Филька со своей легкомысленной болтовней умудрился запугать его куда больше, чем клинки Кендага и каленое железо Торка. Впрочем, вероятно это было следствием промывания мозгов, которое устраивали своим солдатам гевские попы, воспитывая в них злость к нелюдям и страх перед нелюдями. Впрочем, злость и страх всегда идут рука об руку…
Так или иначе, Рин побеседовал с вновь прибывшим, угостил его ухой. Ну и велел передать сэру Дрилону, что все тихо. Ребята постоянно следят за островом – людей из дригского монастыря не видать. При этом он кивнул в сторону берега – там маячили две фигуры в белых плащах… Наши парни, переодевшиеся солдатами епископа.
С этим гонец отбыл. А мы принялись судорожно заканчивать приготовления. Наши дозорные вернулись в лагерь. Последним пришел Филька – он дождался появления колонны людей епископа, поглядел, с кем нам предстоит иметь дело и после этого поспешил короткой дорогой – через лес – к нам. Эльф сообщил, что врагов примерно сотни полторы. Сорок человек – пешие лучники в белых плащах, пара десятков всадников в белом, десятка три на конях – дружинники рыцарей, остальные – сервы, взятые в поход для грязной работы. Ведь кто-то же должен рубить дрова, сооружать плоты и затем грести, ведя эти плоты на остров… Замыкали колонну фургоны. Словом, на нас двигалась целая небольшая армия. И я был уверен, что нам под силу с ними справиться, даже без особого труда, мы ведь ударим из засады. Все дело едва не испортил поп. В последний момент, когда все вроде уже было решено, он вдруг стал ломать руки и выть, что нам нельзя нападать на гевском берегу. И я видел, что мои солдаты к нему прислушиваются. Ведь даже самые храбрые и отчаянные сорвиголовы могут призадуматься, если им предложат не нападать на более сильного врага. Предложат отложить драку. Я пытался утихомирить монаха по-хорошему – не помогло. Тогда я пригрозил, что найду способ заткнуть ему рот, если он не прекратит портить все дело.
– Но если узнают, что мы напали не на спорной земле, а здесь, на территории Гевы – это может быть очень серьезно!.. – бухтел он, – мы не имеем права…
– Ну что ж, – как можно жестче заявил я, – тогда никто не должен будет узнать, как все произошло… Я предполагал кое-кого из армии епископа взять в плен на предмет получения выкупа – придется их прикончить, всех до единого. И учти, поп, это ты своим нытьем обрек их на смерть.
Вы думаете, он смутился? Как бы не так. Наш бравый монах тут же успокоился, сочтя такой вариант вполне приемлемым.
– Ну, если никто не узнает… А уж об отпущении грехов я позабочусь, – засуетился он, – да, чуть не забыл, капитан! Собери-ка наших солдат. Я должен перед боем благословить их оружие. Скорее, пока еще есть время!..
Тут уж не выдержал я:
– Да пошел ты… к Гангмару!..
* * *
Воду мы в реке замутим,
На кусты костей навесим,
Пакостных шутих нашутим –
Весело покуролесим!
В.Высоцкий
Счастливчик Кари вышел из шатра проводить дорогих гостей. Двое важного вида мужчин в кольчугах и плащах с гербами вежливо раскланялись с предводителем «божьих пасынков». Тот напутствовал их:
– Передайте его светлости, что все будет исполнено наилучшим образом. Пусть не беспокоится… Ну, счастливого пути, господа…
Господа сели на лошадей, подведенных одним из подручных Кари и уехали, не забыв еще раз вежливо попрощаться с Кари.
Аньг, дождавшись конца сцены, проводил гостей взглядом и подошел к своему партнеру:
– Что, опять от твоего графа Ирса?
– Да… Опять.
– И что на этот раз?
– Ничего особенного. Замок Ревт.
– Это далеко отсюда?
– Ну-у, довольно прилично… С нашим сбродом – дня три пути, не меньше. Но кто нас задержит? Никто. Самым трудным будет все же довести твоих шалопаев именно до замка Ревт, минуя все другие соблазны, что встретятся по пути.
– Что-то я не пойму, Кари. Граф Ирс натравливает нас на пограничных сеньоров, чтобы они поменьше думали о набегах на его земли – с этим все ясно. Но какой-то замок в трех днях пути вглубь Сантлака?
– А ты не задумывайся об этом, Аньг. Пусть графы и рыцари ломают головы, придумывая загадки – мы не станем их разгадывать. Ты лучше сходи собери своих молокососов, произнеси перед ними зажигательную речь, которая подвигнет их на трехдневный поход.
