Между тем диалог американца с китайцем начинал все больше походить на беззастенчивое выкручивание рук со стороны последнего. Уоллес, видимо, тоже это почувствовал. Тон его сделался заметно суше, и он перестал называть Шэня «дорогим», ограничившись нейтральным «уважаемый».
— Теперь позвольте обратить ваше благосклонное внимание господин президент, — снова заговорил Шэнь, подобно опытному полководцу, торопясь развить успех после удачного первого прорыва, — на небольшую проблему, возникшую всего несколько месяцев тому назад и затрагивающую лично меня и моих деловых партнеров. Речь пойдет о неслыханной дискриминации, которой подвергаются в американских водах суда «Шэнь Цинь маритайм лтд». Сначала их задерживают и досматривают моряки Береговой охраны, затем, уже в порту, обыскивают по очереди сотрудники Службы иммиграции и натурализации, таможенники, пожарные, санитарные инспектора и бог весть кто еще. Причем досматривают и обыскивают столь тщательно только суда принадлежащих мне компаний, в то время как ко всем прочим проявляют завидную снисходительность. Все это отнимает массу времени, нервирует команду, затягивает погрузку и разгрузку и приводит к солидным финансовым потерям. Очень хотелось бы как можно скорее прекратить подобное безобразие.
— Я понимаю вашу озабоченность, уважаемый Шэнь, — сказал президент, едва заметно поморщившись, — но и вы постарайтесь войти в мое положение. Согласно данным, представленным аналитиками Службы иммиграции и натурализации, в настоящее время в США нелегально проживает свыше шести миллионов ваших соотечественников. А оперативники утверждают, что двадцать пять — тридцать процентов от их числа прибыли в Америку именно на ваших судах, и у меня нет оснований ставить под сомнение приведенные цифры. Между прочим, вы сами виноваты в ужесточении иммиграционного и таможенного режима. Мне стоило колоссальных усилий замять скандал, чуть не разразившийся вокруг событий на озере Орион. Откровенно говоря, мне следовало бы прямо сейчас отдать приказ о вашем аресте по подозрению в причастности к массовым убийствам людей.
Мортон Лэрд с интересом ожидал, как отреагирует хитроумный китаец на чудовищные обвинения, брошенные ему в лицо человеком, считающимся самым могущественным политическим деятелем планеты, и не очень удивился, когда Шэнь спокойно выслушал собеседника, не дрогнув ни единой жилкой, и мгновенно перешел в контрнаступление, как только тот выдохся и умолк.
— Я знаю, господин президент, что по вашим законам вы имеете полное право поступить со мной так, как сочтете нужным. Но не стоит забывать и о том, что в прессу может просочиться весьма деликатная информация, проливающая свет на ваши тайные и очень тесные связи с правительством Китайской Народной Республики при посредничестве «Шэнь Цинь маритайм лтд».
— Вы что же, угрожаете шантажом президенту Соединенных Штатов Америки?! — грозно нахмурил брови Уоллес — По-моему, вы забываетесь, мистер Шэнь!
Проницательный Лэрд не преминул отметить, что его босс серьезно обеспокоен и далеко не так уверен в себе, как пытается показать. Но и Шэнь понял, что перегнул палку, и тут же пошел на попятную.
— Нижайше прошу простить вашего покорного слугу, господин президент, если что-то в моем безобидном высказывании показалось вам оскорбительным, — залебезил он, расплывшись в угодливой улыбке. — Уверяю вас, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Вы меня просто неправильно поняли. Я всего лишь хотел подчеркнуть, что необдуманные поступки часто приводят к непредсказуемым последствиям.
— Предупреждаю, что не потерплю больше массовых убийств, и покрывать убийц тоже не стану! — многозначительно произнес Уоллес, постепенно успокаиваясь.
— Клянусь всеми богами моего народа, я не имею к ним никакого отношения! — Глаза китайца лучились детской невинностью, а голос звучал так искренне, что даже скептичный Лэрд, прекрасно осведомленный о том, что из всех богов на свете Шэнь поклоняется одному Маммоне, на мгновение поверил ему. — Опытные детективы из частного сыскного агентства провели независимое расследование и пришли к выводу, что в упомянутых вами убийствах замешаны криминальные структуры, орудующие на Западном побережье. Если господин президент пожелает, я могу показать представленный ими доклад.
