Былые дела и обязанности Михеева в Москве были свёрнуты. С первого августа он стал вице-директором бюро по связям с регионами и пиару, а также директором межрегионального филиала в Оренбурге. По крайней мере, половину своего времени он будет теперь проводить там.
А теперь он ехал в свой загородный дом, где проводила отпуск жена. Была вторая половина августа. Погода стояла ясная, и деревья ещё смотрелись зелёными, но подспудно чувствовалось наступление осени. Она как бы выглядывала украдкой из-под полога утомлённого леса.
Дорога в этот вечер будничного дня была пустынной. Если не очень гнать, то можно вести машину почти автоматически. И думать про себя.
В последние дни он, как в ранней юности, начал опять много копаться в себе. Он хотел понять себя, чтобы понять таких, как он. Тех, кто примет фактически одинаковые с ним жизненные решения. С кем вместе им суждено стать новой нацией.
То, что будет именно так, он не сомневался. Переселенцы в Южную Африку, в массе своей, будут явно не похожи на многочисленных в последние годы эмигрантов из бывшего СССР и России. В массе это будут не интеллигенты, не евреи, не те, кто уже в России знал чужой язык и был человеком иной культуры. И все они ехали поодиночке. Пусть даже в сумме их и было довольно много.
Сейчас люди поедут массами. Как казаки-некрасовцы после восстания Булавина, как староверы в Сибирь. И это как раз будут русские. Даже большие русские, чем оставшиеся дома. Как большими русскими, чем кто-либо, были, в своё время, старообрядцы. И вот эти простые, честные, выносливые, смелые и решительные люди, наилучшие из нынешнего населения России сделают свой выбор. Сделают с его помощью.
Почему они сделают этот выбор?
А почему его сделал, уже сделал, ты сам?
То, что выбор им сделан, Михеев знал после первой же фразы Корнелиуса в поезде. Работа в бюро – это не шальной заработок, это первый шаг на пути отсюда. И Михеев знал, что больше сюда не вернётся. Может, и приедет на пару-другую недель. Но уже как иностранец. Может, даже не афишируя на людях знание языка.
Если не сидится на одном стуле, не пытайся сидеть на двух. Или пересядь на другой, или… вообще встань.
Михеев усмехнулся про себя этой сентенции.
Поставив машину в гараж, он прошёл на кухню, откуда слышались женские голоса. Там мило беседовали его жена и бывшая любовница, соседка с улицы, где стоял их загородный дом.
Марина Гунько, в девичестве Годунова, была очень красивой женщиной. Высокая, статная, с лицом, напоминающим известнейшую артистку 30-х годов Марику Рок. У Марины были чудные синие глаза, высокие скулы, чётко очерченные губы, изящный, чуть вздёрнутый нос и брови вразлёт.
Её крупная фигура была на редкость гармоничной. И эта красота проглядывала даже сквозь изрядно поднакопившийся к сорока годам жирок. Однако никакой возраст не мог скрыть её восхитительную грудь. Про девушку, имеющую отличный бюст, говорят, что её груди «торчат как зенитки». Груди Марины торчали как орудия главного калибра линкора «Бисмарк».
Внешне Марина была женщиной мечты Михеева, и, когда эта местная дива, будучи в очередном приступе тоски и печали, экспромтом зашла к Михееву завить горе верёвочкой, тот впал в неистовство. Он крутил роман с ней на глазах у всей улицы, наплевав на общественное мнение и возможность раскрытия их буйной любви его женой.
В итоге, разумеется, всё раскрылось. Удивительно только, что так поздно. Но после серии «разбора полётов» все заинтересованные стороны пришли к согласию, что лучше все оставить, как есть. Но, вот парадокс, именно после этого Марина пошла чудить. Сдружилась с женой Михеева, а с ним стала холодна.
Михеев все прощал женщинам. Был с ними щедр и мягок. Всегда и во всём, но в отношениях с женщинами он давал заведомо намного больше, чем брал. Он не мог прощать только одного, когда в ответ не получал того, что считал своим по праву.
– Как дела? – спросила жена будничным голосом. Как будто каждый день её мужик из полубезработного превращается в вице-директора крупной иностранной конторы.
– Отлично, – коротко бросил он. – Я отдам тебе сейчас четыре тысячи баксов, а сам на днях уеду в Оренбург на полтора месяца. От меня тебе в ближайшие дни что-нибудь нужно?
