В рамках этих задач рейхсфюрер СС действует самостоятельно, на свою ответственность… Рейхсфюрер СС должен обеспечить, чтобы выполняемые им задачи не мешали ходу боевых действий. Дальнейшие детали главное командование сухопутных сил должно согласовывать непосредственно с рейхсфюрером СС. МНП. Вар. 1. Т. 1. С. 592–593; Т. 3. С 547; Вар. 2. Т. 1. С. 478; Т. 2. С. 566–567; Варлимонт В. В ставке Гитлера: Воспоминания немецкого генерала, 1939–1945 / Пер. с англ. И.А. Игоревского. – М.: Центрполиграф, 2005. – С. 172; Хаупт В. Группа армий «Север». С. 337; Мельников Д.Е., Черная Л.Б. Конвейер смерти. С. 379.
Составители «Инструкции» проявили завидную осторожность: если бы этот документ попал в руки постороннему, он не смог бы понять, какие, собственно, «специальные задачи» были возложены на рейхсфюрера СС. Будучи уверенным в неизбежной победе над Советским Союзом, фюрер все же предпочел ключевые указания передать в устной форме. Они были слишком чудовищны, чтобы доверять их бумаге.
Конечно, даже самым наивным людям было понятно, что под «специальными задачами» подразумевается уничтожение мирного населения Советского Союза – не зря же, в конце концов, фюрер германской нации однажды заметил: «Народ должен знать, что войскам вроде СС приходится выполнять палаческие обязанности больше, чем кому-либо еще». ЗРГ. Вар. 2. С. 177.
Однако о планируемых масштабах уничтожения советских граждан можно было только догадываться.
Историки никогда не узнали бы, сколько народу планировалось уничтожить на оккупированных восточных территориях, если бы весной 1945 года в плен к американским войскам не попал генерал войск СС обергруппенфюрер Эрих фон-дем Бах-Зелевски. Этот человек был одним из самых высокопоставленных руководителей СС, пользовавшийся доверием Гиммлера; в преддверии нападения на Советский Союз, в мае сорок первого, его назначили высшим руководителем СС и полиции в Центральной России. Установить точное число советских граждан, уничтоженных под его руководством, не представляется возможным.
На Нюрнбергском трибунале фон-дем Бах-Зелевски рассказал очень много интересного; к его показаниям мы будем обращаться не раз. Рассказал он и о том, как в марте 1941 года рейхсфюрер Гиммлер собрал высших чинов СС в замке Вевельсбург.
…На западной границе исконных имперских земель, в Вестфалии, на вершине горы нахохлился замок Вевельсбург. Многие века назад о его стены разбилась волна нашествия гуннов, и древняя легенда гласила: настанет страшное время, когда с Востока придут новые орды – и снова разобьются о неприступные бастионы Вевельсбурга. К началу XXвека обветшавший замок лежал мало что не в руинах, забыв о легендах и славе. А потом настало время, когда легенды стали воплощаться в жизнь. Замок отстроили, его бастионы горделиво вознеслись к небесам, и над северной башней взвилось знамя рейхсфюрера СС.
В северной башне располагался главный зал замка, зал Валгаллы. В нем, за круглым дубовым столом, собирались руководители СС. Личные гербы на обтянутых кожей креслах переглядывались с большими гербами на стенах; в главном зале вершились тайные, мистические дела.
Для земных дел предназначался общий зал совещаний в южном крыле.
Зал заполнен. Свет факелов пляшет на украшающих фуражки черепах, черной парадной форме, дубовых листьях в петлицах, витых погонах, наградных кинжалах. Рыцари тайного ордена слушают своего вождя.
– Близок час последней битвы! Десятки и сотни лет живет Европа в страхе перед нависшими над ее восточными границами варварами. Угроза растет с каждым годом; сегодня речь идет о том, сохранится ли наша цивилизация – или падет под ударами восточных орд. Фюрер принял решение о войне с Россией.
Гиммлер делает паузу; переждав радостный шум, продолжает:
– Это будет особая война, какой еще не было. Особая тяжесть ляжет на плечи СС. Фюрер издал приказ: «На театре военных действий рейхсфюрер СС получает, по поручению фюрера, специальные задачи по подготовке политического управления, которые вытекают из окончательной и решительной борьбы двух противоположных политических систем».
