Конечно, еще много тайн скрывал начальник Департамента госбезопасности Ичкерии: резидентов (подобных Тимуру Гафурову) в крупнейших городах России, каналы поставок оружия и финансовые потоки и еще много чего, но главное было сделано, первый шаг к сотрудничеству был пройден. Как говорил великий кардинал Ришелье: «Предательство – это вопрос времени».
– Мы верим в вашу искренность, – произнес Донцов, тоже поднимаясь из мягкого кресла, и тут же, как опытный игрок, разложил на столе веером семь фотографий. – Кто из этих людей был на вилле?
Джамбеков улыбнулся в усы, дескать, «еще одна проверка», и ткнул пальцем в фотографию Виктора Савченко:
– Вот, он спас меня.
В Георгиевском зале Кремля было шумно, во всю мощь горело освещение, сверкало сусальное золото внутреннего убранства, играла музыка. Здесь сегодня Президент награждал особо отличившихся в антитеррористической операции на территории Чечни. После торжественной части начался традиционный банкет.
Начальник ГУБОПа оказался в числе приглашенных совершенно случайно и, после окончания церемонии награждений, хотел тихо покинуть зал, но не получилось. Дорогу генералу неожиданно преградил один из референтов Президента, возле него стоял детина в черной форме морского пехотинца, на его груди блестели три ордена Мужества и серебристая медаль «За отвагу». Генерал вспомнил его. Президент вручал морпеху третий орден.
– Господин генерал, разрешите представить, – референт указал рукой, – старший сержант Николай Федоров, кавалер орденов Мужества. Изъявил желание познакомиться лично.
Мужчины обменялись рукопожатиями, референт, посчитав, что его миссия закончена, испарился, а на его месте оказался официант в черном фраке с подносом, заставленным хрустальными бокалами с шампанским.
Генерал взял бокал с бледно-желтым пузырящимся напитком, новый знакомый последовал его примеру.
– Вообще-то меня называют Дядей Федором, как пацана из мультфильма про Простоквашино, – густым басом сообщил морпех.
– У вас какая-то проблема? – спросил генерал. За долгую карьеру в милиции он привык, что людям, которые специально с ним знакомятся, что-то требуется.
– Да, – признался Федоров. – Я в госпитале лежал в Ростове после ранения в грудь. Пацаны из моей разведгруппы написали из части, что Виктором Савченко интересуется РУБОП, у меня оказались знакомые из РУБОПа, в одной палате лежали. Так они мне сказали, что Савченко заинтересовался главк, то бишь ГУБОП. Думал, дадут отпуск по ранению, съезжу в Москву, узнаю, в чем там дело. А тут такой случай, сами вызывают, да еще удалось встретиться с родителями Витьки. Им Президент вручил Звезду Героя, которой его наградили посмертно. И честно скажу, парень достоин награды. Я ему жизнью обязан, да что я, вся группа. Накрыли нас «духи», и если бы он не остался прикрывать – всем хана. А теперь РУБОП под его память светлую «роет»… Ту деревушку артиллеристы с землей сровняли, так что от погибших там братишек ничего не осталось, только память. Разберитесь, товарищ генерал, чтоб все было по совести.
Генерал все еще держал нетронутый бокал с шампанским, он медленно произнес:
– Я в курсе вашей проблемы.
– Так в чем там дело? – Дядя Федор смотрел на начальника одного из департаментов МВД как на всесильного мага, волшебника, но ответ его явно разочаровал.
– В Москве была уничтожена банда кавказских террористов. У убитых был обнаружен личный жетон Виктора Савченко. Поэтому мы все проверяли. – Генерал вспомнил версию прикрытия Донцова, когда тот ездил к родителям задержанного.
Старший сержант неожиданно повернулся спиной к всесильному начальнику. Сделав несколько шагов, он остановился и, глянув искоса, со злобой на генерала, произнес, цедя каждое слово:
– Разведчики, уходя в поиск, оставляют все документы, награды, личные вещи, – затем он залпом осушил свой бокал и пошел прочь.
Всю дорогу от Кремля до управления генерал ехал молча. После разговора с морским пехотинцем у него не проходило ощущение, что на глазах огромной толпы он добровольно влез в выгребную яму. Ему даже казалось, что он ощущает этот запах.
* * *
Пройдя через фойе, генерал поднялся по лестнице и, широко шагая, направился в свой кабинет. В приемной его ожидал майор Донцов.
