Важно Ельцина убедить, чтобы он сам поверил в благодетельные результаты законодательства с налета, в виде многочисленных разнокалиберных указов рапирно-телеграфного стиля по любому подвернувшемуся поводу. Тогда ему уже не придется подсказывать и уговаривать разрушать все, что подлежит сохранению. Согласно присущим подобному типу характерным чертам, его, словно лошадь, которая понесла, будет не остановить. Если удастся заставить Ельцина увлечься такой опасной творческой бездумной лжелогикой, то он сам не заметит, как с ходу перешагнет рубеж разумной целесообразности и пойдет плодить, скажем, указы о «наступлении лета» или «отмене инфляции». Этого вполне достаточно, чтобы для облегчения разрушения вконец разладить государственный механизм советской экономики и разгромить остатки конституционного строя социализма. И да наступит скорее в вашей стране день, когда живые будут завидовать мертвым! — вольно перефразировал строки Священного Писания старый подрядчик предателей и безмятежно, не заботясь о впечатлениях урядника перестройки, продолжал:
— Как только в процессе разграбления страны из спекулянтов, фарцовщиков и прочей швали, названной «предпринимателями», сформируется новый устойчивый социальный слой нуворишей, в частные руки которых перекочует значительная часть государственных средств, для гарантии необратимости разгрома СССР все эти ельцины так же станут не нужны, ибо присвоившие под шумок чужое добро так называемые «бизнесмены» ни за что не захотят остаться вновь налегке и без боя его уже никому не отдадут. Они-то и станут тогда опорой Запада в деле ликвидации коммунистической заразы. Облик этих, социально, бесспорно, мало симпатичных новых коммерсантов, с помощью СМИ требуется постоянно размалевывать самыми привлекательными для ротозеев разноцветными красками, всячески превознося их склонность к жертвенности и благотворительности, убеждая «совбыдло» в разном нелепом абсурде, как, например, в том, что стихийное спонсорство гораздо лучше постоянного гособеспечения. Главное тут — внушить толпе считать за благо все неизбежные унижения при получении нуждающимися подаяния, а тем более из рук их же ограбивших. При этом, разумеется, скрывая, что сами пожертвования представляют собой лишь жалкую частичку отобранного у ограбленных. В деле генерации этого опорного для рекомендуемого «реформирования» страны социального слоя мелочей нет. Тем более, что у его «славных» представителей имеется одна общая ахиллесова пята. В отличие от рабочего класса, который для поддержки своей программы избрали в семнадцатом году большевики, эти новые буржуа-гегемоны при затягивании их поясов, без чего, как правило, никакой реконструкции государств не бывает, могут, вместо демонстрации бескорыстного энтузиазма, покусать, словно проголодавшиеся псы, собственных хозяев, после чего разбежаться с «демократического» двора. Поэтому нужно спешно организовывать подкрепление их генетической средой в виде нового, совсем свежего поколения, с быстро выпестованной нашими усилиями, ярко выраженной рептильной психологией и желудочной философией людей, которые головой только едят, а не думают. Для воспитания молодежи с такими нужными нам параметрами от СМИ требуется массированный, беспрестанный идеологический блуд, начиная с распространения иностранных имен детских кукол, например «Барби» вместо «Маша», и до реабилитации сызмальства чувства собственника, экзальтированного эгоизмом невиданных размеров и форм. При этом всеми силами нужно скрывать, что от одного наличия такого чувства урожаи не растут и товары не производятся, дабы до детей даже с возрастом не дошел смысл, издревле ясный любому нормальному: человек принадлежит земле, а не земля принадлежит человеку. Далее СМИ свои усилия необходимо направить на постоянное притупление у школьников не только стремления, но и самого желания учиться, подменив его жаждой каждодневно зарабатывать на чем угодно и ничем не гнушаясь. Это новое, пагубное для социалистической идеологии учение в итоге приведет юное поколение к взлету своей честолюбивой фантазии и жизненных устремлений не выше уровня помощника содержателя ночной бани либо продавца лимонада с тампаксами.