Задачи СС обширны. Мы должны навсегда устранить угрозу с Востока. Нашей задачей является не германизировать Восток в старом смысле этого слова, то есть привить населению немецкий язык и немецкие законы, а добиться, чтобы на Востоке жили только люди действительно немецкой крови. Вермахт расширит границы Рейха; СС сделает их немецкими. Для этого необходимо ликвидировать значительную часть населяющих восточные земли недочеловеков. Число славян необходимо сократить на тридцать миллионов человек; чем меньше их останется, тем лучше.
Фюрер надеется на нас.
Хайль Гитлер!
Тридцать миллионов подлежащих уничтожению советских граждан – такими согласно показаниям обергруппенфюрера фон-дем Бах-Зелевски были поставленные перед рейхсфюрером СС «специальные задачи». МНП. Вар. 1. Т. 1. С. 634; Т. 5. С. 267, 270. См. также: Преступные цели… С. 79; МНП. Вар. 1. Т. 3. С. 456; Пэдфилд П. Рейсхфюрер СС. С. 310; Орловский С., Острович Р. Эрих Кох перед польским судом. С. 221.
Никогда в истории человечества не планировалось столь масштабных злодеяний; неудивительно, что чудовищную цифру намеченных для уничтожения невинных людей нацистское руководство не осмелилось доверить бумаге, даже будучи полностью уверенным в предстоящей победе.
Следует понять, что 30 миллионов человек, которых собирались уничтожить, – это ни в коем случае не окончательная цифра. Это лишь первые наметки; уже через несколько месяцев фельдмаршал Герд фон Рундштедт заявил: «Мы должны уничтожить по меньшей мере одну треть населения присоединенных территорий». Шнеер А. Плен… С. 187.
Масштабность истребительных планов была одной из причин, по которым после окончания военной фазы на Востоке предполагалось оставить пятьдесят шесть дивизий, в том числе двенадцать танковых и шесть моторизованных. Дашичев В. И. Стратегия Гитлера – путь к катастрофе, 1933–1945: Исторические очерки, документы и материалы. – М.: Наука, 2005. – Т. 3. – С. 162–167.
Тех же советских граждан, кому посчастливилось уцелеть, согласно нацистским планам следовало свести до положения диких туземцев.
Об этом Гитлер неоднократно и с удовольствием рассуждал во время обеденных бесед. Секретари записывали для потомков гениальные высказывания фюрера; ознакомимся с ними и мы.
«Мы не будем жить в русских городах и предоставим им возможность разваливаться на куски без нашего вмешательства. И самое главное, никакого сожаления по этому поводу! Мы не собираемся быть для них няньками; по отношению к этим людям мы не берем на себя никаких обязательств. Воевать с лачугами, уничтожать блох, поставлять немецких учителей, издавать газеты – это слишком мелко для нас! Мы, возможно, ограничимся тем, что установим радиопередатчики под своим контролем. А в остальном обучим их лишь до уровня, чтоб они понимали наши дорожные знаки…
О чем думают наши доктора? Не хватит ли делать прививки?.. Пусть подыхают! Самое главное, из-за этих одержимых мы не можем стерилизовать всех коренных жителей!
Русские не доживают до старости. Они едва ли живут более пятидесяти-шестидесяти лет. Что за глупая идея делать им прививки!.. Никакой вакцинации для русских и никакого мыла, чтобы они смывали свою грязь. Но надо дать им алкоголя и табака сколько их душе угодно.
Идеальным решением было бы научить этих людей элементарным правилам имитирования. С них спрашивается меньше, чем с глухонемых. Никаких специальных книг для них! Радио будет достаточно, чтобы дать им наиболее важную информацию. Музыки они, конечно, могут иметь сколько им угодно. Могут заниматься тем, чтобы слушать, как журчит текущая из-под крана вода. Я против того, чтобы доверять им работу, требующую даже минимальных умственных усилий.