– Нет, – сказала жена.
– А когда в Африку? – встряла в разговор Марина.
– Пока не знаю, – он был холоден.
– А меня возьмёшь? – игриво спросила она.
Да, отличная была бы хозяйка бара в вахтовом посёлке, а потом, возможно, и владелица сети пивных ресторанов в русской колонии Южной Африки. Он на миг представил, как она, выставив свою восхитительную грудь, разносит пиво жаждущим работягам. А из караоке несётся мелодия: «Люблю я праздники, люблю весёлые». И мужики, тоскующие по своим родным русским бабам, суют ей в карманы фартука крупные купюры, стремясь лапнуть за ноги. Но…
– Нет, – твёрдо сказал он. Посмотрел ей прямо в глаза, и, жёстко улыбнувшись одними губами, добавил.
– Ты так и умрёшь, не увидев моря.
Марина изменилась в лице. А жена посмотрела на Михеева чуть ли не с осуждением. Впрочем, ему было наплевать и на эмоции бывшей любовницы и на реакцию жены.
Никому из них он не был ничего должен.
Глава 5
Первая поездка в Оренбург завершилась досрочно. Михеев организовал восточный офис бюро. Нанял минимально необходимый персонал, дал соответствующие задания и уехал в Москву. Скорее всего, он действовал не совсем правильно, сразу оставляя вновь нанятых работников без контроля. Однако, это только на первый взгляд. Дело в том, что подбор самих работников бюро он осуществлял, исходя из особых критериев.
Эти работники должны были стать и первыми переселенцами. Они составляли, как это говорилось в своё время в Госплане СССР, «дирекцию строящегося объекта». Михеев подбирал людей, которые сами рвались уехать. Но при этом получали возможность уехать не на свой страх и риск, а уехать уже сформировавшимися «маленькими начальничками» в проекте, сам масштаб которого давал им определённую уверенность в будущем.
Они будут землю рыть, – думал Михеев. – А в ком я ошибся, того будем вышибать без жалости. Выбор у нас большой, а скрывать нам нечего.
Вся прелесть этого, несомненно, имеющего весьма глубокий политический подтекст, проекта, заключалась в том, что он был формально совершенно безобиден. Абсолютно законен и даже привлекателен для тех его противников, кому потом предстояло испить горькую чашу последствий.
Очередные посиделки в клубе «Реалист» проходили по стандартному для таких мероприятий сценарию. Михеев, впрочем, не знал, чем был «Реалист»: политклубом, движением, оргкомитетом (вечным оргкомитетом, хотелось бы добавить) некой партии? Или чем-нибудь ещё. По сути, это был политклуб, и не более того. Тем не менее, в этом клубе изредка встречались довольно интересные люди и легализовывалась достаточно интересная информация.
Вот и сейчас, многократно игнорировавший эти посиделки Михеев, решил вбросить в определённые круги свои призывы. Тем более что в данный момент в зале присутствовали многие представители студенческих неформальных группировок. Был тут и Алексей Юрьев, приснившийся Михееву в ту памятную ночь под гордым псевдонимом Кондор.
Оратор сменялся оратором. Все нудно перечисляли бесконечные проблемы и призывали «спасать государство». Когда очередь дошла до Михеева, он сказал:
– Многие присутствующие господа призывали здесь спасать государство. И, как я понял, разногласия касались только путей этого спасения. Однако, мне хочется задать вопрос, а от кого спасать? Выступающие были весьма деликатны в своих оценках на этот счёт. Но, тем не менее, смутно угадывается, что спасать родное государство они хотят от высшей власти и аффилированных с этой властью олигархических структур. Но не они ли и есть то самое государство? Или вы хотите спасать некую абстрактную идею государства от её плохих реализаторов?
По-моему это тоже глупо. Идеи спасают в идейной борьбе. А здесь постоянно намекают на какую-то реальную политику…
– Критиковать все горазды, что вы сами предлагаете? – раздался голос с места.
– Вопрос некорректный, коллега. Не что я предлагаю, а что я хочу! И только потом уже, что я предлагаю во исполнение того, что составляет мои цели. А если эти цели понравятся другим, я приглашаю посодействовать мне в их реализации.
Итак, господа, я хочу спасти наилучшую часть русского генофонда и цивилизационный потенциал нашего народа. Внутренних ограничений при выполнении этих задач у меня нет.