– Ну, Счастливчик, я так не могу… Мне нужно что-то… какой-то толчок, понимаешь, чтобы произнести такую речь… Нужна еще какая-то причина…
– Да какая причина? Засиделись мы на этом месте, вот и все. А что до толчка… Идем-ка ко мне в шатер, у меня найдется кувшин-другой с подходящими толчками для твоего красноречия!.. Ты главное не думай – зачем да почему. Все уже придумано, нужно только грамотно обстряпать. По дороге нас встретит обоз, посланный графом Ирсом – вино, жратва. Даже кое-какое оружие, которое нам может понадобиться при штурме замка. Идем в шатер…
Через час Кари поглядел в спину Аньгу, который удалялся, заметно пошатываясь, и подозвал одного из своих мужичков:
– Давай, Ренки, собирайся. Сейчас отправишься к замку Ревт. Возьмешь с собой десяток человек. Разведаешь, что там. Посмотришь, как лучше приступить к осаде и штурму. Конечно, наши пацаны будут неплохо отвлекать на себя внимание, но самую ответственную работу будет выполнять сам знаешь кто.
– Известно кто. Мы и будем.
– Вот именно. Так что не мешкай, отправляйся. Если поспешишь – к утру будешь на месте. Ну а я с нашим сбродом подойду дня через три, не раньше. И вот, возьми – тебе и тем, кто пойдет с тобой.
Счастливчик вручил своему агенту небольшой позвякивающий мешочек.
Четыре дня спустя Аньг Великий Пацан орал, обращаясь к толпе юнцов:
– Вон он, замок – глядите! Там сидят жирные дворянчики и их трусливые холуи! Им нет дела до грядущего пришествия Бога-Дитяти, но Гилфинг-Дитя сам нынче явится к ним, то есть явимся мы и отправим их к Гилфингу! Какая забава для вас, детки! Какая веселая игра, божьи пасынки! А уж как мы позабавимся в замке! Там найдутся винные подвалы, там найдется оружейная с новыми игрушками и много всякого иного! Так вперед! Ибо велит нам Бог-Дитя, велит играть и развлекаться!
«Паства» – не меньше тысячи «божьих пасынков» – ответила ему дружным ревом и бросилась к стенам замка Ревт. Замок был неплохо укреплен, но шансов устоять против такого количества штурмующих у ок-Ревта и его латников не было… Тем более, что вооружены юнцы были не деревянными мечами, а совершенно настоящими копьями и топорами, у многих были плетенные из толстой лозы щиты. И кто-то заботливо подготовил для этого сброда лестницы. «Божьи пасынки» не задумывались, откуда взялись лестницы, почему им сегодня предстоит «играть» именно в этом замке… Подогретые речью своего предводителя и большим количеством дешевого вина, они отважно ринулись навстречу стрелам и камням, которыми встретили их защитники…
– Не понимаю, как ему это удается, но он всегда крепко держит их, этих юных психов. Как-то получается, что они его слушают, – пробормотал Кари, глядя на толпу оборванцев, идущую на приступ, – ну что ж, пора начинать и нам…
Он поцеловал Лолу, посмотрел ей в глаза, затем легонько оттолкнул и зашагал к ожидавшему его Ренки, держащему поводья коня…
ГЛАВА 19
Тактика, избранная мною, была стара, как мир. Именно «как мир», а не «как Мир». Я не знаю, известна ли здесь уловка с подрубанием деревьев вдоль пути следования вражеского войска, но, помню что идея эта успешно использовалась много раз на Земле… Отрадно было, что в этот раз никто не тыкал мне в нос неблагородство такого способа ведения войны. Наемники ценили только действенность способа.
