А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Рокотов Сергей

Тайны подмосковных лесов


 

Здесь выложена электронная книга Тайны подмосковных лесов автора по имени Рокотов Сергей. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Рокотов Сергей - Тайны подмосковных лесов.

Размер архива с книгой Тайны подмосковных лесов равняется 209.86 KB

Тайны подмосковных лесов - Рокотов Сергей => скачать бесплатную электронную книгу



Рокотов Сергей
Тайны подмосковных лесов
СЕРГЕЙ РОКОТОВ
ТАЙНЫ ПОДМОСКОВНЫХ ЛЕСОВ
Роман
"С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг."
Александр Кочетков.
"Баллада о прокуренном вагоне"
Книга первая
СИЛУЭТЫ
"Внимание: розыск. Управлением Внутренних дел г. Москвы разыскивается Быстров Олег Николаевич, 1946 года рождения, ушедший из дома 8 октября 1973 года в 16 часов. Приметы: рост 180 сантиметров, волосы - русые, глаза голубые. Носит усы. Одет в бежевый плащ, серый костюм, серую водолазку. Особых примет нет. Всем, кто видел его или знает о месте его нахождения, просим сообщить в дежурную часть любого отделения милиции г. Москвы."
На вокзалах и аэровокзалах, около отделений милиции долго висел этот листок с фотографией молодого, мало чем примечательного человека, спокойно и безмятежно глядевшего со стенки на всех, читающих сообщение о его исчезновении. А каждый читающий реагировал на эту информацию по-разному. Многие читали объявление многократно, потому что часто бывали на вокзалах и аэровокзалах или просто любили читать подобные объявления. Читатели объявлений уже не помнили, когда, наконец, его сняли и на его место повесили какое-нибудь другое, и теперь уже оно красовалось со стен ярко освещенного аэровокзала или со стенда под тускло горящим и качающимся на холодном ветру фонарем, под которым вьются легкие снежинки в маленьком поселке у местного отделения милиции, и уже на другое объявление, поеживаясь от внезапно возникшего холода, глазели прохожие. Затерялось это объявление среди подобных ему, и не помнит случайный прохожий, какое именно сообщение о разыскиваемых страшных преступника или пропавших без вести людях вызывало у него больше ужаса, безотчетного, наполняющего сердце, ужаса, ибо ведь прохожий ничего не знает об этих людях. Больше, видимо, пугали сообщения о пропавших детях, о бродящих среди нас кровавых убийцах тут фантазии разгорались яркими красками. А здесь что особенного? Речь-то шла о двадцатипятилетнем мужчине. Тут-то всякое можно предположить, не обязательно самое худшее. Может, ещё и найдется...
1.
Начинало едва-едва светать, когда почти пустая электричка подъехала к нужной Аркадию маленькой станции по Киевской железной дороге. Поеживаясь от утренней свежести, позевывая, Аркадий вышел на перрон. Задвинулись двери, и умчалась в туманную мглу освещенная электричка, и Аркадий остался совершенно один на черном сыром перроне. Было зябко, его стала пробирать дрожь, однако, чувствовалось, что для этого времени года день будет сравнительно теплый. Стрелка часов на станции приближалась к половине седьмого. На перроне не было ни одного человека. На противоположной стороне платформы в окошечке кассы горел свет. Мелко-мелко моросил дождь...
Аркадий поставил сумку на черный мокрый асфальт, слегка размялся, похлопал себя по плечам. Попытался взбодриться. Он выехал из дома в несусветную рань, он к этому не привык. Конечно, лучше было бы выспаться, чтобы приехать сюда в более солидное время, но сегодня совершенно не спалось. Это теперь, на сыром перроне, в глуши и тишине хотелось спать, а тогда, в постели - ни в одном глазу. Аркадий теперь безумно жалел, что отказался приехать к н е й на дачу вечером, а вернее сказать, ночью. Он бы, конечно, попал сюда только в первом часу и идти в такое время по осеннему подмосковному лесу занятие чреватое большими неприятностями, но зато, там, внутри... в теплой даче... Там была о н а, была о д н а... А он, придурок, пропустил, выкинул из жизни такую ночь... Он эту ночь провалялся, именно провалялся, а не проспал в своей холодной квартире, ещё не отапливаемой, поскольку отопительный сезон ещё не начался, в холостяцкой постели, а мог ведь быть там... Какой же ночи он себя лишил... Ну ничего, скоро, совсем скоро он будет там... Она ждет его. Сейчас все начнется, сейчас все будет замечательно... Он представил себе Машу, теплую со сна, нежную, так замечательно пахнущую, не духами, не косметикой - самой собой, единственной на Земле. Аркадий зажмурился от предвкушения встречи, вдоль позвоночника пробежал радостный холодок. Предвкушение счастья окончательно взбодрило его. Он взял сумку и решительно зашагал по пустому перрону...
