– Генерал знает о вашем приезде, он присоединится к вам чуть позже. Он попросил меня, чтобы я проводила вас в его кабинет, там он кое-что для вас оставил, чтобы вы не скучали в его отсутствие. Меня зовут миссис Шеппард, я помогаю здесь по хозяйству.
– Очень приятно, а я – Данни Харди, – ответила та, заходя в дом.
Внутри особняк выглядел примерно так, как, по ее мнению, и должен выглядеть дом отставного британского генерала. Ничего лишнего, строгая мебель в классическом стиле, со вкусом подобранные обои. На стенах не было видно ни развешанных ружей, ни трофеев, натертые до зеркального блеска полы устилали не шкуры убитых львов и тигров, а несколько редких восточных ковров ручной работы. Элегантно и без излишеств.
– Сюда, пожалуйста, мисс Харди, – экономка пересекла большой холл, повернула по коридору налево и открыла большую раздвижную дверь. – Это кабинет, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.
Она отступила в сторону, как будто не желая мешать впечатлению, которое произведет эта комната на гостью. А в кабинете было действительно на что посмотреть. Его деревянные стены украшали многочисленные фотографии людей в ковбойских одеждах, в углу висел настоящий фрагмент индейского вигвама, у стен были расставлены настоящие витрины со всевозможным оружием – карабинами, пистолетами, ножами, даже томагавками... Как Мактавишу удалось получить разрешение на хранение дома такого арсенала?
– Похоже, что генерал серьезно увлекается историей освоения дикого запада, – улыбнулась Данни и с восхищением покачала головой. – Да таким экспонатам позавидовал бы любой музей у нас в Штатах.
– Да, он настоящий коллекционер – засмеялась миссис Шеппард, довольная произведенным впечатлением. – Мисс Харди, мне нужно идти – я должна присмотреть за больным соседом. Вас не затруднит просто разлить чай, когда придет генерал? Я уже все приготовила.
– Конечно, конечно, – поспешно согласилась Данни. – Это меня нисколько не затруднит.
– Вот и спасибо, – сделала экономка небольшой книксен. – Может, мне принести вам выпить чего-нибудь прохладительного?
– Нет, не надо, – покачала головой та, не сводя взгляда с убранства кабинета. – Я подожду мистера Мактавиша.
– Хорошо. Он оставил что-то для вас вон там, на том столе, – показала экономка. – И попросил меня обязательно сказать вам об этом.
– Благодарю вас, сейчас я посмотрю, – ответила Данни, пересекая кабинет.
– В таком случае до свидания, желаю вам всего хорошего, – попрощалась миссис Шеппард и вышла из кабинета.
Дальняя стена тоже была вся увешена кобурами, несколькими седлами и целым десятком ковбойских шляп-стетсонов. Данни, наконец, оторвалась от рассматривания поразивших ее предметов, которые она никак не ожидала увидеть в доброй старой Англии, подошла к столу, на который ей показала экономка. На нем лежало несколько фотоальбомов в кожаных переплетах...
Она взяла наугад один из них, раскрыла и с удивлением увидела выцветшие вырезки из старых американских газет о ее отце, Эване Харди. Они были собраны в хронологическом порядке и отражали весь его жизненный путь. Она была потрясена, обнаружив даже сообщение о собственном рождении!
Она взяла второй альбом и опустилась прямо на пол, устланный индейскими ковриками. Свадебные фотографии ее отца и матери... Отец раньше показывал ей на них Мака, в то время нескладного молодого человека, который, казалось, не знал, куда девать свои большие руки.
Данни открыла третий альбом. Тоже фотографии, на этот раз военные, некоторые из них она видела, другие – нет. Когда она увидела отца, которому так шла военная форма, то чуть не расплакалась. Вот его сняли с рукой на перевязи, вместе с Маком, на фото они были грязные, как черти, но счастливо улыбались...
Она вздохнула, закрыла альбом и подошла к стене с изображениями известных ковбоев времен покорения дикого американского запада и ковбойскими шляпами.
Ведь ее отец тоже страшно увлекался этими историческими экспонатами. Интересно, кто кого заразил – он Мака или тот его?
Она выбрала большой серый "десятигаллонный" стесон, опасливо покосилась на открытую дверь, сняла широкополую шляпу со стены и опустила себе на голову.
Если бы не уши, она оказалась бы на ее плечах...
Вдруг от двери раздался шорох мягких шагов и послышался приятный баритон:
– А эта шляпка вам очень идет...
