькие, хрупкие руки выглядят так, словно никогда в жизни не прикасались ни к чему кроме вышивок, ни к чему более насущному. Единственное сходство в их внешности — кудрявые волосы. Только у мисс Колли они стального оттенка, а у мисс Нетты — серебристо-белые, и она старательно укладывает их аккуратными завитками, кудряшками и кольцами. И кажется, будто ни один волосок не смеет покинуть предназначенное ему место. Интересно, сколько времени у нее уходит на прическу? Можно примерно представить, учитывая, что комнату мисс Нетты нельзя убирать раньше двенадцати, так как она завтракает в постели и до этого времени не выходит. «Я так несчастна и беспомощна. Боюсь, от меня одни трудности».Джуди подумала, что она совсем не похожа на смертельно больную: яркие синие глаза, розовые щеки. Но, конечно, никогда нельзя знать наверняка. Кое-какие краски на ее лице были искусственными. Макияж был сделан мастерски. Джуди заподозрила, что мисс Нетту интересуют всего три вещи — ее внешность, вышивание и ее драгоценное здоровье.Роджер Пилигрим… Они весь ужин просидели рядом, но помимо традиционных приветствий не обменялись ни словом. Да, мисс Жанетта совсем не казалась больной, а вот плохое состояние Роджера сразу бросалось в глаза. Очень больной и очень нервный. Как дрожала его рука, когда он поднимал стакан, а глаза бегали по сторонам. Когда громко хлопнула дверь, он даже подскочил. На ужин пришел с опозданием, а по его окончании сразу удалился, пробормотав торопливо: «Пойду выкурю сигаретку с Джеромом». Джуди не могла припомнить ни одной его реплики, помимо приветствия и этого предлога покинуть столовую.Имя больного кузена заставило Джуди вспомнить о мисс Дэй. Лона — так они все ее называют. Сиделка, которая присматривает за капитаном Пилигримом и мисс Неттой. Она одета не как сиделка, потому что капитан Пилигрим ненавидит все, что шуршит, а мисс Нетте форма кажется очень неэстетичной. Так вот, на мисс Дэй была красновато-коричневая твидовая юбка и мягкий желтый джемпер. Не очень молодая, но у нее хорошая фигура — джемпер это подчеркивает. Вообще-то она не очень красивая — изможденное, бледное лицо, зеленовато-ореховые глаза, шапка каштановых волос. Очень хорошие волосы. В ней было какое-то сходство… но с кем? Что-то странное, смутное… Джуди не могла этого выразить. Но ощущение засело у нее в мозгу и раздражало, как заноза. Но она совершенно точно никогда раньше не встречала Лону Дэй, иначе обязательно бы вспомнила ее. В ее манерах — какое-то теплое участие. Похоже, ее действительно заинтересовала Пенни, судьба Норы и Джона. Не Джуди завела о них разговор. Это была мисс Жанетта. Лона не произнесла ни слова на эту тему, но Джуди показалось, что слушает она сочувственно. А потом она очень мило говорила с ней о капитане Пилигриме: — Боюсь, его комната доставит вам массу хлопот. Вам придется убирать ее, пока он будет в ванной, но у вас будет всего полчаса — он бреется и одновременно принимает ванну. Из-за шрама он долго не брился, но я так рада, что теперь он начал. Он так переживает из-за своего уродства, а это ему, бедненькому, очень вредит.— Он никогда не спускается?— О, обычно спускается — в хорошие дни. Но для него встреча с чужим человеком — настоящее испытание. И он ужасно боится напугать вашу маленькую Пенни. Какой же она чудесный ребенок! Неудивительно, что вы не можете с ней расстаться. Такая славная девочка!Напоследок Джуди приберегла самые хорошие воспоминания. Пенни все это время была настоящим ангелом, чудом спустившимся на землю. Конечно, это было слишком хорошо, чтобы затянуться надолго. Но все же в первый вечер их пребывания в доме все шло как по маслу. Пенни исполняла все, что полагалось делать даже викторианским детям: говорила «Да, пожалуйста» и «Нет, спасибо». Не уронила ни крошки на пол, не пролила ни капли на стол и приберегла для уединения ванной комнаты лестную оценку мисс Коламбы:— Она так похожа на большого милого слона!С сонным смешком Джуди закрыла глаза. Мысли ее прервались. Глава 6 На следующий день ярко светило солнце. Пока Джуди управлялась с работой по дому Пенни бродила по саду. А ее, работы, будет предостаточно, это уже и сейчас понятно. Рано утром разнести чай по всем спальням. Но подносы она не должна собирать. Это было обязанностью деревенской девочки, Глории Пелл. Старый садовник Пелл — ее дед. У Глории были рыжие волосы и бойкий язычок — когда поблизости не было Робинсов, которые почему-то внушали ей благоговейный страх. Девочка находилась в распоряжении Джуди до одиннадцати часов, а затем перебиралась на кухню, где исполняла уже приказы миссис Робине. Она приходила в дом к восьми и работала до шести.