Вообще-то произошло фантастическое совпадение и, благодаря этому совпадению, чудесный, истинно медовый месяц ждет их с Машей... Вчера, практически в одно и то же время суток, мать Аркадия и родители Маши уехали в отпуск. Аркадий должен был проводить мать с Курского вокзала в Ессентуки. Поезд уходил поздно. А машина дача была по Киевской дороге, минут сорок на электричке. Если бы он сразу поехал к ней, проводив мать, то попал бы к ней на дачу не раньше часа ночи, идти пешком было довольно прилично. А шагать по лесной скользкой тропинке промозглой октябрьской ночью как-то не хотелось. Аркадий не любил темноты и ночных шорохов. Еще он очень не любил собак и боялся поскользнуться на осенней слякоти. А уж тем более не любил он ночных встреч с двуногими, да и вообще, всего того, что связано с путешествием по подмосковному лесу в час ночи. А посему он трусливо решил отправиться с вокзала домой, культурненько переночевать, а утречком, часов в восемь, рвануть в желанную сторону.
Вчера же вечером родители Маши тоже уезжали в отпуск. Их путь лежал в Гагру, они ехали наслаждаться бархатным сезоном, купаться в Черном море, кушать хурму, мандарины и фейхоа. А их единственная дочь, семнадцатилетняя Маша, должна была следить одновременно и за трехкомнатной квартирой на проспекте Вернадского и за двухэтажной дачей в ведомственном поселке по Киевской дороге. Разумеется, родители понимали, что это, мягко говоря, не самая лучшая кандидатура для охраны их жилищ, имущества, и, прежде всего, самой себя, но... другой попросту не было. И время было иное - спокойное, застойное, и мыслили люди спокойно и застойно... Должны же они были, наконец, отдохнуть. Отдохнуть после этого напряженного, кошмарнейшего лета, когда Маша, так блестяще начавшая сдавать экзамены в университет, неожиданно получила "четыре" по истории, "три" по устному русскому и литературе и в результате недобрала целых два балла и осталась за бортом филфака. Отец Маши, Ростислав Петрович Полевицкий, доктор наук, профессор и заместитель директора научно-исследовательского института, не ожидал, что его влияния окажется недостаточно. Это было для него страшным унижением. Он краснел и перед женой и перед дочерью, отдавая себе отчет в том, что, прежде всего, это его провал. Ощутимый удар по самолюбию. Он проклинал всеми известными ему бранными словами декана факультета, его бывшего однокашника, который пообещал ему на все сто, что уж Маша-то точно будет студенткой, но подвел в самый нужный момент, оправдываясь потом какими-то, видите ли, не зависящими от него обстоятельствами. Ростислав Петрович шагал из угла в угол, обзывал декана неучем и взяточником, но от этого ровным счетом ничего не менялось. Потом декан, чтобы хоть как-то оправдаться, предложил Маше учиться на вечернем, но тут уже уперлась она сама. Категорически нет! Все её одноклассники учатся на дневном, причем Людка поступила во ВГИК на актерский, Светка - в ИНЯЗ, а её приятель Сашка - на экономический факультет МГИМО, а она будет учиться на вечернем?! Нет, тогда уж вообще не надо никакого института, совсем! Решила отдохнуть годик. И родители поддались. "Ничего, в армию ей не идти", - буркнул Ростислав Петрович. Полина Ивановна, вздохнув, тоже согласилась.
И вот, Маша Полевицкая, уже не школьница, ещё не студентка, а просто семнадцатилетняя девушка, свободная от всех условностей. Квартира и дача, определенная сумма денег на расходы... А родители целый месяц на юге. Дело несколько портило то обстоятельство, что на дачу через неделю должен был прибыть Леонид Петрович, брат отца, дипломат, возвращающийся из Франции. Ему предстоял большой отпуск, и он хотел провести его с женой в Подмосковье. Но московская квартира-то оставалась совершенно свободна. И можно было делать, наконец, ЧТО ХОЧЕТСЯ!
А в её личной жизни к тому моменту намечались изменения. Еще летом она познакомилась со студентом пятого курса МГИМО Аркадием Корниловым. Познакомилась она на вечеринке, куда её привел одноклассник Сашка, без ума гордый от того, что он уже студент престижного института. Но до него быстро дошло, что он и пятикурсник Аркадий - это земля и небо, и напрасно он привел Машу в такую солидную компанию... Высокий худощавый Аркадий в безукоризненном сером костюме английской шерсти производил на девушек неизгладимое впечатление. Сначала он чувствовал себя несколько скованно, пытался казаться ироничным и холодным джентльменом, но, разговорившись с молоденькой Машей, румяной и стройной, с распущенными каштановыми волосами и точеными ножками, он стал любезен и разговорчив, искренне посочувствовал ей, что она не поступила в университет и сообщил ей, что в следующем году кончает институт и, видимо, на несколько лет поедет работать за границу. Они с Машей быстро нашли общий язык и весь вечер не отходили друг от друга...