И еще – не знаю, как там предки, а я намучился с этим деревьями. Оказывается, не имея опыта очень сложно точно угадать с глубиной зарубки. Несколько раз подрубленное дерево уже падало и нам приходилось оттаскивать его в сторону, а пень – мазать грязью, чтобы прикрыть свежую белизну среза. Хорошо еще, что это старая заброшенная дорога, вся сплошь заросшая по краям здоровенными кустами – следы наших экспериментов не бросались в глаза. Ко всему еще и ветер – я все время боялся, что подует ветер и наш план рухнет, буквально рухнет… Поэтому я слегка укрепил при помощи магии все подрубленные стволы. Получив известие о приближении неприятельской колонны я опрометью помчался вдоль дороги, снимая укрепляющие чары. Не знаю, насколько забавно я при этом выглядел, но насмешник Филька потом заявил, что я скакал по дороге – как воробей…
Очевидно, нет смысла углубляться в подробности моего замысла – все понятно и так. Скажу лишь, что сам я с основными силами выступил из лагеря и пропустил неприятельское войско мимо себя, собираясь ударить с тыла. Поскольку спереди у них была широкая река – мне оставалось только ударить врагу в спину и гнать в ловушку. На всякий случай я оставил Торка с несколькими парнями возле нашего лагеря у заброшенного хутора. Потом я пожалел об этом… Я ведь поступил так без всякой задней мысли – просто из желания предусмотреть все, а вдруг кто-то из людей епископа сдуру ломанет в лес… Мой же замысел состоял в том, чтобы не ушел никто… И сказать по правде, я не очень охотно обрек на гибель эту сотню с чем-то людей, но… Лежа в кустах у дороги я послушал, о чем они говорили, проходя мимо. Рыцари обсуждали несколько основных способов казни пленных и строили догадки, что именно выберет для нас клирик, специально для этой цели прикомандированный к экспедиционному корпусу его преосвященством. Крестьяне, шедшие в хвосте колонны, люди подневольные – они планов не строили и догадок не высказывали. Их волновало только одно – чтобы сеньоры предпочли сажать пленных на кол, а не сжигать заживо – меньше дров им (крестьянам) потребуется заготовить. А вот ежели, скажем, топить в реке – так это вовсе дров не надо…
Стоило мне послушать все эти рассуждения (а ведь это было темой разговоров у всех – от рыцарей до распоследних возниц) – сомнения как рукой сняло. И когда я отдавал приказ – голос у меня не дрожал. Ну почти что не дрожал.
По сигналу мои наемники стали валить деревья слева и справа на дорогу, а несколько большущих стволов рухнули поперек пути перед мордами коней авангарда. Сам же я с двумя дюжинами соратников (ударная бригада) кинулся на остановившуюся колонну с тыла. Перед нами были не воины – сервы, обозные слуги. Эти даже не сопротивлялись – мои ребята просто рубили их без пощады, стараясь, чтобы никто не ушел. Я в драку не лез – у меня пока была другая задача. Я подскочил к заднему фургону и, схватив за задние колеса, легко развернул его поперек дороги – результат заранее прочитанных заклинаний. Тем временем Ннаонна рубила упряжь и всякие штуки, соединяющие, грубо говоря, лошадей и фургон. Теперь дорога была закупорена. Шум впереди усилился – разделавшись с обозными олухами, мои ребята теперь схватились с шедшими в середине колонны латниками благородных вассалов церкви. Многих смело с седел или прибило вместе с конями стволами деревьев, но кое-кто уцелел – и настолько пришел в себя, чтобы оказать некоторое сопротивление. Впрочем, Кендаг, который вел моих наемников в атаку, действовал решительно и умело. Тем более, что Филька, забравшийся с несколькими полными колчанами на высокое дерево, тоже вносил свою лепту.
Пока продолжалась вся эта суматоха, то есть избиение, лучники из епископской гвардии поступили лучше всех – они бросились вперед. Те, кто был верхом – спешился, чтобы преодолеть препятствие. Их командир верно прикинул, что нас не должно быть слишком много и если бой идет сзади, а впереди тихо – то вперед и надо бежать. Белые плащи перемахнули громадные стволы, преградившие путь колонне и укрылись за этой своеобразной баррикадой. Я подоспел к Кендагу как раз в тот момент, как на дороге все закончилось. И едва мы остановились и опустили оружие – как нас осыпали стрелами из-за поваленных деревьев. Теперь уже мы были вынуждены торопливо искать укрытие. Кто бросился за фургоны, кто-то прилег за лежащими деревьями и трупами коней…
Ситуация сложилась не слишком приятная. Конечно, на нашей стороне был эльф – Филька время от времени напоминал о себе, не давая белым поднять голову. Но пойти на штурм их позиции мы не могли – тем более, что их было, пожалуй, больше, чем нас…
* * *
И вот тут появился Торк… Он, очевидно, решил, что я спровадил его стеречь лес у хутора, чтобы он не путался под ногами. Бедняга посчитал, что провинился при захвате сторожевого поста и теперь я ему не доверяю. А может, он вовсе так и не считал, а просто не придумал ничего лучшего. Я-то считаю, что что-нибудь придумать все же можно было бы…
Так или иначе, но Торк объявился на поле брани в своей манере – с шумом, гамом и воплями. Он со своими ребятами напал на белых со спины. И шумел при этом так, словно привел по меньшей мере две сотни бойцов.