В тот первый день она держалась чванливо, с чувством собственного превосходства, но дружелюбно поучая Джуди:— Здесь совсем неплохо, если только не перечить мистеру Робинсу. Он — главный. Он и миссис Робине. Она замечательная кухарка. Моя мама говорит, что мне повезло, чтобы я запоминала, как она все это делает. Мама говорит, готовкой можно заработать хорошие деньги. Моя тетя Этель работает в одном из этих «Ресторанов британской кухни». Она говорит, это то, что нужно. Но я не знаю. Моя тетя Мэйбл говорит, что у меня такие волосы, что впору идти по парикмахерской части. И так красиво накручивает мне их на бигуди. Только миссис Робине заставляет меня их гладко зачесывать, когда я прихожу с утра. Вот досада! Уж она-то себе волосы не может завить. Кочергой этого не сделаешь!Дом был большой, хаотично выстроенный. За викторианской стеклянной галереей следовал фасад восемнадцатого века, а за ним — настоящий кроличий садок из комнат, расположенных на разной высоте, с бесчисленными лестницами и переходами. Многие комнаты пустовали. Джуди про себя воскликнула: «Кошмар для горничных!» Но в то же время дом очаровал ее. Один относительно ровный коридор тянулся вправо и влево от лестничной площадки.Глория, трепеща от сознания собственной значимости, указала ей комнату, в которой обвалился потолок.— Там до сих пор такая разруха! Но я не могу тебе показать, потому что мистер Роджер запер дверь и забрал ключ. Он переехал в соседнюю комнату. В самую лучшую спальню, она рядом с его бывшей комнатой. А потолок там такой же, как и тот, который обрушился. И как только он не боится. Мама говорит, слишком уж эти потолки тяжелые из-за всех этих пляшущих девушек и букетов. И что там всякие неприличности. Она тут работала помощницей горничной, пока не вышла за папу. А сколько у них тогда было слуг! Мистер и миссис Робине, конечно, и тогда здесь служили. Моя мама называет их «вечнозелеными». А еще была судомойка, и служанка в подчинении у мистера Робинса, и старшая горничная, и моя мама, и уборщица, и мальчик для мелких поручений.Джуди меж тем созерцала большую комнату, радуясь, что ей не каждый день придется ее убирать. По полу тянулись акры старинного брюссельского ковра, на котором стояло огромное количество разнообразной викторианской мебели. Но кровать была еще более древней, с громадным балдахином восемнадцатого века, сейчас лишенным полога. Но по сохранившимся наверху оборкам было видно, какие тяжелые, мрачные занавеси его украшали. Первоначальные цвета полиняли до ржаво-коричневого оттенка, но в тех местах, где складки защитили ткань от солнечного света, еще виднелись темно-красные полосы. Стены были оклеены цветастыми обоями в гирляндах роз, перевитых голубыми лентами. Но из-за обилия картин их почти не было видно. Большую часть картин составляли фотографические портреты. Очевидно, мистер Пилигрим любил находиться в окружении своего семейства.Глория, в восторге от самой себя, изображала гида:— Это мистер Роджер в детстве — никто тогда не думал, что он выживет. А это — миссис Пилигрим, она умерла, когда ему была всего неделя. А вот мисс Жанетта и мисс Коламба вместе в суде. А это — миссис Клейтон. Она была мисс Мэри Пилигрим.Отвернувшись от худощавой, застенчивой мисс Коламбы и вполне узнаваемой мисс Жанетты, одетых в белый атлас, Джуди стала рассматривать красивую улыбающуюся молодую женщину с ребенком на коленях.Глория понизила голос, но продолжала тараторить:— Она умерла совсем молодой. Это мистер Генри Клейтон у нее на коленях. А это он уже большой. Мама говорит, когда был сделан этот снимок, он был самым красивым молодым джентльменом на свете.Джуди смотрела на портрет Генри Клейтона. Имя это ни о чем ей не говорило. Раньше она его не слышала. И ничто не подсказывало ей, что вскоре она еще не раз его услышит. Сейчас она видела лишь оживленного молодого человека двадцати шести — двадцати семи лет. У него были материнские черты лица, карие глаза, характерные для ее семейства, и собственное обаяние и явное понимание того, что он неотразим. Джуди услышала, как Глория скользнула к двери, закрыла ее и вернулась к ней.