И не дай бог кому слово ляпнешь… Тут же на улицу вылетишь. Да он еще и посадить может.
Детина тремя пальцами достал из пакета темный, резко пахнущий комочек и отправил его в рот. И тут же звучно зачавкал.
– Как ты это дерьмо жевать можешь? – неприязненно поинтересовался грузный.
– А что? Жевательный табак. Я в детстве куриной слепотой болел – у меня глаза слабые. А табак, говорят, помогает.
Грузный неопределенно хмыкнул и задрал голову к единственному во всем пятиэтажном доме светящемуся окну – там маячили размытые силуэты.
– Одевается… – пробормотал грузный, – к жене поедет. Эх, а еще – мэр города…
– Да название одно – что мэр, – проговорил детина, – город-то наш… Два дома, три сарая.
Они надолго замолчали.
– Сейчас домой приеду, – заговорил грузный, – завалюсь на целые сутки. Хорошо, что завтра выходной.
– А я посплю немного и к вечеру в баню пойду, – заявил детина, – потом чекушку-другую раздавим с пацанами. Посиди-им… Ты чего?
Грузный, резко отвернувшийся от него, напряженно всматривался во тьму.
– Чего ты? – повторил детина.
– Да мне показалось… собака, что ли, шмыгнула в подъезд…
– Собака? Я ничего не видел.
– Да и я-то… краем глаза успел заметить, – признался грузный.
– Может, показалось спросонья?
– Может… – неуверенно проговорил грузный, – а может, и не показалось…
– Надо пойти проверить, – высказался детина. – Шеф уже сейчас выйдет, а собака… Если она есть там… напугает его до смерти, он нас тогда вообще прибьет… Надо проверить.
– Надо, – вздохнув, согласился грузный, но с места не двинулся.
Детина посмотрел на него, тот пожал плечами и снова проговорил:
– Может, и не было никакой собаки. Скорее всего – не было. Мне показалось.
Видно было, что очень ему не хотелось слоняться по темному подъезду и искать… неизвестно что.
– У тебя фонарик есть? – спросил детина.
– Нет. Зажигалка…
– Давай!
Грузный поискал в карманах, достал дорогую «Zippo» и передал ему.
– Не очень-то бензин там трать, – предупредил он, – заправлять загребешься – фирменного бензина в городе хрен найдешь… И смотри не потеряй. Она подарочная – мне жена на юбилей подарила…
– Сейчас вообще сам пойдешь, толстая сволочь! – снова рассердился на него детина. – Зануда чертов. Что мне – в темноте теперь шарить там? И так ни хрена не вижу… Почти во всех домах какие-то бляди лампочки повыкручивали – с патронами вместе…
Грузный хотел было обидеться, но передумал.
– Ладно, Витек, – сказал он, – чего там…
* * *
Витек сплюнул табачную жвачку и вошел в подъезд. Тихо было так, что он слышал, как скрипит пыль под его ногами. Он щелкнул зажигалкой, поднял ее над головой и, щуря глаза, при колеблющемся свете осмотрелся.
Узкая лестница уходила вниз – в подвал. Широкая вела вверх – на второй этаж.
Не опуская зажигалки, Витек прошел на несколько пролетов вверх и остановился.
Прислушался – ничего не было слышно.
«Да нет тут никого, – подумал он, – если бы собака была, то слышно было бы… А может быть, это человек какой-нибудь прошмыгнул? Киллер? Хочет мэра нашего города завалить…»
Витек беззвучно усмехнулся.
– Кому он нужен, – пробормотал он, – это там – в центре – киллеры… А у нас, в глуши степной, еще не все значение этого слова знают… Правда, последнее время слух идет, что мэр что-то с казахскими бандосами не поделил. Казахстан-то рядом – наш город почти на границе. И чего он там не поделил? Наверное, ерунду какую-нибудь. А нам приходится всюду с ним таскаться – охранять. Теперь шеф никуда без охраны: даже к бабам.
Зажигалка в его руке нагрелась так сильно, что он был вынужден потушить ее и положить в карман, пока натянет на ладонь рукав рубашки.
Сверху послышался какой-то шорох. Витек задрал голову, и ему показалось, что на следующей лестничной площадке мелькнул какой-то огонек.
«Что за черт?..» – подумал он и, не вынимая зажигалки из кармана, двинулся вперед, осторожно ступая.
На лестничной площадке никого не было.
Витек снова щелкнул зажигалкой, она осветила голые обшарпанные стены. «Четвертый этаж», – было размашисто намалевано на одной из стен.
