Как здорово! Классно? Обдумай с Джоном когда лучше.
Твое письмо я получила перед приездом Боба. Ты оказалась почти во всем права.
Он приехал вечером. Сперва мы как-то стеснялись друг друга, но потом после первого поцелуя... Ах, что за поцелуй!...
Боб устроился в отеле, но мне идти туда было не совсем удобно и невозможно.
Поздно вечером я повела Боба в мой укромный уголок в саду... Не знаю, как я дошла туда... Я так была возбуждена, что у меня колени подкашивались, и мне хотелось тут же, где угодно лечь... Я с трудом передвигала ноги и всей тяжестью своего тела опиралась на Боба.
Боб конечно понимал мое состояние и, ни слова не говоря, снял пиджак, положил меня на него и лег рядом со мной. Целуя он осторожно и нежно поглаживал меня между бедрами, которые я раскрыла ему навстречу и, само собой, должен был заметить, что мои трусики были совсем мокрые. Когда он их снимал, я приподняла свой зад, чтобы помочь ему, а потом подняла ноги.
Все это я ожидала, но как бы тебе сказать, все произошло как-то неожиданно и не так как я думала.
Боб двигал мне "его" совсем не так, как Дик, а очень медленно плавно, без толчков. Его толстый член сначала придавил мои "губы", раздвинул их, уперся в чуть надорванную Диком пленку, нажал на нее... Я почувствовала боль и слегка толкнула Боба в грудь. Но его член неутомимо усиливал давление... И все сильнее... Я заерзала ногами от боли, забилась под ним, отталкивая его, но Боб крепко удержал меня под собой, вдавливая "его" все глубже, не раскрывая, а как-то больно, очень больно, мучительно растягивая "колечко" уже немного поврежденной пленки...
- Пусти!... Пусти же!... - прошептала я, чувствуя, что больше не выдержу такой муки.
- Ну потерпи...
Боб только сильно дышал и немилосердно давил, совершенно не двигаясь.
- Не мучь!.. Это же садизм!... - прошептала я, чувствуя, что мой живот, бедра и лоб покрываются потом от неимоверной боли до предела растянутой пленки.
Я вновь забилась под ним и, не знаю может быть инкстинтивно, но я с силой подняла свои ягодицы, чтобы оттолкнуть его... Но вдруг резкая боль заставила меня вздрогнуть и я, кажется вскрикнула.
- Тише! - зажал мне рот Боб рукой.
Резкая боль тотчас же утихла и сменилось ощущением сильно расширенного толстым членом влагалища. Ощущение совокупления теперь было полным, удовлетворяющим. Его орган заполнил там всю меня. Я обняла Боба за шею и лежала неподвижно, слегка согнув колени.
- Тебе приятно? - спросил он.
- Да... - тихо ответила я.
Он делал сперва медленно, но сильно, а затем начал делать быстрее и ощущение сладости и, одновременно боли начала наростать у меня довольно быстро.
Но очень скоро я почувствовала, что он кончает. Кончил он мне на живот.
И вот представь себе, Кэт! На это раз я не кончила! Я даже сама удивилась. Может быть от того, что он не делал долго? У тебя не было так?
Боб вытер мне живот и между ногами, потом свой орган, лег и поцеловал меня.
- Ты кончила? - спросил он.
- Я не заню, что это такое - ответила я. Потом мы долго лежали на траве и он подробно рассказывал мне о том, как кончают мужчины и женщины.
- Я кончил тебе на живот... - сказал он после длинного и интересного своего объяснения.
- Почему? - спросила я.
- Потому, что ты еще маленькая, чтобы иметь ребенка, а если бы я спустил тебе туда... Мэг хочешь еще?
- Боб милый у меня все болит там!
- Ну хорошо, - сказал он, - поиграй немного пальчиком с ним.
Он взял мою руку и положил ее на свой член...
Я конечно стеснялась, неловко одергивала свою руку, но... он не отставал, а я едва могла совладеть с собой, чтоб не схватить его обеими руками... Долгая возня завершилась тем, что Боб второй раз кончил, но на этот раз мне в руку.
Ах, Кэт, если он доверился сделать тоже самое мне!
И вот только ночью лежа в спальне в постели, я сделала это одна... Вот видешь, Кэт, как все неожиданно произошло. Два дня мы ничего не делали с ним. Вчера я только мяла рукой его член, но недолго. Сегодня у нас опять встреча. Незнаю, кончу я под ним или нет. После тебе напишу.
