А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Пластик громко щелкнул. — Член комитета Думы по безопасности.Кошелев, бросив беглый взгляд на документ, встал и вытянулся.— Милости прошу. Присаживайтесь. — И сразу представился. — Подполковник Кошелев Денис Константинович.— Спасибо, — гость чинно сел, предварительно поддернув брюки, чтобы штанины не сминались на коленях. — Буду говорить без предисловий. Можно?Кошелев кивнул.— Насколько мне известно, у вас служит лейтенант Валидуб, — Курчалоев пристально смотрел на подполковника. — Я правильно назвал фамилию? Есть такой?Кошелев склонил голову, показывая, что ошибки нет.— Вы его можете пригласить для участия в разговоре?Кошелев потянулся к мультитону. Нажал клавишу.— Валидуба ко мне! Бегом!Минуту спустя в кабинет вошел лейтенант. Остановился у двери.— Это он? — спросил Курчалоев.— Он, — мрачно подтвердил подполковник, инстинктивно предчувствуя, что разговор не будет приятным.— Тогда значит что именно этот ваш лейтенант, если говорить прямо, силой вытряс у азербайджанских торговцев арбузами пятьсот долларов наличными…— Товарищ подполковник, — Валидуб чуть не задохнулся от возмущения. — Какие пятьсот долларов?! Этот гражданин что, вел следствие? У него есть доказательства?! И кто он вообще такой?!— Молчать! — Кошелев в запале стукнул ладонью по столу. — Обосрался и стой, пока тебя не спросили. Когда спросят — ответишь.— Значит, нужны доказательства? — Курчалоев встал, прошелся к двери, открыл её. — Войдите, господин Мамедов.Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы Валидуб понял о каких арбузах пойдет речь. Вошедший был тем самым кавказцем, которого он нахально обобрал на пляже вчера.— Вы не знакомы? — спросил Курчалоев издевательски. — На всякий случай у меня есть видеоматериал о вашей вчерашней встрече…Он с ехидством посмотрел на подполковника.— Если честно, Денис Константинович, случай мелкий, и я бы не хотел из-за него вас подставлять. Однако дело идет о Мамедове, гражданине иностранного государства. Правда, ближнего зарубежья, как иногда говорят, но практически это дела не меняет. Вы сами знаете, как все может сложиться. Положат на стол вашего министра ноту посольства Азербайджана. Уверен, он сразу скажет: дайте ответ министерству иностранный дел, что лейтенант Валидуб и подполковник Кошелев у нас давно не работают. Их уволили по неполному служебному соответствию месяц назад. Может так быть?— Может, — согласился Кошелев и тяжко вздохнул. Ладони у него стали мокрыми. — Надо же, что натворил этот засранец? Простите, но вы понимаете, господин депутат, с каким народом мне приходится работать? То одно отмочат, то другое. А отдувается за все их начальник.В голосе Кошелева звенели страдальческие нотки. К своей нынешней должности подполковник, начавший службу простым милиционером, двигался с тем же трудом, с каким шахматная пешка одолевает шесть клеток, отделяющих её от ферзевого поля, не пропустив ни одного хода, не съев ради карьеры ни одной противостоявшей ему фигуры и только за счет старательности и преданности делу добрался до цели, которую наметил ещё в начале карьеры.— Виноват, — вдруг сказал Валидуб. Он понял, что версия с арбузами подброшена ему как спасательный круг. Чего потребуют кавказцы взамен не было ясно, но это все может случиться потом, а сейчас лучше признаться. — Да, я взял деньги, но взял в долг. Господин Мамедов должно быть меня не понял. Я отдам. Могу прямо сейчас.— Конечно, отдайте, — охотно согласился Курчалоев.Валидуб вытер пот со лба и полез за бумажником.— Я сейчас, сейчас…Курчалоев, наблюдая за ним, улыбался. После того, как деньги вернулись к законному владельцу, депутат обернулся к Кошелеву.— Вот что, Денис Константинович, вы мне понравились. Своей справедливостью. Если бы у нас в милиции все были такими…Кошелев смутился. Лесть была откровенной, по-кавказски напористой и принимать её без сопротивления особенно в присутствии Валидуба ему не хотелось.— Но, но оставьте! Какой я там справедливый.— Не скажите, — Курчалоев цвел улыбкой. — Я не из тех, кто кому-то старается угодить. У нас на кавказе так: вы к нам хороший, мы к вам тоже такие. Только взаимность. Только так должны жить люди.