Она повернула голову быстрее, чем ее могла догнать шляпа...
Это был Мак.
Глава 9
Человек из легенды
Перед Данни стоял высокий подтянутый мужчина, который выглядел намного моложе своего возраста. Его седую голову венчала небольшая лысина, к чисто выбритым щекам спускались длинные бакенбарды, а темные густые брови придавала лицу оживленное выражение.
На нем был одет военный свитер темно-оливкового цвета с кожаными заплатами на рукавах и прорезями на плечах для погон.
Он стоял, легко опираясь плечом о дверной косяк, будучи не менее шести футов роста.
Данни смущенно сняла с головы ковбойскую шляпу и повесила ее на место.
– Вы застукали меня на горячем, – постаралась сгладить она неловкую ситуацию.
– А вы знаете, как я наказываю тех девушек, которые без разрешения берут мои вещи? – с напускной серьезностью спросил хозяин.
– Как?
– Я заставляю их не только пить со мной чай, но и ужинать.
– Ну что же, – засмеялась Данни, – боюсь, что мне придется согласиться, чтобы вы меня простили.
– Вот и хорошо, – подошел он к ней поближе. – Меня зовут Хью Аарон Мактавиш. Бригадный генерал в отставке к вашим услугам, мадам, – и Мак церемонно поклонился.
– А меня зовут Данни, – ответила она. – Данни Харди.
– Я это уже знаю. Есть еще одно правило – дочь моего старого боевого товарища может называть меня просто Мак.
– Слушаюсь, – шутливо вытянулась она.
Он засмеялся.
– Данни, вы просто красавица, очень похожи на свою мать...
– Спасибо, – ответила она, чувствуя, как краска смущения заливает лицо.
* * *
Чай с ромом дымился в чашечках, они сидели за большим деревянным столом в столовой, в которой легко можно было разместить отделение солдат.
– Вы не будете против, если я закурю? – спросил ее Мак.
В его речи лишь немного угадывался шотландский акцент.
– Конечно, нет, я сама иногда балуюсь сигаретами.
– Так, может, составите мне компанию?
– Спасибо, не сейчас, может быть, позже...
Он встал, подошел к резному бару, расположенному в углу комнаты, и вернулся к столу с пачкой сигарет.
– Я узнал о смерти Эвана буквально за несколько часов до того, как мне позвонила ваша миссис Торнберри, – произнес он, затягиваясь голубоватым дымом. Данни заметила, что у него такая же зажигалка, какая была и у его отца – старенькая "зиппо". – Я выписываю некоторую американскую периодику. Я только вернулся домой из одной спецкомандировки и вот... Ну, ладно, Данни, скажите лучше, почему вы меня так упорно разыскивали?
Его тон сразу стал серьезным.
– Мой отец постоянно вспоминал вас и отзывался всегда только с наилучшей стороны. Особенно часто перед смертью...
– Я очень жалею о том, что мне не удалось связаться с Эваном, когда умерла твоя мать, и потом, когда крестили тебя, – задумчиво проговорил Мак. – Меня в то время просто не было в Англии и я узнал об этом слишком поздно. А потом мне самому было стыдно за это и я так и не смог пересилить это дурацкое чувство и встретиться с вами. Последний раз я видел твоего отца, когда был шафером на его свадьбе...
– А где же вы были?
– В заморских странах, – усмехнулся он, стряхивая пепел в пепельницу. – Сражался, так сказать, за ее величество. Я не мог сказать Эвану правду, чем занимался на самом деле, а врать не хотелось. Это тоже сдерживало меня. Понимаю, конечно, что это слабое оправдание, но не хочу обманывать...
– А как вы стали генералом?
После войны я остался в армии, а затем получил повышение, служба что называется пошла, и меня перевели в другой род войск.
– Миссис Торнберри сказала, что вы стали служить в спецназе...
– Вы и это знаете, – удивленно поднял брови Мак и рассмеялся. – От этих женщин ничего не скроешь, даже военную тайну. Да, я служил в особых частях, но это было давно, теперь я обыкновенный отставник. Так, помогаю иногда своим старым друзьям советами...
– Дело в том, – произнесла Данни, – что, судя по всему, моего отца убили...
Лицо Мака сразу посуровело.
– Как – убили? На улице? Насколько я знаю, у вас в Америке это встречается нередко.
– Нет, – решительно возразила она. – Это было запланированное и хорошо продуманное убийство.