Кэт, а почему твоя японка Ицида интересовалась момими письмами? Пожалуйста не бросай их на столе, а прячь в шкатулку, как я твои. Ты ведь уже обещала мне хорошо хранить мои письма. Прошу тебя!
Вчера я отдала Элли переписанную мною тетрадь Ландаля "Побег", а она вручила мне его последние записки - "Мираж" и сказала, что это все и больше ничего нет. А потом она порылась в портфеле, перелистала одну небольшую тетрадку и сказала:
- Да совсем забыла! Вот еще его записки "Поиски". Вот теперь все.
Я ничего не сказала, но дело вот в чем. Все, что я тебе сообщила, храниться у Элли в особом кожанном портфеле, там записки Ландаля и дневники самой Элли. И все сложено по порядку и даже проставлены номера.
Между прочим все то, что я тебе рассказала из жизни самой Элли, буквально все записано у нее в дневниках, которые она мне и начала читать с первого же вечера.
Так вот. На этой тетрадке, которую я уже переписала для тебя, "побег", стоит цыфра 6 и 8. А другую седьмую тетрадь, почему она мне ее не хочет дать? Спросить?
Лучше, я думаю так. Сегодня вечером Элии уезжает на два дня. Последнее время она вроде очень часто уезжает куда-то. Ну и я загляну в ее портфель... Ах, Кэт! Это очень нехорошо! Но безумно все интересно! И ты же сама требуешь, чтобы было все, и все без пропусков и поскорее..
Пока я буду с огромным интересом переписывать шестую, очень тоненькую тетрадку "Поиск", а завтра загляну... Я должна убедиться, неужели Элли от меня что-то таит? Это письмо я еще допишу тебе. А пока помни, что я о тебе всегда думаю.
Твоя Мэгг.
ПОИСКИ
Впервые имя Динамит появилось в японских газетах после двух дерзких ограблений. В одном случае был ограблен ювелирный магазин, в другом богатый биржевик-японец.
Подробности были противоречивы и маловероятны. В одних газетах говорилось, что небольшая шайка грабителей совершала вооруженный налет на ювелирный магазин и похитила на несколько тысяч долларов ценностей. Когда примчалась полиция грабители бросили несколько бомб, и ранив двух полицейских, скрылись. Другие газеты утверждали, что когда двое неизвестных проникли в дом богатого биржевика, редкие прожожие услышали взрыв в этом доме и сообщили об этом в полицию. Прибывший полицейский отряд установил только то, что в горящем доме вскрыт сейф, а грабителей и след простыл. Только садовник соседнего дома утверждал, что он якобы видел двух подозрительных людей, прохаживающих незадолго до взрыва у дома биржевика.
Все газеты однако сходились на том, что в обоих случаях в шайке была замечена женщина, причем, женщина необыкновенной красоты.
Вскоре было зафиксировано еще несколько случаев ловких и дерзких ограблений, всегда сопровождающихся взрывами. При этом было точно установлено участие женщины необыкновенной красоты.
Некоторые газеты указывали на странное совпадение такого рода: все подвергающиеся грабежам были так или иначе связаны с некоторыми сотрудниками полицейского отдела министерства внутренних дел.
Падкие до сенсаций и броских заголовков репортеры поспешили назвать неизвестную женщину "Мисс Динамит". "Кто будет взорван мисс Динамит Завтра?", "Полиция в панике", "Террористы из Москвы!", "Мисс Динамит грозит министерству внутренних дел!", "Кто следующий?"... Этими и подобными заголовками пестрели очередные выпуски газет. Появились даже фотографии никому неизвестных женщин, выдававшихся за "Мисс Динамит". На этих фото были изображены разные, совершенно непохожие друг на друга женщины...
... Вот с чего я начал продолжать свои записки.
Почему, не знаю. Чем меня заинтересовала эта полумифическая красавица? Абсолютно ничем. Я каждый раз, в каждой газете первым делом ищу каких-либо сообщений о ней... Странно...
Прошло много времени, очень много! И как быстро и незаметно! А событий со времени моего побега никаких! Именно так! Никаких! Что ж наиболее существенное надо записать себе на память.
Запомнился рейс в санитарной машине... Восторг был неописуемый.
Готовый к новым неожиданностям и обдумывая разные способы остановления машины, я устроился у задней дверцы и вдруг заметил другую машину, неуклонно следующей за нашей.