Тут Собчак поднял на говорящего глаза, видимо, не зная, что собой представляют «тампаксы». Однако пожилой парижский политразвратник не снизошел до детальных разъяснений, удерживая в мозгу нить развиваемой темы:
— Одновременно все советские, апробированные временем нормы воспитания и морали нужно повсеместно подвергать глумливому остракизму.
— Чему? — не выдержав, нарушил свое молчание Собчак.
По тону вопрос «патрона» можно было принять за проявление вновь задетого его самолюбия, чтить которое Гинзбург явно упустил в пылу своих хрестоматийных наставлений. Замечу: Собчак умел демонстрировать чрезвычайно чувствительную честь, на самом деле вообще ее не имея.
Куражный коллаборационист, недоуменно сбившись, поперхнулся:
— Остракизм? Это... Ну, как сказать по-русски... Агрессивная, злобная критика и полное отрицание, что ли... Ну да вернемся к сути:
— Отсутствие интересов и мечтаний у детей не даст развиться их дарованиям, но подготовит неплохие условия для размножения в этой свежей среде наркоманов, бесконечная борьба с которыми захватит ваше общество агонизирующей суетой и полностью лишит «совдемос» будущего. Наркоманию нужно также всячески поощрять еще и потому, чтобы за ширмой борьбы с «алчущими грез» можно было легко скрывать свои дела. В дополнение к этому, в работе с молодежью СМИ желательно постоянно измываться над наследованием чести, совести, патриотизма и, конечно же, над старыми заслугами, низведя в прах достоинство всех без исключения советских наград, приравняв их к медалям с обычной собачьей выставки и тем самым превратив доблестные регалии в предмет оживленной торговли. Если удастся предать забвению, а еще лучше — поруганию и презрению прошлое вашей страны, то возрождения у нее никогда не будет, а безнадежное наследие сегодняшнего безумства, над организацией которого мы с вами сейчас трудимся, начисто лишит государство национальной гордости как в настоящем, так и в будущем.
(В логичности описания технологии лишения целого народа своего будущего за счет разрушения его прошлого Гинзбургу явно не откажешь, если только учесть: презирать историю своего развития, а также оплевывать и замахиваться на наших стариков и матерей бездумно способны разве что гомосексуалисты, без всяких оснований считающие продолжение рода человеческого противоестественным их страстным монополовым влечениям. Да, но, если это так, то откуда они в одночасье у нас взялись в таком достаточном для исполнения заокеанских планов количестве и кого тогда под именем «демократов» подразумевал неугомонный пакостник из «Русской мысли», уверяя всех, что разгром СССР — дело их рук. Мне часто приходилось видеть в приемной активистов клуба сексуальных меньшинств, рвущихся к Собчаку подписать очередное воззвание об отмене закона, преследующего за мужеложство. При этом они представлялись «патрону» то как гомосексуалисты, то как «пылкие демократы». Что ж, выходит, они просто повторялись? Впрочем, это, возможно, ошибка дословного понимания того, что и так всем ясно в символическом смысле. Ибо чуждые духу и укладу жизни нашего народа, нагло и цинично навязываемые «демократами» «реформы» так же противоестественны, как и гомосексуализм! — Ю.Ш.)
Один из американских духовных наставников Собчака, молча всю встречу разглядывавший в упор «патрона», усугубляя свою беспардонность характерной брезгливой гримасой человека, возжелавшего разом покончить с людоедством, внезапно куда-то вышел и запропастился, а второй вновь сунулся в инструктаж, торгуя легкой ухмылкой на алеющем раздраженной кожей подбородке. По характеру потертостей и степени воспаления его шеи не исключалось желание инструктора нынешним утром покончить с собой при помощи электробритвы.
