А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Я получила квалификацию и повышение в самой модной парикмахерской. Мне стали больше платить.
— И ты работала так до тех пор, пока не поехала за границу, — вмешался Ник, считая, что это теперь стало вполне доступно для нее.
— Да. Мишель вышла замуж за Дэвида, родилась Эрин. Они были счастливой семьей. — Кроме нее, Серены, которая чувствовала себя сторонним наблюдателем. — Я была свободна и могла путешествовать, — продолжала Серена, не упоминая свои чувства, которые слишком напоминали зависть.
— Твоя сестра была счастлива со своим мужем и дочерью, — понимающе сказал Ник, как бы подводя итог.
— Да. Поэтому я уехала. К счастью, мне удалось получить временную работу в Лондоне, что позволило пополнить мои сбережения. — Серена иронично улыбнулась, вспомнив, как ей помогло то, что она иностранка. — Клиентам нравилось стричься у австралийской парикмахерши. Они просились именно ко мне.
— Я уверен, что ты делала их счастливыми. Сказав это, Ник улыбнулся ободряющей улыбкой.
— Во всяком случае… я старалась. Клиенты встречали меня с радостью… В Лондоне я оставалась около двух лет, пока меня не вызвала Мишель, поскольку погиб Дэвид.
— Ты сказала, что он был убит при исполнении служебного долга, — вспомнил Ник. — Какого долга?
Серена печально вздохнула.
— Он был полицейским. Поймал вора, укравшего автомобиль. Тот выстрелил в него. Я сразу же вылетела домой, и несколько месяцев нам было… очень тяжело. Мишель нуждалась во мне.
— Еще один удар для нее, — пробормотал про себя Ник.
Еще одно горе. Но как можно объяснить свое горе кому-то другому, кто сам не пережил подобного? Огромная пропасть, оставленная в жизни после внезапного и непоправимого исчезновения тех, кого любишь, кто необходим и так близок.
— Ты сам потерял кого-то из родных. Ник?
— Нет. Даже мои дедушка и бабушка еще живы.
Ему, на чей мир никогда не обрушивалось несчастье, подумала Серена, трудно понять, что такое настоящее горе. Он кажется сильным и непобедимым, и в этом его неотразимая привлекательность для нее и вера в то, что с ним никогда ничего не случится. Серена знала только одно: рядом с ним ей так хорошо, что она даже забывает социальную разницу между ними.
Появился официант с бутылкой вина, которое заказал Ник. Пока вино разливали по бокалам, Серена смотрела в окно. Море становилось серым от наступавших сумерек. После встречи с Ником жизнь Серены тоже напоминала сумерки, и они могут превратиться в темную ночь…
Ник не спешил прерывать задумчивое молчание Серены. Тапер играл на рояле отрывок из мюзикла «Кошки». Возможно, Серена погружена в свои нерадостные воспоминания, и он, Ник, должен дать ей время вернуться к нему.
Он тоже призадумался над своим относительно мирным жизненным путем. Не было ни неожиданных препятствий, ни тяжелого груза, который лег бы на его плечи. Как ни верти, можно сказать, что у него была счастливая жизнь. Ник с трудом представлял, как бы сам перенес то, что пришлось пережить Серене и ее сестре. Оставалось только восхищаться силой воли двух сестер, их любовью и преданностью друг другу и их бескорыстной жертвенностью и личной гордостью.
Мишель перестала учиться на юриста.
Серена стала парикмахером.
Ник покачал головой. Какая непозволительная растрата человеческих способностей. С другой стороны, какой у них был выбор, если они не хотели разлучаться? Кто бы их за это осудил?
Тапер у рояля громко объявил новую песню:
«Наступил новый день».
Серену это, должно быть, вернуло к реальности, так как она оторвалась от окна и посмотрела на Ника с печальной и чуть насмешливой улыбкой:
— В то время хотя бы появились деньги. Чтобы начать новый день.
Он кивнул, поняв, что речь идет о компенсации после гибели Дэвида.
— Мишель и слышать не хотела о том, чтобы остаться в Сиднее, — продолжала свой рассказ Серена. — Я думаю, что кусок земли в Холгейте и общение с животными казались ей возвращением домой, к тому, что мы имели в детстве. Мишель нужно было вновь обрести почву под ногами.
— Похоже, в этом она преуспела, — заметил Ник, искренне сочувствуя Мишель и восторгаясь тем, что она, затеяв свое дело, сумела обеспечить себя и свою дочь. — А как ты, Серена?