Обучение русских, украинцев и киргизов чтению и письму в конечном итоге обратится против нас самих; образование даст более интеллигентным среди них возможность изучать историю, усваивать исторический смысл и, следовательно, развивать политические идеи, которые только повредят нашим интересам. В каждой деревне будет установлен громкоговоритель, чтобы сообщать людям разрозненные новости и прежде всего позволять отвлечься. Какая им польза в знании политики или экономики? Также нет смысла делать передачи о различных историях из их прошлого – все, что надо деревенским жителям, это музыка, музыка и еще раз музыка. Веселая музыка – отличный стимул в тяжелой работе; дайте им все возможности потанцевать, и все селяне будут нам благодарны…
В области общественного здравоохранения не стоит распространять на покоренные массы блага наших знаний. Это лишь привело бы к огромному росту численности местного населения, и я категорически запрещаю организацию какой-либо борьбы за чистоту и гигиену на этой территории. Обязательная вакцинация будет ограничена только немцами…
Что до этих смехотворных ста миллионов славян, лучших из них мы вылепим в такой форме, какая нам подходит, а остальных изолируем в их свинарниках; а всякий, кто заговорит о том, что надо беречь и лелеять местных жителей, прямым ходом отправится в концентрационный лагерь!». ЗРГ. Вар. 2. С. 91, 212, 309, 339, 398, 566.
Нацистские чиновники свою деятельность строили в полном соответствии с указаниями фюрера. «Славяне должны работать на нас, – излагал сущность оккупационной политики Борман. – Они могут умирать постольку, поскольку они нам не нужны. Они не должны иметь возможности пользоваться немецкой государственной системой здравоохранения. Их рождаемость нас не интересует. Они могут пользоваться противозачаточными средствами и делать аборты, и чем больше, тем лучше. Мы не хотим, чтобы они были образованны. Достаточно, если они будут считать до ста. Такие недоумки будут тем более полезны для нас. Религию мы оставим для отвлечения внимания. Что касается продовольствия, то они получат только то, что им совершенно необходимо. Мы господа, мы стоим на первом месте». МНП. Вар. 1. Т. 6. С. 213.
Таковы были задачи нацистов на оккупированной советской земле – уничтожить миллионы, а остальных оставить вымирать от голода и болезней.
Однако СС, на которые было возложено решение «специальных задач» на Востоке, насчитывали менее 250 тысяч человек. Даже если все до одного эсэсовцы были бы задействованы на оккупированных восточных территориях и при этом трудились не покладая рук, то они все равно чисто физически не смогли бы за короткое время уничтожить 30 миллионов человек. Кроме того, в юрисдикцию СС не входили военнопленные; за них отвечала армия. Нацистское руководство мыслило расовыми критериями; с их точки зрения, было бы совершенно нелогично уничтожить тридцать миллионов гражданских, но оставить в живых многие миллионы попавших в плен красноармейцев. Число советских недочеловеков должно было быть радикально сокращено; в рамках этой задачи уничтожение молодых мужчин было просто необходимо.
Таким образом, кроме чисто военных задач от вермахта в предстоящем восточном походе требовалось две вещи: во-первых, обеспечить уничтожение военнопленных и, во-вторых, помочь СС в ликвидации мирного населения.
Проблема заключалась в том, что вплоть до начала Восточной кампании вермахт, не понаслышке знакомый с понятием воинской чести, не только демонстративно дистанцировался от карательных мероприятий эсэсовцев, но и препятствовал им. Многие германские генералы прямо противодействовали репрессиям против мирного населения, шли на прямое столкновение с гражданскими оккупационными властями и самим рейхсфюрером СС.
…В сентябре 1939 года войска вермахта прорвали оборону поляков. Растянутые вдоль границы польские дивизии были раздроблены и рассеяны; германские танковые части уходили все дальше на восток, замыкая котлы вокруг все еще сопротивлявшихся соединений противника. Начальник генштаба ОКХ Гальдер удовлетворенно записывал в дневнике: «Войска всюду сражаются хорошо. Отдельные признаки усталости». Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 1. С. 135.