— Чтобы беспрепятственно разорить вашу страну, — сбивчиво стал переводить своего заокеанского компаньона мудрый, как китайский император, Гинзбург, — прежде всего было бы неплохо отвлечь внимание населения громом всяких, разработанных нашими специалистами «реформ», для реализации которых желательно подобрать субъектов, способных повести за собой массы, словно «бараны-провокаторы» на мясобойне. Хорошо, если эти субъекты, так же как и упомянутые «бараны-провокаторы», увлекающие стадо на заклание, сами будут искренне не представлять себе цели возглавляемых и проводимых ими «реформ». Тогда ваш народ окажет им большее доверие и одобрение губительной для него политики, а также снизится возможность ее провала за счет возможной измены этих субъектов нашим интересам. Не исключено, что они могут пожалеть людей, ведомых ими на убой. Конечно, лучше работать с надежными партнерами, преданность которых у нас не вызывает сомнений, но их, к сожалению, пока не так много либо они, как шушары Боннэр и Старовойтова, не обладают значительным политическим весом.
— Почему «шушары»? — вскинулся Собчак.
— По-моему, так звали крысу в знаменитой сказке про Буратино, — вяло пояснил Гинзбург.
«Схожесть обеих не только внешняя, но и в манерах замечена верно», — отметил про себя «патрон».
Американский «друг», прикурив новую сигарету и выпустив дым прямо в лицо «патрону», продолжил:
— У населения, одураченного сказками о народовластии, с помутившимся от СМИ разумом, нужно постоянной ложью и лестью вымогать всяческими референдумами согласие на собственную смерть. Вообще же, сама идея с референдумами чрезвычайно хороша. Это не более чем «дембутафория», ибо с учетом контроля нами ваших СМИ и при полной их поддержке отрицательного для правящей верхушки результата быть не может. Их проведением очень легко запутать народ и скрыть от возмездия усилия подлинных организаторов разгрома, убедив население, что оно само избрало движение к пропасти. Нам нужно, чтобы к власти в вашей стране повсеместно пришли люди, не имеющие никаких планов и четких мнений, следующие в основном инстинкту, а посему в большинстве своем невменяемые. Настоящие интеллектуалы способны отдавать себе полный отчет в причинах и следствиях своей деятельности, поэтому не только непригодны, но и опасны для нашего дела. Только невменяемые смогут искренне, без сомнения в правильности убеждать народ, что чем больше опустошить его карманы, тем ему будет свободнее жить и легче двигаться «к рынку», или, как в России говорят, «ехать на ярмарку», — вставил от себя Гинзбург.
— Желательно добиться, — продолжал монотонно отдаваться переводчику црушник, — чтобы Россия стала страной проводимого эксперимента по свержению невооруженным путем конституционного строя заодно с самой коммунистической идеей. Одновременно с подбором и проталкиванием наших людей в структуры исполнительной власти желательно уже сейчас готовить разгон не только союзного, но и прекрасно зарекомендовавшего себя своей «демократической» безалаберностью российского Верховного Совета. Для чего всячески потворствовать царящей там неразберихе, не давая сконцентрировать внимание большинства вокруг наиболее дальновидных депутатов и их фракций. Тут предпочтительно действовать по принципу Уила Роджерса: стоит конгрессу отмочить хохму, как ее нужно делать законом, стоит конгрессу принять закон, как его сразу нужно делать хохмой. Есть все основания полагать, что беспросветная дремучесть вашего народа даст нам возможность обмануть его самыми вульгарными примитивными способами, прикрываясь одним лишь неясным понятием «во имя демократии», которое все спишет, включая, если потребуется, даже физическое уничтожение оппозиции, противящейся нашему курсу.
Собчак не понимал без перевода, о чем говорит инструктор ЦРУ, но манера его изложения «патрону» очень понравилась.
— Чтобы толпа утратила привычные ориентиры, хорошо бы выбрать удобный момент и во имя этой «демократии», но с дальнейшей целью разгрома самого Верховного Совета, называть его в обиходе сперва «парламентом», а затем начать запутывать общественное мнение негромкими призывами к созданию каких-нибудь новых законотворческих органов, на манер «межрегиональных учредительных собраний», или, как у вас называли при царизме, «госдум», либо еще глупее. Эта идейка в будущем может сослужить неплохую службу в деле стабилизации подстрекательства к развалу страны на множество кусков по национально-федеративно-территориальному признаку.
Кроме этого, в пылу непрекращающегося бедлама нельзя забывать сразу же дискредитировать в глазах народа и быстро крушить любое формирующееся сопротивление на нашем генеральном пути, а также ложными посулами разделить неделимое, втянуть население в обвальную приватизацию госсобственности, чтобы под этот митинговый шум в возникшей суматохе захватить землю, ресурсы, заводы, фабрики. Но, главное, не выпускать из виду работу по разваливанию советской армии и системы оборонной промышленности страны. На наше счастье, в советской армии имеется великолепный слой высших офицеров, чудесно деградированных, полностью безыдейных, трусливых командиров, но храбрых воров. Желательно создать условия для их скорейшего назначения на высшие командные посты, вплоть до министра обороны. Тогда они, эти генералы, начнут шкодить и воровать с такой страшной разрушительной силой, что в результате без единого выстрела, своими же руками помогут нам полностью разоружить «непобедимую». Этот нужный нам армейский слой образовался за счет многолетней раздачи в ЦК КПСС генеральских лампасов лишь родственникам да ублюдкам, грациозно открывающим двери и бутылки, шустро удящим рыбу и ловко сервирующим пни во время маршальской охоты. Таким способом были планомерно уничтожены необходимые профессии защитника Родины качества: мужество, рискованность, честь и, конечно же, ответственная смелость принимать решения по управлению войсками. Жуковы, рокоссовские и прочие чуйковы вместе с их фронтовой «наукой побеждать» перестали быть нужными в тяжкой номенклатурной возне под мягкими кремлевскими коврами. Их медленно сменил краснорожий, полупьяно-заискивающий, широкопогонный отряд швейцаров по призванию и неуклюже-застенчивых болванов — домогателей наград по профессии. Поэтому даже слабого сопротивления нашим идеям они оказать не смогут, напротив, будут по мере сил столбовых идиотов способствовать разгрому СССР, возжелав остаться генералами, но без армии и государства. И можете мне поверить, — картаво переводил одесский иудей, — ни один из них не застрелится от собственного прозрения в измене Родине и присяге. Ибо саму верность ей эти «славные» советские генеральчики давно по значимости приравняли к обещанию, данному родителям в детстве, не ковырять, к примеру, в носу. Поэтому по команде наших «демократов», забыв про первую клятву, присягнут вновь чему угодно и любое количество раз. Таким образом, ко дню вполне допустимого всенародного негодования нами облапошенного «совбыдла», эту страну уже некому будет защищать, так как ваши ребята-генералы бросятся сражаться не за Родину, а за свои кресла.
— Вот тогда ваша страна уже и страной называться не сможет, — явно ввернул свое затаенное страстное назидание «добросердечный» переводчик.
— Как еще один из приемов уничтожения боеспособности вооруженных сил, — инструктировал дальше посланец дружественной Собчаку Америки, — кроме развала под видом конверсии военно-промышленного комплекса, в результате чего окажутся без работы миллионы людей, было бы прекрасно попытаться вашу армию сперва деполитизировать, тем самым лишив ее прокоммунистической ориентации, а затем внедрить, вместо обязательного призыва, контрактный набор на службу. Это мгновенно и до основания разрушит связь армии не только с народом, но и с главными целями, а также смыслом ее существования. Сама же служба из долга перед обществом превратится в обычную работу, начисто лишенную какой бы то ни было воспитательной функции молодого поколения, без чего, как известно, например, массового патриотизма, столь необходимого для защиты страны, уже никогда не будет.