– И именно поэтому ты и обратилась ко мне? Чтобы я помог тебе разыскать убийцу. Я, конечно, не детектив, но у меня есть много влиятельных знакомых в полиции...
– Да, спасибо, может быть, придется обратиться и к ним, – опустила голову Данни. – Но дело обстоит немного по-другому. Отцу не так давно сделали операцию на сердце...
– Вот как? – удивленно спросил Мак. – Не знал...
– Да, об этом не писали в газетах. Но он полностью выздоровел и никогда с тех пор не жаловался на здоровье. Бегал, занимался зарядкой, даже почти что бросил курить. А потом вдруг мне позвонили в пять утра и сказали, что нашли его мертвым...
– В прессе сообщили, что это был сердечный приступ, – заметил Мак.
– Да, но тут дело не совсем чисто. Все его вещи остались при нем – бумажник, часы, деньги. Все, кроме одной...
– И что же пропало?
– Его пистолет, который он брал с собой на вечерние прогулки.
– Тому могут быть самые разные объяснения, – пожал плечами генерал. – Например, его забрали сами полицейские и промолчали, чтобы не усугублять дело.
– Возможно, – согласилась Данни и, покопавшись в своей сумочке, положила на стол объемистый конверт из плотной желтой бумаги. – Я хочу, чтобы вы взглянули на кое-что...
Она раскрыла конверт и извлекла из него свою, как она надеялась, козырную карту, – фотографию доктора Вильяма Пола Штейна, вырезанную ею из спортивного фотоальбома Саттона.
– Вы узнаете этого человека? – протянула Данни фото Маку.
– А я должен его знать? – ответил тот, изучая изображение.
Ее сердце упало. Она взяла со стола дрожащими пальцами чашку с остывшим чаем и смочила пересохшие губы.
– Отец случайно встретил его на футбольном матче, – заговорила она дрожащим голосом. – И он был потрясен. В тот же день после игры мы видели его в ресторане. Отец подошел и сцепился с этим самым Штейном. Я его никогда не видела таким и ничем не могу объяснить его поведение. Он называл этого человека зверем или чем-то в этом роде. А потом... потом...
Данни чувствовала, что сейчас разрыдается, но Мак пришел ей на помощь.
– Ты думаешь, что Штейн имеет отношение к смерти Эвана?
– Да.
– Я и подумать не мог, что он воспитает разведчицу, – задумчиво протянул он без всякого намека на шутку. – Скажи мне вот что, Данни, тебе отец никогда не рассказывал, что в действительности приключилось с нами весной сорок пятого года?
– В действительности? – подняла она голову. – Я знаю лишь то, что отец принял этого человека за командира отряда эсэсовцев, в бою с которыми погиб весь ваш отряд. Но это просто...
– Невозможно?
– Конечно, – кивнула она. – Я ведь потом сама ходила к Штейну и говорила с ним.
– И что же он рассказал тебе? – строго спросил Мак голосом, в котором слышались нотки неодобрения.
Данни прокашлялась и с трудом сглотнула.
– Он сказал, что во время войны офицером СС был его дядя и что его родители убежали из Германии еще в тридцать девятом году. И еще что он очень похож на своего дядю, просто как две капли воды...
– Ну что же, вполне логичное объяснение, – негромко произнес генерал.
– Да, – согласно кивнула Данни, – так и Ричард говорит.
– Ричард? А кто такой Ричард?
– Ну это..., – замялась Данни, пытаясь и сама понять, кем же ей является Ричард. Женихом – они никогда не говорили серьезно о женитьбе. Парнем – так она уже далеко не девочка, возраст не тот. – Ну, мы просто встречаемся...
– Так, так, – вздохнул Мак. – Ну и что же еще говорит Ричард?
– Что это просто невозможно, что я и сама заразилась галлюцинациями отца и что он бы не одобрил, если бы узнал, что я решила вмешаться в это дело...
– А как ты сама думаешь, Эван и вправду пожелал бы, чтобы ты попыталась раскрыть истинную причину его смерти? – прямо спросил ее генерал.
– Не знаю, – тревожно взглянула она на него. – Наверное, он хотел бы, чтобы я докопалась до правды...
– Только не ценою собственной жизни! – отрезал Мак.
– Можно мне закурить? – выдохнула она.
– Пожалуйста, – протянул он ей пачку.
– Нет, спасибо, у меня есть свои, – ответила Данни, доставая из сумочки сигареты. – Что вы хотели этим сказать, генерал?