У Гальдера были веские причины гордиться собой и немецкими войсками: первая после сокрушительного поражения восемнадцатого года война была выиграна в минимальные сроки и с минимальными потерями. Немецкий солдат показал себя умелым и стойким, армейское командование – инициативным и решительным. И только одно омрачало праздничное настроение генерала: эсэсовцы. Танковая дивизия генерала Вернера Кемпфа, наступавшая из Восточной Пруссии, более чем наполовину состояла из войск СС. На их выучку не приходилось жаловаться, однако когда 3 сентября Кемпф взял городок с непроизносимым для немца названием Быдгощ, эсэсовцы из артиллерийского полка устроили там бойню: согнали полсотни евреев в один из костелов города и всех перебили.
Преступление вызвало нешуточный скандал. Генерал Кемпф немедленно арестовал эсэсовцев и отдал их под трибунал; это, однако, не избавило его самого от выговора за слабое руководство войсками. Военный трибунал приговорил виновных лишь к году заключения – и тогда командующий третьей армией генерал Георг фон Кюхлер отказался утверждать приговор. Галь-дер был полностью согласен с фон Кюхлером: преступники должны были понести более строгое наказание. Вопрос был передан на рассмотрение ОКХ, а начальник генштаба записал в дневнике: «Безобразия в тылу – объявить войскам. Строгое наказание». Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 1. С. 135–136. См. также: С. 180–181.
Дело запахло смертной казнью: именно ее применяли в вермахте при дисциплинарных нарушениях подобного масштаба.
По Берлину ходили слухи, весьма неприятные для эсэсовцев. «Я слышал, что Бласковиц как командующий армией намерен обвинить двух эсэсовских начальников за грабежи и убийства», – записал в дневнике отставной дипломат Ульрих фон Хассель. Мессенджер Ч. Гладиатор Гитлера. С. 123.
За своих подчиненных пришлось вступаться рейхсфюреру СС Гиммлеру. Военное командование было столь возмущено произошедшим, что рейсхфюреру пришлось оправдываться. «Трудности. Были ошибки. Доклад командующего на Востоке содержал пять случаев. Просьба сообщить об остальных. Намерен выполнить трудную задачу как можно разумнее, с минимальным кровопролитием. Хочет установить хорошие отношения с армией», – записывал эти оправдания Гальдер. Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 1. С. 314.
После громкого выяснения отношений вермахт и СС пришли к соглашению: пока на оккупированных территориях действует военная администрация, никаких мероприятий по политической чистке СС проводить не будет. Взамен устроивших бойню эсэсовцев отпустили; мотивировка оправдательного приговора была своеобразной: оказывается, подсудимые действовали в состоянии аффекта.
«Будучи эсэсовцами, они особенно чувствительны к виду евреев и к враждебному отношению евреев к немцам, поэтому действовали бездумно, в пылу юношеского рвения» . МНП. Вар. 1. Т. 7. С. 667. Попутно были распущены слухи о том, что в городе поляками был устроен немецкий погром, а когда 5 сентября туда подошли германские войска, то они встретили «сотни трупов этнических немцев» (Меллентин Ф. фон. Танковые сражения, 1939–1945 / Пер. с нем. – М.: ACT; СПб.: Полигон, 2003. – С. 23). На самом деле, как следует из дневника Гальдера, город был взят 3 сентября.
Кроме того, 17 октября 1939 года был принят закон, согласно которому члены войск СС больше не подлежали военному трибуналу. Дела о преступлениях эсэсовцев теперь должны были рассматривать эсэсовские же суды. Мессенджер Ч. Гладиатор Гитлера… С. 123.
Военные, однако, продолжали противодействовать СС. В феврале 1940 года главнокомандующий оккупационными войсками в Польше генерал-полковник Иоханес фон Бласковиц подал высшему командованию гневную докладную записку с протестом против осуществлявшейся эсэсовцами «политической чистки»; читая ее, нельзя не поражаться резкости выражений.