«Лахудра шефа на пятом живет…» – успел подумать Витек, прежде чем со скрипом отворилась дверь на пятом этаже.
– Пока, дорогой мой, – тоненький женский голосок, – ты уж не забывай меня…
– Не забуду, – пообещали ей.
Витек вздрогнул. Это был голос его шефа – мэра города Степного.
«Вниз бежать? – лихорадочно соображал Витек. – Он еще услышит. Скажет – следите за мной, чтобы потом слухи по городу пускать…»
Шеф настрого запретил входить за ним в подъезд – стерегся, хотя вся его челядь прекрасно знала, куда он ездит ночами.
«Посветить зажигалкой? – подумал Витек, облизав пересохшие губы. – Разорется, с работы выгонит. Скажу – услышал шум в подъезде, решил проверить… Ч-черт, что же делать?»
Дверь закрылась. На лестничной площадке появился и заерзал по стенам луч желтого света – мэр включил карманный фонарик.
«Покажусь ему, – решился Витек, – объясню все… В конце концов – о нем же беспокоился. Только бы не напугать…»
Он шагнул было на ступеньку выше, но тут желтый луч карманного фонарика взмыл к потолку и исчез, что-то глухо стукнуло об пол – послышался тихий шелест разбивающегося пластикового стекла.
Потом остолбеневший от неожиданности Витек услышал сдавленный крик, тотчас перешедший в страшный хрип и – скоро смолкший.
– Валерий Владимирович! – хотел крикнуть Витек, но сдавленное спазмом страха горло не произнесло ни малейшего звука.
По полу лестничной площадки пятого этажа что-то прошуршало, будто тащили волоком тяжелое тело. Потом все смолкло.
«Что это было? – вяло шевельнулось в голове у Витька. – Как же мне быть теперь?»
Витек вытер со лба холодный пот. Предстоящее объяснение с шефом его пугало не меньше странной неизвестности, ждавшей впереди.
«Самое главное, – подумал он, – что ничего страшного не случилось. Он просто фонарик уронил и разбил. Всего-навсего. А уж мне почудилось…»
Витек начал подниматься по лестнице.
– Валерий Владимирович, это я! – заговорил он заранее, чтобы не напугать своего шефа внезапным появлением. – Валерий Владимирович!
Темный силуэт, качнувшийся наверху лестницы, вдруг исчез. Витек остановился, удивленно раскрыв рот. На лестничной площадке вспыхнул огонек. Витек вспомнил, что уже видел такой огонек недавно в этом подъезде. Присмотревшись, Витек понял, что огоньков – два. Как будто чьи-то горящие глаза.
Витек даже не успел поднять руки, когда кто-то огромный, невидимый в темноте прыгнул ему на грудь и вцепился сильными пальцами в горло.
Под тяжестью невидимого Витек сполз по стене вниз. Он схватился за одежду на боках невидимого, пытаясь оторвать его от себя, но не смог – быстро ослабли руки.
Невидимый, терзавший горло Витька, последний раз сомкнул пальцы – и вдруг оторвал их. Витек глотнул черного подъездного воздуха, готовя испуганный крик, как вдруг молниеносно мелькнувший стальной отсвет в темноте заставил его снова задохнуться.
А потом последовал страшный удар – и какой-то темный круглый предмет покатился вниз по лестнице и остановился, ткнувшись в противоположную лестнице стену.
Невидимый ни секунды не стоял над обезглавленным телом. Он прыгнул в сторону и бесшумно исчез в кромешной темноте, как только закончил дело.
* * *
Красная юркая спортивная иномарка остановилась у ворот парка отдыха «Ривьера». Петя Злой озабоченно посмотрел на часы.
– Успеваем? – почему-то шепотом спросил Филин.
Петя кивнул.
– Двадцать восемь минут второго, – сказал он, – я в половине второго договорился. Черт, я тоже начал нервничать, – сообщил он вдруг. – Человек от самого Рустама с нами базарить будет. Как ты думаешь, он много бабок попросит?
– Этот человек?
– Да Рустам сам! Который через этого человека с нами договаривается!
– Не знаю, – качнул головой Филин.
Петя снова посмотрел на часы.
– Двадцать девять минут, – сказал он и сглотнул.
Филин нервно побарабанил пальцами по баранке. Потом ткнул в кнопочку на панели управления автомобиля. Включилось радио.