— В том докладе, который представили мне, содержатся несколько иные выводы, — не без ехидства заметил Уоллес.
— Со всей ответственностью обещаю вам, господин президент, — торжественно произнес Шэнь, — что случившееся на озере Орион никогда больше не повторится.
— А взамен вы, конечно, попросите, чтобы ваши суда оставили в покое, не так ли? — иронически усмехнулся Уоллес.
— Я был бы весьма признателен, — кивнул магнат.
Президент бросил быстрый взгляд на Лэрда. Тот вопросительно приподнял бровь.
— Слушай, Мортон, тут вот какое дело, — смущенно заговорил Уоллес, запинаясь чуть ли не на каждом слове. — Мне как-то несподручно... Позвони сам адмиралу Фергюсону и Дункану Монро и передай им от моего имени, что суда «Шэнь Цинь маритайм лтд» должны в дальнейшем подвергаться обычной процедуре досмотра.
Столь возмутительное проявление слабости со стороны президента, равнозначное безоговорочной капитуляции, так сильно поразило видавшего виды Лэрда, что он впервые за свою политическую карьеру потерял дар речи и не нашелся с ответом.
— От всей души благодарю вас, господин президент! — обрадовался Шэнь, явно не ожидавший такой легкой победы. — Проявляя столь пристальное внимание к нашим проблемам и добрую волю к их разрешению, вы оказываете величайшую услугу не только мне, но и всем служащим возглавляемой мною компании — от палубного матроса и младшего клерка до капитана и члена совета директоров. Примите мои уверения в их безграничном уважении и преданности.
— Нет, уважаемый Шэнь, — так легко вы от меня не отделаетесь, — покачал головой Уоллес — Теперь ваш черед отдуваться. Передайте премьеру Куню, что я выражаю серьезную озабоченность по поводу повсеместно применяемого на производстве фактически рабского труда наемных рабочих. Если он намерен и впредь поддерживать со мной дружеские отношения, я настоятельно рекомендую в срочном порядке, пересмотреть тарифные сетки и начать наконец выплачивать трудящимся достойную зарплату. Права человека необходимо соблюдать, нравится нам это или не нравится. В противном случае я буду вынужден наложить эмбарго на экспорт в Китай фосфатных удобрений.
Мортон Лэрд мысленно зааплодировал. Наконец-то Дин показал этому вконец обнаглевшему нуворишу, что он не мальчик для битья, а многоопытный, дальновидный и сильный политик, стоящий во главе самой богатой и могущественной державы в мире. Техасская горнорудная компания, добывающая фосфаты на сравнительно скромную сумму, ненамного превышающую миллиард долларов в год, служила практически единственным поставщиком этого сырьевого компонента для всех китайских заводов по производству пластмасс и синтетического волокна, объединенных в гигантскую химическую корпорацию со штаб-квартирой в Шанхае. Народная Республика, в свою очередь, ежегодно экспортировала тканей, одежды, обуви, детских игрушек, радиоприемников, телевизоров и сопутствующих товаров на пятьдесят миллиардов. Таким образом, прекращение поставок фосфатного сырья — казалось бы, булавочный укол, — на самом деле ставило под удар весь экспортный сектор китайской экономики. Никакие торговые санкции не смогли бы нанести ей больший ущерб. Мортон по праву мог гордиться своим учеником: ни с кем не советуясь, тот самостоятельно нащупал ахиллесову пяту стратегического партнера и недвусмысленно дал понять, у кого на руках все старшие козыри.
В темных глазах Шэня впервые за весь вечер мелькнула растерянность.
— Я обязательно передам ваш совет господину премьеру Кунь Ву, — чуть слышно пробормотал он.
— Надеюсь, — коротко бросил Уоллес, поднимаясь с дивана, что означало окончание аудиенции.
Шэнь поспешно вскочил и поклонился хозяину.
— Огромное спасибо, господин президент, за то, что вы уделили мне так много вашего драгоценного времени, — рассыпался он в цветистых благодарностях. — Невозможно передать, как я рад, что еще раз удостоился высокой чести лицезреть ваши благородные черты и внимать вашим мудрым речам.