И Михеев начал излагать разворачивающуюся программу переселения. Пару раз, Леха Юрьев и его товарищи прерывали выступления Михеева криками «Браво!». Когда Михеев закончил говорить, в зале на мгновение повисла тишина. Потом вскочил один из постоянных посетителей клубных посиделок, очень дельный пожилой человек, разработчик весьма неплохих прогнозных методик. Он был большим поклонником работ Михеева, но сейчас явно не соглашался с его выводами.
– Позвольте, Федор Васильевич, вы же знаете демографические прогнозы! Вы же понимаете, что выезд из России не только двух-трёх миллионов молодых людей, но даже неполного миллиона, поставит нас на грань демографической катастрофы! Не 75-90 миллионов будем мы иметь в этом случае через 35 лет, а 45-50.
– Да, Вениамин Николаевич, я знаю эти прогнозы, в частности, Ваши, и согласен с ними. Но я же сказал, что хочу сохранить лучшую часть генофонда.
С дальнего края стола поднимается приятный, стильно, но строго, одетый мужчина средних лет. Господи, до чего же спецслужбисты не умеют скрывать своей профессиональной принадлежности. И на посиделках в «Реалисте» они обязательно присутствуют. Сканируют тусовку. Хотя, чего тратить время на сканирование трупа…
– Не кажется ли вам, особенно с учётом вашего последнего ответа, что ваш проект подрывает основы национальной безопасности?
– Ну, что вы, коллега. Потом, вы, по-моему, не совсем правильно поставили вопрос. У нас многонациональная страна. Ведь так постоянно говорит президент? Вы же не будете с ним спорить, надеюсь? Но тогда даже термин «национальная безопасность» в этой ситуации не корректен. Можно и нужно говорить о государственной безопасности.
А с точки зрения государственной безопасности мой проект просто идеален. В самом деле. Вы видели, с каким энтузиазмом встречали мои слова некоторые из присутствующих здесь молодых людей. А ведь почти все они – так называемые, цивилизованные скины. Они своей деятельностью обостряют межнациональные отношения в России. Другие молодые люди и люди средних лет, которые тоже по предварительным данным поддерживают наш проект, конфликтуют с властями по социальным причинам.
И вот наша фирма избавляет вас от таких явно нелояльных сограждан. При этом мы резко снижаем социальную напряжённость в местах, где ведём работу. Мы ведь и налоги платим. Но не это главное. Люди начинают учить английский и ждать вызова, а не конфликтуют с работодателями и властями. Согласитесь, бытовые тяготы воспринимаются гораздо легче, когда человек видит свет в конце тоннеля.
Вы согласны с моими доводами?
– Формально вам нечего возразить…
– А я и не жажду неформального общения с вами. Мы не на банкете.
Леха Юрьев радостно заржал.
– Федор Васильевич, вы просто супер! – подскочил к нему Леха после заседания. – Хотелось бы встретиться.
– Теперь условия для встречи созрели, – ответил Михеев. – Я мало знаю ваших, но, – Михеев чуть не ляпнул псевдонимы из сна, типа Гироскопа, Графа, или Алхимика, – приглашай всех, кого найдёшь нужным, исходя из того, что слышал.
– А где? – спросил Леха, бывавший у Михеева.
– В офисе, дорогой, в офисе. – Михеев назвал адрес. – Я респектабельный бизнесмен, а не партизан.
Офис располагался далеко не в центре, но зато близко от метро. Он был обставлен стандартной офисной мебелью. Не убогой, но и не роскошной. Все чисто функционально.
В кабинет к Михееву набилось много народу. Рабочий день кончился.
– Коллеги, – начал Михеев, – мы не на митинге и не на политических посиделках. А я, извините, не кандидат в вожди и пророки. Поэтому подлизываться к вам не собираюсь. У меня предложение чисто деловое. Я предлагаю вам участвовать в работе бюро по найму рабочей силы в Южную Африку. Разумеется, поначалу на внештатной основе. Я знаю вашу тусовку и соотношение трёпа и дела у вас.
Поэтому, сперва покажите себя, а потом требуйте деньги. Кроме денег, кстати, могут существовать и иные способы поощрения.
– Например? – спросил живой смешливый парень.
«Юморист из сна, – подумал Михеев. – Нет, ей Богу, я когда-нибудь с ними сорвусь на этот сон и буду выглядеть дебилом. Вот до чего доводят водка и бабы! Особенно, если бабы – дуры!»