Пока мы разобрались, что к чему, пока наконец собрались броситься за преграду из поваленных деревьев – там уже вовсю шла схватка. Солдаты гевского епископа тоже не сразу сообразили, что их атакует горстка людей. Но зато уж когда сообразили… Конечно, кого-то достали Филькины стрелы, но сам эльф мне жаловался, что ему сильно мешали широкие белые плащи – мол, под ними не разберешь, что кольчугой прикрыто, а что нет. Словом, так или иначе – а героем этой схватки стал Торк. Ребята из его группы потом рассказали нам, что он бросился на врагов, как атакующий орел. И тут же пошел косить их, убивая больше, чем остальные пятеро наемников вместе взятые. Потом белые опомнились и навалились кучей… Не знаю, каковы были герои этого Мира – Дантлин, Авейн… Но Торк в этот день бился как подобает, разве что, герою баллады. Я сам видел разрубленные вместе со шлемами черепа и пробитые кольчуги. И без всякой магии. Скорее всего досада и гордость прибавила ему сил – но врагов было слишком много.
Когда я перелез (не слишком грациозно) через лежащее дерево, Торк уже лежал на земле. Сначала я не понял, что там происходит, я видел только толпу в белых плащах. Они сгрудились вокруг чего-то и тыкали оружием вниз… Вокруг чего-то…
Мы с Кендагом одновременно врубились в эту свору с двух сторон. Почти сразу моим противником оказался их командир – рыцарь Дрилон. А я думал, что такое бывает только в рыцарских романах – предводители двух сторон сходятся в богатырском поединке, случайно столкнувшись в сумятице боя…
Один взмах Черной Молнии – рыцарь в белом повалился на землю. И я увидел за его спиной, во что они тыкали своими железяками… Злополучного рыцаря я разделал как тушу на бойне – во всяком случае, так потом говорили мои солдаты. Затем я бросился на остальных белых. Сам я плохо помню подробности схватки, но Ннаонна утверждала потом, что она за мной не поспевала. А ведь раньше я никогда не успевал за шустрой вампирессой. Впрочем, все закончилось довольно быстро – и в результате на ногах остались только те, на ком не было белых плащей…
Я подошел к Торку и сел рядом – прямо в кровавую лужу. Взял его голову в ладони. Он прохрипел: «Капитан…», выдохнув струйку крови – и умер.
Потом я отдал приказы – все тела грузить на фургоны и катить на берег. Все следы побоища – уничтожить. Если кто-то из врагов выжил – добить. Готовить еще плоты. Много плотов. И отложить десятка полтора белых плащей – по возможности целых и чистых.
Мои соратники были, конечно, недовольны, что нужно работать сразу после очень тяжелой схватки, но никто не сказал ни слова возражений. Отдавая приказы, я все еще сидел рядом с Торком и наверное выглядел так… Говорю же, никто не сказал ни слова…
Мои приказы начали исполняться сразу же. Сперва парни отогнали фургоны в наш лагерь и выпрягли лошадей. Затем начали подвозить стволы срубленных нами деревьев к реке – готовый материал для плотов. Филька, как заведомо не способный к работе, был отряжен следить за окрестностями. Не то, чтобы мы опасались, что кто-то мог ускользнуть – нам просто не нужны были свидетели. Ведь должны же быть рядом с этими местами какие-то поселения. Хотя их жители и знали, что здесь скоро разразится война и сюда не совались, но все же… Легко раненые разбирали добычу и готовили комплекты снаряжения солдат епископа для предстоящего маскарада – завтра должна была прийти барка…
* * *
Коклос уже совсем было собрался подкрадываться к заветной двери поближе, как новый всплеск приглушенной ругани заставил его остановиться.
– Пошли вон, мерзавцы! Чтоб вам провалиться, паразиты! – из-за кухонной двери вылетели, как ошпаренные, четверо поварят.