(Хотелось бы отметить: демСМИ, особенно газета «Известия», невиданно раздувая и искажая фактики «дедовщины», заранее очень эффективно потрудились в этом деле дискредитации как воспитательной работы, так и самой армии в целом. — Ю.Ш.)
Контрактный принцип комплектования армии, — продолжал американец, — обеспечит жесткую и полную зависимость ее от прихотей работодателя. Кроме того, вынудит разоряемую и нищающую страну тратить огромные средства на оплату труда самих солдат-волонтеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Как только в процессе разграбления страны из спекулянтов, фарцовщиков и прочей швали, названной «предпринимателями», сформируется новый устойчивый социальный слой нуворишей, в частные руки которых перекочует значительная часть государственных средств, для гарантии необратимости разгрома СССР все эти ельцины так же станут не нужны, ибо присвоившие под шумок чужое добро так называемые «бизнесмены» ни за что не захотят остаться вновь налегке и без боя его уже никому не отдадут. Они-то и станут тогда опорой Запада в деле ликвидации коммунистической заразы. Облик этих, социально, бесспорно, мало симпатичных новых коммерсантов, с помощью СМИ требуется постоянно размалевывать самыми привлекательными для ротозеев разноцветными красками, всячески превознося их склонность к жертвенности и благотворительности, убеждая «совбыдло» в разном нелепом абсурде, как, например, в том, что стихийное спонсорство гораздо лучше постоянного гособеспечения. Главное тут — внушить толпе считать за благо все неизбежные унижения при получении нуждающимися подаяния, а тем более из рук их же ограбивших. При этом, разумеется, скрывая, что сами пожертвования представляют собой лишь жалкую частичку отобранного у ограбленных. В деле генерации этого опорного для рекомендуемого «реформирования» страны социального слоя мелочей нет. Тем более, что у его «славных» представителей имеется одна общая ахиллесова пята. В отличие от рабочего класса, который для поддержки своей программы избрали в семнадцатом году большевики, эти новые буржуа-гегемоны при затягивании их поясов, без чего, как правило, никакой реконструкции государств не бывает, могут, вместо демонстрации бескорыстного энтузиазма, покусать, словно проголодавшиеся псы, собственных хозяев, после чего разбежаться с «демократического» двора. Поэтому нужно спешно организовывать подкрепление их генетической средой в виде нового, совсем свежего поколения, с быстро выпестованной нашими усилиями, ярко выраженной рептильной психологией и желудочной философией людей, которые головой только едят, а не думают. Для воспитания молодежи с такими нужными нам параметрами от СМИ требуется массированный, беспрестанный идеологический блуд, начиная с распространения иностранных имен детских кукол, например «Барби» вместо «Маша», и до реабилитации сызмальства чувства собственника, экзальтированного эгоизмом невиданных размеров и форм. При этом всеми силами нужно скрывать, что от одного наличия такого чувства урожаи не растут и товары не производятся, дабы до детей даже с возрастом не дошел смысл, издревле ясный любому нормальному: человек принадлежит земле, а не земля принадлежит человеку. Далее СМИ свои усилия необходимо направить на постоянное притупление у школьников не только стремления, но и самого желания учиться, подменив его жаждой каждодневно зарабатывать на чем угодно и ничем не гнушаясь. Это новое, пагубное для социалистической идеологии учение в итоге приведет юное поколение к взлету своей честолюбивой фантазии и жизненных устремлений не выше уровня помощника содержателя ночной бани либо продавца лимонада с тампаксами.
Тут Собчак поднял на говорящего глаза, видимо, не зная, что собой представляют «тампаксы». Однако пожилой парижский политразвратник не снизошел до детальных разъяснений, удерживая в мозгу нить развиваемой темы:
— Одновременно все советские, апробированные временем нормы воспитания и морали нужно повсеместно подвергать глумливому остракизму.
— Чему? — не выдержав, нарушил свое молчание Собчак.