Холодность и ироничность Аркадия, в целом, человека застенчивого и робкого, были лишь маскою. Аркадий рано потерял отца, жили они вдвоем с матерью, работавшей в научно-исследовательском институте. Аркадий думать не мог о том, что у его скромной матери могут быть какие-либо полезные связи, и что все жизненные трудности ему придется преодолевать самому. И комсорг школы, активист, он умудрился с первого же захода поступить на экономический факультет МГИМО. Он по наивности своей думал, что такое возможно путем способностей, упорства, трудолюбия и понятия не имел о том, какие люди вершили его судьбу. В принципе, и к пятому курсу он не избавился от своей наивности и был бы крайне удивлен, что в истоке его успехов в учебе лежала старая любовь его тихой и скромной матери с человеком, которому было суждено впоследствии стать секретарем ЦК КПСС, и все будущее Аркадия определил один лишь телефонный звонок, напомнивший Коле о существовании Наташи, об их прогулках по ночной послевоенной Москве и поцелуях в подъездах. Были, конечно, в этом разговоре и вздохи сожаления о том, что Наташа предпочла тогда, в сорок седьмом, остроумного историка Юрочку правильному и волевому парторгу завода Коле. Коля растрогался дорогими сердцу воспоминаниями и, плюнув на уязвлено двадцать с лишним лет назад самолюбие и произвел нужный звонок. Все. Аркадий стал студентом. А подробности своего чудесного поступления и дальнейшего продвижения Аркадию было не суждено узнать никогда. Иной раз близкие люди уносят с собой в могилу свои тайны, и никогда мы них не узнаем...
Близились к концу пять лет учебы, и Аркадий ещё не знал, куда попадет по распределению, опять же по простоте душевной считая, что все зависит от него самого, от его упорства и трудолюбия. В конце четвертого курса отличник и активист Аркадий Корнилов стал членом партии. Это, безусловно, сулило ему большие перспективы. Тем более, что мать телефон Коли не забывала, периодически напоминала ему о себе, и только исключительная занятость секретаря ЦК помешала их личной встрече. А, может быть, и не хотел мудрый секретарь портить себе воспоминания молодости. Зачем ему встреча с почти пятидесятилетней женщиной? А пара звонков ему ничего не стоят. Пусть парень растет...
И Аркадий рос и рос... Но вот среди своих однокурсников он чувствовал себя неуверенно. Например, он органически не выносил всевозможных пьянок и вечеринок, терялся в компании разбитных и циничных приятелей, в большинстве своем сынков влиятельных, а то и влиятельнейших родителей, обладателей собственных "Мерседесов" и "Шевроле", шикарных шмоток, бесчисленных наличных денег. Эти люди не имели никаких комплексов, никаких ограничений, никаких нравственных преград, шагали по жизни, как по маслу. Аркадий же всегда помнил одну мудрую пословицу - смеется тот, кто смеется последним. Сейчас их время - лет через десять-пятнадцать будет его...
По своей природе Аркадий был очень робок, стеснялся общества девушек, а его однокурсники вели разгульный образ жизни, меняя подруг как перчатки, причем подруги, как правило, были одна краше другой. Аркадий же до двадцати лет вообще не знал женщин, а, узнав, даже не то, что потерял к ним интерес, а чуть ли не отвращение стал испытывать, до того ему все это не понравилось. Его воротило от пошлости случайных встреч, от перегара изо рта, от потного женского тела. Видимо, он был какой-то ненормальный, так, по крайней мере, считали те, кто имел представление о его личной жизни. Впрочем, таких были считанные единицы. А ему хотелось любви, хотелось встретить единственную и преданную подругу жизни, которая принадлежала бы ему и душой и телом...
И вот... Он почувствовал, что понравился Маше. А сам, в свою очередь, с первого взгляда влюбился в нее...