Следом за ними выскочил младший повар – выскочил очень подозрительно, не иначе как от хорошего пинка под зад. Было что-то такое в его движениях. Коклос съежился в своем убежище и ждал дальнейшего развития событий. За младшим поваром в дверях показался сам мастер Лонойк – главный повар, великий повелитель пирогов и сдобных булок, жаркого и подливок…
– Я вас проучу, – орал владыка теста и сыра, овощей и фруктов, вин и хлебов, – грязными руками вы смеете прикасаться к жратве самого герцога!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Так или иначе, Рин побеседовал с вновь прибывшим, угостил его ухой. Ну и велел передать сэру Дрилону, что все тихо. Ребята постоянно следят за островом – людей из дригского монастыря не видать. При этом он кивнул в сторону берега – там маячили две фигуры в белых плащах… Наши парни, переодевшиеся солдатами епископа.
С этим гонец отбыл. А мы принялись судорожно заканчивать приготовления. Наши дозорные вернулись в лагерь. Последним пришел Филька – он дождался появления колонны людей епископа, поглядел, с кем нам предстоит иметь дело и после этого поспешил короткой дорогой – через лес – к нам. Эльф сообщил, что врагов примерно сотни полторы. Сорок человек – пешие лучники в белых плащах, пара десятков всадников в белом, десятка три на конях – дружинники рыцарей, остальные – сервы, взятые в поход для грязной работы. Ведь кто-то же должен рубить дрова, сооружать плоты и затем грести, ведя эти плоты на остров… Замыкали колонну фургоны. Словом, на нас двигалась целая небольшая армия. И я был уверен, что нам под силу с ними справиться, даже без особого труда, мы ведь ударим из засады. Все дело едва не испортил поп. В последний момент, когда все вроде уже было решено, он вдруг стал ломать руки и выть, что нам нельзя нападать на гевском берегу. И я видел, что мои солдаты к нему прислушиваются. Ведь даже самые храбрые и отчаянные сорвиголовы могут призадуматься, если им предложат не нападать на более сильного врага. Предложат отложить драку. Я пытался утихомирить монаха по-хорошему – не помогло. Тогда я пригрозил, что найду способ заткнуть ему рот, если он не прекратит портить все дело.
– Но если узнают, что мы напали не на спорной земле, а здесь, на территории Гевы – это может быть очень серьезно!.. – бухтел он, – мы не имеем права…
– Ну что ж, – как можно жестче заявил я, – тогда никто не должен будет узнать, как все произошло… Я предполагал кое-кого из армии епископа взять в плен на предмет получения выкупа – придется их прикончить, всех до единого. И учти, поп, это ты своим нытьем обрек их на смерть.
Вы думаете, он смутился? Как бы не так. Наш бравый монах тут же успокоился, сочтя такой вариант вполне приемлемым.
– Ну, если никто не узнает… А уж об отпущении грехов я позабочусь, – засуетился он, – да, чуть не забыл, капитан! Собери-ка наших солдат. Я должен перед боем благословить их оружие. Скорее, пока еще есть время!..
Тут уж не выдержал я:
– Да пошел ты… к Гангмару!..
* * *
Воду мы в реке замутим,
На кусты костей навесим,
Пакостных шутих нашутим –
Весело покуролесим!
В.Высоцкий
Счастливчик Кари вышел из шатра проводить дорогих гостей. Двое важного вида мужчин в кольчугах и плащах с гербами вежливо раскланялись с предводителем «божьих пасынков». Тот напутствовал их:
– Передайте его светлости, что все будет исполнено наилучшим образом. Пусть не беспокоится… Ну, счастливого пути, господа…
Господа сели на лошадей, подведенных одним из подручных Кари и уехали, не забыв еще раз вежливо попрощаться с Кари.
Аньг, дождавшись конца сцены, проводил гостей взглядом и подошел к своему партнеру:
– Что, опять от твоего графа Ирса?
– Да… Опять.
– И что на этот раз?
– Ничего особенного. Замок Ревт.
– Это далеко отсюда?
– Ну-у, довольно прилично… С нашим сбродом – дня три пути, не меньше. Но кто нас задержит? Никто. Самым трудным будет все же довести твоих шалопаев именно до замка Ревт, минуя все другие соблазны, что встретятся по пути.
– Что-то я не пойму, Кари. Граф Ирс натравливает нас на пограничных сеньоров, чтобы они поменьше думали о набегах на его земли – с этим все ясно. Но какой-то замок в трех днях пути вглубь Сантлака?
– А ты не задумывайся об этом, Аньг. Пусть графы и рыцари ломают головы, придумывая загадки – мы не станем их разгадывать. Ты лучше сходи собери своих молокососов, произнеси перед ними зажигательную речь, которая подвигнет их на трехдневный поход.