Она покачала головой, и грустная улыбка едва коснулась ее губ.
— У меня дела шли неважно. Ничто не казалось мне стоящим, прочным и безопасным. Я просто хотела жить и даже бывать в обществе, а главное — не ограничивать себя во всем. Я не строила планов на будущее, потому что в любую минуту они могли рухнуть.
— Я понимаю, как ты себя чувствовала. — Он ободряюще улыбнулся ей. — Итак, ты решила поработать «в верхах». — Ник проявил свои знания в области психологии, полагая, что Серена попробовала себя в таких областях, как представительские функции или связь с общественностью.
Серена рассмеялась, но смех ее был невеселым, в нем слышалась горькая ирония. Голубые глаза стали похожи на кристаллики льда, и они остро впились в него.
— Ты этого ждал от меня, Ник? — спросила она. Думаешь, что я занялась чем-нибудь респектабельным?
Ник ощутил, как внезапно изменились отношения между ними. Прежнее понимание исчезло. Это был ее новый и нешуточный вызов.
Серена откинулась на спинку стула, увеличив расстояние между ними, и в атмосфере зловеще запахло электрическими разрядами. Сердце Ника замерло в ожидании неминуемого. Разум подсказывал, что здесь нужна осторожность, но вместе с тем ему уже, в сущности, было все равно, где и кем она работала. Ему нужна эта женщина. Он не может ее потерять.
— Прости, если я сказал что-то обидное. Пожалуйста… Просто я хотел узнать, что было дальше.
На щеках ее горел румянец, как два боевых красных флага.
— Я согласилась работать в одном из самых модных парикмахерских салонов в Сиднее. Ты слышал такое имя — Тай Андерс?
— Нет, — покачал головой Ник. — Это имя мне ничего не говорит.
Она пожала плечами от удивления.
— Тай известен в высшем свете, к нему записываются все модели и кинозвезды из-за причесок, создающих каждому особый имидж. Мой опыт работы в Лондоне поразил его. Он взял меня к себе, но только решил, что отныне у меня будет имя Рене, а не Серена, которое он посчитал недостаточно броским. Так я стала Рене Флеминг.
Она бросила в него это имя, как бы напоминая ему о чем-то, но он не вспомнил.
— Я в этом не очень разбираюсь, Серена, — виновато произнес Ник, а потом добавил:
— Я — мужчина. Когда у меня отрастают волосы, я иду к цирюльнику.
— У нас бывало немало богатых клиентов-мужчин, поверь мне, — не скрывая иронии, сказала Серена, а затем умолкла, словно задумалась над его ответом. — Дело в том, что… я узнала, как живут богатые. Все заработанные деньги я тратила на то, чтобы посещать те места, где они бывали, и очень неплохо одевалась, поскольку покупала платья в престижных комиссионках, куда клиенты Тая сдают свою одежду, которую надевали всего один или два раза. Мне казалось забавным появляться на сборищах богатеев и запросто узнавать все их сплетни. Тай научил меня лести и лицемерию и как нажимать кнопку звонка, чтобы перед тобой отворялись двери. Можешь сказать, что и здесь я была… способной ученицей.
Эти слова были полны горького цинизма. Чувствовалось, что посвящение в тайны высшего света не сделало ее счастливой.
— И что же произошло потом? — тихо спросил Ник.
— О, я несколько лет развлекалась таким образом и говорила себе, что чудесно провожу время, играя по законам людей высшего света. А закончилось все тем, что мне сделал предложение миллионер. Он хотел, чтобы я стала его женой, — небрежно бросила Серена. — Мне даже показалось, что я его люблю и готова выйти за него замуж.
В глазах ее появилось разочарование — как всегда, когда она говорила о «высшем свете».
— Видимо, случилось что-то серьезное, раз ты передумала?
Лицо Серены стало замкнутым.
— Случился ты, Ник, — наконец ответила она.
— Я?.. Какая нелепость! — Ошеломленный Ник ничего не понимал. Она уехала из Сиднея задолго до их знакомства.
— Я случайно услышала твой разговор с моим бывшим женихом, Ник. На одной из светских вечеринок.
Ник в недоумении силился вспомнить, где и когда это могло быть.
Серена осуждающе усмехнулась.
— У меня в памяти навсегда отпечаталось твое мнение о том, что ты не считаешь парикмахершу достойной чести быть женой такого человека, как Лайэлл Дункан. А ответ Лайэлла убедил меня в бессмысленности жизни, которую я вела.