Кошелев не стал возражать. В конце концов превосходные степени и восхваления у кавказцев в традиции и на это просто не стоит особо обращать внимание — они разойдутся и все забудется. Однако произошло неожиданное.— Слушайте, командир, — Курчалоев вдруг вспыхнул новой волной вдохновения. — Есть идея. У Мамедова скоро из Дагестана в Москву пойдет трайлер. Большой фургон с товаром. Груза в нем не очень много. Он загрузит туда полторы тонны арбузов. Для московской милиции. Бесплатно. Благотворительный подарок. Как на такое смотрите?— Хорошо смотрю, — без сопротивления одобрил идею Кошелев.Он не видел причин для возражения. Благотворительность никто осудить не сможет, а выгода её очевидна. В уме Кошелев уже прикинул раскладку: кому и сколько арбузов, полученных на халяву он выделит. В министерство — полтонны. В городское управление внутренних дел — тоже. И себе… Короче, по честному. И, утверждаясь в готовности поддержать здоровую инициативу, спросил:— Что для этого нужно?— Пустяк, — Курчалоев потер лоб, соображая. — Сможешь послать своего сотрудника в Махачкалу? Туда он поедет за мой счет. Назад возвратится с трайлером. Сейчас у нас на дорогах сложности: посты, мосты, блокпосты… Сам понимаешь, такая обстановка. Вот его, Валидуба и посылай. Дай ему бумагу с печатью, чтобы не чинили препятствий. А лейтенанту будет урок: если в долг брал, надо отдавать не из под палки. Как, пойдет?Он протянул подполковнику руку.Молодой мужчина в черной шапочке-бейсболке с большими желтыми буквами USA на тулье, в джинсовых брюках и белой рубашке, с небольшим чемоданчиком-дипломатом в руке, быстрым шагом поднялся из подземного перехода, и вышел на шумный проспект в одном из спальных московских районов. На мгновение остановился и огляделся. Небо затягивали серые угрюмые тучи. Моросил мелкий нудный дождь.Мужчина поднял вверх сложенный зонтик, нажал на кнопку, и над его головой распахнулся большой черный купол.В нескольких метрах от перехода у обочины стоял серебристый «Мерседес». Со стороны универсама «Перекресток» к машине спешил её владелец — крупный человек в сером под цвет своего авто костюме. На ходу он вынул из кармана темную коробочку — электронный ключ противоугонной системы — и нажал кнопку. Узнав хозяина, защита пискнула, сообщив, что отключилась и открывает владельцу доступ в машину.В тот же миг без малейшего интервала рядом с машиной ухнул тяжелый взрыв.Мужчина в сером костюме вскинул голову, не поняв, в чем дело. И увидел, как большой черный зонт, растерзанный в клочья, взлетел высоко вверх, а человек, державший его исчез с глаз.Исчез, испарился в полном смысле слова — был и его вдруг не стало.Там, где он только что стоял, вспух большой огненный шар. Вспух и с грохотом лопнул, рассыпавшись ошметками плоти, оплеснув все вокруг кровавыми брызгами.Автомобилист инстинктивно закрыл руками, но все же опоздал. В лицо ударили капли ещё горячей, но уже мертвой крови. Серый костюм покрылся множеством бурых пятен.Автомобилист по инерции сделал шаг к машине и в ужасе увидел, как на чистый серебристый капот с мокрым стуком шлепнулся кусок мяса…— А-а-а!!! — дико завопила женщина, белое платье которой вдруг стало красным от забрызгавшей её крови.Старик в шляпе с палочкой в руке громко закричал:— Милиция! Где милиция?!А молоденький милиционер в серой форме и бронежилете, что-то взволнованно говорил в микрофон портативной рации.Оперативные группы федеральной службы безопасности и управления внутренних дел появились на месте происшествия почти одновременно. Большой участок асфальта, залитый кровью и опаленный огнем, а также серебристый «Мерседес», запятнанный бурыми кляксами и с помятой взрывом дверцей, с лежавшей на капоте частью ноги человека, были окружены белой пластиковой лентой с широкими красными полосами.Как всегда в подобных случаях, напирая на хлипкое ограждение, стояла довольно плотная толпа зевак, которых как мух привлекает вид крови, разбитых автомобилей, искалеченных тел и чужих страданий. Привычные к показу сцен насилия в кино и на телевидении, люди хотят обогатиться живыми впечатлениями, чтобы потом делиться ими с друзьями и знакомыми, говоря при этом: «Я все видел сама».