В Машу трудно было не влюбиться. Это была стройная девушка, с каштановыми волосами, слегка раскосыми восточными глазами, опрятно и со вкусом одетая. Аркадий терпеть не мог девиц в драных джинсах, в грубых свитерах, перегар из девичьего рта мгновенно отбивал у него охоту общаться, а драные джинсы сразу переводили девушку в средний пол. Маша же была в юбке и изящной кофточке, в туфлях на каблуке, в темных чулках, в меру накрашенная, пила очень мало и то только легкое вино. Одновременно казалась и наивной и взрослой. Аркадий был потрясен этой встречей. Это было именно то, о чем он так долго мечтал. Он не мог спокойно глядеть на нее, сердце колотилось с бешеной силой и переполнялось нежностью. Через час знакомства с ней, Аркадий мог бы сказать, что безумно влюблен в нее.
Они стали встречаться. Им вдвоем было легко и весело. Про существование Маши Аркадий не говорил никому - ни матери, ни друзьям. Это было только его, больше это никого не касалось. И никто не имел права даже говорить о ней, даже произносить её имя.
Они ходили в кино, в театры, на концерты, просто бродили по осенней Москве. Ярко светило сентябрьское солнце, по густо-синему небу плыли одинокие облака, шуршала под ногами красная и желтая листва. Они любили гулять на Ленинских горах, мимо Университета, на смотровой площадке, это чудные места для влюбленных, может быть, лучшие места в Москве. Маша жила на проспекте Вернадского, и Аркадий часто провожал её домой. С каждым днем он все больше влюблялся в нее.
В конце сентября Аркадий побывал дома у Маши. Семья эта очаровала его, это придало их отношениям новые краски. Ростислав Петрович и Полина Ивановна Полевицкие были радушны и приветливы, а главное - совершенно просты и естественны в обращении. В их семье не было никакого намека на домострой - Маша делала, что хотела, родители доверяли ей, как взрослой. Аркадий сразу же почувствовал себя в этом доме лучше, чем в своем собственном. Он любил свою мать, сочувствовал ей, но ему порой с ней было трудновато - она была холодна и скрытна, редкие минуты откровенности сменялись у неё длительной полосой отчуждения, и тогда достучаться до её души было абсолютно бесполезно. Аркадий не знал, чем она живет, что у неё на сердце. Он знал лишь, что у неё больной желудок. Покойный же его отец был человеком очень крутого нрава, резким и вспыльчивым, хотя и очень остроумным, от некоторых его шуток, произнесенных с каменным выражением лица, можно было покатиться со смеху. Впрочем, хорошо его Аркадий так и не узнал - тот умер, когда ему было всего десять лет.
Выяснилось, что Ростислав Петрович был знаком с отцом Аркадия, и это сразу сделало их отношения более короткими, сразу нашлась тема для разговора. Ростислав Петрович был по специальности филолог, специалист по западноевропейской литературе восемнадцатого - девятнадцатого веков, отец же Аркадия был историк и изучал историю Франции восемнадцатого века. Аркадию на третьем курсе довелось быть на стажировке в Париже, там частенько бывал в командировках и Ростислав Петрович, и оба увлекались воспоминаниями о Лувре и Монмартре, о Дворце Инвалидов и Сакре-Кер, о мосте Александра Третьего, Латинском Квартале и Площади Вогезов, возбуждая интерес, не бывавших во Франции женщин...
Полина Ивановна, мать Маши, не была ни доктором, ни кандидатом, ни специалистом, она была женой, матерью и хозяйкой. Ее диплом филфака пылился в столе. Она прекрасно готовила, на столе всегда были и соленья, и варенья, и моченья, и домашние пельмени, и пироги, и печенья, и прочее, прочее...
Здесь Аркадий впервые почувствовал, что такое ДОМ.
Мать Аркадия варила сосиски, причем, не снимая с них пленки, и приходилось сдирать эту пленку с горячих сосисок, обжигая пальцы и ломая неаппетитные сосиски, варила пельмени из пачек, когда их удавалось купить, пельмени при этом разваривались, и фарш плавал отдельно от теста в мутной воде, даже картошку она толком почистить не умела.

Тайны подмосковных лесов - Рокотов Сергей => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Тайны подмосковных лесов автора Рокотов Сергей дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Тайны подмосковных лесов у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Тайны подмосковных лесов своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Рокотов Сергей - Тайны подмосковных лесов.
Если после завершения чтения книги Тайны подмосковных лесов вы захотите почитать и другие книги Рокотов Сергей, тогда зайдите на страницу писателя Рокотов Сергей - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Тайны подмосковных лесов, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Рокотов Сергей, написавшего книгу Тайны подмосковных лесов, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Тайны подмосковных лесов; Рокотов Сергей, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн