А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Забыл, чем пахнет?Демон с шумом втянул воздух, а затем низким, рокочущим голосом, от которого вибрировала земля, сказал:– Пахнет смертью! Твоей смертью, червяк! Забыл, с кем имеешь дело?– Тебе напомнить, кто здесь хозяин?! – взревел Рослав. – Знай свое место!Повинуясь знаку Воисвета, его товарищи быстро отступили в тень. Ирица вцепилась в мага, с открытым ртом следившего за демоном, и чуть ли не силой потащила его прочь.– Оружие к бою! – прошипел князь. – Велена и Берсень, быстро на скалы!Рослав, запрокинув голову, продолжал ругаться и оскорблять демона. Демон же оказался на удивление терпеливым. Спокойно выслушал витязя, а когда тот замолчал и стал прочищать охрипшее горло, пророкотал:– Ты забыл, кто я, гнусный человечишко?! Забыл и оказался настолько глуп, чтобы проболтаться!– О чем это ты?В голосе витязя впервые прорезался страх. Его рука хлопнула по поясу, но меча не было. Клинок мирно покоился у костра, а чтобы его взять, нужно было повернуться к демону спиной.| – Дежень! Шевельнется – бей в глаза! – приказал Воисвет.– Сейчас ты умрешь, смертный!Демон взмахнул лапой – и Рослав затрепыхался в его ладони. В тот же миг Дежень выстрелил, но его стрела бессильно щелкнула по веку демона. В воздухе повисла цепочка из стрел, но ни одна из них не достигла цели. Каждый раз на пути стального жала опускалось веко.Дежень заскрипел зубами. Стрелы летели плотно одна за другой, демон мог просто закрыть глаза, но он раз за разом поднимал веки, будто дразнил его!– Дежень! – заорал Воисвет.Дежень показал опустевший тул. Второй, последний тул он тратить не собирался. Было понятно, что демона этим не проймешь.– Ишь как моргать наловчился, стервец, – процедил Дежень, вынимая меч.Демон стиснул пальцы – и Рослав застонал. Послышался треск ломаемых костей, но витязь еще жил. Из последних сил он сорвал с шеи и отшвырнул амулет.Булыга был уже в двух шагах от демона, занося меч для удара, когда на землю, прямо ему под ноги, рухнуло раздавленное тело Рослава. Отбросив щит, богатырь перехватил меч двумя руками и с ревом набросился на врага. Клинок отчаянно зазвенел, высекая искры, но на коже демона остались только царапины.Демон захохотал и пинком отшвырнул богатыря. Пролетев несколько саженей, Булыга грохнулся об скалу и со сдавленным стоном сполз на землю. Тут же завозился, закряхтел, пытаясь подняться, но тело налилось свинцовой тяжестью, сделалось непослушным и неуклюжим. Булыга едва-едва взгромоздился на карачки, да так и застыл, не в силах шевельнуться.С воинственным криком на демона бросилась Ирица. Вслед метнулись Дежень и Воисвет, но девушка добралась первой. На этот раз демон не позволил даже коснуться себя. Подхватил ее на бегу и потащил в распахнутую пасть.Ирица завизжала, диким зверем зарычал Дежень, охаживая противника мечом, не в силах дотянуться даже до его живота, но все перекрыл неожиданно сильный голос Берсеня:– Я приказываю тебе остановиться!Рука с Ирицей остановилась у самых зубов. Ударами ног демон расшвырял Деженя и Воисвета, а затем повернулся к магу. Берсень стоял на самом краю каменного уступа, на высоте глаз демона. Мага покачивало, но сзади в него мертвой хваткой вцепилась Велена. В руках Берсеня наливался ярко-алым светом амулет.– Отпусти ее и уходи! – прогремел Берсень. – Или ты умрешь прямо сейчас!– Нет, человечишко, это ты умрешь прямо сейчас! Ты умрешь в муках, червяк, обещаю! – прорычал демон. – Но прежде умрет она!Он открыл пасть, демонстрируя тройной ряд острых зубов, но тут амулет ослепительно вспыхнул – и демон взревел от боли. Чудовище упало на колени, его затрясло как в лихорадке, пальцы разжались – и Ирица полетела вниз.Она упала на самый край обрыва. Полуоглушенная, девушка попыталась встать, сделала неловкое движение и сорвалась в пропасть.– Нет!!! – Берсень пошатнулся и только усилиями Велены удержался на краю.Пользуясь заминкой, демон воспрянул и с рычанием прыгнул к магу. Его лапа зависла над Берсенем, но амулет вспыхнул вновь, и демон отшатнулся как от удара и упал, корчась от боли. – Сдохни!!!Его слова растворились в могучем реве, Берсень и сам не услышал себя. Демон катался по земле и бился о скалы, обрушивая на себя целые камнепады. Его плоть задымилась, источая смрадный дым, а затем вспыхнула огнем.