Дождик сеял и сеял, мелкий, промозглый, противный и это заставляло следователей спешить — морось быстро стирала с предметов следы страшного происшествия, которые следовало закрепить, занести в протоколы, пока они не исчезли совсем.Следователь-криминалист капитан Василий Карпенко работал в паре с заместителем начальника отдела подполковником Алексеем Ярощуком.Первым делом они опросили сержанта Пряхина, милиционера патрульно-постовой службы, который стал свидетелем случившегося и первым сообщил об этом в отделение.Впрочем, рассказать что-либо полезное Пряхин сразу не смог. Взрыв — это взрыв: бух! — и что было, того не стало. Сообразить не успеваешь, а все уже и окончено, где уж там успеть разглядеть. Поэтому следователи буквально терзали сержанта вопросами.— Вспомните, — давил на Пряхина Ярощук, — подозрительные лица, подозрительные машины… Ну, так и ничего?Свидетель, если это даже работник милиции, инструмент следствия ненадежный, но без него в работе не обойтись.Пряхин, в который уже раз за время их разговора, пытался изобразить предельную сосредоточенность.— Что я видел? Поначалу вон та серая машина… ну, пискнула у неё система сигнализации… Громко вякнула… Потом взрыв. Я уже туда не смотрел. Взялся за рацию. Да, точно. Нет, ещё видел как сразу от универсама отъехала машина…— Какая машина?— Черный «Ниссан».— Номер заметили?— Ну, это 222 ху, — Пряхин запнулся и продублировал буквенный индекс словами. — Харитон, Ульяна… Первую букву не запомнил.— Хорошо, — похвалил Ярощук. — Почему запомнили? Было что-то подозрительное?— Нет, но как-то уж так… просто обратил внимание. Все сразу сюда бросились, а машина вдруг отъехала.— И куда она отъехала? Заметили?— Пошла сразу направо, потом на разворот и встала на той стороне бульвара.— И долго там стояла?— Не обратил внимания. Во всяком случае, когда опергруппа подъехала, она ещё там была.— Кто-то из машины выходил? Приближался к месту взрыва?— Нет, такого не было.— Хорошо, какой номер у машины? Повторите.— 222. Харитон, Ульяна.— Ну, «ху» запомнить несложно. А как с цифрами?— Это ещё проще. 22 в «Блэк Джек» — проигрыш по чистой.— Играете в казино?— Нет, дежурил там и вник.— Молодец, Пряхин. Отлично. Глаз у тебя — алмаз. Спасибо, ты заметил многое…Дольше других они занимались с владельцем серебристого «Мерседеса» коммерсантом Бражниковым.— Простите, Валентин Матвеевич, — начал с ним разговор Ярощук, — мы вас ни в чем не подозреваем. Скажу больше, то что вы оказались в зоне взрыва, то как выглядят ваш костюм и ваша машина, лучше всего доказывает, что подвергать себя такому риску причастный к террористическому акту человек не стал бы. Тем не менее вы, на наш взгляд, приняли в происшествии непосредственное участие. Уточню: возможно, приняли…— Это каким же образом?— По случайному совпадению. Вы инициировали электронный замок в своей машине. По показаниям свидетелей, взрыв последовал сразу за сигналом охранной системы.— Я это тоже заметил, но оба события не связал воедино…— Тем не менее, придется у вас попросить электронный ключ на экспертизу. Его вам возвратят. Вместе со справкой, что машина повреждена взрывом, а не в результате вашей ошибки на дороге…Опросив ещё несколько человек, назвавшихся свидетелями, и ничего нового не узнав, Ярощук и Карпенко осмотрели собранные в пластиковые пакеты материальные свидетельства преступления, на юридическом языке именуемые «вещественными доказательствами».В какой-то момент капитан Карпенко посмотрел на бетонный козырек, нависавший над входом в универсам. Подумал.— Пожалуй, я туда заберусь.Ярощук бросил взгляд вверх.— Ты думаешь стоит?Они понимали друг друга с нескольких слов.— Где наша не пропадала!Карпенко прошел в универмаг. Спустя некоторое время «секьюрити» «Перекрестка» в форменном костюме с желтой нашивкой на нагрудном кармане открыл ему окно. Карпенко выбрался на козырек.Ярощук наблюдал за его действиями снизу.— Ничего?— Кое-что…Карпенко поднял с бетона какой-то предмет, положил его в полиэтиленовый пакет и вернулся к открытому окну.Вскоре он уже был внизу. Сунув руку в перчатке в пакет, он извлек из него обрывок джинсовой ткани, перепачканной кровью. Это был фрагмент брюк убитого взрывом человека с боковым карманом.