— Все странности начались с того, что он вот так сбежал.— Он сбежал?Глория закатила глаза и выразительно приоткрыла рот.— Вот именно! Но тогда он уже был не такой молодой. Фотографию сделали много лет назад, а с тех пор, как он сбежал, не больше трех лет прошло. Он собирался жениться на мисс Лесли Фрейн. У нее куча денег, и все говорили, что он поэтому на ней женится. В общем, он приехал сюда на свою свадьбу, но она так и не состоялась. Мама говорит, что совсем не удивилась, когда свадьба расстроилась. До венчания оставалось три дня, и тут он пропал, и никто больше никогда о нем не слышал. Мама говорит, ему, должно быть, стыдно за то, как он поступил с мисс Лесли. Все любят мисс Лесли, а если она не красавица, Что же, он ведь это с самого начала знал. И если он ее не любил, то это он тоже знал, и не надо тогда было так Далеко заходить — готовить свадьбу и все прочее! Мама говорит, неудивительно, что он сюда не показывается после того, как поступил с мисс Лесли. Только не говори, что я про это говорила, потому что если миссис Робине узнает она мне намылит шею!Глория подкралась к двери и осторожно приоткрыла ее, явно опасаясь обнаружить за ней миссис Робине, прижимающую ухо к замочной скважине. Успокоенная видом пустого коридора, она хихикнула и продолжила свою обзорную лекцию:— Вот здесь, напротив, — комнаты двух мисс Пилигрим. Вот эта — мисс Нетты. Она одевается все утро, и в комнату до двенадцати не войдешь. Вон за той дверью — их ванная. А есть еще другая, в другом конце коридора, после ступенек. Рядом с ней — комната мистера Джерома, и туда можно попасть, только когда он моется. — Она искоса кинула на Джуди нахальный ухмыляющийся взгляд. — Видишь, как тут все хитро! А комната мисс Дэй — напротив, чтобы она могла прибежать к нему, если у него снова приступ. Они у него случаются по ночам. Говорят, что-то жуткое. Я бы у них тут ни за какие деньги не стала ночевать, и мама говорит, что ни за что бы мне не разрешила. Бедный джентльмен кричит и стонет так, что кровь в жилах стынет. Не хотела бы я оказаться на твоем месте, спать совсем рядом с ним!Джуди решила, что пора немного умерить бурный поток ее излияний:— А откуда ты это знаешь, если не здесь ночуешь?Глория вскинула голову. Рыжая непокорная копна подскочила.— И ни за что бы не стала! Даже если бы на коленях просили! Но Иви, вторая девушка, которую призвали в армию работать на заводе, она спала в доме, пока могла, а когда терпение у нее лопнуло, мама позвала ее ночевать у нас, и мы с ней вместе приходили и уходили с работы. Такая она была милая! А если поглядеть на мистера Джерома, никогда не подумаешь, что с ним такое бывает. Он с виду такой спокойный. Только он не любит, когда на него глядят, из-за своего лица. Мама говорит, что ему не стоит на это обращать такое внимание. Говорит, тут нечего стыдиться, и ему надо встряхнуться и жить по-другому.Джуди было уже невмоготу слушать все эти ссылки на слова матери Глории. Поэтому, когда девочка наконец удалилась на кухню, она облегченно вздохнула. Но боже, сколько всего ей еще предстояло вымыть, и как мало времени у нее осталось!Услышав щелчок замка дальше по коридору, Джуди краем глаза заметила, как нечто большое, похожее на мужскую фигуру облаченную в халат, двинулось в направлении ванной, и торопливо зашагала в комнату Джерома.Рассматривать комнаты интересно. Они многое могут рассказать о своих владельцах. Эта комната поведала ей кое-что еще о Пилигримах. Потому что, по ее мнению, она была самой милой во всем доме, а только хорошие люди могут отдать самую уютную спальню нищему кузену-инвалиду, который тяжким бременем висит у них на шее. В ней было два окна с видом на сад и глубокая ниша, почти целиком застекленная. Так что все время, пока на небе есть хоть немного солнца, часть его лучей будет в этой комнате. Джуди выглянула наружу и увидела сад, окруженный высокой кирпичной стеной. Большая его часть была прямо-таки вымощена круглыми, квадратными и прямоугольными клумбами, в которых зелень карликовых хвойных деревьев создавала яркий контраст с по-зимнему коричневыми хворостинками цветущего кустарника.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Мод Силвер - 10. Приют пилигрима'


1 2 3 4 5