– Ну, Счастливчик, я так не могу… Мне нужно что-то… какой-то толчок, понимаешь, чтобы произнести такую речь… Нужна еще какая-то причина…
– Да какая причина? Засиделись мы на этом месте, вот и все. А что до толчка… Идем-ка ко мне в шатер, у меня найдется кувшин-другой с подходящими толчками для твоего красноречия!.. Ты главное не думай – зачем да почему. Все уже придумано, нужно только грамотно обстряпать. По дороге нас встретит обоз, посланный графом Ирсом – вино, жратва. Даже кое-какое оружие, которое нам может понадобиться при штурме замка. Идем в шатер…
Через час Кари поглядел в спину Аньгу, который удалялся, заметно пошатываясь, и подозвал одного из своих мужичков:
– Давай, Ренки, собирайся. Сейчас отправишься к замку Ревт. Возьмешь с собой десяток человек. Разведаешь, что там. Посмотришь, как лучше приступить к осаде и штурму. Конечно, наши пацаны будут неплохо отвлекать на себя внимание, но самую ответственную работу будет выполнять сам знаешь кто.
– Известно кто. Мы и будем.
– Вот именно. Так что не мешкай, отправляйся. Если поспешишь – к утру будешь на месте. Ну а я с нашим сбродом подойду дня через три, не раньше. И вот, возьми – тебе и тем, кто пойдет с тобой.
Счастливчик вручил своему агенту небольшой позвякивающий мешочек.
Четыре дня спустя Аньг Великий Пацан орал, обращаясь к толпе юнцов:
– Вон он, замок – глядите! Там сидят жирные дворянчики и их трусливые холуи! Им нет дела до грядущего пришествия Бога-Дитяти, но Гилфинг-Дитя сам нынче явится к ним, то есть явимся мы и отправим их к Гилфингу! Какая забава для вас, детки! Какая веселая игра, божьи пасынки! А уж как мы позабавимся в замке! Там найдутся винные подвалы, там найдется оружейная с новыми игрушками и много всякого иного! Так вперед! Ибо велит нам Бог-Дитя, велит играть и развлекаться!
«Паства» – не меньше тысячи «божьих пасынков» – ответила ему дружным ревом и бросилась к стенам замка Ревт. Замок был неплохо укреплен, но шансов устоять против такого количества штурмующих у ок-Ревта и его латников не было… Тем более, что вооружены юнцы были не деревянными мечами, а совершенно настоящими копьями и топорами, у многих были плетенные из толстой лозы щиты. И кто-то заботливо подготовил для этого сброда лестницы. «Божьи пасынки» не задумывались, откуда взялись лестницы, почему им сегодня предстоит «играть» именно в этом замке… Подогретые речью своего предводителя и большим количеством дешевого вина, они отважно ринулись навстречу стрелам и камням, которыми встретили их защитники…
– Не понимаю, как ему это удается, но он всегда крепко держит их, этих юных психов. Как-то получается, что они его слушают, – пробормотал Кари, глядя на толпу оборванцев, идущую на приступ, – ну что ж, пора начинать и нам…
Он поцеловал Лолу, посмотрел ей в глаза, затем легонько оттолкнул и зашагал к ожидавшему его Ренки, держащему поводья коня…
ГЛАВА 19
Тактика, избранная мною, была стара, как мир. Именно «как мир», а не «как Мир». Я не знаю, известна ли здесь уловка с подрубанием деревьев вдоль пути следования вражеского войска, но, помню что идея эта успешно использовалась много раз на Земле… Отрадно было, что в этот раз никто не тыкал мне в нос неблагородство такого способа ведения войны. Наемники ценили только действенность способа.