— Всего доброго, мистер Шэнь, — устало кивнул Уоллес — Извините, у меня еще очень много дел. — С этими словами он отвернулся от гостя, уселся за письменный стол и уткнулся в какие-то бумаги.
— Я провожу вас, мистер Шэнь, — произнес Лэрд нейтральным тоном, предупредительно распахнув дверь перед магнатом и умело маскируя за дипломатической любезностью свое истинное отношение к нему.
Несколько минут спустя он вернулся в Овальный кабинет. Президент трудился над внушительной кипой документов, требующих его подписи. Заслышав шаги, он проворчал, не поднимая головы:
— Садись, Мортон. По твоей кислой роже я уже догадался, что ты далеко не в восторге от моего выступления.
— Не то слово, сэр! Как вы вообще можете разговаривать с этим убийцей? Меня, например, коробит от него, а вы так спокойно общаетесь, с готовностью соглашаетесь на все его безумные требования...
— Ну да, ну да, скажи еще, что я перед ним пресмыкаюсь, и будешь прав! — Уоллес со злостью стукнул кулаком по столу. — Только не забывай, что со времен постройки Белого дома стены этого кабинета повидали немало исчадий ада, а кое-кто из них даже сиживал в президентском кресле. Сам знаешь, в политике нет хороших и плохих, есть только противники и союзники. Без поддержки Шэня и китайского правительства я вряд ли могу рассчитывать сохранить свой пост. А долг платежом красен, вот и приходится, как ни противно, плясать под их дудку.
— Эх, Дин! — печально вздохнул Лэрд. — Неужели ты до сих пор не понял, что тебя элементарно поимели, как деревенского лоха, спьяну завалившегося в притон для геев? Ты убедил себя, беря у них деньги, что поступаешь так в силу высшей целесообразности, и сам не заметил, как угодил в такую яму, из которой уже не в силах выбраться. А ведь она может легко обернуться могилой. И не только политической.
— Что бы ты ни говорил, Мортон, — возразил он, — мы все-таки имеем дело со страной с огромной территорией и населением под полтора миллиарда. Это необъятный рынок для американских товаров. Согласен, на моей совести много грехов, но совершал я их, руководствуясь, в первую очередь, интересами страны.
— Ты опять сам себя обманываешь, мой мальчик, — покачал головой Лэрд. — Никакие государственные интересы не могут оправдать твоей преступной — да-да, преступной, и не смотри на меня так! — снисходительности к проникновению китайцев буквально во все сферы нашей политики и экономики. В последнем совместном докладе ЦРУ — ФБР поименно указано более сотни китайских агентов только в правительственных организациях — от НАСА до Пентагона. А некоторые даже занимают ключевые посты на высоком уровне в Конгрессе и министерствах торговли и внутренних дел. А теперь ответь, хоть один из них арестован? Осужден? Выслан из страны?
— Прекрати, Мортон! — взмолился президент. — Да, я сознательно не дал хода этому рапорту, потому что не усматриваю в деятельности этих людей непосредственной угрозы национальной безопасности. Прошли те времена, когда китайцы фанатично охотились за нашими военными тайнами и ядерными технологиями. Сейчас они присмирели.
— Присмирели? — недоверчиво прищурился Лэрд. — А может, поумнели? Разведчики всего мира давно сменили приоритеты в пользу политического и экономического шпионажа, и тут наши китайские друзья, смею тебя уверить, на первых ролях. Сегодня они оказывают колоссальное влияние на нашу торговую политику и трудятся день и ночь, как муравьи, чтобы расширить его и обернуть к собственной выгоде. Они уже перегнали Японию по объему товарооборота с нами, а некоторые эксперты прогнозируют, что Китай может реально — и значительно! — перегнать США по совокупному валовому продукту еще до истечения твоего второго президентского срока, если, конечно, тебе удастся так долго усидеть в этом офисе.
— Не вижу в этом ничего страшного, — пожал плечами Уоллес — Даже если они перегонят нас по ВВП, на душу населения у них все равно будет приходиться в пять-шесть раз меньше, чем в Штатах или Европе.