Последняя шла по пустынным, слабо освещенным окраинам улиц, делала довольно частые повороты и убедиться в том, что неизвестная машина следует именно за нами не составляло ни какого труда. Новый вихрь мыслей закружился у меня в голове. "Что бы это могло быть?" Ответа на этот вопрос я найти не мог. Если бы неизвестная машина имела намерения задержать нашу, то никакого труда для нее это не составляло бы. Но нет! Находящиеся в неизвестной машине, видимо, никаких враждебных намерений не имели. Но тогда что же?
Внезапно наша машина резко затормозила. "Очевидно семафор" - подумал я. Приоткрыв дверцу, я увидел сквозь сетку дождя темные кроны низких деревьев, росших вдоль тротуара и неясно маячивший силует несколько поотставшей машины, тихо приближавшейся с потухшими фарами. Момент для того, чтобы незаметно скользнуть под тень деревьев, усиливающейся дождем темени, я счел благоприятным и в следующую секунду очутился на мостовой, машинально закрывая за собой дверцу уже тронувшейся с места машины.
В направлении тротуара и деревьев я успел сделать лишь два-три шага, как вдруг яркий свет мощьных фар ослепил меня и в тот же миг приглушенный голос назвал меня по имени:
- Анри!
Я выхватил пистолет, стараясь взглянуть в кабину застопорившей передо мной прямо и вновь погасившей фары машины.
- Анри! Сюда!
Только теперь я узнал так хорошо знакомый тембр голоса.
- Как... Ты?... Но каким образом?
- Не задавай пустых вопросов! Есть дела поважнее! И первые из них куда тебя спрятать.
И вот все тревоги и волнения позади. Прошла неделя.. Прошел месяц... еще месяц... И что ж? Ни каких событий ни каких сведений.
Безусловно в моей драме в кафе Марсель не виновата... О нет она мне предана! Но ее версия о том, что она узнала о моем побеге от своей знакомой Кито, очень мало правдоподобна. Да и Кито мне сказала бы об этом. Нет что-то здесь ни то! О! Кито, она говорит, что о ней ничего не знает. Связь с ней утрачена. Совершенно ничего она не знает и о француженке. Но если Кито ни с того ни с сего могла сказать ей о моем побеге, да еще сообщить ей дату, то как же она ничего не сказала ей о той больной, которая целиком находилась на ее попечении?
Нет! Предположить подобную ребяческую болтливость со стороны Кито, болтливость, которая могла стоить мне жизни, я не могу! Это невозможно! Но Морсель знает Кито и знает ее очень хорошо... Случайность? Что-то не то.
Марсель решительно отказалась мне содействовать в поисках француженки, ссылаясь на потерю всяких связей с госпиталем.
И еще более странно: Марсель утратила всякий интерес к тайне Ригара! Почему? Отчего? Что с ней случилось? Ни какого вразумительного ответа я так не добился от нее. Кажется с этой стороны я не только лишился помощи, но и приобрел некое препятствие. Марсель, именно Марсель, осторожно, последовательно отклоняет меня от моего пути. Сеет в моей душе сомнения. Уверяет в недостигаемости поставленной передо мной цели.
И все же я верю ей. Но на самом ли деле верю? Пожалуй верю, но не до конца! И в конце концов на кого же она работает? Но готов голову дать на отсечение, если у нее нет ни какой тайны! Что же еще?
Перед формулой Ришара бились лучшие наши специалисты, но результатов никаких. Составлено просто, а смысл не постижим! Есть сообщение, что часть бумаг Ришир сжег и восстановит свои формулы по возвращению во Францию, но действительно ли это было так? А куда же девалась его прекрасно оборудованная лаборатория? Ни каких следов все странно!
Массу времени и энергии я затратил на установление связи с Кито и француженкой. Много раз в районе госпиталя рисковал быть узнанным и схваченным. И все напрасно! Все следы моей сестры так же потеряны безвозвратно. Повидимому вживых ее нет. Но живы все они или нет, а искать я их должен, и буду! Француженка, Кито, моя сестра - все они или по крайней мере их следы будут найдены! Во что бы то ни стало! И идти к тайне Ришара я так же обязан.
Как бы ни ускользали от меня все эти цели, а преследовать я их буду до конца! Что еще!
Со мной пытается установить контакт человек со шрамом. Мне удалось выяснить, что он ни кто иной, как известный американский разведчик. Некоторое время я следил за ним и кое-что выяснил. Что ж контактом брезговать не следует. Весь вопрос в том, кто из нас больше выиграет от него. Сегодня первая встреча с ним. Будем осторожны.