И еще – не знаю, как там предки, а я намучился с этим деревьями. Оказывается, не имея опыта очень сложно точно угадать с глубиной зарубки. Несколько раз подрубленное дерево уже падало и нам приходилось оттаскивать его в сторону, а пень – мазать грязью, чтобы прикрыть свежую белизну среза. Хорошо еще, что это старая заброшенная дорога, вся сплошь заросшая по краям здоровенными кустами – следы наших экспериментов не бросались в глаза. Ко всему еще и ветер – я все время боялся, что подует ветер и наш план рухнет, буквально рухнет… Поэтому я слегка укрепил при помощи магии все подрубленные стволы. Получив известие о приближении неприятельской колонны я опрометью помчался вдоль дороги, снимая укрепляющие чары. Не знаю, насколько забавно я при этом выглядел, но насмешник Филька потом заявил, что я скакал по дороге – как воробей…
Очевидно, нет смысла углубляться в подробности моего замысла – все понятно и так. Скажу лишь, что сам я с основными силами выступил из лагеря и пропустил неприятельское войско мимо себя, собираясь ударить с тыла. Поскольку спереди у них была широкая река – мне оставалось только ударить врагу в спину и гнать в ловушку. На всякий случай я оставил Торка с несколькими парнями возле нашего лагеря у заброшенного хутора. Потом я пожалел об этом… Я ведь поступил так без всякой задней мысли – просто из желания предусмотреть все, а вдруг кто-то из людей епископа сдуру ломанет в лес… Мой же замысел состоял в том, чтобы не ушел никто… И сказать по правде, я не очень охотно обрек на гибель эту сотню с чем-то людей, но… Лежа в кустах у дороги я послушал, о чем они говорили, проходя мимо. Рыцари обсуждали несколько основных способов казни пленных и строили догадки, что именно выберет для нас клирик, специально для этой цели прикомандированный к экспедиционному корпусу его преосвященством. Крестьяне, шедшие в хвосте колонны, люди подневольные – они планов не строили и догадок не высказывали. Их волновало только одно – чтобы сеньоры предпочли сажать пленных на кол, а не сжигать заживо – меньше дров им (крестьянам) потребуется заготовить. А вот ежели, скажем, топить в реке – так это вовсе дров не надо…
Стоило мне послушать все эти рассуждения (а ведь это было темой разговоров у всех – от рыцарей до распоследних возниц) – сомнения как рукой сняло. И когда я отдавал приказ – голос у меня не дрожал. Ну почти что не дрожал.
По сигналу мои наемники стали валить деревья слева и справа на дорогу, а несколько большущих стволов рухнули поперек пути перед мордами коней авангарда. Сам же я с двумя дюжинами соратников (ударная бригада) кинулся на остановившуюся колонну с тыла. Перед нами были не воины – сервы, обозные слуги. Эти даже не сопротивлялись – мои ребята просто рубили их без пощады, стараясь, чтобы никто не ушел. Я в драку не лез – у меня пока была другая задача. Я подскочил к заднему фургону и, схватив за задние колеса, легко развернул его поперек дороги – результат заранее прочитанных заклинаний. Тем временем Ннаонна рубила упряжь и всякие штуки, соединяющие, грубо говоря, лошадей и фургон. Теперь дорога была закупорена. Шум впереди усилился – разделавшись с обозными олухами, мои ребята теперь схватились с шедшими в середине колонны латниками благородных вассалов церкви. Многих смело с седел или прибило вместе с конями стволами деревьев, но кое-кто уцелел – и настолько пришел в себя, чтобы оказать некоторое сопротивление. Впрочем, Кендаг, который вел моих наемников в атаку, действовал решительно и умело. Тем более, что Филька, забравшийся с несколькими полными колчанами на высокое дерево, тоже вносил свою лепту.
Пока продолжалась вся эта суматоха, то есть избиение, лучники из епископской гвардии поступили лучше всех – они бросились вперед. Те, кто был верхом – спешился, чтобы преодолеть препятствие. Их командир верно прикинул, что нас не должно быть слишком много и если бой идет сзади, а впереди тихо – то вперед и надо бежать. Белые плащи перемахнули громадные стволы, преградившие путь колонне и укрылись за этой своеобразной баррикадой. Я подоспел к Кендагу как раз в тот момент, как на дороге все закончилось. И едва мы остановились и опустили оружие – как нас осыпали стрелами из-за поваленных деревьев. Теперь уже мы были вынуждены торопливо искать укрытие. Кто бросился за фургоны, кто-то прилег за лежащими деревьями и трупами коней…
Ситуация сложилась не слишком приятная. Конечно, на нашей стороне был эльф – Филька время от времени напоминал о себе, не давая белым поднять голову. Но пойти на штурм их позиции мы не могли – тем более, что их было, пожалуй, больше, чем нас…
* * *
И вот тут появился Торк… Он, очевидно, решил, что я спровадил его стеречь лес у хутора, чтобы он не путался под ногами. Бедняга посчитал, что провинился при захвате сторожевого поста и теперь я ему не доверяю. А может, он вовсе так и не считал, а просто не придумал ничего лучшего. Я-то считаю, что что-нибудь придумать все же можно было бы…
Так или иначе, но Торк объявился на поле брани в своей манере – с шумом, гамом и воплями. Он со своими ребятами напал на белых со спины. И шумел при этом так, словно привел по меньшей мере две сотни бойцов.