— Не тешь себя иллюзиями, Дин, — предостерег Лэрд. — Пора бы уже проснуться и взглянуть на вещи трезво и непредвзято. Профицит бюджета в сорок пять миллиардов позволяет китайцам инвестировать огромные деньги не только в их растущую, как на дрожжах, экономику и модернизацию армии, но и в такую прибыльную сферу, как международная контрабанда.
— Да что за муха тебя укусила, Мортон?! — рассердился президент. — Раньше ты никогда не говорил со мной в таком тоне. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, чем это может кончиться?
Лэрд молча поднялся, приблизился к столу и встал перед ним, выпрямившись во весь свой немалый рост. Глаза его, влажные и печальные, как у несправедливо обиженного пса, с немым укором смотрели в упор на хозяина Белого дома — бывшего студента, бывшего единомышленника, бывшего соратника, бывшего друга, все-таки переступившего ту черту, из-за которой нет возврата. И вытаскивать его оттуда Мортон Лэрд больше не собирался. Он слишком устал, незаметно и ненавязчиво исправляя промахи Уоллеса на его пути к президентскому креслу — так искусно, что тот часто не догадывался, кому обязан очередным успехом. Но время намеков и полунамеков кончилось. Пришла пора для откровенности.
— Полностью отдаю, сэр, — ответил он подчеркнуто официально, как бы давая понять, что дружеская беседа далее неуместна. — И пока я еще занимаю пост главы вашей администрации, я считаю своим долгом открыто высказать все наболевшее по поводу проводимой вами политики. Сегодня я окончательно убедился, что вы, сэр, предали и продали свою страну в угоду сиюминутным и конъюнктурным политическим соображениям. Вы должны помнить, как настойчиво я возражал против вашего решения вновь предоставить КНР статус наибольшего благоприятствования, ну а я прекрасно помню, как вы сетовали — наедине со мной! — что подписание такого документа сводит на нет многолетние усилия международных организаций, борющихся за соблюдение прав человека в коммунистическом Китае.
— Мое решение позволило значительно увеличить количество рабочих мест здесь! — Уоллес тоже поднялся из-за стола. На лбу его выступила испарина, мясистое лицо побагровело от гнева.
— И значительно увеличить ваш рейтинг, — спокойно парировал Лэрд. — Но снижение безработицы — тоже фикция, и вы это знаете. Статистика — вещь упрямая. За последние пятнадцать лет потеряли работу более восьмисот тысяч коренных американцев, вытесненных со своих рабочих мест китайскими иммигрантами — в том числе иммигрантами нелегальными, которым можно платить гроши и заставлять пахать по шестнадцать часов в день, не опасаясь, что они побегут жаловаться в профсоюз.
— Вы играете с огнем, Мортон! — угрожающе процедил сквозь зубы президент. — Я больше не желаю выслушивать ваши голословные бредни. Я не сделал ничего такого, что не пошло бы на пользу и во благо американского народа.
Бывший университетский профессор политологии неторопливо снял очки, достал носовой платок, аккуратно протер линзы, промокнул тем же платком уголки глаз и вытер лоб. Вернул очки и платок на прежнее место и укоризненно покачал головой.
— Я слишком хорошо изучил вас, мистер президент, чтобы не уловить разницу между тем, когда вы говорите правду и когда ее искажаете. Сознательно или бессознательно — это уже не так важно.
— Вы смеете обвинять меня во лжи?! — взорвался Уоллес.
— Смею, — невозмутимо подтвердил Лэрд. — Но вы не только лжец, но еще и изменник родины. Можете продолжать в том же духе, а с меня хватит. Мое прошение об отставке ляжет на ваш стол в течение часа. Прощайте, мистер президент. Не думаю, что мы с вами еще увидимся. Я покидаю столицу и в ближайшие несколько лет возвращаться в Вашингтон не намерен. Не хочу оказаться поблизости, когда проклюнутся отложенные и насиженные вами яйца.