– Просто Мак.
– Хорошо, Мак...
Он поднял чашку и отхлебнул из нее.
– Думаю, что Эван Харди простил бы меня за то, что расскажу его дочери всю правду...
Данни ничего не понимала. Какую правду? Неужели отец что-то скрывал от нее? Почему? Неужели эта правда таит в себе опасность?
– Данни, ты должна знать, что ни твой отец, ни я никогда и никому не рассказывали о том, что в действительности произошло весной сорок пятого, – Мак встал и заходил по комнате. – И теперь я думаю, что тебе не стоило посещать доктора Штейна. Если Эван был прав и не обознался, то это может иметь самые серьезные последствия.
– Почему? Ничего не понимаю! – призналась та.
– Что там еще в конверте? – показал на стол генерал.
– Кое-какая информация о Штейне, о его биографии и тому подобное.
– В биографии указывается, что он родился в Германии около тысячи девятьсот десятого года?
– Нет, конечно, – недоуменно ответила Данни, ощущая как по коже бегут мурашки. – Он родился в Америке, в штате Огайо, тридцать шесть лет назад.
Мак подошел к бару и вернулся к столу с бутылкой виски и двумя стаканами.
– Ладно, поверим пока. Что еще в конверте?
– Ксерокопии заметок отца, которые он написал незадолго до смерти. В них речь идет о каких-то непонятных существах.
Генерал загадочно хмыкнул, плеснул и ей, и себе виски и стал просматривать заметки.
– А как Ричард? – неожиданно спросил он. – Надежный парень?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, ему можно доверять, он умеет хранить чужие секреты?
– Конечно.
– Хоть это радует. Потому что если Эван оказался прав, то ты рискуешь своей жизнью так же, как он рискнул своей.
– Я рискую своей жизнью? – со страхом повторила Данни.
– А ты не задумывалась о том, что отец погиб из-за того, что узнал нечто такое, что могло повредить Штейну? И что он теперь подозревает, что ты будешь продолжать это дело?
Она прикусила губу и потянулась за стаканчиком с виски.
– Данни, ты прочитала записки отца. Что ты сама думаешь обо всем этом?
– Не знаю, что и думать..., – неуверенно прошептала она.
– Я хочу спросить, веришь ли ты в этих оборотней? – добавил Мак.
Данни ничего не ответила.
– Дело в том, – снова нервно заходил Мак по комнате, – что мы действительно напоролись на отряд эсэсовцев из первой танковой дивизии "Адольф Гитлер". Им командовал штандартенфюрер – это соответствует званию полковника – блондин с голубыми глазами.
Данни едва не подавилась чаем, услышав это.
– Насколько я понял, – продолжал генерал, – у Штейна именно такие волосы и глаза?
Она лишь кивнула.
– Редкое совпадение, но оно само по себе еще ни о чем не говорит. Так вот, был бой, немцы устроили засаду для всего нашего отряда, но твой отец, я и еще несколько человек обнаружили их и атаковали первыми. Капитан Эрскин, американец, наш командир, хотел представить Эвана к награде за храбрость, но не успел.
Не успел потому, что той же ночью Харди возглавил группу, которая пробралась в крепость, где укрылись уцелевшие после боя эсэсовцы. Как оказалось, фрицы были готовы к нашему появлению в крепости, но совсем не так, как мы могли представить...
– Да, я знаю это, – вставила Данни, – группа попала в ловушку и спаслись только вы с отцом.
Мак покачал головой и продолжил:
– Да, это была ловушка, но такая, которая не может присниться и в кошмарном сне. За стеной, посреди крепости находился замок, перед которым был лабиринт из густо насаженных деревьев, так что пробраться через него можно было только по заранее проложенным проходам.
Вот в этом-то лабиринте на нас и напали какие-то страшные существа. Не буду вдаваться в подробности, но несколько наших были буквально разорваны на части. Нам с Эваном удалось лишь услышать звериное рычание и вой, похожий на волчий. Мы с отцом вырвались из лабиринта, выскочили на крепостную стену, но они догнали нас... Не знаю точно, кто это был, но уверен, что не люди. Высокие, невероятно сильные, покрытые звериной шерстью, от них и несло, как от грязных животных.