Демон взревел пуще прежнего, но тут кусок скалы под ним осел, и демон с воем полетел вниз. Горяй кинулся за Ирицей не раздумывая. Воисвет и Дежень, оглушенные падением, едва шевелились, где-то невдалеке рычал от боли и гнева Булыга, так что сотник остался единственным, кто бросился к девушке на выручку.Уже потом, когда она вцепилась в его руку, он сообразил, что это все-таки Ирица – вздорная, дурная баба, которая скорее мечом пырнет, чем поблагодарит. И отчасти пожалел, что вновь полез ее спасать.Впрочем, единственное, что его волновало всерьез, – это демон. Перехватив Ирицу за руку, Горяй вытянулся по струнке на краю обрыва и не мог видеть дальнейшей схватки. Зато он прекрасно слышал безумный рев чудовища, слышал, как трещат и сыплются вокруг камни.По спине табунами бегали мурашки, каждый миг Горяй ожидал, что демон или случайно наступит на него, или просто – и не случайно – схватит и сожрет, но подтаскивать бесчувственную Ирицу не прекращал ни на миг.Она оказалась неожиданно тяжелой. Горяй быстро взмок, по лицу заструился пот, выедая глаза. Ирица раз за разом соскальзывала и соскальзывала вниз, однако каким-то чудом сотник все еще удерживал ее. Но очень скоро перед его глазами поплыли цветные пятна, и Горяй перестал ориентироваться во времени и пространстве.
Придя в сознание, Горяй открыл глаза и наткнулся на взгляд Берсеня, сидевшего рядом. Стояла глубокая ночь, мерно потрескивал костер, и его отсветы играли на лице мага, превратив его в постоянно меняющуюся маску.– Спасибо, что спас ее, – тихо сказал Берсень. Горяй улыбнулся.– Вытянул все-таки. – Он покачал головой. – Вот уж не думал. А демон-то?– Нет его больше. – Юноша ткнул пальцем в амулет на груди. – Я изгнал его при помощи этого.– Молодец! Ты все-таки настоящий маг, парень. Прости, если я когда-то…– Ерунда!.. Это все амулет, – смущенно заметил Берсень. – Мне просто повезло, что я кое-что слышал о нем. Его называют Глаз Демона, он помогает укрощать многих тварей. Помнится, еще отец учил меня основным принципам обращения с ним. Только знаешь, Горяй, я-то думал, что забыл, а тут взял его в руки и сразу вспомнил.– Ладно-ладно, слышали эту песню, – отмахнулся сотник и вдруг спохватился: – Да, остальные-то как?– Ты про Иву? – улыбнулся маг.Горяй погрозил ему пальцем, приподнялся и окинул всех взглядом. С перевязанной рукой сидел в одиночестве Воисвет, задумчиво изучая пляшущие языки пламени. Возле Булыги хлопотала Велена. Она мило улыбалась, что-то шептала ему на ухо, отчего вид богатырь имел чрезвычайно глупый. Менявшая брату повязку на голове Ирица почувствовала взгляд сотника, обернулась и нежданно-негаданно подарила Горяю улыбку. Слабую и неуверенную, но это была именно улыбка, а не кривая ухмылка.Сотник от неожиданности поперхнулся, закашлялся и поспешно отвел глаза. Через минуту взглянул снова – и вновь увидел ее улыбающееся лицо.– Она, часом, не заболела? – Горяй повернулся к магу. – Или это она тебе улыбается?– Все в порядке, Горяй, – мягко ответил Берсень. – Натура у нее, конечно, вспыльчивая, но ведь ты спас ей жизнь.– И не первый раз, между прочим, – перебил его сотник. – Но, думаю, улыбается она тебе.– Ошибаешься. И зря ты так плохо о ней думаешь. На самом деле она очень добрая девушка.Горяй вгляделся в него:– Понятно, добрая, а то какая же? Ох, парень, смотри в оба. Она башку отчекрыжит сначала, а потом, конечно, плакать будет, рыдать, каяться. Оно тебе надо?Юноша только вежливо улыбнулся в ответ, и Горяй махнул рукой:– Ну и ладно. Главное, чтобы меня в покое оставила. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Замок Кощея располагался посреди огромной чашеобразной впадины и казался выкованным из цельного куска мрака. Черные гигантские стены, черные островерхие башни, упиравшиеся в небо, ни светлого пятнышка, ни отблеска.Под стать этому мрачному сооружению выглядела окружавшая его равнина, напрочь лишенная какой-либо растительности. Не видно было ни единого деревца, ни чахлого, ни мертвого, не росли кустарники, не было и травы. Голая, безжизненная пустошь. И камни, всюду высились крупные камни, почему-то довольно равномерно заполнявшие все свободное пространство.