– Ты здесь, – грозно произнес генерал, глянув на Донцова из-под нахмуренных бровей. – Зайди. Чего лыбишься? – когда они вошли в его кабинет, спросил он.
– Сошлось, все, что говорил Виктор. Уведомление из морской пехоты – погиб, прикрывая отход разведгруппы, Бахрам Джамбеков его опознал, Савченко действительно его спас. Чекисты столько нарыли на уничтоженных чеченов, что один раз их убить мало. К тому же вашу наживку насчет «кровной мести» Постоялец заглотил. Христофоров сегодня разрешил Бахраму позвонить в Грозный, там осело основное ядро его отряда. Так что все в цвет, товарищ генерал, можно улыбаться, хотя и горько.
– В цвет, – передразнил генерал подчиненного. – Коньяк будешь пить?
– Могу, но лучше водку, – долго не раздумывал Донцов.
– Водку ему. Обойдешься коньяком, – беззлобно огрызнулся шеф, извлекая из ящика письменного стола бутылку армянского коньяка, ядреный желтый лимон, начатую плитку пористого шоколада и две рюмки.
Пока генерал разливал коньяк, Олег вытащил из кармана кнопочный нож и быстро нашинковал пол-лимона тонкими пластами.
Протянув сыщику рюмку, наполненную янтарным напитком, генерал без изысков произнес:
– Ну, вздрогнули.
Выпили, не чокаясь, как будто кого-то поминали, и тут же закусили сочным, ароматным лимоном.
Наполнив снова рюмки, генерал на этот раз сел в свое кресло, несколько секунд вглядывался в глаза майора, только потом, тяжело вздохнув, произнес:
– Я сегодня был у Президента, вместе с директором ФСБ докладывал, как мы совместно боремся с терроризмом. Даже привели пример уничтожения диверсионной группы с московским резидентом-координатором. Президент остался доволен, похвалил нас, потом мы присутствовали на церемонии награждения героев второй чеченской кампании. Кстати, родителям твоего Савченко вручили Звезду Героя, посмертно. – Генерал, не приглашая Олега, схватил свою рюмку и опрокинул ее в рот, не закусывая, произнес: – И все равно закон един для всех, и только суд может признать, виновен или нет… – Потом, помолчав, добавил: – В общем, так, заканчивай с этим «делом» и давай в отпуск. От постоянного напряжения сталь ломается, а ты обычный человек…
«Вот и весна набрала полную силу», —думал Виктор, глядя через ветровое стекло «Форда Таурас» на деревья, которые под легким весенним ветерком вяло шевелили молодой листвой. Приближались первомайские праздники, город наряжался в торжественное убранство. По шумным московским улицам шли легко одетые люди, среди них много очаровательных девушек. Вид этих длинноногих грудастых нимф все время сбивал Виктора с мыслей. Он никак не мог сосредоточиться, чтобы понять, что происходит. Или хотя бы вслушаться в то, что говорил сидящий рядом майор Донцов.
– В общем-то, задал ты нам работы, – наконец откуда-то издалека донесся голос Донцова. – Все пришлось проверять, перепроверять. Короче говоря, такое навыкапывали, не дай бог. Во время одной из проверок на явочной «точке» в Ставропольском крае наши наткнулись на чеченку. Лихая баба, отстреливалась до последнего, положила трех ментов из местного РОВД и ранила двух омоновцев. Когда ее грохнули, то оказалось, что все тело в шрамах от осколочных ранений. Снайперша, сука. В кармане билет из Москвы, видно, здесь зализывала раны, а потом решила вернуться. Теперь не вернется.
Майор немного помолчал, как бы раздумывая, говорить или нет, все-таки заговорил:
– С покушением на Бахрама тоже «конфета с сюрпризом» получилась. Как только начали проверять, сразу же схлестнулись с чекистами. Стали решать, мир или война, знаешь, как говорится, худой мир лучше доброй войны. Все произошедшее выдали за совместную операцию по ликвидации диверсионной группы, с внедрением оперативника в среду сепаратистов. В общем, это дело дошло до самого Президента. Он остался доволен руководителями силовых структур, хотя и огорчился из-за «гибели» внедренного оперативника. Тут встал вопрос, что делать с тобой, ключевой фигурой всего произошедшего. Ликвидировать неэтично вроде как-то, посадить за мелочь на небольшой срок, пока война не утихнет, тоже не очень красиво. А тут еще подоспело присвоение тебе Звезды Героя. В общем, решило руководство двух расхваленных спецслужб так – с глаз долой, из сердца вон.