– Генерал МВД Москвы уверен, что преступление вполне по силам раскрыть сотрудникам органов безопасности города Степного, где и произошла, как известно, трагедия, – выплыл из радиопомех голос диктора.
– Что там еще случилось? – без интереса спросил Филин.
– Не знаю, – сказал Петя Злой. – А город Степной – это где?
– Напоминаем для тех, кто только что присоединился в нашим радиослушателям, что сегодня ночью в российском городе Степном, – продолжал радиодиктор, – располагающемся на границе с Казахстаном, было совершено нападение на мэра города Степного Валерия Владимировича Прозорова. Мэр и его охранник были убиты. Преступление, совершенное с особой жестокостью, всколыхнуло всю российскую общественность. До каких пор политические деятели будут подвергаться нападкам со стороны криминальных структур? Ведь, как известно, мэр Прозоров активно занимался благотворительностью, развивал в своем городе культуру посредством учредительства ряда институтов и университетов. Однако, по мнению сотрудников МВД, не исключаются и политические мотивы преступления.
В динамиках радиоприемника что-то щелкнуло, и заговорил женский голос, пропитанный глубоким сочувствием и фальшивым трагизмом.
– Валерий Владимирович был искренним и честным человеком и порядочным политиком, – звучал женский голос. – Он, не в пример другим политикам, никогда не использовал для достижения своих целей противозаконные пути. Правда, в последнее время противники его коалиции активно распространяли слух о том, что Прозоров якобы имел связи с криминальными структурами Казахстана. Уверяю вас, это не так. Мне, как заместителю Прозорова по делам просвещения и культуры, доподлинно известно…
Раздался щелчок, и радио замолчало.
– Ты чего? – осведомился Филин. – Не дал дослушать. Интересно же.
– Посмотри, – кивнул Петя куда-то за окошко машины. – Там гораздо интереснее.
Филин посмотрел туда, куда указывал его приятель, и тихо присвистнул. Через дорогу из остановившегося такси вышел высокий мужчина в кожаной одежде, с чисто выбритой головой и черной бородой на изуродованном громадным багровым шрамом лице. Человек этот огляделся и, заметив красную спортивную иномарку, в которой сидели компаньоны, уверенно направился туда.
– К нам идет, – охнул Филин.
– Ага.
Филин, приоткрыв рот, напряженно вглядывался в приближающегося незнакомца.
– Послушай, – сказал он вдруг, обращаясь к Пете, – тебе этот лысый никого не напоминает?
– Первый раз вижу, – сквозь зубы проговорил Петя.
– А мне кажется…
– Кончай базарить! – прошипел Петя.
Незнакомец, приблизившись, постучал костяшками пальцев по лобовому стеклу иномарки. Петя тотчас открыл дверцу машину со своей стороны и приглашающе махнул рукой.
Незнакомец уселся в машину рядом с Петей и захлопнул за собой дверцу.
Глава 3
– Ну, – после некоторой паузы осведомился человек со шрамом, – в чем ваша проблема?
Он говорил с легким восточным акцентом. Впрочем, все слова выговаривал правильно и грамотно соединял их в предложения. Дело было в интонациях.
Филин и Петя переглянулись.
– Сначала, братан, – осторожно начал Петя, – хотелось бы узнать: с кем, так сказать, имеем честь?
– Я тебе звонил, – тут же ответил человек со шрамом. – Забыл, что ли? У тебя есть заказ. У меня есть возможность выполнить заказ. Чего ты мне мозги компостируешь?
– Ты от Рустама? – прямо спросил Филин.
– Можно сказать и так, – уклончиво ответил незнакомец.
– Как это? – не понял Филин.
– А так! – Незнакомец вдруг сделался раздражительным. – Давайте, выкладывайте, что у вас за проблема. А то мое время дорого. Хотите отменить заказ – так и скажите. Нечего зря базарить. Только неустоечку придется заплатить.
– Нет, – быстро проговорил Петя, – заказ мы отменять не собираемся. Просто хотели выяснить, перед тем как…
Незнакомец демонстративно посмотрел на часы.
– Мне нужен полный расклад, – нагло сказал он. – Иначе ничего не будет. Полный расклад – чтобы убедиться, что вы кидать не собираетесь. Сами знаете – дело-то серьезное.
Филин вопросительно посмотрел на Петю.
– Полного расклада не будет, – негромко проговорил Петя, – нигде такого не бывало, чтобы заказчик давал полный расклад.
– Нигде не бывало, а сейчас будет, – сказал человек со шрамом, в упор глядя на Петю. – Я всегда так работаю.