«Является ошибочной бойня нескольких десятков тысяч евреев и поляков, как это сейчас происходит. Напротив, способ уничтожения наносит величайший вред, усложняет проблемы и делает их более опасными… Если высокие должностные лица СС и полиции требуют насилия и жестокости и одобряют их публично, то в кратчайший срок у власти окажутся только насильники. Невероятно быстро сходятся себе подобные и ущербные типы, которые, как в Польше, дают волю своим животным и патологическим инстинктам. Вряд ли есть еще возможность удержать их в узде, так как они считают, что закон их власти предоставляет им право на любую жестокость. Единственная возможность борьбы с этой чумой в том, чтобы как можно скорее отдать виновных и их окружение в руки военного начальства и правосудия».
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Составители «Инструкции» проявили завидную осторожность: если бы этот документ попал в руки постороннему, он не смог бы понять, какие, собственно, «специальные задачи» были возложены на рейхсфюрера СС. Будучи уверенным в неизбежной победе над Советским Союзом, фюрер все же предпочел ключевые указания передать в устной форме. Они были слишком чудовищны, чтобы доверять их бумаге.
Конечно, даже самым наивным людям было понятно, что под «специальными задачами» подразумевается уничтожение мирного населения Советского Союза – не зря же, в конце концов, фюрер германской нации однажды заметил: «Народ должен знать, что войскам вроде СС приходится выполнять палаческие обязанности больше, чем кому-либо еще». ЗРГ. Вар. 2. С. 177.
Однако о планируемых масштабах уничтожения советских граждан можно было только догадываться.
Историки никогда не узнали бы, сколько народу планировалось уничтожить на оккупированных восточных территориях, если бы весной 1945 года в плен к американским войскам не попал генерал войск СС обергруппенфюрер Эрих фон-дем Бах-Зелевски. Этот человек был одним из самых высокопоставленных руководителей СС, пользовавшийся доверием Гиммлера; в преддверии нападения на Советский Союз, в мае сорок первого, его назначили высшим руководителем СС и полиции в Центральной России. Установить точное число советских граждан, уничтоженных под его руководством, не представляется возможным.
На Нюрнбергском трибунале фон-дем Бах-Зелевски рассказал очень много интересного; к его показаниям мы будем обращаться не раз. Рассказал он и о том, как в марте 1941 года рейхсфюрер Гиммлер собрал высших чинов СС в замке Вевельсбург.
…На западной границе исконных имперских земель, в Вестфалии, на вершине горы нахохлился замок Вевельсбург. Многие века назад о его стены разбилась волна нашествия гуннов, и древняя легенда гласила: настанет страшное время, когда с Востока придут новые орды – и снова разобьются о неприступные бастионы Вевельсбурга. К началу XXвека обветшавший замок лежал мало что не в руинах, забыв о легендах и славе. А потом настало время, когда легенды стали воплощаться в жизнь. Замок отстроили, его бастионы горделиво вознеслись к небесам, и над северной башней взвилось знамя рейхсфюрера СС.
В северной башне располагался главный зал замка, зал Валгаллы. В нем, за круглым дубовым столом, собирались руководители СС. Личные гербы на обтянутых кожей креслах переглядывались с большими гербами на стенах; в главном зале вершились тайные, мистические дела.
Для земных дел предназначался общий зал совещаний в южном крыле.
Зал заполнен. Свет факелов пляшет на украшающих фуражки черепах, черной парадной форме, дубовых листьях в петлицах, витых погонах, наградных кинжалах. Рыцари тайного ордена слушают своего вождя.
– Близок час последней битвы! Десятки и сотни лет живет Европа в страхе перед нависшими над ее восточными границами варварами. Угроза растет с каждым годом; сегодня речь идет о том, сохранится ли наша цивилизация – или падет под ударами восточных орд. Фюрер принял решение о войне с Россией.
Гиммлер делает паузу; переждав радостный шум, продолжает:
– Это будет особая война, какой еще не было. Особая тяжесть ляжет на плечи СС. Фюрер издал приказ: «На театре военных действий рейхсфюрер СС получает, по поручению фюрера, специальные задачи по подготовке политического управления, которые вытекают из окончательной и решительной борьбы двух противоположных политических систем».
Задачи СС обширны. Мы должны навсегда устранить угрозу с Востока. Нашей задачей является не германизировать Восток в старом смысле этого слова, то есть привить населению немецкий язык и немецкие законы, а добиться, чтобы на Востоке жили только люди действительно немецкой крови. Вермахт расширит границы Рейха; СС сделает их немецкими. Для этого необходимо ликвидировать значительную часть населяющих восточные земли недочеловеков. Число славян необходимо сократить на тридцать миллионов человек; чем меньше их останется, тем лучше.
Фюрер надеется на нас.
Хайль Гитлер!
Тридцать миллионов подлежащих уничтожению советских граждан – такими согласно показаниям обергруппенфюрера фон-дем Бах-Зелевски были поставленные перед рейхсфюрером СС «специальные задачи». МНП. Вар. 1. Т. 1. С. 634; Т. 5. С. 267, 270. См. также: Преступные цели… С. 79; МНП. Вар. 1. Т. 3. С. 456; Пэдфилд П. Рейсхфюрер СС. С. 310; Орловский С., Острович Р. Эрих Кох перед польским судом. С. 221.
Никогда в истории человечества не планировалось столь масштабных злодеяний; неудивительно, что чудовищную цифру намеченных для уничтожения невинных людей нацистское руководство не осмелилось доверить бумаге, даже будучи полностью уверенным в предстоящей победе.
Следует понять, что 30 миллионов человек, которых собирались уничтожить, – это ни в коем случае не окончательная цифра. Это лишь первые наметки; уже через несколько месяцев фельдмаршал Герд фон Рундштедт заявил: «Мы должны уничтожить по меньшей мере одну треть населения присоединенных территорий». Шнеер А. Плен… С. 187.
Масштабность истребительных планов была одной из причин, по которым после окончания военной фазы на Востоке предполагалось оставить пятьдесят шесть дивизий, в том числе двенадцать танковых и шесть моторизованных. Дашичев В. И. Стратегия Гитлера – путь к катастрофе, 1933–1945: Исторические очерки, документы и материалы. – М.: Наука, 2005. – Т. 3. – С. 162–167.
Тех же советских граждан, кому посчастливилось уцелеть, согласно нацистским планам следовало свести до положения диких туземцев.
Об этом Гитлер неоднократно и с удовольствием рассуждал во время обеденных бесед. Секретари записывали для потомков гениальные высказывания фюрера; ознакомимся с ними и мы.
«Мы не будем жить в русских городах и предоставим им возможность разваливаться на куски без нашего вмешательства. И самое главное, никакого сожаления по этому поводу! Мы не собираемся быть для них няньками; по отношению к этим людям мы не берем на себя никаких обязательств. Воевать с лачугами, уничтожать блох, поставлять немецких учителей, издавать газеты – это слишком мелко для нас! Мы, возможно, ограничимся тем, что установим радиопередатчики под своим контролем. А в остальном обучим их лишь до уровня, чтоб они понимали наши дорожные знаки…
О чем думают наши доктора? Не хватит ли делать прививки?.. Пусть подыхают! Самое главное, из-за этих одержимых мы не можем стерилизовать всех коренных жителей!
Русские не доживают до старости. Они едва ли живут более пятидесяти-шестидесяти лет. Что за глупая идея делать им прививки!.. Никакой вакцинации для русских и никакого мыла, чтобы они смывали свою грязь. Но надо дать им алкоголя и табака сколько их душе угодно.
Идеальным решением было бы научить этих людей элементарным правилам имитирования. С них спрашивается меньше, чем с глухонемых. Никаких специальных книг для них! Радио будет достаточно, чтобы дать им наиболее важную информацию. Музыки они, конечно, могут иметь сколько им угодно. Могут заниматься тем, чтобы слушать, как журчит текущая из-под крана вода. Я против того, чтобы доверять им работу, требующую даже минимальных умственных усилий.
Обучение русских, украинцев и киргизов чтению и письму в конечном итоге обратится против нас самих; образование даст более интеллигентным среди них возможность изучать историю, усваивать исторический смысл и, следовательно, развивать политические идеи, которые только повредят нашим интересам. В каждой деревне будет установлен громкоговоритель, чтобы сообщать людям разрозненные новости и прежде всего позволять отвлечься. Какая им польза в знании политики или экономики? Также нет смысла делать передачи о различных историях из их прошлого – все, что надо деревенским жителям, это музыка, музыка и еще раз музыка. Веселая музыка – отличный стимул в тяжелой работе; дайте им все возможности потанцевать, и все селяне будут нам благодарны…
В области общественного здравоохранения не стоит распространять на покоренные массы блага наших знаний. Это лишь привело бы к огромному росту численности местного населения, и я категорически запрещаю организацию какой-либо борьбы за чистоту и гигиену на этой территории. Обязательная вакцинация будет ограничена только немцами…
Что до этих смехотворных ста миллионов славян, лучших из них мы вылепим в такой форме, какая нам подходит, а остальных изолируем в их свинарниках; а всякий, кто заговорит о том, что надо беречь и лелеять местных жителей, прямым ходом отправится в концентрационный лагерь!». ЗРГ. Вар. 2. С. 91, 212, 309, 339, 398, 566.
Нацистские чиновники свою деятельность строили в полном соответствии с указаниями фюрера. «Славяне должны работать на нас, – излагал сущность оккупационной политики Борман. – Они могут умирать постольку, поскольку они нам не нужны. Они не должны иметь возможности пользоваться немецкой государственной системой здравоохранения. Их рождаемость нас не интересует. Они могут пользоваться противозачаточными средствами и делать аборты, и чем больше, тем лучше. Мы не хотим, чтобы они были образованны. Достаточно, если они будут считать до ста. Такие недоумки будут тем более полезны для нас. Религию мы оставим для отвлечения внимания. Что касается продовольствия, то они получат только то, что им совершенно необходимо. Мы господа, мы стоим на первом месте». МНП. Вар. 1. Т. 6. С. 213.
Таковы были задачи нацистов на оккупированной советской земле – уничтожить миллионы, а остальных оставить вымирать от голода и болезней.
Однако СС, на которые было возложено решение «специальных задач» на Востоке, насчитывали менее 250 тысяч человек. Даже если все до одного эсэсовцы были бы задействованы на оккупированных восточных территориях и при этом трудились не покладая рук, то они все равно чисто физически не смогли бы за короткое время уничтожить 30 миллионов человек. Кроме того, в юрисдикцию СС не входили военнопленные; за них отвечала армия. Нацистское руководство мыслило расовыми критериями; с их точки зрения, было бы совершенно нелогично уничтожить тридцать миллионов гражданских, но оставить в живых многие миллионы попавших в плен красноармейцев. Число советских недочеловеков должно было быть радикально сокращено; в рамках этой задачи уничтожение молодых мужчин было просто необходимо.
Таким образом, кроме чисто военных задач от вермахта в предстоящем восточном походе требовалось две вещи: во-первых, обеспечить уничтожение военнопленных и, во-вторых, помочь СС в ликвидации мирного населения.
Проблема заключалась в том, что вплоть до начала Восточной кампании вермахт, не понаслышке знакомый с понятием воинской чести, не только демонстративно дистанцировался от карательных мероприятий эсэсовцев, но и препятствовал им. Многие германские генералы прямо противодействовали репрессиям против мирного населения, шли на прямое столкновение с гражданскими оккупационными властями и самим рейхсфюрером СС.
…В сентябре 1939 года войска вермахта прорвали оборону поляков. Растянутые вдоль границы польские дивизии были раздроблены и рассеяны; германские танковые части уходили все дальше на восток, замыкая котлы вокруг все еще сопротивлявшихся соединений противника. Начальник генштаба ОКХ Гальдер удовлетворенно записывал в дневнике: «Войска всюду сражаются хорошо. Отдельные признаки усталости». Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 1. С. 135.
У Гальдера были веские причины гордиться собой и немецкими войсками: первая после сокрушительного поражения восемнадцатого года война была выиграна в минимальные сроки и с минимальными потерями. Немецкий солдат показал себя умелым и стойким, армейское командование – инициативным и решительным. И только одно омрачало праздничное настроение генерала: эсэсовцы. Танковая дивизия генерала Вернера Кемпфа, наступавшая из Восточной Пруссии, более чем наполовину состояла из войск СС. На их выучку не приходилось жаловаться, однако когда 3 сентября Кемпф взял городок с непроизносимым для немца названием Быдгощ, эсэсовцы из артиллерийского полка устроили там бойню: согнали полсотни евреев в один из костелов города и всех перебили.
Преступление вызвало нешуточный скандал. Генерал Кемпф немедленно арестовал эсэсовцев и отдал их под трибунал; это, однако, не избавило его самого от выговора за слабое руководство войсками. Военный трибунал приговорил виновных лишь к году заключения – и тогда командующий третьей армией генерал Георг фон Кюхлер отказался утверждать приговор. Галь-дер был полностью согласен с фон Кюхлером: преступники должны были понести более строгое наказание. Вопрос был передан на рассмотрение ОКХ, а начальник генштаба записал в дневнике: «Безобразия в тылу – объявить войскам. Строгое наказание». Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 1. С. 135–136. См. также: С. 180–181.
Дело запахло смертной казнью: именно ее применяли в вермахте при дисциплинарных нарушениях подобного масштаба.
По Берлину ходили слухи, весьма неприятные для эсэсовцев. «Я слышал, что Бласковиц как командующий армией намерен обвинить двух эсэсовских начальников за грабежи и убийства», – записал в дневнике отставной дипломат Ульрих фон Хассель. Мессенджер Ч. Гладиатор Гитлера. С. 123.
За своих подчиненных пришлось вступаться рейхсфюреру СС Гиммлеру. Военное командование было столь возмущено произошедшим, что рейсхфюреру пришлось оправдываться. «Трудности. Были ошибки. Доклад командующего на Востоке содержал пять случаев. Просьба сообщить об остальных. Намерен выполнить трудную задачу как можно разумнее, с минимальным кровопролитием. Хочет установить хорошие отношения с армией», – записывал эти оправдания Гальдер. Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 1. С. 314.
После громкого выяснения отношений вермахт и СС пришли к соглашению: пока на оккупированных территориях действует военная администрация, никаких мероприятий по политической чистке СС проводить не будет. Взамен устроивших бойню эсэсовцев отпустили; мотивировка оправдательного приговора была своеобразной: оказывается, подсудимые действовали в состоянии аффекта.
«Будучи эсэсовцами, они особенно чувствительны к виду евреев и к враждебному отношению евреев к немцам, поэтому действовали бездумно, в пылу юношеского рвения» . МНП. Вар. 1. Т. 7. С. 667. Попутно были распущены слухи о том, что в городе поляками был устроен немецкий погром, а когда 5 сентября туда подошли германские войска, то они встретили «сотни трупов этнических немцев» (Меллентин Ф. фон. Танковые сражения, 1939–1945 / Пер. с нем. – М.: ACT; СПб.: Полигон, 2003. – С. 23). На самом деле, как следует из дневника Гальдера, город был взят 3 сентября.
Кроме того, 17 октября 1939 года был принят закон, согласно которому члены войск СС больше не подлежали военному трибуналу. Дела о преступлениях эсэсовцев теперь должны были рассматривать эсэсовские же суды. Мессенджер Ч. Гладиатор Гитлера… С. 123.
Военные, однако, продолжали противодействовать СС. В феврале 1940 года главнокомандующий оккупационными войсками в Польше генерал-полковник Иоханес фон Бласковиц подал высшему командованию гневную докладную записку с протестом против осуществлявшейся эсэсовцами «политической чистки»; читая ее, нельзя не поражаться резкости выражений.
«Является ошибочной бойня нескольких десятков тысяч евреев и поляков, как это сейчас происходит. Напротив, способ уничтожения наносит величайший вред, усложняет проблемы и делает их более опасными… Если высокие должностные лица СС и полиции требуют насилия и жестокости и одобряют их публично, то в кратчайший срок у власти окажутся только насильники. Невероятно быстро сходятся себе подобные и ущербные типы, которые, как в Польше, дают волю своим животным и патологическим инстинктам. Вряд ли есть еще возможность удержать их в узде, так как они считают, что закон их власти предоставляет им право на любую жестокость. Единственная возможность борьбы с этой чумой в том, чтобы как можно скорее отдать виновных и их окружение в руки военного начальства и правосудия».
1 2 3 4 5 6 7 8 9