Для Ника это было ударом, потрясшим его всего. Постепенно, шаг за шагом, вспомнилось все: та вечеринка, разговор с Лайэллом, подозрения, что он уже где-то видел Серену; ее нескрываемые ирония и презрение, когда она говорила о нем и Джастин, и, наконец, расспросы Серены о том, насколько он дружен с Лайэллом Дунканом.
Официант принес заказанные устрицы. Ник был настолько потрясен, что лишился дара речи; он понимал, как теперь изменились их отношения.
Серена поблагодарила официанта, и они снова остались одни.
Делая вид, будто ничего не произошло, Серена, взяв вилку, бросила на Ника быстрый взгляд и по-французски пожелала ему хорошего аппетита:
— Bon appetit!
Ник почувствовал, как в спазме сжался желудок.
Серена с силой вонзила вилку в устрицу.
Отмщение, подумал Ник. И ему стало не по себе.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Серена проглатывала устрицы одну за другой, искренне удивляясь, что желудок не отвергает их. Ее тело было комком нервов. Смотреть на Ника она не смела.
Конец, думала она, уверенная в том, что Ник ждал от нее совсем другого — хотя бы большей интеллигентности поведения в неизвестный ему период ее жизни. Но гораздо больше Серену мучил безумный стыд за никчемно потраченные годы, когда она гонялась за миражами, которыми сама себя обманывала: наряды, пустая светская болтовня, посещение дурацких сборищ… Жизнь, лишенная глубины и смысла.
Сколько времени потрачено впустую! Долгие годы Серена прятала в себе свои обиды и боли, держа их под крепко закрытой крышкой, которая вдруг дала трещину. А теперь на Серену навалилась новая напасть — она повстречала человека, который перевернул ей душу.
Серена сделала глоток вина, чтобы заглушить вкус устриц и горечь неминуемой утраты. Ник запоздало взял в руки вилку. Серена следила за тем, как медленно пустеют раковины устриц на его тарелке, и понимала, с каким усилием он проглатывает их, как тягостен ему этот ужин с ней. Он вынужден скрывать свои мысли за вежливым выражением лица, встречающимся у людей, терпеливо ожидающих окончания скучного спектакля.
Все в Серене взбунтовалось. Ей чертовски надоели светское притворство и всякого рода игра.
Пусть он проглотит последнюю устрицу, а потом она скажет ему все, что думает.
— Я должна поблагодарить тебя за то, что ты вызвал Лайэлла на откровенность, когда речь зашла обо мне.
— Поблагодарить? — ошеломленно спросил Ник.
— Пусть это было оскорбительно, но, бесспорно, явилось своевременным предупреждением, заставившим меня подумать о том, как я собираюсь распорядиться своей жизнью.
Лицо Ника отражало бурю самых противоречивых эмоций — вину, гнев, гордость, стыд. Наконец все они исчезли, и осталась только одна — упрек.
— Как такая умная женщина, как ты, могла даже подумать о том, чтобы выйти замуж за Лайэлла Дункана, этого напыщенного, самовлюбленного идиота?
Слышать это было больно. Получается, что она обыкновенная авантюристка, которая не упустит случая заполучить богатство, если представится подходящая возможность. А ей всего лишь хотелось чувствовать себя обласканной и защищенной, а еще хотелось, чтобы ее дети никогда не знали нужды.
— Хватит! — грубо прервала его Серена, пристыженная его замечанием в свой адрес, но все же удивленная тем, как быстро он дал ей оценку. — Я расторгла помолвку с Лайэллом. Ушла с работы у Тая Андерса. Порвала все связи с высшим светом.
Я жила в плену дурацкой фантазии. Это был сон, но я наконец проснулась.
Однако Ник не принял во внимание ее оправдания.
— Ты не избавилась от этого. Серена, — парировал он. — Ты поставила меня в один ряд с Лайэллом.
— Как же я могла не сделать этого? Вы оба указали мне, где мое место в вашем привилегированном мире. На задворках! — рассердилась она. — А твоя… твоя близость с Джастин Нокс еще больше убедила меня в том, что для тебя отнюдь не характер человека, а его социальное положение лучшая рекомендация.
— Я не собирался заключать брачный контракт с Джастин.
Ревность жгла раненое сердце Серены. А зря.
Насколько она знала, эту женщину он выбросил из своей жизни, поэтому напрасно упрекать его.
Ее ошибки известны, она намерена все изменить и уже сделала первые шаги в этом направлении. Вот только не следовало быть столь откровенной с Ником. Но желание поскорей избавиться от миражей заставило ее все рассказать.