С этими словами Мортон Лэрд повернулся и в последний раз в своей жизни переступил порог Овального кабинета. Он сдержал обещание и вскоре уехал из Вашингтона вместе с женой. Хорошо зная злопамятный характер своего бывшего босса, отставной глава президентской администрации предусмотрительно не стал никого оповещать о своем отъезде. Просто в один прекрасный день его загородный дом опустел, а хозяева скрылись в неизвестном направлении. Ходили слухи, что Лэрд перебрался в Австралию, купил себе необитаемый островок близ Большого барьерного рифа, построил на нем бунгало и засел за мемуары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Теперь позвольте обратить ваше благосклонное внимание господин президент, — снова заговорил Шэнь, подобно опытному полководцу, торопясь развить успех после удачного первого прорыва, — на небольшую проблему, возникшую всего несколько месяцев тому назад и затрагивающую лично меня и моих деловых партнеров. Речь пойдет о неслыханной дискриминации, которой подвергаются в американских водах суда «Шэнь Цинь маритайм лтд». Сначала их задерживают и досматривают моряки Береговой охраны, затем, уже в порту, обыскивают по очереди сотрудники Службы иммиграции и натурализации, таможенники, пожарные, санитарные инспектора и бог весть кто еще. Причем досматривают и обыскивают столь тщательно только суда принадлежащих мне компаний, в то время как ко всем прочим проявляют завидную снисходительность. Все это отнимает массу времени, нервирует команду, затягивает погрузку и разгрузку и приводит к солидным финансовым потерям. Очень хотелось бы как можно скорее прекратить подобное безобразие.
— Я понимаю вашу озабоченность, уважаемый Шэнь, — сказал президент, едва заметно поморщившись, — но и вы постарайтесь войти в мое положение. Согласно данным, представленным аналитиками Службы иммиграции и натурализации, в настоящее время в США нелегально проживает свыше шести миллионов ваших соотечественников. А оперативники утверждают, что двадцать пять — тридцать процентов от их числа прибыли в Америку именно на ваших судах, и у меня нет оснований ставить под сомнение приведенные цифры. Между прочим, вы сами виноваты в ужесточении иммиграционного и таможенного режима. Мне стоило колоссальных усилий замять скандал, чуть не разразившийся вокруг событий на озере Орион. Откровенно говоря, мне следовало бы прямо сейчас отдать приказ о вашем аресте по подозрению в причастности к массовым убийствам людей.
Мортон Лэрд с интересом ожидал, как отреагирует хитроумный китаец на чудовищные обвинения, брошенные ему в лицо человеком, считающимся самым могущественным политическим деятелем планеты, и не очень удивился, когда Шэнь спокойно выслушал собеседника, не дрогнув ни единой жилкой, и мгновенно перешел в контрнаступление, как только тот выдохся и умолк.
— Я знаю, господин президент, что по вашим законам вы имеете полное право поступить со мной так, как сочтете нужным. Но не стоит забывать и о том, что в прессу может просочиться весьма деликатная информация, проливающая свет на ваши тайные и очень тесные связи с правительством Китайской Народной Республики при посредничестве «Шэнь Цинь маритайм лтд».
— Вы что же, угрожаете шантажом президенту Соединенных Штатов Америки?! — грозно нахмурил брови Уоллес — По-моему, вы забываетесь, мистер Шэнь!
Проницательный Лэрд не преминул отметить, что его босс серьезно обеспокоен и далеко не так уверен в себе, как пытается показать. Но и Шэнь понял, что перегнул палку, и тут же пошел на попятную.
— Нижайше прошу простить вашего покорного слугу, господин президент, если что-то в моем безобидном высказывании показалось вам оскорбительным, — залебезил он, расплывшись в угодливой улыбке. — Уверяю вас, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Вы меня просто неправильно поняли. Я всего лишь хотел подчеркнуть, что необдуманные поступки часто приводят к непредсказуемым последствиям.
— Предупреждаю, что не потерплю больше массовых убийств, и покрывать убийц тоже не стану! — многозначительно произнес Уоллес, постепенно успокаиваясь.
— Клянусь всеми богами моего народа, я не имею к ним никакого отношения! — Глаза китайца лучились детской невинностью, а голос звучал так искренне, что даже скептичный Лэрд, прекрасно осведомленный о том, что из всех богов на свете Шэнь поклоняется одному Маммоне, на мгновение поверил ему. — Опытные детективы из частного сыскного агентства провели независимое расследование и пришли к выводу, что в упомянутых вами убийствах замешаны криминальные структуры, орудующие на Западном побережье. Если господин президент пожелает, я могу показать представленный ими доклад.