Из крепости вырвались только мы вдвоем, но существа преследовали нас, одно из них догнало отца и вцепилось ему в руку – вот откуда эта рана. Но нам все-таки удалось убежать и мы прыгнули в озеро. Вода спасла нас, мы брели в ней вдоль берега по направлению к остальному отряду и на рассвете выбрались на сушу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Очень приятно, а я – Данни Харди, – ответила та, заходя в дом.
Внутри особняк выглядел примерно так, как, по ее мнению, и должен выглядеть дом отставного британского генерала. Ничего лишнего, строгая мебель в классическом стиле, со вкусом подобранные обои. На стенах не было видно ни развешанных ружей, ни трофеев, натертые до зеркального блеска полы устилали не шкуры убитых львов и тигров, а несколько редких восточных ковров ручной работы. Элегантно и без излишеств.
– Сюда, пожалуйста, мисс Харди, – экономка пересекла большой холл, повернула по коридору налево и открыла большую раздвижную дверь. – Это кабинет, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.
Она отступила в сторону, как будто не желая мешать впечатлению, которое произведет эта комната на гостью. А в кабинете было действительно на что посмотреть. Его деревянные стены украшали многочисленные фотографии людей в ковбойских одеждах, в углу висел настоящий фрагмент индейского вигвама, у стен были расставлены настоящие витрины со всевозможным оружием – карабинами, пистолетами, ножами, даже томагавками... Как Мактавишу удалось получить разрешение на хранение дома такого арсенала?
– Похоже, что генерал серьезно увлекается историей освоения дикого запада, – улыбнулась Данни и с восхищением покачала головой. – Да таким экспонатам позавидовал бы любой музей у нас в Штатах.
– Да, он настоящий коллекционер – засмеялась миссис Шеппард, довольная произведенным впечатлением. – Мисс Харди, мне нужно идти – я должна присмотреть за больным соседом. Вас не затруднит просто разлить чай, когда придет генерал? Я уже все приготовила.
– Конечно, конечно, – поспешно согласилась Данни. – Это меня нисколько не затруднит.
– Вот и спасибо, – сделала экономка небольшой книксен. – Может, мне принести вам выпить чего-нибудь прохладительного?
– Нет, не надо, – покачала головой та, не сводя взгляда с убранства кабинета. – Я подожду мистера Мактавиша.
– Хорошо. Он оставил что-то для вас вон там, на том столе, – показала экономка. – И попросил меня обязательно сказать вам об этом.
– Благодарю вас, сейчас я посмотрю, – ответила Данни, пересекая кабинет.
– В таком случае до свидания, желаю вам всего хорошего, – попрощалась миссис Шеппард и вышла из кабинета.
Дальняя стена тоже была вся увешена кобурами, несколькими седлами и целым десятком ковбойских шляп-стетсонов. Данни, наконец, оторвалась от рассматривания поразивших ее предметов, которые она никак не ожидала увидеть в доброй старой Англии, подошла к столу, на который ей показала экономка. На нем лежало несколько фотоальбомов в кожаных переплетах...
Она взяла наугад один из них, раскрыла и с удивлением увидела выцветшие вырезки из старых американских газет о ее отце, Эване Харди. Они были собраны в хронологическом порядке и отражали весь его жизненный путь. Она была потрясена, обнаружив даже сообщение о собственном рождении!
Она взяла второй альбом и опустилась прямо на пол, устланный индейскими ковриками. Свадебные фотографии ее отца и матери... Отец раньше показывал ей на них Мака, в то время нескладного молодого человека, который, казалось, не знал, куда девать свои большие руки.
Данни открыла третий альбом. Тоже фотографии, на этот раз военные, некоторые из них она видела, другие – нет. Когда она увидела отца, которому так шла военная форма, то чуть не расплакалась. Вот его сняли с рукой на перевязи, вместе с Маком, на фото они были грязные, как черти, но счастливо улыбались...
Она вздохнула, закрыла альбом и подошла к стене с изображениями известных ковбоев времен покорения дикого американского запада и ковбойскими шляпами.
Ведь ее отец тоже страшно увлекался этими историческими экспонатами. Интересно, кто кого заразил – он Мака или тот его?
Она выбрала большой серый "десятигаллонный" стесон, опасливо покосилась на открытую дверь, сняла широкополую шляпу со стены и опустила себе на голову.
Если бы не уши, она оказалась бы на ее плечах...
Вдруг от двери раздался шорох мягких шагов и послышался приятный баритон:
– А эта шляпка вам очень идет...
Она повернула голову быстрее, чем ее могла догнать шляпа...
Это был Мак.