Вернулся официант, чтобы убрать тарелки. Видимо, он хотел спросить, всем ли они довольны, но промолчал. Атмосфера за этим столом едва ли располагала к болтовне.
Серена снова отпила немного вина, чтобы успокоиться. Теперь все равно, сколько она выпьет. Если это конец их с Ником встреч, она может вернуться домой на такси.
— Ты обманывала меня, Серена, с самого первого дня, — сказал Ник. Его тихий голос, полный негодования, потряс Серену до глубины души.
— Нет, это не так! — воскликнула она, решив стоять на своем. — Ты спросил, знаю ли я тебя, но нас с тобой не представили друг другу. Так в чем же обман?
— Но ты-то знала меня, — возразил Ник.
— Ничего подобного! Я просто узнала в тебе человека, которого позабавило то, что Лайэлл Дункан решил жениться на простой парикмахерше. Напомнить тебе ту часть вашего разговора, которая унизила меня?
— Я не хотел тебя унижать! — горячо возразил он. — Я просто полюбопытствовал. Лайэлл Дункан из тех, кто высоко ценит себя и свое положение. И вдруг он женится на парикмахерше. Как-то не похоже на него.
— Что ж, мы оба слышали его ответ, не так ли?
— Он просто глуп. И поскольку я слушал его бред о почти идеальном браке, у тебя сразу же создалось не правильное представление обо мне, не так ли?
— Сначала… да, — призналась Серена. — И, честно говоря, я даже оправдала твое поведение при нашей первой встрече.
— Какое поведение? — резко спросил он.
Серена покраснела, испугавшись, что опять несправедлива к нему, но тогда ей действительно казалось, что он попросту не замечает ее.
— Например, как ты встретил меня в первое утро нашего знакомства. Я для тебя была никто, ты даже имя тут же забыл. На твоем пороге всего лишь появилась невзрачная особа, готовая решить неприятную проблему с терьером. Все, что я тебе тогда говорила, ты пропускал мимо ушей, для меня же это была возможность хоть как-то подняться в собственных глазах.
— Но когда ты поняла, что я чертовски привлекателен, к тому же проявляю к тебе повышенный интерес, то с удовольствием воспользовалась этим, Серена. Для тебя было бы еще лучше, если бы удалось поставить меня на колени.
Слова Ника были несправедливы. Но Серена не удостоила их ответом, лишь коротко произнесла:
— Если тебе хочется верить в это, что ж, верь.
— Это отговорка, Серена.
— Вот как? Но теперь, когда ты знаешь обо мне все, она вполне тебя устраивает, так как дает идеальный повод разорвать отношения с такой мелкой интриганкой, как я. — Оскорбленная и непонятая, она высказала все, что саднило, как заноза.
Губы Ника превратились в узкую жесткую линию. В его глазах был молчаливый протест. Возможно, она несправедлива, подумала Серена в отчаянии. Ведь ничего подобного Ник не высказывал. Он вполне понятно и разумно объяснил ей свой разговор с Лайэллом. В нем не шла речь о ней и о том, какая она — хорошая или плохая.
Своими неосторожными и резкими словами Серена подтолкнула Ника к мысли о том, что она ему просто мстит. Если быть честной, Серене действительно хотелось попробовать, какова ее воля над ним. Серену настолько взвинтило сообщение Лайэлла о богатстве Ника и его положении в обществе, что теперь ей было трудно отделить негативные эмоции от истинного образа Ника.
Серена растерялась.
Каким бы ни был Ник, хорошим или плохим, она не имеет права судить его или читать ему нотации. Знакомство с ним омрачено прошлым инцидентом, что и повлияло на ее негативное суждение о нем.
— Ты доискивался правды с самого первого дня, едва слышно промолвила Серена, и сердце ее сжалось.
Ник поморщился и бросил на нее насмешливый взгляд.
— А ты все ходила вокруг да около. Я до сих пор не знаю, где она, эта правда.
Она печально вздохнула:
— Зачем, по-твоему, я рассказала тебе обо всем?
— Это часть твоего плана ухода, за которым последуют мои усилия вернуть тебя обратно. Это игра «кто сильнее», Серена.
Она подавила ироническую улыбку.
— Сильнее, конечно же, ты. И могущественнее.
Я пыталась сказать тебе это еще в понедельник…
— Моя семья не имеет никакого отношения к тому, что нас с тобой связывает, — прервал ее Ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14