* * *
Машина выехала на площадь трех вокзалов и остановилась у тротуара. Донцов извлек из внутреннего кармана пиджака две книжечки: паспорт и военный билет. Протягивая их Виктору, он сказал:
– Вот документы на имя Виктора Петровича Брагина, который отслужил в армии и никогда не воевал в Чечне, правоохранительными органами не привлекался. Документы подлинные, тут тебе ничего не грозит. К родным дорога заказана, если эта история выйдет наружу – к вам в город будет выстроена очередь из чеченских кровников. Лучший вариант, конечно, завербоваться тебе в Иностранный легион, как мечтал со своими покойными друзьями. Ты ведь теперь стопроцентный «вольный стрелок». Дерзай.
– Спасибо, навоевался, – буркнул Виктор, пряча документы в нагрудный карман рубашки.
– Ну, тогда осваивай жизнь здесь, – бесстрастно произнес Донцов. – Если совсем будет невмоготу, ты знаешь, как меня зовут.
– Знаю.
Не прощаясь, Савченко выбрался из «Форда». Машина, рыкнув мотором, оторвалась от гранитного бордюра, влилась в автомобильный поток и уже через секунду растворилась в нем.
Виктор остался стоять на месте, задумавшись над тем, что теперь делать. Свобода оказалась слишком неожиданной, и теперь это следовало осмыслить.
* * *
Вертолеты в Москве не редкость. Ими пользуются военные и «Скорая помощь», пожарники и чиновники большого ранга, да и просто богатые люди, те, кому подобные игрушки по карману. Зависший недалеко от площади трех вокзалов «Ми-2» не привлек к себе никакого внимания. Впрочем, на это и делался расчет.
В салоне винтокрылой машины, кроме полковника Христофорова и двух молодых оперативников, находился еще эксперт-фотограф с фотоаппаратом, оснащенным объективом на манер установок телескопа.
Фотоаппарат с мощным объективом, похожим на телескопную трубу, был установлен на стальной штатив-треногу, и фотограф, согнувшись, снимал парня, одиноко стоящего в стороне от человеческого круговорота приезжающих и уезжающих, с сумками, узлами, чемоданами, ошалело мечущихся между тремя железнодорожными артериями. Парень походил на выброшенную прибоем на берег рыбу, которая, прежде чем биться в судорогах, пытается определиться, в какой мир она попала.
– Значит, так, – поучал молодых сыщиков полковник. – Как только фотографии будут готовы – пробьете по компьютеру его фейс.
– А потом пустим его в разработку? – спросил начинающий, но очень настырный «волкодав».
– Потом посмотрим, – неопределенно ответил Христофоров, задумчиво добавив: – Сперва я хочу узнать секрет оперативного успеха моего приятеля Донцова. Не всегда же ему меня обскакивать.
* * *
Небольшой горный ручей с шумом бежал по круглой гальке, на поворотах вода сердито пенилась. У обрывистого берега на старом поваленном дереве, дымя сигаретами, сидели двое мужчин. Оба среднего возраста и примерно одинаковой комплекции, только по-разному одетые. Один был в маскировочном комбинезоне, перетянутый ремнями с подсумками, с автоматом на плече. Другой был одет просто, как одеваются в этих краях чабаны: видавший виды пиджак и приплюснутая шапка. Его можно было принять за обычного пастуха, если бы не выглядывающая из-под полы пиджака толстая рукоятка двадцатизарядного «стечкина».
– Зачем звал? – спросил горец с автоматом. Он был повстанцем и многим рисковал, находясь здесь.
– Мы хоть и дальние, но все-таки родственники. Война пусть не скоро, но все равно закончится. И ты окажешься изгоем, обреченным на вечные скитания, – ответил собеседник. – Хочешь этого?
– Спасибо за заботу, – по лицу повстанца скользнула горькая улыбка.
– Я тебе предлагаю шанс выбраться из этой мясорубки. Конечно, придется уехать, но это лучше, чем гнить где-нибудь в общей яме. Ты сможешь начать новую жизнь.
– А что взамен? В наше время родственные чувства идут после служебных обязанностей.
– Чувства здесь ни при чем, но не хочу, чтобы пришлые ублюдки держали нас за баранов. Хотели убить Бахрама Джамбекова для того, чтобы потом в его смерти обвинить русских, у которых он теперь живет, и поднять его людей на войну против федералов по закону кровной мести. Но у них ничего не получилось, теперь мы будем мстить по закону гор за покушение на нашего командира, – ответил Пастух.
– Кто задумал эту подлость?