По тону вопрос «патрона» можно было принять за проявление вновь задетого его самолюбия, чтить которое Гинзбург явно упустил в пылу своих хрестоматийных наставлений. Замечу: Собчак умел демонстрировать чрезвычайно чувствительную честь, на самом деле вообще ее не имея.
Куражный коллаборационист, недоуменно сбившись, поперхнулся:
— Остракизм? Это... Ну, как сказать по-русски... Агрессивная, злобная критика и полное отрицание, что ли... Ну да вернемся к сути:
— Отсутствие интересов и мечтаний у детей не даст развиться их дарованиям, но подготовит неплохие условия для размножения в этой свежей среде наркоманов, бесконечная борьба с которыми захватит ваше общество агонизирующей суетой и полностью лишит «совдемос» будущего. Наркоманию нужно также всячески поощрять еще и потому, чтобы за ширмой борьбы с «алчущими грез» можно было легко скрывать свои дела. В дополнение к этому, в работе с молодежью СМИ желательно постоянно измываться над наследованием чести, совести, патриотизма и, конечно же, над старыми заслугами, низведя в прах достоинство всех без исключения советских наград, приравняв их к медалям с обычной собачьей выставки и тем самым превратив доблестные регалии в предмет оживленной торговли. Если удастся предать забвению, а еще лучше — поруганию и презрению прошлое вашей страны, то возрождения у нее никогда не будет, а безнадежное наследие сегодняшнего безумства, над организацией которого мы с вами сейчас трудимся, начисто лишит государство национальной гордости как в настоящем, так и в будущем.
(В логичности описания технологии лишения целого народа своего будущего за счет разрушения его прошлого Гинзбургу явно не откажешь, если только учесть: презирать историю своего развития, а также оплевывать и замахиваться на наших стариков и матерей бездумно способны разве что гомосексуалисты, без всяких оснований считающие продолжение рода человеческого противоестественным их страстным монополовым влечениям. Да, но, если это так, то откуда они в одночасье у нас взялись в таком достаточном для исполнения заокеанских планов количестве и кого тогда под именем «демократов» подразумевал неугомонный пакостник из «Русской мысли», уверяя всех, что разгром СССР — дело их рук. Мне часто приходилось видеть в приемной активистов клуба сексуальных меньшинств, рвущихся к Собчаку подписать очередное воззвание об отмене закона, преследующего за мужеложство. При этом они представлялись «патрону» то как гомосексуалисты, то как «пылкие демократы». Что ж, выходит, они просто повторялись? Впрочем, это, возможно, ошибка дословного понимания того, что и так всем ясно в символическом смысле. Ибо чуждые духу и укладу жизни нашего народа, нагло и цинично навязываемые «демократами» «реформы» так же противоестественны, как и гомосексуализм! — Ю.Ш.)
Один из американских духовных наставников Собчака, молча всю встречу разглядывавший в упор «патрона», усугубляя свою беспардонность характерной брезгливой гримасой человека, возжелавшего разом покончить с людоедством, внезапно куда-то вышел и запропастился, а второй вновь сунулся в инструктаж, торгуя легкой ухмылкой на алеющем раздраженной кожей подбородке. По характеру потертостей и степени воспаления его шеи не исключалось желание инструктора нынешним утром покончить с собой при помощи электробритвы.
— Чтобы беспрепятственно разорить вашу страну, — сбивчиво стал переводить своего заокеанского компаньона мудрый, как китайский император, Гинзбург, — прежде всего было бы неплохо отвлечь внимание населения громом всяких, разработанных нашими специалистами «реформ», для реализации которых желательно подобрать субъектов, способных повести за собой массы, словно «бараны-провокаторы» на мясобойне. Хорошо, если эти субъекты, так же как и упомянутые «бараны-провокаторы», увлекающие стадо на заклание, сами будут искренне не представлять себе цели возглавляемых и проводимых ими «реформ». Тогда ваш народ окажет им большее доверие и одобрение губительной для него политики, а также снизится возможность ее провала за счет возможной измены этих субъектов нашим интересам. Не исключено, что они могут пожалеть людей, ведомых ими на убой. Конечно, лучше работать с надежными партнерами, преданность которых у нас не вызывает сомнений, но их, к сожалению, пока не так много либо они, как шушары Боннэр и Старовойтова, не обладают значительным политическим весом.