Глава 9
Человек из легенды
Перед Данни стоял высокий подтянутый мужчина, который выглядел намного моложе своего возраста. Его седую голову венчала небольшая лысина, к чисто выбритым щекам спускались длинные бакенбарды, а темные густые брови придавала лицу оживленное выражение.
На нем был одет военный свитер темно-оливкового цвета с кожаными заплатами на рукавах и прорезями на плечах для погон.
Он стоял, легко опираясь плечом о дверной косяк, будучи не менее шести футов роста.
Данни смущенно сняла с головы ковбойскую шляпу и повесила ее на место.
– Вы застукали меня на горячем, – постаралась сгладить она неловкую ситуацию.
– А вы знаете, как я наказываю тех девушек, которые без разрешения берут мои вещи? – с напускной серьезностью спросил хозяин.
– Как?
– Я заставляю их не только пить со мной чай, но и ужинать.
– Ну что же, – засмеялась Данни, – боюсь, что мне придется согласиться, чтобы вы меня простили.
– Вот и хорошо, – подошел он к ней поближе. – Меня зовут Хью Аарон Мактавиш. Бригадный генерал в отставке к вашим услугам, мадам, – и Мак церемонно поклонился.
– А меня зовут Данни, – ответила она. – Данни Харди.
– Я это уже знаю. Есть еще одно правило – дочь моего старого боевого товарища может называть меня просто Мак.
– Слушаюсь, – шутливо вытянулась она.
Он засмеялся.
– Данни, вы просто красавица, очень похожи на свою мать...
– Спасибо, – ответила она, чувствуя, как краска смущения заливает лицо.
* * *
Чай с ромом дымился в чашечках, они сидели за большим деревянным столом в столовой, в которой легко можно было разместить отделение солдат.
– Вы не будете против, если я закурю? – спросил ее Мак.
В его речи лишь немного угадывался шотландский акцент.
– Конечно, нет, я сама иногда балуюсь сигаретами.
– Так, может, составите мне компанию?
– Спасибо, не сейчас, может быть, позже...
Он встал, подошел к резному бару, расположенному в углу комнаты, и вернулся к столу с пачкой сигарет.
– Я узнал о смерти Эвана буквально за несколько часов до того, как мне позвонила ваша миссис Торнберри, – произнес он, затягиваясь голубоватым дымом. Данни заметила, что у него такая же зажигалка, какая была и у его отца – старенькая "зиппо". – Я выписываю некоторую американскую периодику. Я только вернулся домой из одной спецкомандировки и вот... Ну, ладно, Данни, скажите лучше, почему вы меня так упорно разыскивали?
Его тон сразу стал серьезным.
– Мой отец постоянно вспоминал вас и отзывался всегда только с наилучшей стороны. Особенно часто перед смертью...
– Я очень жалею о том, что мне не удалось связаться с Эваном, когда умерла твоя мать, и потом, когда крестили тебя, – задумчиво проговорил Мак. – Меня в то время просто не было в Англии и я узнал об этом слишком поздно. А потом мне самому было стыдно за это и я так и не смог пересилить это дурацкое чувство и встретиться с вами. Последний раз я видел твоего отца, когда был шафером на его свадьбе...
– А где же вы были?
– В заморских странах, – усмехнулся он, стряхивая пепел в пепельницу. – Сражался, так сказать, за ее величество. Я не мог сказать Эвану правду, чем занимался на самом деле, а врать не хотелось. Это тоже сдерживало меня. Понимаю, конечно, что это слабое оправдание, но не хочу обманывать...
– А как вы стали генералом?
После войны я остался в армии, а затем получил повышение, служба что называется пошла, и меня перевели в другой род войск.
– Миссис Торнберри сказала, что вы стали служить в спецназе...
– Вы и это знаете, – удивленно поднял брови Мак и рассмеялся. – От этих женщин ничего не скроешь, даже военную тайну. Да, я служил в особых частях, но это было давно, теперь я обыкновенный отставник. Так, помогаю иногда своим старым друзьям советами...
– Дело в том, – произнесла Данни, – что, судя по всему, моего отца убили...
Лицо Мака сразу посуровело.
– Как – убили? На улице? Насколько я знаю, у вас в Америке это встречается нередко.
– Нет, – решительно возразила она. – Это было запланированное и хорошо продуманное убийство.
– И именно поэтому ты и обратилась ко мне? Чтобы я помог тебе разыскать убийцу. Я, конечно, не детектив, но у меня есть много влиятельных знакомых в полиции...