— В том докладе, который представили мне, содержатся несколько иные выводы, — не без ехидства заметил Уоллес.
— Со всей ответственностью обещаю вам, господин президент, — торжественно произнес Шэнь, — что случившееся на озере Орион никогда больше не повторится.
— А взамен вы, конечно, попросите, чтобы ваши суда оставили в покое, не так ли? — иронически усмехнулся Уоллес.
— Я был бы весьма признателен, — кивнул магнат.
Президент бросил быстрый взгляд на Лэрда. Тот вопросительно приподнял бровь.
— Слушай, Мортон, тут вот какое дело, — смущенно заговорил Уоллес, запинаясь чуть ли не на каждом слове. — Мне как-то несподручно... Позвони сам адмиралу Фергюсону и Дункану Монро и передай им от моего имени, что суда «Шэнь Цинь маритайм лтд» должны в дальнейшем подвергаться обычной процедуре досмотра.
Столь возмутительное проявление слабости со стороны президента, равнозначное безоговорочной капитуляции, так сильно поразило видавшего виды Лэрда, что он впервые за свою политическую карьеру потерял дар речи и не нашелся с ответом.
— От всей души благодарю вас, господин президент! — обрадовался Шэнь, явно не ожидавший такой легкой победы. — Проявляя столь пристальное внимание к нашим проблемам и добрую волю к их разрешению, вы оказываете величайшую услугу не только мне, но и всем служащим возглавляемой мною компании — от палубного матроса и младшего клерка до капитана и члена совета директоров. Примите мои уверения в их безграничном уважении и преданности.
— Нет, уважаемый Шэнь, — так легко вы от меня не отделаетесь, — покачал головой Уоллес — Теперь ваш черед отдуваться. Передайте премьеру Куню, что я выражаю серьезную озабоченность по поводу повсеместно применяемого на производстве фактически рабского труда наемных рабочих. Если он намерен и впредь поддерживать со мной дружеские отношения, я настоятельно рекомендую в срочном порядке, пересмотреть тарифные сетки и начать наконец выплачивать трудящимся достойную зарплату. Права человека необходимо соблюдать, нравится нам это или не нравится. В противном случае я буду вынужден наложить эмбарго на экспорт в Китай фосфатных удобрений.
Мортон Лэрд мысленно зааплодировал. Наконец-то Дин показал этому вконец обнаглевшему нуворишу, что он не мальчик для битья, а многоопытный, дальновидный и сильный политик, стоящий во главе самой богатой и могущественной державы в мире. Техасская горнорудная компания, добывающая фосфаты на сравнительно скромную сумму, ненамного превышающую миллиард долларов в год, служила практически единственным поставщиком этого сырьевого компонента для всех китайских заводов по производству пластмасс и синтетического волокна, объединенных в гигантскую химическую корпорацию со штаб-квартирой в Шанхае. Народная Республика, в свою очередь, ежегодно экспортировала тканей, одежды, обуви, детских игрушек, радиоприемников, телевизоров и сопутствующих товаров на пятьдесят миллиардов. Таким образом, прекращение поставок фосфатного сырья — казалось бы, булавочный укол, — на самом деле ставило под удар весь экспортный сектор китайской экономики. Никакие торговые санкции не смогли бы нанести ей больший ущерб. Мортон по праву мог гордиться своим учеником: ни с кем не советуясь, тот самостоятельно нащупал ахиллесову пяту стратегического партнера и недвусмысленно дал понять, у кого на руках все старшие козыри.
В темных глазах Шэня впервые за весь вечер мелькнула растерянность.
— Я обязательно передам ваш совет господину премьеру Кунь Ву, — чуть слышно пробормотал он.
— Надеюсь, — коротко бросил Уоллес, поднимаясь с дивана, что означало окончание аудиенции.
Шэнь поспешно вскочил и поклонился хозяину.
— Огромное спасибо, господин президент, за то, что вы уделили мне так много вашего драгоценного времени, — рассыпался он в цветистых благодарностях. — Невозможно передать, как я рад, что еще раз удостоился высокой чести лицезреть ваши благородные черты и внимать вашим мудрым речам.
— Всего доброго, мистер Шэнь, — устало кивнул Уоллес — Извините, у меня еще очень много дел. — С этими словами он отвернулся от гостя, уселся за письменный стол и уткнулся в какие-то бумаги.