— Почему «шушары»? — вскинулся Собчак.
— По-моему, так звали крысу в знаменитой сказке про Буратино, — вяло пояснил Гинзбург.
«Схожесть обеих не только внешняя, но и в манерах замечена верно», — отметил про себя «патрон».
Американский «друг», прикурив новую сигарету и выпустив дым прямо в лицо «патрону», продолжил:
— У населения, одураченного сказками о народовластии, с помутившимся от СМИ разумом, нужно постоянной ложью и лестью вымогать всяческими референдумами согласие на собственную смерть. Вообще же, сама идея с референдумами чрезвычайно хороша. Это не более чем «дембутафория», ибо с учетом контроля нами ваших СМИ и при полной их поддержке отрицательного для правящей верхушки результата быть не может. Их проведением очень легко запутать народ и скрыть от возмездия усилия подлинных организаторов разгрома, убедив население, что оно само избрало движение к пропасти. Нам нужно, чтобы к власти в вашей стране повсеместно пришли люди, не имеющие никаких планов и четких мнений, следующие в основном инстинкту, а посему в большинстве своем невменяемые. Настоящие интеллектуалы способны отдавать себе полный отчет в причинах и следствиях своей деятельности, поэтому не только непригодны, но и опасны для нашего дела. Только невменяемые смогут искренне, без сомнения в правильности убеждать народ, что чем больше опустошить его карманы, тем ему будет свободнее жить и легче двигаться «к рынку», или, как в России говорят, «ехать на ярмарку», — вставил от себя Гинзбург.
— Желательно добиться, — продолжал монотонно отдаваться переводчику црушник, — чтобы Россия стала страной проводимого эксперимента по свержению невооруженным путем конституционного строя заодно с самой коммунистической идеей. Одновременно с подбором и проталкиванием наших людей в структуры исполнительной власти желательно уже сейчас готовить разгон не только союзного, но и прекрасно зарекомендовавшего себя своей «демократической» безалаберностью российского Верховного Совета. Для чего всячески потворствовать царящей там неразберихе, не давая сконцентрировать внимание большинства вокруг наиболее дальновидных депутатов и их фракций. Тут предпочтительно действовать по принципу Уила Роджерса: стоит конгрессу отмочить хохму, как ее нужно делать законом, стоит конгрессу принять закон, как его сразу нужно делать хохмой. Есть все основания полагать, что беспросветная дремучесть вашего народа даст нам возможность обмануть его самыми вульгарными примитивными способами, прикрываясь одним лишь неясным понятием «во имя демократии», которое все спишет, включая, если потребуется, даже физическое уничтожение оппозиции, противящейся нашему курсу.
Собчак не понимал без перевода, о чем говорит инструктор ЦРУ, но манера его изложения «патрону» очень понравилась.
— Чтобы толпа утратила привычные ориентиры, хорошо бы выбрать удобный момент и во имя этой «демократии», но с дальнейшей целью разгрома самого Верховного Совета, называть его в обиходе сперва «парламентом», а затем начать запутывать общественное мнение негромкими призывами к созданию каких-нибудь новых законотворческих органов, на манер «межрегиональных учредительных собраний», или, как у вас называли при царизме, «госдум», либо еще глупее. Эта идейка в будущем может сослужить неплохую службу в деле стабилизации подстрекательства к развалу страны на множество кусков по национально-федеративно-территориальному признаку.