В голове у Пети мелькнула догадка.
– Так ты… – начал он.
– Да, – спокойно подтвердил человек со шрамом. – Я – Рустам. Приехал сам сюда. И мне нужен полный расклад. Иначе я не буду работать.
Филин растерялся до такой степени, что не смог ничего сказать. Петя Злой первым обрел дар речи.
– Ты Рустам? – спросил он, вглядываясь в незнакомца.
Человек со шрамом кивнул.
– Хочешь поспорить? – спросил он еще.
– Н-нет.
Петя посмотрел на Филина, словно прося у своего компаньона помощи. Но Филин только едва заметно пожал плечами, будто хотел сказать – делай, как знаешь, это ведь ты кашу заварил.
– Ладно, – выдохнул Петя. – Будет тебе полный расклад. Только это не по правилам:
Человек со шрамом ничего не ответил.
– Умер наш законник, – начал рассказывать Петя Злой. – Седой его звали. Железный вор был и умный мужик. Но только вот перед смертью его что-то малость переклинило, и он на сходняке очередном сделал заявление поганое. Типа, после его смерти преемником его должен стать некто Колян Щукин. Ты такого, конечно, не знаешь?
Человек со шрамом отрицательно покачал головой.
– Так вот, – продолжал Петя, – Щукин этот редкостный мудак и беспредельщик. Он такой гад, что…
* * *
– А ну, пошла отсюда, образина!!
Ему пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы уйти от удара.
«Вот сволочи, нападают на беззащитную женщину», – усмехнувшись, подумал он.
– Я тебе сказал же – пошла вон отсюдова, алкашка сраная! И как таких пускают в здание аэровокзала? Да еще – в буфет. Аппетит людям портить.
– Д-да, – поддакнул другой мужик у стойки, – т-точно.
Пьяный.
Их двое – казахи. Один поджарый, в дорогом кожаном плаще с модной трехдневной небритостью на лице, молодой; а другой старше намного, седоусый, небольшого роста и тоже сухощавого телосложения.
По всей видимости – отец и сын.
Он отошел подальше от них. Встал рядом с баком пищевых отходов. Проходящий мимо милиционер неприязненно покосился на него:
– Шла бы ты, мамаша, домой, нечего тебе здесь делать. И пьяная еще, как эта… Вот разит, так разит… – Усмехнулся и пошел себе дальше, палочкой своей резиновой помахивая.
А это от бака с пищевыми отходами разило.
– Эй, тетя!! – Это на него еще и буфетчица внимание обратила – румяная, дебелая, в грязном желтом фартуке. – Ну-ка, вали отсюда!!
Он молча направился к выходу из буфета. Шел, согнув спину и волоча ноги. Как, впрочем, и полагалось бездомной пьяной старухе – в этой роли он сейчас и находился.
– Ходют тут всякие, – донеслось ему вслед ворчание буфетчицы, – стаканы потом пропадают и тарелки с вилками. Бомжи проклятые…
«Н-да, вот уж замаскировался так замаскировался, – подумал он. – И никакого набора для маскировки не понадобилось – обошелся подручными средствами. Я хотел нарядиться так, чтобы ничье внимание не привлекать, только что-то мне это плохо удается – каждый норовит пнуть или послать подальше. Ну, а куда от этого денешься? Сейчас ведь день, и народу везде полно. Другое дело было тогда, ночью, в подъезде пятиэтажного дома города Степного. А сейчас я в приграничном казахстанском городе Петропавловске. Однако какие злые у всех лица. Смотрят, будто видят не старуху-бомжиху, а какого-то монстра. Надо уйти, пока не прилетел самолет, куда-нибудь спрятаться от людских глаз, а то мне уже тошно становится. И как настоящие бомжи живут? Каждый день выдерживать чудовищной силы водопад презрения и унижения. Никаких нервов не хватит».
Ага – вот.
Он увидел облезлую дверь с полустертой надписью на казахском языке. Под надписью висела драная картонка, на которой по-русски было намалеванно: «Туалет не работает. Ремонт».
«Отлично. То, что надо. Если бы еще эта дверь была открыта…»
Он оглянулся – вроде никто на него не смотрит. Ни милиционеров, ни работников аэровокзала в его поле зрения не было. Он быстренько направился к двери.
«Вот здорово! Дверь-то открыта».
Еще раз оглянувшись – нет, никто не смотрит, – он толкнул дверь и вошел в полутемное, пропахшее нечистотами помещение.