— Я провожу вас, мистер Шэнь, — произнес Лэрд нейтральным тоном, предупредительно распахнув дверь перед магнатом и умело маскируя за дипломатической любезностью свое истинное отношение к нему.
Несколько минут спустя он вернулся в Овальный кабинет. Президент трудился над внушительной кипой документов, требующих его подписи. Заслышав шаги, он проворчал, не поднимая головы:
— Садись, Мортон. По твоей кислой роже я уже догадался, что ты далеко не в восторге от моего выступления.
— Не то слово, сэр! Как вы вообще можете разговаривать с этим убийцей? Меня, например, коробит от него, а вы так спокойно общаетесь, с готовностью соглашаетесь на все его безумные требования...
— Ну да, ну да, скажи еще, что я перед ним пресмыкаюсь, и будешь прав! — Уоллес со злостью стукнул кулаком по столу. — Только не забывай, что со времен постройки Белого дома стены этого кабинета повидали немало исчадий ада, а кое-кто из них даже сиживал в президентском кресле. Сам знаешь, в политике нет хороших и плохих, есть только противники и союзники. Без поддержки Шэня и китайского правительства я вряд ли могу рассчитывать сохранить свой пост. А долг платежом красен, вот и приходится, как ни противно, плясать под их дудку.
— Эх, Дин! — печально вздохнул Лэрд. — Неужели ты до сих пор не понял, что тебя элементарно поимели, как деревенского лоха, спьяну завалившегося в притон для геев? Ты убедил себя, беря у них деньги, что поступаешь так в силу высшей целесообразности, и сам не заметил, как угодил в такую яму, из которой уже не в силах выбраться. А ведь она может легко обернуться могилой. И не только политической.
— Что бы ты ни говорил, Мортон, — возразил он, — мы все-таки имеем дело со страной с огромной территорией и населением под полтора миллиарда. Это необъятный рынок для американских товаров. Согласен, на моей совести много грехов, но совершал я их, руководствуясь, в первую очередь, интересами страны.
— Ты опять сам себя обманываешь, мой мальчик, — покачал головой Лэрд. — Никакие государственные интересы не могут оправдать твоей преступной — да-да, преступной, и не смотри на меня так! — снисходительности к проникновению китайцев буквально во все сферы нашей политики и экономики. В последнем совместном докладе ЦРУ — ФБР поименно указано более сотни китайских агентов только в правительственных организациях — от НАСА до Пентагона. А некоторые даже занимают ключевые посты на высоком уровне в Конгрессе и министерствах торговли и внутренних дел. А теперь ответь, хоть один из них арестован? Осужден? Выслан из страны?
— Прекрати, Мортон! — взмолился президент. — Да, я сознательно не дал хода этому рапорту, потому что не усматриваю в деятельности этих людей непосредственной угрозы национальной безопасности. Прошли те времена, когда китайцы фанатично охотились за нашими военными тайнами и ядерными технологиями. Сейчас они присмирели.
— Присмирели? — недоверчиво прищурился Лэрд. — А может, поумнели? Разведчики всего мира давно сменили приоритеты в пользу политического и экономического шпионажа, и тут наши китайские друзья, смею тебя уверить, на первых ролях. Сегодня они оказывают колоссальное влияние на нашу торговую политику и трудятся день и ночь, как муравьи, чтобы расширить его и обернуть к собственной выгоде. Они уже перегнали Японию по объему товарооборота с нами, а некоторые эксперты прогнозируют, что Китай может реально — и значительно! — перегнать США по совокупному валовому продукту еще до истечения твоего второго президентского срока, если, конечно, тебе удастся так долго усидеть в этом офисе.
— Не вижу в этом ничего страшного, — пожал плечами Уоллес — Даже если они перегонят нас по ВВП, на душу населения у них все равно будет приходиться в пять-шесть раз меньше, чем в Штатах или Европе.
— Не тешь себя иллюзиями, Дин, — предостерег Лэрд. — Пора бы уже проснуться и взглянуть на вещи трезво и непредвзято. Профицит бюджета в сорок пять миллиардов позволяет китайцам инвестировать огромные деньги не только в их растущую, как на дрожжах, экономику и модернизацию армии, но и в такую прибыльную сферу, как международная контрабанда.