И так встреча состоялась. Вчера я направился в указанное мне кафе и попал в район явно не внушающий доверие. Да и само кафе не производило особого благоприятного впечатления. Внимательно, осмотревшись я вошел в него и сразу же за одним из столиков заметил человека высокого роста, могучего телосложения, с довольно грубыми чертами лица, похожего на бывшего боксера. В глаза бросался шрам через всю щеку. Фигура уже хорошо знакома.
Кафе было почти пусто. Я подошел к его столику.
- Простите, сэр, - обратился я к нему по-английски.
- Садитесь, мосье! Я ожидал вас! - по-французски ответил он.
Я сел, опустив руку в карман.
Он ухмыльнулся:
- Сразу видно молодого петушка!
Он похлопал себя по карману.
- А я вот не ношу. Детские игрушки!
Я вытащил руку с портсигаром и предложил ему.
- Психология, - хмыкнул он, но сигару взял.
Некоторое время мы молча курили и искоса разглядывали друг друга.
- Меня зовут, предположим, Смит - сказал незнакомец, человек со шрамом.
Я привстал и покланился.
- А меня предположим... - в том же духе начал я.
- Анри Ландаль, - поправил меня Смит.
"Надо быть на чеку" - подумал я и изобразил кривую улыбку на своем лице. "Тут пахнет порохом".
- Так вот мсье Ландаль, - начал Смит, - я назначал встречу с вами с одним интересующим меня вопросом. Предупреждаю, будем играть на чистоту. Зла я вам не желаю, а если бы желал то давно мог выдать вас или ухлопат ь...
Начало было многообещающим и я слушал Смита с возрастающим интересом.
- Так вот, - продолжал он, - меня интересует нечто касающееся инженера Ришара.
"Так оно и есть", - подумал я и вслух сказал:
- Откуда вам известно мистер Смит, что я в курсе этого вопроса?
- Нам известно и то, как вы бежали из госпиталя, предварительно убрав полицейского врача, изобретателя веселенких пыток в их застенках.
- Так значит все остальные живы? - быстро спросил я.
- Кого вы имеете в виду?
- Медсестру! - невозмутимо ответил я.
- Какую? - С расстановкой споросил он, криво усмехаясь.
Я понял, что он загоняет меня в тупик, пользуясь широкой информацией по этому вопросу и сказал уклончиво с весьма небольшой долей логики:
- Я слышал выстрел...
- Вашего пистолета в доктора? Браво, браво! Ваш слух, изумителен. Безусловно Смит знал, что в доктора никто не стрелял, но напрасно он сделал паузу, ожидая моего опровержения. Я молчал.
- Но вы не беспокойтесь! - продолжал Смит. - И за доктора вас вздернут за милую душу!
- Вздернут, - печально сказал я, - безусловно вздернут. И даже без ваей помощи, мистер... Рэд!
Рэд вздрогнул, приподнялся на своем стуле, сузившиеся глаза впились мне в лицо, сверкнули недобрым огоньком, но в следующею минуту он тут же успокоился и громко захохотал.
- А вы ничего, господин француз, толковый малый! Хорошая школа! И он протянул мне свою огромную лапу. Я с улыбкой протянул ему свою и мы обменялись крепким рукопожатием.
- Только, чур, уговор, - улыбаясь сказал я, - в игре дозволены все приемы...
- Кроме смертельных, - добавил Рэд. - Понимаю! Не будем убивать друг друга ни по настоящему, ни косвенно. Он минуту помолчал и сказал:
- Что ж ваше любопытство могу удовлетворить... О медсестрах, уточнил он, бросив на меня испытывающий взгляд. - Одна из них тяжело ранена и находится на излечении, а другая быстро поправилась, но попала на подозрение. Она ошиблась местом своего ранения. Ей видете ли показалось почему-то, что вы ее ранили в коридоре. Ну а пулю нашли в вашей комнате... Бывают же такие странности! Баллистика знает и не такие случаи...
- Простите, - невыдержал я, - не...
- Ах, да, да, да! Вообщем заподозрили... После первого допроса она исчезла. Арестовали следователя и с ним трех служащих госпиталя. Но птички и след простыл!
- Еще раз раз прошу извинить меня, но напротив моей палаты находилась какая-то француженка...
- Исчезла!
- Как так исчезла?
- Исчезла и все тут! - Ответил Рэд тоном, недопускающий продолжения вопросов.
- А теперь, - после паузы, продолжал он, - как насчет моего вопроса.
- Ваш вопросик, больше не вопросик, он ничто! - сказал я.
- Это что? По козырям?
- Да карты можно открыть. Бумаг инженера Ришара больше не существует. Он их сжег перед самой гибелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28