Пока мы разобрались, что к чему, пока наконец собрались броситься за преграду из поваленных деревьев – там уже вовсю шла схватка. Солдаты гевского епископа тоже не сразу сообразили, что их атакует горстка людей. Но зато уж когда сообразили… Конечно, кого-то достали Филькины стрелы, но сам эльф мне жаловался, что ему сильно мешали широкие белые плащи – мол, под ними не разберешь, что кольчугой прикрыто, а что нет. Словом, так или иначе – а героем этой схватки стал Торк. Ребята из его группы потом рассказали нам, что он бросился на врагов, как атакующий орел. И тут же пошел косить их, убивая больше, чем остальные пятеро наемников вместе взятые. Потом белые опомнились и навалились кучей… Не знаю, каковы были герои этого Мира – Дантлин, Авейн… Но Торк в этот день бился как подобает, разве что, герою баллады. Я сам видел разрубленные вместе со шлемами черепа и пробитые кольчуги. И без всякой магии. Скорее всего досада и гордость прибавила ему сил – но врагов было слишком много.
Когда я перелез (не слишком грациозно) через лежащее дерево, Торк уже лежал на земле. Сначала я не понял, что там происходит, я видел только толпу в белых плащах. Они сгрудились вокруг чего-то и тыкали оружием вниз… Вокруг чего-то…
Мы с Кендагом одновременно врубились в эту свору с двух сторон. Почти сразу моим противником оказался их командир – рыцарь Дрилон. А я думал, что такое бывает только в рыцарских романах – предводители двух сторон сходятся в богатырском поединке, случайно столкнувшись в сумятице боя…
Один взмах Черной Молнии – рыцарь в белом повалился на землю. И я увидел за его спиной, во что они тыкали своими железяками… Злополучного рыцаря я разделал как тушу на бойне – во всяком случае, так потом говорили мои солдаты. Затем я бросился на остальных белых. Сам я плохо помню подробности схватки, но Ннаонна утверждала потом, что она за мной не поспевала. А ведь раньше я никогда не успевал за шустрой вампирессой. Впрочем, все закончилось довольно быстро – и в результате на ногах остались только те, на ком не было белых плащей…
Я подошел к Торку и сел рядом – прямо в кровавую лужу. Взял его голову в ладони. Он прохрипел: «Капитан…», выдохнув струйку крови – и умер.
Потом я отдал приказы – все тела грузить на фургоны и катить на берег. Все следы побоища – уничтожить. Если кто-то из врагов выжил – добить. Готовить еще плоты. Много плотов. И отложить десятка полтора белых плащей – по возможности целых и чистых.
Мои соратники были, конечно, недовольны, что нужно работать сразу после очень тяжелой схватки, но никто не сказал ни слова возражений. Отдавая приказы, я все еще сидел рядом с Торком и наверное выглядел так… Говорю же, никто не сказал ни слова…
Мои приказы начали исполняться сразу же. Сперва парни отогнали фургоны в наш лагерь и выпрягли лошадей. Затем начали подвозить стволы срубленных нами деревьев к реке – готовый материал для плотов. Филька, как заведомо не способный к работе, был отряжен следить за окрестностями. Не то, чтобы мы опасались, что кто-то мог ускользнуть – нам просто не нужны были свидетели. Ведь должны же быть рядом с этими местами какие-то поселения. Хотя их жители и знали, что здесь скоро разразится война и сюда не совались, но все же… Легко раненые разбирали добычу и готовили комплекты снаряжения солдат епископа для предстоящего маскарада – завтра должна была прийти барка…
* * *
Коклос уже совсем было собрался подкрадываться к заветной двери поближе, как новый всплеск приглушенной ругани заставил его остановиться.
– Пошли вон, мерзавцы! Чтоб вам провалиться, паразиты! – из-за кухонной двери вылетели, как ошпаренные, четверо поварят.
Следом за ними выскочил младший повар – выскочил очень подозрительно, не иначе как от хорошего пинка под зад. Было что-то такое в его движениях. Коклос съежился в своем убежище и ждал дальнейшего развития событий. За младшим поваром в дверях показался сам мастер Лонойк – главный повар, великий повелитель пирогов и сдобных булок, жаркого и подливок…
– Я вас проучу, – орал владыка теста и сыра, овощей и фруктов, вин и хлебов, – грязными руками вы смеете прикасаться к жратве самого герцога!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41