1 2 3 4 5 6
Детина тремя пальцами достал из пакета темный, резко пахнущий комочек и отправил его в рот. И тут же звучно зачавкал.
– Как ты это дерьмо жевать можешь? – неприязненно поинтересовался грузный.
– А что? Жевательный табак. Я в детстве куриной слепотой болел – у меня глаза слабые. А табак, говорят, помогает.
Грузный неопределенно хмыкнул и задрал голову к единственному во всем пятиэтажном доме светящемуся окну – там маячили размытые силуэты.
– Одевается… – пробормотал грузный, – к жене поедет. Эх, а еще – мэр города…
– Да название одно – что мэр, – проговорил детина, – город-то наш… Два дома, три сарая.
Они надолго замолчали.
– Сейчас домой приеду, – заговорил грузный, – завалюсь на целые сутки. Хорошо, что завтра выходной.
– А я посплю немного и к вечеру в баню пойду, – заявил детина, – потом чекушку-другую раздавим с пацанами. Посиди-им… Ты чего?
Грузный, резко отвернувшийся от него, напряженно всматривался во тьму.
– Чего ты? – повторил детина.
– Да мне показалось… собака, что ли, шмыгнула в подъезд…
– Собака? Я ничего не видел.
– Да и я-то… краем глаза успел заметить, – признался грузный.
– Может, показалось спросонья?
– Может… – неуверенно проговорил грузный, – а может, и не показалось…
– Надо пойти проверить, – высказался детина. – Шеф уже сейчас выйдет, а собака… Если она есть там… напугает его до смерти, он нас тогда вообще прибьет… Надо проверить.
– Надо, – вздохнув, согласился грузный, но с места не двинулся.
Детина посмотрел на него, тот пожал плечами и снова проговорил:
– Может, и не было никакой собаки. Скорее всего – не было. Мне показалось.
Видно было, что очень ему не хотелось слоняться по темному подъезду и искать… неизвестно что.
– У тебя фонарик есть? – спросил детина.
– Нет. Зажигалка…
– Давай!
Грузный поискал в карманах, достал дорогую «Zippo» и передал ему.
– Не очень-то бензин там трать, – предупредил он, – заправлять загребешься – фирменного бензина в городе хрен найдешь… И смотри не потеряй. Она подарочная – мне жена на юбилей подарила…
– Сейчас вообще сам пойдешь, толстая сволочь! – снова рассердился на него детина. – Зануда чертов. Что мне – в темноте теперь шарить там? И так ни хрена не вижу… Почти во всех домах какие-то бляди лампочки повыкручивали – с патронами вместе…
Грузный хотел было обидеться, но передумал.
– Ладно, Витек, – сказал он, – чего там…
* * *
Витек сплюнул табачную жвачку и вошел в подъезд. Тихо было так, что он слышал, как скрипит пыль под его ногами. Он щелкнул зажигалкой, поднял ее над головой и, щуря глаза, при колеблющемся свете осмотрелся.
Узкая лестница уходила вниз – в подвал. Широкая вела вверх – на второй этаж.
Не опуская зажигалки, Витек прошел на несколько пролетов вверх и остановился.
Прислушался – ничего не было слышно.
«Да нет тут никого, – подумал он, – если бы собака была, то слышно было бы… А может быть, это человек какой-нибудь прошмыгнул? Киллер? Хочет мэра нашего города завалить…»
Витек беззвучно усмехнулся.
– Кому он нужен, – пробормотал он, – это там – в центре – киллеры… А у нас, в глуши степной, еще не все значение этого слова знают… Правда, последнее время слух идет, что мэр что-то с казахскими бандосами не поделил. Казахстан-то рядом – наш город почти на границе. И чего он там не поделил? Наверное, ерунду какую-нибудь. А нам приходится всюду с ним таскаться – охранять. Теперь шеф никуда без охраны: даже к бабам.
Зажигалка в его руке нагрелась так сильно, что он был вынужден потушить ее и положить в карман, пока натянет на ладонь рукав рубашки.
Сверху послышался какой-то шорох. Витек задрал голову, и ему показалось, что на следующей лестничной площадке мелькнул какой-то огонек.
«Что за черт?..» – подумал он и, не вынимая зажигалки из кармана, двинулся вперед, осторожно ступая.
На лестничной площадке никого не было.
Витек снова щелкнул зажигалкой, она осветила голые обшарпанные стены. «Четвертый этаж», – было размашисто намалевано на одной из стен.