– Да, спасибо, может быть, придется обратиться и к ним, – опустила голову Данни. – Но дело обстоит немного по-другому. Отцу не так давно сделали операцию на сердце...
– Вот как? – удивленно спросил Мак. – Не знал...
– Да, об этом не писали в газетах. Но он полностью выздоровел и никогда с тех пор не жаловался на здоровье. Бегал, занимался зарядкой, даже почти что бросил курить. А потом вдруг мне позвонили в пять утра и сказали, что нашли его мертвым...
– В прессе сообщили, что это был сердечный приступ, – заметил Мак.
– Да, но тут дело не совсем чисто. Все его вещи остались при нем – бумажник, часы, деньги. Все, кроме одной...
– И что же пропало?
– Его пистолет, который он брал с собой на вечерние прогулки.
– Тому могут быть самые разные объяснения, – пожал плечами генерал. – Например, его забрали сами полицейские и промолчали, чтобы не усугублять дело.
– Возможно, – согласилась Данни и, покопавшись в своей сумочке, положила на стол объемистый конверт из плотной желтой бумаги. – Я хочу, чтобы вы взглянули на кое-что...
Она раскрыла конверт и извлекла из него свою, как она надеялась, козырную карту, – фотографию доктора Вильяма Пола Штейна, вырезанную ею из спортивного фотоальбома Саттона.
– Вы узнаете этого человека? – протянула Данни фото Маку.
– А я должен его знать? – ответил тот, изучая изображение.
Ее сердце упало. Она взяла со стола дрожащими пальцами чашку с остывшим чаем и смочила пересохшие губы.
– Отец случайно встретил его на футбольном матче, – заговорила она дрожащим голосом. – И он был потрясен. В тот же день после игры мы видели его в ресторане. Отец подошел и сцепился с этим самым Штейном. Я его никогда не видела таким и ничем не могу объяснить его поведение. Он называл этого человека зверем или чем-то в этом роде. А потом... потом...
Данни чувствовала, что сейчас разрыдается, но Мак пришел ей на помощь.
– Ты думаешь, что Штейн имеет отношение к смерти Эвана?
– Да.
– Я и подумать не мог, что он воспитает разведчицу, – задумчиво протянул он без всякого намека на шутку. – Скажи мне вот что, Данни, тебе отец никогда не рассказывал, что в действительности приключилось с нами весной сорок пятого года?
– В действительности? – подняла она голову. – Я знаю лишь то, что отец принял этого человека за командира отряда эсэсовцев, в бою с которыми погиб весь ваш отряд. Но это просто...
– Невозможно?
– Конечно, – кивнула она. – Я ведь потом сама ходила к Штейну и говорила с ним.
– И что же он рассказал тебе? – строго спросил Мак голосом, в котором слышались нотки неодобрения.
Данни прокашлялась и с трудом сглотнула.
– Он сказал, что во время войны офицером СС был его дядя и что его родители убежали из Германии еще в тридцать девятом году. И еще что он очень похож на своего дядю, просто как две капли воды...
– Ну что же, вполне логичное объяснение, – негромко произнес генерал.
– Да, – согласно кивнула Данни, – так и Ричард говорит.
– Ричард? А кто такой Ричард?
– Ну это..., – замялась Данни, пытаясь и сама понять, кем же ей является Ричард. Женихом – они никогда не говорили серьезно о женитьбе. Парнем – так она уже далеко не девочка, возраст не тот. – Ну, мы просто встречаемся...
– Так, так, – вздохнул Мак. – Ну и что же еще говорит Ричард?
– Что это просто невозможно, что я и сама заразилась галлюцинациями отца и что он бы не одобрил, если бы узнал, что я решила вмешаться в это дело...
– А как ты сама думаешь, Эван и вправду пожелал бы, чтобы ты попыталась раскрыть истинную причину его смерти? – прямо спросил ее генерал.
– Не знаю, – тревожно взглянула она на него. – Наверное, он хотел бы, чтобы я докопалась до правды...
– Только не ценою собственной жизни! – отрезал Мак.
– Можно мне закурить? – выдохнула она.
– Пожалуйста, – протянул он ей пачку.
– Нет, спасибо, у меня есть свои, – ответила Данни, доставая из сумочки сигареты. – Что вы хотели этим сказать, генерал?
– Просто Мак.
– Хорошо, Мак...
Он поднял чашку и отхлебнул из нее.
– Думаю, что Эван Харди простил бы меня за то, что расскажу его дочери всю правду...
Данни ничего не понимала. Какую правду? Неужели отец что-то скрывал от нее? Почему? Неужели эта правда таит в себе опасность?
– Данни, ты должна знать, что ни твой отец, ни я никогда и никому не рассказывали о том, что в действительности произошло весной сорок пятого, – Мак встал и заходил по комнате. – И теперь я думаю, что тебе не стоило посещать доктора Штейна. Если Эван был прав и не обознался, то это может иметь самые серьезные последствия.
– Почему? Ничего не понимаю! – призналась та.
– Что там еще в конверте? – показал на стол генерал.
– Кое-какая информация о Штейне, о его биографии и тому подобное.
– В биографии указывается, что он родился в Германии около тысячи девятьсот десятого года?
– Нет, конечно, – недоуменно ответила Данни, ощущая как по коже бегут мурашки. – Он родился в Америке, в штате Огайо, тридцать шесть лет назад.
Мак подошел к бару и вернулся к столу с бутылкой виски и двумя стаканами.
– Ладно, поверим пока. Что еще в конверте?
– Ксерокопии заметок отца, которые он написал незадолго до смерти. В них речь идет о каких-то непонятных существах.
Генерал загадочно хмыкнул, плеснул и ей, и себе виски и стал просматривать заметки.
– А как Ричард? – неожиданно спросил он. – Надежный парень?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, ему можно доверять, он умеет хранить чужие секреты?
– Конечно.
– Хоть это радует. Потому что если Эван оказался прав, то ты рискуешь своей жизнью так же, как он рискнул своей.
– Я рискую своей жизнью? – со страхом повторила Данни.
– А ты не задумывалась о том, что отец погиб из-за того, что узнал нечто такое, что могло повредить Штейну? И что он теперь подозревает, что ты будешь продолжать это дело?
Она прикусила губу и потянулась за стаканчиком с виски.
– Данни, ты прочитала записки отца. Что ты сама думаешь обо всем этом?
– Не знаю, что и думать..., – неуверенно прошептала она.
– Я хочу спросить, веришь ли ты в этих оборотней? – добавил Мак.
Данни ничего не ответила.
– Дело в том, – снова нервно заходил Мак по комнате, – что мы действительно напоролись на отряд эсэсовцев из первой танковой дивизии "Адольф Гитлер". Им командовал штандартенфюрер – это соответствует званию полковника – блондин с голубыми глазами.
Данни едва не подавилась чаем, услышав это.
– Насколько я понял, – продолжал генерал, – у Штейна именно такие волосы и глаза?
Она лишь кивнула.
– Редкое совпадение, но оно само по себе еще ни о чем не говорит. Так вот, был бой, немцы устроили засаду для всего нашего отряда, но твой отец, я и еще несколько человек обнаружили их и атаковали первыми. Капитан Эрскин, американец, наш командир, хотел представить Эвана к награде за храбрость, но не успел.
Не успел потому, что той же ночью Харди возглавил группу, которая пробралась в крепость, где укрылись уцелевшие после боя эсэсовцы. Как оказалось, фрицы были готовы к нашему появлению в крепости, но совсем не так, как мы могли представить...
– Да, я знаю это, – вставила Данни, – группа попала в ловушку и спаслись только вы с отцом.
Мак покачал головой и продолжил:
– Да, это была ловушка, но такая, которая не может присниться и в кошмарном сне. За стеной, посреди крепости находился замок, перед которым был лабиринт из густо насаженных деревьев, так что пробраться через него можно было только по заранее проложенным проходам.
Вот в этом-то лабиринте на нас и напали какие-то страшные существа. Не буду вдаваться в подробности, но несколько наших были буквально разорваны на части. Нам с Эваном удалось лишь услышать звериное рычание и вой, похожий на волчий. Мы с отцом вырвались из лабиринта, выскочили на крепостную стену, но они догнали нас... Не знаю точно, кто это был, но уверен, что не люди. Высокие, невероятно сильные, покрытые звериной шерстью, от них и несло, как от грязных животных.
Из крепости вырвались только мы вдвоем, но существа преследовали нас, одно из них догнало отца и вцепилось ему в руку – вот откуда эта рана. Но нам все-таки удалось убежать и мы прыгнули в озеро. Вода спасла нас, мы брели в ней вдоль берега по направлению к остальному отряду и на рассвете выбрались на сушу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17