— Да что за муха тебя укусила, Мортон?! — рассердился президент. — Раньше ты никогда не говорил со мной в таком тоне. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, чем это может кончиться?
Лэрд молча поднялся, приблизился к столу и встал перед ним, выпрямившись во весь свой немалый рост. Глаза его, влажные и печальные, как у несправедливо обиженного пса, с немым укором смотрели в упор на хозяина Белого дома — бывшего студента, бывшего единомышленника, бывшего соратника, бывшего друга, все-таки переступившего ту черту, из-за которой нет возврата. И вытаскивать его оттуда Мортон Лэрд больше не собирался. Он слишком устал, незаметно и ненавязчиво исправляя промахи Уоллеса на его пути к президентскому креслу — так искусно, что тот часто не догадывался, кому обязан очередным успехом. Но время намеков и полунамеков кончилось. Пришла пора для откровенности.
— Полностью отдаю, сэр, — ответил он подчеркнуто официально, как бы давая понять, что дружеская беседа далее неуместна. — И пока я еще занимаю пост главы вашей администрации, я считаю своим долгом открыто высказать все наболевшее по поводу проводимой вами политики. Сегодня я окончательно убедился, что вы, сэр, предали и продали свою страну в угоду сиюминутным и конъюнктурным политическим соображениям. Вы должны помнить, как настойчиво я возражал против вашего решения вновь предоставить КНР статус наибольшего благоприятствования, ну а я прекрасно помню, как вы сетовали — наедине со мной! — что подписание такого документа сводит на нет многолетние усилия международных организаций, борющихся за соблюдение прав человека в коммунистическом Китае.
— Мое решение позволило значительно увеличить количество рабочих мест здесь! — Уоллес тоже поднялся из-за стола. На лбу его выступила испарина, мясистое лицо побагровело от гнева.
— И значительно увеличить ваш рейтинг, — спокойно парировал Лэрд. — Но снижение безработицы — тоже фикция, и вы это знаете. Статистика — вещь упрямая. За последние пятнадцать лет потеряли работу более восьмисот тысяч коренных американцев, вытесненных со своих рабочих мест китайскими иммигрантами — в том числе иммигрантами нелегальными, которым можно платить гроши и заставлять пахать по шестнадцать часов в день, не опасаясь, что они побегут жаловаться в профсоюз.
— Вы играете с огнем, Мортон! — угрожающе процедил сквозь зубы президент. — Я больше не желаю выслушивать ваши голословные бредни. Я не сделал ничего такого, что не пошло бы на пользу и во благо американского народа.
Бывший университетский профессор политологии неторопливо снял очки, достал носовой платок, аккуратно протер линзы, промокнул тем же платком уголки глаз и вытер лоб. Вернул очки и платок на прежнее место и укоризненно покачал головой.
— Я слишком хорошо изучил вас, мистер президент, чтобы не уловить разницу между тем, когда вы говорите правду и когда ее искажаете. Сознательно или бессознательно — это уже не так важно.
— Вы смеете обвинять меня во лжи?! — взорвался Уоллес.
— Смею, — невозмутимо подтвердил Лэрд. — Но вы не только лжец, но еще и изменник родины. Можете продолжать в том же духе, а с меня хватит. Мое прошение об отставке ляжет на ваш стол в течение часа. Прощайте, мистер президент. Не думаю, что мы с вами еще увидимся. Я покидаю столицу и в ближайшие несколько лет возвращаться в Вашингтон не намерен. Не хочу оказаться поблизости, когда проклюнутся отложенные и насиженные вами яйца.
С этими словами Мортон Лэрд повернулся и в последний раз в своей жизни переступил порог Овального кабинета. Он сдержал обещание и вскоре уехал из Вашингтона вместе с женой. Хорошо зная злопамятный характер своего бывшего босса, отставной глава президентской администрации предусмотрительно не стал никого оповещать о своем отъезде. Просто в один прекрасный день его загородный дом опустел, а хозяева скрылись в неизвестном направлении. Ходили слухи, что Лэрд перебрался в Австралию, купил себе необитаемый островок близ Большого барьерного рифа, построил на нем бунгало и засел за мемуары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90