«Лахудра шефа на пятом живет…» – успел подумать Витек, прежде чем со скрипом отворилась дверь на пятом этаже.
– Пока, дорогой мой, – тоненький женский голосок, – ты уж не забывай меня…
– Не забуду, – пообещали ей.
Витек вздрогнул. Это был голос его шефа – мэра города Степного.
«Вниз бежать? – лихорадочно соображал Витек. – Он еще услышит. Скажет – следите за мной, чтобы потом слухи по городу пускать…»
Шеф настрого запретил входить за ним в подъезд – стерегся, хотя вся его челядь прекрасно знала, куда он ездит ночами.
«Посветить зажигалкой? – подумал Витек, облизав пересохшие губы. – Разорется, с работы выгонит. Скажу – услышал шум в подъезде, решил проверить… Ч-черт, что же делать?»
Дверь закрылась. На лестничной площадке появился и заерзал по стенам луч желтого света – мэр включил карманный фонарик.
«Покажусь ему, – решился Витек, – объясню все… В конце концов – о нем же беспокоился. Только бы не напугать…»
Он шагнул было на ступеньку выше, но тут желтый луч карманного фонарика взмыл к потолку и исчез, что-то глухо стукнуло об пол – послышался тихий шелест разбивающегося пластикового стекла.
Потом остолбеневший от неожиданности Витек услышал сдавленный крик, тотчас перешедший в страшный хрип и – скоро смолкший.
– Валерий Владимирович! – хотел крикнуть Витек, но сдавленное спазмом страха горло не произнесло ни малейшего звука.
По полу лестничной площадки пятого этажа что-то прошуршало, будто тащили волоком тяжелое тело. Потом все смолкло.
«Что это было? – вяло шевельнулось в голове у Витька. – Как же мне быть теперь?»
Витек вытер со лба холодный пот. Предстоящее объяснение с шефом его пугало не меньше странной неизвестности, ждавшей впереди.
«Самое главное, – подумал он, – что ничего страшного не случилось. Он просто фонарик уронил и разбил. Всего-навсего. А уж мне почудилось…»
Витек начал подниматься по лестнице.
– Валерий Владимирович, это я! – заговорил он заранее, чтобы не напугать своего шефа внезапным появлением. – Валерий Владимирович!
Темный силуэт, качнувшийся наверху лестницы, вдруг исчез. Витек остановился, удивленно раскрыв рот. На лестничной площадке вспыхнул огонек. Витек вспомнил, что уже видел такой огонек недавно в этом подъезде. Присмотревшись, Витек понял, что огоньков – два. Как будто чьи-то горящие глаза.
Витек даже не успел поднять руки, когда кто-то огромный, невидимый в темноте прыгнул ему на грудь и вцепился сильными пальцами в горло.
Под тяжестью невидимого Витек сполз по стене вниз. Он схватился за одежду на боках невидимого, пытаясь оторвать его от себя, но не смог – быстро ослабли руки.
Невидимый, терзавший горло Витька, последний раз сомкнул пальцы – и вдруг оторвал их. Витек глотнул черного подъездного воздуха, готовя испуганный крик, как вдруг молниеносно мелькнувший стальной отсвет в темноте заставил его снова задохнуться.
А потом последовал страшный удар – и какой-то темный круглый предмет покатился вниз по лестнице и остановился, ткнувшись в противоположную лестнице стену.
Невидимый ни секунды не стоял над обезглавленным телом. Он прыгнул в сторону и бесшумно исчез в кромешной темноте, как только закончил дело.
* * *
Красная юркая спортивная иномарка остановилась у ворот парка отдыха «Ривьера». Петя Злой озабоченно посмотрел на часы.
– Успеваем? – почему-то шепотом спросил Филин.
Петя кивнул.
– Двадцать восемь минут второго, – сказал он, – я в половине второго договорился. Черт, я тоже начал нервничать, – сообщил он вдруг. – Человек от самого Рустама с нами базарить будет. Как ты думаешь, он много бабок попросит?
– Этот человек?
– Да Рустам сам! Который через этого человека с нами договаривается!
– Не знаю, – качнул головой Филин.
Петя снова посмотрел на часы.
– Двадцать девять минут, – сказал он и сглотнул.
Филин нервно побарабанил пальцами по баранке. Потом ткнул в кнопочку на панели управления автомобиля. Включилось радио.
– Генерал МВД Москвы уверен, что преступление вполне по силам раскрыть сотрудникам органов безопасности города Степного, где и произошла, как известно, трагедия, – выплыл из радиопомех голос диктора.
– Что там еще случилось? – без интереса спросил Филин.
– Не знаю, – сказал Петя Злой. – А город Степной – это где?
– Напоминаем для тех, кто только что присоединился в нашим радиослушателям, что сегодня ночью в российском городе Степном, – продолжал радиодиктор, – располагающемся на границе с Казахстаном, было совершено нападение на мэра города Степного Валерия Владимировича Прозорова. Мэр и его охранник были убиты. Преступление, совершенное с особой жестокостью, всколыхнуло всю российскую общественность. До каких пор политические деятели будут подвергаться нападкам со стороны криминальных структур? Ведь, как известно, мэр Прозоров активно занимался благотворительностью, развивал в своем городе культуру посредством учредительства ряда институтов и университетов. Однако, по мнению сотрудников МВД, не исключаются и политические мотивы преступления.
В динамиках радиоприемника что-то щелкнуло, и заговорил женский голос, пропитанный глубоким сочувствием и фальшивым трагизмом.
– Валерий Владимирович был искренним и честным человеком и порядочным политиком, – звучал женский голос. – Он, не в пример другим политикам, никогда не использовал для достижения своих целей противозаконные пути. Правда, в последнее время противники его коалиции активно распространяли слух о том, что Прозоров якобы имел связи с криминальными структурами Казахстана. Уверяю вас, это не так. Мне, как заместителю Прозорова по делам просвещения и культуры, доподлинно известно…
Раздался щелчок, и радио замолчало.
– Ты чего? – осведомился Филин. – Не дал дослушать. Интересно же.
– Посмотри, – кивнул Петя куда-то за окошко машины. – Там гораздо интереснее.
Филин посмотрел туда, куда указывал его приятель, и тихо присвистнул. Через дорогу из остановившегося такси вышел высокий мужчина в кожаной одежде, с чисто выбритой головой и черной бородой на изуродованном громадным багровым шрамом лице. Человек этот огляделся и, заметив красную спортивную иномарку, в которой сидели компаньоны, уверенно направился туда.
– К нам идет, – охнул Филин.
– Ага.
Филин, приоткрыв рот, напряженно вглядывался в приближающегося незнакомца.
– Послушай, – сказал он вдруг, обращаясь к Пете, – тебе этот лысый никого не напоминает?
– Первый раз вижу, – сквозь зубы проговорил Петя.
– А мне кажется…
– Кончай базарить! – прошипел Петя.
Незнакомец, приблизившись, постучал костяшками пальцев по лобовому стеклу иномарки. Петя тотчас открыл дверцу машину со своей стороны и приглашающе махнул рукой.
Незнакомец уселся в машину рядом с Петей и захлопнул за собой дверцу.
Глава 3
– Ну, – после некоторой паузы осведомился человек со шрамом, – в чем ваша проблема?
Он говорил с легким восточным акцентом. Впрочем, все слова выговаривал правильно и грамотно соединял их в предложения. Дело было в интонациях.
Филин и Петя переглянулись.
– Сначала, братан, – осторожно начал Петя, – хотелось бы узнать: с кем, так сказать, имеем честь?
– Я тебе звонил, – тут же ответил человек со шрамом. – Забыл, что ли? У тебя есть заказ. У меня есть возможность выполнить заказ. Чего ты мне мозги компостируешь?
– Ты от Рустама? – прямо спросил Филин.
– Можно сказать и так, – уклончиво ответил незнакомец.
– Как это? – не понял Филин.
– А так! – Незнакомец вдруг сделался раздражительным. – Давайте, выкладывайте, что у вас за проблема. А то мое время дорого. Хотите отменить заказ – так и скажите. Нечего зря базарить. Только неустоечку придется заплатить.
– Нет, – быстро проговорил Петя, – заказ мы отменять не собираемся. Просто хотели выяснить, перед тем как…
Незнакомец демонстративно посмотрел на часы.
– Мне нужен полный расклад, – нагло сказал он. – Иначе ничего не будет. Полный расклад – чтобы убедиться, что вы кидать не собираетесь. Сами знаете – дело-то серьезное.
Филин вопросительно посмотрел на Петю.
– Полного расклада не будет, – негромко проговорил Петя, – нигде такого не бывало, чтобы заказчик давал полный расклад.
– Нигде не бывало, а сейчас будет, – сказал человек со шрамом, в упор глядя на Петю. – Я всегда так работаю.