— Что там? — спросил Ярощук.— Сейчас глянем.Карпенко сунул два пальца внутрь кармана, вывернул его наружу и вынул оттуда прямоугольную карточку с фотографией, закатанную в прозрачный пластик…— Подполковник Ярощук? Алексей Николаевич? — от следственной группы федеральной службы безопасности отделился человек, такой же безликий, как остальные. Только по голосу и уверенности, с какой он держался, можно было догадываться — он здесь старший. Мужчина держал в руке раскрытую трубку мобильного телефона. — Это вас. Генерал Куликов.Ярощук взял трубку без особой охоты.— Слушаю.Громкий и хорошо узнаваемый голос начальника управления был по-командирски строг, и требовал беспрекословного подчинения.— Ярощук, сворачивайся. Мы тут взвесили и решили — пусть дело ведут соседи. Ты меня понял? Закрывай все и возвращайся.— Ефим Лукич, — Ярощук пытался хотя бы выяснить, что случилось. На работу он никогда не напрашивался, но и бросать начатое не любил. — Мы только начали, и я хочу понять…— Вот и отлично, — генерал не собирался давать объяснений. — Только начал — не жалко бросить. А понимать незачем.Связь прервалась.Ярощук вернул трубку владельцу. Посмотрел на него, и качнул головой, обозначая согласие.— Нет, так нет. Мы уезжаем.— Что-нибудь интересное у вас есть? — спросил конкурент, который так и не захотел представиться Ярощуку. — Мы приобщим к делу.— И рад бы, — ответил Ярощук, — но ничем помочь не сможем. У нас — пусто, — он развел руки, открыв ладони собеседнику: вот, мол, глядите.Не прощаясь, Ярощук повернулся и отошел к Карпенко.— Вещдок не отдаем. Есть желание кое-что проверить. Соседи зашевелились, значит, уже догадались, в чем дело. Попробуем и мы, как ты думаешь?— Согласен, — сказал Карпенко.Уильям Б. Редгрейв со школьной скамьи мечтал стать публичным политиком. В идеальном варианте — сенатором Конгресса США. Воображение Билла, так Редгрейва звали приятели, поражали лощеные джентльмены, которые решали судьбы Штатов, определяли политику правительства и обо всем — будь то экономика, международные отношения, военно-политические проблемы или перспективы развития цивилизации — говорили уверенно, судили без сомнений, и речи их в Конгрессе на любые темы звучали чертовски убедительно.Способности к политическому анализу у Билла в полной мере обозначились в университете, когда он написал дипломную работу «Европейский Союз как глобальный вызов экономическому влиянию Соединенных Штатов». Именно с этой работы и началось вхождение студента в большую политику.Билл отнесся к выбранной им самим теме с большим старанием. Он собрал массу оригинальных материалов, найденных в прессе, в сети Интернета, обобщил их, проанализировал и сделал вывод, что объективное развитие и укрепление Европейского Союза ни в политическом, ни в экономическом отношениях не выгодно Соединенным Штатам.Работая над темой, Билл никогда не думал, что дипломные работы интересны кому-то кроме их пишущего и преподавателя, обязанного поставить студенту оценку. Однако он ошибся. Несколько дней спустя после сдачи рукописи профессору Райту у выхода из университета Билла остановил молодой джентльмен, одетый в строгий официальный костюм в техасской шляпе с большими полями.— Мистер Редгрейв? Я доктор Уильям Форстер из Колумбийского центра политических исследований. Мы можем поговорить?— О чем? — первым делом хотел поинтересоваться Билл, но сдержался и ответил согласием: — Да, конечно, сэр.— У меня машина, — сказал Форстер, — но может быть мы немного пройдемся пешком?Прогулка длилась более часа. За это время Форстер доказал Биллу, что он серьезно изучил его дипломную работу и высоко её оценил.— Если вас устроит, мистер Редгрейв, — предложил Форстер, — мы готовы купить ваше исследование.Предложение потрясло Билла. Он никогда даже не задумывался, что на университетском дипломе можно сделать деньги.— Что значит купим, сэр?— Это означает, что вы получите сумму, о которой мы договоримся. Однако после того вы потеряете на свою работу авторское право. Об этом мы тоже договоримся.— И сколько может стоит диплом?— Назовите свою цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35