– Например, вы можете поехать подсобным аэродромным рабочим, заправщиком, механиком, техником самолёта, инженером. Или стажёром технического факультета университета. А может и преподавателем этого факультета, если вы выпускник аспирантуры, или если имеете в кармане некое ноу-хау. А если вы идёте группой, хорошо осведомлённой о неком перспективном ноу-хау, то вообще сформируете исследовательский отдел в определённой фирме.
Я это говорю для Лёшиных коллег, они ведь, кажется из МАИ. Но аналогичный ряд могу выстроить для моих коллег геологов, программистов и так далее.
Потом, важны и сроки отправки. Можно провести здесь ещё год-полтора, а можно и месяц-два.
Идея понятна?
– Понятна…
– Тогда так, я беру в штат своим помощником Тиму, – он опять чуть не сказал – Гироскопа. – Лёша у нас пока на сдельщине, условия оговорим позже. Остальные – по желанию. Хотите участвовать в проекте – обращайтесь к Лёше и Тиме. Не хотите – Бога ради!
– И что светит этим свободным охотникам?
– Поначалу им светят самые лучшие вакансии. Ибо они будут первыми. Потом им светит определённая сумма в придачу к подъёмным по результатам их работы. И, конечно, быстрейшая отправка. В течение трёх месяцев. Но на большие деньги здесь не рассчитывайте.
Деньги будут там. Там минимальная зарплата тысяча двести долларов в месяц, а уровень жизни на 40 процентов дешевле, чем в Москве.
– А как же идеалы, как же белое дело?
– Забудьте на время политиканство. Будет вам белого дела по маковку! Но попозже.
– Почему в штат – Тиму, а меня – на сдельщину? – чуть обиженно спросил Леха, когда все разошлись.
– Потому что Тима старательный, ответственный парень. Он идеально подходит для работы в офисе. А ты вольный художник. И потом, ты готов сейчас бросить все свои многочисленные работы и забыть эту бессмысленную российскую политику?
– Пока нет…
– Ну, вот когда созреешь для этого, тогда займёшь место Тимы.
– А он?
– А он будет к тому времени одним из инженеров одного из аэропортов с окладом три тысячи долларов в месяц. Для начала.
– Он ведь когда-то говорил, что готов хоть механиком…
– Вот, в частности, и поэтому он не потеряет в должности. Нам не надо тех, кто выпендривается, не имея на то оснований. Эта тусовка, состоящая из одних фюреров достойна только того, чтобы сгнить здесь. Интерес представляют только студенты – технари и молодые инженеры. А также простые, непритязательные работяги средней и высшей квалификации.
Кстати, у тебя кажется, неплохие связи на авиазаводах и аэропортах в Казахстане и Узбекистане?
– Да. Ещё остались от отца.
– Тогда моё предложение таково. Когда здесь покрутишься и определишься, приглашаю тебя в оренбургский офис. Он будет головным для работы в Казахстане и Узбекистане. И ты, со свойственной тебе энергией, высосешь у гребаных чурок всех белых специалистов наивысшей квалификации. Сумеешь?
– Да.
Глава 6
Михеев приехал в Оренбург в ноябре. На Южном Урале уже была зима. Хотя снегу пока нападало немного. Михеев помнил эту погоду по временам своей молодости. Через месяц морозы так прикрутят, да ещё и с ветром. Только рожа будет трескаться. Да… Где он только не мотался в юные годы. Вот только никогда не представлял, что когда-нибудь будет работать за границей. Пока, конечно, не за границей, но уже в их фирме. Но, к делу.
И началась работа.
Сотрудники поначалу удивлялись, почему Михеев не спешит с собственно наймом. Он нацеливал свой немногочисленный аппарат только на сбор информации и создание региональной сети своего бюро.
Но его расчёт оказался верным. В январе посыпался ЖКХ на Урале, Нижнем Поволжье, Сибири. Люди, которые в этом году стали платить за ЖКХ в три раза больше, всё равно оставались без света и воды. Народ форменно взвыл. Многие оппозиционные политики оживились и начали выводить людей на улицу. Это им удавалось, даже не смотря на мороз.
И тут появился Михеев со своими бюро. Вместо демонстраций, народ стал выстраиваться в очереди к его офисам. Региональные власти, силовики, спецслужбисты были рады до смерти. Михееву везде был открыт зелёный свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40