В голове у Пети мелькнула догадка.
– Так ты… – начал он.
– Да, – спокойно подтвердил человек со шрамом. – Я – Рустам. Приехал сам сюда. И мне нужен полный расклад. Иначе я не буду работать.
Филин растерялся до такой степени, что не смог ничего сказать. Петя Злой первым обрел дар речи.
– Ты Рустам? – спросил он, вглядываясь в незнакомца.
Человек со шрамом кивнул.
– Хочешь поспорить? – спросил он еще.
– Н-нет.
Петя посмотрел на Филина, словно прося у своего компаньона помощи. Но Филин только едва заметно пожал плечами, будто хотел сказать – делай, как знаешь, это ведь ты кашу заварил.
– Ладно, – выдохнул Петя. – Будет тебе полный расклад. Только это не по правилам:
Человек со шрамом ничего не ответил.
– Умер наш законник, – начал рассказывать Петя Злой. – Седой его звали. Железный вор был и умный мужик. Но только вот перед смертью его что-то малость переклинило, и он на сходняке очередном сделал заявление поганое. Типа, после его смерти преемником его должен стать некто Колян Щукин. Ты такого, конечно, не знаешь?
Человек со шрамом отрицательно покачал головой.
– Так вот, – продолжал Петя, – Щукин этот редкостный мудак и беспредельщик. Он такой гад, что…
* * *
– А ну, пошла отсюда, образина!!
Ему пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы уйти от удара.
«Вот сволочи, нападают на беззащитную женщину», – усмехнувшись, подумал он.
– Я тебе сказал же – пошла вон отсюдова, алкашка сраная! И как таких пускают в здание аэровокзала? Да еще – в буфет. Аппетит людям портить.
– Д-да, – поддакнул другой мужик у стойки, – т-точно.
Пьяный.
Их двое – казахи. Один поджарый, в дорогом кожаном плаще с модной трехдневной небритостью на лице, молодой; а другой старше намного, седоусый, небольшого роста и тоже сухощавого телосложения.
По всей видимости – отец и сын.
Он отошел подальше от них. Встал рядом с баком пищевых отходов. Проходящий мимо милиционер неприязненно покосился на него:
– Шла бы ты, мамаша, домой, нечего тебе здесь делать. И пьяная еще, как эта… Вот разит, так разит… – Усмехнулся и пошел себе дальше, палочкой своей резиновой помахивая.
А это от бака с пищевыми отходами разило.
– Эй, тетя!! – Это на него еще и буфетчица внимание обратила – румяная, дебелая, в грязном желтом фартуке. – Ну-ка, вали отсюда!!
Он молча направился к выходу из буфета. Шел, согнув спину и волоча ноги. Как, впрочем, и полагалось бездомной пьяной старухе – в этой роли он сейчас и находился.
– Ходют тут всякие, – донеслось ему вслед ворчание буфетчицы, – стаканы потом пропадают и тарелки с вилками. Бомжи проклятые…
«Н-да, вот уж замаскировался так замаскировался, – подумал он. – И никакого набора для маскировки не понадобилось – обошелся подручными средствами. Я хотел нарядиться так, чтобы ничье внимание не привлекать, только что-то мне это плохо удается – каждый норовит пнуть или послать подальше. Ну, а куда от этого денешься? Сейчас ведь день, и народу везде полно. Другое дело было тогда, ночью, в подъезде пятиэтажного дома города Степного. А сейчас я в приграничном казахстанском городе Петропавловске. Однако какие злые у всех лица. Смотрят, будто видят не старуху-бомжиху, а какого-то монстра. Надо уйти, пока не прилетел самолет, куда-нибудь спрятаться от людских глаз, а то мне уже тошно становится. И как настоящие бомжи живут? Каждый день выдерживать чудовищной силы водопад презрения и унижения. Никаких нервов не хватит».
Ага – вот.
Он увидел облезлую дверь с полустертой надписью на казахском языке. Под надписью висела драная картонка, на которой по-русски было намалеванно: «Туалет не работает. Ремонт».
«Отлично. То, что надо. Если бы еще эта дверь была открыта…»
Он оглянулся – вроде никто на него не смотрит. Ни милиционеров, ни работников аэровокзала в его поле зрения не было. Он быстренько направился к двери.
«Вот здорово! Дверь-то открыта».
Еще раз оглянувшись – нет, никто не смотрит, – он толкнул дверь и вошел в полутемное, пропахшее нечистотами помещение.
1 2 3 4 5 6