Кроме этого, в пылу непрекращающегося бедлама нельзя забывать сразу же дискредитировать в глазах народа и быстро крушить любое формирующееся сопротивление на нашем генеральном пути, а также ложными посулами разделить неделимое, втянуть население в обвальную приватизацию госсобственности, чтобы под этот митинговый шум в возникшей суматохе захватить землю, ресурсы, заводы, фабрики. Но, главное, не выпускать из виду работу по разваливанию советской армии и системы оборонной промышленности страны. На наше счастье, в советской армии имеется великолепный слой высших офицеров, чудесно деградированных, полностью безыдейных, трусливых командиров, но храбрых воров. Желательно создать условия для их скорейшего назначения на высшие командные посты, вплоть до министра обороны. Тогда они, эти генералы, начнут шкодить и воровать с такой страшной разрушительной силой, что в результате без единого выстрела, своими же руками помогут нам полностью разоружить «непобедимую». Этот нужный нам армейский слой образовался за счет многолетней раздачи в ЦК КПСС генеральских лампасов лишь родственникам да ублюдкам, грациозно открывающим двери и бутылки, шустро удящим рыбу и ловко сервирующим пни во время маршальской охоты. Таким способом были планомерно уничтожены необходимые профессии защитника Родины качества: мужество, рискованность, честь и, конечно же, ответственная смелость принимать решения по управлению войсками. Жуковы, рокоссовские и прочие чуйковы вместе с их фронтовой «наукой побеждать» перестали быть нужными в тяжкой номенклатурной возне под мягкими кремлевскими коврами. Их медленно сменил краснорожий, полупьяно-заискивающий, широкопогонный отряд швейцаров по призванию и неуклюже-застенчивых болванов — домогателей наград по профессии. Поэтому даже слабого сопротивления нашим идеям они оказать не смогут, напротив, будут по мере сил столбовых идиотов способствовать разгрому СССР, возжелав остаться генералами, но без армии и государства. И можете мне поверить, — картаво переводил одесский иудей, — ни один из них не застрелится от собственного прозрения в измене Родине и присяге. Ибо саму верность ей эти «славные» советские генеральчики давно по значимости приравняли к обещанию, данному родителям в детстве, не ковырять, к примеру, в носу. Поэтому по команде наших «демократов», забыв про первую клятву, присягнут вновь чему угодно и любое количество раз. Таким образом, ко дню вполне допустимого всенародного негодования нами облапошенного «совбыдла», эту страну уже некому будет защищать, так как ваши ребята-генералы бросятся сражаться не за Родину, а за свои кресла.
— Вот тогда ваша страна уже и страной называться не сможет, — явно ввернул свое затаенное страстное назидание «добросердечный» переводчик.
— Как еще один из приемов уничтожения боеспособности вооруженных сил, — инструктировал дальше посланец дружественной Собчаку Америки, — кроме развала под видом конверсии военно-промышленного комплекса, в результате чего окажутся без работы миллионы людей, было бы прекрасно попытаться вашу армию сперва деполитизировать, тем самым лишив ее прокоммунистической ориентации, а затем внедрить, вместо обязательного призыва, контрактный набор на службу. Это мгновенно и до основания разрушит связь армии не только с народом, но и с главными целями, а также смыслом ее существования. Сама же служба из долга перед обществом превратится в обычную работу, начисто лишенную какой бы то ни было воспитательной функции молодого поколения, без чего, как известно, например, массового патриотизма, столь необходимого для защиты страны, уже никогда не будет.
(Хотелось бы отметить: демСМИ, особенно газета «Известия», невиданно раздувая и искажая фактики «дедовщины», заранее очень эффективно потрудились в этом деле дискредитации как воспитательной работы, так и самой армии в целом. — Ю.Ш.)
Контрактный принцип комплектования армии, — продолжал американец, — обеспечит жесткую и полную зависимость ее от прихотей работодателя. Кроме того, вынудит разоряемую и нищающую страну тратить огромные средства на оплату труда самих солдат-волонтеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53