На подступах к долине горы неожиданно резко обрывались крутыми откосами, будто обрубленные гигантским мечом. Единственный пологий склон ложился под ноги, и это-то внушало наибольшее беспокойство: что может быть проще – перекрыть этот единственный и к тому же узкий проход?Распорядившись набрать сушняка, Воисвет повел отряд вниз. Шли медленно, с превеликой осторожностью, но спуск прошел на удивление мирно, и ближе к вечеру они уже стояли в долине. Саженях в двадцати-тридцати от них высились первые ряды камней. За ними, верстах в десяти, вздымались к облакам черные стены замка.– Привал, – объявил Воисвет. – Соваться в замок вечером или ночью нет смысла.– Сомневаюсь, что внутри этого гадюшника мы заметим разницу между днем или ночью, – сказал Горяй. – Но днем, конечно, будет как-то сподручней.– Смотрите!Берсень с криком бросился к камням.– Куда, Берсень?! Назад! – заорал Воисвет. Однако маг уже подбегал к ближайшему валуну.– Смотрите все! Это же не камень! – Берсень ткнул в него рукой. – Это ведь рука, это нога, это меч! Это окаменевшие воины!Какое-то время путники молчали, пораженные увиденным. Очертания расплылись, словно камень плавился от сильного жара, но все еще без особого труда можно было различить окаменевшие лица людей, перекошенные гримасами боли и ярости. Это было настоящее кладбище. Кладбище героев, каждый из которых превратился в памятник самому себе.– Берсень! – заорал Воисвет. – Отойди оттуда! Быстро!Маг с трудом оторвался от этого завораживающего зрелища и, понурив голову, вернулся назад.– Надо сказать, это производит впечатление, – процедил Горяй.– На то и расчет. – Воисвет пожал плечами. – Хотя я не уверен, что это люди. На месте Кощея я бы настроил обычных изваяний.– Нет, я чувствую магию, – глухо заметил Берсень. – Это люди.– Ну магия не магия, надеюсь, никто не собирается повернуть? Нет? Тогда давайте готовиться к ночлегу. Доспехи не снимать.
После ужина Берсень направился к валунам, но близко подходить не рискнул, застыл в десятке шагов поодаль. Он понимал, что кладбище было не просто кладбище. Перед ним находилось наглядное свидетельство мощи Кощея. От кладбища веяло магией огромной силы, и, как отчетливо ощутил Берсень, эта сила еще теплилась в окаменелостях.– Берсень!Резкий голос Деженя прервал его размышления, и юноша вздрогнул от неожиданности.– Ты! – Маг облегченно выдохнул. – Что это ты подкрадываешься как тать?– У меня разговор к тебе.Берсень почувствовал напряжение в голосе Деженя.– Кажется, я догадываюсь… – начал было маг, но лучник его перебил:– Зачем ты мучаешь сестру?– Что? Я? Мучаю? Что ты говоришь?– То, что происходит на самом деле! – резко ответил Дежень. – Она чуть с ума не сходит, бросается на всех, а он изображает из себя невинность.– Я ничего не изображаю. – Ошеломленный напором Деженя, молодой человек несколько растерялся. – Я хотел с ней поговорить, уже давно.– Ну так поговори!– Хорошо-хорошо. Я поговорю, но ты должен меня понять. Ирица мне очень дорога.– Что? Что ты сказал?В голосе Деженя прорезался гнев, и Берсень замолчал. Что-то было не так с лучником. Маг нутром чуял, что Деженя в действительности беспокоит что-то другое. Не сестра, не ее отношения с Берсенем, а что-то хотя с ними и связанное, но все-таки нечто иное.– Я ведь, наверное, влюбился в твою сестру, – признался маг.– Влюбился? – Теперь ошеломленным казался Дежень.Берсень молчал, не веря своим глазам. Всегда холодный и невозмутимый лучник словно дал трещину. Он выглядел сильно взволнованным, и видеть его таким было непривычно и странно.– Ты хочешь сказать, что влюблен в мою сестру? – Дежень быстро взял себя в руки, и его голос вновь звучал ровно и невозмутимо.– Да, а что здесь плохого? Или ты против?– Нет, не против, – медленно ответил тот. – Я не против. Но если так, тебе тем более следовало с ней поговорить.– Хорошо, я так и сделаю.– Вот и молодец. – В голосе Деженя вновь звенела сталь.Он развернулся, и Берсеню стоило усилий удержаться от лишних вопросов. Ему показалось, что Дежень и сам не знает об истинной причине своего беспокойства. То, что угнетало его, сидело очень глубоко и не спешило показываться на глаза даже самому Деженю.
Весь день Булыга терзался от тоски. Еще вчера Велена хлопотала возле него так, будто он, по меньшей мере, находился при смерти. Но уже утром он ее не узнал. Девушка молчала как рыба и почти не смотрела в его сторону. Обнаружив, что все полученные им раны благополучно зажили, Велена довольно грубо сорвала повязки, вынудив его стиснуть зубы, и поспешно удалилась.Ее поведение ввергло Булыгу в состояние полной растерянности. Вздумай кто напасть, богатырь далеко не сразу вспомнил бы о том, где он находится и что нужно делать.Из этого ступора его вывел сотник. Подсев к нему во время ужина, Горяй шепотом поделился своими подозрениями относительно чувств, питаемых Веленой к богатырю. Слова Горяя согрели измученную душу Булыги. Воспрянув духом, он дождался конца ужина и подошел к Велене.– Велена, я хотел сказать… – начал он и замолк. Вся его заранее подготовленная речь пошла насмарку. Стоило взглянуть ей в глаза, стоило приметить ее легкое волнение, и богатырь остолбенел. Велена тотчас взяла себя в руки, а Булыга принялся гадать – видел, не видел. Вздрогнула она или нет, и если вздрогнула, то почему?А может, и не было ничего, может, ему все пригревалось? Он и в человеческих чувствах-то разбираться не умеет, а уж в женских…– Я внимательно слушаю тебя, Булыга, – напомнила ему Велена.Напомнила таким ледяным тоном, что богатырь едва не ушел в расстроенных чувствах. Внутри все закипело. Кто же это, в самом деле? Он же витязь, в конце концов, а дрожит пред ней как лист осиновый!..– Ну дело в том, что ты… Я хотел, в общем, спросить… Помнишь, ты сказала, что я… что ты… ко мне… – Булыга отчетливо понимал, что говорить следует нечто иное, но ничего поделать уже не мог. – Я вот хотел узнать, это правда?.. Или уже нет?Велена долго и внимательно изучала его лицо. Наконец улыбнулась:– Это все, что ты хотел сказать?– Не совсем, но… – признался богатырь и не смог больше выдавить ни слова.– Вы, богатыри, все такие косноязыкие? Или ты какой-то особенный?Он с ужасом ощутил, как краска заливает лицо, но с ответом так и не нашелся. Только промычал что-то невнятное. Однако Велена понимающе закивала:– Да, видно, мечом ворочать оно куда легче, так ведь?– Да уж конечно! – прорвало-таки Булыгу. – Мечом это просто, чуть подучился – и ежели силенки есть, куда как просто. А ежели враг нагрянет, так, бывает, намашешься, откуда что берется. А вот говорить-то я не очень обучен.– Однако, помнится, в корчме-то ты неплохо языком чесал, – усмехнулась Велена.– Так то другое, – смутился он. – То ж просто треп был пустопорожний.– Я так и поняла. Ну ладно, что с тобой делать-то, милый? – Она вздохнула. – Ты все молчишь и молчишь… Может, мне за тебя сказать?Он не очень-то понял, что она имела в виду, но на всякий случай кивнул.– Так ты, Булыга, наверное, влюблен в меня?Он затаил дыхание. В ее голосе послышалась насмешка, богатырь было нахмурился, пытаясь сообразить, не надо ли ему все же уйти, наконец чуть ли не против воли ответил:– Ну я бы не сказал…Он вдруг со страхом сообразил, что говорит что-то не то, и торопливо выпалил:– Да! Да! Велена! Я… без тебя… Ну…Он поперхнулся, закашлялся, и Велена с удовольствием хватила кулаком по его спине:– Видимо, жить без меня не можешь?– Да! Да! Да!Велена притянула его к себе и поцеловала. И тотчас утонула в его объятиях.– Осторожнее, – заметила она, улыбаясь. – Не с драконом, чай, схватился.Лучащийся от счастья взгляд Булыги скользнул в сторону. Его переполняла невероятная энергия. Он готов был прямо сейчас и чуть ли не голыми руками сокрушить замок Кощея и, если нужно, поубивать хоть сотню самих Кощеев!Назло богатырю, окрестности пустовали. И как Булыга ни напрягал зрение, ни одного, даже самого завалящего чудовища отыскать не удалось.Уже несколько разочарованным взором Булыга оглядел своих, так, на всякий случай, и тотчас же зацепился за Берсеня. Хмурясь и кусая губы, маг выговаривал что-то Ирице, отчего девушка делалась все мрачнее и мрачнее.Бурлившей в богатыре радости могло с лихвой хватить на десятерых, так что он никак не мог вытерпеть, чтобы кто-либо из его друзей находился в столь подавленном состоянии.– Велена, глянь-ка, – шепнул он, – Берсень сам не свой, чего-то у них там не ладится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38