– Многие уже отправились к шайтану на рога. А из тех, что живы, главный – араб Бабай, в отряде которого ты служишь переводчиком.
Несколько секунд боевик молчал, потом спросил:
– Чего ты от меня хочешь конкретно?
– Хочу, чтобы ты помог мне уничтожить этого кровожадного арабского шакала.
Теперь боевик молчал значительно дольше, что-то решая для себя, наконец, определившись, швырнул окурок в ручей и произнес:
– Я согласен.
ЧАСТЬ 1
«БУМЕРАНГ ВОЗВРАЩАЕТСЯ»
Из окна открывался великолепный вид на парк. Сквозь зеленые шапки деревьев можно было рассмотреть разноцветные одежды гуляющих людей. В стороне на футбольном поле подростки гоняли мяч, противники по мастерству были равны, потому игра шла с переменным успехом и мяч путешествовал по всему полю, при этом избегая ворот. Опершись на подоконник, Виктор с интересом наблюдал за игрой ребятишек. Бывший морской пехотинец сам едва перешагнул двадцатилетний барьер и еще пару лет назад точно так же гонял мяч.
– Великолепный пейзаж. – К Виктору подошла молодая женщина, высокая, стройная шатенка с копной густых волос, заплетенных в тугой хвост. – А воздух? – Она открыла настежь балконную дверь и, закинув руки за голову, глубоко вздохнула. – И дорога далеко, тишина. Ну как, я тебе угодила? Квартира со всеми удобствами, с мебелью и видом на веселенький пейзаж. До центра рукой подать. Доволен?
– Доволен. – Виктор наконец оторвался от окна.
Покинув опекающего его Донцова, Виктор выполнил главное требование майора: не искал встречи ни с родственниками, ни с друзьями, но решил пока не покидать Москву. Денег, выданных Олегом на первое время, хватило, чтобы сперва поселиться в гостинице. А затем, приобретя газету с объявлениями о продаже и аренде жилья, он сел на телефон. Повезло только на третий день, но это было то, что он искал.
– Ну, если ты действительно доволен, – улыбаясь, женщина подставила губы, —то можем ехать заключать договор об аренде.
Виктор ощутил пьянящий запах дорогого французского парфюма. Обернувшись, он склонил голову и коснулся своими губами ее губ. Поцелуй получился нежный, почти дружеский, но женщину не устраивал такой оборот. Она охватила руками шею юноши и страстно впилась в его рот.
Страсть, переполнявшая женщину, электрическим током передалась Виктору. Его руки, скользнув по талии, охватили ягодицы женщины, впившись пальцами в упругое тело.
В следующую секунду он подхватил податливое тело и понес в сторону широкой кровати, застеленной велюровым покрывалом тигровой расцветки.
– Только не спеши, – шептала она, оторвавшись от губ Виктора, и дрожащими от возбуждения пальцами пыталась расстегнуть пуговицы на шелковой блузе.
Молодой мужчина ничего не говорил, он лишь приглушенно рычал, как камышовый кот, схвативший лакомую добычу. Осторожно положив женщину на кровать, расстегивая с нетерпением одежду, он страстно целовал ее тело.
Через минуту обнаженные любовники слились в единое целое, даря друг другу наивысшее удовольствие.
Над городом стали сгущаться вечерние сумерки, во дворе стих шум детворы, а в окнах соседних домов зажегся свет. Молодая женщина оторвалась от своего нового любовника и, поднявшись во весь рост, подошла к трюмо. Придирчиво оглядела себя в зеркало, потом провела руками по округлым бедрам и, облизав кончиком кораллового язычка аппетитные пухлые губки, с ленцой произнесла:
– Любовь – это, конечно, хорошо, но о работе забывать тоже не следует. Едем заключать договор.
* * *
День выглядел по-настоящему праздничным. Железнодорожный вокзал был украшен ярко-красными транспарантами, играл духовой оркестр. Из Чечни уходила последняя воинская часть, командированная сюда в самом начале второй чеченской кампании.
Уходил сводный батальон морской пехоты Северного флота. Два года назад североморцы, выгрузившись из черного чрева толстобрюхих «Ил-76», стремительным маршем направлялись в бой. Террористические отряды, руководимые двумя наиболее одиозными фигурами ичкерской вольницы – арабом Бабаем и чеченцем Пастухом, желавшими создать мусульманский Халифат от Черного до Каспийского морей, – вторглись на территорию соседнего Дагестана, оттеснив местные силы самообороны и милицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41